Загадки Моригата

Вот интересно, если следовать логике наследника Гринверов, те карманные деньги, которые ей выдавал отец, тоже подачка? И может ли она говорить, что все деньги, что зарабатывает отец – их общие? Ну, до определенной степени, да, все-таки дома она вела хозяйство – отец порой до позднего вечера пропадал на работе. Так, что-то не туда пошли размышления… Что там дальше? Дальше подпись и дата. А вот ниже, уже не таким твердым, но тем же легко узнаваемым почерком было добавлено: «Если действительно считаете, что заслуживаете моих денег, попробуйте их найти».

Наташа перечитала фразу несколько раз, озадаченно почесала в затылке. Похоже на хлопанье дверью, когда уже все надоело и хочется напоследок как следует пнуть весь мир. Интересно, с чего так резко изменилось настроение? Само завещание написано давно. Девочка хоть и не знала местного летосчисления, но это и так было ясно. А вот эта приписка недавняя, сделана, скорее всего, за несколько дней до смерти. Что же тогда произошло, если Лориэль Гринвер устроил такую пакость детям?

Девочка свернула завещание и положила на стол. Вздохнула. Совершенно ничего непонятно.

Снова появился слуга и, склонившись к Горту, что-то ему сказал. Тот поднялся.

– Все подготовлено. Я распорядился, чтобы Аслунд вас сводил в магазины. Деньги у него. Мирер вас проводит.

Пожилой слуга поклонился, приглашая следовать за ним, но Риалона чуть придержала девочку, чтобы Мирер немного их обогнал и не мог слышать разговора.

– А вы очень прямолинейны. Не стесняетесь говорить, что думаете.

– Экономит время, – равнодушно отозвалась Наташа. – К тому же я действительно не знаю вашего этикета, так что могу себе позволить быть прямолинейной. Да и не собираюсь менять привычки, если честно.

– Для вас это может стать проблемой. У нас не привыкли к тому, что девушки могут так себя вести.

– Если получится, я постараюсь вернуться домой. А нет… буду думать, когда эта проблема появится.

Аслунд Дром оказался парнем лет двадцати. Он терпеливо стоял возле выхода, дожидаясь подопечную. В отличие от остальных слуг, он был одет не в парадную ливрею, а в обычную и весьма удобную одежду простого покроя, хотя на груди рубашки красовался вышитый герб дома: вставший на дыбы белый единорог на зеленом фоне. Интересно, единорог тут такая же сказка, как в ее мире, или он реален? Но удобство одежды Наташа моментально оценила. Правда, был один момент, который ее немного смущал. Судя по всему, общество в этом мире было весьма расслоено по социальному признаку. И то, что мог надеть слуга, вряд ли надел бы господин. По большему счету ей до этих предрассудков дела нет, но и совсем уж пренебрегать местными обычаями тоже не стоит, иначе кто с ней общаться будет? Запереть же себя в доме Гринверов в ее планы не входило. Ладно, с этим на месте разбираться имеет смысл.

– Аслунд, проведешь госпожу, куда она скажет. Поможешь донести покупки, – заговорил с лестницы Горт. – Да, еще, с этого момента ты полностью поступаешь в распоряжение госпожи Натальи Викторовны Астаховой.

– Можно короче: Наталья Викторовна. Добавлять фамилию не обязательно.

Горт проигнорировал ее замечание и стал подниматься. Наташа поджала губы и сердито посмотрела ему в спину – не привыкла, чтобы ее так явно игнорировали. Но и что-либо высказать по этому поводу не могла – только в глупом свете себя выставит и будет выглядеть капризным ребенком.

– Идемте, – повернулась она к выходу.

Аслунд пристроился рядом.

Едва переступив порог высоченных двустворчатых парадных дверей, Наташа замерла в восторге. Она оказалась на просторной террасе с невысокой балюстрадой и мраморными перилами. Терраса сбегала пологими ступеньками к площадке перед домом, выложенной хорошо подогнанными брусками серого камня. От площадки тянулись две дорожки, они огибали слева и справа большой ландшафтный парк, искусно спроектированный и великолепно ухоженный. По изумрудно-зелёной траве разбегались забавно подстриженные кусты и деревья.

