Отпусти мои крылья

Наконец Лике удается вырваться.

– Дядь Дим, мне больно, отпусти! – хнычет она.

И тут же оказывается на свободе. Бросается вновь к Якобу, но тот уже принимает сидячее положение.

– Дмитрий Александрович, не ругайте Артура. Это мы так, в шутку, баловались.

– У тебя, парень, синяк под глазом. Вряд ли твои предки, которые вот-вот подъедут, будут в восторге от этой картины. Их самолет, кстати, задержали, я пришел сюда как раз сообщить об этом.

Дядя Артура – очень красивый мужчина. Естественно, блондин. Но если у Бурмистрова непокорная шевелюра и чисто славянская мордаха простого парня, то Дмитрий – полная противоположность. Похож на аристократа. Истинный дэнди. Глаза цвета бледного нефрита пронизывают собеседника насквозь. Прямой нос, красивой формы губы. От столь изысканных черт лица, их благородства, захватывает дух. Но в то же время ощущаю в «дяде Диме» есть нечто неприятное. Коварное, то ли… Или это просто игра моего воображения? Почему они с Артуром так грубы друг с другом? Будто враги…

Артур тем временем вытирает полотенцем волосы, играя накачанными мышцами живота и бицепсами. Он все еще крайне зол, это видно по напряженной позе его тела. Нас разделяет всего несколько метров – я могу отчетливо различить даже капельки брызг, сверкающие на его, покрытой золотистым загаром, коже. И вновь ощущение, что время остановилось и я вязну в нем, в этой минуте, в созерцании его невероятной красоты.

Почему при мысли об Артуре у меня всегда душа уходит в пятки? Словно без страховки в пропасть лечу.

«Она никто»

Вспоминаю недавние два слова, произнесенные Артуром. Ощущения сравнимы с хлесткой пощечиной по лицу. Получила, Мотылек? Вот тебе, за глупые надежды.

Мне просто необходимо исчезнуть, побыть одной. Ступни заледенели, поэтому меня манит тепло хамама. Забегаю в баню – сейчас тут никого, сажусь на каменную лавку, притянув к себе ноги. Согреваюсь, мечтая, чтобы глупые мысли ушли из головы.

Но я недолго нахожусь в одиночестве. Дверь бани открывается и в клубах пара появляется Артур. Он садится на каменную лавку, прижимается спиной к стене и закрывает глаза. Так мы сидим некоторое время в молчании.

– Это была плохая идея, Мотылек, приехать тебе сюда, – вздыхает он.

Как будто я сама не знаю! Но лишний раз подчеркивать это… Зачем? Чтобы снова задеть меня?

– Ты сам меня привез, – отвечаю, не в силах скрыть обиду в голосе.

– Знаю…

– Чем я тебе так не нравлюсь? – вопреки желанию этот вопрос всхлипом вырывается из моего рта. – Почему ты всегда меня преследуешь?

– Если бы я знал, – отвечает Бурмистров, уронив голову в ладони. – Ты бесишь меня.

– Я не хотела сюда ехать!! Если хочешь, могу из комнаты своей не выходить… Чтобы не раздражать тебя. Мне не сложно правда… Что-нибудь почитаю…

– Любишь читать?

– Это тут при чем?

– Просто интересно…

– Да, я люблю читать. И не люблю шумные праздники. А уж драки мне совсем не нравятся! Я пойду. До завтра меня не увидишь.

Но чтобы выйти, надо пройти возле Принца. Когда иду мимо, он неожиданно хватает меня за руку. Встает и притягивает меня к себе. Как куклу. До этого момента вместо тепла, не смотря на клубы пара, я ощущала холод. Но как только Артур прикоснулся ко мне, в одну секунду в жар бросило. И вот я почти закипаю от нестерпимого ощущения, как будто обжигающая лава по телу разливается. Так и манят взгляд его широкие плечи и крепкая шея. Во рту пересыхает.

– Отпусти!

