Очень большое наследство!

Этот детектив от начала и до конца придуман автором. События, судебные процессы, места действия и персонажи вымышлены. Совпадение имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и людей могут быть только случайными.

Очень большое наследство!

Город Ростов-на-Дону, ул. Строителей, д. 13, 11 июня 2019 года

Андрей часто кашлял и пил воду из бутылки, которую принес с собой. Миша на чем свет ругал мозаичников. Он сам лично приезжал в дом заказчика, до миллиметра тщательнейшим образом снял размеры высоты, длины и ширины ступенек! Сам лично передал размеры мозаичникам! И что же? Размеры не совпадают! Очень красивый рисунок из разноцветного мрамора должен плавно переходить с одной ступеньки парадной лестницы на другую. Приходится резать край сетки, ломается рисунок, крошится мрамор, ложится мраморной пылью на потное лицо, на руки. Все чешется. Надо обязательно сохранить узор, для этого обрезанный край надо сразу же покрыть сначала клеем, потом лаком. Клей и лак источают такой крепкий запах, что пересыхает горло, слезятся глаза и очень хочется крепко высказаться.

Миша высказывался весьма крепко, потому что думал, что они в доме одни. Они в дом и не входили, работали на ступеньках лестницы парадного входа. Он замолчал, когда из дома вышла юная красавица, представилась домработницей Наташей, спросила, чем может помочь? Андрей сразу же дал ей свою полуторалитровую бутылку с просьбой наполнить ее водой из-под крана. Миша попросил разрешения попить, он не взял бутылку из дома.

– У меня найдется для вас кружка, – улыбнулась Наташа и повела его в дом.

Миша выпил две кружки воды махом и напомнил девушке, что завтра праздник.

– Меня это не касается, – ответила Наташа, – слава Богу, что уже вынесли строительный мусор, но еще очень много работы.

– Разве у домработницы нет выходных? Хотя бы вечер? Можно сходить куда-нибудь…

– Что вы! Я так устаю за день, что к вечеру уже нет сил.

– И вы проведете весь день и вечер одна в пустом доме? Не скучно?

– Много работы, некогда скучать.

– А вы любите джаз? Сходим на концерт в воскресенье?

– Спасибо, не могу.

– Почему? Мама не велит?

– Я из детдома. Очень дорожу этой работой. Здесь же живу и питаюсь. Платят хорошо. Дом большой. Уже поставили мебель. Хозяин и хозяйка иногда ночуют здесь. А все прислуга – я одна. Конечно, работы много, но я не хочу помощниц, боюсь, что это уменьшит мою зарплату. Джаз я люблю, но это когда-нибудь потом. Спасибо за предложение.

– Оно остается в силе, я подожду. Мне восемнадцать лет. Я живу с мамой в однушке на Ленина. Квартира маленькая, зато моя собственная. Работаю в Каменном цехе. Могу работать с мрамором, гранитом и любым другим камнем. Зарплата хорошая. Без вредных привычек и одинок как перст! А у вас есть друг?

– Конечно! Вот мой самый лучший друг! Мурзик, выходи из-под стола, сметанки дам.

– Я тоже сметанку люблю, тоже умею дружить. Вы все же подумайте насчет завтрашнего вечера. Может быть, сходим куда-нибудь? Я за вами зайду.

– Не надо за мной заходить. А то хозяин уволит меня, если ко мне гости сюда приходить будут. Он очень строгий!

– Вы его боитесь?

– Не знаю, сама не понимаю. Иногда он сама доброта, иногда такой взгляд бросит, что мурашки по коже. Извините, но вы уже напились воды? У меня действительно много работы.

Миша забрал бутылку товарища и окрыленный надеждой на завтрашний вечер пошел трудиться над парадной лестницей.

