История Бессмертного. Книга 1. Поврежденный мир

Координаты указывали на спутник Нептуна – Тритон. Добирались мы до него 11 месяцев. И это еще, как я выяснил за мои пять лет подготовки, очень быстро. В БОТе разработали межпланетный двигатель, способный развивать колоссальное ускорение при минимальных затратах топлива. Как им это удалось, – естественно, тайна корпорации. Мне пытались объяснить приблизительно, на пальцах, после подписи кучи бумажек о неразглашении, принцип действия. Я честно пытался вникнуть, но после одиннадцатого использования слова квази нано какая-то там непонятная научно-яйцеголовая хреновина лекторы меня потеряли. В общем, незнание принципов работы не помешало нам с братом долететь на этом квазихреновом двигателе до цели.

Если честно, то большую часть работы делал брат, а я старался не мешаться под ногами и выполнял его команды. Нет, за время подготовки меня заставили выучить всё, что связано с устройством, функционированием корабля и ещё очень много всего, что нужно знать космическому путешественнику, эх, как приятно себя так называть. При необходимости я мог самостоятельно развернуть корабль и добраться до Земли, но на деле брат был поставлен капитаном и предпочитал делать практически все сам.

Когда мы вплотную, по космическим меркам, приблизились к Тритону, один из мониторов напротив меня засветился уже знакомым радужным текстом.

– Биоэнергетический слепок души подтвержден, доступ получен. Начинается процесс перестройки атмосферы информационного центра согласно физиологическим потребностям подателя запроса. До завершения работы 10 минут по времяисчислению подателя запроса. Начинается процесс стыковки, – прочитал я вслух.

У корабля отключились двигатели, и мы медленно начали приближаться к поверхности спутника Нептуна.

– Такого я не ожидал, – сказал брат. – На каком же уровне находятся технологии пришельцев, если они запросто меняют атмосферу, отключают наши двигатели и принудительно стыкуют нас с центром?

– На недосягаемом, – пожав плечами, ответил я. – Это было понятно уже после изучения мной общего языка. То, что этот центр передал мне знание языка через всю нашу Солнечную систему, уже говорит о степени развития иномирян.

– Надеюсь, в этом центре будут какие-нибудь ответы, Россия вложила в этот проект огромное количество ресурсов, и это чудо, что другие заклятые союзники не пронюхали истинную цель нашего путешествия.

За неспешным разговором мы всё приближались к поверхности, и уже можно было увидеть корпус центра. Мы двигались к “окну” в корпусе, которое мигало всё той же переливающейся пленкой. Касание передней части корабля радужного энергетического барьера совпало с окончанием отсчета до перестройки атмосферы.

– Как у них все четко, – сказал я брату. – Очень мило с их стороны сэкономить нам время, силы, топливо и нервы.

– Да, – согласился брат, – эта часть нашего путешествия волновала меня больше всего.

Гравитационный захват очень бережно протащил нас сквозь барьер и опустил на палубу большого ангара.

– Приборы показывают, что за бортом атмосфера, как в таежном лесу, идеальное сочетание всех газов, – сказал брат.

– Выходим? – говорю я, вопросительно поднимая бровь.

– За этим и летели, жаль, связи с Землей нет, слишком далеко мы.

– Ты знаешь, а мне почему-то не жаль, – говорю с усмешкой я. – Когда проводили последний сеанс и связь пропала, я впервые за пять лет почувствовал, что меня не подслушивают.

Брат улыбнулся, но ничего больше не сказал. Мы прошли в шлюзовую камеру, и автоматика начала процесс шлюзования. Когда Саша сделал первый шаг на станцию, я не удержался и сказал:

– Вот и стал ты первым человеком, ступившим на внеземную станцию. Как твоё ЧСВ[1]? Уже видишь возвращение на Землю? В скором времени устанешь раздавать автографы, поклонницы не оставят тебя в покое.

Брат стоял ко мне спиной, и его лица я не видел, но был уверен, что там сияет ослепительная улыбка. Саша сделал несколько шагов и остановился, я последовал за ним. Материал, из которого был изготовлен пол, не был похож ни на что виденное мной ранее. Абсолютно черный, напоминает какой-то неизвестный сплав металлов, но звук при касании полностью отсутствовал. Как будто идешь по мягкому ковру. Как только я сделал пару шагов, на полу появилась переливающаяся нить. Мы проследили направление, она вела к дальней стене ангара.

