Событие

Александр Рудой

СОБЫТИЕ

Наперегонки со временем

* * *

«Фи-и-ть, фи-и-ть», две пули пронеслись у головы заставив замереть на секунду от страха, словно прилетевшего вместе с этими пулями, но Вакуленко не мог себе позволить остановиться на открытом пространстве, поэтому заставил усилием воли окрепнуть, подкосившиеся было ноги, и всё-таки добежал до БТР. Приземлился на колени, благо пластиковые наколенники, так докучавшие ему своим тугим креплением при повседневном ношении, сейчас полностью поглотили удар о мелкий гравий обочины. Обычный микроавтобус «Рено», на переднем сиденье которого он до этого сидел и колдовал с навигатором, силясь понять где они с водителем свернули «не туда», сейчас стоял впереди раздираемый пулями противника, не знающего, что в нём нет для него целей. Водителю-то сразу не повезло. Первая же пуля пробившая лобовое стекло, заставила его охнуть, схватившись за грудь. Вакуленко понял, что пуля попала в область сердца и по тому, как закатились глаза товарища, можно было судить, что он уже без сознания и может даже мёртв. Но всё же не обращая внимания на вторую и третью пулю, предназначавшиеся уже ему, но попавшие в подголовник и спинку сиденья, схватился за капюшон и рукав камуфлированной куртки водителя. В отличии от водилы, привычно вывесившего свой бронежилет на оконный проём двери, Сергей свой не снимал. Это сейчас было важно конечно, но ужасно мешало быстро покинуть простреливаемый салон, и вытащить товарища. Воздух словно превратился в кисель, сквозь который приходилось буквально плыть. И едва покинув кабину, Вакуленко увидел, как тело товарища выпало на землю, а он сам завис в воздухе, и лишь беспомощно барахтался, взмахивая руками словно крыльями. Ну-же! Ещё несколько взмахов, и он сможет снова подлететь к открытой двери, и забрать автомат стоявший у ног. Без него в бою никак. И вообще, какого чёрта! Он ведь уже добежал, было, до относительно безопасного бэтэра! Опять эта фигня! Сергей злился на этот бестолковый, но всё же часто повторяющийся сон, который никогда не заканчивался «хэппи-эндом», и лишь отбирал у спящего человека так необходимый ему отдых.

* * *

Сквозь сон ворвалось раздражающее металлическое дребезжание, и Сергей усилием воли открыл глаза. Картинка из сновидения всё ещё стояла перед глазами, но постепенно размывалась заменяемая хорошо знакомыми видами рабочего кабинета, в котором он работал уже четвёртый год. Он смотрел на допотопный чёрный телефон с клавишами цвета слоновой кости в ряд, и пытался сообразить который час. Ночью по этому телефону могли звонить лишь из Дежурной Части, и основных варианта два: уже без 15 минут семь, что является хорошим вариантом – пора вниз в дежурку отбирать материалы за сутки для ОУР(отдел уголовного розыска) и готовиться к сдаче наряда, либо сбор опер. группы на выезд, что под утро не сулит ничего хорошего и чревато затянутой передачей смены, когда вместо того, чтобы уйти домой сразу после утренней оперативки, придётся дописывать первичные материалы по последнему происшествию. Но как бы там ни было, Сергей поднял трубку чёрного дискового монстра, возможно помнившего прокуренные голоса оперов ещё хрущёвского периода, и нарочито бодро ответил:

– Вакуленко, слушаю.

– Серёга, вводная по линии МНС, ты нужен здесь, – прозвучал в трубке голос помощника дежурного.

Невнятно, для самого себя, пробурчал какие-то ругательства, так как проспав около часа на кулаках сидя за письменным столом, отдохнувшим себя отнюдь не чувствовал. Посмотрел на часы – ну точно, спал чуть больше часа и сейчас ещё только пол шестого утра. Не думая, автоматически выжал кнопки на ручных часах Casio, чтобы посмотреть время восхода солнца. 05.40.17 высветилось на экране. За окном было ещё темно, и почему-то не хотелось, чтобы рассветало. Поднявшись зевнул, и подошёл к двери шкафа, на обратной стороне которого было зеркало. В нём отразилось усталое, помятое лицо 32-х летнего мужчины с суточной щетиной и следом пуговицы рукава кителя отпечатавшейся на лбу. Взбодрился похлопав ладонями по щекам по детской привычке. Одёрнул китель, поправил галстук, и причесав ладонью ежик коротких волос одел фуражку. «Пистолет одену по дороге в дежурку», подумал Сергей подхватывая ремень с притороченной кобурой, фонарём, наручниками и складным ножом. Закрыв свой кабинет, пошёл к лестнице, чтобы спуститься с четвёртого на первый этаж.

