Лед нашей любви

– Мик рассказал.

– Вот как? Мик, значит…

Зря я о нем вспомнила. По взгляду Оливии было понятно, что она не оставит это без внимания.

– Если мне не изменяет память, вчера после вечеринки ты сказала, что он тебе нравится!

– Сказала. Просто еще вчера я не знала, что он хоккеист. И не просто хоккеист, а долбаная звезда университета.

И он ничуть не соврал. Пока мы шли через кампус, на нас обращали внимание почти все. На Микаэля студенты смотрели с восхищением, а некоторые девушки даже бросали завистливые взгляды в нашу сторону.

– Как ты могла не знать? – голосом, полным сомнения, спросила Лив. – А как же вечеринка? Это же была не просто какая-то тусовка. Это была закрытая вечеринка «Снежных Лисов» и «Лисичек».

– Откуда мне было знать, Лив? Ты словом об этом не обмолвилась.

Оливия на секунду смутилась.

– Но ты сказала, что тебя пригласил Микаэль, я думала, ты знаешь, куда идешь.

Я лишь покачала головой.

– Почему ты решила отменить свидание?

– Мне сложно доверять парням на коньках. Но не бери в голову. Мы с ним договорились остаться друзьями.

В поле зрения попал мобильный.

О, черт! Скоро мое время на льду. Надо поспешить.

– Я побежала на тренировку. Увидимся позже.

И, подхватив сумку, я выскользнула из комнаты.

Благодаря экскурсии Мика дорогу до ледовой арены я запомнила хорошо и добралась довольно быстро.

– Здравствуйте, – я показала свое разрешение охраннику на входе. – Не подскажете, где тут раздевалка?

Охранником оказался приятный пожилой мужчина. Он улыбнулся, и его улыбка потерялась в густых усах.

– Женская раздевалка дальше по этажу, справа. Через нее потом и попадете на каток.

– Спасибо, – я поправила сумку на плече и двинулась в указанном направлении.

В раздевалке пахло дешевым освежителем воздуха, потом и немного плесенью. Я провела рукой по железным дверцами шкафчика и улыбнулась.

Как же мне не хватало всего этого.

Быстро облачившись в утепленные лосины и блестящий красный бадлон, я отправилась на лед.

Воздух на катке был слегка морозным, даже щеки пощипывало. Я с наслаждением втянула в себя этот свежий, бодрящий воздух и почувствовала, как сердце бьется быстрее от предвкушения.

Делаю первый шаг на лед.

Какое наслаждение!

Давно забытое чувство эйфории заполнило каждую клеточку тела.

Я оттолкнулась пару раз, чувствуя, как коньки рассекают гладкую поверхность с тихим скрежетом.

Тело тут же отозвалось приятной дрожью, мышцы вспоминали движения, которые мне когда-то приходилось исполнять на льду.

Да! Вот так!

Я оттолкнулась еще, набирая скорость. Меня тут же захлестнуло ощущение невесомости. Казалось, я лечу.

С неподдельным, почти детским, восторгом объезжаю несколько раз эту ледовую арену по кругу.

Как же я скучала… Скучала по этим ощущениям свободы и легкости, которые всегда дарил мне лед. Только катаясь, мне удавалось почувствовать себя живой.

Как же жаль, что я позволила Бари лишить себя веры в себя, лишить этого прекрасного чувства.

Я присела в проездке, касаясь пальцами льда.

Ладно, я тут не затем, чтобы жалеть себя, а для того, чтобы учить новую программу. Начну с чего-то простого. Например, сальхов?

Разбегаюсь, набирая скорость, момент… и вот я отрываюсь ото льда, делаю один оборот вокруг своей оси и приземляюсь.

Ноги немного дрожат. Выход из элемента получился не таким уверенным, как мне бы хотелось.

Сердце окутывает липкая и противная тревога. А что, если я не смогу больше кататься так же хорошо, как раньше?

Снова объезжаю каток.

Ладно, попробую тройной тулуп. Это не должно быть сложно. Ведь так? Я всегда прыгала их так же легко, как ходила.

Быстро занимаю начальную позицию. Стою на одной ноге, пока другая вытянута вперед. Затем отталкиваюсь ото льда и начинаю вращаться.

Сердце колотится где-то в горле. И меня снова душит липкий страх.

Отрываюсь от поверхности катка первый раз и, обернувшись вокруг своей оси, приземляюсь на ту же ногу, с которой начинала, не прекращая вращаться.

