Оберег богини Тарэн

─ Нам нужно выбрать самую лучшую! ─ распорядился волхв Никола, ─ А остальные должны переплавить! А формы – разрушить!

Агния, которая давно выбрала самую лучшую отливку Найки-Эвы, опять незаметно сунула её себе под подол, и пошла разрушать формы до тех пор, пока от них не образовалась горка сухой глины. А деревянные формы, к которым прибавилась форма богини Тарэн с Азов-горы, волхв Никола бросил в огонь и наблюдал за ними, пока они не сгорели.

Меж тем были выбраны две самых лучших отливки богини Найки-Эвы, которую взял в руки шаман Светомир и волхв Наум. А также Светомир выбрал себе отливку богини Тарэн, вторая была отдана Белаве.

Все остальные были отданы Бронко, который тут же положил их на тигль. Скоро вместо отливок оразовалась бронзовая жидкость, которую тут же разлили и получили бронзовые прутки.

К вечеру, когда Светомир ушёл домой, все собрались у костра на ужин, после которого от хорошего настроения опять начали петь песни.

4.

Но, как оказалось, Светомир пришёл не один, а с теми, кто заново строил святилище. Кроме того, переодевшись для того, чтобы шаманить и, прихватив свой бубен, Светомир произнёс. ─ Друзья! Вы сегодня сделали большое дело! Давайте придадим силы вашим изделиям!

И, поклонившись им, добавил. ─ Прошу всех к нашему святилищу!

Когда волхв Никола и шаман Светомир подошли к святилищу, то, недоходя до его столбов-идолов, Светомир подозвал к себе мужчину с лопатой и произнёс. ─ Дружище, тебе нужно выкопать здесь яму в две высоты лопаты!

А другому сказал. ─ А тебе, дружище, нужно сходить за сухими ветками для костра!

Неожиданно, Бронко произнёс. ─ Уважаемый Светомир, позволь мне помочь тому, кто пойдёт за сухостоем?

И, получив разрешение, отправился за сухостоем для костра. Светомир, увидев, что яма готова, обернул два бронзовых изделия богини Тарэн и ещё два – богини Найки-Эвы в белую материю и положил их в яму. И дал команду забрасывать их землёй.

Когда всё было готово, на место ямы положили сухостой и подожгли.

Стоило только загореться огню, как лицо шамана преобразилось. Он сначала, глядя куда-то вдаль, начал тереть рука об руку, разогревая их. Потом, стряхнув руки, направил ладони к костру и начал его обходить. Все, кто стоял близко, сразу же отхлынули назад, чтобы не мешать работе шамана.

Проделав так круг, он поднял бубен и ударил его раз. Как только тот замолчал, вдруг раздался низкий горловой звук шамана, произносящего какие-то непонятные Белаве слова. Второй удар в бубен и перемещение шамана на шаг произошло точно так же, как и в первый раз. Потом был ещё шаг и пение со словами шамана, глаза которого были закрыты.

При этом Белава отметил, что, обходя костёр, который всё больше и больше разгорался, шаман ни на ступню не вышел из того круга, который себе отметил в первый раз. С каждым ударом в бубен и гортанным низким пением, он всё чаще и чаще двигался вокруг костра, который, казалось, его полностью понимает его.

И вдруг он остановился и начал с силой бить в бубен, крича низким гортанным голосом что-то непонятное, но такое близкое, что волхв Никола вскочил и, вскинув руки вверх, начал что-то кричать типа «Урр-рр-рр-ра!» и двинулся вслед за шаманом, который начал движение, бубном вводя всех в какое-то странное состояние.

Белава и сам не заметил, что тоже, как волхв Никола, вскочил и кричит в такт звукам бубна. В какой-то момент он увидел и Бронко, и Тихомира, и Быляту, которые, взявшись за руки поднимали их вместе и опускали. И сам не заметил, как одна его рука ухватилась за руку Бронко, а вторая – за руку Агнии, которая держала руку Николы.

