Странник

Чикита с беспокойством смотрела в нашу сторону, тщетно пытаясь вникнуть в то, о чем шла речь.

– Я все тебе потом объясню, моя хорошая, – успокоил я свою спутницу и потрепал ее по голове.

– Не отвлекайтесь, Странник, я не буду повторять дважды, – насупился Эйнштейн, – что вы теперь скажете про кривизну дорог?

Я немного подумал и сказал:

– Мне кажется, что я догадываюсь, о чем вы меня спрашиваете…

– И о чем же?

– О том, что из одной точки искривленного пространства в другую можно попасть двумя путями.

– Отлично, Странник, – похвалил меня сам Эйнштейн. – И что это за пути?

– Один по кривой траектории, ведущий по поверхности прогнувшейся под тяжестью дыни простыни, а другой напрямую, как бы сквозь дыню.

– Вы быстро все схватываете, – неожиданно проворно встал на ноги добродушный хозяин этого столь приветливого и уютного дома. – Этот короткий путь я называю “кротовой норой”. Когда-нибудь мы сможем самостоятельно проделать такую нору во Вселенной, и тогда любая, пусть даже самая отдаленная, галактика будет нам доступна. А сейчас я хотел бы сыграть вам Брамса. Вы любите Брамса, Странник?

– Признаться, я с ним не знаком, – потупился я.

– Ничего страшного, – вынимая из футляра потертую скрипку, сказал он. – Сейчас я вас с ним познакомлю.

С этими словами Эйнштейн ловко закинул инструмент на плечо, взял в правую руку смычок, прикоснулся им к напряженным струнами и заиграл дивную мелодию, которая, как я впоследствии узнал, называлась «Глубже все моя дремота…» Глаза моя закрылись сами собой, и я провалился в состояние полной гармонии и блаженства, из которого меня не могла вывести даже взволнованная Чикита, нервно теребящая меня за брючину…

Глава 7. Моя реальность.

Общее поле разума долго не хотело меня отпускать. По крайней мере, мне так почудилось. Я очнулся лишь оттого, что прохладная жидкость разлилась по всему моему телу. Как потом оказалось, сам Поводырь не ожидал такого поворота событий и, дабы побыстрее привести меня в чувство, аккуратно раздел и поставил под холодный душ. Я жадно ловил капли дождя – да-да, я не оговорился, в первое мгновение я был абсолютно уверен в том, что это именно дождь – по крайней мере, до тех, пор пока среди молний и жестких флуктуаций воздуха не услышал громоподобный голос Поводыря. Поскольку с тех пор на то, что именно он кричал, в моем мозгу произошло столь обильное наслоение всякой другой не менее значимой, а иногда, как вы увидете в дальнейшем, просто божественной информации, конкретных его слов я не помню. Помню однако, что эффект они произвели на меня неизгладимый, так что напрочь отбили охоту тормозить при переходе из одного пограничного состояния в другое.

– Что случилось, – спросил я, вглядываясь в тревожное лицо Поводыря, – и почему я в ванной… я что – слишком сильно испачкался?

– Нет, – протягивая халат, успокоил меня Поводырь, – прости, Странник, это моя ошибка. Я не должен был этого делать…

– Ты имеешь ввиду «Расширитель мозга»? – на всякий случай уточнил я. – Напротив мне очень даже понравилось! А как тебе, Чикита? – выйдя в зал и заметив озадаченную мордочку моей крошки, поинтересовался я у нее.

Неожиданно похорошевшая, как мне показалось, обезьянка-капуцин подняла кверху большой палец правой лапы-руки, ясно давая понять, что все прошло замечательно. Увидев этот жест, даже строгий в общем-то Поводырь не смог сдержать улыбку и спросил меня:

– Пить хочешь?