Улица Строителей, 13, 12 июня 2019 года

Миша долго стоял под деревом напротив заветного дома с мраморной лестницей. В подземный гараж под домом заехала машина, за рулем сидел лысый пожилой мужчина, рядом с ним молодой мужчина чему-то весело смеялся. Ворота закрылись. Миша напряженно всматривался в окна, в надежде увидеть хоть какой-то знак от Наташи. Дом казался пустым. На всех окнах шторы. День выдался жарким. Шторы защищали от палящих лучей солнца. К дому подошла девочка-подросток с длинными черными волосами в шортах и белой футболке. Открыла калитку своим ключом и скрылась за ней. Дом словно вымер и улица такая же. Пусто. На этой улице живут весьма обеспеченные люди. Все дома красивые, в них полет души архитектора удачно соединился с платежеспособностью хозяина. В доме напротив женщина мыла окна. Миша с тоской вспоминал Наташу. Если бы она мыла окна, хотя бы взглядом перекинуться.

В это время окно в доме с мраморной лестницей открылось, и в оконном проеме во весь рост появилась девочка с длинными черными волосами. Она пошатывалась и держалась одной рукой за горло, другой пыталась ухватиться за стену. Миша с удивлением смотрел на нее. От окна до земли высоко. Внизу двор покрыт тротуарной плиткой. Девочка шаталась из стороны в сторону, ловила ртом воздух, наклонилась вниз так сильно, что Миша непроизвольно вскрикнул. Она выпала из окна прямо на тротуар. Падала молча, на помощь никого не звала.

Миша, забыв закон об охране частной собственности, быстро преодолел забор, похожий на крепостную стену. Подбежал к девочке. В это же время к девочке бежала Наташа.

– Надя! – кричала она, – Надя!

– Она жива, – успокоил ее Миша, – но сильно ушиблась. Нужен врач. Что произошло? Почему она упала? Вы выбежали из дома, что там происходит?

– Я была в прачечной. Это в полуподвале. Стирала. Машины стиральные шумят, вода шумит, ничего не слышно. Я даже не знала, что Надя пришла. Это дочь Игоря Владимировича, хозяина дома.

– Тогда я сейчас пройду в дом, посмотрю, что там происходит? Вдруг кому-то еще нужна помощь? Подождите меня здесь. Парадная дверь открыта?

– Да, днем она всегда открыта, потому что закрыты ворота, а как вы прошли?

– Перепрыгнул через забор, – бросил Миша, бегом поднимаясь по мраморным ступенькам в дом.

Первым делом он подбежал к окну, из которого выпала Надя. Оно находилось на лестничном пролете между первым и вторым этажами. Крикнул: «Кто-нибудь, отзовитесь! Хозяева?» В ответ гулкая тишина. Он поднялся по лестнице на второй этаж. Везде пусто и сумрачно из-за закрытых штор. Везде работают сплит-системы, прохладно. Он прошел несколько комнат пока не оказался в просторном кабинете, очевидно, принадлежавшем хозяину. Книжные полки по стенам, большой письменный стол, диван, ковер на полу. Его глаза уже привыкли к полумраку. Он увидел на ковре возле стола мужчину. Того самого, который часа три назад приехал сюда с молодым весельчаком. Медленно подошел к нему. Остекленевший взгляд, гримаса боли на лице. Миша все же присел на корточки и прикоснулся к его руке, пощупал пульс. Рука была холодной, пульса не было. Миша почувствовал озноб и позыв на тошноту, побоялся испачкать ковер. Выбежал из кабинета. Скорее на свежий воздух!

Наташа сидела прямо на тротуаре, положив на колени голову Нади. Она плакала. Увидела Мишу:

– У меня нет телефона. Я выбежала без него. Позвоните скорее, вызовете «скорую помощь», она дышит, но так и не пришла в себя. Что с ней? И что с вами? Вы так побледнели! Вам плохо?

– Я сейчас позвоню законникам и врачам. Ваш Игорь Владимирович лысый?

– Да, лысый.

– Полный и среднего роста?

– Да. Что с ним? Вы сказали ему про Надю? Почему он не вышел? Он очень любит ее.

