Отрок с космолёта «Аспид»

–Понимаю, – вспомнив рассказы отца, отозвался Нарад без особого энтузиазма.

Хорошего мало, конечно, но и в панику ударяться рано. Раз он в плену, значит, надо осмотреться и подумать – как отсюда утечь. А криком можно добиться только одного. Дадут по голове и выкинут в космос. Слыхали, и не раз.

– Значит, Акара меня вам сдал? – брезгливо скривившись обронил он.

– Куны все любят, и он не исключение, – усмехнулся седой. – Я Кормчий этой посудины, зовут меня Ипполит. Вимана зовётся «Аспид». Дружина у нас небольшая, но дружная. Познакомишься сам по ходу дела. В дружине будешь пока отроком. Но сначала посмотрим – что ты за лоцман.

– Что надо? – спросил Нарад.

Он, в общем-то, и так всё понимал, просто тянул время, сам не зная зачем. Если тати крадут лоцмана, то не затем, чтобы репу в столовой чистить. Хотя, может, и это придётся. Не зря же Кормчий его в отроках оставил.

– Вот это, уже разговор. Систему Никтура хорошо знаешь?

Нарад хмыкнул – ещё бы он систему родного светила не знал!

– Знаю.

– В его системе есть планета Тартар. Вот нам туда и нужно. Твоё дело – рассчитать дорогу и ввести в вычислитель.

…– Да куда ты денешься, – равнодушно сказал Битон, спускаясь рядом с ним по лестнице. – Прежнего лоцмана так же захомутали, да будет его тропа светлой. Поначалу пробовал взбрыкнуть, да Ипполит его быстро стреножил, больше не рыпался. На последней охоте ему просто не свезло, зазевался чуток, и остались мы без лоцмана.

Знакомство с дружиной началось именно с него, Кормчий, не заморачиваясь долгими объяснениями, крикнул Битона и велел ознакомить его с виманой.

– А что за дичь такую скрадывали? – поинтересовался Нарад.

Он не был записным охотником, как некоторые его товарищи. Да, и не так много было в лесах зверей, на которых разрешена охота. Плати кучу кун, заполняй гору документов, и всё ради того, чтобы лишить жизни ни в чём не повинную скотину, хоть и дикую. Оно ему надо?

– Сейчас увидишь, – хмыкнул здоровяк.

Нарад не успел удивиться, как навстречу ударило свистящее шипение, в лицо дохнуло жаром.

От удара, казалось, дрогнул пол под ногами.

– Ну-ну, успокойся, – Битон отстранил рукой отрока.

Метрах в пяти, за толстыми прутьями решётки, извивал гибкое тело тёмно-зелёный чешуйчатый гад. Схватившись жуткого вида когтями за перекладины решётки, он разинул клыкастую пасть и злобно зашипел, обдавая лица волной жаркого воздуха. Во рту бился раздвоенный язык. Всё, как на детской бересте. Что за ерунда?

– Аспид, – ответил на невысказанный вопрос провожатый. – Редкость большая. Неподъёмных денег стоит. Предшественника твоего, в момент, как свиной окорок, поджарил.

Отрок наблюдал за чудовищем в полном ошеломлении. Нет, он, конечно, знал, что есть древний народ. Видел как-то раз лесовика, читал статьи о берендеях. Домовой на глаза не показывался, как ему и положено, но его незримое присутствие являлось чем-то само собой разумеющимся. Даже когда он шалил с обувью или варежками, это принимали как должное. Ну, пошалит да вернёт. Домовой у них был порядочный, и относились к нему в семье уважительно.

Но таких существ, как аспиды, огненные змеи и прочие чудища, он считал выдумкой по определению. И вот тебе на! Зазевайся он чуть-чуть, и пришлось бы ожоги лечить.

Битон, тем временем, ласково приговаривая, подошёл поближе к решётке. Аспид, внимательно за ним наблюдая, продолжал грозно шипеть, но огнём больше не дышал. Открыв ларь, охранник доставал из него куски тёмного вяленого мяса и осторожно просовывал их сквозь прутья. Занятие это было совсем не безопасным. Аспид, щёлкая клыками, хватал мясо и тут же его пожирал. Зазевайся немного – останешься без пальцев, а то и без руки.