Парк пересекала широкая дорожка в обрамлении живой изгороди. В разных местах изгородь прерывалась, и там открывались участки с неизвестными Наташе цветами. На другом конце справа и слева от дорожки хорошо были видны груды большущих валунов, с вершин которых мощными потоками стекала вода, образуя кое-где маленькие водопады. Возле валунов, в маленьких прудах, плавали белоснежные лебеди.

А слева и справа от дома в небо устремлялись огромные деревья, похожие на сосны, но с широченной, зонтичной кроной. Деревья стояли редко, но кроны их соединялись в сплошной покров. Однако он хорошо пропускал солнечный свет, и лучи, прорвавшись сквозь листву, падали на траву, создавая завораживающую картину. Ко всему прочему в воздухе витал густой пряный аромат неведомых цветов вперемешку с запахом леса, грибов, перегнившей листвы. Высоко в кронах оглушительно орали птицы.

«Будет время, обязательно прогуляюсь по парку», – дала себе слово Наташа.

Тут, прерывая ее любование природой, перед крыльцом остановилась открытая коляска, запряженная парой коней.

– Ух ты! – Девочка поспешно сбежала с крыльца и замерла перед ними. – Какие красавцы!

Кучер довольно улыбнулся:

– Мне приказано отвезти вас, госпожа. Сегодня я и мои красавцы полностью в вашем распоряжении.

– Блеск! Всю жизнь мечтала прокатиться в таком экипаже!

Аслунд недоуменно покосился на девочку, но промолчал. Было видно, что ему ужасно хочется спросить, на чем же девочка передвигалась у себя дома. Не пешком же постоянно ходила? Но он не осмеливался – слуга в богатом доме, правила поведения впитаны с детства. Вместо этого он подошел к дверце коляски, на которой красовался такой же герб, как и у него на груди, распахнул ее и закрыл, когда Наташа села. Сам он обошел коляску и поднялся в нее с другой стороны, сев лицом к ней.

– Надо же, даже с рессорами, – поразилась девочка, слегка попрыгав. – Красота!

– Куда желает отправиться госпожа?

Наташа вздохнула. Эти бесконечные «госпожи» начали ее уже утомлять. Увы, но тут поделать она ничего не могла. Те немногие из слуг, с кем она пыталась обсудить эту тему, делали непонимающее лица и удивлялись, как еще можно обращаться к госпоже. На этом попытки хоть как-то сблизиться со слугами и заканчивались. Девочка, правда, надеялась, что с Алсундом ей все-таки удастся наладить контакт. Как-никак личный слуга, а значит, будет проводить с ней намного больше времени.

– Госпожа желает купить себе одежду, обувь и еще разные мелочи, которые позволят сделать мою жизнь здесь более-менее сносной. Только скажите, а какими средствами мы располагаем?

– Господин Горт выдал мне двадцать пять дежей.

– Понятно… Еще вопрос, если можно. Двадцать пять дежей – это много или мало?

Аслунд удивленно глянул на девочку:

– Это очень приличная сумма, госпожа. Мой месячный заработок составляет пять дежей. И даже если бы мне приходилось тратиться на квартиру и еду, то и тогда удалось бы немного откладывать.

Кони мягко тронулись и резво зарысили по дорожке, звонко цокая по брусчатке подковами. Наташа, забыв обо всем на свете, с восторгом вертела головой, пытаясь разглядеть все и сразу.

Обогнув парк, коляска лихо вынеслась к огромным ажурным воротам, которые проворно открывали люди в привычной уже униформе. Кони, ни на мгновение не задержавшись, пронеслись под высокой аркой, и Наташа даже растерялась. Она почему-то думала, что они сразу очутятся на улицах города, но ничуть не бывало. Усадьба находилась в пригороде, и сейчас они неслись по широкой дороге среди невысоких холмов, поросших кустарником. Дорога заметно скатывалась вниз, и вдруг горизонт справа распахнулся, и у Наташи замерло дыхание. До самого горизонта, сливаясь с ним, открылась панорама моря. Дорога пролегала чуть ли не по самому краю высокого берега, и вид отсюда был, как с высоты птичьего полёта. Наташа видела длинные гряды волн, неспешно катящихся к берегу и несущих на своих крутых спинах белые барашки пены. Над ними, но далеко внизу, мельтешили какие-то морские птицы, слева в море уходил поросший лесом мыс, а в заливе широким кругом разошлись маленькие суда, видимо, рыбаков. В том месте суета и крики птиц были особо интенсивны. Но буквально заворожил Наташу самый настоящий парусник. Он был далеко и отсюда выглядел лишь чёрточкой, но гора парусов, поднимавшаяся в самое небо, напоминала облако и многократно превосходила по размерам корпус. Парусник уходил в открытое море, но казалось, что он тонет. С каждым мгновением гора парусов становилась всё меньше и меньше, и скоро горизонт снова стал чист.