Но вместо этого Артур притягивает меня к себе вплотную. Наши тела соприкасаются, и у меня перехватывает дыхание. «Господи, только не это», – шепчу про себя, не испытывая при этом ни малейшего желания отпрянуть от мокрого золотистого тела Бурмистрова.

– А если не могу? – шепчет Принц, и не дожидаясь ответа, крепко обнимает меня за талию.

Под взглядом серых глаз выгибаюсь, пытаюсь освободиться. Делаю глубокий вдох, чтобы наполнить легкие, и остро ощущаю, как моя грудь поднимается, натягивая тонкую эластичную ткань, соски раздражает прикосновение к купальнику… Мне страшно, но одновременно я чувствую невероятное возбуждение. Мы почти обнажены, наедине, в мокром и влажном помещении. Это… неправильно. Если нас обнаружат сейчас, вот так, почти сплетенных объятиями, еще одного скандала не миновать! Но не могу пошевелиться. Артур не сильно держит меня. Я знаю, что могу уйти в любой момент. И именно это лишает меня воли к сопротивлению. Артур протягивает руку и очень нежно касается пряди волос, прилипшей к моей щеке. Убирает прядь. Чуть отстраняюсь и руками откидываю темную шелковую массу назад. Завороженно смотрю в глаза Артура, могу думать только о поцелуе. Я буквально чувствую, что он собирается меня поцеловать. И жду этого…

Но поцелуя нет.

Медленно – очень медленно – Принц отпускает меня, и в этот момент меня словно прошивает электрическим разрядом, исходящего от наших мокрых тел, которые, буквально требуют прикосновений друг к другу. Или это лишь мои фантазии? Но я чувствую, что Артур тоже взволнован, его руки сжимаются в кулаки, взгляд острый, царапающий.

– Будь подальше от Якоба, Мотылек. Он слишком непостоянный. Взрослый. Не вывезешь.

Меньше всего я ожидала услышать в этот момент про Якоба. Я и думать о нем забыла, погруженная в переживания от близости Артура. А он, значит, продолжает о друге и своем соперничестве с ним, размышлять? И я – лишь разменная монета, повод показать свою крутость?

– Тебе то что до меня и Якоба? – отвечаю грубо. – Разве не плевать?

– Дружеский совет решил дать.

– Разве мы друзья?

– Нет. – Вздыхает Принц. И неожиданно добавляет:

– Хочешь дружить со мной, Мотылек? – голос выдает странное напряжение, которое задевает меня, колет. Возрождает надежду, которую я не желаю замечать, хочу задушить, чтобы не терзаться потом иллюзиями… Не отвечая, обхожу Бурмистрова и направляюсь к выходу, всем своим видом показывая, что его предложение меня не интересует. Но кому я вру? Глубоко внутри бьется мысль, что он сейчас схватит меня… остановит.

Он не остановил, так и остался неподвижным.

Глава 15

Я уверена – это всего лишь новая игра. Артуру скучно и пока Ника делает стрижку, он решил позабавиться миллионной бабочкой в его коллекции разбитых сердец. Хотя, я ведь не бабочка. Я лишь невзрачный серый мотылек. Но выбор у Принца сегодня не велик, вот мне и достались крохи его внимания…

Яростно дергая пуговицы, которые не поддаются моим дрожащим пальцам, пытаюсь застегнуть халат, который одолжила мне вместе с купальником Лика. Мы в смежной с душевой и хамамом комнате, что-то вроде раздевалки. Тут тоже стоят мягкие кресла, на стенах огромные зеркала. Избегаю смотреть на свое отражение. Почему мне так больно и грустно?

– Эй, ты все петли перепутала, – замечает сестра Артура, которая в данный момент сушит голову полотенцем. Помочь? Испугалась, Василин, да? Я тоже! Ух-х, никогда не видела, чтобы парни дрались! Это было круто.

– Спасибо, я сама, – отвечаю скупо.

Мне безумно хочется побыть одной, чтобы хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок, но от Лики не просто отделаться.

