Шаг эволюции

– Я вспоминаю фотографию во многих журналах мира, где очень сильный спринтер Серафино Антао из Кении, на беговой дорожке, на старте в низкой стойке и рядом с ним…

– Гепард, – нарушил тишину Отто Майер, образовавшуюся после монолога Анри. – Снимок сделан давно, ещё перед Олимпиадой в Токио. Всех поразило тогда возможное соперничество человека и самого быстрого зверя на планете. Весь мир обошёл этот снимок. Но что тот гепард, да и все гепарды по сравнению с ним, с вашим. Ваш гепард – это настоящий легкоатлетический монстр. И спринтер, и стайер.

– И заметьте, он единственный такой живой организм на планете, – не без удовольствия разделил с ним восхищение Анри.

– Но как я понимаю, вы пригласили меня, как тренера, готовить не этого гепарда. Мне кажется, ваш эксперимент пойдёт дальше, – хотел Майер высказать свою догадку, но решил подождать этого от Анри.

– Да, Вы правы. Эксперимент пойдёт дальше. На этот раз будет человек.

4

То, что он ожидал услышать – услышал. Значит, его предназначение в тренировке экспериментального человека. Ну что ж, он, даже не зная этого, дал согласие. Тем будет интересной работа.

Он прекрасно помнил те события. Падение печально знаменитой Берлинской стены. Радовался ли он этому? Конечно, чувства радости переполняли. Воссоединение в единую Германию. Хотя, когда существовала ГДР, он даже и не думал перебираться в ФРГ, как это пытались делать многие, кто-то успешно, кто-то нет.

У него была замечательная, интересная работа. В молодости, в пике спортивной карьеры, он дошёл до юниорской сборной ГДР в беге на стайерские дистанции. Затем травма. После этого, он уже, будучи взрослым, только был на подступах к национальной сборной. Рано закончил выступления в большом спорте, и рано началась тренерская деятельность. Работа интересная, и главное творческая. Какие времена! Под Потсдамом, под землёй целый спортивный городок. Настоящий полигон науки тренировок. Засекреченный даже от союзников по Варшавскому договору. В большом спорте они, политические союзники, были, прежде всего, соперниками. Всевозможные опыты над человеческим организмом для достижения результата. Там они пробовали, испытывали, тренировали. Чего стоила только одна аэродинамическая труба для легкоатлетов! Под землёй создавались искусственно условия для среднегорья, так как естественные на территории ГДР отсутствовали. Гора Фихтельберг в Тюрингенском лесу, высотой 1214 метров, этим условиям соответствовала не идеально. Искусственное снижение барометрического давления, гипоксическая гипоксия – кислородное голодание организма. Организм, адаптировавшись к таким экстремальным условиям, в привычной среде равнины показывал результаты намного превышающие прежние, ибо был богато насыщен гемоглобином.

Тогда ГДР с населением в 17 миллионов человек входила в первую тройку спортивных держав мира наряду с СССР и США, население которых превышало 200 миллионов человек по отдельности. По таким видам как плавание, конькобежный спорт, лёгкая атлетика ГДР оставляла позади этих, поистине спортивных исполинов. Что творилось в Восточной Германии после Олимпийских игр в Сараево в 1984 году. По числу олимпийских чемпионов оказались впереди всех. Даже такая политизированная газета как «Нойес Дойчланд», главный рупор Социалистической Единой партии Германии, захлёбываясь от восторга, писала о выдающихся достижениях восточногерманских олимпийцев, напрочь забыв всякую политкорректность. Мы впереди всех. А что об остальных газетах?

