Факультет Бытовой Магии

– Ах, и самое главное. Столовая. Столовых две. Есть бесплатная, еда там не плохая, но ничего особенного, и есть платная, там вам могут сделать все что угодно, любые блюда, вопрос в цене. Рекомендую первое время удовлетвориться первой. Кухни здесь нет, готовить самим в личных комнатах запрещено. Можно будет через полгода обучения в аудиториях. Если поторопитесь, то сегодня вполне успеете на ужин.

Я поблагодарила словоохотливого старичка и перед отправкой в столовую решила занести вещи к себе. И на лестнице столкнулась с Климентом. Тот шел гордой походкой, да не один, а с двумя девушками сильно выше себя, в ярко алых платьях. Смотрелись они на них просто умопомрачительно.

– Хахаха! – Климент глянул на мою стопку серых вещей. – Я так и знал, что тебе одна дорога в прислугу. Будешь голодать- обращайся, мне как раз надо будет носки простирнуть!

Я прошла мимо, благо распускать руки он и не подумал, а его девицы молча посторонились, позволив мне пройти.

Но в ушах продолжали стоять его обидные слова, накладываясь на слова Профессора: «горничная, экономка, прачка, кухарка, аптекарша, свой магазин, любая дорога открыта для вас…» Отлично, просто отлично, я провела пять лет в институте, а теперь еще неизвестно сколько в Академии, чтобы потом пойти работать горничной или кухаркой.

Но я уже решила, что плакать здесь бесполезно. Еще в детстве папа мне говорил, что главное – это хорошо выполнять свою работу, и что хороший сантехник получает больше, чем плохой директор. И что профессию надо выбирать по душе. Раз уж моей душе подходит горничная, я должна стать лучше горничной, что выпускали эти стены. В любом случае, горничная – это лучше, чем семь процентов на летальный исход, в случае опечатывания дара, и, в конце концов, меня вроде бы, не заставляют отработать потом полжизни за право обучаться в этих стенах. Кстати, надо бы изучить устав как следует. Мало ли какие подводные камни он может скрывать.

Я занесла вещи в комнату, и отправилась в столовую.

– Вика, ты в столовую? – Меня догнала Света, и подвергла словесной атаке. – А я, представляешь буду некроманткой. Или целительницей. Я еще не решила. Я перекрашу волосы в черный цвет и куплю себе алую помаду. Мне же пойдет?

Я неуверенно кивнула. Наверное, пойдет. У Светы русые волосы, и светлое лицо, я думаю, это будет красиво. – Тебе уже дали стипендию?

Я снова кивнула.

– Ты такая молчаливая. – Света, опять дернула меня за руку.

– Это не так. – Смогла вставить я.

– Что не так?

– Я не молчаливая. – Я обнаружила, что если говорить короткими фразами, то Света не успевает меня перебить.

– Я много болтаю, да? – Девушка на секунду расстроилась, но потом затрещала с удвоенной силой, – да, понимаешь, я всегда много говорю, особенно когда волнуюсь, а здесь я волнуюсь постоянно. Понимаешь, я возможно, будущая великая некромантка! Прямо как в Семейке Аддамс. Правда я немного боюсь мертвецов, слышала, что они плохо пахнут. С другой стороны старушки тоже пахнут, а если пойти на целителя общения со старушками не избежать.

Я понимающе покивала. Проблема старушек мне была понятна, проблема болтливости – тоже. В сущности, болтливость- это не самое страшное. К сожалению, я пока не могла сказать, что я будущая великая кто-то. Не горничная же в самом деле, великая горничная. Смешно звучит.

Мы спустились по широкой лестнице, укрытой ковром. В холле и впрямь висело расписание, возле которого мы ненадолго задержались. Рядом с расписанием висели списки студентов по группам. Итак, я нашла себя, группа БытМ- 1, я нашла свою группу в расписании, отлично, завтра у нас занятия с девяти утра, первое- вводная лекция про магические потоки, потом магометрия и основы бытовой магии. Три занятия- самое то, чтобы начать втягиваться снова быть студенткой. Света тоже нашла себя, и ее отличного настояния не смогли испортить даже занятия физкультурой, которую она, судя по длинному монологу, просто ненавидела.

