Хрустальные легенды Страны Советов

Кирилл-Эдгар Дальберг

Хрустальные легенды Страны Советов

© Дальберг К.-Э., 2020

* * *

Памяти моей незабвенной крестной мамы Елены Борисовны Добронравовой я посвящаю свою книгу

От автора

О себе рассказывать гораздо труднее, чем о других. По образованию я лингвист и переводчик. Свободно говорю по-французски, по-английски и, разумеется, по-русски. Волею судьбы я давно живу за океаном, но не перестаю вспоминать женщину, которую с полным правом считаю своей путеводной звездой, сказочной феей из прекрасного далёка. Это был близкий друг моей семьи – замечательная русская актриса, красавица на все времена – Елена Борисовна Добронравова, память о которой я свято чту. И хочу поделиться с вами, дорогие читатели, воспоминаниями о женщине, имя которой сегодня почти забыто. Это несправедливо, ибо лицо ее было одним из символов эпохи оттепели, а ее трагичная жизнь лишний раз подтверждает поговорку «Судьба – это характер». Я также решил написать об ушедших и удивительных современницах Елены Борисовны – как, например, об уникальной Татьяне Евгеньевне Лавровой, которой посвящал стихи Вознесенский, которую любил Олег Даль и которая так хотела, чтобы я связал свою жизнь с театром.

В книге собрано восемь женских портретов, восемь женских судеб. Надеюсь, они не оставят вас равнодушными. Мне бы хотелось донести до современного поколения имена тех, кто сегодня составляет славу России, да и просто замечательных женщин, украсивших мир своим присутствием в нем.

Все героини этой книги наполняли нашу жизнь светом своего таланта, и, увы, все покинули этот мир, но навечно вписали свои имена в историю отечественного искусства, а кто-то, как Татьяна Самойлова, – и в историю мировой культуры. Красивых актрис в советском кино было немало, но в данной книге собраны портреты актрис, чья красота тонкой нитью переплелась с драматичностью судьбы, с трагедиями и лишениями, а у кого-то – и с забвением, и с очень печальным концом. Некоторые из них сегодня почти забыты, и это несправедливо, как будто и не было в их жизни признания и поклонения публики, обожания классиков, посвящавших им свои произведения, и просто беззаветной любви за их редкий дар под названием талант – помноженный на красоту.

Я выражаю огромную благодарность Маргарите Викторовне Анастасьевой, Юлии Константиновне Борисовой, Василию Семеновичу Лановому, Ирине Петровне Купченко, Татьяне Георгиевне Конюховой, Роману Григорьевичу Виктюку, Татьяне Владимировне Бестаевой, Агнессе Оскаровне Петерсон, Юлиану Александровичу Паничу, Людмиле Андреевне Поргиной, Лилии Витальевне Юдиной, Ольге Михайловне Яковлевой, Татьяне Николаевне Егоровой, Людмиле Васильевне Максаковой, Евгении Павловне Симоновой, Раисе Владимировне Этуш, Ольге Евгеньевне Симоновой-Партан (в том числе и за фотографии из ее личного архива), Наталье Михайловне Лифатовой, Елене Георгиевне Козельковой, Марии Григорьевне Абрикосовой, Петру Лебедеву, Ларисе Александровне Жуковской, Нине Валентиновне Веселовской, Наталье Владимировне Варлей; к сожалению уже ушедшим Татьяне Михайловне Карповой, Элине Авраамовне Быстрицкой, Андрею Игоревичу Харитонову, Татьяне Дмитриевне Надеждиной за неоценимую помощь в работе над моей книгой. Они щедро поделились со мной своими воспоминаниями о своих ушедших коллегах-героинях моего повествования. Отдельное спасибо моим дорогим родителям и моим близким друзьям – Владэку Дарману, Владимиру Лаврову и Анне Виноградовой, именно они убедили меня в правильности создания этой книги и всячески поддерживали меня и помогали в моей работе. Выражаю также особую благодарность и признательность издательству «У Никитских ворот» и Алле Соловской – за снятые и предоставленные ею фотографии с вечера памяти Елены Добронравовой в Центральном Доме актера.