А потом пала Берлинская стена. Ветер перемен напрочь опрокинул её. Люди, полные счастья и радости, ринулись туда, в Западный Берлин, в другой мир. Заполонили улицы, площади. Он смотрел на всё это и не знал, радоваться ли вместе с абсолютным большинством или просто наблюдать и думать. Он не был коммунистом, социал-демократом, не входил ни в одну из пяти партий бывшей ГДР. То, что она стала бывшей, он не сомневался. Режим ГДР, как тогда говорили и сейчас говорят, предоставил ему работу, которую он любил и уходил в неё головой, не думая ни о какой политике, а только о тренировочном процессе и результатах спортивных достижений. Ну что ж, в единой стране, вместе с коллегами из Западной Германии они пойдут дальше к единой цели. Но не так-то просто оказалось, как думалось раньше. Печатные издания многих стран мира обошла такая карикатура, где мощный западногерманский «Мерседес» пристёгивает сбоку чахлую легковушку, символизирующую Восточную Германию. В объединённой стране сразу же началось расследование некоторых тренеров и спортсменов, обвинённых в применении допинга. Ими оказались представители только восточной Германии. Ни больше, ни меньше. Как будто во всём мире только они, и только они применяли допинг, а остальной мир не причём. Всемирно нашумевший скандал с великой прыгуньей в длину Хайке Дрекслер один из примеров тому. И многие специалисты, и многие тренера оказались оторваны от любимого дела. И потянулись они из бывшей ГДР во многие страны приложить свои силы и знания. Тем временем скромно, учась у всех и всему, без излишней на то гордыни, расцвела и встала во весь рост новая спортивная держава – Китай.

А он не уехал. От любимого дела был отстранён, как и многие. Пришлось искать работу. В последнее время занимался репетиторством, ибо когда-то для успешной деятельности по основной работе он обязан был хорошо знать биологию и органическую химию. Сколько продолжалось бы это, если бы не встретился Анри, предложивший ему выгодный контракт во Франции, и именно по его профессии.

– И кто же будет этот человек? – на этот раз задал вопрос Жан Копа, также весьма заинтересованный в этом, ибо он непосредственно финансировал этот проект.

– Я думаю, этот человек будет мальчик, притом мальчик как можно из бедной семьи, – Анри при этом посмотрел на обоих, как бы ожидая ответной реакции.

– Почему из бедной семьи? – продолжил расспрос Копа.

– Видите ли, во время эксперимента мы, прежде всего, будем опираться на выносливость организма. Направление нанороботов именно на развитие этого качества, что нам только что продемонстрировал наш гепард. А почему желательно из бедной семьи? По социологическим опросам, и по моему личному наблюдению дети из богатых семей в большинстве своём предпочитают такие виды спорта как большой теннис, фигурное катание, гольф, гонки на яхтах. Художественную гимнастику отбрасываю, так как ею занимаются исключительно девочки. Ну, а ребята из бедных семей? Им эти виды спорта просто недоступны в виду своей дороговизны. Только тренировки в этих видах спорта стоят денег, немалых денег. А они, эти ребята, из бедных семей, из бедных кварталов даже и не думают об этих видах спорта. Футбол, бокс, борьба, бег во всех его проявлениях. Вот где их надежды на обеспеченное будущее. Пеле, Вава, Гарринча, Марадона и многие, многие другие, вышедшие на уровень большого футбола и всего добившиеся, детство провели в бедных кварталах. Разве что Сократес, Криштиану Роналду не оттуда. Но таких явное меньшинство. Про бокс и говорить не надо. Ну, а бег? Абсолютное большинство спринтеров оттуда. А средневики и стайеры из Кении, Эфиопии, других африканских стран? Доступность в этих видах спорта на лучшую долю в жизни, вот что мы видим. Особо подстёгивать даже и не надо. Мотивация налицо. И ещё я хочу сказать, что мальчик нам нужен не из нашей страны, и вообще не из сытой Европы. Желательно из Южной Америки, Африки, Азии.

– А почему такое предпочтение? Хотя я догадываюсь.

– Да. Всё дело в мотивации. А это в нашем проекте имеет большое значение. И я хочу добавить ещё одно, несмотря на значимость нашего проекта в моей жизни, не хочу нарушать этических правил. Мальчик должен знать, на что идёт, а родители дать согласие.

– Аргументы эти меня вполне убеждают и устраивают. Но где именно хотите искать этого мальчика?

– Я хотел бы найти мальчика в стране, где нет серьёзных, можно сказать основательных легкоатлетических традиций.

– Но почему? – опять задался вопросом Жан Копа, но уже с изрядной долей удивления, которую разделил вместе с ним Майер, не вмешивающийся в этот диалог.

– Видите ли, я верю в эксперимент. Мне важен успех мальчика именно из такой страны, ибо это поднимает на высоту наш проект.

– Понимаю. Ну что я скажу – предложите страну, а я постараюсь помочь.

– Индия.

