Параллельный город. 1-я часть

– И как ты себе это представляешь?

– Придумай, всё равно тебе больше делать нечего. Завтра жду идеи. Спокойной ночи!

– Сказать просто, а как сделать то? – когда ушёл старший, заворчал Ризоват и накрылся шкурой.

На следующий день, всё племя пришло к шалашу Дятла, чтобы проститься с вождём. Всё это время Скворец сидел возле брата и что-то бормотал себе под нос. Первый в жилище вошёл Мирослав. Он погасил лучину, зажжённую ночью отцом, помог ему подняться и проводил на свежий воздух.

– Почему ты не пришёл ночью? – усталым голосом спросил Скворец.

– Я не хотел мешать твоим откровенным признаниям. Ты должен был выплеснуть из себя бурю и остаться спокойным, – ответил Мирослав отцу.

Не дожидаясь, когда ему станет лучше, он обратился к стоявшей рядом знахарке:

– Посмотри за ним.

Женщина отвела Скворца в сторону, вытирая руками его заплаканное лицо и приводя в чувства.

Мирослав сидел с Дятлом, когда подошедшие молодцы принесли смертное ложе. Парень поцеловал дядюшку в лоб и сказал им:

– Осторожно перенесите его.

Положив правителя на усланный свежей листвой настил, помощники удалились.

– На кого ты нас оставил дорогой наш. Без тебя теперь день темнее ночи станет. Солнце не радует и совсем не греет. Его смоют проливные дожди, – рыдали и причитали со скорбью плакальщицы за стенами.

Оставшись один, Мирослав гладил шкуры, укрывающие вождя. Люди не расходились, их общие стоны причиняли парню боль.

«Может тебе так будет теплее? Спи спокойно мой незабвенный од бодя. Вчера ночью я исполнил твою просьбу. Отныне сила перстня будет охранять покой этого дивного края! И так же тайна наша останется там с ним в земле, и никто её не узнает!» – про себя прошептал парень и вздохнул.

На третий день четверо парней приставленные к покойному, взгромоздили ложе на свои крепкие плечи и понесли за овраг, туда, где течёт речушка. Впереди всей процессии, с поникшими головами шли Мирослав и Скворец, а Кежай и Ризоват, прячась по кустам, наблюдали за ними. Перейдя речку, народ подошёл к пещере, и молодцы перед входом опустили ложе на землю. На пушистой ели которая росла рядом, раскачивая ветки сидел огромный ворон и хлопал крыльями. Племя ещё раз простилось с внезапно умершим вождём и благодаря за всё что он для них сделал, посмотрело на подавленного Мирослава. В голове его крутились бешеные мысли: о том, как он виноват перед чародеем, что не уберёг его и что об этом думают люди, принявшие его как нового правителя. Что теперь ждать от старших братьев, не желающих даже проститься со своим дядюшкой… Всё это пугало парня.

– Не разрывай своё сердце горем, – дёргая за рукав, сказал ему Скворец. – Ты говорил мне держаться, и я возвращаю тебе те же слова. Всё образумится. Пора нести Дятла в пещеру. Все уже с ним попрощались.

– Да простите, – молодой вождь кивнул головой и освещая путь лучиной крепышам несущие смертное ложе, подался в глубь пещеры.

В её тесных проходах с высокими потолками было довольно прохладно. С мрачных стен стекала вода и падая на песчаный пол издавала пугающие звуки. Пройдя тоннель, народ оказался в просторном помещение, в серой пустоте которого стоял большой каменный стол, вросший в наскальный выступ. Испытывая смешенные чувства, Мирослав дрожащей рукой воткнул лучину в расщелину стены, стукнув по ней от горя кулаком. Оглядев пещеру, он сказал:

– Этот стол и будет вожаку усыпальницей.

Горные жители, встав за его спиной безмолвно застыли, и носильщики, опустив ложе с Дятлом на холодный камень, замерли в ожидании новых просьб.

– Можете идти, – отрешённо сказал молодой вождь.

Увидев, как прибывающая вода затапливает пол, парни, поднимая ноги, быстро побежали к выходу.

– Место это какое-то жуткое, – выйдя из пещеры, сказал один из них.

– Все его обходят стороной, – согласились разом остальные.

