Если бы ты был воинственным мужем, то не считал бы своих бранных подвигов, а искал бы новых; потому ты и перечисляешь свои бранные деяния, что оказался беглецом, не желаешь бранных подвигов и ищешь покоя.

Разве же мы не оценили твоих ничтожных ратных подвигов, если даже пренебрегли заведомыми твоими изменами и противодействиями, и ты был среди наших вернейших слуг, в славе, в чести и в богатстве? Если бы не было этих подвигов, то каких бы казней за свою злобу был бы ты достоин? Если бы не наше милосердие к тебе, если бы, как ты писал в своем злобесном письме, подвергался ты гонению, тебе не удалось бы убежать к нашему недругу. Твои бранные дела нам хорошо известны56. <…>

Убитые же и заточенные, как я сказал выше, получили наказание по своей вине. А если вы называете себя невиновными, то совершаете еще худший грех, ибо, сотворив зло, хотите остаться с непрощенным грехом. Грех ведь не тогда опасен, когда его совершают, а когда, совершив, не осознают его и не раскаиваются; но всего хуже, когда выдают нарушение закона за праведный поступок. Радоваться же о победе над вами мне незачем; не радостно узнавать об измене своих подданных и казнить их за эту измену. Скорее надлежит скорбеть, что у них мог возникнуть такой злобесный замысел – сопротивляться во всем своему владыке, данному богом. Возможно ли, чтобы убиенные за свою измену предстали перед господним престолом, – такое и людям неведомо. Вы же, изменники, вопиете без правды и не получаете просимого, ибо, как сказано выше, просите мирских радостей. Ничем я не горжусь и не хвастаюсь, и нечем мне гордиться, ибо я исполняю свой царский долг и не делаю того, что выше моих сил. Скорее это вы надуваетесь от гордости, ибо, будучи рабами, присваиваете себе святительский и царский сан и учите, запрещая и повелевая. Никаких козней для истязания христиан мы не придумываем, а, напротив, сами готовы пострадать ради них в борьбе с врагами не только до крови, но и до смерти. Подданным своим воздаем добром за добро и наказываем злом за зло, не желая этого, но по необходимости, из-за злодейских преступлений их и наказание следует, ибо сказано в Евангелии: «Когда состаришься, то прострешь руки свои, и другой тебя препояшет и поведет, куда и не хочешь». Видишь ли, что часто и против воли приходится наказывать преступников57. <…>

Город Владимир, находящийся в нашей вотчине, Ливонской земле, ты называешь владением нашего недруга, короля Сигизмунда, чем окончательно обнаруживаешь свою собачью измену. А если ты надеешься получить от него многие пожалования, то это так я должно, ибо вы не захотели жить под властью бога и данных богом государей, а захотели самовольства. Поэтому ты и нашел себе такого государя, который – как и следует по твоему злобесному собачьему желанию – ничем сам не управляет, но хуже последнего раба – от всех получает приказания, а сам же никем не повелевает. Но ты не найдешь себе там утешения, ибо там каждый о себе заботится. Кто оградит тебя от насилий или защитит от обидчиков, если даже сиротам и вдовицам не внемлет суд, который созываете вы – враги христианства»58.

МИФОТВОРЦЫ

У Курбского было большое число единомышленников, участвовавших в формировании гнусной лжи в адрес Грозного.

В. Г. Манягин раскрывает сведения о таких персонажах: «Творцами мифа о «тиране» на русском престоле были такие одиозные личности, как изменник Курбский, инспирировавший вторжение на Русь 70 000 поляков и 60 000 крымских татар; протестантский пастор Одерборн и католик Гуаньино (Гваньини), написавшие свои пасквили далеко от места событий – в Польше и в Германии; папский нунций А. Поссевино, организатор польской агрессии против России; имперский шпион Штаден, советовавший императору Рудольфу, как лучше захватывать русские города и монастыри; ливонские ренегаты Таубе и Крузе, предавшие всех, кому служили; английский авантюрист Д. Горсей, которому совесть заменял кошелек с деньгами. Но все же каждый из них был современником описываемых событий и имел причины ненавидеть царя и клеветать на него»59. Добавим в этот список и Альберта Шлихтинга. Обратимся к Википедии для получения краткого общего представления о них.

