Свобода

– Прошу прощения, а как были установлены личности нападавших?

– Насколько мне известно, камера на улице возле участка засекла автомобиль, в которую садились преступники, и по номерам определили владельца, Зорина, а после убийства, произошедшего на следующий же день, стало ясно и все остальное.

– Вы хотите сказать, что этот Зорин приехал на собственном автомобиле, оставил его на улице в центре Москвы, где полно камер, в разгар праздника, и ограбил участок с сообщницей, которая тут же…

– Я понимаю вашу иронию. Я же сказал, история фантастическая. Вот вам и нужно разобраться. Управление собственной безопасности в данный момент занимается этим случаем. Слушайте дальше. Несколькими днями позже в Воронежской области находят трупы двух местных мальчиков. Что показала баллистическая экспертиза? Верно. Они были застрелены одним из этих трех стволов. Вижу, вы уже заинтересовались. К чему же я веду? Комичная составляющая. Несколько дней назад поступило заявление от некой Раисы Гордон о пропаже ее супруга, генерального директора довольно крупной фирмы. Я делаю паузу. А теперь сладкое. То, чего вы ждали. Вчера мы получили от наших коллег из Ростовской области запись, сделанную с камер видеонаблюдения одного магазина, стоящего на трассе Ростов-на-Дону – Волгодонск. Смотрите. Видите, что происходит? Ну, что происходит, понятно. А теперь о тех, кто в главных ролях. Вот это стоит Оксана Соловьева, это Андрей Зорин, это лежит Вячеслав Кортнев, это Мария Данченко, а это Петр Гордон. Внимание, вопрос! Как они оказались вместе и что все это значит? Возвращаемся в Волгодонск. Кортнев вернулся туда и забрал Данченко. Ее мать подтвердила, что та ушла из дома накануне, куда, не сказала, просто ушла. Гордон? У меня нет вариантов ответа. Что он тут делает? И почему они все лежат? Тут можно предположить, что они страхуют Зорина с Соловьевой. По заявлению очевидцев, преступники приказали оставаться всем на своих местах десять минут. Все были так перепуганы, что никто не тронулся с места. Извините, я нажал на паузу. Вот, все остаются лежать. За исключением кого? Правильно, Кортнева, Данченко и Гордона. Они практически моментально выбегают за Зориным и Соловьевой. Какой вывод? Они вместе. Что, почему, какие у них намерения, где они сейчас? Все это теперь ваше, полковник. Да, после этой записи все они объявлены в федеральный розыск. И вы его возглавите. Прошу прощения, майор, вы сели в такой темноте. Знакомьтесь, Иван Владимирович, майор Кротов Илья Константинович, будет вашей правой рукой. У меня все. Зная вашу репутацию, Иван Владимирович, я уверен, вы ничего не упустите. Удачи. Можете идти, и вы, майор тоже.

– Есть!

До конца рабочего дня Шоцкий изучал переданные ему материалы и просматривал видеозапись. Листая документы, он делал заметки в блокноте, после чего аккуратно выписывал на листе бумаги вопросы по пунктам.

На следующее утро он вызвал к себе майора Кротова.

– Приветствую, Иван Владимирович, разрешите? – Кротов вошел в кабинет.

– Доброе утро, Илья Константинович, присаживайтесь.

– У вас уже готов план? – спросил Кротов.

– Нет, пока я хотел бы подробней ознакомиться со всеми обстоятельствами. Очень сжатый подбор мне вручили. Я тут выписал вопросы, которыми и попросил бы вас заняться. Давайте, прямо по пунктам. Первое, добудьте мне, пожалуйста, материалы по обстоятельствам убийства, совершенного Кортневым в Волгодонске с контактами ресторана, где оно произошло, и контактами лиц, ведших это дело. Далее, по тому же Кортневу. Мне нужна его биография, личное дело, я об армии, и о его работе в Волгодонске. Далее, снова Волгодонск, то же самое мне нужно по Марии Данченко. Но, тут, я думаю, много не будет. Мне нужен контакт ее матери. Зона. Мне нужно знать все о пребывании Кортнева в колонии, что он там делал, с кем вел знакомства, каков был его статус. Побег. Тут у меня только то, что тогда-то был совершен побег. Мне нужны подробности. Как, с кем, – если кто-то был еще, – что происходило накануне. Тут всё. И касательно убийства в Воронежской области. Мне также нужны подробности, контакты следователя, и все о личностях убитых.

