Записки инженеГра

Однажды утром я проснулся, посчитал оставшуюся наличность и понял, что просто не доживу до следующей получки. Тогда я стал искать другую работу и к своему удивлению быстро нашёл её на городском хлебокомбинате, который прикупил себе в собственность один из местных депутатов. Зарплату обещали хорошую и я не раздумывая согласился.

Собеседование происходило в кабинете у начальника, условий труда до поступления на работу я не видел, когда же я оказался на участке по обслуживанию контрольно-измерительных приборов, где мне предстояло работать, я испытал лёгкий шок. На участке, по площади чуть большем чем моя двенадцатиметровая кухня, происходило следующее: один коллега варил в чане, в который было налито машинное масло цепь, по виду напоминающую велосипедную, но намного больше. Чан стоял на электрической плитке и от него вверх к потолку тянулся зловонный дым. Чтобы не задохнуться, дверь и форточку в помещении предусмотрительно приоткрыли. Двое других коллег разбирали невиданный мной до сего момента прибор, напоминающий большой чёрный ящик с тянувшейся от него гофрированной трубкой с неким параллелепипедом на конце. Весь прибор был в потёках чернил и руки у работавших с прибором тоже были в синих чернилах. Рядом сидел другой коллега, тыкаясь щупом в электронную схему, он вглядывался в показания стоящего рядом большого осциллографа и пытался что-то настроить в схеме. Один из коллег стоял возле форточки и курил, другой тут же, сидя на лавочке, устало созерцал происходящее вокруг.

“Вот, напарник тебе” сказал приведший меня сменный мастер сидевшему на лавочке слесарю КИП. Мы познакомились. Володя, так звали слесаря, оказался добродушным сорокалетним мужичком, понявшим жизнь, делавшим всё не спеша и повсюду носившим с собой школьный портфель, заменявший ему сумку для инструмента. “Ну что, пошил в котельную?” – спросил Володя и мы пошил в котельную.

Я думал, мы будем настраивать в котельной какие-то приборы, но придя туда, мы сели пить чай прям в помещении центральной щитовой. “Как тут вообще?” – спросил я Володю. “Сам увидишь” – ответил Володя, запивая откушенный пряник горячим чаем. “Как вы тут на смене питаетесь?” – спросил я – ”я вот обед с собой взял – колбасу и хлеб”. Грянул дружный смех всех присутствовавших в помещении, когда я сказал, что принёс на хлебокомбинат хлеб. “Да у нас тут столовая замечательная” – сказал Володя, “а ночью я вообще не ем – так, разве что пару батонов с чаем…” – пошутил он.

Тут раздался телефонный звонок. Трубку взяла пожилая женщина, оператор котельной. На, это тебя, протянула она трубку Володе. Володя взял трубку, сказал: “Слушаю”, внимательно выслушал всё, что ему сказали и ответил: “сейчас придём”. Потом он положил трубку, посмотрел на меня и сказал: “Всё, хватит чаи гонять, пошли работать. Идём в цех номер один”.

В цехе Володя показал мне, как обслуживать прибор, который печатает дату на упаковке с продукцией. Руки мои тут же стали синими от специальных чернил, которыми был заправлен прибор. Как мне объяснил Володя, обслуживать данные приборы приходится очень часто по той причине, что чернила, которые пишут дату на упаковке, под большим давлением подаются в головку прибора, имеющую отверстие диаметром всего в несколько микрон. Поскольку в воздухе цеха постоянно витает мучная пыль, отверстие, в которое подаются чернила, часто забиваются этой самой мучной пылью и их приходится промывать специальным растворителем.

Только мы закончили с наладкой прибора, прибежала мастер смены и сказала, что нам срочно нужно подойти в цех номер два.

В цехе номер два нам пришлось менять порвавшуюся цепь на машине, которая пакует батоны в прозрачную плёнку. На мой вопрос, почему мы должны менять цепь, ведь это работа слесарей-механиков, Володя ответил, что так как слесари-механики починяются главному механику, а участок автоматики подчиняется напрямую главному энергетику и поскольку главный энергетик хочет показать себя перед директором только с наилучшей стороны, то есть, попросту говоря, делает себе карьеру, поэтому на совещаниях он берёт на себя ответственность за всё на свете. Вот почему мы меняем оборвавшуюся цепь в то время, как слесари-механики сидят в курилке.