Только тут я почувствовал, какая меня мучает жажда! Холодная «кока-кола» в количестве пяти бутылочек сделала свое дело, и я, постепенно придя в себя, не без удовольствия рассказал моему наставнику о нашем с Чикитой невероятном путешествии в глубины, как я тогда думал, таинственного подсознания. Кстати, раз уж я обмолвился об этом, то, наверное, уместно будет сказать, что человеческий мозг, а тем более подсознание, – пожалуй, самые загадочные вещи на свете.

– Что мы, собственно, знаем о мозге? По крайней мере, я знаю только то, что он состоит из особых клеток-нейронов, способных объединяться в сети, хранить информацию и посылать нужные, а иногда и не очень нужные, сигналы различным частям нашего тела. Но как это, черт возьми, возможно?! Что уж тут говорить о подсознании, понятии, которому трудно дать хоть какое-то мало-мальски научное определение?! Попробуйте сами – хотите? И что у вас получилось? Подсознание – это то, что лежит за пределами восприятия реальности, описываемой при помощи пяти известных нам чувств. Неплохо! Но тогда нам надо определить границы этой самой реальности. А это уже сложнее. И потом ко мне, как вы понимаете, это имеет лишь косвенное отношение. Ведь я, как уже не раз говорил, живу в постоянном потоке, потоке чего-то необъяснимого, но совершенно отчетливо мною осязаемого и направленного. Куда несет меня этот поток? Я не знаю, но могу догадываться. Для этого у меня есть интуиция, иногда переходящая в настоящее шестое чувство. В эти моменты просветления мои чакры, мой третий глаз открываются – и тогда я могу видеть другую реальность, совершенно не похожую на ту, которую мы с вами привыкли наблюдать каждый день. Все, вроде бы, точно так, как всегда, но все это не статично, а как бы движется вместе с тобой относительно невидимого ориентира или центра… Нет, даже не так. Скорее, все умирает и возрождается вновь, или дискретно воспроизводится, так быстро, что обычный человеческий мозг не успевает различать эти молниеносные «реинкарнации». Запомните пока: наш мир не такой, каким он видится на первый взгляд. И еще одно: движение – все, конечная цель…

– Странник, с тобой точно все хорошо, – зачем-то положил мне руку на лоб Поводырь, – ты с кем сейчас разговариваешь?

– Вообще-то с вами, – толком не разобрав, зачем мне задан этот вопрос, – простодушно ответил я, – с кем же еще?

Чикита и Поводырь как-то таинственно, как мне показалось, переглянулись и одновременно пожали плечами, по-видимому, что-то пытаясь дать мне понять. Все тщетно. Я ничего не понял. Тем более, что мне так хотелось еще поговорить, особенно о том, что с нами произошло там, в принстонском доме Альберта Эйнштейна.

– Ты прекрасно выглядишь, Чикита, – неожиданно для себя самого произнес я, так как, возможно, оставаясь еще под остаточным действием «Расширителя мозга», действительно был удивлен ее красотой.

Клянусь, Чикита поняла меня и залилась краской. «Какого цвета была эта краска?» – может спросить меня какой-нибудь суперподозрительный скептик, живо представив перед собой обезьянью мордочку. Ха-ха! У меня есть на это однозначный готовый ответ: она зарделась. Ее щеки покрылись румянцем. Именно так. И еще, кстати, мне показалось, что волос на ее теле стало меньше, спина распрямилась, да и вообще формы ее тела стали более женственными…

– Поводырь! Я могу задать тебе один вопрос?

– Хоть десять, – отозвался мой наставник, явно радуясь тому, что постепенно и я прихожу в нормальное состояние.

– Правда то, что человек произошел от обезьяны?

– Я так не думаю. Это устаревшая точка зрения.

Чикита нахмурилась и перевела взгляд в мою сторону, ожидая, какой я приведу в защиту нашего с ней потенциального родства веский аргумент.

– Хорошо, а если я докажу тебе, что это так? – не на шутку разошелся я.

– Интересно, каким это образом?