На ступенях, Сергей почувствовал лёгкий толчок под ногами, и инстинктивно схватился рукой за поручень, невольно вспомнив этот «третий вариант», о котором он спросонья не сообразил. Хотя за последние два месяца он стал довольно частым. Вариант «Вводная».

«Вводные» бывают разные. Иногда это когда ни свет, ни зоря прибывает комиссия от вышестоящего начальства, и рассаживаясь в фойе и кабинетах начальников подразделений, ждут прибытия личного состава к установленному вводной задачей времени. Затем либо нечто вроде строевого смотра с тревожными чемоданами у ног, либо опрос по методичкам на знание Закона Украины о Национальной Полиции в целом, и знании отдельных его частей в частности. Иной раз проверка личного оружия и проверка на знание каждым сотрудником его места обороны здания при введении плана «Крепость». В свете последних событий, когда жесточайший экономический кризис практически по всему миру взвинтил уровень уличной преступности, в его родном городе и других промышленных центрах страны районы, считавшиеся ранее «неблагополучными» в криминогенном плане, сейчас и вовсе превращались в аналог латиноамериканских фавел. Если не архитектурно, то уж по уровню совершения тяжких преступлений точно. И случаи вооружённых нападений не только на отдельных сотрудников полиции и экипажи, но даже на отделы полиции, перестали быть чем-то из ряда вон. В их городе такого ещё не было, но обрастающая всё новыми фотографиями доска «Погибли при исполнении долга» в фойе городского УВД, заставляла сотрудников и самого Вакуленко серьёзнее относиться и к личной и к общей безопасности. Тем не менее в отделе уголовного розыска (ОУР), этот вид утреннего времяпровождения по старой привычке называли «Зарница».

Бывало, что опер. группа выезжала в усиление бойцам гос. охраны, якобы выехавшим по сработке сигнализации какого-то банка, и столкнувшимся с вооружёнными грабителями. И конечно же опер. группа должна была «ни сном, ни духом», что это всего лишь вводная. Но ни руководству райотдела, ни даже комиссии УВД откровенно провальные показатели были не нужны, равно как и пальба по проверяющим имитирующим грабителей, поэтому на выходе к машине, дежурный лично с любовью раздавал бронежилеты, каски, автоматы, следя также, чтобы никто не «выскочил» в кроссовках или другой «неуставной безобразии», и шептал каждому в ухо, что сегодня сработала белая тревожная лампа на пульте. Так как тревожной белой лампы там отродясь не было, все понимающе кивали и выдыхали облегчённо, чего уж там.

Эти и другие сценарии вводных являлись частью службы, и были нелюбимы сотрудниками дежурившими в суточных нарядах, лишь потому, что почти всегда отсрочивали время ухода домой на заслуженные двое суток отсыпа. А так-то, ничего особенного – разнообразие в рутине повседневной работы.

В прошлые года, до кризиса, вводные случались приблизительно раз в квартал. Иногда чаще, а иногда и реже. Но война и экономический спад в стране поднял столько «мути» с дна человеческого, что необходимость постоянно держать в тонусе личные составы всех подразделений, стала жизненно необходимой. Поэтому всевозможные «перехваты», операции «мигрант», и даже несвойственная розыскникам работа по «выявлению и фиксации экстремистки настроенных лиц…» во время проведения массовых мероприятий, несколько помогали водке в деле снижении уровня накопления депрессии. Две длительные командировки в зону боевых действий на востоке страны также не добавили Сергею Вакуленко душевного равновесия. Хотя был и позитивный момент – во время «крайней» поездки от него, наконец, ушла жена Марина, закончив бесконечный сериал их семейной драмы – без любви, без детей, без будущего.

Однако несколько месяцев назад добавился ещё один повод для утреннего обзвона всего личного состава райотделов и УВД. Если МЧС ранее самостоятельно тренировались и развлекали себя всякого рода учениями, то теперь кто-то в министерстве решил, что необходимо «сращивать усилия». И совместные тренировки сил МВД, МЧС, ВСУ и приданных медиков военного госпиталя и городской больницы, стали происходить с нарастающей регулярностью. Только в этом, подходящем к концу месяце-апреле, это была третья вводная от МЧС.

Конечно, Сергей читал новости в интернете и изредка засыпал под телевизор, поэтому знал о чрезвычайных геологических и климатических событиях, ставящих буквально в ступор учёных всего мира. Ведь даже их город, стоящий на кристаллическом щите где теоретически не может быть сильных землетрясений, в прошлом году пережил серию толчков силой 4 бала, а в этом новом году уже два в 5,0. Но пожалуй, хуже всего то обстоятельство, что толчки стали постоянным явлением, и в редкий день они были слишком слабы, чтобы ощущаться. Это в его-то городе! Где ранее землетрясения были событием, о котором большинство горожан узнавало лишь от знакомых, которые жили на верхних этажах многоэтажек, и почему-то не проспавших это редчайшее явление. Впрочем, сейчас их город был отнюдь не уникален. Сейсмическая активность во всем мире каждый день била всё новые рекорды. Кроме того: смерчи, не типично обильные осадки, длительная жара протяжённостью в месяцы, и практическое отсутствие смены сезонов не оставляло места для скепсиса в реальности быстрых изменений климата планеты. При том, что ещё два года назад, подобные явления проходившие реже и в меньших масштабах, не вызывали особого беспокойства обычных людей, позволявших успокаивать себя всяческого рода экспертам, яростно отрицавшим наличие проблемы и даже высмеивавших «грантоедов, алармистов и паникёров».