Столовая выглядела тоже совершенно не волшебный образом. Куча столов на четыре человека, линия раздачи, стопка подносов и приборы в свободном доступе, причем не только привычные мне ложки- вилки, но и палочки и даже какие-то крючки и щипчики. Впрочем, само помещение было с высоченным потолком, окна тоже были высокие стрельчатые, а стены покрывала лепнина и прочие украшения, названия которым я просто не знала.

Мы взяли подносы и привычные нам приборы и пристроились в конец небольшой очереди. Либо мы пришли поздно, и все уже поели, либо столовая на самом деле не пользовалась большой популярностью. Впрочем, выглядело все вполне аппетитно, я взяла себе салат из овощей, какой-то жиденький овощной суп и пюре с котлетой. На линии были, конечно, и какие-то экзотические блюда, что-то сиреневое кашеподобное с вкраплениями оранжевых кругляшков, какие-то невесомые салаты, похожие на хлопья сладкой ваты, и много еще непонятного. Но привычной мне еды тоже был выбор. Мы спокойно устроились за отдельным столикоми предались чревоугодию. Все было вполне вкусно, если тут всегда так готовят, то не вижу необходимости ходить в платную столовую.

Мне не пришлось спрашивать, Света сама завела об этом разговор.

– Обычно люди с даром рождаются у одаренных людей. – Сказала она между салатом и компотом. – Тогда, разумеется, любящие родители будут присылать тебе деньги и вещи. Мать Климента- известная особа. Зря, она только сложила ему сразу с собой столько чемоданов, хоть она и пыталась обучать его дома, пока дар не проснулся это все бесполезно, он все равно пока ничего не умеет. Но не обольщайся, у него перед тобой большое преимущество. Он с детства знаком с магией, ты же о ней услышала всего пару часов назад. Так вот, про вещи, прислала бы ему потом их, это не возбраняется. Да и денег у него хватает, так что здесь ты его вряд ли увидишь.

Мы спокойно покушали и отнесли подносы с грязной посудой к специальным столам, откуда они просто исчезли, без ярких магических эффектов.

– Ты тоже скоро будешь так уметь. – Света заговорщицки толкнула меня локтем. – Представляешь, проводишь рукой по платью, и пятна больше нет. Идеально чисто. И стирка также. А сушка волос? А прически? Просто провела рукой, и волосы сами сложились в нечто потрясающее.

– Моя мама сможет мне присылать вещи? – задала я волнующий меня вопрос.

– Конечно. – Без тени сомнения ответила Света. – Просто куда ты это здесь наденешь? Да и деньги тоже. Можно, но обменный курс просто грабительский. Гораздо проще заработать здесь. Многие наши родители работают на два мира сразу, так что мой папа будет присылать мне финансовую помощь. Но и мне придется потрудиться, чтобы оправдать его надежды.

Возле жилых комнат мы мило распрощались. Вечер я решила скрасить с Уставом. Тот оказался прямо скажем не сложным и не слишком большим, так что я одолела его довольно быстро. Да, там не было ничего сказано про необходимость отработки после обучения. Наше обучение полностью финансировала Корона (ничего себе, тут оказывается, монархия), и было направлено на безопасность миров, и согласно пункту девятому Конституции при платном обучении не имели права насильно лишать дара, если нет средств, а необученные маги опасны для общества. Поэтому корона полностью взяла на себя все расходы по обучению.

А остаток вечера я потратила, пытаясь наложить на себя щит от ментального воздействия. Оценить вышло у меня что-то или нет, я не могла, хотя я делала все, что было указано в книге, и очень старалась.

Глава 2. Учебные будни

Утро началось очень рано. Я ужасно боялась проспать, поэтому просыпалась каждый час и смотрела на часы. Но, как оказалось, боялась я зря. Ровно в семь утра в комнате заиграла бодрая музыка, которая прекратилась, стоило мне встать. Отличный вариант магического будильника. Я быстро собралась и уже в двадцать пять минут вошла в двери тренировочного зала.

Ровно в половину в зал вошел сам Ректор, к тому времени я вовсю делала легкую разминку.

– Отлично. – Кивнул он. – Теперь два круга бегом.

Я послушно побежала. Как я уже говорила, я всегда любила физкультуру, в институте у нас ее преподавала суровая женщина, которая не уставала повторять, что сейчас тяжело, а потом мы благодарить ее будем. Закончив институт, я продолжила бегать и делать зарядку уже для себя.