5

Пробравшись посреди тысяч кораблей, катеров и лодок, нашедших пристанище в одном из крупнейших портов мира, Мумбаи, огромный, ослепляющий красотой конструкции, лайнер, наконец, причалил. Солнца, как много солнца. После нескольких дней водного пространства они, Анри и Майер, ступили на индийскую землю.

Страна полная загадок, магии и мистики – Бхаратварша или кратко Бхарат на языке хинди, названная в честь легендарного героя Бхарата. В древности персы попадая по своим делам в эту страну, встречали на своём пути широкую реку, которую называли Хинд. От этой же реки они назвали и всю страну – Хиндустан. У европейцев это – река Инд и сама страна Индия.

Его, Анри, Индия влекла не загадками мистики, оставшихся от прошлых веков. Он приехал сюда в поисках, но не какого-то необыкновенного чуда, способного поразить до глубины души и тронуть её струны. Он здесь с практической целью. Приехал в страну с населением в миллиард человек, которая без всякой помпы, но уверенной поступью вошла в первую десятку стран мира по экономическому валу. Вот такими экономическими гигантами предстают в начале нового тысячелетия два очага древнейших цивилизаций Китай и Индия. Страна эта, в которую он прибыл, влекла его всегда. Она для него олицетворяла собой, прежде всего, державу киноиндустрии. Увидев неимоверное изобилие ярких тонов и ярких красок природы, клокочущий вулкан темпераментов, лихо закрученных сюжетов, пронизывающих насквозь каждое детище этой индустрии, он, когда-то в детстве, решил, хоть раз, но побывать в стране, где создаются эти грёзы. Конечно, увидеть символ страны – Тадж-Махал, чарующий великолепием мавзолей из белого мрамора, построенный императором Шах-Джаханом для любимой жены, было бы честью. А ведь, сколько чудес хранит в себе эта необыкновенная страна: Золотой храм в Амритсаре, храм в Ранганатхе, минарет Кутб-Минар в Дели, и там же девятиметровая, нержавеющая железная колонна начала пятого века, которую многие годы считали чуть ли не творением инопланетян, и многое, многое другое. Когда-нибудь да увидеть. Но главное сейчас то, зачем он приехал. От теории к практике.

Практика осуществилась на гепарде. Наука после опыта над животным по разумению и велению властелина планеты, короны которого он удостоился благодаря интенсивности развития мозга, когда-нибудь, да и оставляет место за человеком.

Майер понимал выбор Анри в пользу страны, не имеющей крепких легкоатлетических традиций. Именно в такой стране ему нужно подтверждение успешности эксперимента. Ведь миллионы лет эволюции гепарда никак не предусматривали развитие такого качества как выносливость. Самый быстрый спринтерский бег на планете – вот что самое главное для него. Ну, а если говорить про спортивную Индию, то, что он мог бы сказать. Действительно Индия никогда не могла похвастать великими легкоатлетами. Он знает только бегуна-марафонца Шивната Синха. Да. Его лучший результат на марафоне 2 часа 11 минут 59,4 секунды действительно международного уровня и достоин уважения. И всё же Индия не страна с достижениями по лёгкой атлетике. Ну, а какая же она?

В середине девятнадцатого века в Великобритании, в Англии, на родине многих видов спорта зародилась такая игра как хоккей на траве. В 1908 году его включили в программу Олимпийских игр в Лондоне. Конечно, как и предполагалось, чемпионами стали англичане. Но недолго длилось это господство. Эту игру как один из видов культуры они, англичане, привезли тогда ещё в колониальную Индию. Могли ли тогда предположить, что многократными чемпионами мира и Олимпийских игр, настоящей законодательницей мод станет именно Индия. Вот что он мог сказать про спортивную Индию. Ну, может быть ещё про древнюю индийскую борьбу ваджрамушти. И конечно про уникальные возможности организма йогов.

В первые дни пребывания в Мумбаи они только присматривались к так называемым кандидатам. Казалось, их достаточно в городе, входящем в первую десятку в мире по численности, но Анри не спешил, да и Майер тоже.

На седьмой день они поехали в Тромбей, город-спутник Бомбея. Город совсем не похожий на остальные города Индии. Широкие проспекты, чистота, современность архитектуры, корпуса заводов, и всё это утопают в яркой зелени тропических пальм. Атомный центр нарастающей по своей мощи страны. И опять же в центре внимания рабочие кварталы, которых не назовёшь бедными. Может здесь они найдут кандидата?