– Какие они гостеприимные, – говорю я.

– Главное, чтобы это гостеприимство не вышло нам боком, – недовольно бурчит Саша.

Как будем вести себя на станции, мы обсуждали весь наш полет до Нептуна. Было построено огромное количество теорий, как все может случиться. Но что нас встретят, посадят, дадут атмосферу и направят к нужному месту, мы предположить не могли. По идее нам даже скафандры были не нужны, но предусмотрительный брат настоял, чтобы мы облачились по максимуму. Мотивировал он это так: "А если им вдруг захочется откачать кислород!" И ведь не поспоришь, он прав. Хотя шагать в такой объемной конструкции не очень-то и удобно.

Делать нечего, не зря же летели. Мы двинулись вдоль направляющей нас нити, с любопытством осматривая окружающее пространство. К сожалению, ангар был абсолютно пуст, лишь голые стены из серого металла и чёрный пол, на котором горела путеводная нить. Идти оказалось недалеко. Инопланетный маркер привёл нас к неприметному участку стены, на котором обнаружилось четыре отпечатка рук, расположенных в ряд. И только один из них был похож на человеческий.

Три другие явно не принадлежали к роду хомо сапиенс. Первый отпечаток как минимум вдвое больше человеческого, четырехпалый. Второй по размеру сопоставим с нашими, и пальцев пять, но они длиннее и тоньше, чем у людей. Третий отпечаток огромный, длиной не меньше метра. На нем можно различить три утолщения, похожие на пальцы, между которыми имеется что-то напоминающее перепонки. Четвертый отпечаток идеально подходил под параметры обычного человека.

Короткий вопросительный взгляд на брата, тот утвердительно кивнул. Сглотнув образовавшийся ком, с замиранием сердца я подошёл к отпечатку и приложил руку, но ничего не произошло.

– Видимо, тебе придется снять перчатку скафандра, – сказал Саша.

Я послушно отстегнул перчатку и повторно приложил руку. На этот раз эффект последовал незамедлительно. Отпечаток засветился все тем же непонятным радужным светом, и стена перед нами разъехалась в стороны. За ней был узкий коридор, в конце которого обнаружилась комната большого размера, с округлым потолком. В центре, на небольшом постаменте, располагалась полусфера с выгравированными на ней отпечатками.

– Видимо, мы выиграли какую-то гонку, – говорю я брату.

– Я уже думал об этом, когда мы проходили через стену, неспроста там четыре разных отпечатка, похоже, остальные принадлежат другим расам.

– Что будем делать? Судя по всему, это финал нашего путешествия.

– Кирилл, буду с тобой честен, у меня четкий приказ: "При малейшем подозрении на угрозу нашей планете, я уже не говорю о стране, незамедлительно вернуться обратно".

– А если вернуться невозможно? – произношу я, чувствуя недосказанность предыдущей фразы брата.

– Ты и сам все понимаешь, не глупый, – говорит Саша.

Да, не глупый, я знал, на что шел, и понимал, что мы можем не вернуться. Да не просто можем, а МОЖЕМ. Столько всего могло пойти не так! Мы первые, кто летел на такое большое расстояние. Плюс неизвестно, что нам стоило ожидать от инопланетных технологий.

– Ну, так что будем делать? Летим обратно? Ты заподозрил угрозу?

– Я ее заподозрил, когда вырубился двигатель и нас принудительно состыковали со станцией. Похоже, кому-то очень надо, чтобы ты приложил руку к этому отпечатку.

– Ну, так мне кажется, что в информационном центре должна быть информация, – говорю я.

– Ой, Кирилл, да подумай же ты хоть немного, откуда ты знаешь, что это информационный центр?

И действительно, почему я поверил, что нас пригласили в центр и собираются делиться информацией? Наверное, меня захватили мои детские романтические мечты о космосе, о разумных добрых пришельцах, которые развились до недосягаемого уровня, и что они тайно наблюдают за более молодыми жителями галактики, оберегают и направляют их, что они не желают никому вреда и всегда стараются не допустить ненужного кровопролития, что прилет в этот центр будет символом того, что наша цивилизация достигла определенных высот, и с нами можно начинать вести диалог.

