Рождение вампира

Тишина… Очень тихо…

Макс открыл глаза и… увидел лес, нет, не так – Лес, с большой буквы. Со всех сторон был лес, огромные деревья-исполины тянулись к небу – к яркому, синему небу. Тянулись, словно ребенок тянется к маме, чтобы та поскорее его взяла на руки и обняла, нашёптывая добрые слова. Размяв мышцы шеи, слегка покрутив головой и поняв, что головокружения нет – вдохнул – эти секунд тридцать он простоял, не дыша. Воздух был чистый и пьянящий, им хотелось дышать снова и снова. Теперь предстояло понять, перенесла ли его буйная фантазия в этот лес во сне или то существо его реально перенесло в другое место. Так как Макс плохо знал виды разной растительности, деревьев и прочей флоры мира, то не мог сказать, в другом мире он или же ещё на земле.

Сию идиллию прервал ужасный свист, и в следующую секунду Максу оторвало руку. Во все стороны брызнула ярко красная, горячая кровь:

«Интересно, почему она такая яркая, а главное, почему моментально стало почти чёрной?», – успела мелькнуть мысль в голове парня, прежде чем он осознал, что ему реально оторвало руку. Интуитивно Макс бросился в сторону, и вовремя, в том месте, где он только что стоял просвистел новый снаряд и с оглушительным треском врезался в дерево сзади. В Макса полетели сотни мелких, острых как иголки кусочков коры дерева изрешетив его левый бок, так как руки с той стороны уже не было. Дерево, лишившись значительного куска, стало заваливаться в сторону Макса, грозя размазать его в блинчик с начинкой из собственных костей и пропитанным кровавым сиропом. Макс резко стал ещё больше забирать вправо и наращивать скорость, поняв, что тут ему не рады:

«Твою мать, вот так подфартило, и кому я успел перейти дорогу и чем в меня вообще стреляют?». Хаотично перебирая в голове варианты Макс несся через лес надеясь уйти от негостеприимных жителей этого леса.

«Может меня сюда перебросили, чтобы прикончить? Потому что там не могли, но если у меня не было выбора, зачем было что-то вообще говорить мне? Перенесли бы молча и грохнули – нет, не вяжется. Или на этой стороне меня ждали, а это могло произойти, если у них в конторе крот и моё появление соответственно слили, но надеюсь, что это не так, иначе точно крышка. Может ошиблись с координатами? А тут не любят приезжих? – тоже вариант.

Так, нужно остановиться и перетянуть остаток руки, а то я быстро истеку кровью, хотя, я и так сдохну, если в ближайшие полчаса не смогу найти помощь!» Боли пока он не чувствовал – шок и адреналин, бьющий через край отлично этому способствовали, но так долго продолжаться не могло.

Опять свист, уход влево – снаряд врезается в землю, и ударной волной Макса отбрасывает на дерево прямо обрубком руки… и тут он почувствовал её… Почувствовал в полной мере. Боль.

Сжав зубы, он поднялся и снова побежал, но уже не так быстро. Сравнить эту боль ему было не с чем, хотя многие пытаются её описать, сравнить с чем-то, но если, например, сравнивать с самой сильной болью, которая была у Макса – перелом руки со смещением, то боль от перелома – так, детская забава. Родная кровь Макса покидала его куда быстрее чем он ожидал, или он просто не знал, быстро это или нет, так как медиком он не был от слова «совсем».

Пробежав еще метров сто и чудом увернувшись от двух снарядов, Макс увидел полосу, где заканчиваются деревья, и рванул туда, уже на последних силах:

«М-да, выносливость не к черту, надо было бросать курить…». Добежав до того места, где кончаются деревья, Макс понял, что ему конец, так как перед ним был обрыв: этажей так двадцать, двадцать пять.

«Красиво! Я бы тут поселился» – мелькнула бредовая мысль. Посмотрев вниз, Макс понял, что прыгать безпонтово – смерть, стоять тут – тоже смерть, оставалось решить, какую именно смерть принять. Даже там, в своем городе, стоя перед этим существом, он не чувствовал, что умрёт, а тут понимал, что без вариантов:

«Лучше тут, быстро и без мучений, чем прыгать в пропасть, и даже если и не убьюсь при падении, что маловероятно, то уж точно захлебнусь, так как выплыть будет невозможно».

