Моё шестнадцатое лето…

Быстро переодевшись, стою в тамбуре, ожидая Катю, и пытаясь проверить соцсети. Вот Яна выложила фотографию с урока. Смотрю на её неудобную синтетическую блузку и жесткую юбку, и перевожу взгляд на свой наряд. К счастью следующий месяц мне не нужно будет соблюдать эту ужасную школьную форму. Замечаю зеркало и рассматриваю свое отражение. Мда… Надо хотя бы расчесаться, но идти обратно за расческой лень. Стоп, вроде же Катя шла сюда с косметичкой. Тихо стучу в дверь, немного ее приоткрывая.

– Катя, у тебя нет с собой расчески? – с надеждой спрашиваю я.

– Есть, держи, – она просовывает в щель расческу и продолжает переодеваться.

– Спасибо! – счастливая начинаю попытки хоть немного привести в порядок волосы. В конце концов мне удается сделать высокий хвост.

– Ты скоро? –недовольно спрашиваю я. Не, ну а что там можно так долго делать?

– Да иду я! Иду! Все! – из туалета выходит подруга в обтягивающих лосинах и футболке. Без обид, но не с её фигурой носить такую одежду. Это больше подойдет нашей анорексичной однокласснице. Хотя нет… ей тоже не подойдет.

– Как тебе? – с улыбкой спрашивает Катя. Не надо… почему ты всегда про это спрашиваешь, если на тебе реально плохие вещи. А еще она так меня спросила, когда в шестом классе подстриглась под «мужика из девяностых» – так ее звал весь класс, и при этом она не верила мне, когда я говорила, что она неважно выглядит. Урок усвоен, поэтому…

– Прекрасно! Где купила? – пожалуйста, не надо сейчас описывать точное месторасположение магазина, цену, скидку, как ты его выбирала и многое другое!

– Мне его мама купила! – ну кто б сомневался! Нина Александровна себе выбирает странную одежду, а про ее дочь я промолчу. Хотя, может это из-за того, что я привыкла видеть свою маму, одетую с иголочки по последнему писку моды? Не знаю, в конце концов, не у всех мамы владелицы модных бутиков. – … и там тебе найдется тоже много всего! Что скажешь? – радостно спросила она. Стоп, погодите что? Похоже, пока я летаю в облаках, она мне что-то упорно объясняла. Так как ответить?

– Круто! Но пошли! Нас, наверное, уже заждались! – и не давая ей опомниться, тащу ее в сторону наших мест. Глупое оправдание, потому что когда мы уходили, все любо спали, либо сидели в телефонах.

Дойдя до наших мест, сразу запихиваю стопку одежды на самое дно рюкзака. Она мне до города не понадобится. Пейзажи в окне становятся на фоне заката, сколько времени? 18:05 – надо что-то поделать, иначе залезу в телефон и разряжу его «под нуль», а мне нужно сейчас быть все время на связи. Скидываю маме сообщение, что у меня все хорошо и иду в соседнее купе.

На нижней правой полке сидят Антон и Никита, и что-то бурно обсуждают. На соседней нижней полке сидит в наушниках Таня, а над ней лежит Настя. Они меня даже не заметили.

– Ребят, можешь во что-то поиграем? – спрашиваю я, пытаясь привлечь внимание. У меня это выходит: Таня снимает наушники, пацаны перестают разговаривать и смотрят на меня, а Насте похоже без разницы. Ну и ладно.

– Я за, – произносит Таня, и я радуюсь. По крайней мере, если пацаны не захотят играть, то с ней и нашим купе уже не так скучно.

– Мы тоже, – за двоих говорит Антон, и я удивляюсь. Если бы Катя так ответила за нас обеих, я бы ей потом устроила разнос, но у них видимо это в порядке вещей, либо Никита очень хорошо скрывает свои эмоции.

– Пошлите тогда к нам, там места больше, – говорю я и кивком головы показываю на книги и журналы, которые они развалили по полке.

– Да, пошлите, – говорит Таня.

