Аверс и реверс

– Не стану, – я была уверена в ответе. А вдруг меня поселят тоже одну?

– И ругаться на тебя больше не буду. Я Тайсона боюсь сильнее, чем Стивенсона!

– Да ведь приснилось просто, Таша!

– Это точно! А у него веревки на шее не было?

От таких разговоров успокоиться сложно.

– Не было. Да это вообще не Тайсон приснился – я ведь его не знала!

– Ну ты и истеричка, Лорен!

Уснули мы рядом, никому как-то в голову не пришло, что кровать узкая и не очень удобно.

Утром же вскочили по будильнику и сразу отшатнулись друг от друга – надо же, до чего перепугались! Рассмеялись вместе. Ночное происшествие уже даже происшествием назвать было нельзя. При дневном свете я и вообразить не сумела этих самых глаз. Да и как вообще могут выглядеть глаза без всего остального? Почему именно глаза, а не узкие лепестки с красными огоньками, например? Лепестки совсем нестрашные, если уж сравнивать с глазами.

По расписанию мне надо было только ко второй лекции, а Таша собиралась на первую. Но мне почему-то очень не захотелось оставаться в комнате одной. Потому решила прогуляться. Теплое, солнечное утро, да и свежий воздух полезен для здоровья.

На центральном корпусе сбоку я разглядела металлическую пожарную лестницу. Без труда поднялась по ней на крышу. Уселась с краю, свесив ноги наружу и положив подбородок на перила. Небольшой средневековый городок, с лужайками и фонтанчиками – сверху еще красивее. Студенты, спешащие на первую пару. Вон там Стивенсон что-то требует от сутулого паренька. А вот эти девчонки, хоть и на последнем курсе, но посещают вместе со мной факультатив по философии. Я не знаю их имен, но они просто бесконечно хихикают, оттого и запомнились. Вздрогнула, услышав шум за спиной – это остатки ночного напряжения выливаются повышенной эмоциональностью. Улыбнулась подходившей Кэти – она со мной в одной группе, значит, тоже не спешит.

Девушка уселась со мной рядом и, как всегда, была чрезвычайно приветлива. Она довольно симпатична, приехала сюда из Нью-Йорка. Ее отец, крупный бизнесмен, сам когда-то учился в Ноксвилльском колледже, и потому был только рад выбору дочери. Я со смехом слушала ее истории, что местные байки о призраках гуляли по корпусам еще во времена учебы отца Кэти. Просто место тут такое – слишком уединенное, чтобы не обзавестись собственной мифологией. Так что самоубийство Тайсона вовсе ни при чем.

Еще мы поговорили с Кэти о моей стипендии. Я ей честно выложила, как все получилось, теперь уже платницей не притворишься. Она же только обиженно ответила, что я напрасно врала – как если бы всех считала безмозглыми дебилами а-ля Стивенсон. Я так не считала, но теперь понимала, что заработала разглашением такой ненужной информации себе множество проблем. И Кэти подтвердила: стипендиаты будут ненавидеть меня за то, что я получила место не за прокачанные скиллы, а некоторые платники – за стипендию. Я победитель по всем фронтам! Но «нормальных людей», как сама она выразилась, тут намного больше. С этим я согласиться не могла.

К концу первой лекции тишина внизу снова сменилась на голоса и смех – это студенты, идущие на вторую пару. Обратила внимание на стоянку, к которой сворачивала весьма впечатляющая машина. Хоть я и не разбираюсь в марках, но новенького немца от простых смертных автомобилей отличу. Тем более такого черного и слишком дорогого, чтобы ехать, а не торчать на рекламном баннере.

Из машины вышли знакомые, я почему-то даже не удивилась.

– Кэти! – я указала на стоянку. – Харрисы живут не в общежитии?

– Нет. В Ноксвилле. Многие студенты купили или снимают там квартиры. А что?

– Кто их родители?

Она говорила задумчиво, тоже водрузив подбородок на перекладину:

– Слушай, я даже не знаю… Наверняка какие-нибудь местные шишки. Но я только сейчас задумалась, что не уверена – местные они или нет.

– Никогда не было интересно?

– Почему же… как раз очень интересно. Потому и странно. Но они – ты и сама видишь – не такие, кто будет отвечать на вопросы, если не хотят.