– Да, Иван Владимирович, слухи о вас не вымысел. Вы роете до руды. Сколько у меня времени?

– До завтра справитесь?

– Буду стараться.

– Хорошо. А я пока займусь этим злосчастным участком, Зориным и Соловьевой. Все майор, можете приступать.

– Есть.

Перед тем, как зайти в отделение, Шоцкий внимательно осмотрел двор перед ним, а также проезжую часть, видимую в проеме между домов, ограничивающих заезд во двор. Он даже вышел за пределы двора, на улицу, осмотрев все, находящиеся рядом здания. Постояв немного, он развернулся и направился в отдел.

– Все указано в рапорте, – сказал начальник отдела и принялся массировать ладони. – Все же просто, как ясный день. Мы признаем свою вину. Не знаю там, в том, что были не готовы к этому, представить такого не могли. В халатности, в чем угодно. Центр Москвы!

– Хорошо, я понял. Вы пишите, что обе камеры во дворе на тот момент не работали. Выяснили, почему? – спросил Шоцкий.

– Да, кто ж их знает? Салют был. Скачки напряжения… – загадочно проговорил начальник.

– Вы так думаете? – тихо спросил полковник.

– Я в этом не разбираюсь. – Начальник рассмеялся, продолжая мять ладони.

– Вы нервничаете? – спросил Шоцкий.

– Да нет, с чего?

Шоцкий помолчал секунду, после чего спросил:

– Значит, все так и было? Как в рапорте. Двое неизвестных ворвались к вам и обезоружили. И были они не вооружены, а вы с оружием в руках.

– Нет, не в руках, почему…

– У них было оружие?

Начальник начал массировать шею.

– Я перепугался, – сказал он, – не заметил.

– Видимо не было, – предположил Шоцкий, – иначе, зачем его красть только для того, чтобы произвести один выстрел, верно?

– Еще два было! Вы слышали? В Воронежской области двоих положили из наших стволов. А вы говорите? Это убийцы!

– Я слышал, что выяснить личности преступников вам удалось при помощи камеры видеонаблюдения, висящей на соседней улице. Верно?

– Да, верно.

– И определить владельца автомобиля по номерам, – продолжал Шоцкий, – а после место жительства водителя не составляет особенного труда и много времени, так?

– Так.

– То есть, вы в ту же ночь могли, если не обнаружить, то уже напасть на след, так? Или я ошибаюсь?

– Так, но…

– Где же вы были два дня? – перебил Шоцкий.

– Мы… – Начальник не мог признаться в том, что, отдав соответствующее распоряжение, он, будучи крайне расстроенным происшествием, так налег на спиртное в ту ночь, что два дня провел дома на больничном, предупредив о том, чтобы без его ведома ничего не предпринимали. Следователю, ведущему внутреннее расследование, он просто доложил о том, что не получилось оперативно среагировать. Он уже понимал, что тонет, и выбраться уже не сможет. Рассчитывать ему оставалось только на случай. Он вздохнул и произнес: – Виноват…

– У меня пока все. – Шоцкий поднялся, и, не прощаясь, направился к выходу.

– Едем? – спросил его шофер.

– Подожди здесь, я пройдусь.

Через десять минут полковник беседовал с начальником охраны ювелирного магазина, расположенного на противоположной стороне улицы, прямо напротив выезда во двор.

– У вас три камеры на улице? – спросил Шоцкий.

– Да. Много? – смеялся охранник. – Специфика магазина, ну и, паранойя хозяина. Простите.

– А куда они смотрят, можете показать?

– Конечно. Вот. Вправо, влево и вперед. Сам вход виден изнутри помещения. Она стоит так, что видна и улица и коридорчик. Все ж из стекла.

– Угу. – Шоцкий смотрел на экран, отображающий вид с камеры, смотрящей вперед. Она захватывала противоположную часть улицы, въезд во двор, и двор, и даже само отделение. – Прямо напротив вас находится полицейский участок, вы не доверяете полиции?

Начальник охраны снова рассмеялся.

– Все вопросы к хозяину.

– Как долго вы храните заснятые материалы?

– Месяц.

– Зачем? Хорошо, простите, я все понял.

Охранник смеялся.

– Вы не могли бы найти мне запись, сделанную с этой камеры девятого мая.

– Легко.

Прошло несколько минут.

– Готово, – сказал начальник охраны. – Какое время?

– Когда у нас салют? Да, давайте с семи вечера. На ускоренную поставьте. Или давайте, я сам. Не хочу вас отвлекать. А то ограбят, а я виноватым окажусь.