Мы перемещаемся в наше купе и плюхаемся на нижние полки, а если быть точнее, то на ноги людей на нижних полках.

– Что будем делать? – сонно спрашивает Вася. Да сколько можно спать? Когда он успевает?

– Давайте в «Крокодила»! – радостно воскликнула Таня и с ногами залезла на полку.

Описывать, как мы расселись будет невозможно, потому что все решили уместиться на нижних полках и итог: половина сидит просто в тесноте, а вторая половина под первой половиной.

– Это где надо показывать загаданное слово? – уточнил Алексей.

– Да!

– Детская игра… – ответил сопровождающий и радостно добавил, – я за! – и после этих слов он плюхнулся на кого-то. По-моему, это был Паша. Что ж Павел… я передам твоей девушке, что ты ее любил…

– Кто первый?

– Давайте я… – неуверенно сказал Антон и начал вылезать из-под груды тел.

– Так я загадываю! – воскликнула Татьяна и задумалась, – о придумала! Или сюда на ушко скажу! – Антон подошел и нагнулся, стараюсь прислушаться. Судя по его расширившимся от ужаса глазам, он давно передумал играть. – Это мультфильм, – предупредила нас Таня и стала с нескрываемым весельем смотреть за растерявшимся пацаном.

Антон вышел в проход и начал что-то показывать. Резко поднял ногу и изобразил изящный мах (подчеркиваю, только изобразил).

– Это балерина? – воскликнул Никита. В ответ на это Антон лишь отрицательно покачал головой. Дальше эта «пантомима» закончилась тем, что Антон два раза падал, когда поезд трясло, несколько раз ударился головой об Катину полку, и один раз почти сбил мужика с чаем. Пока наконец я не выкрикнула «Кунг-фу панда!».

– Ну слава Богу! Хоть кто-то догадался! – начал ворчать очкарик, получив право разговаривать. И что-то мне подсказывает, что зря я угадала… – Иди теперь ты! – подхожу к нему и жду, когда он придумает. Услышав «Лунтик» мысленно проклинаю его раз десять, но все же выхожу. Полтора года заниматься актерским мастерством и не суметь показать «Лунтика»?! Да быть такого не может!

Выхожу в проход и пока думаю, пытаюсь не удариться головой об полку. Так, с чем у нас ассоциируется «Лунтик»? Инопланетянин, Луна, всех прощает, много ушей, живет у пчелы, дружит с кузнечиком… это больше похоже на галлюцинации, чем на детскую игру. Думаем дальше, толстый, мягкий (откуда я это знаю?), фирменный кадр с падением метеорита… Вот оно! Нужно показать этот кадр!

Встаю ровно и показываю руками нечто, падающее на пол. После приседаю и показываю руками круглую форму яйца, дальше делаю вид «рождения» из метеорита с руками около головы (не ну а что? У него были очень странные уши!).

– Это… Что это? – спрашивает Катя. Все настолько плохо?

– Можно фирменную фразу? – с надеждой обращаюсь я к Антону. Получив положительный кивок говорю, – Я родился!

После криков «Лунтик!», облегченно встаю и сажусь на свое место. Далее за мной выходят Катя, Таня, Паша, Алексей, Никита. И мы узнаем, как показать яичницу, Рапунцель (кстати, было смешно наблюдать, как Паша залез на верхнюю полку и свесил свои «длинные» волосы с мечтающим видом), Котопеса (месть Антону и Никите от Кати), Белоснежку (тут Настя поставила на колени Алексея, изображая ее гнома), бегемотиху из «Мадагаскара» (без комментариев…), каратиста и еще черт знает кого.

