Поездка в Распродик

– Да, ваша честь, – спокойно произнес Калябас Валяу, поднявшись со скамьи.

– Передайте секретарю документы, подтверждающие факт учреждения города.

Калябас Валяу полез в портфель и вынул из него толстую папку с документами.

– Видите ли, ваша честь, – смущенно начал Калябас, – архив городской управы немного подтопило, поэтому учредительные документы не удалось пока что отклеить от бумажного кома. В него превратилась самая старая часть архива. Но сейчас с этим комом работают лучшие делопроизводители управы, – поспешил добавить Калябас, заметив, как мрачнеет судья. – А вот здесь у нас более поздние документы. Из них можно сделать однозначный вывод, что город Распродик был учрежден в предусмотренном законом порядке, – с этими словами Калябас подошел к конторке и передал папку секретарю.

Судья молча наблюдал, как помощник изучает документы, но уже через несколько минут не сдержался и воскликнул:

– Ну же, что там, Подпрошит? Давайте, я сам.

Секретарь передал папку с документами судье.

– Ладно, допустим, что оригиналов учредительных документов нет, – бормотал судья, перелистывая документы в папке. – Копии или дубликаты сохранились? – судья поднял взгляд на Калябаса.

– К сожалению, нет. Но есть протоколы заседания городской управы, где упоминаются эти учредительные документы. Вот здесь. Вы разрешите, я покажу?

Судья позволил Калябасу склониться над папкой, и тот зашуршал листами, перебирая документы.

– Вот! Протокол заседания аттестационной комиссии. Она основывает свои полномочия на положении о деятельности городской управы. А вот договор с банком об открытии счета для города, подписанный городским головой на основании протокола об учреждении города.

– Это все?

– Есть еще более поздние документы, но без упоминания конкретных учредительных документов. И еще у нас есть культурологическая экспертиза и заверение нотариуса – археолога о существовании места стоянок древних жителей вблизи города.

– То есть вообще ничего нет? – судья отодвинул Калябаса от папки и начал лихорадочно перелистывать документы, бормоча себе под нос: – Мусорная комиссия, флюгерная комиссия, водочная комиссия, протоколы привода, протоколы увода, канализационный план города, договор об открытии счета.

Судья откинулся на спинку кресла, его начало охватывать паническое настроение.

– А что у вас там за архивный ком?

– Видите ли, документы архива лежали в одной куче, а когда их затопила вода, то они слиплись в один ком. Но наши архивариусы тщательно работают, чтобы разлепить их, – обеспокоенность судьи передалась Калябасу, и он с тревогой переводил взгляд с судьи на секретаря и обратно.

– Давно разлепляют?

– Уже три года.

– Что-нибудь отлепили?

– Пока что нет. Архивариусы очень боятся повредить ценные тексты, поэтому действуют максимально осторожно.

– Ясно.

Судья минуту размышлял, а затем, на что-то решившись, сказал:

– Валяу, я вам поручаю предоставить суду дополнительные документальные доказательства, подтверждающие факт учреждения города, назначаю вам срок для подачи дополнительных документов – 10 лет. До подачи ответчиком дополнительных документов судебное разбирательство отложено. Следующее заседание назначаю на эту же дату через десять лет. Подпрошит, проверьте, не выходной ли это, и внесите в протокол.

– Сейчас, сейчас, ваша честь, уже пишу.

Судья выдохнул, почувствовав, как нервное напряжение отпускает его.

– Ну вот, Калябас, а вы боялись.

Калябас неуверенно улыбнулся, он-то как раз ничего не боялся, был спокоен по поводу положительного решения суда и лишь слегка недоумевал из-за странного решения объявить перерыв в заседании суда на десять лет.

– Ваша честь, тут что-то такое! – воскликнул Подпрошит. – Смотрите!

Судья и Калябас взглянули на секретаря, отскочившего от своего стола, и увидели, как перо само окунается в чернильницу и начинает бегать по листу судебному протокола, со скрипом нанося текст.