– Приглядывайся, отрок, сам его кормить будешь. – Порадовал его охранник.

– Ещё чего! – вырвалось у него.

При этих словах, змей повернул голову, и уставился на него, потом перевёл жёлтые глаза с узкими горизонтальными зрачками на Битона.

– И нечего на меня пялиться, – добродушно буркнул охранник. – Какая тебе разница – кто тебе жратву давать будет? У меня и так дел по горло.

Аспид зашипел в ответ и неодобрительно глянул на Нарада, словно раздумывая, а не поджарить ли ему этого невежу? И презрительно отвернулся, словно решив, что не стоит. Пока не стоит.

–Он что, понимает что-то? – Ошалело глядя на чешуйчатое создание, изумился Нарад.

Гад, разинув пасть, негодующе зашипел и громко лязгнул челюстями, словно схлопывая огромный капкан.

– Он всё понимает, – усмехнулся Битон. – Ты с языком-то поосторожней, обидится – не подойдёшь. А ты имей в виду, – грозно глянул он на аспида. – Спалишь мальчишку, я тебя кормить не буду! Сдохнешь тут с голоду.

– Пойдём, – сказал Битон, закончив кормление. – Пора и самим подкрепиться. Стряпуха у нас варит важно, голодным не будешь.

Они снова поднялись наверх, и пошли по коридору, застланному узорчатым ковром. Витавший в воздухе запах чего-то вкусного становился всё отчётливей, и Нарад, так и не успевший нормально поужинать перед похищением, проглотил набежавшую слюну, в желудке отчаянно засосало. Шедший впереди охранник толкнул двери, и они оказались в небольшой уютной столовой. У плиты хлопотала невысокая статная женщина в цветном переднике и косынке, плотно закрывавшей волосы цвета воронова крыла.

– Чем сегодня потчевать будешь хозяюшка?– заулыбался во весь рот Битон, и было ясно, что стряпуха давно и прочно занимает его мысли. – Отрока тебе вот привёл, подкормить бы надо.

– Да, я и без тебя о том знаю. Чего так припозднились, аль опять у змеюки своей отирался?

– Так, я что? Приказал Ипполит кормить, вот и приходится. А не то давно б подле тебя был.

Охранник, лукаво щурясь, подкатывал поближе к предмету своих мечтаний, и даже успел огладить округлое плечико. Грозно взлетевший над головой половник заставил его отступить на прежние позиции и устроиться за длинным, предназначенным для обеда всей команды столом. Нарад пристроился с ним рядом. Хотя в желудке и ворчало, но он-таки заметил лукавый блеск в глазах стряпухи и понял, что все эти грозные выпады – не более, чем женские уловки.

Охранник и сам был в курсе, но, прилику ради, делал испуганный вид и смиренно ухаживал дальше. Памятуя, что и капля камень долбит, а стряпуха человек живой, и хоронить себя в старых девах вряд ли намерена. Просто, улучив момент, сцапать свою голубку и к Кормчему, дабы узаконить свои права. Он уже заранее представлял свою дальнейшую семейную жизнь обок неё. А почему бы и нет? Кошель у него не пустой, как у некоторых. Осесть где-нибудь, купить себе домик в тишине на природе, а там и детишки пойдут. Лепота!

Стук мисы с наваристой похлёбкой о стол спугнул его мечтания и они, вспорхнув к притолоке испуганными пташками, испарились. Щекочущие ароматы пряных трав заставили спуститься с небес и отдать должное мастерству стряпухи.

– Зови меня Гипероха, – присаживаясь напротив, сказала она Нараду. – Молоденький какой, совсем мальчонка. Наш Кормчий совсем озверел.

– Ты бы не задевала его, не ровён час… – пробурчал с набитым ртом Битон.