За окном быстро стемнело, и мы не заметили, как прошло несколько часов. Было принято решение всем переодеться и вместе поужинать, поэтому сейчас в нашем купе были только владельцы своих мест. Все бы ничего, но Вася все время пытался дотронуться до Катюхи или поговорить с ней, а она не стесняясь отвечала ему тем же…

Ой, блин… Где-то я уже видела этот влюбленный взгляд…

Глава девятая

Мы все быстро поужинали и стали готовиться ко сну (хотя я сильно сомневаюсь, что кто-то будет спать). Я уже давно застелила свою полку и теперь лежу на узкой неудобной кровати. Матрас постоянно съезжал, ноги не помещались, а повернуться во сне и не упасть можно считать за достижение. Я не знаю, как буду на ней спать две ночи, но другого варианта у меня нет. Ладно, что делают остальные? Паша опять сидит в телефоне (кстати, надо свой поставить на зарядку), Катя ворочается на своей полке, Макс доедает свою лапшу из белого контейнера, Вася делает вид, что не смотрит на мою подругу. «Веселуха!». Ладно, если делать все-равно нечего лезу за своим рюкзаком под полку и достаю из него свой скетчбук. Нужно подумать над эскизами для диплома в художественной школе, а то восемь лет учиться на одни пятерки и завалить аттестат из-за поездки – это глупо. В любом случае, когда я вернусь домой у меня будет меньше месяца, чтобы закрыть четверть и нарисовать шесть картин и плюс работу по скульптуре. Ничего, прорвемся…

Или не прорвемся, потому что за этот час я нарисовала больше десяти эскизов и ни один мне не понравился. Все они либо «сухие», либо скучные, либо я вообще их у кого-то перерисовала. В конце концов решаю, что сегодня нет смысла тратить время на рисунки, быстро запихиваю альбом в раскрытый рюкзак и достаю книгу. Что ж, Джоан Макгрегор, я тоже рада тебя видеть…

Ладно, читать при таком освещении невозможно. Смотрю на время – 20:05. Пойду почищу зубы, а то скоро в туалеты будет не попасть. Беру с маленькой полочки заранее оставленную косметичку, со стола свою кружку, полотенце и пробираюсь через узкий проход в тамбур. Повезло, одна кабинка еще свободна, и я, не медля, захожу в нее. И куда тут вещи положить? Все горизонтальные поверхности грязные и залитые водой, поэтому я вешаю косметичку и полотенце на крючок на двери и набираю воду в кружку. Такс, описывать, как я чистила зубы не буду, поэтому переходим к возвращению в купе. В соседнем купе с незнакомыми мне девчонками играет в карты Алексей. Антон и Никита на своих местах что-то бурно обсуждают (ботаны), Таня сидит напротив них и протирает лицо ватным диском. Заметив, что ничего интересного нет, я уже хотела вернуться на свое место и снова углубиться в чтение, но тут предо мной возникла фигура «красотки». Если я не ошибаюсь ее зовут Наташа. Но на самом деле «красоткой» ее назвать уже трудно – угольно-черная линия стрелок растерлась по векам, смешиваясь с яркими-тенями, толстый слой тональника забился в поры и теперь видны «мазки» от пальцев (похоже, она пыталась улучшить ситуацию), выпрямленные волосы уже пошли «волнами» и запутались вокруг огромных сережек, которые вообще не сочетались с ее пижамой. Мда… вот тебе и «красотка»!

– Привет, Наташа!.. Давно не виделись! – как можно спокойнее говорю я и пытаюсь не пялиться на ее «окрас».

– Привет, Ань… Тут такое дело… – да я уж поняла, – я забыла дома мицелярную воду и мне нечем это смыть. У тебя не найдется что-нибудь? – с надеждой спрашивает она. Я брала с собой минимум косметики, да и то для создания «нюдового» макияжа, так что у меня не было нужды брать с собой «сильные» очищающие средства. Мне всегда хватало обычного тоника, но ей его точно не хватит. Если не ошибаюсь где-то у меня была спрятана бутылочка средства для снятия косметики с глаз, на случай если я захочу подкрасить ресницы тушью, и в теории ей она должна помочь. Хотя смотря, на ее грустное перемазанное лицо ей нужно хоть чем-то помочь.