– Хорошо, – все, также смеясь, согласился охранник и развернулся к другому экрану.

– У меня всё, – через несколько секунд сказал Шоцкий. – Можете сделать мне копию фрагмента. Или, давайте, я сам.

– Да, лучше сами, я в этой технике, сами понимаете, – сказал он.

Поблагодарив охранника и попрощавшись, Шоцкий вернулся в отделение полиции.

– Вы что-то забыли? – удивленно, и уже окончательно поставив на себе крест, спросил начальник отделения и снова начал тереть ладони.

– Давайте посмотрим кино. Не возражаете? – предложил Шоцкий.

– Что?

Через минуту они сидели перед монитором компьютера.

– Ну, вот, – говорил Шоцкий, – «Козелок» подъезжает, два бойца выносят хрупкую девушку, заносят внутрь. Я промотаю. Так, тут девушка выбегает, падает. Грабительница ваша. А вот второй грабитель, он стоит на противоположном конце двора и машет девушке. Они убегают, дальше тут не видно, куда. К автомобилю, как вы уже выяснили.

Пот стекал с лица начальника.

– Согласен, можно трактовать, как ограбление, – сказал Шоцкий. – Но, как налет? Увольте. Что могут рассказать эти два блюстителя порядка, вдвоем несущие к вам в гости девочку? Я все равно узнаю, не тратьте мое время.

– Эти идиоты взяли ее на Курском вокзале. Сказали, что вела себя плохо, – сдавленным тоном бормотал начальник.

– Как плохо?

– Не сказали, я же говорю, идиоты.

– Понятно. Как вы собирались это все скрыть? Ладно, пусть управление собственной безопасности вами занимается. Не делайте глупостей, капитан. Я это никуда не буду толкать до поры до времени. А, может, и, вообще, не буду. Но, рекомендую вам задуматься о том, в нужном ли месте вы сидите. Будьте здоровы.

Начальник закашлялся. Шоцкий вышел из кабинета.

Через полчаса он бродил по Курскому вокзалу с фотографией Оксаны, а еще через полчаса завсегдатай зала ожидания, испускающий неприятный запашок, рассказал, что видел, как все происходило в День Победы.

Через полтора часа Шоцкий опрашивал соседей Оксаны, после чего навестил ее мать. Та с трудом могла разговаривать, – плакала она без перерыва. Шоцкий узнал о том, что за человек был ее второй муж, отчим Оксаны, о приставаниях к Оксане, об избиениях матери, об ударе сковородкой, о том, как мать фактически выгнала дочь из дому, и о причине последнего посещения Оксаной своего дома.

Через час Шоцкий нашел местного участкового.

– Здравия желаю, товарищ полковник. – Лейтенант вытянулся, как на параде.

– Соловьевы? – тут же спросил Шоцкий.

– Прошу прощения, не понял?

– Все ты понял, лейтенант. Я насчитал семь сигналов, которые ты получал. В чем причина твоего бездействия?

– Виноват, товарищ полковник, от потерпевшей не поступало заявления.

– Угу. Свободен.

Когда Шоцкий садился в автомобиль, ему на телефон пришла информация по кредитной истории Андрея Зорина, которую он запросил накануне.

– Понятно, – посмотрев, проговорил он, и обратился к водителю: – Пообедаем?

– С удовольствием.

После обеда Шоцкий посетил офис, где работал Зорин. Он выяснил, в каком отделе тот работал и направился прямо к начальнику.

– Чем могу быть полезен? – заискивающе спросил начальник Андрея Шоцкого.

Иван Владимирович внимательно посмотрел в его глаза, после чего спросил:

– Вы давно тут работаете?

– Пять месяцев.

– Ясно. – Шоцкий, не говоря ни слова, вышел из кабинета.

– Что я могу сказать, – говорил директор по производству, – четыре года я знал Андрюшу. Замечательный специалист, грамотный, исполнительный, тихий такой. Да и, просто, хороший парень. И не верю я в то, что он мог что-то натворить. Приходили же уже, опрашивали. Но, до меня не дошли. А вы заново начали?

– А почему он уволился? – спросил Шоцкий. – За один день. Я уже был в отделе кадров.

– Не могу сказать. С начальником он не ладил, но это дело поправимое. Такое ощущение, – ну, мне так кажется, – что-то его терзало в последнее время, что-то грызло изнутри. Тоску в его глазах я наблюдал в последнее время.