Вдруг дорога сделала резкий изгиб, и открылся вид на врезавшуюся в берег бухту, на берегах которой раскинулся город. Девочка пригляделась.

– А я думала, что он окружен крепостной стеной.

– Вы же не знаете, – сообразил Аслунд. – Дело в том, что мы на острове. Моригатская республика располагается на архипелаге, здесь около шестидесяти островов. А окружать этот город стеной не имеет смысла. Если врагам удастся высадиться на острове, его все равно не удержать. К счастью, берега здесь по всему периметру весьма обрывисты. Вы же сами видели по дороге, что они собой представляют. Кроме того, прибрежные рифы и мощный прибой разобьют вдребезги любое судно, пытающееся пристать. Только моригатская бухта безопасна, но ее охраняют форты, защищающие вход в гавань и готовые в любой момент уничтожить корабли врага как на входе в гавань, так и в её акватории. Сам же остров имеет вид огурца. В самой узкой его части расположен мощный форт, который защищает эту часть острова, если врагу удастся высадиться с другой стороны. Основные поселения на этой половине. А на той только рыбацкие деревушки. В случае опасности люди укрываются в форте.

– Но неужели вы даже не сделаете попытки защитить город?

– Я же говорил, что смысла нет. Да и невозможно его защитить, если враг подойдет с берега. Надежда только на форты, которые защищают подходы к нему.

– А город этот – Моригат? Если республика Моригатская, то он столица?

– Совершенно верно. Республикой управляет Сенат, который избирается каждые пять лет. На этом острове – Гороне – это единственный крупный город с населением около двухсот тысяч, чуть дальше есть еще два поселения, в которых живет примерно по десять тысяч человек. Ну и еще рыбацкие деревни, про которые я уже говорил, и обычные села. Горон не самый крупный остров в архипелаге, но зато находится практически в его центре. Это и дополнительная защита, и удобство – отсюда примерно равное расстояние до любого крупного города республики.

– А голосовать имеет право каждый?

– Каждый гражданин республики мужского пола, достигший двадцати лет.

– Дискриминация, – буркнула Наташа. – А я уже было хотела в Сенат избираться.

– У вас это все равно бы не получилось, – Аслунд воспринял ее слова всерьез. – Быть избранными имеют право только нобили.

– Это аристократы, что ли?

– Нет, это богатые люди. Нобилем может стать каждый гражданин республики, заплатив единовременный взнос в четыре тысячи дежей и в дальнейшем платя тысячу дежей ежегодно. В случае если взнос не будет уплачен вовремя, нобиль лишается титула, и, чтобы снова стать нобилем, ему придется все начинать сначала.

Аристократия денег, блин. Наташа, плохо разбираясь в вопросах управления, все-таки оценила эту простоту. Даже обычный состоятельный человек не сможет попасть в руководство. Таким образом, власть сосредоточивается в руках самых богатых людей республики – заплатить такие взносы не каждый может. С другой стороны, нобили вовсе не закрытая каста, и каждый может получить место в элите. А поскольку избирают в Сенат все-таки все граждане республики, имеющие право голоса, то те вынуждены учитывать чаяния избирателей. Система проста и, на первый взгляд, эффективна. По крайней мере, в теории. Как это работает на практике – предстояло еще понять. Впрочем, все это интересовало Наташу постольку-поскольку. Как общие сведения о том месте, где она оказалась. Однако есть кое-что, что следует знать…

– Скажите, а Гринверы – нобили?

– Конечно. Лориэль Гринвер был сенатором, представлял купеческую гильдию и избирался постоянно в течение пятнадцати лет. – Аслунд неуверенно посмотрел на девочку. Потом признался: – Господин Горт велел отвечать на все ваши вопросы без утайки. Дело в том, что через неделю подходит срок очередного взноса, и, если господин не сможет его заплатить, то Гринверы перестанут входить в нобилитет, впервые за вот уже почти триста лет.