Мирослав, будто бы слыша их слова, покачал головой и склонившись над Дятлом зашептал:

– Кто знал, что эта пещера ничем непримечательная, будет тебе так люба и станет твоей вечной обителью. Душа моя рвётся на части, боль поселилась в груди. Я не нахожу себе места. Я ослаб и без твоей помощи не смогу. Дай мне силу править нашим народом. Помоги мне принимать нужные решения. Мне это необходимо. Прошу не покидай меня. Мне страшно. Я боюсь, – говорил Мирослав, поправляя на покойном шкуру и слушая людские всхлипы с причитаниями, вздыхал.

– Мы поможем! Мы с тобой! – по очереди говорили люди и их голосовые переливы отражало эхо.

– Спасибо, – устало вымолвил он.

– Я знаю, как тебе сейчас трудно, но нужно держаться, – приободрял сына Скворец. – Пора идти, здесь тяжело долго оставаться. Воздуха мало. Да и подступающая вода делает это невозможным, – сказал он и подал лесным жителям знак, чтобы выходили из пещеры.

Ворон наблюдая за происходящим, слетел с ветки и расхаживая важно по земле, презрительно поглядывал на скорбящих. Затем поднялся в высь и размахивая своими большими крыльями, попытался разогнать толпу. Услышав шум, Мирослав вышел из пещеры и подняв палку, бросился отгонять грозную птицу нападающую на растерянных людей, но поняв, что это не поможет, попросил всех скорее вернуться в городок.

Не ожидая такой наглости, ворон налетел на заступника.

– Спи леля спокойно. Пусть ничто больше не потревожит твой покой! Ты итак слишком много сделал для своего народа, и он тебе будет всегда благодарен! – сказал Скворец, прикрывая вход в усыпальницу сплетёнными между собой ветками.

– Убирайся прочь! – прикрываясь рукавом, крикнул парень.

– Что такое? Обычно птицы не нападают на людей, а этот смотри какой грозный, – пришёл на помощь Скворец.

Покружив над ними, взъерошенный ворон сел на ель.

– Не понимаю, почему он такой дикий. Может охраняет свою пещеру, поэтому и разогнал племя?

– …А, может это душа нашего дорогого Дятла? – спросил старец у сына, поглядывая на ворона.

– Од бодя бы себе такой дерзкой докучливости не позволил. Пошли в городок пока ворон успокоился.

– И то верно. Кто бы это ни был, оставим его наедине с самим собой. Может у него здесь свои дела.

Сын и отец пошли прочь от пугающей пещеры.

Как только все ушли, ворон оглянулся по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, слетел с ели и превратился в человека с чёрной бородой и зелёными светящимися глазами. Рост его не дотягивал и 140 сантиметров. Нос был слегка искривлён, на лысую голову натянута конусообразная шляпа, тело облачено в нарядный кафтан и тёмные штаны, а на плечах накидка, внутри красная, снаружи чёрная, (будто сажей вымазана) как раз до заострённых башмаков. Он потёр руки и на ладонях появились два огонька. Метнув ими в загромождавшие вход ветки, так что они, разлетаясь в разные стороны сгорели дотла, быстро поспешил в усыпальницу. Пройдя мрачные стены, он остановился у камня и глядя на покойного, печально покачал головой. Обнеся ложе огнём, что вся пещера мгновенно озарилась ярким светом, маг встал у ног Дятла и подняв руки к потолку, стал произносить заклинание.

                          Проснись, проснись,                           от сна пробудись!                           Будешь духом ты пока,                           но впереди у нас века!

Мёртвый вождь глубоко вздохнул и из его вышел дух. Встав напротив ложа, он печально посмотрел на своё тело.

– Ты рад меня видеть или что-то не так? – спросил колдун у друга.

– Я рад, но совсем не хочу быть призраком. Мы же с тобой договаривались, что после смерти ты оживишь меня? – повернувшись к Ворону, сказал дух.

– Обещаний своих я не отменяю. Как только начнут сбываться страшные пророчества по твоим видениям, и обидчики будут слишком жестоки, то разумеется подготовлю заклинание, чтобы снова подарить тебе жизнь. Пока же ничего дурного не свершились, прошу хозяин гор малость потерпеть.

– Тебе конечно хорошо, вон какой нарядный, везде побывал, много повидал пока я здесь гнил. Может у тебя есть и другие заботы, а мне что делать? Ты посмотри на меня. Прозрачный, как вода.

– Переделать составленный ранее между нами договор я не в силах. Потерпи ещё совсем немного и я верну тебе человеческий облик.