– Не расстраивайся. Ты тут ни при чем. Якоб… он всегда такой… Мачо. А брат… не знаю, что на него нашло.

По пути в свои комнаты, выбегаем с Анжеликой в большой зал, где все почти готово к торжеству, огромный длинный стол уже частично сервирован, красиво украшен. Но мне сейчас не до эстетики, хочется побыстрее оказаться в своей комнате, перевести дух и хоть немного обдумать, что произошло в бассейне и потом, в бане.

Впереди просторный холл, в глубине которого приоткрыта дверь, ведущая, как я догадываюсь, на кухню. Оттуда доносятся восхитительные запахи, так что рот наполняется слюной. И тут сверху раздается женский голос. Мы с Ликой дружно поднимаем головы: Елена Николаевна, склонившись над балюстрадой, обращается к дочери:

– Ликуша, где тебя носит? Дедушка уже дважды звал тебя. У него спина болит, и он в довольно ворчливом настроении. Хотел с тобой поговорить, ты же знаешь об этой традиции!

– Где он? – спрашивает Лика.

– В библиотеке.

– Хорошо, я попозже схожу, мамуль. Я только из бассейна – переоденусь высушусь и приду.

– На минутку поднимись ко мне, милая. – Настаивает Елена Николаевна.

Анжелика возмущенно фыркает.

– Уф-ф-ф. Иду, мамуль. Со мной пойдешь? – с надеждой поворачивается ко мне Лика. С тобой меня надолго не задержат.

В ответ я чихаю, и потрогав мои холодные руки, сестра Артура отменяет свое приглашение.

– Ладно, ты закоченела вся. Интересно, с чего? Теплынь же в доме! Не хватало еще тебе заболеть. Иди к себе, суши волосы. Я попрошу принести тебе горячего чаю.

* * *

Белое шифоновое платье, которое купила мне бабушка, отлично село по фигуре и красивыми фалдами ниспадает к серебряным босоножкам, тем самым, которые мне подарили Лавровы. Единственное украшение – мотылек на цепочке, по моему мнению, прекрасно гармонировало с платьем. Внимательно разглядываю свое отражение. Может ли такая девушка понравиться Принцу? Вряд ли… ему подходят птицы с куда более ярким оперением. Из зеркала же на меня смотрела… простушка. Но в тоже время, девица в отражении показалось мне сосредоточенной, холодной и загадочной.

– Осталось только принца найти! – восхищенно восклицает вернувшаяся от матери Лика, уставившись на меня.

– Нет. Никаких принцев, – заявляю категорически. – Я абсолютно довольна своим одиночеством.

– Вряд ли ты останешься без мужского внимания в таком платье, – возражает Лика. – У нас полно гостей. Обязательно найдешь кавалера.

Чувствую, как краска заливает мое лицо. Ну что за девчонка! Младше меня, а по разговорам и отношению к парням – мне у нее только поучиться.

– Пойдем ко мне в комнату? Просит Лика. – Подождешь, пока я переодеваюсь. Я быстро. Все уже собираются за столом.

– Ухх, ну и зажгли мы с тобой сегодня в бассейне! – восклицает Лика, когда через смежные двери мы проходим к ней. Не замолкая ни на секунду, Анжелика натягивает на себя розовое платье с пышной юбкой. – Подарок дедули. Не смогла отмазаться. А ведь хотела казаться взрослее, такое классное черное платье себе прикупила! Но нет, дед меня хочет видеть малышкой в розовом, – ворчит Лика. И возвращается к теме драки:

– Не могла дождаться, пока от мамы, а потом и деда, отвяжусь, чтобы все спокойно обсудить. Дед уже все знает про драку и устроил мне настоящий допрос! Все-таки, ты роковая женщина, Василина. Такие два красавца из-за тебя подрались! Это я запомню на всю жизнь! Якоб с фингалом будет Новый год отмечать! Вот ведь угар!!