Они так и шли по кругу, в такт звуков бубна, поднимая и опуская руки, крича что-то своё. Когда же звуки бубна стали стихать и костёр тоже начал уменьшаться, а шаги вокруг костра стали медленнее, Белава вдруг заметил, что у них за спиной образовался огромный круг людей, которые также, как и они на едином дыхании кружили вокруг костра с шаманом и их кругом.

В какой-то момент звуки бубна стали совсем медленными, и их круг остановился, как и круг местных людей. Все замерли. Лишь шаман, сделав ещё несколько ударов в бубен, уже не крича гортанным голосом, а тоже остановлся и с удивлением увидел стоящих людей, держащих за руки друг друга.

К удивлению Белавы, костёр, как будто понимая его состояние и подчиняясь отсутствующим звукам бубна, перестал гореть: лишь горящие угли говорили о том, что здесь совсем недавно произошло.

Однако шаман, повернулся к кому-то из местных людей и крикнул. ─ Отодвиньте угли в сторону!

Человек, которому шаман Светомир дал команду, тут же лопатой отодвинул потухшие угли в сторону и начал откапывать закладку. Как только кусок тряпки появился, тут же шаман нагнулся и, положив бубен, достал обереги. Развернув тряпицу, он подошёл к волхву Николе и произнёс. ─ Уважаемый волхв Никола! Вот ваши обреги!

─ Благодарю тебя, уважаемый шаман Светомир! ─ беря оберег богини Тарэн и богини Найки-Эва, которые ему приглянулись, волхв Никола поклонился по пояс сначала шаману, потом команде Белавы, которая невольно выстроилась в шерегну, а потом и всем остальным на четыре стороны. ─ Теперь у нас есть обереги богинь Тарэн и Найки-Эвы!

─ Благодарю тебя, уважаемый волхв Никола, и всю вашу команду, за то, что вы, не жалея себя, смогли нам создать два самых важных для нас оберега – богинь Тарэн и Найки-Эвы! ─ произнёс шаман, поклонившись Николе и команде Белавы, а потом и на все четыре стороны. ─ Теперь мы спасены!

Громкое «Ур-ра! Ур-ра! Ур-ра!» потрясло Чердынскую землю.

─ Ну, что, пойдём к своему ушкую и устроим отдых! ─ предложил Белава, вдруг почувствовав голод. Как это ни странно, но его предложение было всеми поддержано. Поклонившись шаману Светомиру и остальным участникам придания силы оберегам, взяв пару факелов, они пошли к тому месту, где оставили свой ушкуй.

Второй раз за этот вечер их поразило то, что своего ушкуя они на месте не нашли!

5.

─ Странно! ─ подумал Белава. ─ Куда же он мог деться? Кто знал, что он здесь?

И почему-то в памяти вспомнился Дамир.

─ Дамир? ─ начал подсказывать ему внутренний голос. ─ Дамир участвовал в том, чтобы его спрятать!

─ Не верю, чтобы Дамир нас предал! Ведь мы столько сделали для него: и с поля боя вытащили! И вылечили! И домой доставили! ─ не хотел соглашаться с ним Белава. ─И вообще, надо сначала проверить, а потом уж говорить!

─ Ладно! ─ согласился с ним внутренний голос. ─ Это могли быть просто здешние разбойники!

─ И это надо проверить! ─ не согласился с ним Белава. ─ Нет, после того, как они нас встретили, чтобы так поступили?

─ Это могли быть и приехавшие гунны! ─ выдал новый вариант внутренний голос. ─ Или кто-то другой!

─ А чё ж они сразу не напали? ─ Белава сомневался. ─ Испугались? Но и это надо проверить!

Посмотрев на лица удивлённых товарищей, он произнёс. ─ Друзья! Предлагаю вернуться к нашему костру и там заночевать, а утром будем разбираться во всём!

Все сразу же согласились с ним и вернулись к костру. Белава с трудом уснул под утро, включившись в дежурство среди Тихомира и Бронко. Рано утром с отступлением темноты Былята ушёл на охоту, когда все, кроме дежурного спали кто где. Вернувшись к первым лучам солнца, он принёс двух зайцев и тут же подошел к Белаве.