«Генрих фон Штаден – немецкий авантюрист, опричник царя Ивана Грозного. Автор нескольких сочинений, посвященных России и впервые опубликованных в 1917 году под общим заглавием «Записки о Московии». Родился в городе Ален близ Мюнстера в бюргерской семье. Готовился стать священником, но во время учебы в гимназии повздорил с одним из соучеников, нанес ему удар шилом в руку и, опасаясь уголовного преследования, переехал к двоюродному брату в Любек. Там Штаден работал над строительством городского вала. Затем той же работой занимался в Риге, которой угрожали войска Ивана Грозного. Желая найти себе более выгодное дело, Штаден служил нескольким помещикам в разных областях Ливонии, в ходе войны уже распавшейся на части, без особого успеха занимался торговлей, в 1564 году под Вольмаром ненадолго присоединился к польскому отряду, совершавшему набеги на занятый русскими войсками Юрьевский уезд. Не поделив добычу после одной вылазки, Штаден попал в тюрьму; выйдя на свободу, принял решение перебраться в Русское царство.

Через Дерпт (Юрьев) Штаден попал в Москву, где смог быстро произвести впечатление на царедворцев. Сначала он был принят толмачом60 в Посольский приказ, затем ему был жалован двор на «земщине» с правом курить, пить вино, варить пиво и ставить мед. Вскоре его владения были выделены в опричнину, а сам Штаден, нашедший себе влиятельных друзей и покровителей, был поставлен во главе небольшой дружины. Вместе с другими опричниками он участвовал в походе на Новгород зимой 1569–1570 годов и вернулся с огромной добычей, совершив немало набегов на села и монастыри. В 1576 году на иностранном корабле покинул Россию и перебрался в Голландию. Всего он прожил в Русском государстве около 12 лет (с 1564-го по 1576 год), из них около шести лет провел в опричнине.

Сочинения Штадена введены в научный оборот лишь в 1917 году, в 1925 году переведены на русский язык. Их достоверность не принимается безоговорочно и до сих пор служит предметом научных дискуссий.

Академик С. Б. Веселовский относится к «Запискам о Московии» весьма критически. Ленинградский историк Д. Н. Альшиц, сопоставив текст Штадена с историческими реалиями эпохи, пришел к выводу, что тот вообще не состоял в опричнине, но лишь выдавал себя за опричника, дабы повысить свой статус в глазах императора Рудольфа – своего покровителя и адресата записок о Московии. По мнению Альшица, многие сообщения Штадена о Руси Ивана Грозного напоминают небылицы Мюнхгаузена. С этим мнением спорит Р. Г. Скрынников, обосновывающий достоверность книги Штадена. Б. Н. Флоря рассматривает сообщение Штадена о боярском заговоре с целью возвести на русский престол Владимира Старицкого как достоверное. В. Б. Кобрин дает чрезвычайно высокую оценку достоверности сочинения Штадена: «К числу положительных качеств его записок как источника относится то, что автор настолько лишен морали, что не стыдится никаких самых мерзких своих поступков, не пытается как-то себя приукрасить. Отсюда редкая достоверность его воспоминаний».

Как всегда, видим противоположные точки зрения относительно такого источника информации, как Штаден. У исследователей есть версия, что к изучению его идей покорения Руси обращались даже нацисты. Так, он является автором идеи о строительстве в Московии каменных немецких церквей, а самим московитам разрешать строить деревянные. Деревянные сгниют, и в России останутся только германские каменные церкви. Предполагалось, что это возымеет психологический эффект: чья церковь выстояла, тот народ мудрее и ему нужно подчиняться… В любом случае, когда будем использовать информацию, где в качестве источника приводится Генрих Штаден, будем ее анализировать.

Коротко из Википедии: «Иоганн Таубе – авантюрист XVI века, родом ливонец; в 1560 году взят русскими в плен и около 1567 года вступил на царскую службу. «Хитрой лестью он сумел расположить к себе Иоанна IV, вошел к нему в доверие и стал одним из ближайших, даже главным советником царя в ливонских делах. Именно Таубе, действуя в полном согласии с другим любимцем Иоанна, Элертом Крузе, внушил царю мысль образовать из ливонских орденских земель отдельное королевство и дать ему особого владетеля с вассальными обязанностями к Московскому государству, уверяя, что жители прибалтийских земель сделаются вернейшими подданными России, пристанут к ней «душой и сердцем», а шведов и литовцев от себя изгонят».