– Что это? Что оно пишет? – воскликнул судья.

– Мне не видно, – пропищал помощник.

– Так подойдите ближе.

Подпрошит, отклоняясь корпусом назад, выдвинул к столу свой таз. Поняв, что ему не угрожают агрессивные действия со стороны пера, которое окуналось в чернильницу и продолжало быстро писать в протоколе, секретарь приблизил к столу свою голову и прочитал:

– Судья И К: Я считаю, что ответчиком не предоставлены все необходимые документы для подтверждения факта учреждения города, и оцениваю необходимость поручить ответчику предоставить дополнительные документы в течение десяти лет, назначив отложение судебного разбирательства. Однако, я считаю, что ответчик не предъявил достаточных подтверждений того, что дополнительные документы могут быть предоставлены. Поэтому я считаю, что нет основания для отложения судебного разбирательства.

– Подпрошит, кто это пишет?

– Я не знаю, ваша честь. Может человек-невидимка.

– Ткните в него чем-нибудь.

– Зачем?

– Я сказал, ткните! – крикнул судья.

Подпрошит протянул в сторону пишущего пера папку с документами и помахал ею.

– Там ничего нет. Перо никто не держит. Оно как-то само.

– Так, Подпрошит берите другое перо и пишите: судья И К принимает решение о самоотводе, так как лично заинтересован в исходе дела. Рассмотрение дела откладывается до назначения другого судьи. Что же вы не пишете?

– Я не могу, чернила не оставляют на бумаге никаких следов! Ой, оно опять.

Перо выскочило из чернильницы и заплясало по листу с протоколом. Подпрошит прочел:

– Судья И К: Я оцениваю необходимость принять решение о самоотводе, так как лично заинтересован в исходе дела, но прихожу к заключению, что самоотвод должен был быть заявлен до начала рассмотрения дела по существу, так как основания для отвода были мне известны до начала рассмотрения дела. Поэтому на данном этапе рассмотрения дела самоотвод невозможен.

– Не получилось.

– Я понял! – первая паника прошла, и судью начал охватывать гнев. – Личность представителя ответчика не была проверена перед началом заседания должным образом, процессуальное нарушение не позволяет лицу, назвавшему себя Калябасом Валяу, представлять ответчика, ответчик не явился на заседание. Считаю, что рассмотрение дела не может проходить без ответчика. Назначаю новое заседание на …

Перо быстро зачирикало по протоколу, судья вопросительно посмотрел на Подпрошита, следившего за текстом протокола. Тот отрицательно покачал головой.

– Ладно, посмотрим кто кого. Подпрошит, подойдите ко мне.

Помощник с готовностью подскочил к судье, и тот с размаху ударил его по лбу своим судейским молотком. Не обращая внимания на крик опрокинувшегося на спину секретаря, судья объявил:

– Так как секретарь получил травму, и нет возможности вести протокол, объявляю об отложении рассмотрения дела. Назначаю новое заседание на …

Судебный чиновник, не обращая внимание на боль, поднялся с пола, заглянул в протокол и прочитал:

– Согласно устоявшейся судебной практике, закрепленной решением консилиума Верхних судов, в случае невозможности ведения протокола секретарем после рассмотрения дела по существу, судья обязан собственноручно протоколировать ход заседания, если этому не препятствуют особенные причины.

– Ах, не препятствуют особенные причины!? – взревел судья и, взмахнув полой мантии, как черным крылом, выложил на стол свою правую руку. – Подпрошит, рубите!

– Чем, ваша честь?

– У вас что, нет здесь топора?

– Нет.

– А что есть?

– Нож для починки перьев.

– Нет, это долго.

– Ваше честь, перо!

Перо опять начало заполнять протокол. Подпрошит прочел:

– Я судья восьмой палаты третьего департамента муниципально-административного суда И К, рассмотрев дело города Распродик, административного центра Симпадной волости, выслушав показания представителя ответчика, земолота городской управы Калябаса Валяу … Ваша честь, оно выносит решение!