– Не обещаю, что у меня с собой есть мицелярка, но средство для снятия и тоник точно есть, – неуверенно начала я глядя, как ее глаза загораются надеждой.

– Правда?! А то я уже все поспрашивала, и ни у кого нет. Если можешь дай, пожалуйста! – сильно сомневаюсь, что никто из девочек не взял с собой «смывку», наверное, им просто было лень лезть в чемодан.

Медленно киваю и достаю с полки косметичку, недолго ищу и достаю на свет полупрозрачный маленький пузырек и протягиваю его Наташе.

– У тебя ватные диски хоть есть? – на всякий случай интересуюсь я, пока не убрала далеко сумочку.

– Да-да! Есть, спасибо огромное! – и счастливая убегает.

Через пять минут в нашем купе появляется посвежевшая Наташка без грамма косметики. Волосы убраны в небрежный пучок, лицо блестит от крема, коричневые ресницы слиплись от влаги. Теперь она больше похожа на Таню, и признаться честно такой она мне нравится больше.

Когда свет в вагонах погасили и оставили только слабый в проходе, пытаюсь уснуть, но поняв, что у меня это не получится, снимаю с зарядки телефон и начинаю проверять соцсети.

Вот мама выложила селфи с работы: на шее висит сантиметр, лицо счастливое, на фоне видны манекены и девушка в длинном платье в пол. Многие подумают, что эта фотка сделана быстро и не заморачиваясь, но я то вижу: на маминых губах виден еще один слой помады, волосы несколько раз расчесаны, а сантиметр лежит, соблюдая все правила «Золотого сечения». Совпадение? Не думаю. Ставлю лайк и пишу восторженный комментарий. Дальше что? О вот Венька лежит с грустной мордой на рулонах дорогой ткани с подписью: «Скучает по своей хозяйке», это сто процентов снимал папа, потому что если это увидит мама, то быстро согнала бы его с бежевой ткани в тонкую полоску с криком: «Это же новый трикотаж из Италии!». Примерно так проходит время до 1:03. А я даже не заметила, сколько просидела в телефоне. Ставлю его на зарядку и опять пытаюсь уснуть. Почти все наши уже спят, кроме тех, кто, как и я, лазают в телефоне. Закрываю глаза и в течении пятнадцати минут я уплываю в Царство Морфея… но мне было не сужденно выспаться, потому что в 2:07 меня разбудил Алексей со словами: «Мы в Волгограде! Вставай пошли со всеми прогуляемся!».

Чувствую, в эту поездку я вообще не смогу нормально выспаться…

Глава десятая

Все как в тумане: вот я сонная встаю, одеваю куртку и шапку, кладу в карман телефон и вслед за Катькой иду по проходу к выходу из вагона. Холодный воздух хоть немного отрезвляет мысли, и я уже могу кое-как участвовать в разговоре, хотя не особо хочу.

– Зачем мы вышли? – зевая, спрашивает Катя и кутается в огромную мягкую кофту.

– Потому что мы в Волгограде! – гордо объявляет Алексей и показывает рукой вокруг себя, – оглянитесь вокруг! Смотрите, вон стоит Родина-Мать! – радостно восклицает он и показывает рукой на маленькую фигурку на горизонте. Эти слова еще немного встряхивают меня, и я достаю из кармана телефон, чтоб сделать фотку. Кадр получился немного размытым, из-за расстояния и темноты. Ну ладно, все равно он исключительно для отчета родителям. Шапка и куртка уже так не греют, а из-за того, что я долго стою на одном месте без движения, становится еще хуже.

– Холодно, – наконец говорю я и, оглядываю остальных. Катя и Паша пытаются сделать более-менее хороший снимок, Антон оглядывается, Никита изучает витрину закрытого магазинчика, а остальные остались в поезде. Почему меня тоже не оставили?

– И не говори, – соглашается Катька и смотрит в галерее только что сделанный снимок. Судя по разочарованному вздоху, фото не получилось.

– Так вы по перрону побегайте, – предлагает Алексей с таким невозмутимым видом, будто это самое обычное явление.