Глава первая. Кюнна Игнатова (1935-1988). Несолнечная судьба

Сегодня мы живем в эпоху, когда прошлое вспоминается редко и зачастую негативно. Люди гонятся за славой и публичностью и как будто забыли о том, что без кирпичиков прошлого нельзя построить будущего. Многие замечательные артисты прошлого сегодня напрочь забыты, как будто и не было их вовсе, и это несправедливо. Ведь они были! И если напомнить о них сегодня, у многих даже далеких от мира искусства людей старшего поколения на лице появится улыбка, ибо память детства, юности всегда особенно трепетна. Имя Кюнны Николаевны Игнатовой, к сожалению, сегодняшнему поколению мало что скажет, а когда-то эта ослепительная женщина была восходящей звездой советского кино, чей расцвет пришелся на середину 50-x годов прошлого века. Она сыграла немного, но ей повезло сняться в хороших картинах у Бориса Барнета, Леонида Гайдая, Константина Юдина.

Родилась будущая актриса в Москве. Ее отец был морским офицером, одним из первых подводников России. Мама Кюнны была балериной. На самом деле Николай Игнатов не был биологическим отцом Кюнны, он ее удочерил и воспитывал как родную. С биологическим отцом Кюнны ее мать развелась, когда дочка была еще совсем маленькой. Отец Кюнны – Николай Алексеев был якут по национальности. Когда Кюнна выросла, он разыскал ее, и они стали общаться. Он жил в Якутии, где стал одним из ведущих этнографов.

Как и ее мама, Кюнна хотела связать свою судьбу с балетом, но в конечном итоге выбрала театральное училище имени Щукина, куда поступила на курс к знаменитой актрисе Вахтанговского театра – Цецилии Мансуровой. На одном курсе с Кюнной учились Василий Ливанов, Лилиана Алешникова, Вячеслав Шалевич. Правда, выпускала курс не Мансурова, а Иосиф Раппопорт. В 1955 году Игнатова дебютирует в фильме классика советского кино Бориса Барнета «Ляна». Молодую актрису заметили, и следующей ее работой в кино стала кинолента «Долгий путь», дебютная в карьере режиссера – будущего короля советской комедии Леонида Гайдая, с которым Кюнна познакомилась еще на съемках фильма «Ляна», где Гайдай снялся в небольшой роли. Успех фильма «Долгий путь» умножил популярность Кюнны, но и в какой-то мере сыграл роковую роль в ее судьбе. На съемках фильма актриса познакомилась с прославленным актером Московского Художественного театра – народным артистом СССР, знаменитым «Чкаловым» из одноименного фильма – Владимиром Белокуровым. Он стал ее вторым мужем. К тому времени Кюнна уже разошлась со своим первым мужем – актером Вячеславом Соколовым. В первом браке у нее родился единственный сын – Петр Соколов. Белокуров был старше Кюнны на 31 год.

Кюнна Игнатова с родителями

В 1957 году Кюнна снимается в одной из главных ролей в фильме «Борец и клоун», повествующем о жизни цирковых артистов. Фильм основан на фактах биографии знаменитого борца-любителя, впоследствии – циркового артиста Ивана Поддубного, а также знаменитого русского клоуна из цирковой династии Дуровых – Анатолия. Кюнна сыграла итальянку Эстерину Труцци. Играла актриса непринужденно, ярко. Ее красота завораживала. Фильм был тепло принят и публикой, и критикой. Также несомненной удачей стала и сыгранная Игнатовой роль Шуры в «Повести о молодоженах», где ее партнершами были великие русские актрисы Вера Пашенная и Татьяна Пельтцер. В фильме также сыграли тогда еще совсем молодые Алиса Фрейндлих и Евгений Леонов. К сожалению, «Повесть о молодоженах» стала последней крупной киноудачей Игнатовой. Кюнна Николаевна еще снялась в научно-фантастическом фильме «Планета бурь», в картине «Взрыв после полуночи», в эпизодической роли у Эдмонда Кеосаяна в «Короне Российской империи, или Снова неуловимые», но эти работы не оставили следа… Впрочем, Кюнна Николаевна всегда предпочитала театр, нежели кино.