Макс повернулся лицом к лесу и наконец-то увидел их…

«Трое. Двое вроде люди, а вот тот, что справа, точно эльф, уши не видно, но лицо более вытянутое и тонкое что ли, прямо как в кино и на различных картинках».

У ушастого в руках был огромный лук, и Макс понял, из чего в него стреляли, и что это явно магическое оружие. Кожа была светлого цвета, как у незагорелого человека, ну может, чуть светлее. А вот двое других явно после солярия или с пляжа – загорелые, высокие, выше эльфа на полголовы, а учитывая, что эльф явно был за метр восемьдесят, то эти ребята за сто девяносто перевалили. Одет эльф был в яркую броню, которая сильно бликовала, но смотрелась классно, она была полной, стыки Макс не видел на таком расстоянии, или их не было вообще. Вместо шлема была конструкция, которая напоминала диадему, волосы золотистого оттенка:

«Если выживу, обязательно сделаю себе или куплю такую броньку, все девочки будут мои!»

Двое других были намного крупнее эльфа, но вот доспехи были похожи – они были не полные, то есть руки, ноги, торс – все отдельно, цвет – чёрный. Один был без шлема, а у второго был полный шлем округлой формы, но без забрала. Шлем аккуратно сходился с воротником от доспеха торса, что смотрелось весьма эстетично. На плече лежала огромная, двусторонняя секира, которая была почти в рост данного великана, у второго же, того, что был без шлема, был меч не менее огромного размера, на который он положил обе свои руки, поставив тот по центру тела и так непринужденно оглядывал загнанную добычу, которая вот-вот умрёт.

– «Прям картина – три богатыря, только наверно два, ушастый не в кассу! И Че они тянут, уже минуты две так стоим, в гляделки играем».

Тут тот, что в шлеме, что-то сказал, и эльф, кивнув, прямо испарил свой лук из рук и стал, видимо, собирать силу в руки, так как его руки слегка засветились. Видимо, тот сказал что-то вроде «Кончай его». Собрав силу в своего рода шар, он погрузил в него руки, после чего руки стали сильно светиться, далее ушастый опустил руки к земле и стал как бы собирать силу снизу – земля вокруг эльфа задрожала; всё, что лежало на земле, стало кружиться и слегка подниматься, и Макс понял – это конец.

«Ну что же, пожили и хватит. Мама, Папа знайте – я вас люблю. Пацаны, я благодарен вам за дружбу, за помощь, которую вы всегда оказывали мне. Ди, ты отличная подруга – жаль, что мы больше не увидимся и не перемоем всем бывшим косточки и не помечтаем о светлом будущем».

И еще масса слов пронеслась в голове Макса. Он видел, как смерть вскидывает руки, как чудовищная сила рвётся к нему, как прекрасные и многовековые деревья разлетаются в труху, очищая этой силе дорогу к своей единственной и однорукой цели. К цели, которую она так ждала, много тысяч лет ждала, и дождалась, и ничего не могло встать у неё на пути. Макс встал на одно колено и закрылся целой рукой, он смотрел в землю и улыбался – улыбался в последний раз, улыбался искренне и даже почти засмеялся…

Мощнейший удар прилетел в Макса, в ушах зазвенело так, как будто он стоял рядом с колоколом, а какой-то псих уже битый час в него долбил, вокруг царил хаос, земля под Максом раскалилась и начала плавиться, но он был еще ЖИВ! Макс поднял голову и увидел, как сила, словно заговорённая, не могла пробить его руку, точнее некое подобие щита, который образовался, и эта сила обтекала его полностью, терзая все во круг, и он решил держаться, держать до последнего – пусть эти псы помучаются, убивая его, раз пошла такая пьянка. Но в следующую секунд его тряхнуло так, что он невольно зажмурился, а когда открыл глаза, понял, что летит вниз и уже без второй руки:

«Кажись отбегался, надеюсь, больно не будет – не люблю боль». Макс смотрел в небо и на самом деле жалел, что умрёт настолько молодым, жалел о том, что ещё не успел сделать, жалел, что не побежал сразу, как только открыл глаза в этом мире, который не был рад его приходу. Ведь побеги он сразу, возможно сейчас он закрывался бы двумя руками и выдержал бы все атаки этой тройки, но больше всего в конце он жалел о том, что не познакомился с Алисой раньше. В разных фильмах и книгах многие герои говорят, что ни о чем не жалеют перед смертью и бьют себя кулаком в грудь, прыгают на меч, копье, лезут под пули и т.д. Вранье. Когда тебе тридцать, ты ой как жалеешь, о многом жалеешь и тем более о том, что прожил всего три десятка лет!