Сегодняшнее занятие меня очень сильно вымотало, хотя занимались мы всего минут сорок, под конец я еле ноги передвигала, мы и бегали, и прыгали, и кувыркались, и я даже подержалась за меч. Правда, его почти сразу отобрал Ректор, сказав, что я, конечно, молодец, но еще пока рано.

До своей комнаты я доползла уже порядком уставшая, где быстро приняла душ, переоделась в форменное платье и, взяв с вечера подготовленные учебники и тетради, отправилась на завтрак. Перед выходом я кинула последний взгляд в зеркало. Что ж, Ректор был прав, серое форменное платье с белым отложным воротничком смотрелось убого, но могло бы быть и хуже, гладко зачесанные назад волосы окончательно превращали меня в горничную, или в серую мышь. Я тряхнула головой, и освобожденные волосы рассыпались по плечам. Следом настал через красной помады.

В столовой никого не было, это и неудивительно, до занятий оставалось буквально пятнадцать минут, но я подумала, что успею. Я и впрямь успела съесть тарелку каши и выпить чашку чая, и в аудиторию я вошла далеко не последней.

Вводная лекция оказалась вводной для всех, и на ней сидели, наверное, все первокурсники, не только наш автобус, но и другие студенты, и далеко не всегда люди. Рядом со мной сел явно гном, очки прилагались, а через три ряда умопомрачительная красотка в черном платье и таким же маникюром.

Как и ожидалось, на вводной лекции нам ничего важного не сообщили, немного истории, немного о королевском роде, и о природе магических потоков, которые мы еще пока не видели, но уже вовсю могли использовать.

Следующей стояла загадочная магометрия, вела ее наш куратор и я, наконец-то смогла записать ее фамилию. Профессор Клара Эйдбрансон. Ведет магометрию, и начертательную геометрию. Вся разница в предметах только в том, что магометрия, это черчение в магических потоках, а геометрия она везде геометрия, никакой магии, одна наука. Как бы мне тяжело не давались точные науки, но я даже заслужила похвалу за красивый чертеж в тетради.

А вот на бытовой магии меня ждал неприятный сюрприз. Преподавала его молодая дама, по фамилии Браун, и она была не Профессор, а просто преподаватель, ее волосы были собраны в строгий пучок, а тонкие губы недовольно поджаты.

– Студентка Власова, что Вы себе позволяете? – Так начала она свое занятие.

Я недоуменно встала, пытаясь понять, что именно я успела сделать не так.

– Ваш растрепанный вид, эти патлатые волосы, а яркая помада. Разве позволено будущим магичкам, специалистам по бытовой магии, разгуливать по академии в подобном виде?

– Но, Госпожа Браун, – вступилась за меня молодая девушка с соседнего ряда, – некромантки не собирают волосы, да и помады предпочитают черные. А здесь все довольно мило.

– А ты вообще стриженная, как гулящая особа. – Палец преподавателя уткнулся в мою заступницу. – Вы Людмила, тоже далеки от светлого образа специалистки по бытовой магии. А вам, Власова, я бы посоветовала согласиться на опечатывание дара, мой факультет для вас был последним шансом, но лично мне уже понятно, что ничего путного из вас не выйдет.

– Оценивать мои способности по внешнему виду не самое умное решение. – Произнесла я.

И пока учительница набирала побольше воздуха для гневной проповеди, добавила:

– Согласно пятой статье Устава Академии, пункт четвертый, за исключением форменной одежды внешний вид студентов ничем не регламентируется. Цитирую: «Студент должен быть в форменном платье, чистом и опрятном, с чистыми волосами и опрятным маникюром». Нигде не указан цвет помады, или лака для ногтей.

– Но это же понятно! – Воскликнула преподаватель. – Кто наймет горничную, которая трясет волосами, или красивее хозяйки.

– Спасибо за комплимент, – я позволила себе слабую улыбку. – Но я не собираюсь работать горничной. У нашего дара область применения несколько шире. Собираюсь сделать более блестящую карьеру.

Госпожа Браун поджала губы.

– Значит в чистом форменном платье? – Она подняла свою чернильницу и плеснула мне на платье. – Что же вы будете делать сейчас?

– А сейчас, Вы, по всей видимости, учитель Браун, покажете нам первое заклинание по приведению своей формы в порядок. – Я постаралась ответить спокойно, хотя мне хотелось разрыдаться и выбежать из аудитории. Явно не о такой сказке я мечтала.