Но вот проблема встала в полный рост, где-то отодвинув многие другие, а в Украине лишь усугубив и без того сложную криминогенную обстановку, а также косвенно обостряя противостояние на Востоке страны. Длящийся уже третий год всемирный финансовый кризис, стал самым грандиозным за всю историю современной цивилизации, и съел практически все, и до того скудные, финансовые ресурсы государства. Люди полностью утеряли уверенность в завтрашнем дне, а вместо этой уверенности приходит чувство апатии и злости, помноженной на страх. Животный страх на уровне «коллективного бессознательного» перед чем-то близким и ужасным. Словно у лесных зверей застывших в ужасе едва уловив, пока ещё очень слабые, запах и шум надвигающегося лесного пожара.

* * *

В фойе первого этажа райотдела было ярко и светло, как на новогоднем утреннике. Дежуривший при входе постовой, держа палец на списке личного состава райотдела подлежавших личному дозвону с подтверждением, другой рукой набирал чей-то очередной номер. На встречу Сергею из дверей Дежурной Части выбежал пом. деж с листом бумаги.

– О, а где ЭКОшник? – спросил он, как будто Сергей мог это знать. Но помощник дежурного Олег, не дожидаясь ответа продолжил: – Обзванивай своих и…и…, Олег задумавшись на секунду добавил, – В смысле розыск обзванивай, и своих домашних предупреди, пусть там вещи необходимые соберут, как для эвакуации.

Тут же отвернувшись от опешившего Сергея крикнул постовому:

– Автоматчик, розыск не обзванивай! – и быстрым шагом пошёл дальше по коридору.

Вакуленко толком ничего не поняв, хотел было открыть тяжёлые стальные двери дежурки, но та сама распахнулась, чуть не отбив кисть своей массивной ручкой. Из дверей выбежал начальник штаба полковник Гуреев, исполняющий обязанности оперативного дежурного по району, и чуть не врезавшись в Сергея, зачем-то протянул руку в приветствии, хотя они уже не раз сегодня виделись, и после приветствия сказал:

– Видишь Вакуленко, как получается…Никого не слушай, своим звони! – оттараторил Гуреев и практически побежал к межэтажной лестнице.

Это было очень странно для старого, матёрого милиционера (слово «Полицейский» совершенно не вязалось с образом их начштаба), так как Сергей не припоминал случая, когда бы тот так суетился по будь какому поводу, нарушая собственный «основной принцип Дежурной Части», озвучиваемый им во время инструктажа для каждого суточного наряда – «Милиция никогда, никуда не опаздывает». Вакуленко достав телефон из кармана, и на ходу выискивая в телефонной книге начальника ОУР – своего друга Андрея Карого, вошёл в дежурку.

Здесь уже была практически вся сегодняшняя опергруппа. Каждый сидел, кто где, и делали обзвон сотрудников – стандартная процедура при подобной ситуации, когда необходимо в кратчайшие сроки собрать весь личный состав.

– Иван Андреевич, СМС рассылка полностью прошла, – доложился кто-то за спиной.

– Вакуленко, это «боевая» тревога, а не учебная, так что бери на столе листок и обзванивай. Предупреждай, что это не вводная, всё серьёзно. Но и ужасов не нагоняй, просто скажи собирать свои семьи, как на эвакуацию. Без деталей, понял? – дежурный по райотделу едва приостановив свой быстрый шаг, прошёл в дежурную часть следом за Сергеем, выйдя у него из-за спины.

– Никак нет, ни хрена не понял. Какие детали? Я сам понять не могу – что происходит!? – вошёл следом Вакуленко.

Смахнув одним движением со стола ключи от оружейной комнаты, Иван Андреевич прошёл к тяжёлой зарешёченной двери. Не поворачивая головы к Вакуленко открыл дверь одновременно монотонно разъясняя, видимо говоря это уже десятый раз за последний час.

– Чрезвычайная ситуация по всем линиям, основная – МЧС. Начальник МЧС города получает полномочия на уровне мэра.

– Даже так!? – вырвалось у Вакуленко.