Когда Макс уже почти потерял сознание и вообще слабо соображал, он почувствовал, как стал замедляться. С трудом приоткрыв глаза, сквозь кровавую пелену он заметил нечто, и это нечто было с крыльями.

«Блин, что за предсмертные глюки? Или это четвёртый нарисовался, чтобы добить, или же у кого-то из их троицы выросли крылья? Надеюсь, не у ушастого, у него и так красивая бронька, ещё и крылья ему? Ну уж нет, увольте!»

И Макс потерял сознание.

Саваш и Ханашиха.

– Я поймал тебя Макс, поймал, только держись, продержись еще чуть-чуть! Ханашиха! Срывай печать Варха быстрее, у тебя не более тридцати минут, иначе этот мир разорвёт к чертям, и сам Макс скорее всего погибнет!

«Чёрт, твари, как они смогли изменить привязку координат, но парень молодец! Каким-то чудом смог потянуть время и даже заблокировать атаку эльфа, только бы Хана успела снять печать», – мысленно проклиная трёх богов, Саваш готовился к непростой битве и надеялся, что Хана успеет снять печать и сила Макса вмешается.

Саваш медленно спикировал к воде и при помощи простенького заклинания уплотнил воду на небольшом участке размером не более трёх квадратных метров до состояния, при котором она могла выдержать тело Макса. Ханашиха уже ждала, и быстро подойдя, разорвала кофту на груди Макса и положив ему туда руку, активировала руну для снятия печати Варха. Процесс снятия подобной печати требует максимальной концентрации, и Хана отстранилась от всего происходящего, будучи полностью уверенной, что Саваш никого к ней не подпустит. Ведь именно в этот момент она была наиболее уязвима, также её ждал чудовищный откат после снятия печати, но последнее её мало волновало, ибо это того стоило.

Хана – высший суккуб, высший демон, с которым по силе может сравниться только пожиратель душ, хорошо помнила тот день – более тысячи лет назад, когда она играла в войнушку с другим высшим за кусок нейтральной территории в бездне. День, в который она почувствовала в первый и пока единственный раз, взгляд истиной смерти и её легкое прикосновение. Прикосновение, от которого подкосились ноги, прикосновение, от которого высший демон упал на колени и не смог подняться, не говоря уже о том, что добрая половина армии с обеих сторон просто превратилась в пыль, а земля в том месте стала настолько мертвой, что всё живое в радиусе ста километров от точки соприкосновения со смертью просто умирает за считаные минуты.

В тот день Хозяйка предложила ей договор, по которому она должна будет снять с бога печать Варха, а взамен получит разовую отсрочку от смерти, если костлявая всё же придет за ней. Что это значит простыми словами? А то, что у неё будет дополнительная жизнь, и Хозяйка вмешается в её судьбу, чтобы ни случилось, если Ханашиха будет на краю гибели. От таких предложений не отказываются, и Ханашиха не отказалась; печати снимать она умела. Единственное, что её смущало – это тот, с кого она должна была снять печать. Хозяйка просто так никогда не предложит то, что она предложила Хане, да и вообще, чтобы сама Хозяйка курировала какой-то сосуд? Такое может произойти раз в миллионы лет, если вообще когда-то было, и ей очень хотелось увидеть то существо, с которого она будет снимать печать. Когда она увидела этого человека – а это был пока именно человек, слабый и уязвимый – Хана слегка разочаровалась. Да, она видела его божественную сущность, но она была пуста, по сути это был бог без аватара и без способностей, таких богов презирали и гнали в шею или просто убивали, использую их божественную душу для своих нужд более сильные боги. Но разочарованием было недолгим, так как она понимала, какую оплату получит после исполнения договора и понимала, что бог не простой и со сто процентной вероятностью является вместилищем для какой-то силы – сосудом, который потом используют по назначению.

– Саваш, я начала! Снятие займет минут десять, потом я буду сутки не боеспособна, так что не смей ко мне приставать!

Саваш улыбнулся и повернулся в сторону богов.

«Ну что же, поехали мальчики, кто первый?»

Саваш на полную прокачал голой силой свои щиты и приготовился к первой атаке в его сторону.

Саваш, Ханашиха, Амилий, Таргот, Ромас.