За разговорами они незаметно въехали в город и теперь двигались по относительно узким улочкам. Там вполне могли разъехаться две коляски, но, тем не менее, это были все-таки не проспекты. Наташе приходилось бывать в разных городах, в том числе старых, и она имела хорошее представление о средневековой архитектуре и ширине тамошних улиц. Однако выросла она в относительно молодом городе, поэтому в такой тесноте, с нависающими над дорогой с обеих сторон стенами трех- и четырехэтажных домов чувствовала себя не очень уверенно. Да еще поток пешеходов – никакого разделения на тротуары и проезжую часть здесь не было и в помине. Наташа с интересом смотрела по сторонам и на прохожих. В свою очередь, она постоянно ловила на себе недоуменные взгляды, причину которых девочка не понимала.

– А куда мы едем?

– На центральный рынок. Полагаю, что это будет самым лучшим решением. Там мы сможем купить все, что вам необходимо.

– На рынок?

– Да. Не удивляйтесь. Местный рынок не похож на те, что в других городах. В Моригате так называют торговый квартал. Жилых домов там нет, кроме постоялых дворов и дешевых гостиниц, зато купить можно все и на любой вкус. Да вы сами скоро все увидите, мы почти приехали.

Коляска катилась вдоль высокого забора. Впереди показались громадные распахнутые настежь ворота.

– Это и есть рынок? – удивленно спросила девочка, наблюдая за суетой людей по ту сторону забора. – И весь квартал так огорожен?

– Да. Где забором, где плотно стоящими домами. Туда попасть можно только через несколько ворот. Все-таки там много товаров и денег.

Коляска выехала на широкую площадь, густо уставленную всевозможными повозками, в том числе каретами и такими же, как у них, колясками. Кони перешли на шаг. Кучер решительно направил их в свободное пространство неподалеку от ворот, и вскоре коляска остановилась.

– Сейчас наймём носильщика, – сказал Аслунд.

– Зачем? Вряд ли покупок будет слишком много.

– Это вам сейчас так кажется, госпожа, – улыбнулся парень. Хм… вряд ли он так заговорил бы с кем-нибудь из Гринверов, а с ней, видно, посчитал возможным чуть расслабиться. – А вообще, так принято у знатных граждан.

– Понятно.

Девочка решительно открыла дверцу и соскочила на землю, вызвав недовольство Аслунда.

Не успели они отойти от коляски, как к ним подскочил человек с большим коробом за спиной:

– Носильщик, господа?

– Да, будьте любезны, – тут же нанял его Аслунд, даже не торгуясь. Видно, цены у всех носильщиков были едины.

Глава 4

От средневековых городов, описания которых приходилось читать Наташе, этот отличался в выгодную сторону своей чистотой. За время их движения по городу никто не выливал из окон помои, около дверей многих домов стояли урны. Конечно, когда основным транспортным средством служат лошади, то от некоторых побочных эффектов никуда не деться, но на территории рынка был порядок.

А вот косые взгляды, бросаемые в ее сторону, чрезвычайно раздражали Наташу, и она никак не могла понять, почему некоторые люди, оказавшиеся рядом с ней, вдруг начинали старательно ощупывать кошелек на поясе и стремились поскорее убраться от нее подальше, словно от чумной. Другие просто наблюдали. Правда, взгляды становились недоумевающими, когда натыкались на сопровождающего ее слугу с гербом Гринверов.

– В той стороне продуктовые ряды, – махнул рукой Аслунд. – Вообще-то, разные забегаловки на рынке можно найти везде. Если проголодаетесь, госпожа, только скажите. Одежду же продают вон там, придется пройти немного. По дороге будут и обувные лавки.

– Очень хорошо. Целиком полагаюсь на вас, Аслунд… – Наташа на миг сбилась. – Мне можно вас так называть? Просто Аслунд?

– Госпожа может называть меня так, как ей угодно.

Девочка раздраженно мотнула головой:

– А если мне будет угодно называть тебя тараканом, ты и тогда покорно все снесешь?

– Если госпоже будет так угодно, то да.

Наташа обернулась и уставилась на слугу. Тот не шутил.

– Госпожа, – кажется, он понял, что требуется пояснение. – Я не знаю, как принято там, откуда вы пришли, но пока я ваш личный слуга, вы можете называть меня так, как вам нравится. Но я свободный гражданин и имею право сменить господина, который меня не устраивает, хотя это будет и не очень просто.