─ Слушай, Белава! ─ произнёс Былята, внимательно наблюдая, какой будет реакция на его слова. ─ Там, за тремя поворотами Колвы по течению реки, я видел ушкуй большой и многоместный, какие чаще всего бывают у гуннов. Вот только не понятно, почему они сразу же не напали? Может, собрались это сделать сегодня?

─ Тогда надо срочно предупредить об этом Светомира! ─ воскликнул Белава и невольно схватился за лук.

─ Хорошо! Тогда я схожу к ним! ─ произнёс Былята и пошёл в сторону святилища.

─ Но и нам надо приготовиться к атаке! ─ напомнил Белаве о себе внутренний голос. ─ Так всё-таки это были гунны? Ведь могли же просто вечером напасть? Или испугались того единства чердынского народа, которое создали две богини?! А в отместку украли у нас ушкуй!

Белава ехидно улыбнулся, услышав от него про единство чердынского народа, и добавил. ─ И нашего! И мы там были! Это ценнее всякого ушкуя!

─ Друзья! ─ обратился он, как только завтрак был завершён. ─ Былята видел ушкуй гуннов. Давайте встретим их как следует!

Дружный подъём рук вверх подтвердил мысли Белавы о том, что все они изменились.

─ Никола и Тихомир! ─ обратился Белава к волхву Николе и его помощнику Тихомиру. ─ У меня к вам будет большая просьба: не участвуйте в нашей битве с гуннами! Сохраните любым способом обереги богинь Тарэн и Найки-Эвы! Ведь их мы должны привезти к нашим близким на Великой Вороне!

─ Это так! ─ согласился с ним Никола. ─ Но и ты пойми нас: не можем мы прятаться за вашими спинами! Мы тоже должны воевать с гуннами!

─ Тогда весь смысл нашего похода может потеряться. ─ грустно заметил Белава. ─ Столько пройти, создать и придать силу оберегам и не доставить их на родину, это будет очень несправедливо! Ну, какие из вас воины: один старый, другой малорослый! Останьтесь, прошу вас! Именно так от вас будет больше пользы! И, мало ли, раненных кому-то надо будет обслужить!

─ Ну, если обслуживать раненных. ─ задумчиво кивнул волхв Никола, и, переглянувшись с Тихомиром, кивнул. ─ Тогда, ладно!

6.

Гунны, высадившись на берег со своего ушкуя, напали на Чердынское городище, когда солнышко было высоко. И поднимались по склону, нахально горланя песни или что-то такое, пока не вышли на площадку и не увидели линию местных воинов, стоящих напротив с направленными на них луками.

─Иа-Иа-Иа! ─ закричал их старший, рукой показывая на стоящую перед ними стенку чердынцев.

И, к удивлению Белавы, гунны бесстрашно босились на град стрел, который полетел на них.

─ Вперёд! На гуннов! ─ крикнул Белава, рукой махнув в сторону гуннов. ─ За мной!

И их боевая четвёрка, пристроившись в тыл гуннам, начала расстреливать одного за другим. Мало того, что одни гунны падали от града стрел, вылетающих из луков чердынцев, но и отступающие тут же были убиты четвёркой Белавы. Скоро никого из гуннов в живых не осталось.

─ Ур – ра! Ур – ра! Ур – ра! ─ трижды пронеслось среди чердынцев и команды Белавы, которые почувствовали себя впервые одним единым органом.

И это было так здорово, что невольно из глаз Белавы выкатилась слеза, а Агния просто уткнулась в его спину лицом, по которому при её улыбке текли слёзы.

Они так и стояли какое-то время: линия чердынцев, а перед ними площадка, усеянная трупами гуннов и четвёрка команды Белавы, к которой тут же присоединились Никола и Тихомир.