Так, хорошо. Первый оборот есть!

Сердце колотится как бешеное.

Не прекращая вращения, я отталкиваюсь снова и делаю второй оборот.

Взмываю в воздух в третий раз, в ушах начинает звенеть. Я теряю концентрацию, неудачно приземляюсь и падаю.

Черт!

Вместо того чтобы встать, я, наоборот, решаю лечь на лед. Сквозь стеклянную крышу арены виднеются первые звездочки.

День потихоньку угасает, уступая место сумеркам, которые уже заволакивают небосвод.

Мне не видать отборочных. Возможно, Аманда была права и я слишком долго была не у дел?

Тренироваться в таком настроении не хотелось, поэтому, быстро переодевшись, я отправилась домой.

Следующее утро встретило жуткой спешкой. Впервые в жизни я проспала.

И вот теперь на ходу пытаюсь проглотить свой завтрак. Опоздать на свое самое первое занятие не очень-то хотелось.

Черт-черт-черт!

Я быстро бросила взгляд на часы. Осталось три минуты. По коридору университета пришлось лететь с нечеловеческой скоростью.

Открыв дверь аудитории, я врезалась в чью-то твердую грудь.

– Эй, осторожнее.

Незнакомец придержал меня за локоть. Не сделай он этого, я бы точно шлепнулась на задницу.

– Не видел, чтоб с таким рвением спешили на мировую литературу, – в его голосе звучал смех.

Я подняла взгляд и утонула в самых черных глазах, которые мне приходилось встречать.

Парень смотрел на меня с кривой усмешкой.

– Прости, – невнятно пролепетала я.

– Не извиняйся, ты сделала это утро запоминающимся. Редко красотки так падают к моим ногам.

А вот у меня, кажется, это талант – падать в руки симпатичных парней.

Его слова заставили меня густо покраснеть, и, протиснувшись мимо него, я поспешила занять место в аудитории.

Мистер «каменная грудь» сел рядом.

– Бен, – он протянул свою руку.

– Ева, – я вложила руку в его ладонь.

Вместо того, чтобы сжать ее, он поднес руку к своим губам и слегка мазнул ими по костяшкам пальцев.

В Канаде что, такая мода: руки целовать?

Я поспешила высвободиться.

– Ты новенькая? – он вальяжно раскинулся на стуле.

– Странный вопрос, в этой аудитории все первогодки, – я понизила голос, когда к кафедре подошел лектор.

– Не все. Я вот со второго курса.

Мой взгляд быстро оценил Бена. Он даже не потрудился открыть тетрадь, чтобы делать записи.

– Что ты тут тогда забыл? – наверное, это было не очень вежливо.

Бен наклонился ко мне, вторгаясь в личное пространство, от этого почему-то стало очень неуютно.

– Из-за матчей и тренировок в прошлом году я завалил этот предмет. Декан настоял на повторном курсе.

Неужели еще один хоккеист? Я что, магнит для них?

Из груди вырвался тяжелый вздох. Это, видимо, проклятие.

– Ты из «Снежных Лисов»? – спросила я как можно безразличнее, параллельно записывая основные моменты лекции.

– Пф! Мне даже оскорбительно, что ты подумала, будто я из этих отстойников.

«Не хоккеист», – сделала себе мысленную пометку.

– Я из футбольной команды.

– Футболист, значит. Ясно.

После этого я перестала отвечать Бену, и оставшуюся часть лекции он не мешал мне слушать об особенностях развития литературы в первой половине двадцатого века.

– Не хочешь как-нибудь вечером выпить по паре пива? – Бен догнал меня почти на выходе из аудитории. – Ну или что ты пьешь?

Его наивный тон вызвал улыбку.

– Спасибо за приглашение, но я пас.

– У тебя что, кто-то есть?

Его взгляд скользил по моей фигуре. Было неприятно.

– Да, есть.

Господи, что я несу, а главное, зачем?

– Ну, увидимся. – Я ускорила шаг, чтобы как можно быстрее оторваться от него.

Первый учебный день тянулся невообразимо долго.

В перерыве на обед я встретилась в кафетерии с Лив и Стефаном. После недолгого обеда нам снова предстояло разойтись.

У меня еще оставалась пара по философии, а Стефан и Лив направлялись на тренировки. Но перед этим мы договорились встретиться вечером у «Никки».

Бар встретил меня уютным полумраком. Он был маленький и по-домашнему комфортный. На стенах висели фотки «Снежных Лисов». Видимо, хозяин был их фанатом.