Только мы закончили с цепью, как были вызваны снова в цех номер один для перенастройки упаковочной машины на другой вид продукции. Мы поменяли бабину упаковочной плёнкой на машине и приступили к наладке. Мы распределили обязанности: Володя должен был собственно, производить наладку при помощи различных органов управления машиной, а я должен был ложить батоны с лотоков на подающий транспортёр машины и наблюдать за тем, как Володя настраивает машину. Я посмотрел на свои руки, они были в чернилах и машинном масле. “Володь, может мне сходить руки помыть, всё таки батоны руками брать” – спросил я напарника и показал ему свои руки. “Нет времени на такие глупости, на вытри” – сказал Володя и протянул мне какую-то грязную тряпку, лежавшую возле машины. Я вытер руки грязной тряпкой и мы приступили к наладке машины.

Через полчаса, когда машина была настроена, Володя отёр пот со лба и сказал: ”Ну всё, пошли в пряничный цех, проверим, как маркиратор работает”. В пряничном цехе мы залили в маркиратор свежую краску, промыли сопло, после чего Володя оторвал большой кусок упаковочной бумаги и свернул из него большой кулёк. Подойдя к готовой продукции – пряникам и печенью, Володя долго выбирал нужное со словами: “’это я не люблю, это тоже, а вот это в самый раз … ”. Положив кулёк с печеньем в портфель с инструментом, Володя дал команду: “идём в котельную”. Возражений с моей стороны не было.

Через полгода работы на комбинате я уже не мог без отвращения смотреть на пряники и печенье и когда кто-нибудь просил меня принести в котельную чего-нибудь к чаю, я тупо выбирал самую дорогие сорта. Я работал уже один, без напарника и поэтому бегал между тремя цехами, то настраивая упаковочные машины и меняя упаковочную плёнку в них, то заливая краску в маркираторы. В голову стали приходить мысли, что не было смысла учиться в Техническом Университете ради такой тупой механической работы.

Однажды, работая в ночную смену, я был вызван в тестомесильное отделение для того, чтобы отремонтировать неработающий дозатор соляного раствора. Дозатор должен был подавать соляной раствор в огромный чан, в котором месилось дрожжевое тесто, но почему-то не работал. Я быстро нашёл причину – не поступал сигнал с датчика, установленного в верней части чана. Я поднялся к месту, где был установлен датчик и отвёрткой открутил три винтика, с помощью которых кожух из нержавеющей стали, закрывавший датчик, крепился к чану. Когда я рукой поднял кожух, то чуть не выронил его из рук, прям в чан с тестом – из-под кожуха в разные стороны врассыпную брызнули огромные тараканы. Я еле удержался от рефлекторного желания отбросить кожух от себя подальше, к горлу подступила тошнота. Придя в себя я с трудом закончил начатую работу.

Так уж совпало, что именно в это самое время в нашем городе шла избирательная компания, вот почему по окончании ночной смены, я был вызван в кабинет начальника. Начальника в кабинете не было, но был его заместитель и женщина, совмещающая обязанности секретарши, табельщицы и любовницы начальника одновременно. «Давай мне твой паспорт» – не терпящим возражений тоном сказала женщина. “Зачем вам мой паспорт?” – спросил я. “Собираем подписи для выдвижения директора нашего хлебозавода на пост мэра города” – ответила женщина. “А если я не хочу, чтобы директор нашего завода стал мэром города?” – спросил я. “А работать здесь ты хочешь?” – недвусмысленно спросила женщина. “А пошло оно всё … ” – пронеслось у меня в голове, и гордым голосом человека, не позволяющего вытирать об себя ноги, я ответил: “нет, не хочу”, взял чистый лист бумаги и сел писать заявление на увольнение.

Так закончилась моя карьера наладчика на хлебозаводе.

