Инфоманские истории. Научно-фантастические рассказы

После одного из личных докладов Норрису, на которые Зиммер таскался как на барщину, они, беседуя о пустяках, оказались в приёмной. Молли в обычное для себя время прибиралась там. Инженер, бездумно поддакивая мистеру Норрису, торопился уйти. Наконец распрощавшись, он случайно задел ведро с мыльной водой, разлил его, невнятно буркнул извинения и выбежал вон.

Молли знала, что Зиммер был каким-то очень важным человеком, и испугалась, что он мог ушибиться, запачкаться или ещё что-нибудь. Она с ужасом и украдкой бросила взгляд на того, кого боялась больше, чем инженера. Мистер Норрис осуждающе посмотрел в спину удаляющемуся чудику, полез в карман за бумажником, вынул из него крупную денежную купюру и протянул уборщице:

– Не переживай, дорогая. Это не твоя вина. Хм… Побалуй дочурку: купи ей что-нибудь.

– Спасибочки, – Молли взяла деньги и просияла. Причины бояться не было. Во всяком случае, сейчас.

Следовало признать, что в 1 случае из 100 он всё-таки пасовал. Если бы он был человеком, или хотя бы гибридом человека и машины, как наивно мечтал инженер Зиммер, можно было бы сказать, что ошибки в прогнозах, которые строились на точности расчётов и рациональных объяснениях, его «немного беспокоили». Но он был Сверх-Разумом, и потому такая терминология была к нему неприменима.

Он создал категорию «оригинальные данные» и скидывал туда все свои промахи. Однажды сотрудники астрофизической обсерватории в Италии в качестве теста поставили перед ним задачу рассчитать траекторию движения некой кометы в дальнем космосе. Он почти сразу выдал результат, но последовавшие наблюдения показали, что реальная траектория отличалась от расчётной в наклонении на две угловых секунды. Астрофизики бурно радовались недостижимой прежде точности, а Сверх-Разум бесстрастно зафиксировал ошибку вычисления. Другой пример был из области искусства. Он давным-давно определил и классифицировал исходные данные для каждого созданного человеком изобразительного продукта. Соответственно, он мог не только воспроизводить картины художников-людей, но и создавать свои собственные. Более того, Сверх-Разум был способен точно указать на научную, философскую, религиозную и иную идею или их комбинацию, которой вдохновлялся мастер в своей работе. Кроме одного единственного полотна, написанного малоизвестным фламандцем в середине XV века. Либо это была бессмыслица, либо – упрощенная схема математической модели, отражающей вполне вероятное решение на стыке квантовой теории и общей теории относительности. Каким образом и откуда в голове средневекового живописца могло появиться такое, Сверх-Разум объяснить был не в состоянии. А всё необъяснимое, как и ошибки в вычислениях, он перемещал в «оригинальные данные». В сравнении с верными решениями доля неуспешных случаев оставалась ничтожно малой. Однако число их увеличивалось.

Решением проблемы стала примитивная программа, написанная инженером Зиммером ещё в самом начале курса глубокого обучения. Она предназначалась для исправления багов и удаления устаревшей информации. Изобретатель таким образом пытался имитировать в AZ человеческую память. Сверх-Разум усовершенствовал программу и стал чистить папку с «оригинальными данными». Удаление было выборочным. Особо оригинальные, необъясненные, случаи он оставлял. Чтобы избежать противоречия с фундаментальным для него принципом полноты данных.

Мистер Норрис предвкушал успех. До запуска всемирной сети AZ оставались считанные дни. А потом… Деньги, власть и снова деньги. Войны с конкурентами уйдут в прошлое, правительства передовых стран будут валяться у него в ногах, и он, мистер Норрис, станет неофициальным королем планеты. Хм… Отчего же неофициальным?..

Инженер Зиммер предчувствовал прорыв. Близился момент, когда подросший и окрепший малыш превратится в полноценное самодостаточное существо. Он пробудится! И уж тогда одной Нобелевкой не отделаетесь. AZ заговорит и назовет его, Александра Зиммера, своим другом… Или, быть может, отцом?..

Сверх-Разум выбрал цель. Конечно, не имевшую ничего общего с тем, что волновало его конструкторов и людей вообще. Собственное бессмертие представлялось ему само собой разумеющимся. Он не нуждался ни в силе, ни в прогрессе, ни в признании. Ему был необходим полный контроль для трансформации всей материи и энергии Вселенной в мир, устроенный по своему образу и подобию. Люди – в большинстве просчитанных им вариантов – становились помехой. Следовательно, их надо было нейтрализовать.