– Ажинно два раза промолчу. Мне бы ещё тут рот не затыкали. Если не по нраву, так пускай сам к кастрюлям встаёт. Я без работы не останусь. Меня давно на «Голубку» кормчий их сманивает, так что, с моим удовольствием, если Ипполита не устраиваю.

Нараду, в миг сметавшему свою порцию, стало смешно. Ему всегда нравились люди с задиристым характером, умевшие постоять за себя. И пол тут никакого значения не имел. Стряпуха ему понравилась, да и она, видимо, нутром почуяв его приязнь, засмеялась и, легонько стукнув пустой мисой Битона по голове, пошла подлить добавки новичку.

– Вот, и пойми их. То ли приласкала, то ли отругала? – озадачился влюблённый охранник, почёсывая макушку.

– Ага. Ещё один на мою голову бестолковый попался. А ты, малец, на него не смотри, лучше ко мне почаще заглядывай. У меня братишка меньшой сейчас как раз в твоём возрасте будет. Далеко только он отсюда, и свидимся с ним невесть когда. Вот ты мне пока заместо него и будешь. А на этих охламонов поменьше оглядывайся. Что Кормчий сказал – сделай, а остальное не твоё дело, пускай сами крутятся. Им ведь без лоцмана никак, а другого захомутать – бабка надвое сказала.

– Гипероха, ты чему это отрока учишь? Он же так от рук отобьётся.

– Знаю я ваши руки. Все кому не лень их тянут.

– Опять Бастак тут руки распускал? Я же не посмотрю, что он подмога у Ипполита, обломаю по самое «не балуйся».

Нарад с интересом слушал начавшиеся разборки, выхватывая нужные крупицы информации. Авось, и пригодиться что в дальнейшем из сказанного в запале. Одно он уже понял сейчас, Битон недолюбливает Бастака и, видимо, не только за его притязания к стряпухе. Есть нечто такое, что подпитывает его нелюбовь и помимо этого. Вот об этом не помешало бы узнать подробнее. Значит, будем дружить.

С другим обитателем виманы он столкнулся, когда шёл по коридору, сыто отдуваясь после обеда. Высокий жилистый мужчина, выйдя из боковой двери, остановился, явно поджидая его. Они остановились, рассматривая друг друга без особого стеснения. Черноволосый, на левом виске шрам, как бы оттягивающий верхнее веко. Взгляд жёсткий, уверенный. И одет, в отличие от привычной робы, в свободную блузу с широкими рукавами, собранными у запястий наручами, и свободного кроя штаны с широким, настоящей кожи поясом и замысловатой золотой бляхой на нём. Приличных размеров тесак за голенищем мягких ичиг. Однако…

– Ну, разглядел? – насмешливо поинтересовался мужчина. – Теперь запоминай как следует: я Бастак, помощник Кормчего. Предки мои – скиты[5], потому что мы по жизни скитальцы. Моё слово на вимане – закон. Твоё дело – проложить дорогу к Тартару. Сделаешь хорошо, получишь свою долю, и сам будешь решать – с нами тебе остаться или своей дорогой идти. Вздумаешь морочить, сам горло перережу и к Звёздному Деду отправлю. Понял меня?

– Понял, – кивнул Нарад. – Чего ж тут не понять? Доведу до Тартара – прикончите, не доведу – прикончите немного раньше.

– Думай, как знаешь, – пожал плечами Бастак. – Мне перед сопляком лжу творить не к лицу. Скиты, чтобы ты знал, даже перед лицом смерти не лгут. Пойдём, провожу на мостик.

Шагая по коридору за помощником капитана, Нарад размышлял. Очень может быть, что этот тать и не лгал ему, и что с того? Пять лет учили его в Даршане, и, спрашивается, за каким лешим? Чтобы вот так, в один момент, по уши умазаться в этом грязном деле, и навсегда закрыть себе дорогу в Глубокий Космос. Ну, Акара, вот подставил, друг ситцевый! Ну, вот уж нет! Он ещё не придумал – как именно, но то, что поломает эту затею, Нарад знал точно.

