Эмигрант

Светлана Файзрахманова

Эмигрант

Эпилог

"Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё – равно, и всё – едино.

Но если по дороге – куст

Встает, особенно – рябина …"

(Марина Цветаева, "Тоска по родине!..")

Глава 1 Пашка

Морской воздух принес с собой туман и дожди. Павел снял с себя майку и закутал в нее пса.

– Пашка, ну ты чего. Зачем его с собой тащишь, мачеха тебя ругать станет, – заботился друг.

– Пусть ругает. Последнее слово за отцом будет, а его я уговорю, – огрызнулся мальчик.

– Интересно, кто его так, и за что? – удивился Лешка.

– Мой отец говорит, что садистов, которые над животными издеваются, надо отстреливать, – грозно прошипел Пашка.

Вдвоем, пацаны, клацая зубами от прохладного и влажного ветра, дотащили побитого пса до дома Баровских. Помыв и перевязав подбитую лапу дворняги, Пашка устроил его во дворе рядом с домом. Бросил ему старую рваную фуфайку для лежанки. Позже будку сколочу, – подумал парень.

– Опять больных собак в дом тащишь, да сколько можно, Паша, – взвыла мачеха.

– У тебя же была Летяха, болонка вроде, имя-то, какое ей дал заковыристое, – недоумевала женщина.

– Так я ее вылечил и пристроил к соседке. Баба Зина все равно одна живет. С псиной ей веселее, – не понял наезда пацан.

Пашка насупившись, пошел отдавать свой суп псу.

– Сядь за стол, кому сказала. А сам что будешь есть? – спросила Алла.

– Голодный посижу, – с вызовом ответил Павел.

– Ладно уж, иди, ешь свой суп, положу я твоей бродяжке еду, – пожалела пасынка женщина.

Поздно вечером вернулся с работы отец, уставший и голодный. Сергей Тимофеевич прошел на кухню, вымыл руки и сел ужинать. Пашка молча ждал, когда батя поест и подобреет.

Алла тоже молчала. Она давно поняла, что муж все равно встанет на сторону пасынка.

Непонятно почему, но ее муж как будто считал, что подвел своих детей, и поэтому многое им разрешал.

***

Васса Андреевна, первая жена Сергея, умерла три года назад. Пашка тогда учился в седьмом классе. Дочка Оленька – в первом. Сергей все время занятый работой в совхозе, решил, что в доме нужна женщина. Алла ему нравилась и раньше, но лишнего он себе не позволял. Любил Вассу. Хотя, Вассу в совхозе любили все. Ценили и доверяли.

Добрая и веселая, легкая на подъем, она наполняла смыслом жизнь Сергея. Ради ее улыбки хотелось свернуть горы, ею хотелось дышать. А теперь ему как – будто перекрыли кислород.

Алла тоже хорошая женщина, успокаивал себя Сергей, да и Ольге нужна мать. Так принял председатель решение о браке умом, а не сердцем. В совхозе Алла работала бухгалтером не один год, и Сергей знал ее хорошо. Через полгода после смерти жены они расписались.

– Хорошо, Павел, можешь оставить пса, только сам за ним смотри, – согласился отец. И пацан побежал во двор посмотреть, как чувствует себя псина. Он аккуратно подстриг шерсть вокруг ранки, засыпал ее стрептоцидом и снова перебинтовал.

Во двор вбежал Лешка, друг Павла, и спросил, – Ну че, батя разрешил собаку оставить?

– Разрешил! – деловито ответит друг.

– Как назовешь? Уже придумал? – не успокаивался Леха.

– Нет еще, пес старый, у него, скорее всего, уже есть имя, надо посмотреть на какое он станет отзываться, и парни ринулись наперебой выкрикивать клички и смотреть на реакцию пса.

– Тузик, Тузик… – кричал Лешка, – Полкан, Полкан, Мухтар… – вторил ему Пашка. Накричавшись до хрипоты, парни остановились на Шарике. Так в доме Баровских появился новый житель.

– Леха, завтра пойдем на пилораму, мне отец разрешил привезти остатки спила и досок. Скоро осень, псу нужна будка, а то дожди зарядят, да и теплее ему в будке будет.

***

Три года назад.

Январь 1979 года в приморской Находке выдался холоднее, чем обычно. Северо-восточный сухой муссон пробирал до костей, не спасали даже окружающие местность, сопки.

Вторые сутки Сергей не спал, находясь в городской больнице Находки. И ждал, а что еще он мог сделать. Вассе стало хуже, кашель не отпускал. Она не спала всю ночь, металась в бреду, и Сергей повез ее в город.