– Его убили. Кто был дома кроме него?

– Я … Господи! Как убит? Кем убит? За что? Я стирала! Я ничего не знаю! Я думала, что я в доме одна! Позовите его!

У нее началась истерика, она рыдала и била себя кулаком в грудь. Миша сквозь ее крики не слышал людей, с которыми говорил по телефону. Он дал ей пощечину. Она удивленно посмотрела на него и замолчала. Зато пришла в себя Надя и начала стонать и звать папу. Первыми приехали законники. Осматривали дом, приглашали понятых, беседовали с Мишей. Он сильно устал, говорил как во сне. Просил перенести все переговоры на завтра, дать ему отдохнуть. Подписывал какие-то бумаги, договорился, что придет сам завтра утром. Но все равно его расспрашивали снова и снова. У него разболелась голова. Миша так часто говорил следователю про концерт джазовой музыки, что следователь начал испытывать раздражение, что отнюдь не способствовало взаимопониманию. Следователю хотелось знать, зачем Миша пришел в дом. А Миша только и твердил про джазовый концерт и головную боль. Оба расстались со вздохом облегчения. Миша ушел на автобусную остановку. Следователь остался «мучать» Наташу.

Миша доехал до площади Ленина, дальше можно пересесть на другой автобус, но Миша предпочел пройтись, чтобы успокоить нервы. Он шел медленно, хотелось спать. Прийти домой, принять душ и спать. Его внимание привлекла маленькая очередь в газетный киоск. Он подошел из любопытства и вздрогнул, увидев портрет хозяина Наташи крупным планом на странице газеты «Свободное слово».

– Когда только успели? – подумал он.

Тоже купил газету. Статья на первой странице с окончанием на второй. Постоял, пробежал глазами. С удивлением узнал, что Литвинов Игорь Владимирович был заместителем директора ООО «Стройка». Миша сунул газету в урну и медленно пошел домой. До дома оставалось уже метров десять, когда перед его взором, устало опущенным в тротуар, предстали две очаровательные ножки в черных туфельках на каблуках.

Миша поднял взгляд и увидел Наташу. На ней была черная блузка с длинными рукавами, что не вязалось с жарой июньского вечера. Такая же черная юбка едва прикрывала коленки. Только что он видел ее плачущую, в истерике. А сейчас от слез не осталось и следа. И все же она выглядела немного смущенной:

– Они все уехали, а я осталась одна в пустом огромном доме. Мне там страшно. Миша, можно провести этот вечер с вами? Мне просто необходимо отвлечься, иначе можно сойти с ума.

– Можно, – улыбнулся Миша, – мы находимся рядом с моим домом. Зайдем ко мне?

– Извините, – смутилась Наташа, – но зачем же сразу домой? Вы говорили вчера про концерт. Уже седьмой час, а по-прежнему жарко. Давайте выпьем квас. Вы любите квас?

– Очень люблю. В Ростове самый вкусный квас на свете. Вам большую или маленькую?

– Маленькую. Ой, простите, я наступила вам на ногу!

– Ничего, угощайтесь квасом. Я тоже выпью.

– Ой! Снова! Наверное, каблук сломался. Подержите, пожалуйста, секунду, я посмотрю, что там? Это новые туфли!

– У вас замечательные туфли! Вы хотите послушать джаз? У меня есть два билета. Правда, мы немножко опоздаем…

– Давайте квас. Ой, это ваш стаканчик? Извините! Я такая рассеянная. Очень вкусный и холодный! У вас есть билеты? Значит, мы попадем на концерт? Зачем же опаздывать? Разве нельзя взять такси?

– Можно. Сейчас я вызову такси.

– Миша! – засмеялась Наташа, – зачем вызывать такси, когда рядом свободная машина стоит, смотрите!

Миша обернулся и увидел машину. Допил квас:

– Какой неприятный привкус, бочкой пахнет. У вас тоже такой квас?