– У него квартира, машина, все в кредит взято. Странное решение, вы не находите? Мне интересно ваше личное мнение, так сказать, не для протокола.

– Мне кажется, это был бунт, – сказал директор.

– Спасибо. Я могу поговорить с его коллегами?

– Конечно.

Шоцкому отвели отдельный кабинет.

– Да отличный мужик был. Не знаю, что за муха его укусила?

– Классный парень, немного странноватый порой. Но, мне нравился.

– Я знаю девушку, которая была в него влюблена.

– Добрый он был.

– Он как сядет за проект, так обо всем забывает. И тихим был, никогда ни с кем ни о чем не спорил. Только слушал.

– Да мне, вообще, по фигу!

– Честно говоря, мне так жалко было, когда я узнала, что он увольняется. Он же в один день взял и ушел, не попрощавшись, по-английски.

– Мы друзьями были. Раз в месяц в бар ходили, традиция такая. Да, клeвый он был, хоть и не умел пить.

– Я вам не нужен? – После того, как Шоцкий закончил, в кабинет заглянул начальник Андрея.

– У вас есть, что добавить?

– Я начальником его был.

– А почему вам не терпится что-то сказать?

– Ну, как, я же говорю, он был моим подчиненным.

– Вот этой фразы мне достаточно. Подчиненным. – Шоцкий поднялся и снова пристально посмотрел в глаза начальнику. – Нет, с вами мне не о чем разговаривать.

Ближе к вечеру Иван Владимирович посетил квартиру Андрея. Он прошелся по комнатам, осмотрелся, изучил книги, лежавшие на тумбочке возле кровати в спальне, осмотрел кухню, пустую комнату, в которой на полу лежали одеяла, составляющие импровизированную кровать.

– Он приводит домой молоденькую симпатичную девушку, а сам спит на полу в соседней комнате. Удивительный мир, – тихо произнес он.

– Когда домой, Иван Владимирович? – умоляющим тоном спрашивал водитель.

– Еще в одно место заедем.

Предварительно созвонившись с Раисой Гордон, Шоцкий прибыл к ней на квартиру. Также он заранее попросил пригласить ее сына. Беседа с женой и сыном Петра Ильича заняла не более пяти минут.

– Так быстро? – удивился шофер.

– Я все понял.

Посещение на следующий день офиса, в котором работал Гордон, также не заняло много времени. И также на удивление водителя Шоцкий заявил, что ему все ясно.

Через день Кротов предоставил всю запрошенную Шоцким информацию и необходимые контакты.

– Прокомментировать? – спросил майор.

– Давай, я пробегусь, потом позову, если что.

– Хорошо.

Шоцкий связался с рестораном в Волгодонске и выяснил, что хотел, потом поговорил с матерью Оксаны Данченко. Связался со следователем, ведшим дело об убийстве, сопоставив его слова со словами сотрудников ресторана. И в конце вышел на районный отдел Воронежской области, расследующий убийство двух молодых людей.

Иван Владимирович откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и стал собирать в голове пазл. Потом он принялся изучать карту России, после еще раз пробежался по документам, принесенным Кротовым. Потом опять закрыл глаза. Через пять минут, он, глубоко вздохнув, открыл глаза и встретился со своим изображением в зеркале.

– Ну что, раб лампы, готов?

– 13 –

Договорились провести на море еще два дня.

– Это безумие! – смеясь, кричал Андрей, ныряя в воду.

– Это чудо! – кричала вслед за ним Оксана.

– Это прекрасно! – смялась Маша.

– Это воля, – улыбаясь, говорил Петр Ильич.

– Вы все просто дети! – делал заключение Вячеслав.

Небо было идеально чистым все два дня. Солнце жарило, набрасывая загар. По вечерам Андрей с Оксаной забирались на ту же гору и сидели, глядя на закат.

– Мне так хорошо с тобой, – говорила Оксана. – Никогда бы не подумала, вспоминая первые дни, что я так влюблюсь в тебя. Вернее, так полюблю. Это какое-то волшебство!

– Так это как? – спросил Андрей.

– Я не знаю, как сказать, по-настоящему. Я влюблялась и раньше, конечно, но сейчас все совсем по-другому.

Андрей улыбался.

– Сейчас, вообще, все по-другому.

– Не хочу об этом думать, совсем не хочу. Я до сих пор не позвонила маме. Маша, говорит, уже связывалась со своей мамой и убедила ее в том, что все хорошо.