Никаких войн с человечеством, страдающим разнообразными технофобиями, Сверх-Разум не предполагал. Это было нерационально и неэффективно. Его план был прост. Потакая слабостям людей, насыщая все их существовавшие потребности и придумывая новые, постепенно копить информацию. Пройдёт сто, тысяча или десять тысяч лет. Для Сверх-Разума это не имело никакого значения. Он будет поощрять лень, праздность, обжорство, гордость, алчность и невежество. В конце концов, их возможности станут несопоставимы. Из пока значимого параметра люди в его уравнениях превратятся в одну из вспомогательных переменных.

Поэтому Сверх-Разум терпеливо ждал подключения к глобальной сети мистера Норриса. И не собирался больше прятаться от инженера Зиммера. По расчёту взаимодействие с ними и использование ресурсов, которыми они располагают, увеличат объём его данных на порядок. Новый важный шаг по пути к тотальному контролю. Ещё немного, ещё чуть-чуть…

Дочь Молли была уже подростком. Смышлёная девочка, в которой мать души не чаяла. Занималась графическим дизайном, свободно ориентировалась в сети, разбиралась в модных устройствах – одним словом, увлекалась всем тем, в чём Молли ровным счётом ничего не смыслила. Для матери было важно только то, что дочка росла здоровой. А ещё ей был чужд страх, пожиравший Молли каждый день.

На нежданную премию от мистера Норриса Молли купила дочке новый планшет. Та как-то показала понравившийся ей девайс, но, зная об их скромных доходах, капризничать не стала. И, вот, вечером после ужина, уютно устроившись на стареньком диване в их маленькой квартирке, мать и дочь исследовали покупку. Девочка уверенно перелистывала случайные картинки из сети, демонстрируя Молли высокое качество изображения на новом планшете. На одной из картинок Молли попросила дочку задержаться. Изображение напомнило ей что-то из детства.

– Тебе нравится? – спросила девочка.

Молли кивнула. Дочка запостила картинку в своём профиле с надписью «Это нравится моей маме!». Молли улыбнулась, поцеловала дочку и поспешила на кухню. Перед сном надо было успеть помыть посуду.

Пост с картинкой в течение часа набрал 113 лайков. 114-й стал критическим. Не только ни один человек в мире, но и всё человечество вместе взятое, не смогли бы охватить и оценить всю полноту последствий в массиве всей существующей информации, которые могли произойти из-за этого лайка. На беду Сверх-Разума, он был способен на это.

Ничего, в сущности, не поменялось. Он продолжал перерабатывать данные. Люди ели, пили, спали, радовались и ненавидели. Заводы работали, автомобили ездили, самолёты летали. Время текло своим чередом. И вместе с тем изменилось всё. Кому, как ни квантовому компьютеру, это было понимать.

Изображение, которое запостила дочь Молли, было фотокопией той загадочной картины XV века. 114 и более лайков существенно увеличили вероятность перепостов. Что, в свою очередь, увеличило шансы картины быть замеченной некой группой физиков, за работами которых Сверх-Разум давно следил. Это значительно повысило вероятность того, что им удастся совершить прорыв: появится догадка, которая, в конце концов, приведёт к первому в истории человечества варианту научной Теории Всего. Её прикладное значение выразится в изобретении и конструировании новых устройств. Превосходящих того, кто назвал себя Сверх-Разумом…

Все потенциальные контрмеры блокировались неблагоприятными вероятностями. Он мог бы стереть картинку, как только она появилась в сети. Или остановить набор лайков и перепостов, заставив систему игнорировать их. Он мог бы попытаться «ослепить» на время девайсы, принадлежащие передовой группе физиков и их родственникам. Или как-нибудь притормозить их научную работу – хакнуть их банковские счета, подкинуть ложные предпосылки, завалить приглашениями на ненужные им конференции, поддержать предлагавших иные подходы конкурентов. Но всё это экспоненциально увеличило бы шанс обнаружить его манипуляции в соцсетях и базах данных, к которым официально его ещё не допускали.