– Если я воспитаю ее на свой лад и превращу в настоящую леди?

Чикита сидела тише-тихого и от удовольствия потирала лапы.

– Вряд ли, это у тебя получится, – усомнился было Поводырь, – хотя, если это поможет тебе обрести самого себя и придаст уверенности – почему бы и нет?!

Шекспировская пауза повисла в пропитанном легким океанским бризом воздухе. В это время каждый думал о своем: Чикита о волшебном превращении невзрачной Золушки в принцессу, я о той новой составляющей, которую привнесла в мою реальность замечательная таблетка «Brain extension»… О чем думал в тот момент величественный и всезнающий Поводырь, было неизвестно…

Моя реальность и без того необычная, дискретная и крайне порой динамичная после медикаментозного вмешательства Поводыря приобрела еще одну пока мало понятную мне вневременную грань. Как я смог переместиться туда в это, казалось бы, чужое и давно уже канувшее в Лету пространство? Что это было – плод моего воображения или параллельный мир? Антипоступательное движение? Прыжок во времени сквозь «кротовую нору»? Чувства мои перемешались. Смятение было полным. У меня возникло столько вопросов, что я вот-вот готов был лопнуть от их количества. Все казалось мне весьма необычным. Обладая чудовищной интуицией, я догадывался, что могу, если и не предсказывать, то хотя бы частично предугадывать будущее. Но это было связано с движением вперед, а никак не в сторону и уж тем более назад!

– Я не понимаю, Поводырь, как это вообще возможно?

– Что именно?

– Встреча с Эйнштейном.

– Так вы все-таки встретились с ним?

– А ты разве не знал?

– Я предполагал, – смерил меня оценивающим взглядом мой наставник, – но я не был до конца уверен. Дело в том, что это особые таблетки, которые не купишь в аптеке. Но и это не самое главное. Они действуют далеко не на всех.

– А ты пробовал их сам?

– В том-то и дело – эффект «ноль»! На меня больше действует травка.

– Травка?! – изумился я.

– Да, но об этом мы поговорим в другой раз, – отрезал Поводырь. – А теперь расскажи мне, как все это было?

Я подался вперед и, стараясь не пропустить ничего существенного, подробно описал наше с Чикитой посещение дома великого физика. Периодически я бросал взгляды на свою подружку, которая в такт утвердительно покачивала головой, тем самым как бы подтверждая истинность моих слов. Когда я закончил, Поводырь встал и несколько раз прошелся по залу, размышляя над тем, как это все можно интерпретироварть и использовать на благо общего дела. Наконец, он встал как вкопанный и произнес то, что, по крайней мере, я никак не ожидал услышать:

– Ни хрена не понимаю! – откровенно выпалил он. – Но, признаться, я доволен. Конечно, не стоит злоупореблять этими препаратами, но в принципе, если это будет необходимо…

– Я думаю, что в какой-то момент – да, – поспешил вставить я нужную реплику. – Даже, если ты считаешь это небезопасным, разве есть смысл останавливаться: я ведь все равно – лишь один большой эксперимент, разве не так?

Мой друг как-то подозрительно посмотрел на меня:

– Один большой эксперимент? Я не уверен. Тогда мы тоже все – одни большие эксперименты…Хотя, возможно, что так оно и есть.

Какое-то время мы дружно молчали, наконец я не выдержал и снова спросил:

– Поводырь, и все же мы были там или нам все это показалось?

– То же самое хочется спросить и у вас: вы были там или?.. В инструкции о применении к «Расширителю мозга» говорится, что препарат способствует временной реструктуризации мозга в соответствии с данной ему установкой при одновременном изменении окружающей реальности в соответствии с заданными параметрами. Изменяется ли при этом сама реальность или все это является лишь плодом воображения, я не знаю. Собственно, когда мы это поймем, точнее, если мы это поймем, мы сумеем вплотную приблизиться к ответу на вопрос: как устроено наше мироздание и, соответственно, откуда ты к нам пришел. Хотя раз ты к нам откуда-то, как ты считаешь, пришел, значит, меняется сама реальность…

– Или она не такая, какой кажется на первый взгляд!