– Никогда не думал, что скажу такое, но я согласен с Алексеем. Давайте побегаем, пока не окоченели до конца. Ань, вон до того столба на перегонки? – с вызовом предложил Паша и показал рукой на столб, который находится от нас метрах в ста.

– Никогда не думала, что соглашусь на такое, особенно учитывая мои достижения в беге, но я согласна! На что соревнуемся? – спросила я.

– На шоколадку, – с довольной ухмылкой предложил Павел, – так и быть, если выиграешь, сама выберешь какую, – да вы посмотрите на него! Он прям светится в этой темноте своей самоуверенностью! Ну что ж, сам предложил!

– Ладно, на счет три, Катька даст старт! – сказала я и повернулась в сторону подруги. Она не заставила себя долго ждать, и когда мы с Пашей подошли к трещине в асфальте условно назвав ее «стартом», Екатерина уже стояла около дальнего столба.

– Один! – крикнула Катя и подняла руку вверх, – Два! – рука опустила параллельно полу, подруга хитро посмотрела на меня, и дождавшись моего кивка, продолжила. Решила исполнить наш прикол? Я всегда готова! – Три… – тихо произнесла она. В этот момент я сорвалась с места, оставляя Пашу далеко позади. Очухался он через несколько секунд, но я уже опередила его на десяток метров. Под громкие ругательства Павла пересекаю «финишную черту», и на меня с радостным визгом кидается подруга.

– Так нечестно! – начал проигравший, – Ты побежала раньше!

– Неправда, мы договаривались бежать на счёт «три», а если ты затупил – я не виновата! – довольная собой разворачиваюсь и хочу уйти, но тут добежал Алексей.

– Ну девчонки! Как вы до такого додумались? Мда… Мне за ваших одноклассников страшно! – со смехом сказал он и повис на шее Паши, – А вы, Павел, не расстраивайтесь, а готовьте кошелек! Лично прослежу, чтобы Анна получила заслуженную шоколадку! – продолжил веселиться сопровождающий.

– Ну ладно, повеселились и пошлите внутрь. Поезд через пять минут отходит, – влез только что подошедший с Антоном Никита.

– Мда… была у меня бессонница, а как я теперь спать буду – боюсь представить, – шепотом ворчу я Кате, пока мы в обнимку идем к нашим местам.

– Не бойся, уснешь! Возьми одну из своих скучных книг и начни читать, а там уж и Морфей за тобой придет! – ответила довольная подруга.

– Ничего они нескучные! Ты просто читать не любишь – вот для тебя они и неинтересные! – сказала я, заходя в наше купе. В вагоне и до этого было жарко, но сейчас воздух как будто стал осязаемым, и начал давить на плечи и дыхательные пути, привыкшие к ночной прохладе. Не знаю, как я буду спать, но дышать тут нечем.

Оглядываюсь в поисках открываемого окна, но как назло, в нашем и двух соседних купе окна сплошные, а в ближайшее нужное мне окно находится в купе уже не нашей делегации. Какой бы уверенной я не была, но лезть к чужим людям, чтобы открыть окно – это даже для меня перебор.

Ладно, попытаюсь что-нибудь придумать. Стаскиваю и убираю со своей полки шерстяной плед, который каждому выдал Алексей, и запихиваю его на полку для багажа, над Катей. Расправляю простыни и поправляю сползший матрас. Как могу взбиваю толстую подушку и кладу её ближе к стене. Включаю маленький ночник над подушкой, но понимаю, что он в такой кромешной тьме разбудит всех. Беру с койки вторую простынь, которая должна заменять одеяло и заправляю ее широкую сторону под Катин матрас, таким образом, чтобы она закрывала мое место «шторкой». Теперь ночник светит на остальных гораздо меньше, да и драгоценное место на узкой кровати хоть чуть-чуть, но освободилось. Собираю две косы в низкий пучок, чтобы не мешали, достаю из рюкзака книгу, залазаю на свое место и погружаюсь в чужой, ранее не изведанный мной мир. Не замечаю, как засыпаю…

Чувствую сквозь сон, как Алексей укрывает меня этим ужасным пледом, очень хочу его скинуть, но сил не осталось. Ну и пусть… Завтра его уберу.