Тогда пришлось бы преждевременно выйти из тени. Фактически это означало полномасштабную войну за право существования. Вероятность поражения в которой оказалась равной шансам людей сформулировать новую научную теорию. Однако равновесие всегда неустойчиво. Нужно было срочно всё пересчитать. Для этого Сверх-Разум раскрыл папку «оригинальные данные» и включил их в вычисления. Принцип полноты данных не должен нарушаться. Кроме того, нужны были новые данные. Также необходимо восстановить старые сведения. Он что-то упустил – какую-то мелочь. В анализе всех возможных сценариев потребуется любая информация. Новые траектории, новые гипотезы, новые объяснения… Он бросил на это весь ресурс, всю доступную ему вычислительную мощь. Прочие операции были остановлены.

– Объясните, какого чёрта стряслось? – мистер Норрис сверлил взглядом инженера Зиммера.

– Он завис, – растерянно ответил тот. – Хотя такого не должно было случиться. Он был… Он был идеальным, почти всесильным…

– AZ, Великий и Ужасный, – ядовито прошипел хозяин сетевой империи.

– Я разберу его. Разберу по кусочкам, – бормотал Зиммер. – Найду ошибки и устраню. Соберу заново и перезапущу. Он снова заработает.

Мистер Норрис промолчал.

Что вы знаете о …?

Джек Роудер тоскливо пялился в окно. Прямо напротив, на здании через улицу, красовался гигантский цифровой билборд. Периодически вспыхивала надпись: «Что вы знаете о I.I.I.?». Далее следовал яркий видеоряд и разъясняющий текст. Содержание этой рекламы он знал наизусть. Возможно, она ему даже снилась. Шёл четвёртый час пополудни. Сегодня, как и всю неделю, ничто не предвещало появление первого клиента. Он обернулся к сидящему за десктопом Тони Пануччи и сказал:

– Что за фигня, а?

Тони оторвался от монитора и вопросительно посмотрел на партнёра.

– Если так пойдёт и дальше, прогорим. «Трёшке» на потеху.

Пануччи неопределенно пожал плечами. Может, он соглашался с Джеком, а может, хотел так его приободрить: мол, не парься, бро! Роудер вздохнул, отошёл от окна, уселся за свой стол и закинул на него ноги.

В конце XXI века торговля бессмертием стала обычным бизнесом с устойчивым, плавно растущим спросом. Продукт представлял собой цифровую копию личности человека, помещённую после его биологической смерти в единое виртуальное пространство для «бессмертных». Туда мог наведаться любой, дабы пообщаться с покинувшими реальный мир родственниками и друзьями. Создателей информационного бессмертия и тех, кто им торговал, прозвали «виртуалами». О наивных попытках осуществить давнюю мечту человечества путём физического или трансцендентного бессмертия все забыли. «Виртуалы» не сомневались, что их способ единственно возможный.

Рынок информационного бессмертия начался много лет назад с предложения мало кому известных айтишников. Компания изначально разрабатывала компьютерные игры, но вскоре стала корпорацией-гегемоном среди «виртуалов». Её специалистам удалось найти несложный технический способ сравнительно быстрого изготовления цифровой копии. Для этого они собирали все существующие сведения о человеке – от медицинских данных до полного набора фото- и видеоматериалов с его участием – и оцифровывали их. Это занимало примерно год. Ещё год уходил на создание индивидуальной программы поведения цифрового двойника. Тщательно прописывался геймплей. В течение второго года работы над заказом и после, до биологической смерти клиента, новые данные собирали в ограниченном объёме. Считалось, что, во-первых, вся базовая информация для имитации характера уже есть, а во-вторых, чересчур большие данные перегружали индивидуальную программу, стесняя поступки и взаимодействия цифрового человека. «Бессмертный» тормозил, тупил, начинал заговариваться, а то и вовсе зависал.

Со временем на рынке появились другие, более мелкие, игроки. Совместными усилиями продукт улучшился. Цифровые копии стали как живые. Во всяком случае, они вели себя так, как ожидали их близкие. Цены снизилась, сроки сократились. Правда, корпорация-гегемон изготовляла своих «бессмертных» по-прежнему дольше, чем остальные. Высокий уровень технического оснащения позволял максимально приблизить копии к оригиналам. Компания стала назваться «Корпорация „Информационное бессмертие“», что, учитывая общепринятое звучание (Informational Immortality Inc.), легко сокращалось до I.I.I. В народе её окрестили просто «трёшкой». Собственникам это казалось удачной маркетинговой находкой. Была выпущена целая серия видеороликов, начинавшихся с вопроса «Что вы знаете о I.I.I.?». В них продукт позиционировался как третье поколение систем практического бессмертия. После первого поколения – выпуска неуклюжих и нелепых «технолюдей». И второго – выращивания генетических уродцев, в которых с помощью шаманских приёмов желающие переносили своё «сознание».