К/ф «Долгий путь»

К/ф «Ляна»

В 1961 году Кюнна Игнатова уходит из Московского театра драмы и комедии, где занимала ведущее положение, в Московский Художественный театр, где служил Белокуров. Во МХАТе она была чужой, играла немного. Запомнились ее Варя в «Бронепоезде 14-69», Калитина в «Дворянском гнезде», мать в «Синей птице». Художественный театр находился в глубоком и затяжном кризисе. Театру было не до Игнатовой. Чуть позже во МХАТ пришел новый художественный руководитель Олег Ефремов. Кюнна не стала ефремовской актрисой: у него круг предпочитаемых актрис был строго очерчен. Конечно, она могла бы попросить Олега Николаевича какую-нибудь роль, обратить на себя внимание. Многие актрисы не пренебрегали такой возможностью, но это было не в характере Кюнны Николаевны. А ведь ее начало в Театре драмы и комедии (сегодня это знаменитая Таганка) было блистательным: Фэллоуз в «Тихом американце», Оксана в «На хуторе близ Диканьки» – эти работы актрисы были многообещающими.

К/ф «Долгий путь»

К/ф «Борец и клоун»

Кюнна Игнатова, Анатолий Кузнецов и Евгений Леонов, «Повесть о молодоженах»

С первым мужем, актером Вячеславом Соколовым, в фильме «И снова утро»

В ней был живой темперамент, и она особенно уверенно чувствовала себя в пьесах, написанных западными драматургами.

Игнатова была современной актрисой. Белокуров любил ее, но видел в ней прежде всего женщину, страшно ревновал к партнерам по съемкам и спектаклям и не был заинтересован в ее карьерных успехах. Правда, он всегда добивался того, чтобы Кюнну брали с театром в заграничные гастроли, даже если она не была занята в гастрольных спектаклях театра. Он многое делал для жены. Во всяком случае, когда актриса жила с Белокуровым, у нее был налажен быт. К тому же Владимир Вячеславович очень хорошо относился к ее сыну Петру, даже хотел его усыновить, против чего категорически выступила Кюнна.

Актриса Московского Художественного театра и подруга Игнатовой – Елена Королева в одном из интервью говорила о том, что Кюнна задыхалась, живя вместе с ним. Они были очень разными людьми. Подобно Александрову с Орловой, Игнатова и Белокуров обращались друг к другу на «Вы». Увы, и этот ее брак закончился тем же, чем и первый, – разводом. Игнатова оставила Белокурова, когда он уже был смертельно болен. Через пару месяцев после развода Владимира Белокурова не стало. Ее следующим супругом стал актер Александр Дик, который был моложе ее на 14 лет.

Отношения с сыном у Кюнны были очень непростые. Петр не принял нового отчима, да и отчим не горел желанием любить пасынка. Работы в театре у актрисы было мало, играла крохотные эпизоды – то Молоко, то Насморк в «Синей птице», нередко выходила и в массовке…

Кюнну спасало преподавание, к которому ее приобщил еще Белокуров, и она стала преподавать во ВГИКЕ актерское мастерство. Ей нравилось работать с молодежью, а они взирали на нее как на вершину далекой горы и мечтали когда-нибудь оказаться там же. Правда, они и не подозревали, какая глубокая жизненная драма скрывается за внешним благополучием замечательной актрисы. Игнатова любила творчество Михаила Булгакова; Ахматова, Бунин, Цветаева были ее любимыми поэтами. Конечно, Кюнне Николаевне была близка и поэзия шестидесятых: Ахмадулина, Вознесенский, Рождественский.

Она понимала, что ее время в театре уходит, а в кино уже безвозвратно ушло. После удачного начала в кино потянулись серые беспросветные будни. Женщина диковинной красоты, одна из самых красивых актрис советского кино не знала, куда себя деть.