Я смотрела на белую и черную макушки. Братья вдруг одновременно подняли головы и глянули на нас. Мне уже надоело вздрагивать, но опять само собой вышло. Они тем не менее ничуть шага не сбавили и через пару секунд скрылись от наших взглядов. Скоро и нам нужно будет спускаться, потому надо говорить быстрее, пока разговор идет на утоление любопытства:

– Они конфликтные или просто особняком держатся?

Кэти на меня посмотрела удивленно:

– Ни то, ни другое. Просто… просто им не хочется задавать вопросов.

Совсем уж непонятный ответ. Или надо спрашивать более конкретно?

– Я правильно поняла, что Кейн часто создает неприятности другим, а Дастин, наоборот, выруливает.

– Правда, – окончательно огорошила она. – Но они друг за друга, это факт. И потому даже если Кейн устроит что-то совсем невообразимое, Дастин все равно будет рядом. Тут такие слухи ходили, когда я приехала… Даже не знаю, что правда, а что придумали. Мол, Кейн вообще людей убивает. Четвертый год здесь учится и четвертый год убивает… Дастин об этом знает, но покрывает его.

Это, конечно, перебор, но слухи в этом месте очень живучи и являются основной темой почти всех бесед.

– Может быть, вы из-за страха не задаете им вопросов?

– Не знаю… Да ведь это полная чепуха! Кейн, конечно, не сахар, на многое способен. Но вряд ли на убийство.

– А как же Тайсон? Все говорят, он из-за него повесился!

– Все так говорят… – она вдруг бодро вскочила на ноги. – Все говорят, да никто наверняка не знает! Пойдем, а то опоздаем!

Я быстро ее догнала, спросила с улыбкой:

– Так, Кэти, последний вопрос: а ты в каком лагере?

Она, в отличие от Таши, ответ подготовила заранее:

– Дастина! Я из тех хороших девочек, которые предпочитают хороших мальчиков!

Я смеялась, когда спускалась по лестнице вслед за ней.

* * *

Сколько ни тяни, а проблемы сами себя не решают. Конечно, я собрала все изорванные книги. Силищи в бугайском теле было немало, раз Стивенсон даже толстую обложку энциклопедии осилил. Убедившись, что бумажных мертвецов уже не оживишь, я выкинула останки в мусорку и поплелась в библиотеку.

На мой непритязательный вкус это помещение было самым уютным из всех, что я уже повидала в колледже. А успела я пробежаться повсюду… исключая, конечно, лаборатории. Бедные студенты, у которых там проходят занятия! Хочешь не хочешь, а приходится в том здании бывать. Библиотека же напоминала помещение из какого-нибудь сказочного фильма: приглушенный желтый свет, множество тяжелых столов, на каждом из которых установлено по вполне себе современной лампе. Но фантастичности добавлял обязательный второй этаж, создающий ощущение уносящихся в бесконечность книжных полок. И при всем этом изобилии печатной литературы, библиотекарша была непоколебимой:

– Да, мисс Райз, вы или возвращаете книги в фонд, или оплачиваете их полную стоимость.

Я посмотрела на Кейна, который занял столик у дальней стены. Сразу его заметила, едва только вошла. Он от своей книги не отвлекся, но теперь казалось, что внимательно вслушивается в наш разговор. Вряд ли может расслышать, просто заинтересовался. А может, плюнуть на отношение к нему и подозвать? У меня уже было твердое ощущение, что в присутствии Харрисов, пусть даже в половинчатом составе, проблемы рассасываются сами собой. Если они только сами эти проблемы не создают… Например, Стивенсон сегодня прошел мимо меня в коридоре и сделал вид, что не узнал. То ли ему и впрямь вчерашнего было достаточно, то ли на самом деле не узнал… с него станется.

Конечно, я к Кейну за этой сверхъестественной помощью не обратилась. Снова направила умоляющий взгляд на библиотекаршу:

– Вы уверены, что общая сумма именно такая?

Штраф был запредельным. Это ничего, что целых семь книг, девяносто процентов всей суммы занимала только энциклопедия. Ах, если бы Стивенсон только знал, что такое библиотека! Вероятно, тоже бы впечатлился. Не потому ли многие предпочитают заниматься тут? Вон, даже пара компьютеров стоит, чтобы бесценными энциклопедиями не рисковать.

– Именно такая, мисс Райз, – женщина говорила монотонно и так же монотонно убирала карточки от несданных учебников в мой формуляр. – Вы можете заплатить в конце второго семестра. Или приобрести те же экземпляры самостоятельно.