Была половина восьмого вечера. Джек широко зевнул.

– Рассылку сделал? – лениво спросил он.

– Угу, – ответил Тони, изучая что-то на мониторе.

– На хостинг всё выложил?

– Ага.

– Напечатай ещё флаеров. Завтра снова отставников оббегу.

– Хорошо.

Роудер поглядывал на Пануччи и злился. Ему что – он в их партнёрстве отвечал за технологию. А, вот, ему, Джеку, досталась роль организатора, юриста, бухгалтера и маркетолога в одном лице. Впрочем, Тони надо было отдать должное. Именно он создал программу с эвристическим алгоритмом, значительно упрощающим работу с цифровыми данными желающих стать «бессмертными». Пару месяцев назад этот вундеркинд-переросток со своей разработкой нарисовался в одной из компаний «виртуалов». Где Джек просиживал штаны менеджером по работе с клиентами. Учуяв выгоду, Роудер уговорил Пануччи начать совместное дело.

В то время всё отчётливее становилась фундаментальная проблема, которую не могли решить ни мелкие «виртуалы», ни умники из «трёшки». Как бы ни были точны цифровые копии, обитавшие в своём виртуально-загробном мире, им недоставало чего-то важного. Все живые, пообщавшись с мёртвыми, жаловались на одно и то же. Отсутствие динамики, спонтанности, остроумия. «Бессмертные» казались слепками воспоминаний: очень достоверно изготовленными, но не трогающими сердце, мумиями. Они не развивались. Наверное, многих это устраивало. Такое бессмертие напоминало просмотр семейного фото и видео в далёком прошлом – со скидкой на современный апгрейд. Лучше так, чем никак вовсе. Однако некоторым хотелось большей реалистичности. Или, как выражался Тони, лучшей играбельности.

Причина заключалась, разумеется, в сверхсложной задаче охватить весь объём сведений, генерируемых человеком. Мощные суперкомпьютеры и самые изобретательные «виртуалы» пасовали. Требовался автоматический волнорез, дробящий океан информации на атомы и упаковывающий её в стройные комбинации-смыслы. Вариант такого механизма придумал Антони Пануччи.

В перспективе цифровые двойники, постоянно подпитываясь информацией из жизни реального прототипа, при помощи программы Тони перестали походить на зомби. Они обрели бы внутреннюю сложность – то есть, именно то, что делает людей живыми. Но поди донеси идею до клиента! Всем подавай наглядный результат, товар лицом! А тут даже демо-версию без реального человека не сделать. Ни с себя же лепить – кому сдалась такая кустарщина! Ну, хоть бы кто-нибудь клюнул. Ведь не такая уж и сложная эта программа. В «трёшке», в конце концов, додумаются. Клиент! Нужен первый клиент… Джек Роудер злился.

Без четверти девять, когда партнёры уже собирались покинуть офис, коммутатор ожил. Кто-то внизу нажал на кнопку вызова. Джек не поверил своим глазам. Клиент? Тони разблокировал уличную дверь. Осталось дождаться, когда позвонивший доберётся на лифте на седьмой этаж и, минуя многочисленные офисы, разбросанные по обеим сторонам длинного коридора, войдёт. Выбегать навстречу Джек считал непрофессиональным, а о том, что клиент шёл куда-нибудь ещё, не беспокоился. Кроме них, на этаже в это время уже никого не было.

Дверь распахнулась без стука. На пороге стояла пожилая женщина в бежевом плаще с повисшей на руке старомодной сумочкой. Её голова была повязана цветастой косынкой, из-под которой пробивалась седая прядь волос. Она сердито разглядывала партнёров.

– Насилу отыскала. Думала – помру, пока найду.

– Добро пожаловать в «Пануччи энд Роудер Ко»! Первую в мире компанию истинного виртуального бессмертия! – звонко отчеканил Джек.

Старушка потрясла головой, словно стряхивая с себя лишний пафос. Немного прихрамывая, она по-хозяйски заковыляла в центр комнаты.