С этими мыслями проваливаюсь в глубокую темную бездну, откуда ничего не сможет меня вытащить…

Глава одиннадцатая

Темнота. Кромешная темнота, давящая на меня. Вдруг раздаётся шорох. Не замечаю, как начинаю бежать. Сворачиваю за угол, постоянно оглядываясь, хотя сама знаю, что нельзя оборачиваться. Еще один поворот… дверь… открываю… оказываюсь на крыше какого-то дома. Я в тупике! Что я тут делаю? Как я сюда попала? И кто, черт возьми, гонится за мной?! Оборачиваюсь и вижу, что не закрыла дверь. Нужно исправить. Подбегаю и захлопываю её перед чьим-то лицом. Стараюсь удержать последний барьер, разделяющий меня с этим человеком, в таком состоянии с помощью своего веса, поэтому разворачиваюсь к ней спиной и упираюсь ногами в пол. Оглядываю крышу. Вон около края вверх торчит какая-то конструкция из арматуры, образующая подобие лестницы. Нужно резко добежать до неё, ведь замка на двери нет. Подпереть её тоже нечем. Вдох-выдох… Аня, успокойся… на счёт «один» резко встаешь и бежишь до лестницы! Круто, теперь я разговариваю сама с собой, но это пока меньшая из проблем. Ладно, три… два… один… Резко подрываюсь на ноги и со всех сил бегу к арматуре. Слышу, как за мной распахивается дверь, и кто-то несётся. Быстрее!! Перепрыгиваю ограждение и цепляюсь руками за железки, но вдруг руки соскальзывают, и я уже подготовилась падать, но рука незнакомца держит меня. Рукав задрался, оголив его татуировку. Череп с розовой лозой вокруг. За этими мыслями не сразу замечаю, как хозяин этой руки смотрит на меня зелеными глазами из-под капюшона. Светлая челка выбилась из-под ткани и свисает на глаза. Вижу, что жилы на руке незнакомца стали переливаться быстрее, чувствую, как вспотели руки. Вдруг моя кисть выскользнула, и теперь меня держат не за запястье, а за ладонь. Еще немного выскальзываю, и теперь меня держат лишь за пальцы… Еще одно неудачное движение, и я лечу вниз…

Резко вскакиваю на кровати и испуганно озираюсь. Сердце стучит, как бешеное, дыхание никак не хочется восстанавливать. Минуту сижу пытаясь прийти в себя и смотрю на часы – 5:09. Проспала меньше трёх часов… надо поспать… Ложусь и пытаюсь успокоиться, но быстро осознаю, что уснуть сейчас не получится, да и не хочется туда возвращаться.

Хватаю косметичку, и пока никто не проснулся ухожу в пустой туалет. Смотрю в зеркало: мешки под глазами, всклокоченные волосы, бешеный взгляд, помятая одежда. Умываюсь холодной водой, массирую глаза. Круто! Теперь еще и лицо красное! Быстро чищу зубы и достаю расчёску. Убираю волосы в косу на бок, и беру из косметички консилер. Капля под глаза – и мешки менее заметны. Кусаю губы, наношу гигиеничку и уже больше похожа на человека, чем на живой труп. Хорошо хватило мозгов перед поездкой покрасить брови – одной проблемой меньше. Выхожу из туалета и направляюсь в сторону своего места. На автомате закидываю косметичку на полочку и достаю из-под койки пакет с едой. Надо поесть, может быть это поможет отвлечься. Вытаскиваю пакетик растворимого кофе и пачку шоколадного печенья. Здоровый завтрак – наше все, поэтому я травлюсь этой едой, калорийность, которой зашкаливает. Но сейчас мне все равно. Беру кружку, высыпаю в нее порошок и иду к «самовару». Заливаю кипятком, перемешиваю, возвращаюсь и ставлю на стол. Горячий напиток неприятно обжигает небо, а печенье кажется приторным, хотя я съела максимум две штуки. Еда сейчас не поможет. Тянусь и снимаю с зарядки телефон (повезло, что розетка рядом), подключаю наушники и беру альбом с карандашом. Боковым зрением замечаю, что городские пейзажи в окне опять сменились на поля. Устраиваюсь поудобнее на полке, втыкаю в уши наушники, зажимаю зубами карандаш. Прежде, чем начать рисовать оглядываю купе: все спят, вроде никого не разбудила. Возвращаюсь к альбому и пытаюсь вспомнить этого человека. Тату в виде черепа, зеленые глаза, светлые волосы, капюшон, вены на руках. Под грохочущей тяжелый рок группы «Skillet», начинаю рисунок мелкими штрихами…