Воткнула формуляр в нужный выдвижной ящик, подошла к стойке и уставилась на меня. И без этого взгляда ясно, что ей все ясно. Какие еще могут быть вопросы?

– Я… стипендиат, – проблеяла, как будто это имело какое-то значение.

– Тем более, мисс Райз, – точно с тем же равнодушием ответствовала библиотекарша. – Вы учитесь за счет средств колледжа, поэтому обязаны проявлять еще большее уважение к фондам, чем остальные.

Да все я понимала! Особенно про уважение к фондам. Явилась такая, ничем не заслужившая, и как давай сразу фонды уничтожать. Облокотилась на стойку, чтобы собраться с силами и заставить себя уйти. Но насторожилась, уловив запах дыма. Почти сразу раздались панические крики из внутренней комнаты, библиотекарша рванула назад, на ходу интересуясь у других работников, что происходит.

Я остолбенела, когда правая дверь, которая располагалась уже за углом стойки, открылась, и из нее вынырнул Кейн. Дымом пахло сильно, но, судя по возгласам, пожар тушили сами. Кейн положил руку на стойку и, опираясь на нее, как-то слишком легко перепрыгнул на другую сторону. Я и понимала, что он делает, и при этом не могла в это поверить. Выдвинул сразу нужный ящик стеллажа, вытащил мой формуляр и вынул оттуда семь карточек. Втолкнул в задний карман джинсов. Приземлился рядом со мной ровно за секунду до того, как та же самая дверь распахнулась, выпуская библиотекаршу и двух ее помощников.

– Всем сохранять спокойствие! – истерично верезжала она. – Очаг был незначительным, никакой опасности нет! Сейчас проветрим! Но если вы чувствуете головокружение…

Я не слушала. Смотрела на Кейна, который преспокойно взял книгу со своего стала и направился к выходу. Все дело было в том, что произошедшее видели несколько студентов! Они, конечно, тоже вскочили со своих мест и наблюдали за всем, что он делал. Но при этом никто не сказал ни слова! Как будто в порядке вещей! И сама библиотекарша могла бы поинтересоваться, почему он вдруг оказался возле стойки – раз уж все от него чего-то подобного ожидают.

Очнувшись, я бросилась за ним следом. Остановила уже на крыльце, ухватив за локоть.

– Ты что сделал?

На этот раз он не улыбался:

– Помог со штрафом. Ты так медленно соображаешь?

– Да… нет! Спасибо… я даже не знаю, что сказать!

– «Спасибо» достаточно. У нее две тысячи формуляров. В конце учебного года она физически не вспомнит о твоем долге. И я тебе точно говорю, что у нее никудышная память на лица, так что можешь брать другие учебники уже завтра.

– Нет… Да! Но… ты в самом деле устроил поджог?!

– Почему ты так кричишь? – теперь улыбнулся. Иронично, с хитрецой. Зачем природа вообще создает такие лица, которые сбивают с последней мысли? – У меня просто нет должного уважения перед фондами колледжа. И эти два тома Фейербаха в нем явно были лишними. Двух зайцев одной спичкой.

Я коротко выдохнула и покачала головой. Что он вообще несет?

– Ла-адно, – примирительно и как можно спокойнее сказала я. – Допустим, что ты просто ненавидел Фейербаха. Допустим, что все здесь настолько привыкли к твоим выходкам, что даже бровью никто не повел. Но… мне-то зачем помог? Ведь хоть и очень спорным способом, но ты помог!

Он пожал плечом и будто вознамерился уйти, оставив без ответа. Я сжала пальцы на его локте еще сильнее.

– Я не знаю, Лорен. Возможно, только потому что это было забавно? Я не думал в тот момент, что помогаю.

Я нахмурилась:

– Видимо, это претит какой-то части твоей натуры?

– Претит. А, придумал. Возможно, потому что ты нравишься моему брату.

– Сомневаюсь. Но прими мою благодарность. Хоть я ничего и не понимаю. В первый день ты поступил со мной, как подонок, перепугал до смерти, но уже дважды помог. Как вчера, когда вы подошли с Дастином!

Он улыбнулся еще шире:

– Ты правда швырнула в Стивенсона стулом? Я слышал, как утром об этом говорили.

– Правда! – на этот раз я призналась с настоящей гордостью.

Однако Кейн остудил мой пыл:

– Ну и дура. Он не станет тебя трогать, пока помнит о нас с братом. Но у него память, как у золотой рыбки – могла бы и догадаться. Нас здесь по полдня не бывает. Кто знает, когда твоего немного тупого приятеля накроет амнезией?