– Вот дурак, почему не отвез ее сразу в городскую больницу. Понадеялся на сельского фельдшера, – беспокойные думы и злость на самого себя взяли верх над разумом председателя Ново-Литовского совхоза.

На похороны собрался весь совхоз. Жители села председателя Ново-Литовского совхоза уважали, и теперь женщины рыдая, его жалели, а мужская половина их маленького коллектива молча сочувствовала ему. Павел с Ольгой прижавшись, друг к другу, слезы закончились, они уже не плакали, а просто молча смотрели как хоронят мамку.

– Сиротки, – погладила по голове Оленьку, рядом стоящая бабка.

Убитый горем муж, стоял и думал, как теперь он сыну будет в глаза смотреть, что мать детям не сберег.

Три года после смерти жены пролетели быстро, Пашка заканчивал школу, Ольга-четвертый класс. С дочкой Сергея отношения у Аллы быстро наладились, девочка тянулась к женщине, искала материнской ласки и заботы. С Павлом женщина старалась не ссориться, парень уже взрослый почти. Мать помнит хорошо. Да и не пыталась она ему в матери набиться. Пасынок звал мачеху тетя Алла, и лишний раз, чтобы не расстраивать батю, на рожон не лез. Но обиду на отца, за то, что тот так быстро женился, затаил.

***

Сергей Тимофеевич Баровский – мужчина сорока пяти лет, работал председателем совхоза в селе Ново-Литовское Приморского края.

Он знал, что за глаза его рабочие называют стариком. Стариком он не был, постарела его душа, потускнел взгляд, опустились руки. На лицо все признаки старости, именно так и чувствуют себя старики, когда уходит что-то важное, уходит безвозвратно.

Рабочий день подходил к концу, домой председателю идти не хотелось, несмотря на то, что он устал.

– Вот и сын скоро из дома уедет, – в груди слева защемило.

Дети вырастут, разъедутся, и останутся они с Аллой одни. Вроде и привыкли уже с женой друг к другу, а все равно становилось тоскливо, Васса снилась ему по ночам. Он понимал, что женился на Алле ради детей, а детей скоро в доме не будет. Хотя, что уж там греха таить и одному ему точно было бы еще хуже. Ладно, пора собираться домой, надо еще с Пашей переговорить.

– Ну что сын, выбрал, куда будешь поступать? – Сергей Тимофеевич внимательно посмотрел на сына.

– А чего ему выбирать, – вставила свое слово Алла, – Не знаешь, что ли, как он отовсюду псов больных собирает, ветеринаром и будет.

– Да отец, тетя Алла права, поеду в ветеринарный институт поступать, – согласился Павел.

– Так в Находке нет ветеринарного института вроде, – не понял отец.

– В Новосибирский поеду, я уже им написал, узнал какие экзамены сдавать и как в общежитие устроиться.

– А чего тебя так далеко от дома то понесло? – не понял отец.

– Учитель анатомии говорит, что институт у них очень хороший, вот и решил туда поступать, – заверил сын.

***

Летом 1982 года семнадцатилетний Паша Баровский после успешной сдачи экзаменов был зачислен на ветеринарный факультет Новосибирского института ветеринарной медицины. С Лёшкой они распрощались еще после школьного выпускного полные надежд и планов. Друг уехал поступать в Ленинградскую мореходку, и домой, в отличие от Павла, не стал возвращаться. Все лето Алексей Метелев провел в Ленинграде. Лешке нравился город, а еще сильнее его тянуло в море. В Находке, точнее, когда он приезжал к тетке в Находку, он часто любил сидеть на берегу Японского моря, восхищаясь его мощью. Он знал, что от океана это море отделяют Японские острова. А дальше бескрайняя гладь океана на многие мили, то тихая, то смертельно опасная.

***

Новосибирская осень встретила студента прохладой. Да, сибирский климат сильно отличался от тёплого мягкого морского климата Находки. С июля по сентябрь на Находку нередко обрушивались тайфуны, наносящие материальный ущерб обильными осадками и наводнениями. Здесь же все было иначе.