– Ради того, чтобы Русичи заняли эти земли, я не готов торопится приобрести его обратно.

– У тебя теперь много время, чтобы принять подходящее решение. Поступай, как сам пожелаешь, а сейчас обними меня!

Дух молча обнял старинного друга.

– Ты чего какой смурной? Ну же улыбнись мне. Я так соскучился по тебе. Наша разлука была настолько невыносимо долгой, что, узнав о случившемся, я моментально прилетел.

– Спасибо, что согласился мне помогать.

– Ну что ты. Мы же с тобой одно целое. Чтобы быть бодрыми нам понадобятся силы, а где их взять, как не отстраниться от всех забот и просто отдохнуть.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу переместить тебя в другой мир, где мы вдвоём в тишине природы можем вести неспешные разговоры.

– Если у меня нет выбора…

– Почему же? Можешь остаться в этой унылой пещере, а когда приплывут Русичи, я сообщу.

– Нет уж. Твоё предложение намного интереснее.

Расплывшись в улыбке, колдун превратился в духа, и они оба вылетели из слизкой пещеры.

Два старших брата так и не пожелав проститься с Дятлом, даже не подошли к пещере. Наблюдая за происходящим из кустов, они только посмеивались над разбегающимися людьми, но увидев вблизи ворона попритихли и тут же покинули страшное место.

– Пусть сгниёт в своей гробнице. Это для него самое подходящее место. Сам заслужил такую участь никчёмный, за все муки, что мне причинял. Я не могу припомнить случая, когда Дятел был ко мне милостив. Занимался только выскочкой. Все знания ему передал, а про меня забыл, будто я пустое место… Никто! – гневался и махал ручонками возмущённый Кежай. – Теперь справедливость восторжествовала!

– К чему всё это вольнодумство? Ты леля опять забываешься! – щетинился Ризоват. – Мы с тобой, вместе, а не ты один. Договаривались же. Меня тоже Дятел вниманием не баловал, впрочем, как и тетя. Однако я не ропщу. Не ожесточился, не озлобился. Даже мысли об этом не было. К чему себя попусту изводить, если нет у меня таких способностей, как у веженсь альки. Хоть и обидно, что ему досталось внимание и почёт, только у нас на это с тобой разный взгляд. Не надо держать на Мирослава зла. Ты же видел, что он подавленный смертью од боди, – тоскливо посмотрев на старшего брата, высказал Ризоват.

– Что? Тебе подхалима жалко? – взъерепенился Кежай.

– Мы должны его поддержать!

– Ещё скажи придать положительный настрой, – поднял на него руку старший.

– У него горе!

– Пойми же ты наконец, это всё напускное. Хитрец же всех дурачит. Он нечистый, зубоскал, обманщик. Соберёт себе под поясок побольше уважения, а потом смеётся за спинами.

– Неправда. Доброе сердце Мирослава разрывается в заботах на части. Впусти и ты в своё сердце мир.

– Хватит! Уши уже вянут. Мне противно слушать, что этот грубиян, прилежный. Не забывай о кротости и уважение ко мне, а то гляди-ка на него. Если я молчу, то можно позволить себе расслабляться. Мне надоело смотреть на твоё печальное лицо. То на меня срываешься, а то в красноречии перед полудурком рассыпаешься. Впредь чтобы я более не слышал, как ты его нахваливаешь. Если мы хотим заполучить власть, то должны быть жёсткими! – припугивая Ризовата, сказал старший и добившись в нём растерянность, стал успокаивать. – Ладно, не дуйся. Лучше скажи мне. Ты подумал, как проследить за действиями самолюба?

– Может быть не надо?

– Если его не остановить, скоро увидишь, как этот никчёмный возгордится и совсем забудет про нас. Власть затмит его разум.

– Нет, он не посмеет так сделать, – сказал Ризоват и тут же подумал:

«А может быть и посмеет. Вдруг его сердце только снаружи доброе и прав Кежай, подозревая его в мелочности!»

– Ещё как посмеет. Нужно подумать, что сотворить с занозой. Иначе моё сознание не успокоится пока не свершится справедливость! – сказал старший и посмотрев на младшего с прищуром, подумал:

«Ну конечно в мою пользу и ты мне в этом поможешь. Я вгоню в тебя все сомнения и уж сделаю так, чтобы ты совсем возненавидел окаянного. Вот тогда сила моя возрастёт и окрепнет!»