– Непременно, но заклинание не такое простое. Побудете пока учебным пособием. Итак, записывайте и запоминайте. – Дальше она быстро проговорила недлинную фразу, но запомнить ее оказалось не так-то просто. Пока все скрипели карандашами, я стояла, разглядывая ужасное пятно. Мне присесть и записать не предложили, наоборот, когда я попыталась сесть, учитель мило улыбаясь запретила мне это, мотивируя, моей работой учебным пособием.

После она сама вывела пятно с формы, а потом мне пришлось стоять и ждать пока все потренируются на моем несчастном платье. Причем, если пятно сводилось успешно, то меня украшали новым, в десять раз уродливее предыдущего. Когда студентке удавалось справиться с пятном, ее милостиво отпускали. И вскоре мы уже остались наедине, правда последняя студентка успешно все убрала, и мое платье опять сияло чистотой.

– А это вам для домашнего задания. – Учитель Барун с нескрываемым удовольствием плеснула новое пятно мне на юбку, и чернила растеклись уродливой кляксой.

Я поморщилась, и безо всякой надежды произнесла положенное заклинание, лично мне было понятно, что придется стирать вручную, с моими-то данными, меж тем пятно исчезло, и форменное платье вновь сияло чистотой.

– Неплохо. – Произнесла учитель. – Гораздо лучше, чем я ожидала. Можете быть свободны.

Не чувствуя под собой ног я сложила вещи в рюкзачок и вышла.

Да, начало учебного года выдалось не простым.

Утомленная первым учебным днем, я отправилась в столовую. На обед был овощной суп и на выбор макароны с котлетой или пюре с курицей. По-моему, выбор неплохой. Но большинство студентов столовую продолжали игнорировать. Вступившаяся за меня Людмила помахала мне рукой с соседнего стола, а мы со Светой помахали в ответ ей.

Света не умолкала даже за едой. Она пожаловалась на ужасные уроки физкультуры, а потом с упоением рассказывала о первом уроке некромантии, как они рассортировывали кости, и потом она сама собрала мышь. С помощью учителя ей даже удалось ненадолго вдохнуть в эту мышь подобие жизни, и она немного потанцевала. Правда потом рассыпалась в прах, потому что студенты пока не умели правильно закреплять вектора силы.

Я встала, чтобы унести поднос с грязной посудой, но тут Света громко ахнула, следом за ней испуганный возглас издала и Люда.

– Ты, главное не волнуйся! – Света торопливо избавилась и от своего подноса и мой тоже вырвала из моих рук.

Именно эта фраза была мне нужна, чтобы успокоиться и не волноваться.

Я торопливо начала проверять одежду. Да-да, еще утром новое, чистое и отглаженное платье на глазах старело, подол стал в каких-то дырах и пятнах, а сама ткань стала как решето, и больше напоминало половую тряпку. В глазах защипало, но я их вытерла тыльной стороной ладони, запретив себе плакать.

Девчонки прикрыли меня с двух сторон, и такой группой мы поднялись в мою комнату. Пока я переодевалась в единственное оставшееся платье, они как верные телохранители ждали снаружи.

– Вика, ты сходи пока к завхозу, поговори о возможной замене платья. А мы с Людой сходим пока по своим делам. – Света была настроена решительно, как и всегда, впрочем.

Я послушно пошла к завхозу, не очень понимая, что именно я ему скажу.

– Что случилось? – Так участливо спросил у меня гном, когда я пришла к нему, что я не выдержала, и, хотя тысячу раз обещала себе не плакать, слезы сами покатились из глаз.

Между попытками вздохнуть и всхлипываниями, я поведала, кажется, обо всем.

– Зови меня Бруком. – Сказал завхоз, между делом. – Да, дела… – протянул он, когда я закончила свое печальное повествование. – Выдать тебе новую форму я не могу, положено на существо два комплекта, и все тут. Можно купить еще одно платье за деньги. Но тебе не хватит стипендии покупать каждый день новое платье. А если дело так дальше пойдет, то тебе придется каждый день за новым комплектом формы ходить. Уж ежели тебя Манька не взлюбила, то заклинаний, портящих жизнь, она всяко поболе тебя знает.

– Манька? – Помимо своей воли заинтересовалась я.

– Да, до того, как она стала госпожой Браун, она была Марией Рыбницкой. Дара у нее считай и не было, так, крохи. Вот она тебе и завидует.