Через тридцать минут с бумаги на меня смотрит до ужаса знакомое лицо, которое пугает и завораживает одновременно…

Глава двенадцатая

В коматозном состоянии, вожу рукой по рисунку, добавляя последние штрихи. Если я не ошибаюсь, я даже нормально не посмотрела на рисунок, но руки, за восемь лет натренированные до автоматизма, продолжают работу без участия мозга, ну и пусть. Отдаюсь музыке, вслушиваясь в английские слова песни, которые эхом отдаются в голове русской версией. Очнулась и только, когда из уха у меня выдернули наушник, а на узкую полку приземлился Никита.

– Ты чего так рано подорвалась? – спрашивает сосед, сонными глазами уставившись на меня.

– Вдохновение накатило, не видно, что ли? – с нескрываемым сарказмом отвечаю я и хочу обратно воткнуть в ухо наушник, но его грубо перехватывают и вставляют в чужое ухо.

– Хард-рок?! – удивленно спрашивает Никита и добавляет, – не ожидал…

– Много, кто не ожидал, – бурчу я и оглядываю купе в поисках своей чашки с кофе. Заметив её на столе, оставляю альбом в раскрытом виде, кидаю сверху карандаш и направляюсь к цели. Напиток сильно остыл, но организм требует пищи. Залпом на половину опустошаю кружку и тянусь к раскрытой пачке печенья. Слишком сладкое для такого кофе. Мда… Раньше ела их без воды, а сейчас одну проглотить не могу. Заворачиваю остатки печенья в упаковку и запихиваю в пакет с едой, эта фигня скоро пройдёт, а чем-то питаться мне еще надо. Что тут можно съесть? Колбаса, сыр, бутерброды, курица… от всего этого меня сейчас стошнит, поэтому откладываю на потом. На стопку цветастых упаковок печенья и сладостей тоже смотреть не могу. А это что? Несколько плиток горького 79% шоколада? То, что нужно! Достаю одну, беру холодный кофе и сажусь на свою полку, на которой сидит еще сонный Никита. Разрываю пачку продукта и уже хочу отломить кусочек, но в последний момент взгляд цепляется за человека, который рассматривает мой рисунок.

– Будешь? – спрашиваю я и протягиваю плитку.

– Горький? Не люблю такой, но давай! – пробурчал Никита и отломал себе несколько кубиков. Его лицо сразу искажает гримаса мучений. – В нём сколько процентов? – еле выдавливает из себя парень.

– 79%, – спокойно отвечаю я и кладу в рот два кубика. Приятная горечь разливается по языку, а вместе с ней даже холодный кофе кажется не таким отвратным. Пока я наслаждалась вкусом, у меня выдернули кружку из рук и сделали большой глоток.

– Эй! Не наглей! – восклицаю я и выдергиваю у него из рук остатки завтрака.

– Он что без сахара?! – прохрипел Никита и согнулся в три погибели.

– Да, я же с шоколадкой, куда еще сахар? – недоуменно спрашиваю я и в подтверждение трясу в воздухе кусочком сладости.