Неподалёку послышался посторонний шум.

– Тихо! Вон подлиза идёт с тетяем. Интересно о чём же они так мило говорят. Наверно о нас. Давай спрячемся в кустах, чтобы нас не заметили и пользуясь возможностью, подслушаем, – предложил первый.

Ризовату только оставалось согласиться.

Скворец и Мирослав шли по лесной тропе и вели разговор.

– Мне очень жаль Дятла, – вздохнул Мирослав. – Всё случилось так внезапно, что неожиданность поселила в меня очень длительные переживания. Достоин ли я быть правителем? Не слишком ли од бодя возложил на меня большую ответственность?

– Последние дни были богаты на печальные события, выжали все силы, вот усталость и накопилась. Ловко она умеет приводить к напрасным беспокойствам и навивать беспочвенные сомнения, – рассудил Скворец. – Успокойся, отдохни. Прошу тебя собери воедино все свои навыки и покажи их в ярком свете. Завтра твой первый день правления и он будет таким, каким ты сам пожелаешь. Ты должен сделать его самым незабываемым. Ни у кого это лучше не получится.

– Тетя, я совсем не знаю с чего начать.

– Не бойся, слушай своё сердце. Оно подскажет, как расположить к себе горных жителей. Я всегда буду рядом, и, если понадобится, помогу. Хочешь?

– Очень хочу тетя, – улыбнулся Мирослав.

– От этого и я счастлив. Мне будет приятно.

Они проложили путь мимо густой чащи, в которой прятались старшие братья, напрягая слух.

– Пригнись, а то нас заметят. Да смотри не высовывайся, – одёрнул Кежай Ризовата. – Нет ты слышал, что ушлёпок говорит тетяю. Тьфу ты слезоточка. Помоги мне тетя. Мне без тебя не справиться, – передразнивал старший младшего.

– Он не произносил таких слов.

– Ты опять за своё? Разве не видишь, что ехидный добивается подмоги от тетяя. Ну я сейчас его…

– Остановись, не выходи! – схватил Ризоват брата за рукав.

– Что за шум? – удивился Скворец, глядя на дрожащие кусты. – Кто здесь? Покажись, если не трус!

Из чащи показались Кежай и Ризоват.

– А, это вы? Я уже даже забыл, когда видел вас в последний раз, – ухмыльнулся Скворец.

– Тетя, не начинай, – поморщился Кежай.

– Что, не нравится такое обращение к себе? А я думал, что вы получаете истинное удовольствие, когда вам грубят, – сделался он серьёзным. – Где вы были? Я давно вас ищу. И уж никак не ожидал увидеть в кустах. Наверно ценную вещь потеряли, под названием совесть. Ну а так как она у вас отсутствует, то просто подслушиваете чужие разговоры? В этом вы как не одному мне известно, мастера!

– Не, нет, что ты тетя, не, нет, – заикаясь, произнёс Ризоват. – Мы тут…

Кежай стукнул брата в бок и косо посмотрел на него.

– Ну же, я жду! – сурово произнёс Скворец. – Что вы здесь делаете? Место это не проходное. Просто бродите, или нас поджидаете?

– Да так, просто гуляем. Мы вовсе ничего не задумываем, – промямлил Ризоват.

– Да, это правда! Что нельзя? – проглатывая слюну, недоумевал Кежай.

– Можно конечно, только знаю я ваши странные прогулки. Не верится, чтобы ничего не затевали? Смотрите у меня, я не свожу с вас взор. Подойдите оба ко мне. Смелее! – грозно поведя бровью, приказал отец.

Толкая друг друга, братья подошли к отцу.

– Что-то случилось? – удивлённо, в один голос спросили у него сыновья.

– Много чего. В том числе хотелось бы узнать, почему вы не пришли на прощание с Дятлом. Или может настолько загулялись, что не слышали о его смерти. Неужели потеря вожака вам безразлична? Эх бесстыжие! Можете избавить себя от выдуманных рассказов. Я заметил, как вы прятались в чаще, пока шла процессия. Что скажите в своё оправдание?

Братья опустили глаза в землю.

– Молчите? Значит нет ни до кого дела и заботы племени вас не беспокоят. Тогда о каком правлении может идти речь?

«Да, конечно, только малахольный26 за всех переживает!» – подумал Кежай, с презрением посмотрев на младшего брата.