– Мою позицию ты знаешь, мы не раз говорили с тобой об этом по пути сюда. Я считаю, что здесь будет что-то вроде канала связи или информации, как его создать. Не зря же мой мозг подготовили к принятию большого количества данных.

– И многочисленные проверки твоего мозга никаких изменений не зафиксировали, – по обыкновению, парировал Саша.

– Как и не зафиксировали никаких изменений с моими глазами, а они есть, просто силами нашей науки зафиксировать ничего не получается, – резонно возразил я. – Что делаем? – повторил я свой изначальный вопрос.

– Пойдем на корабль, надо все обдумать.

Я пожал плечами и, повернувшись спиной к полусфере с отпечатками, сделал шаг в сторону выхода. В этот миг стены зала вспыхнули всеми цветами радуги, и я почувствовал, что не могу пошевелиться. Краем глаз заметил, как брат свалился на пол и не подаёт признаков жизни. Хочу подбежать и поднять его, узнать всё ли в порядке, но мышцы меня не слушаются. Паника липкими щупальцами опутала моё сознание, но времени испугаться всерьёз мне не дали. Неведомая сила, захватившая контроль над телом, развернула меня лицом к полусфере, а руки против воли начали отстегивать перчатку скафандра. Причём у этого дьявольского механизма получилось справиться с задачей на порядок быстрее. За какие-то секунды перчатка летит на пол, а моя рука направляется к отпечатку на полусфере.

Глава 2. Встреча

Как только ладонь коснулась отпечатка, раздался громкий звук гонга, и механический, лишенный малейшего намека на жизнь голос произнес:

– Пятая эпоха завершена! Начинается процесс формирования пространственных окон! До прибытия высших представителей Старших рас осталось 59… 58… 57…

Да что же происходит? Мысли путаются, в голове настоящая каша. Я по-прежнему не могу пошевелиться. Брат лежит на полу, но я вижу, что глаза его открыты и он смотрит на меня непонимающим взглядом. Пытаюсь ему что-то сказать, но голосовые связки тоже отказываются подчиняться моей воле. Похоже, меньше чем через минуту мечта моей жизни осуществится, и я встречу инопланетную расу. Причем не просто обычного такого зеленого человечка, а высшего представителя. Я и собственного президента не видел, а тут сразу попал на галактическое ООН. Что же ждать от этой встречи? И что это за пятая эпоха, которая окончилась после прикосновения к загадочному механизму?

Как бы ответы на эти вопросы не стали нам боком. И не только нам, а всей нашей планете. 3… 2…1… Как только голос произнес последнюю цифру отсчета, из четырех разных участков зала ударил ослепительный свет. Я непроизвольно закрыл лицо руками. И только после того как проморгался, понял, что способность двигаться вновь вернулась ко мне. В тех местах, откуда секундой ранее бил свет, в воздухе висели черные овалы разных размеров. Они были похожи на магические порталы. Такие я видел в играх, которыми увлекался в студенческие и школьные годы. Из порталов начали появляться, сначала я хотел сказать люди, но только к одному из них можно было применить это слово.

Из огромного портала вышел дракон. Красный окрас чешуи, крылья, пар из ноздрей, длинные зубы и большие когти на лапах. Все было таким же, как описывали фантасты в своих романах. Из портала поменьше вышел орк. Зеленая кожа, клыки, торчащие изо рта, выше меня на полторы головы, весь перевитый тугими канатами мышц, которые оказались видны даже через некое подобие защитного доспеха, покрывающего могучее тело пришельца. В общем, типичный орк, в моем понимании. Два оставшихся портала по размеру были одинаковы. Из одного из них вышел эльф. Внешне он очень напоминал человека, но так как у него была короткая стрижка, то типичные острые уши эльфа можно было заметить без труда. На нем также имелся скафандр, другого слова у меня подобрать не получилось. Сделан он из неизвестного металла, который легко гнулся во время движения. Опять же, то, что на эльфе скафандр из металла, – это мое предположение, на самом деле материал, из которого он сделан, может оказаться чем угодно. Последним была человек. Да, именно была. Единственная девушка в нашей странной компании. Хотя в том, что дракон является мужчиной, я до конца уверен не был. Девушка оказалась умопомрачительно красива. Стройное тело было обтянуто на вид очень прочной, матово-черной, не дающей никаких бликов броней. На бедре имелось небольшое утолщение, из которого торчала рукоятка, по-видимому, какого-то оружия.

