Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья

Глава 6. Мудрый Васька

– Как Вы сказали, уважаемый король: «Ключи от мира»? – вмешался в беседу Серёжка. – Интересный термин, никогда раньше не слышал.

– Термин как термин. Сколь величественный, столь и бесполезный, по крайней мере лично для меня.

– А что он означает? – полюбопытствовал Колька.

Клок не успел ответить, как собака, дожевав последний кусок заплесневелого сыра, наконец занялась своим телом и стала бешено чесать задней лапой за ухом. От такой гигиенической процедуры блоха с воплями кубарем скатилась с псины и в панике попрыгала по улице куда подальше.

– Ну, как обычно, на самом интересном месте, – раздосадованно произнёс Серёжка. – Всегда так: или Гунтас рассказ оборвёт своим «Рано вам ещё это знать», или враги нападут, либо ещё какая напасть приключится.

– Ладно, пойдём, – потянул его за рукав Колька, и ребята не спеша направились в сторону дома. – Самое главное я услышал.

– И что же это? Никогда раньше не замечал за тобой стремления сделать муравьев и тараканов всемогущими.

– Да я не про это. Мне было интересно узнать, мечтают ли другие существа, живущие в нашем измерении, а особенно такие мелкие и слабые, как насекомые, о мировом господстве и доминировании над другими?

– Вот Клок тебе и ответил, что всё это чушь собачья, идущая от недоразвитости и плохой осведомлённости о мире, в котором живёшь.

– Ты прав, Серёжка. Даже насекомым с их огромным количеством и феноменальной работоспособностью (взять тех же пчёл или муравьёв) совершенно до лампочки призывы к победе любой ценой.

Отчего тогда мы, люди, столь воинственны, и тратим так много времени на войны, конфликты и бытовую грызню между собой? Ведь в сравнении с теми же животными, насекомыми, рыбами нас проживает на Земле не так уж много, чтобы было тесно и неуютно.

– Ну ты спросил! – на ходу отмахнулся Серёжка. – Историю, что ли, плохо учил? Вспомни: на протяжении всего своего существования народы постоянно вели войны друг против друга. Если верить учебникам, то самый длинный период относительного затишья между конфликтами, в которых участвовали сверхдержавы, не превышает 100 лет.

А почему так происходит, лично мне непонятно. Может, витаминов в организме людей не хватает. Вот они и начинают болеть и нападают на более здоровых сородичей. Или, наоборот, «крепыши» пытаются стереть с лица земли «хилую заразу», на манер того, как в Древней Спарте детей, родившихся уродами, скидывали в пропасть.

– Да-а, если бы знать, с какого возраста становится ясно, что человек «получился» плохим и вредным для окружающих. И после этого ра-а-з его с высокой скалы об острые камни, чтобы воздух не коптил и жизнь другим не отравлял, – задумчиво сказал Колька.

– Если бы не было плохих, как бы ты тогда понял, кто такие хорошие? – спросил Серёжка. – И потом, Сильвия ясно дала понять, что на такие «краски» мир делить нельзя. Что для одного хорошо, для другого неприемлемо. И я говорю даже не о разных существах, а об одном виде. Сравни, к примеру, нас и племя людоедов в далекой Африке: что – прикажешь жить по одним правилам и общей морали?

Оставшуюся часть пути до дома мальчишки шли молча, погруженные в свои мысли. Они уже пересекали родной двор, и до подъезда оставалось не более пятидесяти метров, как внезапно окрик «Эй, мальцы!» вывел их из раздумий.

– Я к вам обращаюсь – оглохли, что ли? – донесся со стороны недовольный хриплый голос.

Друзья обернулись и увидели, как к ним спешно приближается колдун-недоучка Дмитрий Сергеевич. Он заметно прихрамывал на одну ногу и опирался на толстую деревянную палку.

– А ну-ка стойте, когда с вами взрослые разговаривают! – скомандовал он и подошёл к Серёжке и Кольке, тяжело дыша.

– Вы что-то хотели, дяденька? Учтите, у нас мало времени, и родители запрещают нам общаться с незнакомцами, – первым ответил Колька, которому очень не хотелось разговаривать с соседом.

– Не беспокойся, щенок, я быстро. Или сейчас сами признаётесь, что это именно вы разлили подсолнечное масло на ступеньках перед моей квартирой, или я вас поколочу вот этой палкой!

– С чего вы взяли, что нам есть интерес переводить продукты на такую дурную затею? – спросил Серёжка.