6

На стадионе, вмещающем не так уж много зрителей, на поле с изумительным травяным газоном играли в хоккей на траве. Нет, это не была официальная игра, где в команде по 11 человек и длительность каждого тайма по 35 минут. Шла двусторонняя игра, завершающая обычную тренировку. Играли юноши. На трибунах горячо болели за них зрители, в основном состоящие из мальчишек, грезящих мечтой попасть в местный клуб. Популярна эта игра в странах с жарким климатом: кроме Индии это – Пакистан, Марокко, Кения, Гана, Нигерия, Аргентина, Австралия и другие. Но если в Аргентине, Нигерии, Гане господствует его величество – футбол, то уж здесь хоккей на траве явно на самой вершине. Где так встретишь много зрителей на рядовой тренировке юниоров?

Не заметить их, иностранцев, было нельзя. И одеждой своей, и кожей, намного бледной, они сразу бросались в глаза. Появлением своим и присутствием они вызвали у зрителей не меньший интерес, чем сама двусторонняя игра. Возможно, их приняли за каких-то спортивных функционеров, скорее селекционеров, правда, необычных, иностранных. По всей видимости, тренера, высматривающие себе какое-нибудь юное дарование, здесь далеко не в диковинку. Игроки, хоть и увлечённые игрой, всё же заметили их. Игра пошла намного оживлённее, будто она была официальной, а не тренировочной. Они уселись рядом со зрителями. И если один из них, явно заинтересовавшись, стал пристально наблюдать за игрой, видимо внутренне отмечая те или иные достоинства и недостатки игроков, то другого, к удивлению рядом сидящих, события, происходящие на поле, а там они действительно стали интересными и даже очень, кажется, ничуть не интересовали. Он то и дело вертел головой, и разглядывал почему-то их, юных болельщиков.

– Отто, мне кажется он здесь, – шепнул Анри увлекшемуся игрой Майеру.

– Почему? – спросил тот, неохотно отрываясь от игры.

– Подсказывает внутреннее чутьё.

7

Не только мальчишек, но и местных тренеров, а их тоже было двое, заинтересовало неожиданное появление иностранцев. Тренера, селекционеры из разных клубов были, а вот иностранцы – нет.

– Мы хотели бы посмотреть на ребят, – обратился к ним на английском Анри.

– Пожалуйста. Вот они. Идёт двусторонняя игра, – один из тренеров указал на хоккеистов.

– Нет, нет. Мы хотим посмотреть на них, – Анри обвёл взглядом ребят-болельщиков.

– Мы можем организовать двустороннюю игру, – предложил другой.

– Да нет. Мы не по части хоккея на траве, но ваша помощь необходима. Не могли бы вы организовать нам бег, примерно, на километровую дистанцию. Я вижу, у вас вокруг этого изумительного поля неплохая беговая дорожка.

Предложение тренеров восприняли с удовольствием. Такого здесь никогда не было. Бег ведь тоже зрелище интересное. Пусть они из другого вида спорта, но всё равно от этого престиж местной юношеской команды повысится. Ведь эти мальчишки, как ни говори, а будущее команды. При случае будет, чем козырнуть. Они тут же принялись отбирать, по их мнению, сильных ребят.

– Вы знаете, нам желательно участие всех, кто хочет. Оказавшихся в первой десятке ждут денежные призы, – заявление Анри хоть и вызвало удивление, но тренера охотно согласились на это.

И вот мальчишки гурьбой побежали по кругам в желании заполучить денежные призы, но ещё больше приглянуться этим иностранным селекционерам, в чём они нисколько не сомневались. Постепенно, после минуты бега, вся эта нестройная толпа бегущих мальчишек образовала длинную цепочку.