Собравшиеся лю… хм, наверное, лучше сказать разумные, посмотрели друг на друга, на меня, и по залу раздался оглушающий хохот.

– Не думал, что ваша раса сможет выиграть хоть одну эпоху, Миранэ, – пробасил дракон. – К слову сказать, это случилось очень не вовремя, терять лидерство в совете четырех очень не хотелось. Мы давно ждали окончания эпохи, в этот раз она что-то сильно затянулась.

Отсмеявшись, дракон обратился уже ко всем одновременно.

– Ну что, перейдем к самому интересному? Давайте посмотрим, насколько сильно отстали представители оставшихся рас? Миранэ, так как центр теперь подчиняется тебе, не могла бы ты попросить его создать нам более комфортную обстановку, – сказал дракон. – И помести в стазис нашего маленького друга, с ним мы поговорим несколько позже, – кивнул он в мою сторону.

Девушка ничего не ответила, но вокруг полусферы из пола начали появляться ложементы разных размеров, подходящих по анатомии каждому представителю Старших.

– Могла бы сделать что-то более удобное, – с надменностью проговорил эльф, укладываясь на свое ложе. – Ах да, я же забыл, ваша раса первый раз пользуется центром, ему нужно давать конкретные указания, чем больше подробностей ты представишь, тем лучше будет результат, – с ехидной улыбкой добавил эльф.

Девушка опять промолчала, мне показалось, что она была удивлена не меньше, чем все здесь присутствующие, и еще не отошла от первоначального шока.

Тем временем, не обращая внимания ни на меня, ни на лежащего на полу брата, словно мы были пылью под ногами, пришельцы молча направились к своим ложементам. Воздух вокруг меня уплотнился, вновь лишая возможности двигаться, а рядом, прямо из пола, за считаные секунды материализовалось футуристическое кресло.

Я почувствовал, как ноги отрываются от пола и против воли делают несколько шагов вперёд. Отказаться от такого “приглашения” присесть я, естественно, не смог, хотя прилагал максимум усилий. Моя рука начала движение к отпечатку, который располагался на правом подлокотнике кресла. Я вновь попытался остановить противоправное воздействие на мой организм, но движение руки даже не замедлилось.

Когда ладонь коснулась отпечатка, я ощутил легкое тепло, которое тут же сменилось резкой, но незначительной болью в указательном пальце. Им для чего-то нужна моя кровь, надеюсь, что безумные земные уфологи ошибаются, и пришельцы ограничатся взятием образца крови и не начнут никакие другие исследования. Вот почему в такой момент я думаю о всякой ерунде? Но отогнать от себя видение одного такого “похищенного”, что дал интервью для какого-то малобюджетного канала, с полной уверенностью заявляющего про ректальные исследования, которые проводили с ним пришельцы, мне удалось с большим трудом.

Все мои мысли выветрились из головы, когда проснулся металлический голос:

– Образец ДНК получен, начинаю расшифровку генетической памяти расы. Загрузка данных в мозг представителей совета произойдет через 59… 58… 57…

Это что получается, по одной капле крови они могут произвести анализ человеческой истории с начала времен? Слишком мало информации можно получить из обрывков фраз. Интересно, каково сейчас брату? Он вообще лежит на полу и не понимает ни слова из сказанного, он даже не видит всех участников. В его поле зрения попадают только орк и девушка.

Отсчет закончился, и взгляды всех участников импровизированного саммита остекленели. Прошло, наверное, не менее десяти минут, прежде чем я заметил шевеление пришельцев. Первым очнулся дракон.