– Ладно хватит! На этот раз сделаю вид, что ничего не случилось. Только он будет последним. Самым последним! Потому как сил нет больше выносить ваше безразличие! – сказал Скворец, тяжело вздохнул и остудив пыл, продолжил: – Вот о чём я с вами троими хотел поговорить. Я понимаю, вы все разные. У каждого из вас свои привычки и стремления, но вы одно целое и всегда должны быть им. Вы лели и я люблю вас всех одинаково, несмотря на трудности. Я хочу, чтобы вы никогда не ссорились, а наоборот своим мирным поведением давали пример племени. Поддерживали друг друга, были мудры, честны и рассудительны. Я хочу, чтобы вы жили в мире и согласии. Между вами не должно быть вражды. Уберите её с пути и откройте сердцу созидание. Иначе на эти земли придут Русичи и прогонят наших людей из дивных мест. Так оно и случится если вы не одумаетесь, сменив соперничество на сплочённость. Это же завещал вам и Дятел. Исполните его последнюю просьбу. Повзрослейте, я говорю вполне серьёзно. Держитесь все вместе, никогда не таите зла и никого не предавайте. Делая добро сообща, вы убережёте племя от непрошенных гостей. Оно будет служить вам оберегом. Я надеюсь, что вы будете благоразумными. Осмыслите мои слова и сделайте так, как я сказал, – настоятельно попросил Скворец. – А теперь, если всё понятно, обнимитесь в знак примирения.

Кежай, скрипя зубами подошёл к Мирославу и слегка обнял его. Ризоват тоже прижался к нему с неохотой.

– Смелее, покажите своё единство! – яростно сказал им отец.

«Да, да, но всё равно я тебе не дам никакого жития. Вот только чтобы не беспокоить тетя, притворюсь что любезный. Буду таким тихим, что просто все диву дадутся. Ты же не представляешь, как я тебя ненавижу! Тетя наверно напугал меня, что Русичи прибудут, только ради того, чтобы я помирился с тобой вертихвост. Но это совсем не честно! Почему он всегда только на твоей стороне? За что так со мной? Хорошо, раз так, то мне придётся усыпить его волнение!» – сверкая глазами, думал про себя старший. Крепко прижимая к себе меньшого брата и лукаво лыбясь, он похлопал его по спине и сказал: – Да, мир!

Ризоват соглашаясь со старшим тоже закивал головой.

– Я не слышу тебя Ризоват, – нахмурился Скворец.

– Да тетяй, мир! – крепко обнимая Мирослава, сказал он.

Мирослав стоял растерянный. Не смея даже пошевелиться от тесных объятий, не зная, как ему быть и что сказать. Радоваться ли такому поведению братьев, или ожидать подвоха.

– Вот и славно. Я очень доволен, что всё решилось! – радостно произнёс отец. – Можете отпустить брата.

Кежай и Ризоват мгновенно отошли в сторону и стали шушукаться при виде того как отец смотрит с теплотой на своего любимчика.

– Тьфу ты мерзость какая. Противнее этого я и не знаю, что может быть, – возмущался старший, искажая лицо.

– Что вы носы повесили и притихли совсем, – обращаясь к старшим братьям, с удивлением заметил Скворец. – Понимаю, утрата не позволяет показать всю радость. Оставим её на потом, а сейчас пойдёмте, помянем Дятла. Не лёгким был его путь по этой бренной земле. Тяжелы были преграды, вот он быстро и угас. Слишком рано ушёл из жизни.

«Я очень рад! Эта награда ему досталась за то, что не замечал меня!» – думая, улыбался Кежай.

Все вместе они отправились на поминальную трапезу по Дятлу к шалашу нового вождя, возле которого девушки хлопотали по хозяйству, накрывая большие дубовые столы всевозможными яствами.

– Проходите, рассаживайтесь. Всё племя только вас и ждёт, – заботливо сказала одна из девушек, разносившая кувшины с медовой брагой и пуре27.

Вся семья расселась по местам и в воздухе повисла тишина. Люди смотрели на Мирослава, ожидая, что он скажет речь, но тот опустив очи, не в силах был обронить ни единого слова.

– Дозвольте я первый скажу, – понимая состояние сына, положа свою руку на его и сжимая её, сказал Скворец.

– Мне это нужно. Поможет, – молодой вождь одобрительно кивнул головой. – Твои слова снимут с меня скованность.

– Поднимем же ковши и брагины28! – сказал старец, встав из-за стола. – Помянем нашего доброго друга и первого вожака!