– Нет, что вы! Квас очень вкусный! Поехали? Машина еще стоит.

– Поехали.

Они сели в машину. Таксист сразу поехал. Миша почувствовал головокружение и тошноту, хотел сказать, что надо ехать в Александровку, но язык не слушался его. Мысли путались.

– Откуда он знает, куда ехать? – подумал Миша, – почему не спросил? Почему Наташа так странно смотрит на меня? Все-таки мы с ней вместе! Она такая красивая! Моя Наташа!

Машина слилась с потоком других машин, помчалась по проспекту Ленина по направлению к Сельмашу. По тротуару шли люди. Было много детей. На каждом углу продавались квас и мороженое. В летних кафе под открытым небом собиралась молодежь. Это был обыкновенный летний вечер. Никто не обращал внимания на машину, которая мчалась в потоке других машин по проспекту Ленина.

Филимоновская улица, 12 июня 2019 года

Окна в одной из квартир на девятом этаже были распахнуты настежь, но Алексею Ивановичу было душно. Он нервно ходил из угла в угол и размахивал газетой «Свободное слово». Его жена испуганно смотрела на него, прижимала к себе маленькую дочь. Малышка ничего не понимала, тревожно смотрела то на маму, то на папу, хотела заплакать, но мама целовала ее, гладила по светлым волосам, малышка успокаивалась.

– Алеша! – Люба молитвенно сложила руки у груди, – я тоже скорблю по Игорю Владимировичу, его жизнь оборвалась неожиданно! Но такова судьба. Мы все там будем! Рано или поздно мы все умрем.

– Люба! При чем здесь скорбь? Вспомни о его дочери!

– Я хорошо знаю Надю. Литвинов назначил тебя опекуном Нади. До ее совершеннолетия ты распоряжаешься всем…

– Дудки! Я распоряжаюсь ничем! Это в твоем понимании заботливый отец передает все единственной дочери, а у этого Литвинова все через … Сказал бы через что, но дочь рядом сидит. Люба, уложи ее спать!

– Но еще рано!

– В самый раз! Уложи спать и пригласи тетю Нюру с ней посидеть, мы сейчас поедем вместе с тобой выражать соболезнование.

– Алеша, я ничего не понимаю. Объясни мне, пожалуйста, мы поедем к Наде?

– Зачем она мне нужна! Бесприданница! Литвинов все отписал племяннику, а не дочери! Я же говорю, что у него все через одно место, не как у людей! А к Наде все перейдет, если племянник отправится следом за Литвиновым. Но Артуру туда еще рано. Ему тридцать шесть лет, он преподает в колледже, ведет здоровый образ жизни и собирается дожить до ста лет вместе со своей женой. И сейчас мы с тобой поедем выражать соболезнование Артуру.

– Я не знакома с ним.

– Зато я знаком. Подожди! Где же наш семейный альбом?

– Зачем он тебе? Он здесь, на самой нижней полке. Вот он.

– Мне нужны фотографии со свадьбы Литвинова.

– При чем здесь фотографии свадьбы? Зачем мы собираемся к Артуру, если я с ним даже не знакома? И вообще! Почему ты так разволновался?

– Потому что я опекун Надюши! А в случае смерти Артура все движимое и недвижимое имущество переходит к ней!

– Но у Игоря ничего нет кроме дома и двух машин.

– А счет в Праге на 40 миллионов? У нас дочь растет! Ей учиться надо!

– Подожди, но ведь в прошлом году Литвинов женился. У него молодая жена, разве она не унаследует?

– Ничего она не унаследует по завещанию. Игорь собирался с ней разводиться. Последнее время у них были очень плохие отношения.

– Однако Галя может оспорить завещание.

– Вряд ли. У Гали нет ни мозгов, ни денег, чтобы оспорить завещание мужа. Он ее в завещании не упомянул. К тому же до свадьбы он составил брачный контракт. Можно попытаться оспорить, но Галина вряд ли сможет.