Вкусив известность, успех в начале своего творческого пути, в конце жизни блистательная Кюнна познала забвение. Главные роли в некогда популярных советских кинофильмах сделали ее известной и узнаваемой, но потом Кюнна Николаевна потерялась в жизни. Те, с кем мне приходилось общаться и кто знал лично Кюнну Николаевну (как, например, актриса МХАТ имени Горького, заслуженная артистка России Лариса Жуковская), отмечали ее застенчивую приветливость, доброжелательность и, конечно, красоту.

18 февраля 1988 года Кюнна Николаевна не пришла на спектакль «Три сестры», в котором протяжении 20 лет играла эпизодическую роль горничной. Ее коллеги по Московскому Художественному театру имени Горького приехали к ней домой и обнаружили актрису лежащей на полу. Игнатову отвезли в больницу, но через два дня, 21 февраля 1988 года, Кюнны Николаевны не стало. Актриса умерла от кровоизлияния в мозг. Ей было 52 года.

Кюнна Игнатова с сыном

Она похоронена рядом со своими родителями и бабушкой на Введенском кладбище в Москве. Ее сын Петр Соколов – выпускник Школы-студии МХАТ, сегодня известный драматург, деятель российской культуры; у Кюнны уже выросли внуки, которых при жизни она так и не дождалась.

В чем ее драма? Думаю, ей просто не встретился тот человек, на которого она могла бы полностью опереться. Или просто не распознала такого человека во Владимире Белокурове. Актеры – создания хрупкие, ранимые, очень часто не способные противостоять невзгодам. Ее погубило человеческое равнодушие и то, что ее безукоризненно-утонченный типаж несоветской красавицы не нашел применения в советском кинематографе 60-x. Ее уникальная внешность, яркая индивидуальность не принесли ей счастья. Я хотел напомнить читателям и любителям советского кино и театра об этой удивительной женщине – актрисе, чье имя в переводе с якутского означает «солнце». Увы, ее жизнь солнечной не стала. Нежный, тонкий характер не выдержал испытаний судьбы.

Светлая память Кюнне Игнатовой.

P. S.

Сын актрисы Петр Соколов вспоминал: «В Якутии мать была раза два с гастролями. Мне рассказывали, что народные артисты, выступавшие с ней, были очень недовольны. Кюнна затмила всех, ее принимали как якутское национальное достояние, которым она и являлась на самом деле».

Глава вторая. Елена Добронравова (1932-1999). Мечта поэта

Бывает так, что есть артисты, свет таланта которых никогда не погаснет. И для этого вовсе необязательно мелькать и сниматься из картины в картину, порой достаточно лишь одного появления на сцене или экране, чтобы понять: перед тобой настоящий художник. То немногое, что сохраняет после них кинопленка, можно смело назвать шедеврами. Далеко не каждый актер оставляет за собой длинный след в памяти людской. Но это не про нее. Не про Елену Добронравову. Минуло уже 20 лет со дня смерти одной из первых ласточек оттепели, заслуженной артистки РСФСР, ведущей актрисы Театра имени Вахтангова, легенды советского кино 50–60-х годов прошлого века, одной из красивейших женщин в истории русского искусства.

Столько лет прошло со дня ее смерти, а забыть ее я не могу. Это был близкий человек для моей семьи, Елена Борисовна дружила с моей бабушкой с незапамятных времен. Познакомились они еще в детстве, так как отец Елены Борисовны и мой прадед вместе учились в Московской духовной семинарии и очень дружили, а потом их дочери стали ближайшими подругами. Для бабушки Лена была как сестра, они всегда понимали и поддерживали друг друга во всем. Именно Елене Борисовне было суждено стать моей крестной мамой. Я звал ее Леной, Леночкой, иногда Леной Борисовной, но всегда на «вы».