С одной стороны, в Новосибирске не было влажного ветра, дующего с Японского моря. Погода стояла ясная и бодрящая. Зимой ударили сильные морозы. Павел, промерзая до костей, шел из магазина в общежитие. Заскочив в тепло здания, он блаженно приложил озябшие ладони к батарее. Выбора не было, пришлось срочно менять свой обычный зимний гардероб, который не подходил для местной погоды. Общага с комнатами на четыре человека, гудела сутра до вечера. Парни в комнате Павла попались веселые, любили погулять, но и учебу не забрасывали. Учеба в институте занимала все свободное и несвободное время: латынь, анатомия, гистология, патологическая анатомия, марксистско-ленинская политология, ну а как же без нее. Отличником Пашка не был, повышенную стипендию не получал. На одну стипендию жить было туго. А подрабатывать, у Пашки не было времени, от слова, совсем. Безденежье не радовало. Пару месяцев подрабатывал грузчиком, но учеба при этом заметно просела.

– Если бросишь институт, в армию загребут, – вещал комсорг группы Андрей Веснин.

– Потерпи, через три года легче будет, на четвертом курсе сможем подработку найти, – советовал одногруппник.

Но, терпением Павел Баровский не отличался, взял «академку» после первого курса и загремел в ряды родной советской армии. Служить довелось в пограничной части Владивостока.

Командир, узнав, что боец учится в ветеринарной академии, отправил его к кинологам.

Собак парень любил, заботился о них, кормил, лечил, и такое случалось. Однажды кобель Верный порвал об острые камни лапу, пришлось Павлу его выхаживать. Верный был прикреплен к рядовому Сапрыкину Семену.

– Что ж ты, боец, не доглядел за другом? – возмущался Айболит.

– Так он молодой еще, игривый, ящерицу увидел и давай прыгать, вот и напоролся, – оправдывался Семен.

Самому же Пашке в напарники досталась восточноевропейская овчарка, эта порода была выведена еще в военные годы. С Найдой он быстро нашел общий язык, баловал ее припасенными из столовой вкусняшками.

26 мая 1983 года сильное землетрясение магнитудой более 7 баллов потрясло Японское море. Больше всего пострадала Япония. Землетрясение спровоцировало цунами, которое обрушилось не только на соседнюю страну, но и на побережье Приморья.

В Приморье волны высотой до 7 метров нанесли большой ущерб, особенно в бухтах Уссурийского залива. Пострадали суда во Владивостоке и нефтебаза в Находке. Цунами едва не привело к беде, оставив без света почти весь Владивосток. В результате катастрофы погибло четыре человека.

Пашка, вырвавшись в увольнительную, побежал на телеграф звонить отцу.

– Слава Богу, вы живы, – выдохнул он.

– Как у вас обстановка? – интересовался сын.

– Дома затопило, жить в них не возможно, сейчас пытаемся разместить людей в не пострадавших помещениях, но у нас никто не погиб, выкарабкаемся, да и государство поможет, – надеялся отец.

– Как сестра? – интересовался Павел.

– У Ольги каникулы раньше времени начались, – делился новостями отец.

– Ты как? У вас есть погибшие? – спросил участливо отец.

– У нас все затопило, еще и электричество отключили, тоже сейчас завалы разгребаем, а так, вроде бы нормально. Главное вы живы, – обрадовал отца Пашка.

– Это, да, главное все целы, ну давай прощаться, сын, минуты уже заканчиваются, – закруглялся отец.

Позже батя еще пару раз приезжал в часть навестить сына. Сначала бухтел как старый дед, что сын не справился с учебой и взял «академ». Потом решил, что после армии мозгов у парня прибавится. На том и успокоился. Пашка поинтересовался у отца, как сестренка ладит с тетей Аллой, как у бати дела на работе. На прощанье обнялись, и отец, успокоившись, поехал домой.

***

Два года службы пролетели быстро, и вот бравый двадцатилетний дембель нарисовался в деканате ветеринарного факультета Новосибирского института. Забрал документы и рванул в Ленинград. Перевелся Павел Баровский в Ленинградскую ветеринарную академию, устроился в общежитие и пошел искать друга Лёшку. Узнав, когда у друга будет увольнительная, решил перед встречей побродить по городу. Гуляя по широкому проспекту он незаметно для себя вышел на берег Невы. Остановился полюбоваться плавающими контурами классицистической архитектуры, отражающимися в водной глади реки. В Ленинграде витала особая атмосфера, наполненная звуками истории. Однако повседневная жизнь ленинградцев была далека от идеала: дефицит товаров и вечные очереди вскоре стали привычной частью быта Павла. Друзья встретились, обнялись и пошли делиться новостями. Лёшкины новости Павлу показались скучными, за три года учебы у него особо ничего не поменялось. Солдатская муштра и никакой личной жизни. А вот от Пашкиных жизненных перипетий Леша ошалел. – Ну, ты даешь, друг, и как тебе на границе служилось?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.