Майеру когда-то каждый день доводилось видеть бег у себя дома. Бег там, в секции лёгкой атлетики, и здесь отличались самым кардинальным образом. На данный момент он не видел бег в его понимании, в его восприятии. Перед ним было просто быстрое передвижение ногами, которое люди, далёкие от лёгкой атлетики, гордо именуют бегом. В природе, особенно парнокопытные, прекрасно усвоили красоту стайерского бега. Правильное расположение тела в унисон рациональности, экономичности, эффективности работы парных ног делает их бег поистине красивым и зрелищным. Человека же этому специально обучают в школе лёгкой атлетики. Сейчас же никто из этих мальчишек не бежал красиво, свободно размашисто, в прыжковой манере поднимая бедро маховой ноги. Бежали естественно, тяжело ступая чуть ли не всей стопой, а не передней, как того требует техника. Отсюда и было слышно глухое топанье ног. Специальная школа явно отсутствовала. Редко у кого были руки согнуты примерно под углом девяносто градусов, и главное не напряжены. Да, не было в беге этих мальчишек, здоровых по сути, но далёких от лёгкой атлетики, непринуждённого полёта, плавности линии движения. Только беспорядочный всплеск, барахтанье и брызги воды только начинающих плавать. Сравнение весьма подходило.

* * *

Вся эта несчастливая пора в его жизни началась со смертью отца. Разом на их семью навалились с горечью утраты признаки, неуклонно ведущие к бедноте. Нет, они не стали нищими, каких в стране ни много, ни мало, а примерно 400 миллионов человек. Они не вошли в это число, но прежняя, и как он считал, счастливая жизнь закончилась. Отец работал недалеко отсюда, в Таракуре, на первой в Индии электростанции. Как вечерами они ждали его, как он бегал на автобусную остановку встречать его. Никогда не забудет он тот день, когда им принесли эту страшную весть. Ведь только утром он уехал на работу. На трассе между Тромбеем и Таракуром случилась страшная автокатастрофа. Автобус столкнулся с тяжёлым грузовиком. Погибли люди, и среди них его отец. И вот тогда-то всё перевернулось в их жизни. Мать подменили. Разом померк для неё весь свет и жила она только для них, для него и младшей сестрёнки. А потом случилась эта проклятая болезнь. Неожиданно стали у него на руках появляться красные точки. Сначала он не обратил на них внимания. Но, когда он однажды снял штаны, то увидел, что ноги сплошь в этих красных точках. А потом началось. Сначала он не смог выпрямить правую ногу. Она как согнулась, так и не разгибалась. Он так и ходил хромая. А потом случилось наоборот. Выпрямилась правая нога и стала как бы действующей, но зато перестала разгибаться левая. Захромал на другую ногу. С руками творилось то же самое. И правая рука, и левая рука не разгибались поочерёдно. Особенно много сыпи, было в локтевом и коленном суставах. Его госпитализировали. Оказалось, что у него болезнь Шенлейн Геноха – гемморагический васкулит. Стенки капилляров стали настолько слабы, что они местами лопались, и кровь через образовавшиеся дыры просачивалась под кожу, откуда и образовывалось красное гемморагическое высыпание. В больнице ему каждый день пришлось принимать очень сильный гормональный препарат – преднизолон, не считая остальных таблеток и поливитаминов. Через месяц его выписали с массой запретов: нельзя принимать горячую ванну, перегреваться на солнце(и это в Индии-то), и что самое досадное и плохое, никаких физических нагрузок, а тем более тренировок. Прощай хоккей на траве, прощай мечта.

Вот так с тоской он смотрел на двустороннюю игру здоровых, радующихся жизни ребят чуть постарше его. Появление этих двоих он заметил сразу, также как и все. По всему видать иностранцы. Даже они пожаловали посмотреть на ребят, вон они как стараются. Но что это? Просмотр ребят помладше? Желание иностранцев? Один из них что-то объясняет тренерам. Так оно и есть. Наверное, отберут самых способных. Хотят смотреть на всех кто пожелает? Соревноваться будут в беге? Что, первой десятке денежные призы? Такого никогда не было. Да и иностранцев никогда не было. А может попробовать? А если получится? Вот как обрадуется мать, да и сестрёнка тоже. К чёрту последствия болезни. Надо попробовать, нужно попробовать.

– Тебе же нельзя. Ты после такой болезни, – один из тренеров тут же охладил его внутренний пыл.