– Чему? – Я уже перестала всхлипывать, даже наоборот, во мне потихоньку вскипала праведная злость. – У меня у самой дара кот наплакал.

– Ээээ… – протянул завхоз, – не скажи, у тебя дар только проснулся, только пробуждается от спячки можно сказать, может и так остаться, а может и вырасти. Если будешь усиленно заниматься, хоть как вырастет. Цветок завсегда вверх тянется, а уж коли ухаживать за ним, холить да лелеять, то может и огромное что-то вырасти из маленького зернышка. Манька к дару наплевательски относилась, влюбилась в первый же год, да он ее поматросил да бросил, а время упущено было, взялась она за ум поздно, в итоге знаний много, а толку чуть. Так что завидует она тебе, за молодость завидует, за красоту, за то, что все впереди.

– Так можно всем завидовать. – Мрачно хлюпнула я носом. – Мы тут все молоды да красивы. – Последнее я протянула с нескрываемым сарказмом.

– Зря не веришь. – Протянул завхоз. – Знаешь, как мы с тобой поступим? – Он вдруг веселом не подмигнул, – неси-ка ты сюда мне всю свою одежду. Я тебя сейчас научу паре полезных заклинаний, спорю, Манька их и не знает. Утрем нос вредине.

Мысль мне ужасно понравилась. Новые заклинания! Что может быть лучше.

Как на крыльях я влетела в свою комнату и просто споткнулась на пороге.

Дверь в комнату была приоткрыта, возможно, это я неплотно ее захлопнула, когда сегодня уходила, но внутри, все было разбросано, раскидано и помято. Постель была мокрой, а мои вещи мятыми островками валялись посередине.

Слезы высохли мгновенно, вместо них поднялась здоровая злость.

Вне себя от гнева я пролетела по коридору и замолотила в двери куратора. Профессор Эйдбрансон была у себя, и милостиво согласилась пройти в мою комнату, чтобы ознакомиться с последствиями разгрома.

– Мда, такой ужас и в стенах нашей Академии. Всколыхнули Вы, студентка Власова это болото.

– Это потому, что я грязнокровка? – Использовала я термин из своей любимой детской книги.

– Нет, – спокойно возразила Профессор, – Ваш отец был одаренным, но ваша мать обычный человек. Поэтому вы ничего не знаете о магии, но с юридической стороны, вы принадлежите к магическому миру. Возможно, у вас даже есть родственники на этой стороне.

– И что теперь делать? – Задала я самый важный вопрос всех времен и народов.

– Я сообщу Господину Ректору о случившемся, а Вы пока можете начать уборку.

Я растерянно оглядела весь творившийся бардак, и только злость на давала мне начать рыдать и жалеть себя. На уборку я потратила очень много времени, закончила уже после ужина, на который естественно не пошла. Завхоз сам постучался ко мне после ужина, видимо, его рабочий день закончился, и он смог отлучиться.

– Да, не переживай, всякое в жизни случается. – Погладил он меня по коленке. Выше просто не доставал. – Смотри, сейчас мы разберем заклинание для чистки занавесок. Рррраз… – Одна занавеска просто посвежела на глазах.

Я несколько раз послушно повторила, потом отдельно потренировала активирующий жест, а потом все вместе. И, удивительно, но все получилось.

– Господин Брук, расскажите мне, пожалуйста, как так вышло с моим платьем? Ведь мы все делали верно, оно отчищалось.

– Викушка, магия – это не волшебство, взмахнул волшебной палочкой и лохмотья стали бальным платьем, магия- это наука. Если ты бы на руках отстирала такое количество чернильных пятен, используя всякие выводители, растворители и прочее, именно так твое платье в итоге и стало бы выглядеть. Манька это прекрасно знала, но она не имела право использовать твое платье как наглядное пособие. Для этого есть специальные пособия, и уж тем более она должна была предупредить о том, что будет, если слишком часто прибегать к таким заклинаниям.

Я кивнула. Да, я стала немного умнее, но цена этого- мое форменное платье. Теперь у меня осталось всего одно платье. И еще кофта с юбкой, и костюм для тренировок.

Потом мы с господином Бруком разобрали заклинания сушки, чтобы постельное белье быстрее высохло, потом стирки и снова сушки. На постельном, кстати, была обычная вода, хотя я переживала, что изощренный ум вредителя мог придумать жидкость поинтереснее. В итоге постель стала как новая.