– Ну, нет! Подпрошит, ложитесь на протокол, не давайте на нем писать!

– Я не могу дотронуться до протокола, меня что-то не пускает!

В этот момент молоток судьи, отброшенный им в сторону после удара по лбу секретаря, взлетел в воздух и завис над деревянной подставкой.

– Мы не должны дать ему ударить по подставке! Подпрошит тяните! – судья схватился за рукоятку молотка, но тот, как каменное изваяние, застыл над дощечкой, ожидая, когда перо допишет решение судьи.

Судья навалился на него всем телом, сбоку давил помощник, но молоток не двигался. Вдруг перо остановилось, и судья почувствовал, как молоток начал опускаться на подставку.

– Не-е-ет! – судья с криком дернул молоток вверх, но даже на секунду не задержал его медленное движение. Мгновение он смотрел, как боек молотка приближается к гладкой поверхности подставки, и в следующий миг схватил масляную лампу, стоявшую на столе, и ударил ею по судейскому орудию. Ламповое стекло разбилось, весь стол залило маслом. Оно тут же вспыхнуло от пламени фитиля. Огонь охватил документы, разложенные на столе. Облитый маслом молоток пылал, как адский молот. Но даже пламя не остановило его движение – твердый жесткий стук по подставке обозначил вынесение решения. Перо опять взмыло над листом протокола и начало выводить текст. Судья в панике и отчаянии смахнул движением руки со стола горящие документы. Мантия, забрызганная ламповым маслом, вспыхнула. Пламя перекинулось на конторку, где объятое огненными лепестками перо, вносило в протокол сообщение судьи ответчику о его праве оспорить решения суда.

Судья, не пытаясь сорвать с себя горящую мантию, повернулся к Калябасу. Тот в ужасе забился в угол судебной комнаты.

– Бегите, Калябас, бегите! Вы должны обжаловать решение в Верхнем суде! Вы должны успеть, или мы все исчезнем!

Последние слова летели вдогонку убегающему Калябасу, который среагировал на первую фразу судьи и вряд ли слышал ее продолжение.

Судья в изнеможении опустился на свое кресло. Как ни странно, он не чувствовал боли от пламени, хотя оно охватывало его одежду, волосы – тело уже начинало исчезать. Секретарь выбежал из горящего зала вслед за Калябасом. Судья знал, что тому не спастись – он был жителем этого города уже в третьем колене, а значит он исчезнет вместе с городом, так же, как и судья.

Стол судьи горел, конторка секретаря горела, огонь охватил скамьи, полз вверх по стенам, облизывал балки потолочных перекрытий.

Судья с улыбкой наблюдал, как языки пламени проходили сквозь его полупрозрачную ладонь.

«Калябас, конечно, не успеет. Никто до него не успевал, и он не успеет. Даже если попытается. А это вряд ли. Да-а, правосудие взяло в свои руки принятие решений. Оно уже давно переняло на себя выполнение решений, а теперь взялось и за их принятие. А вдруг, это удача – уйти именно сейчас, не увидев, во что превратятся суды уже в ближайшие дни? Да что там суды, вся жизнь превратится в жесткое следование букве закона. И никаких интерпретаций, никакого духа закона. Только буква. Я сам был жестким нормативистом, и вот теперь мои же взгляды убивают меня.»

Прозрачный силуэт судьи исчез в жарком пламени, охватившем зал судебных заседаний и вырывающемся в коридор. У пожара было совсем немного времени, чтобы поглотить как можно больше помещений, прежде чем они начнут исчезать.

ДЛЯ ПОДГОТОВКИ ОБЛОЖКИ ИЗДАНИЯ ИСПОЛЬЗОВАНА ХУДОЖЕСТВЕННАЯ РАБОТА АВТОРА.