Крестная сыграла не последнюю роль в моем становлении и воспитании, занималась со мной техникой речи и декламацией, водила меня по театрам, читала мне, еще совсем ребенку, столь любимые мной произведения английской сказочницы Беатрис Поттер. Гуляла со мной, рассказывала о своем детстве и часто вспоминала своего отца – Бориса Георгиевича Добронравова. Он всегда покупал ей билеты в первом ряду партера в Московском Художественном театре, юная Леночка любила спектакли с участием папы и была его самым главным критиком и рецензентом. Ей нравилось говорить о Москве ее детства: об Арбате, где можно было услышать пение соловья, о Лубянке, где бил фонтан, о сохранившей еще купеческий дух любимой ею Ордынке. А вот Новый Арбат не любила и говорила: «Не мое». Бывая в Москве сегодня, я часто брожу по нашим с ней местам в тщетной надежде увидеть с детства любимый и знакомый силуэт. К сожалению, я не расспрашивал ее о многом. Что я мог тогда понимать? Впрочем, она никогда ни о ком не сказала плохого слова; даже когда ей делали больно – она просто вычеркивала этого человека из своей жизни.

Елена Борисовна с отцом Борисом Добронравовым

Меня всегда тянуло к ней, так как даже в моем детском восприятии Елена Борисовна была созданием совершенной красоты, сказочной феей. Когда мы с ней гуляли или же ходили в Центральный Дом литераторов, куда Елена Борисовна особенно любила приходить, то своим знакомым она меня представляла как своего племянника, а меня нежно звала «колокольчик». Походы к ней в гости всегда были праздником для меня. На столе каждый раз было искусно приготовленное домработницей Елены Борисовны песочное печенье. Крестная не любила принимать гостей. Ее дом не был местом открытых дверей, но для нашей семьи делалось исключение. Как же с ней было приятно находиться рядом, какие у нее были интонации, какой красивейший тембр, голос, ее слова звучали как звуки весеннего ручья! Ее старомосковская манера общения говорить нараспев, растянуто, восхищала меня: «А сейчас пойдем к Елисею, калачики будем кушать». Имелось в виду, что она поведет меня в наш с ней любимый Елисеевский магазин, рядом с которым она жила, и мы будем кушать калачики и крендели. Такой дикции, боюсь, я уже больше не услышу, но чудо по имени Елена Добронравова было в моей жизни.

Борис Добронравов в роли дяди Вани в спектакле МХАТа «Дядя Ваня»

Я обожал, когда Елена Борисовна рассказывала о своем детстве и юности, в частности о том, как она проводила время на даче в Валентиновке, как гоняла с мальчишками в футбол и была украшением и, можно сказать, основной силой волейбольной площадки Валентиновки. Она обожала эту игру. Помню, в одной из ее комнат висела фотография, сделанная во время волейбольного матча, где она принимала подачу. Почему-то она очень любила эту фотокарточку. Вероятно, от этого фото веяло беззаботно-счастливой юностью. Она была высокой, стройной и необыкновенно женственной. Ее друзьями в Валентиновке были тогда еще совсем юные, ставшие впоследствии знаменитыми актеры – красавец Никита Подгорный (ее первая и очень большая любовь, взаимная), Олег Анофриев, а также известный архитектор Борис Готтих. Все они были неравнодушны к юной Леночке. В этой красавице уже тогда все было цельным и естественным. Именно ее совета – никогда не идти в актеры – я и послушался. Хотя очень хотел.

С Олегом Борисовым в фильме «Город зажигает огни»

В роли Ольги Книппер-Чеховой в телеспектакле «Мое насмешливое счастье»

Часто выступая на сцене Центрального Дома литераторов, декламируя классиков Серебряного века, я любил ощущение того, что я на сцене, что меня слушают, – правда, сам по себе я был довольно закрытым ребенком. Скорее букой. Крестная только умилялась, но была неумолимой в своем мнении касательно моего актерского будущего, в отличие от своих подруг – Татьяны Лавровой и Элины Быстрицкой, которые, напротив, советовали мне связать свою судьбу с Мельпоменой. Правда, когда я поступал в театрально-художественную студию, Елена Борисовна лично попросила Элину Авраамовну Быстрицкую со мной позаниматься. Елена Борисовна всегда желала мне счастья…

Елена Борисовна Добронравова родилась 21 июля 1932 года в Москве в знаменитой семье актеров Московского Художественного театра – народного артиста СССР Бориса Георгиевича Добронравова и артистки вокально-драматической части Московского Художественного театра Марии Юльевны Добронравовой-Стегер. Борис Георгиевич Добронравов был кумиром миллионов. Он много снимался в кино. А его театральные роли, такие как Лопахин в «Вишневом саде» А. Чехова, царь Федор Иоаннович в одноименном спектакле по пьесе А.К. Толстого, Войницкий в чеховском «Дяде Ваня» были сценическими шедеврами прославленного русского артиста.

