Любовь с условием и без…

– А ты не против, если я тоже так хочу жить?– выслушав его откровения, спросила с грустью.

Он взглянул так, будто не понимал, о чем говорю. Ведь сулил золотые горы, а я открещивалась от даров, как от сатаны. А секунду спустя подтвердил мои догадки.

– Разве то, о чем я прошу, связывает тебя по рукам и ногам?

– Да нет. Ты просто камень на шею и в бочку с цементом,– спокойно высказала я, но откровенно хотелось рассмеяться в лицо.

На что он надеялся? Ну не нужен он мне! Хотя, кто знает, что может дать союз с Ярославом?! Не такой уж он был и страшный, что плеваться хотелось. Вот упрямый – точно.

– Полин, а может, рискнем? Обещаю, ничего против твоей воли не случится,– слегка подтолкнул плечом Ярослав.– И жалеть тоже будет не о чем.

Я оглянулась и оказалась так близко лицом к лицу с ним, что почувствовала теплое дыхание на коже. Он так мягко улыбнулся, и это был первый раз, когда не ощутила мгновенной неприязни к этому мужчине.

Бармен подал мартини с водкой. Я молча выпила бокал залпом и, выпрямив спину, прошлась по пустому залу.

Солнце тонуло в море. Мягкий свет и теплый ветерок с пляжа плюс мартини усмирили мою заносчивость. Я вышла на ступени бара и присела, свесив ноги за перила.

Ярослав медленно подошел к деревянному бортику, огораживающему зал, и, облокотившись, остановился рядом.

Я подняла голову, внимательно посмотрела на мужчину и, прищурившись, спросила:

– А вот интересно, что представляет собой твой бизнес?

– Ну, об этом тебе совершенно не нужно думать,– уклонился он.

Очевидно, что рыльце-то было в пушку. Как же повезло: подцепила на хвост гангстера.

– Тогда, какие у нас с тобой могут быть разговоры, дела? Ты, похоже, нечист на руку, в любой момент станешь для кого-то лишним. А я пойду в расход, как свидетель или сообщница? Что-то меня эта перспектива не вдохновляет.

А что, и вправду, это может оказаться недалеким будущим?!

– Ты где таких понятий нахваталась?– весело рассмеялся Ярослав, будто перед ним сидела Клара Новикова с очередным монологом.

Он просто смеялся надо мной.

– Какая разница, как это сказано? Смысл все равно один.

Он посмотрел на меня изучающим взглядом, затем отвлекся на прибывающие волны, сам себе улыбнулся и выпрямился.

И почему-то показалось, что так просто этот разговор не закончится.

– Для успокоения твоей души я немного просвещу…

Какое одолжение!

– Как ты уже знаешь, я владею несколькими ресторанами, кафе и барами в Алуште. Не секрет, как ведутся дела у всех крупных предпринимателей. Подмазываем все службы по очереди: санэпиднадзор, пожарных, милицию, налоговую, еще пару контор местного разлива. Единственное, в чем чист, так чист, так это в криминале. Наркотики и оружие не продаю. Людей не мочу. Я не такой уж крупный предприниматель, но стараюсь выдержать конкуренцию и договориться с законом. А все остальное мимо меня.

– А как же твои головорезы?– усмехнулась я.– От чего бережешься?

– Ты про Стаса и Серегу? Они защищают меня от шпаны, которая возомнила себе, что имеет право посягать на чужое добро. Серега, кроме того, что охранник и водитель, еще и мой помощник. А Стас так, для массы и устрашения, иногда выполняет легкие поручения.

– Да, на большее он не годится,– подумала вслух.

– Брось, они совершенно безобидны.

Н-да, впервые, когда увидела это бревно, я бы так не сказала!

– То есть ты гарантируешь, что общение с тобой совершенно безопасно?

– Ну, иногда на полнолуние я буйствую, раздираю несколько козочек… А так, очень даже ничего,– улыбнулся Ярослав.

– Угу, белый и пушистый!

– Можно и так сказать, но лучше – мягкий и шоколадный.

– Да, сам себя не похвалишь,– подметила я и встряхнула головой от ударившего в голову спиртного.

– Ну, что, прошел по конкурсу?– спросил Ярослав, заглядывая в глаза.

– Не знаю. Не внушаешь ты мне доверия,– заявила прямо, отвернувшись к морю.– Уж больно ты стараешься.