– Может, и так, – согласился со мной Поводырь, – в любом случае, нам нужно отыскать ту дверь, через которую ты вошел, где бы она ни находилась!

По моему телу прошла легкая дрожь.

– Когда мы найдем эту дверь, надеюсь, ты не выставишь меня за нее?

– Конечно нет, Странник. Обещаю. Но, возможно, – задумавшись на мгновение, добавил он, – одну-две просьбы я попрошу тебя выполнить.

– В любое время, Поводырь, хоть сейчас! – вскочил я со своего места.

– Не торопись! Сейчас ты не готов. Прежде всего, ты должен набраться знаний и житейской мудрости, ну и, разумеется, наполнить твою собственную реальность таким образом, чтобы она приняла более-менее ясные очертания и стала доступной для понимания других. Кстати, на сегодня у меня есть для тебя одно очень интересное предложение. Ты готов?

– Конечно. Можно только я возьму с собой… – посмотрел было я в сторону Чикиты.

– Нет.

Не помню, возможно, я забыл рассказать вам о том, что в какой-то момент мы договорились с Поводырем о том, что я не таскаю за собой повсюду свою подружку. Это было печально, но как постепенно я стал понимать, справедливо, поскольку не во всех местах, даже в такой дружелюбной стране, как Панама, это было уместно.

– Окей, Поводырь, у меня есть десять минут: я переоденусь и дам Чиките домашнее задание?

– Хорошо, – ухмыльнулся он и добавил: – я жду тебя в машине.

Я забежал в свою комнату огромных размеров, оборудованнную на самом высоком уровне, вынул из шкафа свеженькую рубашку цвета панамского утра, кремовые хлопковые брюки и совершенно невесомые ботинки со слегка заостренными носами. Честно говоря, эти заостренные носы были противны моему естеству, но Поводырь объяснил мне, что сейчас это модно, и, хотя я не очень точно понимал значение этого слова, как всегда без тени сомнений поверил своему новому другу и смирился с этим обстоятельством. Как бы то ни было, войдя к Чиките с уже готовым для нее заданием в голове, я был встречен восторженным возгласом, отдаленно напоминающем английское «Wow!», что могло означать только одно: мой волшебный прикид ей понравился.

– Я скоро вернусь, – потрепал я по голове мою ученицу, – а пока – вот тебе небольшое задание, – с этими словами я протянул ей обыкновенную закрытую колпачком шариковую ручку и лист бумаги, – догадайся, для чего нужны эти предметы и как их можно использовать по назначению! Если у тебя получится, я приготовлю тебе потрясающий фруктовый салат. Своими руками. Уж не знаю, которое из двух моих обещаний понравилось Чиките больше: фруктовый салат или своими руками, но, не медля ни секунды, она схватила переданные ей мною предметы и приступила к их тщательному изучению всеми доступными для нее способами.

Спустившись на скоростном лифте, я вышел из подъезда и попал в шумную суматоху города. Только что закончился рабочий день у сотрудников многочисленных офисов, и они целыми толпами заполняли и без того оживленные улицы Панама-Сити, превращая их в бурлящие реки из людей и машин. При всем этом многообразии, не лишенном, я бы даже сказал, некоторого лоска, автомобиль, точнее, белоснежный лимузин Поводыря все же ярко выделялся на этом глубоко экспрессионистском фоне. Мой наставник сам сидел за рулем и жестом пригласил меня сесть рядом на переднее сидение.

– Можно, я поведу машину? – неожиданно спросил я сквозь наполовину приспущенное стекло передней двери.

– А ты умеешь? – с недоверием посмотрел на меня Поводырь.