Было сложно сдержать улыбку, когда на одной из фотографий я увидела Микаэля, целующего кубок.

Конечно же, я пришла первой.

– Пиво, пожалуйста, – сделав заказ, села за барную стойку.

Барменом оказался внушительных размеров мужчина. Он был огромен. Руки сплошь в татуировках, а две небольшие тату были даже на лице. На бармене была байкерская бандана и кожаная жилетка.

Он открыл бутылку с характерным «пшш» и поставил передо мной.

– Для новеньких первая за мой счет, – несмотря на грозный вид, улыбка у него была очень добрая. – Я Никки.

– О, так это твой бар? – спросила я, делая первый глоток.

– Так точно, леди.

Колокольчик на двери дзинькнул, объявляя о новых посетителях.

Я обернулась, чтобы увидеть, как хоккейная команда, вместе с девочками из группы поддержки, заполняет бар.

Микаэль

Я замечаю ее сразу же, как только мы входим к Никки. Она сидит за стойкой и о чем-то мило с ним беседует.

Черт, не думал, что буду так завидовать кому-то, но именно сейчас мне хотелось, чтобы она улыбалась только мне.

Ева слышит звук колокольчика и оборачивается.

Мы сразу сталкиваемся с ней взглядами. Никто не спешит уступать и отводить глаза первым. Мне нравится этот дерзкий огонь внутри нее, который иногда проступает наружу. Хочется раздуть его сильнее.

– Ты пришла! – Риверс опережает меня и мчится к ней, обвивая ее шею.

Ева сдается и переводит взгляд на Лив.

– Конечно, мы же договорились.

– Просто… я была не уверена. Из-за… Ну… Ты понимаешь. – Она скосила глаза в мою сторону.

Почему-то мне было приятно, что Ева нервничала из-за меня. Значит, ей не все равно, а если не все равно, то у меня есть шансы.

– Все хорошо, – она успокоила Лив.

– Привет, сестренка, – рядом с ними оказался наш новенький, Саммерс. – Два пива, пожалуйста, – он сделал заказ.

– Господи, и они тут, – Лив скривила носик, когда в бар вошла очередная стайка девушек.

И я поспешил слиться с толпой. Конечно, «зайки» будут здесь. Они постоянно появляются там, где тусит наша команда.

– Кто они? – Ева проследила за взглядом Риверс.

– «Хоккейные зайки». Ну, знаешь, девушки, которые мечтают дать хоккеисту.

Я с трудом подавил смешок.

Да, более точную характеристику сложно было подобрать.

– Не осуждай их, мы клевые. Все нас хотят, – с широченной улыбкой ответил Стефан, а Ева не удержалась и отвесила ему подзатыльник.

Не в силах больше держать расстояние, я приблизился к ним.

– Эй, не надо калечить нашего защитника, – произношу, стоя за ее спиной.

Могу поклясться, что вижу, как от звука моего голоса ее шея покрылась мурашками.

– В первую очередь он мой брат. А этот факт дает мне право калечить его, когда душе вздумается, – она снова ерепенится, как дикий котенок.

Ее вид вызывает у меня искренний смех, а вот Стефан выглядит обиженным.

– Не думал, что ты такая кровожадная, сестренка. Пошли потанцуем, Лив.

Он забрал Риверс, и они направились на свободную зону у музыкального автомата. Мы наконец-то остались одни. Я склонился над ней, вторгаясь в ее личное пространство.

Мне хочется снова ощутить этот невероятный запах малины, но я готов отодвинуться по первому ее требованию. Не хочу, чтобы ей было некомфортно. Ева не отодвигается, продолжая сидеть неподвижно. Позволяя находиться мне так близко к ней.

– Тебе взять что-нибудь выпить?

Она показывает мне бутылку:

– У меня уже есть, и на сегодня это мой максимум. Завтра у меня тренировка.

Значит, завтра? Надо будет заглянуть в журнал Теда, охранника ледовой арены, чтобы узнать время. Мне просто необходимо увидеть, как она катается.

– Никки, – зову бармена. – Можно мне тоже одно пиво, бургер и картошку фри.

– Хорошо, чемпион.

– М-и-и-ик!

От этого визга мне хочется сжаться. Между мной и Евой влезли какие-то две девицы, одна из них почти повисла на моей руке. Очень хотелось стряхнуть ее.

– Ты обязан с нами потанцевать, Мик, ты обещал еще на вечеринке.