И впрямь предложение было заманчиво. Но это уже подумано на пьяную голову, и я чувствовала, что ни к чему хорошему эта связь не приведет.

– Через три дня я уезжаю по делам. У тебя будет около двух недель…– начал он.

– Хм, опять устанавливаешь сроки?– поддела я.

– Я привык к определенности.

– В моем случае это противопоказано. Ничего у нас с тобой не получится, дружок. Удачной поездки!– равнодушно проговорила и поднялась.

Медленно спустилась по ступеням на пляж и побрела по кромке воды в сторону своего дома. Как странно, он не пошел за мной, а только крикнул что-то типа «До встречи».

А по вечерам становилось уже прохладно. Осень надвигалась в полную силу. В жутком ознобе я добралась домой и рухнула на подушку, не сходив в душ и не поужинав по-человечески. Мало того, что в голове был полный переполох из-за спиртного, обрывки разговора с Ярославом стучали в висок, где-то над всем этим в судорожном трепете билась мысль, что завтра должна выходить на работу. А ведь больше не собиралась туда идти.

Что было делать?

Еще пять месяцев, и Абрам помог бы с бизнесом, но всех моих женских сил не хватало на ту работу, что выполняла в его ларьке. Абрам, может, и был приличным человеком, да неприличными оказались отдельные члены его семьи. А доказать, что я не виновата в недостаче, было практически невозможно.

За прошлый месяц у меня вышло девяносто гривен зарплаты. Не знаю, что дальше нужно было делать? Но на пьяную голову не собиралась ничего придумывать и решать.

Полину Сосновскую еще никогда не осаждали мужчины, которых она не выбирала! Такого напора и терпения в попытке заполучить меня, я еще не встречала. Ярослав был мне не нужен, не нужны и его деньги, связи. Хотя… Связи – это то, что могло открыть дорогу к своему делу.

Местные бюрократы, а попросту, монополисты и взяточники, не подписали очередное прошение о выдаче лицензии на салон стрижек. Об этом узнала наутро, когда сказала маме, что больше не работаю у Абрама. Телефонный звонок просто вышиб из меня все настроение и терпимость к чиновничьей политике.

Мгновенно вспыхнуло желание что-нибудь сотворить такое, от чего настроение улучшится, а чье-то ухудшится раз в пятьдесят. От этого желания уже отделаться не могла, поэтому подговорила Ваську и Валерку, племянников тетки Глаши, чтобы те нашли надежных людей, с которыми не нужно будет встречаться лично, но по заочному уговору те выполнят поручение за вознаграждение.

Васька обещался найти нужных людей быстро. Дело должно было выгореть.

Ох, и пакостница же я была!

Разговор с Верочкой по телефону вдохновил на размышления о перспективах отношений с Ярославом Македонцем. Я все ей выложила начистую, и подруга посоветовала не спешить с «отвали моя черешня». Никогда не слушалась чужих советов, но ее мнение и пара аргументов в пользу Ярослава почему-то навели на мысль хотя бы поразмышлять о его предложении.

Но долго думать об этом не смогла. Вообще не прельщала мысль, что за мной почти ухаживал, или, точнее выразиться, – клеил один из самых крутых бизнесменов Алушты. Я просто забросила эту заморочку в дальний ящик.

Так же я забросила и Абрама.

Ох-х, как он злился и брызгал слюной, какие слова говорил на своем нечистом русском. Боги, я и не знала, что он такой знаток русского матерного фольклора, что так вспыльчив и нетерпим!

Но слава-слава, Абрам был отходчив, и уже на следующей неделе после моего ухода снова улыбался и шутил. Ну, не мог же он меня ненавидеть? Ведь я была просто душка!

Короче, я вновь была под конем. Меня бесили это состояние и обстоятельства, которые не давали развернуться. Танька и Ларка поддерживали мой дух ежедневными прогулками по Алуште и танцами в клубе. Но все это было похоже на таскание разгульной душонки, а не на чистое развлечение и удовольствие.

Однако депрессии меня было не пронять. В очередной поход с девчонками в дешевый бар я оторвалась от всех своих проблем, выпив целую бутылку текилы.

Целую! Представляете?!

К теперешнему удивлению, меня держало на ногах, и даже выделывала такие па, что зажигала всех вокруг.