Над ответом пришлось поразмыслить:

– Я не боюсь его. Не убьет же, в конце концов. В отличие от некоторых, про которых тут слухи – один другого страшнее.

Кейн опустил голову и тихо рассмеялся. Мне невыносимо захотелось прикоснуться к его волосам, но я, безусловно, сдержалась.

– Что я довел Тайсона?

– Не только.

Кейн повел локтем и легко вырвался из моего захвата.

– Ладно, мне пора. Если интересно, то все слухи правдивы. Потому когда Стивенсон зажмет тебя в углу, можешь с полным осознанием дела орать, что наша с братом самая близкая подруга. Невеста. Любовница. Хоть сразу обоих. Если это не сработает, тогда тебе уже ничто не поможет. Счастливо оставаться, воровка библиотечных книг.

Я могла только смотреть ему вслед. Кейн подошел к мусорке и выкинул карточки. Не оборачиваясь, зашагал дальше. Возле стоянки его ждал брат. Кейн что-то сказал, и Дастин в ответ рассмеялся, потом глянул на меня и помахал рукой. Очевидно, что речь шла или обо мне конкретно, или о происшествии в библиотеке. Притом Дастин никакого негодования не выражал. Или он просто еще в курсе? А то бы так не смеялся? Что у них за отношения, интересно. Им обоим должно быть примерно по двадцать два или чуть больше, но Кейн выражается так, будто столетиями учился манипуляциям. Про симпатию зачем-то ляпнул… Да одной этой мыслью можно свести с ума всю ту треть женского населения, что в «лагере Дастина». А я… я тоже сходила с ума от одной этой мысли.

Уверенно направилась в ректорат и записалась на факультатив международного частного права. Ну и пусть секретарь талдычит, что для первого курса это рано – правилами же не запрещено! Ну и пусть повторяет, что там и без того полно народу, потому близнецы Харрисы его выбрали. Я не побоялась быть заподозренной в романтическом интересе… к частному праву, безусловно. Но иначе я с ними не пересекалась по учебе, пора было это менять! Чтобы просто понаблюдать, конечно… за международным частным правом.

Глава 4

На факультатив по международному частному праву я явилась заранее. Тут было действительно слишком многолюдно. Намного многолюднее, чем на философии у слегка нудного, но очень приветливого мистера Такера. Заметив на последнем ряду знакомое лицо, ринулась туда и заявила возмущенно:

– Таша! Ты почему же не сказала, что сюда записана?

Она окинула меня извечно мутным взглядом:

– Разве ты спрашивала? И почему сама не сказала, что выбрала МЧП?

Логично. Но я все равно радостно заняла место рядом. Близнецов явно тут ждала не только я: шум вокруг на мгновение стих, как будто дружным коллективом все вдохнули, а потом разгорелся с новой силой – демонстративно подчеркивая, что «никто и не заметил», как Харрисы показались в проеме.

Эти двое что-то обсуждали между собой, но, заметив меня, переглянулись и одинаково улыбнулись друг другу. Кейн свернул несколькими рядами раньше и прошел вдоль, к вящему счастью девчонок. В такой близи «черного» Харриса не все из них надеялись рассмотреть. Миновав их, по проходу направился к нам. «Белый» же Харрис шел по своей стороне… и тоже к нам. Я, вероятнее всего, выглядела заторможеннее самой Таши, когда Дастин занял место рядом со мной. Кейн взял Ташу за плечи, потянул вверх, вынуждая подняться, и как куклу пересадил на соседний стул. Сам уселся на ее.

Я совсем уж закрыть рот не могла, но усердно пялилась вперед, чувствуя, как на меня смотрят сразу с двух сторон. Надеюсь, сердце у Таши крепкое – вынесет такую неожиданную близость к предмету своих мечтаний. Я же была как никогда на грани инфаркта. Это будет самый, самый сложный факультатив – секретарь ничуть не преувеличивал. И преподаватель почему-то задерживался… Возможно, он вообще сюда не является, а остальные этого и не замечают.

– Привет!

Я дернулась от двух одинаковых, да еще и синхронизированных голосов.

– Привет… – выдавила, но так и не решилась посмотреть ни на одного из них – просто не могла определиться, в какую сторону полагается смотреть в первую очередь. – Не думала, что это ваши места…

– Не наши, – ответил Дастин.

– Теперь наши, – тихо рассмеялся Кейн.