– Наверное, я еще разберусь со всем этим, – вздохнула Наташа. – Ладно, веди, Сусанин.

– Сусанин? Госпожа решила называть меня так?

– Какой смысл в шутках, если их здесь никто не понимает? – пробурчала себе под нос девочка. – Нет, госпоже угодно называть тебя по имени. А Сусанин это… ммм… национальный герой в моей стране. Верховный полупроводник.

– Спасибо, госпожа. Скажите, а полупроводник – это титул?

– Состояние души! Аслунд, идем быстрее, мне уже надоели эти изучающие взгляды. Не понимаю, чего все так на меня пялятся?

Аслунд явно хотел что-то сказать, но не осмелился. Наташа уже решила было устроить допрос с пристрастием, как вдруг…

– Какой приятный сюрприз! Не ожидал вас сегодня увидеть здесь.

Девочка резко развернулась на пятках.

– Господин Гонс, как я рада вас видеть! А в чем это вы?

Девочка с интересом изучила новую одежду мага: синий камзол с вышитой на левой стороне груди небольшой эмблемой – молнией на фоне восходящего солнца.

– Это? – маг поморщился. – Официальная одежда члена Совета Магов. Честно говоря, я не очень ее люблю. Камзол тесный, штаны тоже неудобные. Надеваю по необходимости. А вы тоже решили за покупками сегодня сходить? Не откажетесь от моей компании?

Наташа улыбнулась:

– Не откажемся.

Маг галантно предложил Наташе локоть, и девочка, слегка смутившись, приняла приглашение.

– Скажите, а о том, что мы идем на рынок, вы узнали с помощью магии или Горт сообщил? – вдруг поинтересовалась она. По тому, как чуть дрогнула рука мага, девочка поняла, что ее догадка попала в цель. – Вы ведь специально нас здесь ждали?

– Почему вы так решили, госпожа Наташа?

– У вас сапоги чистые.

Маг на миг замер и с недоумением уставился на свою обувь.

– Если бы вы ходили за покупками, они бы у вас запылились. – Наташа кивнула на обувь других людей. – Значит, вы не ходили по рядам, а просто стояли. Точнее, сидели в том кафе… – или как оно тут у вас называется, которое мы видели у входа, и ждали нас. – Девочка чуть повернула руку Гонса и показала хлебные крошки, застрявшие в шерсти рукава.

– Гм… Я мог только что приехать, а перед тем, как пойти за покупками, немного подкрепиться.

– В одежде, которую, по вашим словам, вы не любите?

Гонс рассмеялся.

– Сдаюсь. Со мной действительно связался господин Гринвер и попросил присмотреть за вами. Кажется, он переживает о своей единственной надежде. А рынок – это первое, куда бы вас повез Аслунд. Мне осталось только ждать.

– Переживает? – удивилась Наташа. – Мне что-то угрожает?

– А вы не замечали те взгляды, которые бросают в вашу сторону люди?

– Замечала, конечно, но я думала, что это из-за одежды. Что-то в ней не так?

– Нет, в вашей одежде все так. Не так с вашей внешностью, точнее, с вашей прической. Вам ведь уже говорили, что волосы девушки должны быть такой длины, чтобы они закрывали шею целиком?

– Ну да, – девочка нахмурилась. – Но только из-за того, что мои волосы чуть короче… Это настолько нехорошо?

– Как вам сказать… Видите ли, женщинам у нас стригут волосы только в случае, если они совершают правонарушения. Вот ваша прическа говорит о том, что вы задерживались за небольшое преступление. Кража там, мелкое мошенничество…

Наташа поперхнулась и закашлялась.

– Вот Горт негодяй! Мог же все объяснить! Так нет… – хотя себе она честно призналась, что сама не стала слушать. – И ты хорош! – Девочка обернулась к Аслунду. – Ведь знал же все и молчал!

Аслунд покраснел, потупился, но ничего не сказал.

– С другой стороны, к задержанным впервые суд проявляет снисхождение и, как правило, они отделываются устным предупреждением. Конечно, если правонарушение не серьезное, – продолжил пояснения Гонс. – Попадись вы во второй раз, суд был бы уже менее снисходительным и вас остригли бы короче.

– Вы это к чему? – не поняла Наташа.