– Немыслимо, – переводя взгляд с меня на Миранэ, произнес ящер. – Такого еще не случалось, было, конечно, что одна раса была полностью уничтожена к моменту окончания эпохи, но чтобы осталась только одна… Да не просто осталась одна, а еще и не сохранилось даже памяти, что планету раньше населяли другие разумные. Упоминания о нас хотя бы сохранились в исторических хрониках, – усмехнулся дракон, – а кости до сих пор находят и складируют в палеонтологических музеях. А информация о ваших расах, – он кивнул на орка и эльфа, – осталась лишь в мифах и всевозможных фантастических книгах. Твои соплеменники в этот раз оказались очень кровожадны, Миранэ, если ты помнишь историю, то именно ваша раса была полностью уничтожена в третьей эпохе, а во второй они были бесправными рабами, а в первой…

– Я помню историю, – наконец не выдержала издевательств над собой девушка.

Миранэ первый раз заговорила, голос у нее был мягкий, но решительный.

– Оо, я смотрю, у кого-то прорезались зубки, – опять съехидничал эльф. – Ты меньше часа получила лидерство в совете и уже начинаешь огрызаться?

– Наше право находиться в совете заработано предками очень давно, – с вызовом произнесла девушка. – Все наши предки согласились с тем, что заключить мир и создать совет старших рас намного выгоднее, нежели тысячелетние изнуряющие войны. Гораздо разумнее создать эту искусственную систему общими усилиями и решать вопрос о лидерстве в совете четырёх, будет эволюция, а не коррумпированные выборы.

– Тут она тебя уела, Тар, – со смешком произнес орк.

– Мое имя Тарантиваэль Гронг, – с достоинством произнес эльф.

– Ну, я и говорю, Тар, – не прекращая улыбаться, произнес орк.

Эльф хотел что-то ответить, но в разговор вступил дракон.

– Ладно, хватит пререкаться, давайте заканчивать, – его взгляд переключился на меня, и он продолжил, – По традиции, тот, кто активировал центр, выбирает, как умрет население эпохи. У тебя есть 10 минут. Время пошло.

Поле, удерживающее меня, пропало, и единственное, что я смог произнести:

– Как умрет? Почему умрет?

– Миранэ, сама разбирайся со своими аборигенами, – недовольно произнес дракон. – Я хочу узнать, как это у вас получилось уничтожить три расы.

Взгляд его затуманился, и я понял, что он опять изучает хроники, эльф и орк последовали его примеру, а девушка посмотрела на меня и произнесла:

– Поднимай своего соплеменника и садитесь, 10 галактических минут – это 30 минут по вашему, за это время я введу вас в курс событий, хоть умрете просвещенными, – тихо добавила она.

Брат начал шевелиться, я подскочил к нему и помог подняться. Рядом с нами появилось два кресла, молча указав ему на одно, плюхнулся в соседнее. Саша с любопытством рассматривал тех представителей Старших, кого не мог видеть, но когда перевел взгляд на меня, увидел в глазах страх, и выражение его лица с заинтересованного сменилось на тревожное:

– Что происходит?

– Вот эта девушка нам сейчас все и объяснит, – кивнул я в сторону Миранэ. – Можно сделать так, чтобы мой брат тебя понимал?

Та кивнула, и на подлокотнике Сашиного кресла появился переливающийся круг диаметром три сантиметра.

– Это универсальный переводчик, прикрепи его на область виска.

– Ты меня понимаешь? – спросила девушка, обращаясь к Саше, когда я выполнил все необходимые действия, и брат утвердительно кивнул.

– Очень хорошо, – сказала Миранэ и начала говорить.

Говорила она долго, по крайней мере, минут двадцать из отпущенных нам Старшими тридцати. Картина вырисовывалась довольно плачевная. То, что мы не одиноки во Вселенной, мы поняли пять лет назад, но вот причина отсутствия всяческих контактов со стороны других космических цивилизаций нам открылась только сейчас. Как оказалось, наша звёздная система создана искусственно, на самом окраинном участке галактики, и всякие контакты с нами были попросту невозможны, но об этом чуть позже.

Все началось много десятков тысяч лет назад. Четыре расы, которые на тот момент были наиболее развиты, не смогли ужиться, и началась война, которая длилась не одну тысячу лет. В эту войну периодически вовлекались менее развитые цивилизации, образуя и расторгая многочисленные альянсы. Люди были наименее развиты из большой четверки, но победить их никак не получалось. В какой-то момент лидеры Старших тайно встретились, они, наконец, поняли, что силой оружия победить ни у кого не получится и нужно искать другие пути преодоления кризиса между цивилизациями. После многочисленных споров было решено создать совет старших рас. Ранее непримиримые враги прекратили военные действия по отношению друг к другу и совместно разработали концепцию эволюционной эпохи.