– Ничего смешного, – отвечаю я. – До сих пор меня всю трясет. Что сказал твой дедушка?

– Да ничего! Спрашивал, что у тебя с Артуром. Что у тебя с Якобом. Вот ведь событие! Все всполошились. Наверное, эмоции у тебя – запредельные! Знаешь, Артур еще никогда из-за девушки не дрался! Вот ни разочка.

– Почему ты в этом уверена? – слабо улыбаюсь я такой сестринской категоричности.

– Да я с пеленок за ним по пятам шастала. Всех его девчонок знала, даже тех, с которыми не больше недели гулял. Он не тот, кто будет из-за девчонки спорить или ругаться. Это ниже его достоинства, он в прошлом году при мне об этом с Якобом разговаривал. Ха, тот кстати, и в прошлом году по морде огреб из-за женщины. Но там другое – дама оказалась замужней, и ее супруг застал их…

– И Якоб при тебе о таком рассказывал? – ужасаюсь я.

– Нет конечно, – фыркает Лика. – я подслушивала!

– Ясно, я так и подумала. Значит, Якоб – бабник?

– Еще какой! Но как иначе! Он же такой красивый. Я в него уже три года влюблена по уши, – томно вздыхает проказница.

– Не рано тебе сохнуть по взрослому парню?

– Любви все возрасты покорны! – декламирует Лика Александра Сергеевича Пушкина, ее красивая мордашка в этот момент до того умильна, что не выдерживаю и начинаю улыбаться до ушей, хотя еще пару минут назад мне было не до смеха – хотелось рыдать. Почему все это произошло? Может, дело не во мне, наверняка это какой-то внутренний конфликт между парнями, а я оказалась лишь средством для выплеска негативной энергии. Как же больно думать об этом!

* * *

Собравшись с духом, делаю шаг в большой зал, где семья Бурмистровых и их гости собрались за столом. Окидываю взглядом роскошный стол. Публика за ним совершенно разномастная, но видно, что в основном это семьи. С отпрысками, моего возраста по большей части, но есть и подростки, как Анжелика, и даже совсем малыши. Все гости очень нарядные, на дамах – вечерние туалеты, украшения, на мужчинах – изысканные костюмы. Несколько малышей детсадовского возраста – в забавных карнавальных костюмчиках. В углу комнаты – огромная, стильно оформленная елка, под которой буквально гора подарков в красивых обертках. В воздухе пахнет мандаринами, с наслаждением втягиваю в себя этот аромат. Атмосфера праздника поневоле захватывает меня, возбуждает. Я никогда не бывала на таких приемах, и все это бесконечно волнует меня. Лика, в нетерпении забегает первой, оставив меня нерешительно переминаться с ноги на ногу на пороге. Но уже спустя пару минут, неугомонная девчонка снова летит ко мне, хватает за руку.

– Идем, отведу тебя на твое место. Сидишь рядом с дедулей, поздравляю. И я тоже!

Аристарх Бурмистров поднимается со своего места при виде меня, и галантно целует мне руку.

– Деточка, ты прекрасна! Я счастлив, что буду ужинать в таком цветнике!

Мне приятно внимание этого пожилого мужчины, но опустившись на стул я понимаю, что вечер будет тяжелым. Напротив сидят Артур и Ника, которая всячески льнет к нему. И я должна наблюдать эту картину весь вечер??

Спокойно, Мотылек. Ты же не дашь им насладиться твоей болью?

Ни за что!!

Стараясь не смотреть в сторону сладкой парочки, наблюдаю за другими гостями. Анну Григорьевну усадили рядом с мамой Артура и Таисией, женщины о чем-то оживленно беседуют. Я даже рада, что бабушка сидит не рядом, я боялась, что она будет смущать меня комментариями и вопросами. Но кажется, Анна Григорьевна чувствует себя абсолютно комфортно в этом обществе и ей, так скажем, не до меня.