Ребята на старте приготовились. А у него так горько защемило сердце. А будь что будет. Он незаметно пристроился сзади. Наконец дали старт. Они побежали. С первых же секунд он из задних рядов стал протискиваться вперёд, обгоняя одного за другим. Все так резво взяли старт, что через минуту многие стали задыхаться от непривычного темпа бега. Он тоже оказался среди них. Нет, всё-таки он в первой десятке не будет. Впереди, не зная усталости, бежали крепкие, здоровые ребята. Даже за двадцатку зацепиться и то будет сложно. А вот и последствия болезни. Ноги, руки, тело давно уже не подчинялись воле, стали ослабевать. Раз за разом обходят его ребята, которых он оставил позади в начале забега. Сердце бешено колотится. Он пытается ртом, изо всех сил глотнуть воздуха в свои лёгкие. Как трудно это даётся. Ведь знал же. Все хотят приза. А самый большой приз – это внимание иностранцев! Неспроста они здесь. Им нужен талант. Только для какого вида спорта? Все они, бегущие мальчишки, хотят ухватиться за этот главный приз, может, самый главный в жизни. И он тоже хочет. Но, нет. Этот приз никогда не достанется ему. Он обречён. Болезнь эта навсегда поставила перед ним шлагбаум. Вот он приближается к тому месту, где стоят они и наблюдают за ловцами этого главного приза. Почему-то один из иностранцев смотрит ему в глаза. Что он увидит там? Боль, слабость, обречённость, горькую память о счастье при жизни отца, спасительный крик души за мать и сестрёнку. Нет, конечно, нет. Он ничего не знает, он ничего не увидит. А что же он увидел в глазах этого иностранца в эти доли секунды? Да что там. Какие мысли могут быть в этом бешеном темпе бега, в котором ты аутсайдер. Вот и пробежал мимо них. Дальше нет сил ни физических, ни духовных. Надо закончить это. Из внешне вялого, но внутренне измученного бега он перешёл на медленный шаг, и также медленно побрёл к скамейке. Жизнь как эта дистанция.

Понуро, опустив голову, он сидел на скамейке, и краем глаза видел радующихся ребят первой десятки, получающих призы. Завидовал ли он? Да, конечно, но спрячет это на самое дно души и никогда не вынет, ибо он завидует всем здоровым, потому что когда-то он был таким, как все, и ещё счастливым.

И также краем глаза он заметил, как к нему подходит один из этих иностранцев. Другой же иностранец, оба тренера, хоккеисты и ребята, только что отмахавшие километр, и все остальные на стадионе с долей удивления смотрят на это непонятное событие. Что же происходит?

– Как тебя зовут, парень? – присев перед ним на корточки и ,посмотрев ему в глаза спросил иностранец.

Да, это был тот иностранец, с которым он встретился взглядом. Во время бега, в котором задыхался как рыба, выброшенная из воды, он не то, что думать, анализировать, нормально соображать не мог. Кажется, в этот миг стало до него доходить смысл его взгляда, который он уловил на доли секунды. Он что-то искал, а вот что – это так и останется загадкой.

– Раджи Рай, – ответил он тихо, без каких-либо оттенков эмоций.

– А ты не родственник Айшварии Рай? – уже с улыбкой спросил иностранец.

– Нет, – ответил он кратко и ясно.

* * *

Одним большим снежным комом, стремительно скатывающимся с горы, рванулись со старта мальчишки, желающие не только выиграть денежные призы, но прежде показать себя. Затем этот единый ком перешёл в широкую полноводную реку, а дальше всё тоньше и тоньше, пока не превратилась в длинный узенький ручеёк. Вот так это небывалое в здешних местах состязание по бегу расставляло участников по дистанции. Но не менее интересной была реакция этих двоих иностранцев. Один из них с явно скучающим видом смотрел на всё это, но всё-таки смотрел и особенно на лидирующую группу, у другого глаза так и горели. У него был явно повышенный интерес к этому забегу, и особенно к тем, кто еле семенил ногами. Вот это было непонятно, но и забавно.

Анри не покидало состояние того внутреннего чутья, что непременно сегодня найдётся кандидат. Он вглядывался в лица ребят, в глаза. Мимо, тяжело дыша, пробегала группа аутсайдеров. И вдруг его словно током пронзило. На доли секунды, глаза в глаза, он встретился взглядом, поразившим его. Бескрайнее, безбрежное море печали, скорби, страданий, в котором безнадёжно тонет надежда. В глазах этих, во взгляде этом кричала душа. Но видно, что мальчик отважился на что-то. А именно на этот бег, что так тяжело даётся ему. Слабый организм, но какой дух! А ведь такой-то и нужен ему. Его внимание теперь было приковано только к нему. За круг до финиша мальчик сошёл с дистанции, и скорее из-за сил физических. Что-то не то с ним, и это он понимал.