От его смеха стало немного проще. Первое удивление схлынуло. Ведь я знакома с обоими! Что удивительного, что они просто подошли к знакомой? Теперь и говорилось легче:

– А я вот… решила записаться. Чтобы подруге составить компанию, – неловко мотнула головой в сторону Кейна и Таши, но взгляда от доски пока оторвать не могла.

Голос Кейна стал бархатным:

– А не кажется ли тебе, брат, что Лорен выбрала этот факультатив специально, чтобы нас почаще видеть?

Дастин хоть и говорил без той же показательной вкрадчивости, но тоже с какой-то иронией:

– Вряд ли. Может быть, Лорен просто привыкла браться за самое сложное? Считаю, это очень похвально.

Они так и переговаривались друг с другом, я же только глазами туда-сюда водила, но голову не поворачивала:

– Может быть… И тем не менее ей будет очень сложно.

– Ты прав, Кейн. Надо помочь Лорен с этим предметом.

После этого я уже не могла не глянуть на Дастина. Помочь? Столкнувшись с его улыбкой, не сдержала и своей, неловко-благодарной.

Кейн смеялся уже громче:

– Конечно, ты обязан помочь. Лорен записалась на факультатив, чтобы смотреть на тебя со стороны целых два раза в неделю, а выбила джек-пот.

На него я посмотрела гневно. Вот зачем нагнетает и без того неловкую ситуацию? Теперь сил хватило и возразить:

– Я не поэтому! В смысле, откуда мне вообще было знать, что вы прямо так сразу… прямо так обложите… – нет, все же волнение зашкаливало, чтобы мысли формулировались четко.

– Этого ты знать не могла, – улыбаясь, признал Кейн. – Но надеялась.

Обвинение было совсем несправедливым! Как я на такое вообще могла надеяться, даже мысли в голову не пришло!

– Нет!

– Ну нет так нет, – неожиданно и еще более мягко согласился он. – Бедная девочка в одежде, общей стоимостью в бакс, явилась в элитную академию не затем, чтобы подыскать себе богатого парня, а именно для учебы. Верю, такое на самом деле иногда случается.

Я от возмущения захлебнулась воздухом, но отвлеклась на заговорившего Дастина:

– Будь ты прав, Лорен сама подошла бы ко мне и с обязательной бледностью и щенячьим взором попросила бы ей помочь… в учебе.

– Верно, – признал Кейн и, чуть наклонив голову ко мне, объяснил. – К Дастину по пять в день таких подходят. А он даже не в первой десятке студентов по общему рейтингу.

Я нервно усмехнулась. Бедные девушки ищут хоть какого-то повода, чтобы с ними заговорить. И теперь эти бедные девушки испепеляют меня взглядами…

– А к тебе не подходят? – попыталась добавить сарказма.

– Почему же? И ко мне. Но намного реже и самые отчаянные.

– И как, соглашаешься помочь?

– Чаще всего, – боже, как он умеет улыбаться! – Правда, до учебы редко доходит, и иногда выливается в беспричинные истерики.

Не знаю, что конкретно он имел в виду: что запирает студенток в темном подвале или спит с ними, а потом бросает. Но Таша за ним почему-то издала нечеловеческий стон и упала лицом на сложенные руки.

– Кейн любит нагнетать, – я повернулась к Дастину. Его улыбка тоже была потрясающей, но без тени насмешки. Так даже лучше! – Конечно, мы отказываемся. Но тебе я готов помочь – если нужна помощь.

– П… почему? – не поверила я в услышанное. Точно сказано – выбила джек-пот.

– Потому что ты сама не подошла. Хотя я ждал этого несколько дней, – теперь показалось, что его улыбка стала неловкой, если не смущенной.

Неужели Кейн не соврал? Может ли быть такое, что я, вся из себя обыкновенная, сумела чем-то привлечь внимание настолько потрясающего парня? Кейн будто прочитал мои мысли:

– Видишь, Лорен, даже если ты заранее не планировала отыскать себе богатого парня, то возможности сами бегут в твои руки.

– Перестань, брат. Ты смущаешь девушку, – поддержал меня Дастин.

– И точно. К тому же ты тут далеко не самый богатый. Вон там, – Кейн кивком указал куда-то вперед, – Рик Дэниэлс – первый наследник крупного концерна. А вот тот…

Я перебила:

– Да не волнует меня чужое благосостояние!