В нем запоминалось все: и его осторожные, почти робкие интонации, его эмоциональный накал и мятежность его героев. Борис Георгиевич был обласкан властью, его любил «лучший друг советского искусства» товарищ Сталин, но при этом Добронравов был исключительно талантливым человеком, гениальным артистом. Правда, отношения с коллегами по Художественному театру у него не заладились. Его считали отшельником – молчаливым и замкнутым. Друзей в театре у него почти не было. Он с нежностью относился к Качалову Книппер-Чеховой, Кореневой, но открыто не любил Марка Прудкина, не забывая фразы, произнесенной когда-то Ольгой Леонардовной Книппер-Чеховой в адрес Марка Исааковича: «Если во МХАТе снова интриги, то ищите Прудкина». Не жаловал Борис Георгиевич и первую актрису театра – Аллу Константиновну Тарасову. Свою неприязнь Борис Георгиевич никогда не скрывал.

С Григорием Абрикосовым в спектакле «Фома Гордеев». Театр Вахтангова

Добронравов боготворил извечную соперницу Тарасовой – Клавдию Еланскую, которую считал честью и совестью Московского Художественного театра, как будто знал, что после его ухода именно Еланская, жившая с семьей Добронравовых в одном доме, одна из немногих мхатовцев придет к вдове актера и его дочери, чтобы поддержать их и предложить свою помощь, если Марии Юльевне и Леночке что-то потребуется. Елена Борисовна никогда не забывала доброты и участия Клавдии Николаевны в тяжелейшее для них с мамой время. Своеобразие натуры Бориса Георгиевича потом припомнят и Лене, когда она будет поступать на актерское отделение в школу-студию МХАТ. Но были и актеры, сохранившие самые светлые и добрые впечатления о совместной работе с Борисом Добронравовым.

С Василием Лановым и Михаилом Ульяновым в телеспектакле «Антоний и Клеопатра». В роли Октавии. Цезарь – Лановой, Антоний – Ульянов

С Михаилом Козаковым в фильме «Золотой эшелон»

Замечательная актриса Художественного театра, ушедшая от нас совсем недавно, Елена Афанасьевна Хромова, игравшая Соню в спектакле «Дядя Ваня», где Добронравов потрясающе играл Войницкого, вспоминала Бориса Георгиевича как человека большого сердца, обаяния, трагического дарования – с прекрасными серыми глазами, излучавшими свет.

Он был невероятно талантлив. И этот свой дар он передал своему единственному ребенку – любимой дочери Елене. Его родной сестрой и тетей Лены была народная артистка СССР – знаменитая актриса Вахтанговского театра Елизавета Алексеева-Добронравова. Это было интеллигентнейшее московское семейство, верное всем канонам русского драматического искусства. Елена Борисовна не затерялась среди своих именитых родственников. Ее судьбой стал Вахтанговский театр, хотя с детства Леночка мечтала о мхатовской сцене. Она была любимицей у своего замечательного педагога – Анны Орочко, ученицы и продолжательницы традиций Евгения Багратионовича Вахтангова. Преподавателей Щукинского училища Елена Борисовна вспоминала с особой теплотой. Она обожала педагога по сценической речи Александру Васильевну Круминг, которая уделяла ей повышенное внимание. Елену Борисовну высоко ценил замечательный педагог Щукинского училища Владимир Москвин – сын мхатовского корифея Ивана Москвина. О Добронравовой Владимир Москвин говорил ее сокурсникам по Щукинскому училищу: «Побольше слушайте Ленку Добронравову. Она – эталон русской речи. Она и есть Островский».