– Собирались развестись… Как странно. Годовщина свадьбы в сентябре. Мы же с тобой на их свадьбе были, ты забыл?

– Разве я могу забыть, как ты отплясывала с Максимом! Сам чуть на развод не подал.

– Максим – это брат Гали, стало быть, уважаемый человек. Он сам меня на танец пригласил.

– Ты танцевала с ним весь вечер!

– Мог бы вызвать Максима на дуэль.

– А если бы он меня убил? Тебе меня не жалко?

– Тебя невозможно убить. Согнешься до самой земли, все стерпишь. Потом поднимешься и сам всех поубиваешь! За это я тебя и люблю, мой дорогой. Почему внезапная кончина Игоря тебя так разволновала? Ты опекун Надюши, прекрасно! Ее доля в наследстве очень мала? Ужасно! И все же, хоть шерсти клок! Довольствуйся тем, что имеешь. Не убивать же теперь Артура. Он тоже был на свадьбе?

– Да, вот он на фотографии.

– Это он? Я думала, что это прислуга, он мне шампанское подносил! Он мне кого-то напоминает. Кого?

– Савелия Крамарова! Комедийного артиста советских времен. Как только он в колледже преподает с таким лицом?

– Другого лица у него нет, мне совсем не хочется к нему ехать на ночь глядя. Маленькую не хочу оставлять на соседку. В прошлый раз соседка в кухне чай с пряниками уметает, а Танюша на балконе нас высматривает. Это ночью-то! На балконе!

– Люба! Одевайся! Возьмем Таню с собой! Она тоже выразит соболезнование. Что ты на меня так смотришь?

– То ли дурак, то ли с роду так? Я сейчас позвоню Ирочке. Она с радостью отправится с тобой к Артуру, даже поплачет от всей душонки!

– Да, поедет, поплачет. Ирочка такая умница, очень послушная секретарша! А ты не боишься, что я тебе изменю? Ирочке 18 лет!

– Не изменишь. По крайней мере, с Ирочкой. Брезгливость помешает. Девочка с душком. Где ты ее только отыскал? На какой помойке? Я уже позвонила ей. Она уже летит сюда вся в траурной одежде. А я маленькую спать уложу, почитаю ей сказки Пушкина перед сном. Деньги деньгами, а духовную пищу еще никто не отменял. Сделай одолжение, подожди свою секретаршу возле подъезда, чтобы мне не пришлось потом квартиру проветривать. От нее за версту духами воняет всегда! Дешевыми духами! И сама она дешевка. Нашел бы другую.

– Меня пока эта устраивает. Я пошел. До свидания, доча.

Трифонов поцеловал дочь, потом жену и ушел.

Ирочка уже ждала его возле подъезда. Они сели в машину, поехали к Артуру. По дороге Трифонов долго объяснял Ирочке, что у Артура есть любимая авторучка – подарок его жены.

– Авторучка – так себе! Но он с ней почти никогда не расстается. Синий паркер.

– Синий паркер, – повторяла Ирочка, – синий паркер… Где он его хранит?

– Если бы я знал! Может быть, в своем портфеле, с которым ходит в колледж. Может быть, в ящике письменного стола, в прикроватной тумбочке…

– У него большая квартира?

– Не знаю, впервые еду к нему домой. В любой квартире можно заблудиться, когда пойдешь по нужде.

– Ну, а если у меня не получится заблудиться?

– Ирочка, должно получиться! Ты же у меня такая умничка!

– У умнички зарплата была бы побольше!

– Будет побольше, солнышко! Завтра же будет побольше, если сегодня у меня будет синий паркер!

– Не знаю, не знаю. Как получится.