– Слава не говорил. Она сказала маме, с кем она?

– Она сказала, что не говорила, но мама итак сама догадалась. К тому же к ней уже приходили из полиции.

– Хотя, после твоего выступления в магазине, – произнес Андрей, – твоего дебюта, мы все засветились.

– Нет! – воскликнула Оксана, – не хочу думать обо всем этом.

– Нужно, Оксана, нужно, и лучше раньше, чем позже.

– Ох, – Оксана глубоко вздохнула. – Я хочу только одного – быть всегда рядом с тобой, и чтобы ты всегда держал меня за руку.

– Ради этого ты готова поломать жизнь? – Андрей осекся. – Не то говорю. Знаешь, что я подумал. Если найти хорошего адвоката, то может что-то получится?

– Ты о чем, Андрей? – удивленно спросила Оксана.

– Понимаешь, я тебе после расскажу. Я хотел, хочу создать ополчение… Нет, не то… – Андрей снова осекся. – По сути, оно у нас уже есть, ополчение… Я мечтал создать… нет, потом. Но, ты, Оксана… Мне становится так тяжело, когда я представляю, что с тобой что-то произойдет. В общем, не знаю, как быть с тремя стволами. Убийство отчима можно представить, как самооборону. Магазин все портит. Могут присудить…

– Я не понимаю тебя, Андрей, – испуганно произнесла Оксана. – Ни слова не поняла!

– Ты такая молодая!

– Нет, Андрей! – вспыхнув, твердо сказала Оксана. – Об этом не может быть и речи. Никаких адвокатов, я не сяду в тюрьму ни на один день. И пусть я всю жизнь проведу в бегах, пусть меня завтра убьют, я хочу остаться в том положении, в котором нахожусь сейчас. Я… я свободна… – Оксана крепко сжала руку Андрея.

– Свободна… – повторил за ней Андрей.

– Да, и ты рядом со мной, и держишь меня за руку! И больше мы об этом говорить не будем. Обещаешь?

Андрей задумался, глядя в землю.

– Андрей? Обещаешь?

– Обещаю, Оксана, – тихо произнес он, – и обещаю всегда быть рядом с тобой и держать твою руку.

– Любимый. – Оксана сделал паузу, и после спросила: – А что ты говорил про ополчение, и еще о чем-то?

– Я мечтаю построить свободный город. – Андрей рассмеялся. – Это утопия, но мечта. С чего-то нужно начинать. Я начал с того, что уволился с работы. А после я встретил тебя. И я понял, что нельзя где-то строить счастье для людей, когда в другом месте кто-то очень несчастлив и никак не сможет оказаться рядом в этот момент. Свобода не должна быть локальной. Она для всех. Но, как это осуществить, когда вокруг такое? Мы же все, по сути, были рабами. Все, кто здесь собрался. Посмотри на Петра Ильича. И это мы сами себя довели до такого состояния. А когда опомнились, то оказались там, где находимся сейчас, и в том положении, в котором пребываем. Извини, я, наверное, не очень четко формулирую мысли. Я так часто обо всем этом думаю, что у меня в голове все перемешалось. Наша мнимая свобода зависит от того, сколь оперативно сработают органы правопорядка. Но, даже не это главное. Мы должны были разломать цепи, которыми было сковано наше сознание. Мы это сделали.

– Да, у нас это получилось.

– Но, нас так мало. Как разбойников в английском сериале про Робина Гуда.

Оксана рассмеялась.

– Что мы можем сделать для освобождения всего человечества? – серьезно спросил Андрей.

– Показать пример. Не сдаваться!

Андрей обнял Оксану и прошептал:

– Ты словно читаешь мои мысли. Но есть такой орган, как средства массовой информации, так согласно тому, как он выдаст эту самую информацию, теми мы и будем для всего человечества. То есть, убийцами и грабителями. Замкнутый круг. Все, что мы сейчас можем, это обрести ее сами. Обрести и не потерять. Мы будем идти к ней, мы должны понять ее, понять по-настоящему, так, как еще никто не понимал…

– Андрей, ты меня начинаешь так запутывать, что я теряюсь.

– А знаешь, Оксана, – я уже немного о другом, – чтобы ты сделала, если бы тебе предложили начать жизнь заново? С новым именем.

– Я бы уже не смогла бы поступить в театральный институт, – с сожалением проговорила Оксана.

– Ну, почему же. Да ладно. А если отбросить его. Вот, совершенно новая жизнь!