Станки

Помыкавшись по центрам занятости, я устроился на должность инженера по наладке в организацию, занимавшуюся ремонтом и наладкой станков с числовым программным управлением. Это был ещё один осколок, отколовшийся от некогда могущественной во времена Советского Союза империи, и выживающий как мог.

Не вдаваясь в технические подробности того, чем мы там занимались, скажу лишь, что получилось примерно как в анекдоте: «Студент Матвеев, учась в университете, жил в относительной бедности и только став инженером и устроившись на работу, жил уже в полной нищете». Поскольку обычно денег за две недели до получки не оставалось совсем, я нашёл следующий выход из создавшегося положения: в день получки покупал несколько килограмм гороха, подсолнечное масло и большой пятикилограммовый мешок с макаронными изделиями – рожками или ракушками и складывал всё это в кухонный шкаф. Когда через две недели наступали голодные времена, я делал следующее: варил в большой кастрюле очень жидкую гороховую кашу, потом засыпал туда макароны и лил подсолнечное масло. Через десять минут готовое блюдо под названием “Еда” разливал по баночкам, ставил в холодильник и потом брал с собой на работу. Прелесть такого питания заключалась в том, что хлеба покупать было не нужно, но вместе с тем, получалось довольно сытно, а главное, дёшево. Когда такая еда надоедала, её можно было разнообразить, заменяя горох на гречку, рис или любую другую крупу.

Я думаю, Россия является мировым лидером среди всех остальных стран по числу спившихся золотых школьных медалистов и спившихся инженеров. Наевшись такой “высокоинтеллектуальной” работой досыта, через год я стал искать другую работу. Ну, а кто ищет, тот, как известно, всегда чего-нибудь, да найдёт …

Битум

На этот раз я устроился инженером по наладке контрольно измерительных приборов на завод, производящий битум для асфальтированных дорог. Поскольку завод был построен за городом, нас возили на работу на микроавтобусах, именуемых в народе за свой внешний вид “бычками” и выпускавшимися в начале нулевых годов горьковским автозаводом. Часть персонала привозили из города, часть из расположенных поблизости сёл.

Завод был новый и построен по последнему слову техники, оборудование было в большинстве своём импортное. Обучения, само собой, никакого не предполагалось и расчёт, как впрочем, и всегда в России, делался на уникальных специалистов – самоучек.

Самое ценное, чему меня научили на заводе битума специалисты – самоучки из окрестных сёл – это запивать самогонку … деревенским молоком. Да, да, именно молоком! Гадость, скажете Вы? Тогда вы ничего не понимаете в натуральных алкогольных коктейлях! Дело в том, что издавна в деревнях и сёлах самогонку очищали при помощи молока. В том числе и поэтому тоже настоящий натуральный деревенский “первач” такой мутный. Но мутный – не значит плохой! При смешивании с молоком все вредные вещества, содержащиеся в самогоне, оседают на дно в виде хлопьев и легко отделяются при помощи простого процеживания. Вот самое ценное знание, вынесенное мной из полностью автоматизированного предприятия, построенного в 21 веке!

Хотя, если честно, это, конечно, преувеличение. На самом деле, конечно, много нового узнал я за год работы на этом предприятии. Чего только стоили электронные схемы, которые мы с ребятами находили в интернете, потом разрисовывали краской куски фольгированного текстолита и травили платы в хлорированном железе, потом смывали краску, сверлили микроскопическим сверлом маленькие отверстия, вставляли в них и припаивали полупроводниковые приборы и микросхемы и всё это ради того, чтобы получить в итоге светодиодную гирлянду на новогоднюю ёлку или усилитель для изготовленного своими собственными руками сабвуфера. Мы были в том немногочисленном числе последних романтиков микроэлектроники в нашей стране, коих на сегодняшний день почти не осталось, так как нет смысла заниматься тем, что экономически невыгодно, и что, произведённое в Китае, давно уже можно просто купить за копейки на каждом углу.

Но счастье моё и в этот раз длилось недолго. Через год моей работы, на заводе битума началась оптимизация персонала и мне предложили с должности инженера перейти на должность слесаря КИП, естественно с меньшим окладом.

Оставаясь верен своим традициям, я, долго не думая, написал заявление на увольнение.