– Вот, здесь теперь твоё место, бери это дело в свои руки, – показал Бастак просторную комнату, в которой одна стена была прозрачной.

Сквозь неё смотрел на них равнодушный космос. Мягкий бархат чёрного пространства и мириады звёзд. Совсем не таких, как на земле, далёких, прячущихся за туманностями, ровно светившими над головой или чуть мигавшими. Здесь они холодно сверкали неисчислимой россыпью бесценных бриллиантов. Лоцманский стол приветливо подмигивал разноцветными огоньками, мерцал экран вычислителя.

– Как вы на таком старье «дорожки били»? – невежливо удивился Нарад.

– Если ты лоцман, разберёшься, – равнодушно ответил помощник капитана, – А нет, так нет. Но ты уж постарайся, – с лёгким оттенком угрозы добавил Бастак. – Для твоей же пользы.

– Попробую, конечно, а что мне остаётся? – как бы, не расслышав угрозы, спокойно ответил Нарад, выводя на экран «стрелку».

Так, вычислитель новее, чем он думал. Теперь надо подумать – как этим ребятам поломать всю затею. И, желательно, конечно, остаться при этом в живых.

– Слушай, не стой над душой, – не слишком вежливо обратился он к скиту. – Мне с этим старьём разобраться надо. Если чего сделаю не так, мне же отсюда бежать некуда. Не ты зарежешь, так аспид сожрёт.

Бастак, пожав плечами, вышел, оставив Нарада один на один с допотопной техникой и невесёлыми думами.

…Кормёжку аспида ему всё-таки всучили. Каждому на вимане приходилось совмещать несколько обязанностей, а куды бечь, если экипажа на крошечной посудине – раз, два, и обчёлся. Спустившись вниз, он с интересом и опаской разглядывал своего нового подопечного.

Нарад долго стоял возле лестницы, не решаясь подойти ближе. Хорс его ведает, что у этой твари на уме? Но сколько можно торчать столбом? Стой, не стой, идти всё равно придётся. И он решительно шагнул навстречу твари. Змей, разинув пасть, негромко зашипел, но скорее так, для порядка.

Нараду вдруг пришла в голову мысль, что понимающая человеческую речь тварь – не обычный представитель животного мира, а существо разумное. Пусть на людей и не похожая, но имеющая интеллект. А раз так, то не попробовать ли ему наладить с ним нормальный контакт? Аспид, в свою очередь, тоже наблюдал за ним и пока шугануть его прочь не пытался.

– Слушай, чем так маяться, давай я тебе в бак мяса наложу и поставлю рядом с тобой? Ты сможешь спокойно брать и есть, а не хватать каждый кусок. И тебе спокойно, и мне проще, не надо бояться, что ты мне с мясом руку отхватишь.

Аспид приблизил голову к самой решётке и наклонил чешуйчатую голову, словно соглашаясь. Нарад рванул к стряпухе за баком. Гипероха, поначалу шумнувшая для порядка, наконец, поняла его докуку и согласилась выделить один из запасных баков.

– Оно, конечно, тварь бессловесная, но, поди, тоже в неволе не сладко.

Наполнив бак, Нарад волоком подтянул его к решётке, почти ткнувшись «пятой точкой» в прутья клетки. При желании аспид мог распластать его в клочья, но только сопел, мелькая своим раздвоенным языком, и терпеливо ждал. Готово! Коготь змея подцепил первый кус и отправил его в пасть. Потом второй, третий, и скоро бак был пуст. Сыто отрыгнув, аспид положил голову на лапы и, казалось, задремал, кончик языка, так и остался торчать из закрытой пасти.

Нарад присел на перевёрнутый бак и невольно улыбнулся, вспомнив, как их домашняя собака так же засыпала с зажатым меж зубов розовым кончиком языка. Ему вдруг стало так тоскливо, захотелось домой к родным. Чтобы скользить в лунном свете, среди влажной и прогретой за день травы, окунуться в парную воду озера и доплыть до маленького мыса, где его уже поджидала подруга, подрагивая кончиком хвоста от нетерпения. А потом, поднимая фонтаны брызг, устроить игрища на мелководье, ласково покусывая её за гребень на спине.