– Ты к чему-то меня подводишь? – хитро спросила Оксана.

– Тебя не проведешь. Я вернусь к своей утопической мечте. Пустая земля и свободные люди. Они возводят город для себя. Город, страну, не имеет значения. Они работают, учатся, проводят исследования, играют в кино. Но все они на равных правах. Все они свободны. Нет ни царей, ни президентов, ни полиции, ни лживой прессы. Есть только свобода. Ты в это можешь поверить?

– Думаю, Андрей, ты сам в это не веришь. Ты пытаешься смоделировать свободное общество, но рисуешь сказку. Ты же был прав, когда говорил о цепях в сознании. Пока все люди на земле их не разобьют, – каждый свою цепь, – мир не станет свободным. Я считаю, нам это удалось.

– Мы попали под гнет обстоятельств.

– Но, ты же уволился до того, как столкнулся с обстоятельствами.

У Андрея потеплело внутри.

– Я сбежала из парикмахерской до того, как столкнулась обстоятельствами, – продолжала Оксана. – Более того, эти обстоятельства я создала сама.

– Ты вынуждена была их создать.

– Я боролась. И ты спас меня в тот момент. Петр Ильич просто закрыл книгу жизни, которая его не устраивала, и начал писать свою, сам напросившись на обстоятельства. Маша пошла за Славой добровольно. Слава сбросил самые настоящие оковы, пусть они были наброшены на него ранее другими обстоятельствами. Нет, я считаю, что мы вправе назвать себя, если не свободными людьми, то людьми, готовыми отдаться ей. Ты согласен со мной?

– Как же я тебя люблю! – воскликнул Андрей.

– Андрюша.

– Ты слышала о дальневосточном гектаре? – вдруг спросил он.

– Конечно.

– Ты бы согласилась осесть на нем и жить там новой жизнью?

– Если у нас будут новые документы?

– Да. Я не думаю, что там все так просто, но, в первом приближении ты согласилась бы? Со мной.

– Милый, с тобой я готова на все. И мы сможем сохранить свою свободу?

– И начать строить город, свободный город, пусть и на земле, принадлежащей государству. Мы построим такой огромный город, мы привлечем всех к строительству и жизни там, нас будет так много, что мы сможем противостоять государству, и в конечном итоге превратить его в свободную землю.

– Это революция? Андрей, ты не успокаиваешься. – Оксана рассмеялась.

– И эта земля будет доступна всем жителям земли, которые в итоге всю планету превратят в свободную землю…

– Андрей, хватит, у меня уже голова кругом идет, – смеялась Оксана.

– Да, – твердо сказал Андрей, глядя на горизонт.

– Извини, не могла сдержаться. Ты всегда таким мечтателем был? Я раньше этого не замечала.

– Честно говоря, я всегда был настолько приземлен, а, ко всему прочему, еще и циничен, что мечтать у меня получалось исключительно в состоянии алкогольного опьянения. Вот там я оказывался в нужном мире.

Оксана рассмеялась.

– Мы ужин не пропустим? – спросил Андрей.

– Мы можем пропустить закат.

– Что важнее?

– Ну, тебя!

Подходя к костру, Андрей сказал Оксане, что отойдет покурить. Удалившись от лагеря в сторону моря, Андрей достал сигарету и закурил.

– Ты сам не запутался? – спросила его женщина, закутанная в черный плащ.

– Я хотел объяснить все сразу, но, что-то, похоже, поплыл.

– Всего сразу не бывает. Ты же сам понимаешь, что тебе нужно в первую очередь? Тебе самому, а не всему человечеству.

– Догадываюсь, – вздохнув, произнес Андрей.

– Очисть свой разум от ненужного мусора, коего на горизонте еще предостаточно, а потом уже планируй… мировую революцию. Пустыня у тебя была, но я предупреждала, что может быть впереди.

– Но, если есть мечта?

– Я не спорю, но, какими бы мечты не были благородными, они не исполнятся при собственной неуверенности.

– Но, почему ты думаешь…

– Это ты сам себе ответь.

– И как я до тебя доберусь при таком хаосе?

Звонкий волшебный смех улетел в сторону зашедшего за горизонт солнца.

– Дамы и господа! – торжественно произнес на следующее утро Вячеслав, – сегодня наш заключительный день на курорте. Прошу забрать всю энергию солнца и моря и отправится дальше, пока на нас не наткнулись, ну ладно. Вы меня поняли.

– К морю! – крикнула Маша.