Сервис

Незадолго до своего увольнения я и коллеги, повезли датчики в поверку на одно из предприятий, имевшее лицензию на данный вид работ. Датчиков было много, мы загрузили их в “бычок”, сели сами и поехали. По приезду старший из нас позвонил с проходной по телефону, и минут через десять на проходную пришла менеджер. Менеджер разговаривала с нами начальственным тоном человека, имеющего превосходство над теми, с кем она разговаривала. Было понятно, что это её привычная манера общения. Увидев в накладной количество приборов, менеджер сказала, что нужно выписать пропуск на машину, для того чтобы мы смогли заехать на территорию предприятия. Нужны были также наши паспорта, чтобы оформить пропуска на сопровождающих груз. Из всех моих коллег, паспорт оказался только у меня одного. Видимо, это была рука судьбы.

Оказавшись на территории предприятия, я стал принимать участие в разгрузочных работах в качестве грузчика. Увидев по ходу дела, как организованы рабочие места работников – у каждого работника отдельный рабочий стол с индивидуальной лампой освещения, паяльной станцией с вытяжкой над ней, со стабилизированными блоками питания и осциллографами, я понял, что предприятие серьёзное и хорошо было бы на него устроиться работать, тем более, уже было известно про грядущую оптимизацию персонала на заводе битума.

Окончив разгрузку, я подошёл к начальнику с вопросом, не требуются ли им в Сервисный центр специалисты. Начальник скептически посмотрел на меня и попросил оставить свои координаты, что я и сделал. В ответ он дал мне номер своего рабочего телефона.

Через неделю, когда на заводе битума началась оптимизация персонала, я позвонил тому начальнику и он сказал мне, что нужно отнести документы в отдел кадров для проверки. Я отнёс документы и ждал ответного звонка. Никто не позвонил, поэтому я позвонил сам. Специалист по кадрам ответила, что мне нужно будет подойти к ним для тестирования.

Когда я пришёл на тестирование, мне сначала дали заполнить большую форму анкеты, где мне пришлось целый час заполнять графы про моё образование, сведения о моих родителях и родственниках и тому подобное. Потом мне дали бланки с вопросами, тестирующими мои интеллектуальные способности, засекли время и сказали, что не позднее чем через 30 минут я должен буду сдать результаты теста. Через полчаса я сдал результаты и, услышав привычное “мы вам позвоним”, удалился восвояси.

Как я и предполагал, никто мне не позвонил и через неделю я позвонил сам. Мне ответили, что в принципе, я мог бы работать, но нужно ещё раз уточнить этот вопрос у того самого начальника. Я позвонил начальнику и он ответил мне, что в принципе, он не против, но нужно этот вопрос согласовать с отделом кадров. Поняв, что круг замкнулся, я позвонил в отдел кадров и сказал, что начальник дал добро на моё трудоустройство. В ответ как обычно услышал, что мне перезвонят.

Я уже не надеялся, что устроюсь на новую работу, как вдруг случилось чудо – мне позвонили и сказали, что я должен принести трудовую книжку для трудоустройства инженером по наладке и испытаниям Сервисного центра АО “Мера”. Вы не можете себе представить, какое удовольствие я получил, когда придя писать заявление на увольнение, я попросил уволить меня как можно быстрее, без положенной по закону двухнедельной отработки, поскольку нашёл другую работу, с заработной платой выше, чем на данном месте работы.

Работа на новом месте оказалась сложной, но интересной. Оборудование шло потоком на гарантийный и послегарантийный ремонт, калибровку и поверку, поэтому приходилось изучать много новой технической документации, схем, методик по ремонту, наладке и калибровке счётчиков тепла, пара, газа, а также отдельных единиц оборудования, входящих в их состав. Зачастую приходилось самостоятельно изготавливать оснастку и коммутацию для калибровочных схем и перепрошивки электроники. Иногда приходилось выезжать на объекты и на месте выяснять причины, по которым оборудование давало разные показания в лабораторных условиях и после их установки по месту эксплуатации.