– А с того! Я видел, как вы общаетесь с этой старой дурой Клавдией, да ещё постоянно угощаетесь её погаными пирожками. А она всё время бегает в магазин за маслом и мукой для своей стряпни. Так что лучше не врите мне, тогда легче отделаетесь. Я из-за вас чуть ногу не сломал: к счастью, только лодыжку вывихнул. А мог и башку разбить об каменный пол.

– Знаете, дяденька, нам искренне жаль вас и вашу голову, а в особенности жильцов, вынужденных терпеть такого нервного соседа. А что касается нашего общения, так мы, как бы вам помягче сказать, общаемся не только с бабой Клавой.

– А с кем ещё? – не понял колдун. – Вы что, меня пугать родителями вздумали? Так учтите, что я не из пугливых! – гордо вздёрнул подбородок Сергеич, отчего едва не потерял равновесие и не упал.

– Мы вас и не собирались пугать, просто тут на днях к нашему другу Валерке прибывает погостить его подруга гиппоокус. Поэтому лучше Вам не путаться у нас под ногами. Чтобы не вышло неприятностей.

После этих слов на колдуна стало жалко смотреть. Видимо, несмотря на издевки со стороны сокурсников, он всё же был прилежным слушателем в Академии магов и запомнил кое-что о существах из других измерений.

– Я… вы… да… пфф.. это, ну я не… – промямлил мужчина, словно набрал полный рот липкой карамели, и беспомощно развёл руками, отчего даже выронил свой посох. – Вы… вы, уважаемые мои дети, совершенно не так меня поняли. Я же имел в виду не это, а это, как его, ну в общем совершенно другое.

Вы, главное, не беспокойтесь и больше не думайте о моих угрозах, а лучше вообще забудьте о моём существовании. Давайте, я сейчас просто уйду, и мы сделаем вид, что нашей встречи и этого дурацкого разговора не было.

– Правильно, дяденька, – ответил Колька, едва сдерживая улыбку. – Идите-ка вы лучше домой, ногу лечите. И не забудьте лестницу от масла отмыть, чтобы, не дай бог, никто другой не упал.

– Не беспокойтесь, господа хорошие, будет блестеть так, что глаза ослепнут! – и Дмитрий Сергеевич, словно бравый солдат на плацу, повернулся на 180 градусов и, несмотря на травмированную ногу, с завидной прытью понёсся домой.

Стоило ему скрыться из вида, как друзья разразились громким заливистым смехом, напугав уличных котов, задремавших на солнышке в песочнице.

– Может быть, зря ты его так испугал, рассказав про гиппоокуса? – отдышавшись, спросил Серёжка. – Видал, как его перекосило, еле на ногах устоял. Вон, смотри, даже палку бросил и без неё драпанул. Как бы потом от таких переживаний ему с сердцем плохо не стало.

– Ничего, зато в будущем не будет приставать с дурацкими расспросами и угрозами, – ответил Колька. – Я, конечно, понимаю, что Гунтас строжайше запретил нам раскрывать посторонним информацию о путешествиях в другие измерения. Но этот Сергеич – он всё-таки колдун, значит, не совсем посторонний. Тем более лично в Академии магов побывал на краткосрочных курсах для колдунов и волшебников. Поэтому знает, что если проболтается о нас кому-нибудь, то сам и пострадает в первую очередь.

– Наверное, ты прав, – согласился Серёжка. – Ведь в душе все эти «ребята с потусторонним талантом» мечтают стать сильными магами и верят, что не только «Колесо Фортуны» может их сделать таковыми. Вспомни хоть нашего Фёдора Кирилловича, который за чемодан золота хотел купить себе неограниченный доступ к энергии «рек силы».

– Ладно, пойдём домой, надо ещё успеть подготовиться к завтрашней контрольной по математике, – поторопил Николай.

– Вот ты, Колька, зубрила! – хлопнул его по спине портфелем Серёжка. – А эту штуковину я, пожалуй, с собой прихвачу – уж больно внушительно она выглядит, – сказал он, нагибаясь и поднимая с земли толстую длинную деревянную палку, оставшуюся от колдуна.

– Вот скажи, не будешь потом жалеть о потерянном над уроками времени, если вдруг «Колесо Фортуны» выберет тебя, и ты станешь всемогущим магом? – спросил Серёжка, когда мальчишки зашли в подъезд.