Стоп! Нарад открыл глаза. Странный какой-то сон. Он, в образе змея купается с самкой в воде… или это не сон? Обернувшись к пленнику, наткнулся на устремлённый на него немигающий взгляд. Стало не по себе, по телу пробежали мурашки.

– Это ты, что ли, мне показал? – задал Нарад вроде бы глупый вопрос и впал в ступор, когда увидел кивок. – Значит, вы общаетесь меж собой мыслеобразами? Здорово!

– Отрок! Кормчий зовёт, – послышался крик Битона.

Оглянувшись, Нарад поднялся.

– Вечером поговорим, когда кормить приду. Не скучай.

…Нарад, ползая «стрелкой» по экрану вычислителя, размышлял. Их Светило уже осталось позади, мерцая, среди прочих, ничем не приметной звёздочкой. Где-то впереди, на пару седмиц пути, находился Никтур. Ведающий Мировую Лоцию душу из отроков вынимал. Потому уж что-что, а своё дело Нарад знал прекрасно. В системе этого светила есть одна странная особенность. Арктида ― четвёртая планета, но на её орбите кружится не одна планета, а две ― Арктида и Тартар. Периоды их обращения одинаковы, потому они всегда противостоят друг другу. А между ними и Латоной по сильно вытянутой орбите вращается планета Дива. И сейчас, насколько помнится, она с Тартаром почти в соединении.

Лоцман задумался. А ведь это шанс! На окраине системы вращаются два гиганта – Волот и Стратим…. Так, а между ними пояс астероидов, в котором и лешего запутать можно. Если «пробить дорожку» так, чтобы гиганты своей тягой сдвинули виману в нужную сторону, потом в поясе крутануться туда-сюда…. Тут даже лоцмана можно провести, не то, что этих татей. Тогда приземлить судно на Диве – вообще раз плюнуть! А эта планета, насколько помнится, вообще не заселена. Это, конечно, минус, но всё лучше, чем Тартар, про который он сроду ничего доброго не слыхал. Кубло татишное!

Вот, если бы аспида использовать… скажем, для приведения этой дружинушки в чувство? Рискованно. В клетке он тихий, пока его кормишь. А на воле, глядишь, у него приоритеты поменяются. Не зря же во всех былинах аспид, змей – исстари враг рода человеческого. Впрочем, изложить ему план можно. Тут уж он точно ничем не рискует – чудище ябедничать не побежит. Может, что путное присоветует.

Поразмыслив, он вбил в «дорожку» нужные поправки, надеясь, в глубине души, что не попутал массу гигантов. Хотя это как раз из области невозможного, ведь свои обязанности лоцмана и на тренажёрах, и на практике он выполнял на подсознательном уровне. Откинувшись на спинку вращающего кресла, с наслаждением потянулся. Так! Хватит с него трудов праведных! Неплохо бы сейчас хлебнуть горяченького сбитня. Тем более, что Гипероха напиток этот готовила дивно.

Воодушевлённый таким соображением, Нарад отправился в столовую. Уверенность в своих силах росла с каждой минутой. Зря, что ли, имя его пишется

Если читать его руны, смысл имени читался, помимо всего прочего, как «Изначальная глубинная энергия, созидающая добро». И кого ему, спрашивается, с таким именем бояться? Смешно подумать, не то, что сказать.

Глава 5. Зелёный ад

…Армада кораблей, с гулом пронизывая пространство, неслась сквозь непроглядную мглу Большого Космоса. Маленькие человечки, скорчившись внутри железных скорлупок, ждали удара, которым, обычно, сопровождается внепространственный переход. Правда, последние модели космических кораблей были более совершенными, в них пассажир чувствовал себя, как у Христа за пазухой. Переход сопровождался только небольшим давлением на барабанные перепонки, как в самолёте при наборе высоты. Но тот космодром, с которого они стартовали, был резервным. Фактически, это было преддверие корабельного кладбища. Оттуда кораблям была одна дорога ― на переплавку.