Два старших брата опустили головы и прикрыли глаза. Старались не подать вид, что равнодушны к речи отца.

– Дятел был славным человеком! – начал речь Скворец. – Такого мудрого правителя нам послали небеса. Он очень много сделал для нашего племя, а в отдельности для каждого из нас сполна, и мы благодарны ему за это. Когда-то давно он привёл нас в эти земли, где мы нашли приют и укрепились. Благодаря ему у нас появился дом. Эти горы – наш дом! Дятел любил эту землю, каждый её клочок. Ходил, рассматривал, что где находится и как живёт. Вместе мы должны отплатить ему той же заботой, всеми силами оберегая богатый край. Для него это было важно и так мы выразим самые глубокие признания за его большое, доброе сердце. Он никогда не держал в сердце гордость и был наравне со всеми. Для всех он стал близким и пусть память о нём будет вечной, неиссякаемой. Мы счастливы, что у нас был такой правитель! Что ж спи спокойно наш повелитель и пусть в пещере, в которой ты лежишь, тебе не будет слишком холодно. Пусть пуховой периной будет тебе твоё смертное ложе, которое стоит на большом камне и яркие лучины освещают мрачные стены усыпальницы, чтобы не терзали тебя беспокойные страхи. Мы исполним твои наказы! Не позволим Русичам отобрать у нас земли, поросшие дремучими лесами. Что скажете люди?

– Все вместе будем стоять! Выполним веления Дятла! Никому не позволим завладеть нашими землями! – отвечали лесные жители, поднимая ковши.

– А вы что скажете цёры? Исполним?

Братья открыли глаза и закивали головами.

– Вот и славно! – Скворец выпил медовой браги и сел за стол.

Кежай и Ризоват изображая переживания, в след за отцом тоже опустошили свои ковши.

– Ешьте же. Накормим нашего первого вожака! – призвал всех Скворец и посмотрев на Мирослава спросил: – А ты почему ничего ни ешь?

– Я ничего не хочу. Такая внутри пустота, что ничем её сейчас не заполнить, – тоскливо произнёс парень.

– Знаю цёра, но нужно держаться. Всё образумится!

Понимая, что новый вождь устал, за поминальной трапезой племя не беспокоило его своими заботами и вопросами. Снимая с души усталость, горные жители стали вести между собой непринуждённые беседы, которых так давно не хватало. Рассказывая о своих заботах, они вспоминали умершего Дятла. На разные голоса прославляя его за всё то, что он им дал, не замечая в этом нескромном ликовании, как приближается вечер и уже разводят костры. Изредка поглядывая на братьев, люди удивляясь и перешёптываясь, обсуждали их отношение между собой. Пусть не общались, но вели себя вполне спокойно, не позволяя скверного поведения. Со стороны всем казалось, будто бы родные никогда не затевали ссор, а вместо её всегда было единство и согласие. В небесной прохладе над кострами запорхали смелые мотыльки, которые на своих крыльях стремились унести вдаль все скорбные разговоры и нераскрытые выводы. Поминальная трапеза постепенно подходила к завершению. Народ с соболезнованиями потихоньку стал расходиться по своим жилищам, оставляя Мирослава наедине с братьями и отцом.

– Не нужны нам такие откровения, если они происходят за поминальной трапезой, – вздыхая, сказал Мирослав.

– Привыкай. Люди и о тебе ещё много чего интересного по ветру разнесут, – легонечко задел его Кежай, чтобы отец не заметил.

Не желая столкновения и молчаливой любезности, Скворец вытер свою седую щетину рукавом рубахи, встал из-за стола и отозвал старшего сына на разговор.

– Зачем это тебя тетя вызвал? – спросил Кежая средний.

– А я почём знаю? – пожал он плечами и важной походкой последовал за отцом.

– Цёра мой, – начал он. – Ты самый первый у меня и должен быть во всём примером своим лелям. В 30 лет нужно уметь отвечать за свои поступки. Прошу тебя, не надо сеять в них беспокойство. Не соблазняй Ризовата на подлые грехи, он очень наивен и доверчив. Сам знаешь, надави посильнее и выполнит твою самую сложную просьбу. Мирослав всё это видит и не понимает твоих поступков. Не докучай своим поведением, ему сейчас и так не легко. Представь себя на его месте. Он очень переживает за то, что ему предстоит в правление и как примет племя.