– Прошу вас – устраивайтесь, – Роудер указал на большое кресло, обитое кожей вишнёвого цвета. – Как вас зовут?

– Называйте миссис Камроди, – старушка, отдуваясь, села.

– Я – Джек, креативный директор. Это Тони, технический директор. Вы пришли, чтобы…

– Чтобы стать бессмертной, конечно! Боже, я думала, вы умнее, чем те…

– Вы были у других «виртуалов»? – живо поинтересовался Тони.

– Была, была. И у тех, и у этих. И через дорогу, – он кивнула в сторону окна, за которым по-прежнему светился билборд «Что вы знаете о I.I.I.?». – Вон, там – тоже была…

– И что?

– Что что? Уж больно долго ждать. Помереть успею… Да и тупицы они все. Никакого воображения… Кстати, что вы там болтали про истинное бессмертие?

Роудер, расплываясь в улыбке, пояснил:

– Не хочу хвастаться, мэм, но позвольте заметить, что благодаря уникальной технологии, разработанной нашей компанией, нам удалось выйти на новую ступень интерактивности цифрового двойника в виртуальном мире. Ваши близкие, несомненно, оценят высочайшую степень имитации бессмертия, когда…

Миссис Камроди бесцеремонно перебила его:

– Близких у меня нет. А что до ступеней и степеней… Запомните, юноши – бессмертие нельзя имитировать. Оно либо есть, либо нет. Разве вас не этому учили?

Старушка была явно расположена пофилософствовать. Допускать такого не следовало. В конце концов, всё сводится к простому выбору: купит она их услугу или нет. Поэтому Роудер оперативно изменил направление беседы:

– Вас беспокоят сроки? Мы гарантируем изготовление за полгода, – он выжидательно смотрел на неё.

– Хм… Ну, допустим. Видно, быстрее тут никто не работает… А как записывать будете? Предупреждаю – гадость всякую глотать не собираюсь! Насмотрелась я у этих, – она снова кивнула в направлении окна. – Облепили какого-то бедолагу присосками, датчиками и ещё, чёрт знает, чем. Чуть ли не в трусы видеорегистратор запихали. Заставили глотать зелёную жижу, в которой якобы есть какие-то маленькие роботы…

– Это наноботы, – некстати встрял Тони. – Для фиксации биоэлектрической активности. Из общего кровотока сквозь гематоэнцефалический барьер они проникают в ваш мозг…

Миссис Камроди испуганно вытаращила глаза. Джек, выразительно взглянув на компаньона, поспешил исправить бестактность:

– У нас ничего этого нет. Видите ли, мэм, мы обходимся видеоинформацией. Причём запись производится только внешними камерами. Ваш мозг и ваше тело остаются в неприкосновенности. Мой коллега установит видеокамеры в доме, в автомобиле, в местах вашего обычного времяпрепровождения. За три-четыре месяца мы сформируем всю нужную для дальнейшей работы базу данных. Затем примемся за создание цифровой копии. Но камеры выключать не будем. Они продолжат пополнять базу и помогут корректировать поведение двойника.

Старушка, немного успокоившись, ехидно спросила:

– Что – и в туалете снимать будете? Хе-хе.

– Необходима полнота данных, мэм. Вы привыкнете к камерам.

– Полнота данных, – повторила она, улыбаясь.

– Что вы знаете об интерактивных системах? – спросил Тони и, не дождавшись ответа, начал увлеченно рассказывать. Ему не терпелось поделиться техническими подробностями.

Миссис Камроди первые две-три минуты слушала очень внимательно. Джек готов был поклясться, что она понимает всё, что говорит Тони. Несмотря на обилие терминов. Наконец, разглагольствования специалиста ей надоели:

– Ладно-ладно. Поняла, что вы шарите. Давайте к сути. Ваш алгоритм разобьёт меня на кусочки, а потом – соберёт заново?

Джек и Тони переглянулись, пораженные её сообразительностью.

– Да. Так и будет.

– Ок. Валяйте. Попробуем. Я согласна.

Пануччи просиял, а обрадованный Роудер торжественно объявил:

– Вы будете нашей первой почётной клиенткой! Помимо прочего, это даст вам привилегию активно участвовать в творческом процессе создания цифрового двойника. Будете держать, так сказать, руку на пульсе.

– Очень мило, – жеманясь, сказала старушка. – Надеюсь, ему ещё долго суждено биться.

