Материнский инстинкт

Яна мельком взглянула на экран телефона, чтобы ещё раз убедиться – опоздание неминуемо – и застыла, увидев дату. Цифры острыми иглами вонзились в глаза. Сердце пропустило пару ударов и зашлось в сумасшедшем темпе.

– Остановите, – и резко передумала: – Нет, в другое место везите, на Комсомольскую, тридцать.

Машина затормозила, зарываясь колесами в размокшую землю, грязью забрызгало не только двери, но частично боковые стекла. Водитель тихо выругался и недовольно пробурчал:

– Приехали.

Яна быстро расплатилась и открыла дверь. Ноги тут же увязли в слякоти, от промокания спасли высокие голенища сапог, но холодная жижа неприятно облепила обувь, создавая ощущения сырости. Дорога, засыпанная гравием, была всего в полуметре от того места, где сейчас стояла Яна.

Она стиснула зубы и сделала первый шаг в сторону кладбища. В голове разом исчезли все мысли, звенящая пустота пульсировала, растекаясь по всему телу. Яна рывками продвигалась вперёд, будто ноги вязли в песке, руки плетями висели вдоль тела. Со стороны она выглядела как зомби, возвращающийся домой на погост.

У квадратного чёрного памятника с белым каменным голубем, примостившимся в правом углу, Яна остановилась и тут же рухнула прямо на мокрую скользкую траву. Отрешённый, истекающий болью взгляд упёрся в табличку: «5 апреля 2010 – 23 октября 2012 года. Спи сыночек-ангелочек».

Яна не помнила, сколько простояла у могилы сына, джинсы промокли, ноги занемели, лицо покрылось соленой слёзной коркой. От неожиданного прикосновения к плечу она слегка вздрогнула и, не оборачиваясь, произнесла:

– Ты же обещал прийти после обеда.

Павел зябко повёл плечами и приподнял воротник пальто.

– Когда мне удобно, тогда и прихожу, – он наклонился и поставил в вазу роскошный букет из белых лилий. Поправив цветы, недовольно пробурчал: – Ты, как обычно, без цветов.

Яна поднялась с колен и оглядела бывшего мужа. Они не виделись с тех пор, как подписали документы о разводе и разделили имущество. Павел больше не походил на безусого мягкотелого юнца, отрастил бородку, изменил стрижку, даже одеваться стал по-другому. Куртку и джинсы сменил на чёрное длинное пальто и классический костюм. Яна внешне не изменилась, и мужчина смотрел на бывшую жену с толикой отвращения и непонимания. Заплаканная и грязная – сейчас она выглядела лет на пять старше своих тридцати и вызывала только жалость.

– Ты плохо выглядишь, – прямо заявил Павел, отчего-то желая унизить когда-то самого близкого человека.

– Я знаю, – бесстрастно ответила Яна.

Мужчина виновато отвёл взгляд, пряча руки в карманах.

– Ты знаешь, я женюсь, – Павел сам не понял, как сказал это. Последнее, в чем хотелось признаваться на могиле собственного сына, – это то, что он окончательно разлюбил его мать.

Яна не знала, как реагировать на эту новость, хотелось напомнить, что печать на бракоразводных документах за полгода ещё не высохла, но поняла, что ей всё равно.

– Зачем ты поставил этот памятник. Дима никогда не любил чёрный цвет и голубей, кстати, тоже. Ему воробьи нравились.

Павел словно ждал предлога, чтобы высказать всё, что накипело за последнее время, всё, что не высказал жене после похорон.

– Я хоть что-то решил! Хотя бы что-то для него сделал! Кто-то же должен был взять себя в руки?! Между прочим, он был и моим сыном тоже!

– Твоим сыном? – едко процедила Яна сквозь зубы. – Ты хоть раз за полтора года уложил его спать, покормил? Кто укачивал, когда у него болел животик или резались зубы? Ты помнишь, как пахли кудряшки на затылке твоего сына? Ты знал, что он боялся светящейся собаки, что ты ему подарил? Он для тебя был очередной заполненной графой в паспорте: женат, есть ребёнок.

Глаза Павла гневно сузились.

– Вот, значит, как? А кто взял на себя все хлопоты о похоронах? Ты хоть что-то сделала? Нет, у бедной Яночки крыша поехала, у неё сил не было. Мне, думаешь, легко было? У меня выбора просто не было!

Яна оттолкнула Павла и пошла к выходу из кладбища. С бывшим мужем у них не осталось ничего общего, даже воспоминания разнились.

Боль утраты продолжала скрести сердце когтистой лапой, заставляя рывками глотать воздух. Чёрная дыра в груди за прошедший год никуда не делась, а всё так же поглощала мысли и чувства.

Дима умер полтора года назад. В тот день в мире остались только чёрно-белые краски, душа обзавелась никогда не заживающей кровоточащей раной – время не справлялось с обязанностями лекаря.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Доктор Хаус – герой одноименного сериала. Из-за хромоты ходил с тростью. Жесткий, прямолинейный, циничный человек.

2

«Римские каникулы» – фильм 1953 года. Режиссёр Уильям Уайлер. В главных ролях Одри Хепберн и Грегори Пек.

3

Эмо – (англ. emo: от emotional эмоциональный) – молодёжная субкультура, образовавшаяся на базе поклонников одноимённого музыкального стиля. Выражение эмоций – главное правило для эмо.

4

Вьюшка – железная или чугунная крышка, задвижка, закрывающая отверстие в дымоходе или печке для прекращения тяги воздуха.

5

Тарапунька и Штепсель – комический дует народных артистов УССР Ефим Березин и Юрий Тимошенко.