– Наоборот, – не раздумывая ответил Колька. – Ты думаешь, что у магов, да даже не магов, а обычных взрослых людей, нет других забот, кроме как учиться и набираться новых знаний? Посмотри хотя бы на своих родителей. Да чтобы себя и тебя, оглоеда, прокормить, оплатить жилье, машину, кредиты в банке, они вынуждены целыми днями вкалывать на работе. Уходят из дому рано утром и приползают вечером чуть живые. Тут уж не до книжек и тетрадок. Так им голову за день заморочат, что и маленький стишок в неё не влезет.

– Но это просто моим, наверное, так не повезло. Но есть же состоятельные люди с непыльной работой и большой зарплатой. Им-то что учиться может помешать? – спросил Серёжка.

– Взрослая жизнь помешает, а точнее её соблазны: развлечения, покупки, вкусная еда в дорогих ресторанах, кругосветные путешествия на шикарных океанских лайнерах, казино и многое другое, о чём мы с тобой можем только догадываться. Когда такие соблазны подстерегают на каждом шагу, заставить себя взять в руки книгу ещё сложнее. Так что, Серёга, пользуйся случаем, учись, пока есть возможность. Потому-то детство и называют беззаботным, что у тебя голова не болит о том, где переночевать, что надеть и когда покушать. Чем ещё заниматься в таких райских условиях, как не впитыванием в себя новых знаний?

– Ты «образовательный маньяк», Колька, – усмехнулся Серёжка. – Лично я люблю в свободное время играть в компьютерные игры. Валерку от телевизора за уши не оттащишь. Кто-то с утра до вечера футбольный мяч по двору гоняет, – рассуждал мальчик, поднимаясь по лестнице.

– Ребятушки, здравствуйте, – приветствовала их у мусоропровода баба Клава. Она как раз вытряхнула помойное ведро и закрывала жерло трубы тяжелой металлической крышкой на скрипучем выдвижном механизме.

– Ну как вам посылочка, которую я передала? Сгодилась на что или так, очередной вселенский мусор?

– Здравствуйте, бабушка. Ещё как пригодилась, спасибо вам большое! – поблагодарил Серёжка. – Только я никак не пойму, как Вы её получили? Гунтас в нашем измерении не появлялся, иначе обязательно бы ко мне заглянул. Как же у Вас оказался шар с толмохом?

– А кто тебе сказал, что у меня изначально был именно шар, тем более с такой диковинкой внутри? Ты же видел, что я его просто сотворила с помощью энергии.

– Но если она у Вас была, причём в большом количестве, значит, Вам её кто-то передал? И если пелин здесь не появлялся, а другим магам пользоваться своим даром в нашем мире запрещено, получается, что возможна передача энергии между измерениями? – не поверил в свою догадку ошеломлённый Колька.

– Стало быть так. Только я вам ничего не говорила, – улыбнулась и хитро прищурилась старушка.

– А это что такое у вас? – показала она рукой на палку в Серёжкиных руках. – Знакомый посох, вот только не могу вспомнить, где я его раньше видела.

– Это мы у Дмитрия Сергеевича отобрали, – гордо ответил мальчик. – Отбили в честном бою. Потрогайте, какая тяжёлая! – и в подтверждение своих слов протянул палку бабе Клаве.

– Точно, вспомнила, – утвердительно закивала старушка. – У этого подлеца давеча её и видела.

Потом взяла у Серёжки из рук палку и стала внимательно осматривать со всех сторон.

– Колдун обвинил нас в том, что мы разлили у него перед квартирой подсолнечное масло, он на нём поскользнулся и чуть не сломал ногу. А это у него вроде как костыль был. Это случайно не Вы ему так «намаслили»? – спросил Колька.

– Тьфу на него! Надо больно об эту чёрную душонку руки марать, – ответила Клава, возвращая посох Серёжке. – Сам, небось, с пьяных глаз разбил посудину и на других всё свалить решил. Где он такое бревно-то раздобыл, в толк не возьму? До ближайшего леса тут минут сорок на электричке добираться надо.

– Может, в строительном магазине купил или на рынке? – предположил Сергей.

– Не будут в магазине свежеспиленными и плохо оструганными деревцами торговать, тем более такими толстыми. Палка эта ни на лопату, ни на метлу в качестве ручки не сгодится. Странно, странно… Вы это… оставьте посох колдуна у меня, вам он всё равно без надобности.

– Да пожалуйста, – протянул Серёжка свой трофей волшебнице. – Всё равно меня бы родители с этой деревяшкой домой не пустили. Пришлось бы на лестнице оставить.