─ А ушкуй-то гуннов теперь свободен. ─ тихо произнёс волхв Никола, намекая на более лучшее использование ушкуя гуннов. ─ Может, и нам его. Того?

Только сейчас до Белавы дошло то, о чём говорит Никола. Он повернулся к реке и увидел бесхозный ушкуй гуннов, носом находящийся на берегу.

─ Угу! ─ только и выговорил Белава, улыбнувшись вдруг налетевшей мысли о том, что на этом ушкуе можно было бы вернуться домой.

7.

Неожиданно к ним подошёл шаман Светомир и, пожав руку волхву Николе, Тихомиру и Белаве, которые вместе с ним отошли в сторону, произнёс. ─ Ну, как вам обереги? Богини Тарэн и Найки-Эва очень чётко сработали: все наши люди вышли как один на защиту своей земли! Значит, обереги действуют! У нас получилось?!

─ Точно, получилось! ─ согласился волхв Никола. ─ Вот только куда ты их закопаешь? Снова под Перуна? Снова на святилище? Наши предки так сделали. И что? Кто-то легко их обнаружил и своровал, оставив городище и нашу землю без защиты!

─ Нет, я об этом тоже думал: ведь и у нас они были закопаны в святилище под Перуном. ─ ответил Светомир и, лукаво улыбаясь, предложил. ─ Тут у нас в семи верстах есть одно место силы – гора Полюд. Не хотите со мной туда сходить?

─ А почему бы и нет? ─ усмехнулся волхв Никола, а Тихомир и Белава просто кивнули головами. ─ Пойдём! За одно и поучимся тому, как надо прятать такие обереги!

Белава отошёл на минуту от них к своим и произнёс. ─ Мы с Николой и Тихомиром по приглашению собираемся сходить на гору Полюд, а вы пока займитесь своими делами!

В это время Агния ушла к чердынцам, занимающихся захоронением убитых гуннов, Былята решил пойти на охоту, а Бронко внимательно рассматривал никому не нужное оружие гуннов.

Несмотря на то, что дорога к горе Полюд была не простой, через пару часов они оказались на её вершине.

Белава, как и все остальные, подойдя к самому краю и, оказавшись на большом валуне, с восхищением смотрел на открывшуюся перед ним бескрайнюю красоту леса, который простирался зелёными, светло- зелёными, где-то тёмно зелёными, казавшимися игрушками елями, соснами, лиственными деревьями до горизонта, голубым цветом, говорящим о себе.

В то же время, посмотрев просто вниз, Белава тут же испытал чувство животного страха на мгновение, охватившее его, и тут же отшатнулся. Увидев ласково улыбающееся лицо шамана Светомира, даже засмущался.

─ Не смущайся, сынок! ─ произнёс шаман. ─ Мы здесь все, не ты один, это испытали!

Переведя свой взгляд назад, Белава совсем по-другому посмотрел на мох, разросшийся на камнях и небольшие кустарники, начиная понемногу успокаиваться.

─ А что, если эта гора – дело рук людей, много веков назад, живших здесь? ─ вдруг прозвучал в голове его внутрений голос. ─ Ты посмотри-ка на соседние скалы: так и кажется, что кто-то большой и сильный сложил их как лепёшки друг на друга ровно и старательно!

Белава улыбнулся неожиданно пришедшей в голову мысли и восхищённо посмотрел на гору в сторону реки: казалось, река разделилась на два потока, которые отделялись друг от друга крохотными островками, идущими по одной линии. И так это было красиво и завораживающе, что он неотрывно смотрел и смотрел на это.

Пока внутренний голос его не охладил. ─ Ну что, насмотрелся? А то я хотел тебе показать нечто очень интересное для нашего волхва! Ишь, как он на это смотрит? Наверное, тоже заворожило его, как тебя!

И взгляд Белавы оказался на средней скале из трёх больших отложений, на плоской немного наклонной поверхности которой, лежали крупные и мелкие валуны в виде многогранной пирамиды с одним большим камнем на самом верху. Удивительнее всего было то, что именно к ней и направились шаман Светомир с ведуном Николой, оставив открывшего рот от удивления Тихомира. Шаман подошёл к ней и что-то произнёс, поклонившись со сложенныими перед собой руками.