Однажды поступил звонок от одного из заказчиков, который сообщал, что показания прибора учёта тепловой энергии после поверки изменились в большую сторону, и бюджетная организация вынуждена нести дополнительные расходы. Стараясь показать себя с лучшей стороны, я вызвался (а, инициатива, как известно, наказуема!) сходить в эту организацию и разобраться в причинах завышенных показаний приборов учёта, благо что территориально организация находилась поблизости от моего дома.

Оказавшись на объекте, я обследовал технологическую схему, осмотрел места установки приборов, проверил отметки о прохождении поверки в паспортах, прочитал внимательно руководство по монтажу и эксплуатации данного оборудования и пришёл к выводу, что завышенные показания приборов связаны с тем, что фактический внутренний диаметр трубопроводов, на которых были установлены приборы, меньше диаметра, указанного в паспорте оборудования. Дело в том, что при плохой подготовке воды, за годы эксплуатации трубопроводы обрастают изнутри наростами и накипью, уменьшающими внутренний диаметр трубопровода и приводящими, как следствие, к увеличению скорости потока, что в свою очередь, очень сильно влияет на показания приборов учёта.

Ещё раз прочитав руководство по эксплуатации счётчика, я понял, что данная ситуация была предусмотрена разработчиками и в электронной схеме прибора был заложен некий корректирующий коэффициент, позволяющий в определённых пределах скорректировать показания прибора и избежать дорогостоящей замены трубопроводов.

Я изменил корректирующий коэффициент и, гордясь собой, подробно всё указал в составленном мной тут же техническом акте, который подписал вместе с представителем эксплуатирующей организации. Довольный собой, с подписанным техническим актом я пришёл в Сервисный центр.

Когда начальник Сервисного цента прочитал акт, он пришёл в бешенство. Лицо его, с отвисшими как у бульдога щеками, затряслось, и он стал орать, что я полный идиот, раз указал в техническом акте про коэффициент, с помощью которого скорректировал показания прибора. Заказчик, по мнению начальника, ни в коем случае не должен знать таких подробностей!

В молодости я был горяч и если меня били – я бил в ответ, если на меня орали – я отвечал в подобном тоне не зависимо от того, кто передо мной, начальник или не начальник. В ответ на крик начальника я тоже заорал, что упомянутый мною в акте коэффициент прописан в технической документации на данный прибор и его применение абсолютно легально и законно в данной ситуации.

Начальник перестал орать, посмотрел на меня и сказал, что если меня что-то не устраивает, то я могу работать в каком-нибудь другом месте.

Я не стал усугублять ситуацию, забрал акт и сказал, что переделаю и переподпишу его заново, но для себя сделал определённые выводы. Выводы заключались в том, что я оказался в месте, где всегда прав только начальник, а если он не прав, то ты дурак и смотри пункт номер один. Так же высокомерно, как начальник Сервисного цента, вели себя так называемые менеджеры, коих в Сервисном центре было больше, чем инженеров и которые занимались оформлением бумаг. Увы, но бумагомарание в наше поганое время ценится выше, чем технические знания и умение работать с реальным промышленным оборудованием.

Однажды в нашем Сервисном центре появился новый сотрудник по имени Азамат. Азамат не парился с изучением технической документации, не паял электронных схем, не имел большого опыта работы и, как я подозревал, не имел даже законченного высшего технического образования, но при этом, что было ещё более удивительно, он выезжал в командировки и разбирался с проблемами, возникающими при работе любого оборудования, которое приобретал заказчик в нашей фирме.

Секрет Азамата крылся в том, что его родной брат занимал должность заместителя генерального директора и когда Азамат находился на объекте, то звонил брату и тот соединял его с нужным специалистом в инженерном центре фирмы. Получив указания от заместителя генерального директора, специалист инженерного центра выяснял по телефону текущую ситуацию и давал соответствующие рекомендации Азамату. Вот такой уникальный специалист вдруг появился у нас.

У меня с Азаматом были общие интересы, а именно, Азамат, как и я в то время, страстно увлекался пенным напитком и, так же как и я, употреблял пиво в любое время дня и ночи в неограниченном количестве.