– Саваш! Отдай его нам, ты не в том состоянии, чтобы тягаться с нами сейчас, на тебе куча ограничений, сколько ты протянешь? двадцать-тридцать минут?

– Я протяну сколько надо, эльф!

«Говори, говори, время-то идет, сейчас я как раз не прочь поболтать, могу обсудить всю твою жалкую родню и даже послушать насмешки в мой адрес после.

Но эльф явно понял, что Саваш не прочь потянуть время, и это было явно неспроста.

– Атакуем, – скомандовал эльф, и события понеслись вскачь.

Таргот метнул свою секиру, а Амилий стал с бешеной скоростью выпускать стрелы, накачанные под завязку магией, а Ромас не спеша стал сближаться с Савашем. Савашу нужно было срочно менять дислокацию, чтобы часть атак можно было пропускать, так как в данный момент за его спиной были Хана и Макс, и любая пропущенная атака может привести к фатальным последствиям. Хотя Хана и выставила щит, но он в сто раз слабее её обычного щита, так как все силы она тратит на снятие печати. Не будь с ними лучника, Саваш бы сразу рванулся в ближний бой, но Амилий не будет гоняться за ним и попробует сразу атаковать Макса. И Саваш пошёл ва-банк.

Отбив секиру Таргота, Саваш выкачал из щита почти всю энергию и вложил в мощнейшее заклинание огня, вскинув руку вверх он создал огромное копьё тёмного пламени, метнув его из облаков в Амилия. Эльф, конечно, уклонился от столь мощного, но не хитро запущенного заклинания, и накачав стрелу сверх меры, пустил её в Саваша, думая, что вот сейчас он точно его зацепит, а партнёры не дадут опомниться. Но Саваш был создан самой Хозяйкой, и даже со всеми ограничениями имел выдающиеся возможности в плане магии и мог манипулировать своей силой, как угодно.

Поглотив остатки силы щита и развеяв его, Саваш создал слабое зеркало отклонения и изменил полёт стрелы. Стрела с бешеной скоростью врезалась в скалу, в место, где был обрыв, с которого падал Макс, и в месте соприкосновения раздался оглушительный взрыв, который, испарив часть скальной породы, создал ударную волну, а та, в свою очередь, разметала осколки во все стороны с сумасшедшей скоростью. Часть полетела в Хану, но даже её слабый щит справился с той частью осколков, которые угодили в него, но Амилий уже напитывал новую стрелу. Вдруг копьё, которое Саваш запустил в Амилия – почти потухшее, вновь засветилось и распалось на сотни маленьких – молниеносно полетевших осколков в эльфа, от которых он уже не мог уклониться. Эльф, мгновенно использовав почти весь свой резерв, создал шар-щит, в который заключил себя, но атака оказалась столь мощной, что как минимум четверть копий прошило щит и ударило в эльфа, которого отбросило на приличное расстояние и временно вывело из боя. Саваш увидел кровь своего врага и улыбнулся, теперь он остался против двух ближников, и продержаться ему надо не более девяти минут. Да, с момента схватки прошла всего минута, все происходящие представляло бешеную смену кадров. Заклинания и боги перемещались с бешеной скоростью и для них это было нормально.

Ромас уже подлетал к Савашу, как вдруг Саваш рванул на встречу и резко изменив траекторию движения на ту, которую явно не ожидал Ромас, провел зубодробительную серию ударов, заставив того уйти в глухую оборону, но Ромас был не один, и на помощь уже смешил Таргот, раскручивая свою секиру. Таргот ворвался в соперника с вихрем ударов, как очередь из пулемёта, не дав тому даже подумать об контратаке – только защита, и Саваш оборонялся, оборонялся уже от двух соперников одновременно, а где-то там приходил в себя Амилий и Саваш понимал, что долго он не протянет, он слишком вложился в атаку, которая временно вывела из боя эльфа. Саваша дико бесила данная ситуация, в которой он был почти беспомощен:

«Конченые божки!» – думал Саваш. «Ведь кто-то не поленился и накачал их силой сверх резерва, усилил оружие и обвешал амулетами», в противном случае он разделался бы с ними даже со всеми своими ограничениями! Саваш только оборонялся, если в начале он и пытался просчитать варианты, в которых смог бы перейти в атаку, то сейчас уже приказал себе забыть об этом.