Ах, понятно это были те надоедливые «зайки».

Что ж, милая, тебе придется снова выручить меня.

Делаю свое самое страдальческое лицо и смотрю на Еву поверх плеч девушек глазами полными мольбы.

В ее глазах на мгновение вспыхивает недобрый огонек, когда она смотрит на брюнетку, висящую на мне.

Когда я слышу стук, с каким она поставила на стойку свое пиво, меня переполняет радость.

Ей не все равно!

Ева обходит девушек и становится передо мной. На ее лице просто бесподобная коварная улыбка.

– Огорчу вас, но мы с Микаэлем пришли вместе и сегодня он будет танцевать только со мной.

Ева берет меня за руку, утягивая в сторону танцующих пар. И я с превеликим удовольствием иду за ней.

– Это было горячо! – я обвиваю ее талию в танце.

– Начинаю жалеть о своем благородстве, – она закатила глаза. – Имей в виду, что я выручила тебя просто по-дружески.

Ненавижу это слово!

– Ага, я так и понял, – ответил я с довольной улыбкой и крутанул Еву в танце.

Как же восхитительно она пахла.

– Как твоя вчерашняя тренировка? Мне Стеф рассказал.

Наглая ложь. Я просто слышал, как Саммерс разговаривал об этом с Лив по пути сюда. Хотя надо бы подружиться с ее братом, это может быть полезно.

Я неотрывно слежу за лицом Евы.

– Отвратительно, – честно призналась она. – Мне кажется, я не смогу снова выступать так, как раньше.

– Согласен. Так, как раньше, не сможешь.

На ее лице появилась растерянность, да, не это ожидала она услышать.

Я снова улыбнулся и продолжил:

– Ты сможешь еще лучше. Я в этом уверен. Хотя, признаюсь, твои выступления были впечатляющими.

– Ты смотрел мои выступления?

Все до единого. Я как маньяк весь вчерашний вечер выискивал в интернете все, что можно найти. Она была великолепна на льду. Этот огонь, который я заметил в ее глазах, на льду разгорался в настоящее пламя. Я искренне завидовал ее партнеру и ненавидел его еще сильнее.

– Да, – коротко отвечаю я.

Мы медленно двигались под звуки музыки. Ева послушно следовала за мной в танце. В какой-то момент я увлекся, мои пальцы чуть сильней сжались на ее талии, но большего я себе не позволил.

Ева подняла на меня взгляд. Смотрела на меня снизу вверх из-под своих густых дрожащих ресниц. Она не просила меня остановиться. Хороший знак.

– Что будем делать? Ты не можешь меня вернуть, – я кивнул в сторону бара, где меня все еще поджидали девушки, когда закончилась песня. – Мы пришли вместе, помнишь?

– Умираю с голоду, закажи мне поесть, – Ева направилась к свободному столику.

– Никки, будь добр: бургер, картошка, одно пиво и теплый салат.

Через десять минут я забрал заказ, недопитое пиво Евы и направился к нашему столику.

– Мы танцевали. Теперь я кормлю тебя ужином. Да это прям настоящее свидание, – я не смог удержаться, чтоб не поддеть ее.

– За одним исключением. Оно ненастоящее, – тут же выпустила она коготки.

– Ладно-ладно, понял. Не надо смотреть на меня таким холодным взглядом, снежная принцесса. Лучше расскажи, откуда у тебя появился такой глупый пунктик по поводу парней и льда?

Я отправил в рот пару ломтиков картошки и чуть не подавился, заметив, какими глазами Ева смотрит на меня.

Она неотрывно следила, как я облизывал кетчуп с брусочков картошки, перед тем как отправить ее в рот. И ей нравилось, черт возьми!

– Ты же смотрел мои выступления? – Я утвердительно киваю. – И ты видел, что я там выступала не одна? – Еще один кивок. – Так вот, я и мой партнер, Бари… мы… мы встречались.

На секунду красная пелена застилает мне взор. Этот урод не поймал ее, он умышленно ее не поймал, я видел это выступление, так он еще смел прикасаться к ней как парень?

Почему-то я испытывал иррациональную ревность.

– Так я теперь не могу пригласить тебя никуда из-за какого-то мудака в трико? – мои брови возмущенно взметнулись вверх.

– Ты не понимаешь…

– Конечно, не понимаю, Ева, ты же ничего и не объясняешь. – Окей, это было немного резковато.