Теплый сентябрьский вечер удался на славу. Голова гудела, каждая мышца горела в желании выкинуть какой-нибудь фортель, и хотелось хохотать до полной отключки. Танька и Ларка еще никогда не видели меня такой расторможенной, было похоже, что они не ожидали такой прыти. Я просто ураганила. Представляю, как смотрелась со стороны. Но тогда меня это не тревожило.

Только в один момент остановилась, закрыла глаза и решила выйти на свежий воздух. Подружек оставила отдыхать от меня.

Голова так сильно закружилась, когда вдохнула прохладный ночной воздух Алушты. Огни загородной улицы повели за собой, и вскоре я оказалась на пляже. Песок еще не остыл от дневного солнца, и вода тихо подпевала мне и моим волнам в висках.

Руки и ноги стали просто плетями, и я уселась прямо в воду на линии прилива. Юбка прилипла к коленям, от брызг и майка облепила грудь. А я раскачивалась в ритме волн и пела привязавшуюся песню Софии Ротару «Я твоя любовь». Огни набережной отражались в воде, и в глазах двоилось. Напивалась я редко, но метко. Где-то на далеком, очень далеком заднем плане мельтешила мысль о том, что надо привести себя в порядок, чтобы не показаться такой на глаза матери.

Ну зачем ей лишние переживания и разочарования? Тем более, ничего плохого я не сделала. Просто напилась, как хавронья. И нет ничего здесь страшного! Кроме того, что немного пострадает печень.

Но вот что удивительно: меня еще никто не приводил в трезвое состояние так, как это сотворил господин Македонский.

Тьфу ты, Македонец!

Он появился неожиданно. Хотя, могла ли вообще что-то ожидать в таком состоянии? Я конкретно тормозила, упиваясь своим состоянием легкости, даже сказала бы, невесомости. Но Ярослав оказался у меня над головой. Оказывается, я уже не сидела, а лежала на песке, омываемая водой до самых плеч. Наверное, утонула бы, если бы не появился спаситель.

Честно говоря, плохо соображала, что делала. Но вдруг его взгляд и странная улыбка будто ударили по щекам и вернули в состояние легкой нетрезвости.

Я закрыла глаза и усмехнулась своим ощущениям в тот момент.

Представить только: я, такая деловая, такая неприступная валялась на песке в полном улете от текилы, с головой, напоминающей молот и наковальню (в висках так стучало, что глаза выкатывались из орбит).

– Веселишься?– спросил Ярослав.

– Ага,– все, что смогла ответить, пока приводила мысли и выражение лица в более пристойный вид.

– Помочь?– снова спросил он, наблюдая, как я медленно поднимаюсь и сажусь на песок.

– Не-е, не надо. Я все умею сама…

Он усмехнулся, правда, почти незаметно, чтобы не увидела, но я была очень наблюдательна: алкоголь открывал скрытые резервы психики. Даже затылком почувствовала, как он пялился на мой зад и бедра, облепленные мокрой одеждой. Но этот факт сейчас волновал меньше, чем тот, зачем он появился здесь.

И почему он опять меня нашел? Как? Будто нюх у него был, как у собаки. Нюх на меня.

Когда оказалась на ногах и пригладила мокрые и растрепавшиеся волосы у лица, Ярослав поравнялся со мной плечом и, глядя в открытое море, спросил:

– Ну, что, поедем ко мне?

Я не сдержалась и закатилась от смеха.

Он что, думал меня подловить в таком состоянии? Думал, я спьяну ничего не пойму, а там поздно будет отнекиваться?

Вот так и случаются неразборчивые связи и головная боль на долгие месяцы от жуткого ощущения своей непорядочности.

Ну… нет. Я не предоставила ему такого удовольствия. Взяла себя в руки. Хоть тело все еще подводило (конечно, мысль не умеет так скоро бороться с химией и физикой), но сознание построилось по стойке смирно. Немного мешала головная боль, но мой хвост, который периодически был пистолетом, не мог повиснуть.

– А зачем к тебе? Можно и здесь попробовать?– ответила, когда просмеялась.

Его лицо было серьезным, а взгляд задумчивым.

Что-то он задумал?!

А дальше разговор получился сам собой. Слово за слово и вышло то, о чем и вся моя история…

Сначала мы шутили, он подкалывал моим сегодняшним состоянием, я глушила его своим «красноречием». А потом мы сидели на песке почти у воды и сплетничали, как давние подружки. То ли я все еще была пьяна, то ли и вправду было легко с ним говорить?! Он был чужой, но понимал мой юмор и поведение. Он принимал меня такой: легкой, несносной, резкой, рвущейся вперед, словом – авантюристкой с плохим характером. А мне было плевать, было ли это искренне, или под влиянием настроения этого вечера.