Суть ее заключается в следующем: совокупными усилиями четырех старших рас была создана звёздная система. Создана она была полностью автономной, никакие сигналы извне не могли преодолеть барьер, ограничивающий систему от остальной Вселенной. Был сконструирован мощный, самообучающийся искусственный интеллект, который поместили в центр управления. Он следил за тем, чтобы никто не смог проникнуть в систему до её окончания и вмешаться в ход эволюции.

Затем каждая раса выбирала лучших, с их точки зрения, представителей. Из их генного материала выращивали клонов с измененной памятью и высаживали на различных участках планеты, причем так, чтобы на каждом континенте было изначально равное количество представителей каждой расы. Вместе с разумными планету заселяли различными животными и полуразумными видами, наиболее типичными для каждой цивилизации. Потом все улетали, и ИИ[2] центра блокировал систему до окончания эпохи.

Первая раса, которая достигнет центра и пробудит управляющую полусферу, объявляется победителем эпохи. Это дает расе-победительнице главенствующую роль в совете. Не абсолютную власть, конечно, если по спорному вопросу три оставшиеся расы проголосуют против, то главенствующей придется смириться. Далее аборигены выбирают, как умрет все население, через пространственное окно их забрасывают на планету, и они благополучно умирают вместе со всеми. Центр какое-то время очищает систему от продуктов жизнедеятельности эпохи, подготавливая ее к следующему заселению, и цикл повторяется снова.

– И что, нет никакой возможности сохранить население эпохи? Например, не убивать нас, а переселить на ваши планеты?

– Нет, – холодно отвечает Миранэ. – В ваш генетический код изначально внесены существенные изменения. Работоспособность мозга клонов значительно ограничена, так же как и продолжительность жизни, наши тела живут тысячелетия, в то время как вы за столь короткий срок не сможете освоить и 20 % от минимально необходимых жизненно важных знаний нашей цивилизации.

Все понятно, для них мы просто мусор, на который не стоит обращать внимания.

– Ну, тогда я хочу, чтобы все произошло безболезненно. Пусть это будет какой-нибудь невидимый газ или что-то в этом роде, пусть все просто уснут и не проснутся, – твердо произношу я. – А оставшееся время я хочу провести со своим братом.

Девушка с уважением посмотрела на меня, кивнула и погрузилась в изучение хроник эпохи. Этой тоже интересно, подумал я. Наши кресла развернулись друг к другу, тело уже привычно перестало отвечать на мои попытки пошевелиться. Но в этот раз говорить мы могли.

– Ну вот, похоже, и финал, – говорю я Саше.

Тот удивленно смотрит на меня и спрашивает:

– Почему ты не попытался переубедить их?

– А смысл, Саш? Ты не мог понимать, что они говорили о нас, пока лежал на полу. Мы для них хуже муравьев. Вот ты думаешь о чувствах муравья? Нет? Вот и они нет. Старшие даже с этой девушкой говорили свысока, они даже ее не считают за равную.

– А почему сон, Кир?

– Не знаю, я всегда думал, что если будет возможность выбрать свою смерть, то выберу сон. Просто уснуть и не проснуться, поймал, блин, сигнал, романтичный лопух.

– Да ты-то тут причем? – говорит брат. – Если бы ты его не обнаружил, то засекла бы Калифорния или Китайская империя. Думаешь, они не пожелали бы добраться до этого сигнала?

– Скорее всего, они добрались бы туда раньше, чем мы, – с усмешкой произнес я.

Наш разговор прервал громкий хохот дракона. Все представители старших рас вышли из транса и удивленно уставились на него. Отсмеявшись, он проговорил:

– У нас есть традиция – оставлять самое смешное из хроники на сладкое, а самое смешное для нас – это смотреть, как изменились названия рас в конце эпохи. Летят-то они туда с четким знанием, как себя называть. Ну, вот я и посмотрел в памяти этого хм…, как он себя называет, человека, с кем он нас ассоциирует и как это называется.