─ Он что, собрался здесь запрятать свои обереги? ─ как всегда, нарушая завороженное от красоты состояние Белавы, отозвался его внутренний голос.

─ Вполне возможно! ─ хмыкнул Белава, видя, как шаман что-то прячет в щель одного из нижних камней.

Шаман поднялся и снова поклонился этой пирамиде. Волхв Никола сделал то же самое. Затем они повернулись и пошли дальше по тропке, чуть спускаясь вниз. Тихомир и Белава, находясь от них на значительном расстоянии, прошли по этой тропке через некоторое время, оказавшись перед скалой, внизу которой находилась пещера, вход в которую прикрывался большим валуном, а рядом с ней – овальное отверстие, ведущее в скалу. Ни шамана, ни ведуна почему-то не оказалось снаружи.

─ Не вздумай идти в эту пещеру! ─ произнёс внутренний голос Белавы. ─ Не известно, что там находится. Видишь, и Тихомир остановился!

Белава кивнул головой Тихомиру, который внимательно что-то высматривал на входе. Наконец, он произнёс, обращаясь к Белаве. ─ Нам туда вход закрыт! Это позволительно только посвящённым!

Белава, понимая Тихомира, просто кивнул головой, и стал наслаждаться зеленовато- голубым видом со скалы. Неожиданно возле них пролетел чёрный ворон, каркая громко.

─ Ну, вот, и ворон подтверждает то, что обереги спрятаны надёжно! ─ произнёс внутренний голос Белавы, который облегчённо вздохнул.

─ Ну, что? Не пора ли нам в обратный путь? ─ услышал Белава голос шамана Светомира, рукой показывающего на тропинку вниз.

Невольно бросив взгляд на пещеру, Белава к своему удивлению отметил, что она завалена большим камнем и проход в неё просто невозможен. Спускаясь, уже внизу он невольно бросил свой взгляд на скалу, где среди трёх братьев на втором имелась пирамида из валунов.

─ Вот это работа! ─ восхищаясь, отозвался внутренний голос на эту тему. ─ Попробуй, теперь отгадай, где спрятаны обереги богинь Тарэн и Найки-Эвы! Все будут думать, что под пирамидой, а они, скорее всего, спрятаны в совсем другом месте!

Через пару часов они оказались у своего костра.

Между тем на экране компьютера высветилось:

«369 год, дворец царя Баламбера, городище Булгар».

─ Ваше сиятельство, к вам разведчик из Чердыни. Впустить? ─ спросил слуга, кланяясь царю Баламберу на всякий случай.

─ Впускай! ─ разрешил царь Баламбер, думая о чём-то своём.

Разведчик вошёл и тут же, непрестанно кланяясь, подошёл к трону царя Баламбера.

─ Ну, что скажешь? ─ хмуро спросил Баламбер, в голове у которого почему-то занозой колола мысль о том, что посланная в Чердынь сотня не вернулась к сроку.

─ Ваше сиятельство, осмеливаюсь вам доложить, что сотня, посланная вами в Чердынь, разбита была сразу же, как подступила к святилищу. ─ и разведчик, чтобы не навлечь гнев царя, тут же снова поклонился.

─ Как? Не может того быть! Ведь в прошлый раз там всё было порушено! ─ удивлению Баламбера не было предела: он ещё не осознал, что при этом погибла целая сотня его викингов.

Но вот постепенно до него это дошло, и дикая ярость ударила в голову. Лицо его изменилось: брови сдвинулись вниз так, что в угрожающе нахмуренных бровях сверкнул взгляд ярости, голова его наклонилась и, ударив кулаком по трону, он вскочил с криком. ─ Да как они посмели? Наказать! Наказать этих нечестивцев как следует!

И, не видя перед собой разведчика, который быстро исчез с поля зрения своего царя, Баламбер дико закричал. ─ Вараша ко мне, немедленно!