В квартире на Филимоновской улице распахнуты окна. Вечер принес долгожданную прохладу. Стемнело, но свет не горит, только маленький ночник перед детской кроваткой Люба читает наизусть дочери:

«Жил старик со своею старухой

У самого синего моря;

Они жили в ветхой землянке

Ровно тридцать лет и три года»

В это время в квартире Авиловых горит свет. За столом пьют чай с пирожками Артур, его жена Елизавета, их гости: адвокат А.И.Трифонов и его секретарь Ирочка. Ирочка, смущенно улыбаясь, объясняет, что ей нужен туалет. Елизавета провожает ее по длинному коридору. Авиловы недавно купили эту квартиру по ипотеке. Улучшенная планировка: большая прихожая, санузел раздельный. Две комнаты. В одной они принимают сейчас незваных гостей, в другой они спят. Там темно, дверь открыта. Елизавета прошла в спальню, достала из шкафа чистое полотенце, повесила в ванной комнате. Погасила свет в спальне, ушла. Ирочки долго нет. На это никто не обращает внимания. Артур и Елизавета с интересом рассматривают фотографии со свадьбы убиенного Игоря Литвинова. Они лишь шляпочно знакомы с его молодой женой Галиной, а о ее брате Максиме узнали впервые. Они еще ничего не знают о завещании Литвинова. Артур и Елизавета искренне переживают его трагическую кончину. Возвращается Ирочка. Трифонов смотрит на часы. Уже поздно! Пора и честь знать!

Алексей Трифонов и Ирочка едут на Филимоновскую. Ирочка живет в том же доме, что и Трифоновы. Алексей то и дело проверяет, лежит ли в его кармане синий паркер, завернутый в полиэтиленовый пакет. С этим паркером Артур неразлучен. Он с ним на лекциях. Делает записи в журнале. С этим паркером он на фотографиях. Зажимает его между средним и указательным пальцами, словно показывает неприличный жест. С этим паркером Трифонов видел его в доме усопшего Литвинова. Очевидно, Артур что-то писал в кабинете Игоря. Зачем Игорю понадобилось обустраивать себе кабинет дома? Мало кабинета на работе?

Трифонов знает Литвинова с девяностых годов. Тогда Трифонов был отчаянно бедным студентом юрфака, подрабатывал грузчиком. Надеялся заработать копейку, таская на загривке тяжелые мешки от машины к вагону и наоборот, а заработал бы грыжу, если бы Литвинов не помог ему. Литвинов объяснил ему, что один мешок обязательно должен упасть и порваться, содержимое должно высыпаться на землю. Показал заветный мешок. Алексей боялся «нечаянно» ронять и «нечаянно» развязывать или разрезать мешок. Литвинов успокоил его очень хорошим денежным вознаграждением.

Алексей все равно сильно нервничал, когда вместе с другими грузчиками переносил мешки из машины в вагон. Рядом стояли проверяющие. Все же в мешках было сухое молоко для детских домов Ростовской области и нескольких других регионов. Но проверяющие почему-то не вскрывали мешки, не проверяли их содержимое, а только пересчитывали их. Алексей «уронил» мешок у ног женщины преклонных лет со строгим лицом. Мешок смачно плюхнулся на землю и лопнул, из него посыпалось сухое молоко. Алексей даже попробовал на вкус. Вкусно! Сухое молоко сразу смешалось с пылью, теперь его только выбросить.

Мешки погрузили в вагоны. Проверяющие уехали. Алексей задержался в вагоне. Аккуратно расположены сотни мешков с сухим молоком. Алексей порезал один мешок. Посыпался мел, потом опилки, снова мел. Во втором, в третьем мешке мел, опилки. Сухое молоко было только в одном мешке. Алексей подождал, когда грузчики уйдут, подошел к Литвинову.

Будущий юрист сумел испугать шустрого предпринимателя. Однако вскоре они нашли общий язык, даже подружились. Не случайно Литвинов именно его назначил опекуном своей единственной дочери. Сейчас у Трифонова тоже есть дочь, ей всего лишь три года. Портрет маленькой белокурой принцессы с голубыми глазами покоится в медальоне на груди у папы. Он любит свою дочь. Он давно забыл о детдомовских детях, получивших вместо сухого молока мел с опилками. Зачем ему чужие дети? С тех опилок с мелом началась успешная предпринимательская карьера Игоря Литвинова. С тех опилок с мелом началась успешная адвокатская деятельность Алексея Трифонова.