– Саваш??? – в голосе Ханы был не испуг, нет – это был страх. Высшая боялась, но главное, она прекратила снимать печать, а значит, что-то пошло не так и Саваш применил единственный козырь, который у него был. Он резко отпрыгнул, разрывая дистанцию, сжал амулет на шее, и, выкачав из него всю энергию, часть закачал в щит, а часть использовал для создания ударной волны, которую тут же выпустил, отбросив противников метров на пятьдесят – и рванул к Ханаш. Её трясло, в её глазах был неподдельный ужас, она смотрел на грудь Макса и не могла сказать ни слова.

– Хана! что с тобой? – Саваш как следует её встряхнул и спросил снова: – ЧТО случилось? Почему ты прекратила снятие печати, нам сейчас обоим крышка настанет!

– Саваш, я не могу снять печать, точнее столько печатей, и… Эта, эта аура ужаса, она парализует меня. Саваш, кто ОН???

– Хана, что значит несколько печатей? На нём должна быть одна печать! «А ведь аура ужаса действительно есть, и она усиливается, нужно срочно Хану привести в чувство, но что делать с Максом? Я не знаю, почему на нём больше одной печати»

– Саваш, на нем шесть печатей!!! ШЕСТЬ!!! Кто он такой? Для какой силы этот сосуд или для кого? ОТВЕТЬ МНЕ, САВАШ!!! Шесть, мать его, печатей!!! Даже ты почувствовал эту ауру ужаса, а она ведь исходит из пустого сосуда!

– Хана… он не сосуд…

– Что, прости?

– Он не сосуд, большего я не знаю, и, кстати, договор между тобой и хозяйкой считается выполненным с твоей стороны, так что тут ты не умрёшь точно.

И чтобы не потратить услугу от Хозяйки, Саваш тут же достал амулет, в котором была печать телепорта, и протянул Ханашихе.

–Бери и уматывай отсюда быстро!

Пока Ханашиха смотрела на амулет, сильно громыхнуло, из ниоткуда стали появляться массивные тучи, из которых извергались огромные молнии; они били в землю и оставляли глубокие ямы и борозды, так как после удара они ещё двигались несколько метров по земле. Начиналось стихийное безумие. Но самое паршивое, что вся эта вакханалия шла к ним.

Таргот, Амилий, Ромас.

Таргот и Ромас подошли к эльфу и подняв его, посмотрели в сторону Макса, где начиналось стихийное безумие.

– Что делать будем? – спросил Таргот, закинув привычным движением секиру себе на плечо.

– Надо убираться отсюда. Амилий ранен, а мы, Таргот, уже исчерпали свои резервы, так как почти всю силу перекачивали Амилию.

– Нет! – Амилий поднялся, отряхнулся и посмотрел на тучи. – Они не смогли снять печать?

Два вопросительных взгляда устремилось на Амилия.

– Да-да, печать они не сняли, что-то пошло не так, а его сила уже здесь. Она, конечно, может пробить печать и войти в сосуд, но сосуд сильно повреждён и может не выдержать. Так что нам нужно собрать силы и одним мощным ударом просто добавить повреждений, а потом свалить. Тогда сосуд точно не выдержит, и будет взрыв. Шандарахнет так, что это мир разорвет в клочья, и сама сила тоже будет сильно повреждена, да и это уже не важно будет. Заказчик сказал, что второй такой сосуд создать не удастся, и наша задача будет выполнена.

–Хорошо, – сказал Ромас, поудобнее перехватив меч. – Выдвигаемся!

Но этому не суждено было сбыться.

Саваш, Ханашиха, Макс.

Саваш посмотрел на небо, посчитал в уме, сколько у них времени, улыбнулся. Время на их стороне, сила уже близко, и скоро этот мир улетит в тартарары. А он сделает всё, чтобы эта паршивая троица недобогов осталось тут и исчезла с лица Вселенной.

«Эх Макс, прости, но мы проиграли. Тридцать лет я тебя берёг, и на финишной прямой так промахнуться… Таких промашек у меня ещё не случалось, я погубил и тебя, и девушку, в которую ты действительно влюбился», – Саваш склонился над Максом и посмотрев ещё раз в его лицо, прошептал.