Хочется отметить такой факт. Когда все эти личности будут критиковать царя, эта информация у историков, ненавидящих Грозного, будет считаться достоверной. Но тогда, когда они будут хвалить царя, то их сведения будут попадать в категорию «не надежных».

«Элерт (Эйлар) Крузе – лифляндский авантюрист XVI века. Происходил из знатного рода, участвовал в Ливонской войне, вместе с Иоганном Таубе попал в плен к русским. Таубе и Крузе вступили на царскую службу. Иван Грозный при их посредстве вел переговоры с Кетлером61 и герцогом Магнусом62. Когда Магнус старался побудить Ревель (Таллин) к отпадению от Швеции, главными агитаторами в этом направлении были Крузе и Таубе. После неудачной попытки осады Ревеля Магнус свалил всю вину на обоих авантюристов. Они бежали в Польшу, где приобрели доверие короля Сигизмунда и губернатора Ходкевича. Одним из средств к тому послужило сочинение «Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе». Здесь подробно описывается мрачная деятельность царя за период времени от учреждения опричнины до 1571 года включительно. Крузе был близок и к Баторию, участвовал в его походе на Россию и вел переговоры во время осады Данцига. Карамзин широко использовал «Послание»; оно легло в основу IX тома «Истории Государства Российского». К.Н. Бестужев-Рюмин относился к показаниям Таубе и Крузе более критично: «Видели они, конечно, много, но, зная, что они переходили от одной стороны к другой, едва ли можно придавать их рассказам значение несомненного документа». После того как мифотворцы Таубе и Крузе бежали из Московского царства, они передали информацию о внутреннем устройстве и состоянии обороны крепости в Ревеле, тем самым они помогли польскому войску осуществить нападение на русский гарнизон. В знак благодарности за помощь, каждый из них получил от польского короля по небольшому имению.

«Альберт Шлихтинг – немецкий дворянин, уроженец Померании. По всей видимости, был наемником на службе великого князя литовского. При взятии литовской крепости Езерище русскими войсками в 1564 году был пленен и уведен в Москву. Там Шлихтинг, владевший славянскими языками, попал в качестве слуги и переводчика к личному врачу Ивана IV Арнольду Лендзею. Проведя на службе около семи лет, с согласия господина он переехал в Речь Посполитую, где осенью 1570 года написал на латинском языке сочинение «Новости из Московии, сообщенные дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана» и «Краткого сказания о характере и жестоком правлении Московского тирана Васильевича», в котором в нарочито гротескной манере описал быт и нравы при дворе Ивана IV. В нем содержится ценный нарратив, являющийся классическим примером средневековой политической пропаганды».

«Сэр Джером Горсей (1550–1626) – английский дворянин, дипломат. Автор трех63 сочинений мемуарного характера, содержащих ценные сведения по истории России. В 1573–1591 годах жил в России (с перерывами), управлял Московской компанией (английская торговая компания, основанная в 1551 году и до 1698 года, обладала монополией на торговлю с Россией). В 1580 году доставил в Россию порох, медь и другие припасы, необходимые для ведения Ливонской войны. Со стороны компании обвинялся в злоупотреблениях, но был оправдан. Был доверенным лицом Б. Ф. Годунова. Горсей был приближен к царскому двору после исполнения секретного поручения Ивана IV к Елизавете. Согласно документальным источникам, у Джерома Горсея был тайный наблюдатель, следивший за государственной деятельностью. По его свидетельству, Иван Грозный умер от насильственной смерти от рук Бориса Годунова и Богдана Бельского. В 1592–1620 годах был членом парламента».

«Антонио Поссевино (Поссевин) (1534–1611) – секретарь генерала ордена Общества Иисуса, папский легат (личный представитель в разных странах с поручением к правительству, к монарху или к определенной общине верующих или же для организации определенного важного церковного мероприятия на срок, необходимый для его выполнения); ректор пандуанской академии; первый иезуит, побывавший в Москве и написавший об этом.