Во время одного из таких совместных возлияний, Азамат спросил меня: “В Голландию поедешь?”. Железный занавес в нашей стране давно рухнул, но в силу экономических причин, съездить за границу мог себе позволить лишь очень небольшой процент граждан в нашей стране, вот почему, побывать заграницей считалось очень круто. Вдвойне круто было бы побывать в стране, в которой легализованы лёгкие наркотики, проституция и однополые браки. Съездить же в командировку, то есть, как бы, не за свои деньги, было вообще нереально круто и я, конечно же, тут же согласился.

Незадолго до этого события контрольный пакет акций АО “Мера” был продан американцам, которые назначили нового управляющего и добавили ему в помощь трёх менеджеров. Всё это новообразование именовалось отдел организации сервиса. Старый начальник Сервисного центра и все менеджеры тоже оставались на своих рабочих менеджеров, так что с учётом нововведений число менеджеров в Сервисном центре теперь почти двукратно стало превосходить число работавших в нём инженеров.

Как стало ясно совсем скоро, основной задачей американцев было продвижение на российский рынок своей продукции и сокращение выпуска аналогичной продукции российского производства. Но даже российская продукция при американцах стала производиться из импортных комплектующих, производимых в Китае, потому что это дешевле. Сотни российских специалистов оказались ненужными и выброшенными за борт. Таким образом, профессия инженера становилась в нашей стране практически не нужной, зато пышным цветом расцвела профессия менеджера по продажам. Это стало возможным благодаря тому, что продать один импортный датчик для менеджеров оказалось намного более выгодным, чем произвести и продать сто российских датчиков, ведь стоимость импортных датчиков привязана к курсу доллара и в рублях получается очень солидная сумма, а менеджер по продажам получает процент от продаж продукции. Учитывая, что некоторые заказчики заказывали большие партии продукции, менеджеры по продажам получали баснословные деньги, не в пример нам, инженерам Сервисного центра, которые потом, после продажи, всё это оборудование монтировали, налаживали, ремонтировали и помогали решать другие многочисленные проблемы, всегда возникающие при эксплуатации сложного промышленного оборудования.

Надо ли говорить, что многие менеджеры по продажам были “потомственными”, то есть менеджерами во втором и даже в третьем поколении. Они принадлежали к определённой касте, как, например, в Индии, в которой, человек, принадлежащий, например, к касте брахманов, имеет много денег и высокий социальный статус, подавляющее же большинство населения принадлежит к касте неприкасаемых и вынуждена либо работать за копейки, либо сидеть в придорожной пыли и просить милостыню. В кастовом обществе человек не может попасть на работу, если он не принадлежит к этой касте, например, касте “менеджеров по продажам”, даже если он будет семи пядей во лбу – “кастой не вышел”. Принадлежность к касте определяется не личными качествами человека, а тем, кто его родители и много ли у них связей и денег.

Но всё это я понял чуть позже, а пока я и ещё семь сотрудников АО “Мера” вылетели в служебную командировку в Голландию, официально именуемую Нидерландами. Разница между Голландией и Нидерландами такая же, как между Англией и Великобританией. То есть, название государства в быту просто иногда заменяется названием самого большого куска земли, входящего в его состав. Порыскав перед вылетом в интернете, я выяснил, что слово “Нидерланды” означает “Нижние земли”, так как почти половина площади страны находится ниже уровня моря на несколько метров. Голландцы веками отвоёвывали у моря свои земли, сначала укрепляя насаждениями прибрежные дюны и строя дамбы из камня и песка, а позже, строя дамбы уже из бетона и железобетона. Они научились отвоёвывать землю не только и моря, но и у рек, строя так называемые “польдеры” – огороженные со всех сторон дамбами участки рек или моря, из которых затем откачивалась вода и вместо воды засыпалась земля.

А вообще, история Нидерландов довольно интересная. Именно в этой стране произошла первая в мире буржуазная революция, давшая равные права и свободы её гражданам и подготовившая почву для роста промышленного производства. В те времена Нидерланды были крупнейшей колониальной державой, которой принадлежали три четверти кораблей, бороздивших просторы мирового океана. Именно в эту страну ездил Пётр I, чтобы научиться строить корабли и перенять опыт государственного строительства и управления. Вот в какой интересной стране оказался я со своими коллегами.