– Говоришь так, будто я осуждаю. Я как раз никого не осуждаю. И в этой стратегии есть смысл. Так что слушай внимательно – вдруг пригодится, если с Дастином не сложится?

Его брат буркнул теперь недовольно:

– Теперь ты и меня смущаешь.

Кейн пожал одним плечом:

– Как будто вам обоим это смущение помешает.

Да где этот чертов преподаватель?! Он вообще собирается начинать занятие или ждет, когда я свихнусь?

– Лорен, не обращай внимания. У моего брата очень тяжелый характер.

– Все так говорят. Это потому что я черный?

Я же вознамерилась его игнорировать и посвятить свое внимание Дастину. Даже развернулась немного в его сторону:

– А ты? У тебя какой характер?

– Думаю, будет лучше, если ты сама узнаешь.

Как много в этой фразе! У меня в голове будто что-то лопнуло и разносилось теперь по всему телу восторженными пузырями.

– Тогда поможешь мне с этим факультативом, Дастин Харрис?

– С большим удовольствием, Лорен Райз.

Преподаватель наконец явился и этим позволил мне перевести взгляд на него. Уже через пять минут я поняла, что дисциплина в самом деле сложная. Я, конечно, записывала. Однако мне мешали соседи, которые даже тетради не удосужились достать.

– Кстати говоря, а как ты выбила стипендию, если не тянешь на стипендиата? – вопрошал Кейн.

За меня ему отвечал Дастин:

– Какое это имеет значение? Важно, как Лорен воспользуется шансом.

– Нет, я анализирую дальнейшие возможности. Если Лорен не потянет учебу, то вопрос о ее стипендии может встать уже к концу семестра. Потому ей, возможно, лучше сейчас не богатого парня искать, а повнимательнее приглядеться к преподавателям – их протекция может защитить в случае чего. Построить глазки, надеть что-то более облегающее. Например, этот мистер Диккенс очень неровно дышит к молоденьким студенткам…

– Брат, не думаешь же ты, что на это стоит тратить время? Лучше уж учебу подтянуть: никто не гарантирует, что мистер Диккенс в итоге даст свою протекцию.

– Я бы на месте симпатичной девочки, которая висит тут на волоске, рассматривал все варианты.

– Я бы на месте симпатичной девочки не распылялся по мелочам. Если не принимать во внимание, что не все способны мыслить настолько аморально.

– Дастин, ты неисправимый идеалист, аж тошно.

– Кейн, некоторые люди вполне могут построить жизнь самостоятельно, вооружившись только идеей.

– Идеалист!

– Прагматик!

Внутренне я уже выла. Отчетливо припомнилась старая притча в исполнении моей бабушки, которая перед кончиной трезвым умом похвастаться не могла. Вот она рассказывала, мол, на одном плече у человека сидит ангел, на другом демон. И оба они дают советы, а уж от человека зависит – каким следовать. Прям как с сегодняшней ситуации сочиняли…

Когда занятие закончилось, я радостно вскочила на ноги. Слишком много впечатлений, чтобы радостно не вскочить по их окончании. Дастин, перед тем как уйти вслед за братом, напомнил, что встречаемся в библиотеке в семь. Ташу пришлось уводить силой. Если до сих пор она напоминала наркоманку под чем-то очень тяжелым, то теперь была похожа на зомби, раздавленного танком.

* * *

До семи вечера я не могла есть, сидеть, внятно выражаться, оставалось лишь вертеться возле зеркала: поднять волосы в хвост наверх или лучше по плечам распустить? Или накрутить? Или накрутить и в высокий хвост наверх? Это не свидание, истеричка, – орала я внутри на саму себя. Пока еще не свидание… – в ответ себе же хитро щурилась.

Таша, мягко говоря, ничем не помогала. Заглотила только пару своих веселящих таблеток, запила энергетиком, но продолжала неотрывно пялиться в стену. В принципе, ее состояние я могла понять – сама пребывала в похожем. Но меня-то мой прекрасный принц почти на свидание пригласил, а ее темный лорд только за плечики подержал. Некоторым и того хватает. Я предприняла последнюю попытку вытащить соседку из себя:

– Таша, хочешь, спрошу у Дастина, встречается ли Кейн с кем-нибудь?

Голова как на шарнирах, даже с каким-то скрипом, медленно повернулась в мою сторону. Вопроса она, кажется, вообще не расслышала:

– Я вот сижу и думаю… Кейн, должно быть, очень плохой человек, и все слухи о нем могут быть правдой.