Но вскоре разговор перешел границу разумного (в моем трезвом понимании), а я продолжала поддерживать его.

– Ладушки, Полин, что ты хочешь взамен того, чтобы стать моей женщиной?– просто спросил Ярослав и склонил голову мне на плечо.

– Ой, опять ты со своим недержанием?– громко рассмеялась я.

– Ну, хватит, Полин, ты же взрослая девочка?– улыбнулся он и подтолкнул плечом.

– Слушай, взрослый мальчик, а ты серьезно взялся за меня, да?

– Абсолютно права!

– О'кей. Значит, последнее слово за мной?

– У тебя редкий шанс,– иронично согласился Ярослав.

И в этот момент текила сыграла свою роль. Я просто помыслила, что могу выгадать от этого знакомства, не тратя время в продуктовом ларьке и в прочих подобных местах.

Ну, подумаешь, парень как парень!

– А если я соглашусь, ты готов играть на моих условиях?– вылетело само собой.

– На каких, например?

– Ну, например, сколько бы ты мог отдать за свое дикое желание в денежном эквиваленте?

– Ты хочешь, чтобы я заплатил за возможность иметь такую женщину, как ты?– с усмешкой спросил он.

Я весело пожала плечами и оглянулась на него.

Он действительно был серьезен в своем решении?!

– Я всего лишь привела пример.

– Ну…

Он помолчал, затем осмотрел меня с ног до головы, как невольницу на рынке рабов, и снова как-то загадочно улыбнулся.

– Если без оценочной комиссии,– начал иронизировать Ярослав,– то я бы не пожалел и миллиона.

– А он у тебя есть?– спросила прищурившись, внутренне усмехаясь предложенной цене.

А потом вдруг предположила, что он говорит об «у.е.», и сразу как-то погорячело в желудке.

– Если поскрести по сусекам,– со странной уверенностью заявил он, будто и в самом деле был готов выложить за меня миллион.

Хотя, если он не шутил, я должна была гордиться собой, что достойна такой суммы, а не жалких триста долларов, как местные элитные девушки по вызову. Но гордость – это не то чувство, которое было уместно испытывать в данной ситуации. Это абсурд!

Ну вот! Что это? Я уже сравниваю себя с проституткой! Ужас! Ну, ладно, а как это еще может называться – любовь за деньги? Фу, какая мерзость! Все, пошутили и хватит!

Все то время, что размышляла над собой и словами Ярослава, пытаясь сосредоточиться: «В чем же здесь соль?», он смотрел внимательным взглядом, будто пытался угадать, о чем думаю. А я протрезвела еще сильнее.

Н-да, текила потеряла силу – деньги на ветер!

Идея была сумасбродной и, в некотором смысле, унизительной. Хотя в его словах и взгляде не находила усмешки или хамства. Он желал заполучить женщину любым путем. И меня вдруг пробило на азарт.

– Да-а, похоже, мы держим курс на контракт? Или нет, на трудовой договор?

– Не думаю, что эта терминология уместна в нашем случае.

– Ой, в нашем случае неуместна любая терминология,– заметила с улыбкой, но было уже не до смеха.

Сделала вид, будто всерьез задумалась над его словами. Вряд ли в трезвом состоянии вообще молола бы такую чушь даже в мыслях. Но это было именно так, и я ощущала себя и комфортно, и нелепо. Сознание воспринимало все происходящее, как серьезную шутку, и игра шла по всем правилам.

Идея заработать на определенных условиях сама собой пришла в голову и вывернулась на язык. Язык мой – враг мой, говорят.

– Раз так, тогда у меня есть условия. Три. Да, пожалуй, три.

– Это разумно,– поддержал господин Македонский и сделал вид внимательного слушателя.

И меня поперло:

– Во-первых, хочу, чтобы все, что между нами будет происходить, было бы без принуждения и насилия. Я хочу, чтобы ко мне относились с уважением и считались с моим мнением. Я не могу терпеть хамов и людей, считающих, что им все дозволено…

Сделала паузу. Ярослав еле заметно сдвинул одну бровь, ожидая продолжения списка условий.