От страха, что в бешенстве царь Баламбер может разрушись всё, что попадётся под руку, Вараш быстро предстал перел ним.

─ Я тебе что велел? Чердынь эту разрушить! А ты? Мне что доложили? Моя сотня гуннов уничтожена чердынцами? ─ Баламбер, свесившись с трона, подался вперёд, с пеной у рта.

─ Ваше сиятельство, я тут непричём! ─ хитрый Вараш тут же решил перевести стрелку на нового назначенца всеми войсками гуннов Дитриха. ─ Я говорил Дитриху, что надо было посылать туда две сотни. Это он не захотел!

─ Как? Вызвать ко мне Дитриха немедленно! ─ уже немного успокаиваясь, крикнул Баламбер, всё ещё руками пытаясь сломать свой трон. И тут до него дошли слова Вараша. Подозревая Вараша в неверности, он спросил, сощурив глаза. ─ А почему ты сказал надо две сотни, а не одну? Ты знал, что там остались люди? Сознавайся!

─ Конечно, остались! ─ сделав поклон царю, произнёс Вараш. ─ Это же такие людишки: стоило нам выкопать из-под статуи Перуна оберег богини Тарэн и оберег богини Найки-Эвы, как они тутже разбежались, кто смог. Остальных мы всех поубивали, дома и светилище сожгли!

─ Тогда ничего не понимаю. ─ его взгляд нашёл разведчика, и царь пальцем поманил того к себе. ─ Ведь ты сказал, что сотню моих гуннов чердынцы уничтожили?

В это время вбежал Дитрих и тут же поклонился царю.

─ Очень хорошо! ─ голос Баламбера мгновенно изменился. Хитро-ласкающим голосом он спросил Дитриха. ─ Скажи, Дитрих, ты почему послал всего одну сотню к чердынцам, а не две, как просил Вараш?

─ Ну, во-первых, он не просил две сотни, а во-вторых, Чердынь им была разбита полностью. Лишь только остались, видно, те, кто успел сбежать в леса! Не искать же их по лесам? Они у них бескрайние! ─ начал оправдываться Дитрих, несмотря на знаки, которые ему делал Вараш.

─ Так вот, довожу до вас, обманщики и хитрецы, что ваша сотня, посланная в Чердынь, была наголову разбита чердынцами! ─ холодным голосом произнёс Баламбер, чётко фиксируя каждое слово.

Оба военначальника замерли, опустив голову.

─ Ваше сиятельство, можно я скажу нечто в их оправдание? ─ вдруг в полной тишине раздался голос разведчика, и все повернулись к нему.

─ Говори! Но только как войдёт сюда волхв Мун! ─ приказ Баламбера заставил на мгновение улыбнуться разведчика. А тот крикнул слуге. ─ Немедленно ко мне вызвать волхва Муна!

Когда вошёл вохв Мун, царь сделал знак разведчику говорить.

─ Дело в том, что накануне к чердынцам приплыли откуда-то с Каменного Пояса люди, отлившие на Азов-горе бронзовое изображение богини Тарэн. ─ произнёс он, внимательно наблюдая за царём. У того от необычайного интереса брови поднялись, а рот открылся. ─ Так вот! Они, кроме этого, отлили прямо в Чердыни изображение богини Найки-Эвы для себя и для них, а также новое изображение богини Тарэн. После этого при всём народе шаман и приехавший волхв зарядили силой изготовленные обереги!

─ А ты, волхв Мун, что скажешь по этому поводу? ─ прохрипел Баламбер, в душу которого начал вкрадываться страх.

─ Если придать силы сразу двум оберегам богинь Тарэн и Найни-Эвы, то это вместо войны придаёт огромные силы на защиту земли, где спрятаны эти обереги! ─ задумавшись, произнёс в полной тишине волхв Мун. ─ Они запросто могли разбить и большее количество воинов.