– Прости…

Поднявшись и развернувшись к Хане, Саваш передал ей амулет со словами, чтобы валила отсюда. Скоро он перекроет любые попытки телепортации между мирами. Саваш направился в сторону троицы богов. Да, он мог уйти вместе с Ханашихой и потом найти этих придурков и размазать за минуту, но не хотел. Он чувствовал вину перед парнем, он привязался к нему за эти три десятилетия, что провёл с ним, прошёл с ним все его взлеты и падения, оберегал, помогал вставать, радовался его победам и грустил после неудач, но всегда улыбался, видя, как улыбается Максим, видя, как тот, не унывая, движется вперёд. Саваш понял, что его путь окончен здесь, вместе с Максом. Одну печать сила, может, и смогла бы сломать сама, но даже при таком раскладе вероятность детонации печати при почти мертвом теле девяносто девять процентов, а учитывая, что они смогут повредить его ещё больше, то тут конец всем и всему.

«Сколько тут население? Десять миллионов? Пятнадцать? Совсем ещё юный мир, и все они очень скоро умрут…, и я умру тоже»

Саваш быстро стал удаляться от места сосредоточения силы, пройдя метров сто, он расправил крылья и выкрикнул:

– Ну что, девочки? Потанцуем?

И рванул вперед.

Глава 3

Саваш, Таргот, Амилий, Ромас.

Такой прыти от Саваша боги не ожидали, и уже в первые секунды боя Ромас получил мощнейший удар с ноги, который отбросил его метров на сорок, а Таргот остался без своей секиры, которая была ловко выбита и отправлена в полёт метров на сто. А вот эльф чего-то такого ожидал, и достав клинки, бросился на Саваша с жутко перекошенным от злости лицом. Мечи звенели, как рождественские колокола, сталкивались и высекали искры, которые падали на воду и шипели, как стая змей.

Сейчас эльф, вобрав в себя остатки силы своих компаньонов, не уступал изрядно потрёпанному существу с крыльями.

– Доберитесь до пацана! – крикнул Амилий Тарготу и Ромасу.

– А я пока займу крылатого!

– Размечтался, ушастый!

И словно на втором дыхании, перейдя в контратаку, зацепил эльфа по руке, тем самым заставив того разорвать дистанцию. «Что? Никак? И это несмотря на все мои ограничения в этом мире? Как же ты жалок, ушастый, а ведь вы, как новогодние гирлянды, были увешаны амулетами, а ваши резервы наполнены сверх меры!»

Амилий не знал таких слов, как «новогодние гирлянды», но вот смысл их понял, и разозлился ещё больше. Его бесили все, кто был сильнее него, а он, к его собственному сожалению, был из касты слабых богов, и пробиться выше не мог уже не одно столетие. Но тут ему выпал шанс подняться так, как он никогда бы не взлетел, можно сказать, из десятитысячного рейтинга перейти в тысячный, а такого добиваются единицы тысячелетиями! И хотя в глубине души он предполагал, что его обманут, не попробовать не мог, жажда силы и власть, которая эта сила сулила, были слишком огромны!

Амилий прекрасно знал, кто такой Саваш и ему подобные – верные слуги Хозяйки, ею же созданные. Их сила была огромна, и с ними могли тягаться только боги из первой сотни, а с некоторыми вообще только боги из первой десятки, но было и большое НО; эти существа редко обладали всей своей силой, так как быстро выяснилось, что большая часть миров не может выдержать их присутствия и их сила просто разрушает миры, в которых они оказываются. Хозяйка наложила на них массу ограничений, которые всегда были разными в зависимости от миров, которые они посещали. Но даже с теми ограничениями, которые накладывались в этом мире на Саваша, Амилий был ему не соперник, и именно поэтому их было трое, и они, заряженные по самое «не могу», всё равно проигрывали.

Призывая меч, который выпал из раненной руки, Амилий видел, как Саваш рванул в сторону, где лежал этот проклятый пацан, и снёс голову Ромасу, а Таргота снова отправил в полёт.

«Это конец», – мелькнула мысль у Амилия, – «надо валить отсюда». Окрикнув Таргота, он сказал тому уматывать подальше от пацана и Саваша.

Саваш бахвалился, хотя и был на пределе, но показать этого не мог, и поэтому в пределах дозволенного, троллил двух оставшихся богов, подначивая их и готовясь к финалу, так как эти господа еще не знали, что смыться отсюда не смогут.

Амилий кипел от ярости, которая вот-вот вырвется наружу, ему хотелось кричать и сжечь всё тут, включая наглого Саваша. Как он мог так просчитаться, как он мог не заподозрить подвох! Но было уже поздно, телепорты не работали, и оставалось только драться до конца и прежде, которая пришла в этот мир, уничтожит и его, Амилия, и весь этот мир, постараться убить Саваша.