– Во-вторых, на мой счет в банке должна быть положена та сумма, которую ты назвал чуть раньше. Не скрою, мне нужны эти деньги. Глупо было бы отказываться. Ну, а потом это не такая уж и большая сумма на сегодняшний день. Ну и последнее условие: я буду встречаться с тобой только определенный срок. Об условиях никто не должен знать. И о деньгах тем более. Все будет просто, естественно, непринужденно.

Когда произнесла все это и увидела выражение лица Ярослава, то не поверила своим словам. Но потом подумала, что, если он не согласится, тема отпадет сама собой.

А если согласится? Тогда не представляю, что из этого может получиться.

– И какой же срок ты определишь?– уточнил Ярослав.

– Три месяца,– посерьезнела я.

– А не дорого ли берешь за три месяца?– удивился он.

– Ну, я же не шлюха,– холодно прищурилась.

– Это совсем ничего,– снова возразил он.

Да, я согласилась бы: и в самом деле, срок не тянет на миллион. Но это ведь он хотел иметь меня?!

– Не нравятся условия – не заключай сделку,– категорично заявила я.

– Давай хотя бы на год, как все стандартные договоры?– не уступал он.

Похоже, Македонский мне подыгрывал? Не мог же он воспринимать все это всерьез? Пьяна-то была я!

– О-о! Я вижу, у тебя это дело уже поставлено,– засмеялась и расслабилась.

– Ну, хватит играть! Твое слово, Полина?– посерьезнел он.

– Да ты и полгода со мной не вынесешь!– удивленно возразила я.– Не говорю уже о том, что вокруг столько соблазна…

– Ты плохо меня знаешь,– усмехнулся он, но в усмешке была и правда, и ложь.

– А ты не представляешь, какой сюрприз я!

– Вот это мне и нравится.

Я перевела взгляд на узкую полоску на горизонте, отделяющую темное море от темного неба, и помыслила вслух:

– Хм, ну, если первые два условия будут соблюдены, то не вижу смысла отказывать. Тем более, уверена, скоро твой интерес иссякнет, поэтому устанавливать сроки в три месяца, полгода или год не имеет значения. Год так год.

Ярослав посмотрел так, будто смеется над моей самонадеянностью. А я только повела бровью, усмехаясь над ситуацией, будто разговор и, вправду, был серьезным.

– Что, невыгодные условия?– спросила, когда он опустил голову и что-то нарисовал пальцем на песке.

Он долго молчал, а потом неожиданно просто сказал:

– И это все?

Я подумала бы, что это издевка, но Ярослав полушутя-полусерьезно добавил:

– Присутствие юриста обязательно?

– Достаточно устного соглашения при условии, что ты человек слова.

– Условия, условия, условия…

Я засмеялась и поднялась. Ноги мои уже оклемались, да и свежий ветер продул мозги.

– Тогда сделка не состоится,– немедля ответила я, устав от болтовни и готовая уйти.

– Стоп…– он резко поднялся, вытянул ладонь вперед и сделал шаг навстречу.– Договорились! Когда сделка вступает в действие?

Его ироничный акцент на слове «сделка» покоробил, но так или иначе, это была именно сделка. В пору было смутиться, передернуться от возникших в мыслях ярких образов нашего с ним романа и того, что все это действительно может произойти, но ответ должен был быть твердым и бесстрастным. Я хотела поддержать имидж несокрушимой, невозмутимой женщины, с чувством собственного достоинства и собственной точкой зрения. И, не отводя глаз от его лица, со всей смелостью заявила:

– Как только второе условие будет исполнено… Но хочу предупредить, что, если будет нарушено хоть одно из остальных условий, сделка аннулируется без возврата денег.

– А если тебе понравится, мы можем продлить контракт?– улыбнулся Ярослав.

– Не играй со мной,– жестко ответила я и непринужденно угрожающе оглянулась на пляж.– Все может оказаться только нелепым разговором на пляже.

– Разговор действительно забавный, но ясность и определенность в наших будущих отношениях лучше лицемерия и насилия. Думаю, все останутся довольны.

В его словах был глубокий смысл. Или его не было вообще? Но собирался ли он отвечать за них? А я за свои?!

– Я согласен на все три условия, но тогда выдвигаю и свое,– неожиданно заявил Ярослав.

– Ух, ты!– возмущенно сморщила лоб.

– Так будет справедливо…

– Хорошо, слушаю… Если, конечно, твое условие не противоречит моим трем,– это начинало все больше веселить.