─ Что? Ты в своём уме? ─ возмутился и рукой махнул Баламбер на своего волхва. ─ Замолчи! Ишь, нашёлся защитник этих бездельников! Итак, слушайте мой приказ: отправить три сотни в Чердынь и стереть её с лица земли! Достать обереги! А эту команду с Каменного Пояса уничтожить! Чтобы даже пыли от неё не осталось! Идите!

Все пришедшие, попятились задом к двери, которую своевременно открыл слуга царя.

8.

И первое, что неожиданно увидели путешественники, было несколько мужиков и ещё больше женщин в белых с красным орнаментом одеждах. Среди них выделялся своей одеждой и краснотой один, с палкой в руке, но очень знакомым лицом.

─ Дамир, что здесь происходит? ─ удивлённо произнёс Белава, подойдя к Дамиру, голова которого была покрыта платком. ─ И что это у тебя такое?

─ Белава, друг ты мой любезный! ─ улыбнулся Дамир. ─ Я пришёл свататься к Агнии! За всё время путешествия я её хорошо узнал и полюбил. А моих близких, как оказалось, гунны в первый раз всех поубивали.

─ Что-то не пойму, как у вас проходит сватовство! ─ поинтересовался Белава. ─ По-моему, у нас всё это происходит иначе.

─ А у нас девушку в этот день должны посадить за занавеску, подальше от посторонних глаз, и нарядно одевают. ─ произнёс Дамир, показывая на откуда-то взявшийся у костра шалаш. ─ С этого момента девушка платок с головы не снимает и закрывает лицо в течение года от всех людей, а после года – от мужчин, старше её мужа. То есть старше меня! Вот и сейчас, там в шалаше Агния. Она дала согласие на свадьбу со мной к моему удивлению! И возле неё сейчас хлопочут мои близкие знакомые.

─ Вот это да! ─ удивился Белава.

─ Это ещё не всё: меня должны посадить на колени тестю. ─ произнёс Дамир задумчиво. ─ А где её отец? Она сказала и у вас в городище была сиротой. А без отца никак нельзя!

─ А если в качестве твоего отца взять волхва Светомира, а её отца – волхва Николу? ─ вдруг поняв необычность всей обстановки и способа реализации ритуала местного народа, спросил Дамира Белава.

─ Пойдёт! ─ усмехнулся Дамир. ─ Лишь бы ритуал не нарушить! А где взять мать? Как мне сказада Агния, ты позвал её в команду. Стало быть, ты ей как родная мать: не окажись в команде, она не смогла бы выйти за меня замуж! Соглашайся!

─ Ну, ладно. ─ усмехаясь тому, как складывается ситуация, улыбнулся Белава.

Подойдя к шалашу, закрытому белой простынёй, возле которого горел костёр, к Дамиру подошёл шаман Светомир и спросил. ─ Где твой платок и почему он до сих пор не на твоей голове?

Тот тут же подал ему платок со словами. ─ Уважаемый Светомир! Прошу вас быть моим отцом на время ритуала!

─ Ладно! – мотая головой с усмешкой, согласился Светомир и начал Дамиру повязывать платок на глаза. Махнув рукой стоящим рядом двум молодым людям, он отпустил Дамира, а двое молодцев подхватили его под руки, и повели через импровизированные ворота к невесте, которая уже сидела у костра рядом с Светомиром. Войдя в «дом», они подвели Дамира к Светомиру и посадили его на колени к нему.

Не успел Дамир как следует расположиться на коленях у Светомира, как те же молодцы сняли с глаз Дамира платок, и подвели к «тёще» со словами. ─ Дари платок свой тёще!

Дамир, кланяясь «тёще», которой оказался Белава, произнёс. ─ Дорогая тёща, прими мой платок в качестве подарка!

И отдаёт его ему. Но тут же эти молодцы поворачивают его к Николе, говоря на ухо. ─ Считай тестя своим отцом-батюшкой!

И Дамир, подойдя к волхву Николе – «тестю», с которым уже договорилась Агния, произносит. ─ Я считаю тебя, тестюшка, своим отцом-батюшкой!