Офис частного детектива Н.Ф. Трубникова, 13 июня 2019 года

Трубников приехал в свой офис на Кировский в 14 часов. В приемной его ждала молодая женщина с заплаканными глазами. Он зашел в кабинет, за ним его помощник Александр Шаповалов с докладом:

– В приемной с нетерпением ждет Авилова Елизавета Геннадьевна. Ей 36 лет, она преподает в колледже вместе с мужем Авиловым Артуром Александровичем. Вчера убит дядя Артура Игорь Владимирович Литвинов, завещавший ему почти все свое состояние. Малую часть он завещал незаконнорожденной дочери Надежде Пигалевой, ей 13 лет. В доме убитого обнаружили авторучку Артура Александровича. Однако Авилов утверждает, что был у дяди на прошлой неделе, с тех пор не заходил к нему на улицу Строителей. Объяснить, как его паркер оказался на месте убийства он не смог. Сейчас Авилов заключен под стражу, его обвиняют в убийстве ради получения наследства. Его жена в отчаянии. Она уверена, что ее муж никого не убивал. Кто убил дядю Игоря, как паркер мужа оказался в кабинете дяди Игоря? Она не знает.

Детектив принял Авилову. Она повторила все это ему. Однако в ее рассказе, прерываемом всхлипываниями, отсутствовал эпизод вчерашнего визита адвоката Трифонов и Ирочки. Она не придала их визиту значения и не упомянула о гостях. Зато много и долго рассказывала о паркере:

– Это я подарила мужу дорогую авторучку. Он постоянно пользуется ею. Она ему нужна каждый день. Как его паркер оказался в доме дяди Игоря? Может быть, это не его паркер? Очень похожий, но другой? Но где же тогда его паркер? Я обыскала все дома и в колледже. Нигде нет! Ничего не понимаю! Больше всего меня убивает то, что мой подарок стал причиной для грязных подозрений в убийстве.

Улица Строителей, дом 13, 13 июня 2019 года

Трубников вместе со своим помощником А. Шаповаловым отправился в дом под номером 13 на улице Строителей. Остановились возле ворот, вышли. Трубников позвонил. Калитка сразу открылась. Перед ними стояла юная красавица в черной юбке и черной блузке.

– Вы тоже следователи? – спросила она.

– Да, следователи, – Трубников уверенно вошел во двор, Саша за ним.

– Я домработница, дома никого нет. Приходите завтра. Галина приедет завтра утром.

– Галина? Кто это? – спросил Трубников.

– Вдова Игоря Владимировича. Она сейчас гостит у своего брата Максима.

– Вы единственная прислуга? Дом очень большой.

– Да, большой. Я одна.

– В последние несколько дней все в доме было спокойно? Ничего необычного?

– Спокойно. Только этой ночью…

– Что случилось этой ночью? – заинтересовался детектив.

– Ничего, – пожала плечами Наташа, – мне показалось. Я очень устала, перенервничала. Легла спать в одиннадцать и сразу уснула. А в полночь проснулась от крика ласточек. Удивилась. Оделась и вышла во двор. Ласточки летали над домом и кричали. Следователь оставил мне телефон, но я не стала беспокоить его в полночь из-за крика ласточек. Дело в том, что дом построили давно, но заселили недавно. Ласточки успели свить гнезда под крышей. Игорь Владимирович собирался вытравить их, сбить гнезда, но не успел. У нас нет собак, котов. Но у соседей два кота: Мурзик и Черныш. Соседка большая кошатница. Иногда Мурзик приходит в наш дом. Может быть, это он объявил ночную охоту на ласточек?