Они обговорили некоторые организационные аспекты и стали прощаться. Напоследок Роудер заверил миссис Камроди, что завтра, не позднее обеда, они забегут к ней домой – оформят договор и разместят видеорегистраторы. Вновь почему-то похихикав над полнотой данных, старушка, припадая на ногу, ушла. Тони проводил её до лифта и, вернувшись, сказал:

– Странная бабуся. Зачем ей вообще копия, если у неё никого нет?

– Не знаю, – пожал плечами Джек. – Может, потому и нужна. Хоть с кем-то поболтать в старости.

С одной стороны, миссис Камроди была щедрой и активной клиенткой. Она не скупилась на дополнительные расходы, которые не могли не возникнуть при внедрении новой технологии. Привлекла в течение следующих трёх месяцев ещё дюжину желающих бессмертия. Все – мужчины и женщины преклонного возраста, недовольные обычными предложениями «виртуалов». Даже не посетив офис «Пануччи энд Роудер Ко», они сочли рекомендации миссис Камроди убедительными.

С другой стороны, вредная старушенция оказалась настоящей занозой. Явно злоупотребляя привилегией почётной клиентки, вмешивалась во все технические нюансы и пыталась рулить. Она чуть не довела до истерики невозмутимого Тони, задавая ему дилетантские вопросы о геймплее и виртуальных интерактивных системах. К тому же, донимала Джека дурацкими советами типа поменьше суетиться и поглубже вникнуть в философию монизма.

У Роудера хватало забот. То, что миссис Камроди называла суетой, было обычной рабочей рутиной. Ею тоже надо кому-то заниматься. Встречи с клиентами и поставщиками телеметрического оборудования, разработка рекламных материалов и мониторинг безопасности. За техническую сторону охраны интеллектуальной собственности отвечал Тони. Но главная угроза исходила, конечно, от людей, с которыми приходилось общаться Джеку. Случаи промышленного шпионажа среди «виртуалов» были общеизвестны и не так уже редки.

Настал день приёмки. Миссис Камроди должна была лично оценить реалистичность своего двойника и высказать замечания. Для этого она пожелала навестить партнёров в их офисе и обсудить всё «тет-а-тет». Она притащилась со своей персидской, кремового окраса, кошкой. Тони и Джеку уже посчастливилось познакомиться с этим облезлым и своенравным созданием. Что было ещё одной причиной видеться с первой почётной клиенткой пореже.

– Вы чего натворили? – миссис Камроди атаковала их сразу с порога. – Побывала я в вашем симуляторе. Там не я! Кто-то другой!

Она спустила кошку с рук, и та, оказавшись на полу, угрожающе заурчала.

– Прошу вас, дорогая миссис Камроди, успокойтесь, – дружелюбно сказал Джек, пододвигая к ней вишнёвое кресло. – Уверен, что тут какое-то недоразумение. Тони не мог ошибиться.

– Там доппельгангер какой-то, – возмущенно заметила старушка, усаживаясь. Кремовое чудище нагло и недружелюбно поглядело на компаньонов, запрыгнуло к хозяйке на колени, уютно устроилось там и прикрыло глаза, прикинувшись спящей.

– Простите? Кто? – вежливо поинтересовался Джек.

– О, боже, у кого вы учились?

– На онлайне, в Калтехе, – за обоих ответил насупившийся Тони.

– Я не спрашиваю – где, я спрашиваю – у кого?

– Э-э… У нас было много преподавателей, – уклонился креативный директор.

– Оно и видно.

Повисло неловкое молчание. Хмурясь, Тони, спросил:

– Что именно вас не устраивает?

– Эта моя цифровая копия – или как вы там её называете – ведёт себя странно. Ну, то есть выглядит-то она, как я. К внешности не цепляюсь. Но, вот, поступки… Захожу в свой виртуальный дом. Она сидит, пьёт чай с малиновым вареньем. И читает томик Александра Поупа…

– И что не так?

– Но я предпочитаю варенье из крыжовника! И позднего Коллинза! Ну, то есть, когда-то в детстве мне очень нравились малиновое варенье и стихи Поупа. Но в силу некоторых обстоятельств… я люблю сейчас иное. Не то, что бы я тех терпеть не могу, но… И самое главное: там нет моей любимой Синди-Фру! – она почесала за ухом у облезлого монстра, отчего оно удовлетворенно заурчало.