– Вот и хорошо, всего вам доброго, ребятишки. Завтра заходите за свежей выпечкой, – и старушка, бережно взяв палку, стала подниматься по лестнице.

– Вот объясни мне, Серёга, – спросил Колька, когда ребята снова побежали наверх, – чего мы всё время носимся вверх и вниз по лестнице пешком? Неужели нельзя сесть спокойно в лифт и культурно доехать до нужного этажа? Так нет же, потеем, подошвы стираем. Не жалеем себя, одним словом.

– Сразу видно, Колька, что ты книжный червь, – не сбавляя ходу, через плечо бросил идущий впереди Серёжка. – Ты думаешь, мозгом единым жив человек? Не тут-то было! Развитые мышцы без развитого мозга-то проживут. Будешь тупнем, но зато здоровым и бодрым. А вот даже суперразвитый мозг без сильного тела, рук и ног долго не протянет.

Помню, отец любил читать, а потом пересказывать нам с мамой один роман: по-моему, он назывался «Голова доктора Дулитла».

– «Голова профессора Доуэля», неуч! – поправил его запыхавшийся Колька.

– Да не важно, чья это была башка, хоть самого Карлсона. Главное, что «жила» она, а точнее плавала в банке со специальной жидкостью и кучей каких-то трубок. Без тела, рук и ног. И не могла постоять за себя и защититься от врагов. Поэтому каждый прохожий мог её обидеть и даже убить, что в конце концов и сделали. Вот.

Серёжка добежал до дверей своей квартиры и остановился, чтобы перевести дух. Сзади, тяжело дыша, догонял Колька.

– Ладно, уговорил, – согласился он. – Наверное, ты прав, во всем должна быть гармония. Буду теперь всё время пешком ходить, мышцы развивать, ну его, этот лифт. Не хочу, чтобы потом мою умную голову какие-нибудь глупые крепыши как футбольный мячик пинали.

– Вот и хорошо, – открывая дверь ключом, одобрил Серёжка. – И не забудь тёплую одежду ко мне завтра занести после школы.

– Почему? Что мне, её целый день с собой таскать? Давай я лучше утром тебе её заброшу, когда на уроки пойдём? – предложил Колька.

– Не надо. Не дай бог родители увидят, так сразу с ума сойдут. Подумают, что я занялся воровством чужих вещей или кого-нибудь прячу в комнате. Думаю, что твоей матери тоже бы не понравилось, если бы она обнаружила мои штаны или трусы в твоем комоде.

– Тут ты прав, – согласился Николай. – Я об этом не подумал. Ладно, поковылял я к себе на вершину нашего прекрасного дома. А вам счастливо оставаться, жители низлежащих этажей для челяди. – И, улыбнувшись удачной шутке, немного отдохнувший мальчуган побежал вверх по лестнице.

Серёжка проводил взглядом удаляющегося друга, после чего, толкнув дверь, вошёл в квартиру. Прямо на пороге на коврике для обуви лежал Васька, который сразу вскочил и стал ласково тереться об ноги мальчика.

– Васёк, я тебе сто раз говорил – не лежи здесь. Мы с мамой и папой ставим сюда грязную уличную обувь. Песок, земля, бактерии, чего на нём только нет. А ты сначала поваляешься здесь, а потом идёшь спать ко мне на постель и всё время норовишь лечь на подушку. Я не хочу из-за тебя потом заболеть какой-нибудь заразой и провести лучшие годы в больнице. У нас, лысаков, не такой сильный иммунитет, как у собак и кошек.

– Не боись, Серёжка, мурр! – не переставая тереться, промурлыкал кот. – Кому суждено быть повешенным, тот не утонет: так, кажется, бабки на лавочке перед нашим подъездом любят говорить?

– Тебе-то откуда знать, что там внизу творится? Ты и на улице появляешься только тогда, когда мы тебя в переноске к ветеринару несём или в машине на дачу отвозим.

– Мне это и ни к чему, му-р-р. Надо больно лапы мучить и по лестнице бегать. Всё, что надо, мне соседи-крысодавы расскажут – они у нас почти на каждом этаже обитают.

– И даже в подвале? – поинтересовался мальчик, поглаживая кота по спине.

– Само собой разумеется. Правда, там живут наши особо провинившиеся сородичи, которых за плохое поведение ссылают в измерение лысаков из других миров. Временные заключенные, так сказать, ограниченные в правах и желаниях.

– Как так? – не понял мальчик.