– Ни в коем случае. Но его нарушение также ведет за собой расторжение сделки… Разумеется, с возвратом денег.

Он ожидал реакции, но я была невозмутима.

– Ну и…

– Мне нужна уверенность, что моя женщина будет вести себя достойно и не отвечать на предложения других мужчин.

– Ты не за ту меня принимаешь!– оскорбилась я.

– Даже не думай обижаться,– сразу успокоил он.– Но это единственное, что я не смогу терпеть рядом с собой.

– Н-да. Слышал бы кто-нибудь сейчас этот разговор…

– А что?

– Ты не находишь его странным… даже смешным?

– Уверен, в моей и твоей жизни много смешного, только у каждого своя правда,– спокойно ответил он, как будто всю жизнь только и делал, что заключал такие странные сделки.

А этот мужчина был настоящим собственником. Хотя, конечно же, если мне не нужен был он, то и вряд ли других я намечала в своем будущем. Но он-то этого не знал.

Я подняла руки над головой и, шумно рассекая воздух, с силой опустила их вниз.

– Ну, ладно. Договорились. Где подписать?

– Закрепить троекратным поцелуем,– лукаво улыбнулся Ярослав.

– Э-э-э,– шагнула назад, как только он стал приближаться.– Сделка еще не вступила в силу, а ты уже нарушаешь первое условие?

– Ладушки, все будет, как в аптеке,– засмеялся он и покачал головой.

То ли этот жест означал, что придурочный разговор окончен, то ли это была его реакция на мою диковатость. Я ведь никогда не подпускала к себе никого без особого пропуска. А Ярослав его еще не заслужил.

– Все, я пошла,– засмеялась за компанию и зашагала в другую сторону.

– Скоро увидимся,– предупреждающим тоном крикнул вслед Ярослав.

Конечно, увидимся, заключим еще какой-нибудь договорчик! О-о, как звенит в ушах!

Как только разговор был завершен и каждый побрел в свою сторону, так сказать, к своей стае, моя идея уже не казалось такой забавной. Так бывает, когда сначала захлестывают эмоции, горишь, светишься, как лампочка, все кажется простым и гениальным, а наутро открываешь глаза и думаешь: вот смехота-то! Слава богам, не опозорилась. А пьяная болтовня – всего лишь пьяная болтовня!

Не мог же Ярослав подумать, что я серьезно заключила с ним сделку. Он же видел мое косоглазие десятой степени, и нюх у него был, как у собаки.

Может быть, так и случится? Ярослав проспится, вспомнит наш разговор и скажет: «И на черта мне эта придурочная, за которую еще и миллион отвали?!» Проснусь и я, и все забудется, как разговор двух алкоголиков в приступе белой горячки.

Ладно, остынь, Полина, утро вечера мудренее, как говорила царевна-лягушка. И надо же было себя так выставить! Похоже, я не перестала совершать сумасбродные поступки.

На свой чердачок попала привычным обходным путем: по лестнице в задней части дома. Мама уже спала. Жутко хотелось есть, но кухня была слишком далеко, и ноги уже не держали, а голова занята мыслями и уже неконтролируемыми фантазиями об отношениях с Ярославом Македонцем. Только вот за его лицом, карими глазами и филированной челкой представляла совсем другого человека.

Если бы сейчас Кирилл предложил такую сделку, я бы с радостью ее приняла. В ситуации договорных отношений не было бы места всяким там господам Белохвостовым, а иллюзия истинной жертвенной любви вполне бы меня устроила.

Ночь была забавной. Я не сомкнула глаз, вернее, мысли. Глаза слипались, но сознание не отключалось. Столько воспоминаний проплыло в мутном сознании: приятных, страстных, тоскливо-досадных. Думаю, что остатки текилы в крови позволили без сопротивления открыться этим романтическим бредням, потому что в трезвом сознании я бы и половины не позволила себе вообразить.

На следующий день голова почти не болела, я чувствовала эмоциональный подъем, и была свободна…

О-о-о, свободна – это не то состояние, чтобы радоваться, но теперь у меня снова был шанс подыскать что-нибудь новенькое. Это я про работу, которую в этих краях уместнее было бы назвать каторгой: полная отдача, и на кефирчик сдача.

Итак, чтобы повысить настроение, навела марафет и в доме, и в своем облике и собралась в город с девчонками. Но они отчего-то задерживались, и я решила сделать маску для кожи рук.