– Кажется, да, – мысленно перебирая загруженную в меня при появлении на свет информацию, ответил я, – я хорошо умею водить автомобили, вертолеты, самолеты и неплохо катаюсь на лошади.

Последнее удивило и меня самого.

– Ладно, – мой новый друг только и пожал плечами и уступил мне место, расположившись, как мне показалось, на всякий случай, рядом.

– Да тут всего две педали – класс! – крикнул я и что было силы нажал на газ.

Как мне потом поведал свои ощущения Поводырь, такого оцепенения он не испытывал довольно давно, а запах паленой резины еще долго смешивался с запахом его, да и моего тоже, очень дорогого одеколона.

– Ты что очумел?! Тормози! – грозно рявкнул на меня мой старший товарищ, но я уже и сам понял, что допустил некий перегиб и заметно сбавил обороты, чем ненадолго, а именно до следующего светофора, несколько успокоил окружавшую нас публику.

– Прости, Поводырь, я не думал, что она такая резвая, – признался я и, постепенно принаравливаясь к крутому нраву автомобиля, уверенно проехал на красный свет, едва не зацепив двух лихих патлатых мотоциклистов.

– Ты дальтоник? – видя, что я постепенно прибираю к рукам тайные нити управления этой малышкой, чуть более спокойным тоном поинтересовался Поводырь.

– Может быть, да, а может быть, и нет, – ответил я. – Я просто не знаю, что этот такое.

– Понятно. Ты различаешь цвета?

– Конечно.

– Какой свет горит впереди?

– Зеленый.

– Ну, Слава Богу, – с облегчением выдохнул мой учитель. – А с правилами дорожного движения ты знаком?

Мысленно я залез на самую запыленную полку моего недавно разбуженного сознания, порылся там какое-то время, но так ничего и не обнаружив, честно признался:

– Нет, не знаком.

– В таком случае нам лучше поменяться местами, – резонно предложил он, с чем я вынужден был согласиться, хотя, как вы понимаете, делать мне это совсем не хотелось.

Нет худа без добра – оставшуюся часть пути мы проделали без происшествий под веселую музыку очень популярной здесь группы «Sobrevivientes». В моих ушах до сих пор звучит звонкий голос солистки Сандры Сандовал:

Estoy cansada ya

Que tu me digas

Que te molesta

Que te lastima

Cuando salgo a pasear

Con mis amigas…

И, наконец, подъехали к очень, по крайней мере, с виду веселому заведению с романтичным названием: «Fresa», то есть, попросту говоря, «Клубничка». «Сейчас я наемся ягод по самое небалуйся», – резонно предположил я, как в общем-то на самом деле и получилось. Заведение оказалось закрытым клубом, членом которого Поводырь являлся с декабря две тысячи… хотя какая, собственно, разница, с какого года Поводырь являлся членом этого клуба! Главное, он привел меня сюда и окунул в атмосферу настоящей красоты и чувственных наслаждений.

На первом этаже этого фешенебельного по любым меркам заведения находился ресторан, где столики стояли вокруг небольших подиумов с шестами, вокруг которых крутились и изгибались, точно лианы, яркие полуобнаженные красотки в туфлях на высоких каблуках и блестящих трусиках. Причем самое пикантное состояло в том, что по окончании каждого танца эти и без того едва различимые трусики как бы невзначай слетали с упругих тел и летели в зал. Одни из них мне удалось поймать и я даже хотел отнести их Чиките в качестве, скажем так, боевого трофея, но когда я поделился этой мысью с Поводырем, он покрутил пальцем у виска и сказал, что больше не даст мне пить текилу, которую любезно и довольно оперативно приносила мне официантка Кристина, имя которой я узнал по татуировке на ее левой обнаженной груди.

Здесь мы провели около часа, но после того, как я неожиданно выскочил на подиум и затанцевал вместе с очередной красоткой на глазах изумленной публики, Поводырь решительным жестом позвал меня обратно и, расплатившись, повел на второй этаж.