Ева тоже начала злиться:

– Да потому, что Бари любил лед больше меня. Он уронил меня, сам не справился, а виноватой сделал меня! Сказал, что я сильно набрала вес, поэтому он не справился, а не потому, что ошибся. И когда я лежала в больнице, он просто бросил меня и уехал выступать за другой штат, – на одном дыхании, сквозь зубы шипела Ева, хотя ей хотелось орать. – Поэтому да, у меня чертов пунктик не связываться с парнями на льду!

Она вскочила со своего места и почти выбежала из бара.

Я облажался, сильно облажался. Не нужно было на нее давить. Я не ожидал, что история с ее бывшим так взбесит меня.

Встаю и иду следом.

Нахожу Еву у входа в бар. Она глубоко дышит, стараясь успокоиться. Странно сжимая грудь рукой. Ее глаза блестят от непролитых слез.

Я гребаный мудак!

– Я дурак, прости меня, Ева. Не стоило на тебя давить.

Она подняла голову и наконец-то сделала нормальный вдох.

– Передай Стефу, что я ушла домой.

И, не попрощавшись, она зашагала в сторону общежития.

Вернулся в бар я в скверном настроении.

– Саммерс, – окликнул я брата Евы, пока он, видимо, пытался оставить засос на шее Риверс. – Твоя сестра просила передать, что ушла домой. Я облажался, – вторую часть проговорил значительно тише.

Вернувшись за наш столик, я закрыл глаза и сделал большой глоток пива. От его горечи слегка пощипывало язык.

Скрипнули ножки стула. Напротив опустился новенький защитник.

– Чего тебе, Стефан? – устало спросил я.

– Не вини себя, капитан. Ева пережила очень сильное потрясение. Не принимай на свой счет.

Я рассматривал его, пытаясь найти общие с сестрой черты: черные волосы, слегка вздернутый нос и острые скулы.

– Во сколько у нее завтра тренировка?

– В десять, – ответил Саммерс, вставая. – Только если ты ее обидишь, я тебя убью, – спокойно произнес он.

– Я не собираюсь этого делать.

– Тогда мы поладим, – Стефан протянул мне ладонь, и я пожал ее в ответ.

Мне нравится этот парень.

Ева

На следующее утро я проснулась разбитой, а мысли витали где-то далеко, не позволяя сконцентрироваться на тренировке. Из-за этого я то и дело ошибалась, чем вызывала неодобрительные взгляды своего тренера Елены.

– Стоп! Хватит, – сухо произнесла она. – Ева, буду откровенна. Я понимаю, что тебе морально тяжело возвращаться на лед, особенно после такого длительного перерыва.

Каждое слово грузом ложилось на мои плечи.

– Однако то, что я вижу сейчас, мягко говоря, слабо. Я бы советовала тебе сначала сезон откататься в парном зачете, перед тем как уходить в соло. Ты не готова выступать одна.

Ее слова ранили больше, чем я была готова выдержать.

Сердце больно ударялось о грудную клетку. Я не была уверена, что смогу еще раз кому-то довериться. Тем более так быстро партнера не найти, отборочные в конце осени.

– Елена, я ценю ваше мнение, но не думаю, что это хорошее решение.

– Просто обдумай все. На сегодня мы закончили.

Елена развернулась и направилась к выходу.

Злость распирала меня изнутри.

Не для того я так долго избегала парного катания, чтоб меня снова в него загоняли.

Я зло рассекала лед, наматывая круги, в надежде, что физическая нагрузка измотает меня и поможет успокоиться.

– Да ты так угробишь всю нашу арену.

Этот голос я теперь, кажется, узнаю безошибочно. Фостер.

Но как он тут оказался? На ум пришла только одна догадка:

– Ты что, следишь именно за мной? Или сталкерство – это твое обычное хобби?

Я злилась на себя, но было очень удобно эту злость выплескивать на Микаэля.

Парень спокойно подъехал ко мне.

– Еще одна тренировка не задалась? – Мик подстроился под мой темп и покатился рядом.

– Елена считает, что мне рано выступать в одиночном. Зачем ты здесь?

– Хотел извиниться за вчерашнее, – он взял меня за руку, закручивая в парную спираль.

Тело мгновенно подчинилось, словно давно ждало момента отдаться в руки партнера.

Ого, откуда такие навыки?

Фостер подтянул меня к себе правой рукой, объезжая сбоку и завершая элемент арабеском.

– Ого… – мой голос сорвался.