– К тому, что из вашей ситуации можно извлечь пользу и добиться сочувствия. Как я уже говорил, в первый раз попавшихся, особенно таких молоденьких и красивых девушек, – маг галантно склонился к руке Наташи, заставив ее покраснеть, – не наказывают. А раз все же наказали по закону, значит, у вас нашелся богатый и знатный недоброжелатель, который заставил-таки суд исполнить закон. Какой-нибудь старый и страшный нобиль, отвергнутый в своих домогательствах… ну, тут главное придумать историю поромантичней.

– О! С этим без проблем. У меня, конечно, много недостатков, но бедное воображение в их число не входит.

С присоединением к ним мага, члена непонятного Совета Магов, дела и правда пошли значительно лучше. Люди уже перестали откровенно опасаться ее и прятать кошельки, осталось только недоумение. Особенно когда видели, с каким подчеркнутым уважением маг относится к этой странной девчонке. Да еще и сопровождающий ее слуга одного из знатных домов Моригата… Конечно, люди слышали о том, что произошло с этим семейством, но… пока Гринверы все еще оставались нобилями.

Наташа с интересом оглядывала торговые ряды, пытаясь присмотреть себе что-нибудь полезное. Торговые лавки сами по себе представляли интерес: это были, как правило, двухэтажные домишки, в которых на первом этаже передняя стена почти целиком открывалась вверх, образуя козырек над лотками с товаром. Сам лоток выдвигался чуть вперед, а внутри стоял или сидел торговец. Впрочем, таких было мало, в основном все они бегали перед лавками, демонстрируя товар и зазывая покупателей. Девочка даже растерялась – не привыкла к такому навязчивому сервису, счастье еще, что к ней не приставали. То ли виной этому была ее короткая стрижка (мелкая правонарушительница, ага), то ли маг в мундире Совета, держащий ее под руку, и слуга с гербом дома Гринверов позади.

Первым привлек внимание девочки лоток с мелочами: зеркальцами, расческами, лентами, шпильками. В общем, всем, что пожелает душа модницы. Наташа подошла. Торговец покосился на ее волосы, потом на стоявшего рядом Гонса и на замерших за ее спиной слугу и носильщика, но ничего не сказал.

– Что-то желаете, госпожа? – вежливо поинтересовался маг, как решила Наташа, специально, чтобы подчеркнуть ее статус для торговца.

У того вытянулось лицо, но в руки он взял себя моментально:

– Госпожа, вы только поглядите, все самое лучшее…

Девочка молча взяла зеркальце. Покрутила его, стараясь рассмотреть в нем себя.

– Не очень, – вздохнула она. – У нас качество лучше.

Маг с интересом глянул на девочку.

– Вам нужно лучшего качества, госпожа? – спросил торговец.

– Да, в общем, нет, – задумчиво отозвалась Наташа. – Зеркальце меня не очень интересует, а вот кое-какие мелочи я бы у вас купила… У вас есть дамские сумочки? Вы понимаете, о чем я?

– О! Конечно же, госпожа, одну минуту!

Торговец на миг скрылся в лавке и вынес что-то завернутое в мягкую ткань. Положил это «что-то» на прилавок и осторожно развернул. Наташа взяла небольшую сумочку из какой-то мягкой и бархатистой то ли материи, то ли хорошо обработанной кожи. Вместо застежки у сумки были два мягких кожаных шнурка, которые, затягиваясь, позволяли надеть сумочку на руку и таким образом носить. Сама по себе сумочка была красива, в этом ей не откажешь, но вот размеры вряд ли позволили бы положить в нее слишком много. Интересно, что местные модницы таскают в таком вот кошельке? Ну, деньги… зеркальце, пудру… больше в голову ничего не приходило.

– А побольше размером у вас нет?

Выбор такой простой вещи затянулся минут на тридцать. Наташа пересмотрела все, что предлагал купец. В конце концов, она остановила выбор на темно-синей сумочке с длинным широким ремешком, чтобы носить ее через плечо, сделанной из какого-то плотного материала и размером чуть больше книги. Купец что-то проворчал себе под нос, но сумочку аккуратно упаковал.

– Это ученическая сумка, – прошептал ей Гонс. – Такие носят студенты.

– Да мне все равно, – честно ответила девочка. – Главное, что она мне нравится. Надо будет еще купить писчие принадлежности, это может пригодиться в поисках.

– В поисках? Писчие принадлежности?

– Э-э… понимаете, когда я записываю мысли, мне легче думается.