Интересно, почему во главе стола сидит не дедушка Аристарх, а какая-то роскошная бабуля? Тихонечко спрашиваю об этом у Лики, шепча свой вопрос на ушко. Сестра Артура хихикает и шепчет ответ:

– А потому что в этом доме не дедушка главный. Ну по крайней мере не тогда, когда дома прабабушка Вера!

– Так это его мама? – восхищаюсь я. – Как раз в голове мелькнуло предположение, что это жена Аристарха. Но для жены чересчур стара. А вот для матери – женщина сохранилась великолепно. По правую руку от нее сидит суровый «Дядя Дима», по левую – папа Артура. И я вспоминаю, что хотела спросить Лику, отчего Артур конфликтует со своим дядей.

– Почему Дмитрий Аристархович был так строг с Артуром в бассейне? – нерешительно задаю свой вопрос. – Он как будто очень зол на твоего брата.

– Ага, – кивает Лика, и понижает голос. – История не слишком приятная. Мой дядя – очень любит деньги. А вот работать ему не очень нравится. Дедулю это бесит, сильно. А он у нас в семье – главный богач. Ну, не считая прабабушки, которой он позволяет считать себя самой главной… Так вот, дедушка раньше планировал оставить свое состояние сыновьям поровну. Да не смущайся, у нас в семье разговоры о наследстве – вещь обычная. Дед не собирается умирать. Но его очень волнует карьера сыновей и все такое. Наш отец вообще от наследства отказался. Сказал – ничего мне не надо, сам заработаю. Он любит свою работу, читает лекции по всему миру… Ну дядь Юра и обрадовался – раз старший брат побоку, значит ему все достанется. А он деньги очень любит, жизнь роскошную, яхты, гольф… Вот только у него работы нет. Как уволился полгода назад из универа. Преподавать ему не нравится, ученики идиоты. Зато в казино буквально пропадал сутками. В Лас Вегасе как-то месяц жил… Короче, дед вскипел и несколько месяцев назад на семейном совете заявил – все оставляю Артуру. Внука он тоже непутевым считает… Но подающим надежды. А в дядь Диме разочарован полностью.

– Вот это да! У вас очень интересная семья.

– А то! Зато прабабушка, Вера Тимофеевна, обожает именно Дмитрия Аристарховича. Всю жизнь с ним нянчится. И теперь у нее с дедом вечные терки. Она убеждена, что дедуля несправедливо поступает. А тот – упрям, и ни в какую. Веселуха та еще, их дебаты слушать…

* * *

Постепенно немного расслабляюсь, и начинаю чувствовать себя вполне комфортно. Окружающие очень милы и дружелюбны. Дедушка Аристарх без конца потчует меня разными блюдами, и когда понимаю, что не смогу съесть больше ни кусочка, извиняюсь и потихонечку встаю из-за стола. Многие гости уже тоже покинули свои места за пиршеством и рассредоточились по залу. Стоят небольшими кучками, беседуют, кто-то уже пританцовывает. Подхожу к Лике – она в компании нескольких ребят, лет по пятнадцать, не больше. Анжелика представляет меня и я легко вливаюсь в непринужденную беседу. Почти забываю, что нахожусь в стане врага. Что где-то здесь бродит Артур с вездесущей Никой. Пробую шампанское, предложенное одним из парней. Вкусно. Только нос щекочет. Ни разу в жизни еще не пробовала спиртное. Лика посмеивается, замечая мою неопытность.

Часы бьют двенадцать. Гости спешат вновь занять свои места, чтобы поднять бокалы за наступление Нового года, загадать желания. Лика несется первой. У меня тоже много сокровенных мечтаний. Например, чтобы папа не болел. И с работой чтобы у него так же хорошо продолжалось. Чтобы нам снова не пришлось переезжать… Страшно подумать о такой возможности… В этот момент приходит осознание, насколько я срослась с этим всем! С новой школой, Таисией, Лисой… Артуром. И даже Никой, хотя без последней, надо признать, я могла бы обойтись. Я привыкла к бабушке. Стыдно, но я почти не вспоминаю Дашу, подругу детства. Мы переписываемся в одноклассниках, но все реже…

Мои мысли нарушает Якоб, который неожиданно оказывается рядом. Невольно приглядываюсь к его лицу, и признаю про себя – этого парня даже фингал не портит!