А на мое второе форменное платье завхоз показал, как наложить защитное заклинание, теперь грязь с него просто скатывалась, так что о пятнах можно просто забыть.

Заснула я счастливая как никогда, голова пухла от новых знаний, но я снова почувствовала, что я в сказке.

Утро началось по-другому. Когда я подошла в тренировочном костюме к залу, меня там уже ждал Ректор, хотя я пришла немного раньше.

– Пройдемте. – Тон его был довольно сух, по всей видимости, он был недоволен, что из-за меня ему пришлось разбираться с накопленными проблемами во вверенной территории.

Я послушно прошла за ним в святая святых, в Ректорский кабинет, мимо недовольно скривившейся госпожи Лики, которая ловко орудовала пилкой для ногтей.

Поскольку иной возможности может не представиться, то я вовсю глазела по сторонам. Кабинет был воздушным: светлые стены, большие панорамные окна, увитые плющом, цветы на окнах. Честно говоря, от кабинета мужчины ожидалось большей строгости и основательности. Стол правда, был большой, светлого дерева, и даже без цветов, но завален бумагами без какой-либо понятной мне системы.

– Присаживайтесь. – Ректор кивнул мне на стул для посетителей. Выглядел он мягким, но под бархатной обивкой оказалось твердое дерево, так что сидеть оказалось совершенно некомфортно. – Вчера вечером я узнал о нескольких вопиющих случаях, что произошли менее чем за сутки в стенах подведомственной мне Академии. Хочу для начала услышать вашу версию событий.

Путаясь в словах, я пересказала урок бытовой магии, историю испорченного платья и погром в моей комнате.

– С учителем Браун я уже поговорил. Она больше не будет использовать Ваши платья в качестве наглядного пособия. Более того, она сама оплатит Вам новый наряд.

Я почтительно склонила голову.

– Однако я прошу и Вас пойти ей навстречу, и подбирать волосы. Не спорю, ваша прическа не лишена юношеского очарования, но и учитель Браун права, на занятиях случается всякое, и не хотелось бы, чтобы студентки лишались половины волос, а потом бегали жаловаться ко мне.

Я вначале хотела поспорить, но потом решила кивнуть. Ничего, я придумаю что-нибудь другое.

– Заметьте, я ничего не говорю про цвет губной помады. – Ректор неожиданно мне подмигнул.

– Спасибо. – Я еще раз кивнула.

– Теперь еще одно. Со вчерашнего вечера студент Климент лежит в лечебном корпусе. Отравился колбасой, представляете.

Я не удержалась и хихикнула. Это и впрямь показалось мне забавным. Я представила, как мелкий проникает ко мне в комнату, творит там полный разгром, судя по тому, что ничего не пропало, он хотел просто позлить меня, а потом находит мою колбасу, про которую я совсем забыла и предается чревоугодию, прямо на месте преступления.

– Как «золотой мальчик», который брезгует обедать в общей столовой, мог соблазниться простой колбасой? – Этот вопрос я зада вслух.

– Нечто человеческое нам не чуждо. – Директор опять улыбнулся. – Наверное, устал, пока безобразничал. Я хотел спросить, будете ли Вы заявлять на него официальную претензию?

– Что я буду иметь с этой претензии? – Задумчиво спросила я.

– Небольшую финансовую компенсацию. – Честно ответил директор, – и скорее всего проблемы от его матери в дальнейшем.

– Удовлетворюсь пока тем, что он и так порядочно страдал. – Кровожадно улыбнулась я.

– Да, пострадать ему пришлось. – Понимающе кивнул директор. – Промывание желудка оно везде промывание, хоть механическими способами делается, хоть магическими. Ощущения одинаковые. Если от компенсации вы отказываетесь, тогда не смею вас больше задерживать.

Я послушно поднялась и вышла.

– Тебя пол академии ненавидит. – Прошипела мне вслед госпожа Лика.

– Ничего, потихоньку и со второй познакомлюсь. – Кивнула ей я, закрывая за собой двери приемной.

Однако я совершенно не чувствовала той бравады, которую показывала.

У себя в комнате я переоделась в свое улучшенное форменное платье, послушно заколола волосы, но зато помаду выбрала самую яркую, какая только была. Впрочем, это не сильно помогло, по-моему, я по-прежнему выглядела как серая мышь. Просто с яркой помадой.