– Очень просто, – ответил Васька. – Я тебе уже рассказывал, что крысодавов полным-полно практически во всех известных и населенных существами измерениях. Где-то мы милые пушистые котики, где-то микроскопические меховые шарики, как в измерении лысых великанов (лысанов), например. А есть места, в которых, наоборот, крысодавы правят бал, являясь хищниками высшего порядка, царями природы, так сказать.

– Так и у нас львы и тигры самые могучие хищники наравне с медведями.

– Это ты не путай нас с крысодавами-переростками, му-р-р.., – направился котик в сторону кухни, при этом одной лапой подталкивая туда же ногу мальчика.

– Что, кушать хочешь? – догадался Серёжка и, проследовав за Васькой, открыл кухонный шкаф, достал пачку сухого корма и насыпал в пустую, вылизанную до блеска миску. Подождал несколько минут, пока животное с аппетитом хрустело твердыми кусочками.

– Ну так вот, – отошёл кот от кормушки и в блаженной истоме сел рядом, – есть миры, где мы, крысодавы, и крупнее, и сильнее, и умнее многих существ. И должен тебе заметить, что в таких условиях наша жизнь, – это настоящая сказка. Еды навалом, враги отсутствуют, климат хороший.

Естественно, что в таком «санатории» у некоторых несознательных котов и кошек сносит крышу, и они начинают «с жиру беситься». Устраивают пиры, на которых не просто едят, а обжираются до умопомрачения. Участвуют в нещадных охотах, устроенных не ради добычи и прокорма, а только затем, чтобы потешить самолюбие и унизить других существ. Объявляют кровопролитные войны под лозунгами «Либо зайцы, либо мы!»

В общем, ведут себя по-гадски. Вот как раз таких великие крысодавские вожди и ссылают на определённый срок в разные измерения для жизни в суровых условиях. Делается это, чтобы показать другим, что всякое безобразие не останется без наказания.

– Чего-то ты снова мне заливаешь, – не поверил мальчик, доедая котлету с большим куском мягкого бублика и запивая сладким чаем. – Я сам лично видел, как месяц тому назад у одной подвальной кошки родились котята. Выходит, что они не успели родиться, а уже провинились?

– Я же тебе объясняю: всё зависит от срока отбывания наказания, которым «наградили» их предка. Откуда ты знаешь, может, деда этих маленьких крысодавов обвинили в массовом убийстве и сослали в мир лысаков на пятьдесят лет.

Да, пусть он сам уже умер, но наказание-то всё равно никто не отменял. И поэтому все его потомки вынуждены прозябать в подвалах, пока не истечёт ровно пятьдесят лет. А потом пусть катятся, куда хотят, – на все четыре стороны.

– Но я сам по телевизору видел, как тётеньки из приюта для животных отлавливали бродячих кошек, отмывали их, лечили, делали прививки, после чего через объявления в газетах и в Интернете находили им новых хозяев. Что же получается, что вы бедных котят по ночам выкрадываете из квартир и снова силой запихиваете в подвал, чтобы они могли в полной мере искупить грехи своих предков?

– Ну ты сказанул, – улыбнулся Васька. – Приговор, вынесенный в одном измерении, может быть временно отменён по доброй воле существами в другом измерении. Ключевые слова здесь «По доброй воле». Поэтому, если каким-то чокнутым лысакам захочется взять к себе бездомного котика, никто из свободных крысодавов мешать не будет. Но часики «срока наказания» всё равно продолжат тикать. И не факт, что дети или внуки домашнего счастливца снова не будут прозябать на улице, питаясь отходами.

– А вообще-то мудро продумано. Получается, что каждый крысодав живёт и знает, что жизнь потомков полностью зависит от его поведения. Жалко, что у нас, людей, не так. Вот, скажем, какой-нибудь царь или диктатор. Если бы он знал, что чем больше чужой крови прольёт, тем тяжелее придётся его детям и внукам, несмотря на построенную могущественную империю и накопленные богатства.

– Ага, а представь, что твой предок кого-нибудь убил давным-давно, но узнали об этом только сейчас. Бах! Вводят срок наказания, а из живых родственников остались только ты и твои родители, – пошутил кот. – Сидишь ты такой довольный, булочки с чаем кушаешь, и тут раздаётся звонок в дверь. Входят трое и уводят тебя под белые рученьки, и ни куда-нибудь, а прямо в подвал: «Теперь Вы будете жить здесь, ровно сорок пять лет. Скажите спасибо вашему прапрапрадеду, который напакостил много веков тому назад».