– Ты великолепно выглядишь, Василина! Ты еще прекраснее, чем я думал, – выдает мне комплимент этот парень, и я буквально чувствую, как заливаюсь краской. Никогда мне не говорили таких слов. Я теряюсь, не знаю что ответить. Фыркнуть? Поблагодарить? Рассмеяться в ответ? В результате я просто молчу, чувствуя себя полной дурой.

– Могу я предложить тебе выпить? – видимо Якоб решил не обращать внимания на мое странное молчание.

– Если только сок.

– Что ж так слабо? – прищуривается Штаховский. – Новый год все-таки. Шампанское рекой должно литься.

– Я уже выпила бокал и мне хватит.

– Ну хорошо, не буду настаивать. Тогда лучше на танец приглашу.

Играет медленная джазовая композиция, а я снова краснею. Довольно приличное число пар кружатся на танцполе в левой части зала. А я отступаю от настойчивого кавалера еще на шаг.

– Что-то не хочется, извини.

– Эх, до чего ты неприступна, Джульетта. – Вздыхает Якоб. – Не пьешь, не танцуешь. Ну и конечно не целуешься, это уж как пить дать.

– Разумеется.

– И не скучно жить такой недотрогой?

– Нормально.

– Значит скучно. Ладно, пойду поищу даму посговорчивее. Тебе надоедать – гусей дразнить. А мне одного фингала в день хватит.

* * *

Якоб отходит от меня, а я недоумеваю. Что значит последняя фраза про гусей? Ну да ладно, отвязался и слава Богу! Скорее всего, этот парень слишком привык к вниманию со стороны девушек. Он взрослый, опытный. Наверное, в порядке вещей влюбленные по уши девицы, готовые глаза друг другу выцарапать за внимание со стороны пухлогубого красавчика. Вот только на меня его обаяние ни капли не действует!

Мне вдруг стало нестерпимо грустно. Окружающий праздник, его роскошество, показались лишь антуражем, игрой. Словно мне пришлось принять участие в еще одном спектакле, но уже не по Шекспиру. Зачем я здесь, среди богачей? В качестве забавной игрушки? Так же и Артур, наши судьбы лишь мимолетно соприкоснулись, связанные долгом перед школой, Таисией, искусством, но скоро вернутся на круги своя. Через неделю Принц и не вспомнит моего имени, увлеченный другими победами. Завтра кончится праздник, елка осыплется, а яркие новогодние игрушки уберут в далекий пыльный чулан. Туда же уйдут воспоминания…

Мне захотелось побыть одной, и я вышла в зимний сад, который находился за стеклянными дверьми в смежном помещении. Здесь никого не было, стояла тишина, лишь слабо доносилась музыка. Журчал ручеек искусственного фонтана. Я присела на деревянную скамейку с кованой спинкой, прикрыла глаза. Хотелось спать. Ну почему я такая странная? Лика вот, например, отжигает на танцполе, веселится, не останавливаясь ни на секунду. Почему я не могу быть такой же раскованной?

* * *

Слышу шаги, похоже, кто-то решил последовать моему примеру и побыть в одиночестве. Надеюсь, что это не Якоб, который мог заметить куда я направлялась после нашего разговора. Иначе надо срочно покидать это уютное место…

И тут сердце начинает биться сильнее: ко мне направлялся Артур.

Замерев, я буквально вжимаюсь в скамейку, край которой утопает в густой тени огромного кустарника, наивно надеясь, что Принц не заметит меня. Освещение здесь приглушенное, совсем слабое. Так что у меня есть шанс…

– От кого ты здесь прячешься? – вздрагиваю от неожиданности, только сейчас осознав, что зажмурилась, наивно полагая, что это помешает Артуру обнаружить меня. – Тебя кто-то напугал? Обидел?