Иезуиты, Общество Иисуса – мужской духовный орден Римско-католической церкви. Члены Общества наряду с тремя традиционными обетами (бедности, послушания, целомудрия) дают и четвертый – послушания папе римскому «в вопросах миссий».

В 1539 году в Рим для обучения приезжает с братом и 17-летний Антонио, который вскоре обзаводится связями при дворе папы Юлия III. В 1559 году Антонио вступает в орден иезуитов, быстро делая карьеру.

В 1558 году, продолжая проповедовать во Франции, Поссевино издает небольшую книжку «Христианский воин», в которой пишет, что «каждый сражающийся с еретиками солдат – герой, погибший в этой войне – «мученик», а малейшая же пощада к «врагам истинной веры» – преступление. Публикация брошюры красноречивого иезуита вскоре провоцирует кровавые гонения на гугенотов в Тулузе. Публикации: Исторические сочинения о России XVI века».

«Александр (Алессандро) Гваньини (1538–1614). В русской литературе известен как Гвагнини, Гванвини или Гваниньи. Итальянский издатель и, возможно, автор нескольких историко-географических сочинений.

По происхождению итальянский дворянин, уроженец Вероны. С 1550-х годов служил ротмистром в войске Великого княжества Литовского. В качестве наемника участвовал в Северной семилетней войне, во время которой служил в польских войсках. В 1571 году принял подданство Речи Посполитой, переселился в Польшу, участвовал в войнах с Русским государством, в течение 14 лет (по другим данным – 18) был военным комендантом Витебска. Последние годы прожил в Кракове – в то время столице Польского королевства».

Все вышеперечисленные имена персонажей-мифотворцев будут упоминаться в книге. Они в стиле сценариев для фильмов ужасов описали Ивана IV. Но российские режиссеры фильмов о Грозном переплюнули «труды» европейских шпионов, начиная с детства.

ДЕТСТВО ИВАНА ГРОЗНОГО

Создатели сериала 2009 года «Иван Грозный» затронули детство царя. Фильм начинался с того, что его отец Василий III с боярами обсуждает свою беду – отсутствие наследника. Они совместно принимают решение избавиться от царицы. Были показаны очень тяжелые сцены, где бедную женщину избивают и насильно отправляют в монастырь. После пострига к ней приезжает гонец от царя узнать, правда ли, что она ждет ребенка, и вместе с этим посыльный избивает женщину кнутом…

Перейдем к фактам. Василий III, как и его отец, был женат дважды. В первом браке с Соломонией Сабуровой детей не было. По мнению одних историков, он поступил с ней жестоко, отдав в монастырь. Другие же историки настаивают, что идея ухода в монастырь принадлежала супруге великого князя. Она это сделала не только из любви к своему мужу, но и из понимания ответственности, которая лежит на нем, как на правителе Московского государства, у которого должен быть наследник. Супруги были уверены, что после смерти царя его родные братья сцепятся за власть, а это приведет к смуте на Руси. Обе группы историков единогласны в том, что супруги прожили душа в душу все эти годы.

Исходя из этого, напрашивается вывод, что Василий III не отдавал приказа о насильственном пострижении жены в монахини, с которой прожил 20 лет.

Вот что пишет по этому поводу историк Н. М. Пронина: «…в кругах митрополита Даниила писали, что сама Соломония, «видя неплодство из чрева своего», просила разрешить ей принять постриг. Василий долго сопротивлялся этому, но после того, как Соломония обратилась к митрополиту, вынужден был согласиться на ее просьбу. Эта информация рисует перед нами не деспотичного князя-варвара и его безропотную жертву-жену, которую он при первой же необходимости спровадил подальше от себя, чтоб не мешала. <…> Она решила уйти сама, чтобы освободить место той, которая могла дать больше. Которая могла дать сына великому князю, а значит – будущее Русской земле. В спасительности такого исхода (пусть очень горького для них обоих) Соломонии удалось окончательно убедить Василия тем самым тихим прощальным августом 1525 года»64. Н. М. Пронина указывает ссылку на свой источник – труды А.А. Зимина, которого нельзя назвать почитателем Грозного, ибо он считал Гитлера и Грозного схожими тиранами65.