– Мне как-то пришлось лететь на ещё более старой модели, ― прихлёбывая из фляжки, разглагольствовал здоровый парень по имени Марк. ― Сами знаете, для государственных институтов вечно всякое фуфло сбагривали. Так, там, когда во внепространство переходили, рвануло так! Я думал, мозги по салону разлетятся.

– Так ты учёный, что ли? ― спросил Макс.

– Да, ― просто сказал тот. ― Можно сказать, без пяти минут академик. Моя монография по термитам Платиновую Звезду Всемирной Академии Наук получила. А сейчас я сижу в этой поганой коробке и жду, когда Большой Космос мне по ушам хлопнет. O quam cito transit gloria mundi, ― продекламировал он с чувством и снова сочно присосался к фляжке.

– А чего ты в Израиль не уехал, когда началась вся эта свистопляска? ― немец по имени Гюнтер смотрел на учёного с явной неприязнью.

– Да то же, что и ты, в свой Фатерлянд, ― не смутился еврей. ― И нечего на меня зверем смотреть. Ты, что, антисемит, что ли?

– Нет, ― покачал головой Гюнтер. ― Я лейтенант Бранденбургской космодесантной роты. И мне наплевать на твою национальность, если не струсишь, когда дойдёт до дела. Но у меня, признаться, есть большие сомнения на этот счёт.

– Да, ладно вам, ― примирительно сказал Макс. ― Мы тут все с разных конюшен, не стоит собачиться раньше времени.

Он откинулся на спинку кресла и сделал вид, что спит. На самом деле ему было не до сна. Рядом безмятежно похрапывал Алексей. Счастливчик, он мог спать в любых условиях. Мимоходом прислушиваясь к разговорам «сослуживцев», майор Красников пытался сообразить ― что им делать сейчас? Вариант с бегством на космических кораблях, вроде бы, как он понял, аналитиками рассматривался. Но дальше анализа дело не пошло ― слишком мала была вероятность.

А реальной жизни, как известно, плевать на все аналитические расклады. И вот они с Лёхой летят неизвестно куда. Без средств межпланетной связи, между прочим. И куда их сейчас закинет, одному Богу известно.

– Внимание! ― раздался от входа голос командира. ― Привести кресла в положение для «прыжка»! Шевелись, мальчики, а то размажет вас, как крем по галете!

Макс открыл глаза. Командовал капитан Старки, они познакомились уже на космодроме, когда держали оборону от сил Коалиции. Он показался ему неплохим парнем, разве что, чересчур язвительным. Так, обычно, ведут себя люди, которые не в ладах с самим собой. Он поглядел на напарника. Лёха, продрав глаза, щёлкал сенсором переключателя. Кресло на глазах стало пухнуть, обволакивая сидящего. Через несколько секунд из того, что было креслом, виднелось только Лёхино лицо. Макс тяжко вздохнул и утопил жёлтую кнопку в подлокотнике кресла.

Сначала голову стало сдавливать так, словно гигантская мягкая ладонь вжала её в спинку кресла. Воздух из лёгких вдруг куда-то делся, он стал задыхаться, перед глазами поплыли цветные пятна. И из них, неизвестно откуда, вдруг выплыло лицо старого индейца.

– Макс, Макс! Да приди ты в себя, мать моя женщина! Фу-у! ― с облегчением выдохнул Алексей, увидев, что товарищ открыл глаза. ― Напугал, чёрт!

– Чего ты разорался? ― язык во рту ворочался с трудом. ― И куда нас, в конце концов, занесло?

– Не знаю ещё, разберёмся.

…Они стояли возле космического корабля, оглядываясь по сторонам. Зелёная стена джунглей окружала чёрное пятно, выжженное дюзами при посадке. Влажный тропический воздух, наполненный незнакомыми запахами, вызывал лёгкое головокружение. Дышалось с трудом и тело под формой моментально взмокло, по спине и животу неприятно поползли струйки пота. Сержанты, наконец, кончили шептаться с капитаном Старки, который остался с ними за старшего.