– Типун тебе на язык, Васька, – отмахнулся Серёжка, поперхнувшись чаем. – Скажешь тоже. Кому это охота отдуваться за проделки предков? А если они больные на всю голову были, или вообще тогда война шла тяжелая, и их вынуждали убивать противника, чтобы не погибнуть самим?

– Во-о-т, тут мы и подошли к самому главному, мур-р-р… Как ты знаешь, во многих измерениях вообще никогда не бывает войн. Конечно, при условии, что миры населяют высокоразвитые существа, например такие, как мы, крысодавы, которые понимают, что жизнь измерения первична и главенствует над жизнью любого создания, его населяющего.

Безусловно, даже при таких правилах у отдельных индивидов иногда срывает крышу. Но это явление совершенно исключительное и не наносит ощутимого вреда окружающим. В таких условиях любое злодеяние сразу становится заметным, словно капля чернил в стакане с чистой водой. И быстро обнаружить его и наказать виновного не составляет особого труда.

И совсем другое дело с такими, как вы, лысаками. Вот, скажем, поссорились два президента, начали между странами войну. И вроде бы изначально в конфликте виноваты только они и их советнички, которые нашептали в уши властителям о необходимости агрессии. Но кровь уже льётся рекой, генералы, солдаты, гражданские лица убивают друг друга лишь по принципу «Враг должен умереть». Получается, что и остальные не торопятся исправить ошибку своих тиранов, а наоборот, усугубляют её, сея смерть и опустошение. И как тут, скажи, найти виновного? Кого наказывать и с какой «тяжестью»?

– Кто нападал, тот и виноват. А кто защищался, тот, значит, вынужденно убивал, – сделал простое умозаключение Серёжка.

– Это пока враг атакует и выигрывает, а как быть потом, когда он терпит поражение и отступает? Получается, что вчерашние защитники превращаются в нападающих?

– Совсем ты меня запутал, Васька. Что, корм невкусный попался? Чего это тебя на философские беседы потянуло? Иди-ка ты лучше спать, мне уроки делать надо.

– И то верно, – сладко зевнул кот и неспешно и величественно направился в Серёжкину комнату к лежбищу на мягком шерстяном одеяле.

– Не забудь у толмоха воду проверить, а то засушишь рыбку, му-р-р, – уже издалека промяукал кот. – Придётся её потом твоему папе отдать с пивом скушать.

– Шутник усатый, тоже мне, – проворчал Серёжка, намыливая губкой грязную посуду.

– Привет, Сергей! – послышался слабый писк из-под потолка. Мальчик поднял голову и увидел, как из-за нижней ячейки пластиковой вентиляционной решетки несмело выглядывает небольшой таракан.

– Привет, Эрлок. Рад тебя видеть! Выходи смелее, родителей ещё нет дома, а Васька наелся и ушёл спать, – пригласил Серёжка старого знакомого.

Таракан осторожно, оглядываясь по сторонам и шевеля усами, сполз по стене и примостился наверху мыльницы так, чтобы на не него не попадали брызги воды.

– Ты чего в такую рань выполз? Перемирие между лысаками и лесачами ещё не началось. Разве забыл, что ваше время – тёмная ночь?

– Всё я прекрасно помню, – пропищал Эрлок. – Просто пришло время отдать тебе кое-что. Вещицу, которую господин Гунтас перед отъездом велел мне спрятать подальше и вручить тебе именно сегодня и желательно до полуночи.

– О, ещё подарочек! – искренне изумился мальчик. – Надо же, то целый год ни слуху ни духу от Совета времён и измерений. Я уже стал думать, что, может, все эти путешествия мне приснились, а тут раз – и чудеса посыпались как из рога изобилия. Ну давай, вручай своё сокровище.

– Тоже мне, сокровище, да ты шутник, Серёжка. Подожди минутку, – и Эрлок стремительно взбежал по стене и исчез в непроглядной тьме вентиляционного хода.

Серёжка домыл посуду, выключил воду, снова сел за стол и, роясь в смартфоне, стал ждать возвращения таракана.

Глава 7. Цифровой гражданин

– Вот она! – произнёс выползший через пять минут из «парадного входа» под потолком таракан. – Так хорошо запрятал, что и сам забыл, куда.

Мальчик заметил, что к спине Эрлока то ли привязана, то ли приклеена небольшая квадратная пуговица. Она была похожа на ту, которую пелин дал Серёжке в 2284 году лысаковского измерения в качестве защитного амулета, если бы Фёдор Кириллович (тогда ещё не до конца перевоспитавшийся) вздумал дать дёру.