– Конечно, нет, – гордо вздергиваю подбородок. – С чего ты взял? Просто одной побыть захотелось.

– Почему?

– Странный вопрос.

– Тогда другой задам. Ты Якоба здесь поджидаешь?

– Что-о-о? – возмущенно вскакиваю со скамейки. – Ты совсем ополоумел? С чего такие вопросы? Да и твое ли дело, кого я жду? Тебе-то что?

– Не психуй так, – вздыхает Принц. – Можно ведь спокойно поговорить?

– Наверное. Но не с тобой, видимо. Зачем ты мне такие вещи говоришь, не понимаю. Если с Якобом у тебя конфликт, с ним и решай. Хочешь, я пойду позову его?

Делаю шаг в сторону выхода, но Артур хватает меня за руку.

– Нет. Мне совсем не хочется сейчас видеть Якоба. Мне даже разговаривать о нем не хочется.

Артур опускается на скамью, и притягивает меня за собой, вынуждая тоже сесть. Чувствую, что меня начинает охватывать знакомая дрожь. Он так близко, что ощущаю исходящее от него тепло. И запах туалетной воды. Ненавязчивый, едва уловимый, но очень приятный. Хочется вдыхать и вдыхать, без остановки.

– Меня, наверное, Лика ищет, – произношу нерешительно. Хочется убежать, я едва могу заставить себя усидеть на этой лавке. Но в то же время, сердце замирает при мысли, что мы вдвоем сейчас. Отрезанные от мира, от праздника. Словно на необитаемом острове. И нет ничего прекраснее этой глупой фантазии…

– Не волнуйся за сестренку. Она как сайгак скачет по танцполу. Обожает танцевать, уж не знаю, в кого такая страсть. Наверное, в прабабушку, правда это слухи… – усмехается Бурмистров. – Расслабься.

Меня же охватывает любопытство.

– Твоя бабуля была танцовщицей?

– Прабабушка. Ты ее должна была заметить – такая чопорная, в жемчугах, во главе стола.

– Да, конечно. Меня представили этой даме, – невольно улыбаюсь такой простодушной характеристике. – Но кажется, я не произвела на нее особого впечатления. Она лишь кивнула, и отвернулась. Даже разговоры о спектакле, из-за которого, я, по сути, здесь оказалась, ее не заинтересовали…

– Да? Странно. Вера обожает театр. Утром она заставила меня продекламировать ей целый отрывок, – ворчливо признается Артур.

«Оказывается, он может быть таким милым!» – поневоле замечаю про себя. – Как может этот обаятельный парень в кружевной белой рубашке и темных классических брюках, быть тем, кто унижал меня перед всем классом? Угрожал мне, забрасывал шариками с краской, травил?

– Видимо, твоя прабабушка симпатизирует Веронике Соболевой, – вздыхаю я. – Возможно, считает что я получила роль Джульетты незаслуженно…

– О, точно, соглашается Артур. – Как же меня это раздражает… Так вот, – возвращается он к теме танцев. Говорят, прабабушка в пятидесятые годы жила в Париже. И танцевала в кабаре. Мне она конечно такого не рассказывала. Но слухи были…

– Это очень интересно, правда. Но тебя, наверное, Ника ищет…

– Нет, я уверен, она отплясывает вместе с Ликой, – протестует Артур. – Мне нравится болтать с тобой, Мотылек.

– Не зови меня так. Ты же понимаешь, прозвища – это неприятно.

– Странно. Это довольно милое прозвище, разве нет?

– Обидное. И вообще, что за манера всем прозвища давать? – спрашиваю хмуро.

– Серьезно? – смеется в ответ Артур. – Разве ты за глаза меня не зовешь Принцем? А Нику – Барби?

– Да… Откуда ты знаешь? – теряюсь от его прямоты. – Но в лицо такого не говорю, понимаешь? Это большая разница! – нахожу нужный ответ и облегченно выдыхаю.