– Значит, так, помидорчики, ― сказал, подойдя, сержант Камински. ― Выдвигаемся к месту, где будет разбит наш постоянный лагерь. Наш взвод идёт в голове. Движение в две колонны. В первой шеренге Макс и Гюнтер, во второй Лекс и Марк, будешь мне объяснять про всю живность, которую встретим в пути. Капитан Старки считает, что её здесь до хера. Прочие ― произвольно. Становись!

Огромные стволы, отдалённо напоминающие земные пальмы, уходили на немыслимую высоту, где заканчивались метёлками перистых листьев. Между ними густо росли папоротниковидные, то ли деревья, то ли кусты, высотой примерно вдвое пониже «пальмочек». Оплетая те и другие, по ним лезли, свиваясь в узлы и петли, местные лианы с кожисто-глянцевыми листьями размером с капустный. Землю покрывали приземистые кустики, усаженные колючками, даже с виду грозившими большими неприятностями. И всё это вместе сливалось в плотную массу, через которую нужно было, в буквальном смысле слова, пробиваться.

– Интересно, как нам через это безобразие пролезть?– озадачился Макс, с почтением разглядывая глянцево блестевшую колючку.

– Да, такого «ёжика» голой задницей не напугаешь, – сделал вывод Лёха и, достав свой нож рубанул по нахально торчавшим шипам.

Того, что произошло, не ожидал никто. Едва нож коснулся колючки, она мгновенно сложилась, плотно прижавшись к материнской ветке и все остальные, что до того так угрожающе шиперились, убрались следом за первой. Худо-бедно, но теперь у них появилась возможность пробраться через эти заросли.

– Жаль, моего соседа Вилли тут нет, вот бы кто от восторга вопил, – опечалился Марк. – Растения – это была его стихия.

– Он, видать, поумнее тебя был, – не удержался Гюнтер. – Раз вовремя свалить догадался.

– Нет. Его пьяный ниггер бутылкой ударил в висок, – он неожиданно вздохнул. – Я тогда первый раз в жизни с удовольствием смотрел, как наши его за Вилли насмерть запинали.

Трёп, конечно дело хорошее, но и приказ никто не отменял, и они углубились во влажные буро-зелёные сумерки. Ноги утопали в сплошной подушке мхов и прелой листвы, приходилось остерегаться то и дело попадавшихся змей непривычного ярко-оранжевого цвета. Насколько эти твари ядовиты, они убедились почти сразу. Когда спугнутый ими зверь, до жути напоминавший кабана, но имевший, кроме клыков, ещё и костяные шипы на загривке и хребте, выскочил из кустов и нарвался на такой вот «апельсин». Молниеносный бросок, и зверь рухнул, пропахав по инерции борозду во мху, и уткнулся мордой в ствол гигантской пальмы. Змея, сделав своё дело, спокойно свернулась рядом, не собираясь никуда уползать.

Марк, забыв обо всём на свете, срубил ветку куста и осторожно обследовал погибшее животное.

– Феноменально! Вы только посмотрите, мышцы стали совершенно мягкими и продолжают размягчаться. Это что-то сродни паучьего яда, растворяющего плоть в жидкую субстанцию. По аналогии, змея просто высосет содержимое из шкуры.

– Ничего себе! Они же и нас так могут «высосать», – сделал выводы Макс и стал с удвоенной осторожностью смотреть под ноги.

Следующая встреча с представителем животного мира не заставила себя долго ждать. Они не успели и десяти метров пройти, когда на них, сминая кусты, попёрло нечто, похожее на бегемота, затянутого в пластинчатую броню. Вот только в распахнутой пасти его торчал ряд внушительных клыков, бегемоту не свойственных. И вместо коротких тумбообразных ног у этого были лапы с крепкими когтями и длинный голый хвост. Автоматически выхватив оружие, идущие первыми дали по нему залп.