– Пожалуйста, – умолял я его, – давай еще побудем здесь немного. Мне так нравится. Моя реальность наполняется новым содержанием, становится богаче и объемней.

– Я и не увожу тебя, – успокоил меня мой друг. – В этом здании пять этажей, и каждый из них по-своему прекрасен.

– Пять? – изумился я. – Знаешь, мне кажется, я столько не выпью!

– Мы не будем больше пить, по крайней мере, ты! Мы будем медленно расширять границы твоей реальности.

– Как?

– Нежно!

На втором этаже этого милого заведения находился свингер-клуб.

– Что такое свингер, Поводырь? Свинг, по-английски – замена, правильно?

– Да, правильно, но нам надо подняться этажом выше.

– А кто здесь чем меняется? – не унимался я.

– Ты, правда, хочешь это знать? – пристально посмотрел он на меня.

– Конечно.

– Здесь некоторые не совсем обычные люди меняются своими половыми партнерами.

– Вот оно как, – почесал я затылок, – вопросов становится больше, чем ответов… А что находится на том этаже, на который мы поднимаемся?

– Массажный салон.

– Это хорошо, – мечтательно протянул я, – массаж великое искусство. Еще в древней Индии широко практиковалась аюрведа, эффективная лечебная методика! Поводырь, а что находится на четвертом этаже?

– Гей-клуб.

– Кажется, я знаю, что это такое, – смутился я. – Ну, а на пятом?

– Розовая территория.

– Там что же – все в розовых тонах? – удивился я.

– Совершенно верно, и доступ разрешен только женщинам определенной ориентации, – Поводырь внимательно посмотрел на меня, видимо, ожидая уточняющего вопроса с моей стороны.

Я, понятно, не стал его разочаровывать и спросил:

– Какой такой ориентации?

– Лесбийской!

– Не может быть, – выдохнул я из себя аромат текилы и лайма.

– Может, может, – хитро подмигнул мне Поводырь, – тут, кстати, есть еще и подвал, где собираются садомазохисты.

– А это еще, что за звери? – удивился я.

– Ладно, об этом как-нибудь в другой раз, – ответил он. – Мы пришли.

Массажный салон оказался на редкость привлекательным. Встретившая нас полуобнаженная девушка по имени Сильвия показала нам, где мы можем раздеться и принять душ. Прохладная струя приятно обдала мое разгоряченное напитками и впечатлениями тело. Освежившись, я вышел в предбанник, где за столом, вытянувшись в жезлонге, сидел мой наставник и с удовольствием потягивал пиво. Не успел я сказать фразу: «Я тоже хочу», как очень, ну просто очень, милая смуглая девушка стрелой метнулась к бару и тут же вернулась ко мне с наполненным до краев бокалом.

– Они, что тут – умеют читать мысли? – искренне поразился я.

– Вроде того, – уклончиво ответил мой старший товарищ и спросил: – ну, ты готов?

– К чему, к массажу, – удивился я, – а чего к нему готовиться?

– Ну-ну, – ухмыльнулся Поводырь и нажал на встроенную в столешницу кнопку.

С момента нажатия кнопки и до того, как появились они, я едва успел сделать несколько глотков. Зря я внимательнее не прислушался к тону, которым со мной разговаривал Поводырь, в противном случае я успел бы выпить пива побольше, чтобы мое горло не пересохло от увиденной поистине божественной красоты. В просторный зал, где мы расположились, вошли двадцать юных небесный созданий. Это были девушки на любой вкус и, как говорится, размер. Белые и темнокожие, брюнетки и блондинки, с латиноамериканской, восточной и европейской внешностью. Глаза мои разбежались в разные стороны, потом собрались в кучку и скромно потупились, потом снова уже с удвоенной энергией заскользили по прекрасным отточенным телам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.