Другим доказательством невиновности отца Грозного, хотя и косвенным, служит удивительный факт: ради блага Московского государства и Казанского ханства, во имя мирного объединения народов, Василий III в качестве своего приемника остановил выбор на татарском царевиче Хадайкуле (Кайдулу или Худай-Кул). Он был братом казанского хана, вырос в Москве, крещен, в православии получил имя Петр. Василий III отдал свою сестру Евдокию за него замуж. Историк Пронина приводит следующее: «Возможность возведения царевича Петра на московский престол была столь реальной, что, уходя в 1509 г. в поход на мятежный Псков, бездетный Василий написал завещание, согласно которому в случае его гибели престол должен был наследовать именно татарский царевич»66. Но человек предполагает, а Бог располагает. В 1523 году, за два года до развода царя, татарский царевич Петр Ибрагимович умер. Василий III, как бы это странно и жестоко не прозвучало, запрещал своим родным младшим братьям жениться. Тогда их дети могли бы претендовать на трон по праву старшинства. И решение царя Василий III поддерживала Боярская дума.

Почему?

Их подозревали в предательских отношениях с врагами Московской Руси. Как пишет историк В. Е. Шамбаров, «и не только Василий, но и митрополит Даниил, значительная часть духовенства и бояр тоже полагали, что его братьям государство передавать нельзя»67.

Каким же показали кинематографисты детство царя?

С одной стороны, сопереживаем, так как он остался круглым сиротой. С другой стороны, его показывают злобным мальчиком, превратившимся в насильника. В юношеском возрасте Грозный и его подельники буйствуют, людей сбивают на улицах Москвы, когда носятся верхом, а дальше еще хуже – хватают девушек средь бела дня, привозят в Кремль и учиняют насилие. В общем, получается неприглядная картина. В сериале режиссера Эшпая этот ужас продолжается не только в юношеские годы, но и в зрелые. У Даруги намекают о неравнодушии к мужчинам.

Первоначально обвинение в нетрадиционализме предъявляли и предкам Грозного. Так, на Западе в соответствии с уровнем своей испорченности истолковали старинный чин постельничего, введенного в 1460 году в Московском государстве. В разные времена эта должность называлась «спальник», «постельник», «покладник», «думный постельничий». В обязанности спальника входило следить за чистотой и убранством царской спальни. На эту придворную должность назначались бояре, которым великие князья доверяли. Иностранцы эту должность не поняли, извратили, а Курбский «подлил масло в огонь». А после книги Карамзина, эти небылицы ушли в народ. Как пишет Р. Г. Скрынников, «После бегства за рубеж Курбский открыто обвинил Ивана IV в предосудительных отношениях с юным Федором Басмановым»68. Наши современные авторы И. В. Курукин и А. А. Булычев в своей книге додумались до следующего: «Не лучший пример подавал государь своим слугам и в интимной жизни. После смерти царицы Анастасии Иван недолго предавался скорби и вскоре погряз в разврате. С этого времени он начал проявлять и бисексуальные наклонности». Авторы додумались до того, что эти наклонности появились у убитого горем смертью жены Грозного после похорон69.

Чем больше людей читало эти опусы, тем большей грязью дополнялась эта ложь. Одно время из-за этой должности гадости и про царя Петра I на Западе мусолили.

При всем при этом забывают о том, что во дворце английского короля начиная с 1495-го по 1901 год существовала должность «камергер стула»70.

Английские короли потребовали создать переносное кресло-туалет в виде трона, они хотели понятным им образом выделить свой статус и во время справления нужды. Трон-туалеты изготовляли из драгоценной древесины, драпировали бархатом, окаймляли шелком, украшали жемчугами и мелкими алмазами. К такому «добру» приставляли человека и учредили должность «камергера стула». Он должен был быть небрезгливым и жизнерадостным, развлекать, приносить свежие сплетни, разные новости и помогать королю в столь ответственный момент и после него. В профессиональные обязанности входило: снять с короля одежду, стоять рядом, а после делать то, что делают мамы для своих малышей, пока те не подрастут и смогут исполнять гигиенические процедуры самостоятельно. Камергер стула вытирал царственное тело тряпкой, смоченной в теплой ароматизированной воде.