Микаэль лукаво улыбнулся и подхватил меня под талию. Я не успела даже заметить, как взмыла в воздух, он держал меня на вытянутых руках над головой легко, словно пушинку, продолжая катиться по льду. Я смотрела на него завороженно, не в силах поверить.

Как? Откуда он знает все эти элементы и поддержки?

Мик покатился чуть быстрее. И у меня перед глазами снова всплыли картинки, как Бари роняет меня на лед.

Я задрожала в его руках. И мгновенное удовольствие сменилось паникой.

Я упаду… Я снова упаду…

Видимо, эта паника отразилась в моих глазах. Продолжая мягко скользить, Мик ласково произнес:

– Не бойся, Ева, я не уроню тебя. Ни за что! – он аккуратно поставил меня обратно на лед.

Мы с Миком застыли друг напротив друга. Мне приходилось слегка задирать голову, чтобы видеть его лицо.

Микаэль осторожно провел большим пальцем по моему лицу, убирая пару прядок волос, прилипших к коже.

Дыхание сбивалось, а сердце устремлялось в безумный танец. Близость Микаэля чертовски волновала меня.

Я не должна была это испытывать, но тем не менее ничего не могла с собой поделать. Его близость очень волновала меня.

– Как ты научился кататься? – я наконец-то обрела голос.

Просто Стефан хоть и чувствовал себя на льду как рыба в воде, но далеко бы и наполовину не смог двигаться так же.

– Ответ: «просто могу» – не принимается? – он снова улыбнулся той очаровательной улыбкой, от которой на его щеках появлялись восхитительные ямочки, сводящие меня с ума.

– Ты катаешь как профи. Так что да, не принимается.

Мик чуть откатился назад, чтобы мне было удобнее смотреть на него.

– Тут нет какого-то вселенского секрета, Ева. Мама хотела, чтобы я стал фигуристом, а папа – хоккеистом. Поэтому все детство я занимался и тем, и другим. Пока сам не выбрал хоккей.

– Но ты бы не двигался так, брось ты фигурное катание пару лет назад.

– Моя мама очень настойчивая женщина. Иногда я катаюсь для себя, – ответ был максимально странным. – И пока ты не успела сказать что-нибудь еще, хочу, чтобы ты знала: я буду твоим партнером. Этот сезон мы откатаем вместе, перед тем как ты уйдешь в одиночное.

Показалось, что на меня вылили ушат холодной воды.

– Ты – что?

Показалось, что слух меня подводит. Иначе как понимать то, что он сейчас сказал?

– Я все слышал. Все, что тебе говорила тренер. Если тебе нужен партнер, – он развел руки, – так вот он я.

– Так ты все же маньяк и следил за мной?

Он продолжил, не обращая внимания:

– Первый тур городских парных отборочных уже в конце осени. Ты не успеешь так быстро найти партнера. Не говоря уж о твоей способности доверять людям, – спокойно продолжил объяснять Микаэль. – Но у меня будет два условия.

– Ну, конечно, они у тебя будут, – я снова начинала закипать. – С чего ты взял, что я согласна делить с тобой лед?

– Брось, Ева, ты не будешь отрицать химию между нами. И эта химия поможет нам на льду. Ты сама прекрасно знаешь, что я сильный и крепкий, а также – что владею необходимыми для этого навыками. Лучшего кандидата в партнеры, если ты готова начать свое возвращение с парного, тебе не найти. Но, как я сказал, у меня будут условия.

Я закатила глаза, молча слушая. Мик продолжил:

– Во-первых, я хочу, чтоб ты стала моей девушкой. Не кипятись, принцесса, – он рассмеялся, увидев, что я вот-вот готова послать его. – Понарошку. Пусть все думают, что мы вместе, чтобы от меня отстали некоторые назойливые особы.

– «Хоккейные зайки»? – съязвила я. – Почему ты так старательно избегаешь их общества? Они красивые, сексуальные и явно готовые на все?

– Я хочу нравиться девушке просто так, а не потому что я, черт возьми, крутой хоккеист.

– Может, им в тебе нравится твоя скромность? – мне хотелось задеть его. – Ладно, ты сказал два условия. Какое второе?

– Второе: ты станешь «Лисичкой», – он скрестил руки на груди, ставя таким образом точку.

– Нет и нет.

Я пыталась вложить всю свою злость во взгляд, но это было трудно сделать, учитывая нашу разницу в росте. Сложно быть грозной, когда тебе приходится задирать голову, чтобы смотреть в глаза собеседнику.