Помимо этого, камергер должен был регулярно собирать королевские биоотходы и показывать их придворному врачу. Так как король не сидел целый день в тронном зале, а перемещался, то вслед за ним и камергер должен был ходить с кресло-туалетом с керамическим горшком внутри. После того как монарх завершал свое дело, нужно было приводить в порядок не только его тело, но и горшок. Содержимое горшка выливалось в ближайшее окно, поэтому люди знали, что под окнами королевского дворца лучше не ходить, иначе выльется на голову «королевское благовоние». Видимо, с короля брали пример его подданные, как говорят, в городах из окон выливали помои прямо на улицу, по мостовым текли дурно пахнущие реки, о периоде правления Тюдоров написали как эпохе непроходимой грязи.

Думаете, не было желающих занять эту должность?

Эта работа считалась привилегированной и перспективной. Камергерами были представители аристократии, герцоги, да графы. Титул «камергер стула» передавался по наследству, были не только королевские, но и династии камергеров стула. За служение короли вознаграждали их щедро. Двум из камергеров стула удалось подняться по карьерной лестнице аж до премьер-министра Англии.

Никого из этих королей, к чьим телам в пикантных обстоятельствах так близко находились мужчины, ни в чем богопротивном не заподозрили, не обвинили ни современники, ни сквозь века историки.

Живя в эпоху цифровых технологий и интернета, любая информация и видео стремительно распространяются по миру. Чтобы знать о шалостях человека в детстве в эпоху Средневековья, должны соблюдаться три важных условия: быть участником событий, быть в курсе событий со слов самого человека или получить их из достоверных источников. Во-первых, Курбский не имел чести знать Грозного в детстве, соответственно, не мог знать о том, чего не было. Во-вторых, он свои злословные пасквили написал после предательского побега на чужбину.

Взялся он за перо по нескольким причинам. Сначала исключительно с целью оправдать себя, потом продолжил, когда нужно было в разные годы собирать вражеские войска якобы для «освободительного похода на Русь» против «угнетателя-царя».

Настоящее детство Грозного по другим источникам было абсолютно иное.

В. А. Мазуров приводит следующие сведения: «Первый русский историк В. Н. Татищев (1686–1756), который еще имел возможность использовать материалы, утерянные ко времени жизни Карамзина, пишет, что не сохранилось никаких сведений о детских годах Иоанна Васильевича. Карамзин описывает детство Ивана, используя сочинение Курбского. Однако ярославский княжич А. Курбский появился в окружении молодого царя только в начале 1550-х гг., когда Иоанну было уже 21 год. Поэтому ни Курбскому, ни тем более Карамзину не было известно, как жил Иоанн в детстве. Повторенное Карамзиным описание Курбским поведение молодого Ивана представляется его выдумкой, или же Курбский свои детские повадки переносит на Ивана. И основания для этого имеются. Польский историк К. Валишевский пишет, что польские шляхтичи – соседи владений Курбского, полученных им от польского короля за особые заслуги, жаловались королю на его распущенность и жестокость, пренебрежительное отношение к людям. Иоанн Васильевич уже в годы правления не стеснялся общаться с простыми людьми. Во время отдыха, в походах или на богомолье Иван участвовал в деревенских работах и праздниках, за что Курбский его осуждал. Дореволюционный историк И. Д. Беляев – исследователь крестьянской жизни в России и российского законодательства – отмечал, что никогда в России положение крестьянина не было лучшим, чем при Иване Грозном. Отсюда и любовь к нему народа. Курбского же ненавидели даже его польские соседи – шляхтичи. Он, ненавидя русского царя и мечтая о Ярославском княжестве, был готов положить (и положил) на алтарь честолюбия тысячи жизней русских людей, да и польских тоже немало. И, тем не менее, вымыслы изменника Курбского про царя Иоанна Васильевича распространяли Карамзин и ряд других российских и советских историков. Они преподносятся школьникам в советских и российских учебниках как подлинные факты»71.