– Именно. – донёсся голос дежурного из глубин оружейки, куда любому смертному кроме него доступ строжайше запрещён. – Угроза катастрофических масштабов. Что делать – никто не знает, Содом, Гоморра и Апокалипсис в одном флаконе, – так же монотонно выдал Андреевич. – Стёпа, дежурный УВД в смысле, сказал, что будет эвакуация. Возможно всеобщая. Как, куда, на сколько, он не знает, но парень-то серьёзный, верить можно. Так что мой совет тебе Серёжа, буди семью – пусть собирают пожитки, документы, котиков-попугайчиков там, и ждут дальнейших указаний. То же можешь передать всем, кому дозвонишься из отдела. Официальное уведомление если и будет, то… Лучше перебдеть, одним словом.

Услышанное никак не хотело укладываться в голове, тем более такой минимум информации придавал сказанному дежурным оттенок некой недостоверности. Словно тот и сам, до конца, не верит в то, что говорит. Всё происходящее выглядело продолжением беспокойного сна на кулаках.

– Серёга! Вакуленко! Здесь ещё? Зайди сюда поможешь.

Войти в оружейку было форменным святотатством и прямым нарушением инструкций. Услышать такое приглашение от матёрого дежурного было делом куда более странным, чем тираду о Апокалипсисе. Но Сергей вошёл не колеблясь, и тут же получил в руки по автомату АКС74у без пристёгнутых магазинов.

– Складывай на столе под картой района, а ещё свистни сюда пом. дежа.

Помощник дежурного был возле блока камер, и эмоционально, с матом, убеждал задержанных находившихся в т. н. «комнатах для задержанных» немедленно покинуть здание райотдела «под подписку о невыезде». Конечно, составленный помощником дежурного «документ» не имел никакой юридической силы, но ситуация и правда была экстраординарной, и видимо это было единственное, что тот сумел придумать, чтобы хоть как-то придать действу вид законности и упорядоченности. Но если самые «опытные» сидельцы, знающие все надписи и пятна на стенах этих камер лучше рисунков на обоях своих жилищ, сразу же оценили возможность и не заставили себя упрашивать, то несколько не столь быстро соображающих задержанных всё ещё упирались освобождению, подозревая подвох.

Передав на ухо помдежу, что его ждут в оружейной, Сергей уже отходя слышал объявление, что «те, кто в течении минуты не смоется нахрен, будут снова закрыты в камерах с перспективой освобождения археологами инопланетян через пару тысяч лет». Подействовало это или нет, Вакуленко не знал, так как сразу же взял в руку список мобильных телефонов сотрудников ОУР и начал обзвон.

* * *

За этим занятием Сергей не заметил, как фойе райотдела и площадка перед входом буквально наполнились сотрудниками. Похоже, мало кто разошёлся по кабинетам, предпочтя ожидать объявлений внизу. И хотя за окном уже рассвело, все лампы по-прежнему светили, пока ещё перебивая жёлтый утренний свет солнца. Сейчас никому не было дела до надписей о важности экономии электроэнергии, распечатанных на листах и приклеенных на стены возле выключателей.

Вакуленко закончив обзвон по списку, сделал ещё звонок, едва уговорив своих отца с матерью собрать вещи и погрузить их в старенькую «Волгу» двадцать четвёртку. Неожиданно быстро согласилась мать, вспомнив что уже пора рыхлить почву подготавливая землю к весенней посадке и предложив отцу с пользой провести время на даче. По крайней мере, зная, что они находятся в своём уютном загородном домике, Сергею будет спокойнее. Телефон бывшей жены был отключен. Её родителей тоже. Поставили его в «Чёрный список» что-ли? Чёрт, она всегда была недоступна, когда Сергей хотел сказать ей что-то по настоящему важное. Что-ж, надеюсь она хотя бы прочтёт написанное им СМС.

В двери райотдела вошёл начальник РО и начальник розыска. Похоже приехали вместе.

– Так, внимание! – с порога объявил полковник Радченко. – Все слушаем! – перекрикивая гомон, скомандовал он. – Кто получает оружие, – обратился к очереди у окошка выдачи, – также слушаем. – Мы уже отрабатывали подобные ситуации не раз. Все слушали лекцию на пятничной общей оперативке месяц назад, поэтому не должно быть паники и… и (полковник подбирал слово) – несогласованности.

Вакуленко про себя отметил, что ни он, ни похоже другие сотрудники не испытывали какой-либо «паники». Скорее, какое-то странное возбуждение, смешанное с ощущением тревоги. Но это не паника.

– Вводится план «Катастрофа», продолжил Радченко. – План «Катастрофа»! – сделав паузу и убедившись, что разговоры затихли и все слушают, продолжил: – Кто забыл основные положения плана, напоминаю: Создаются мобильные группы из числа сотрудников оперативных служб и отдела общественной безопасности каждого из райотделов. ГСО и патрульные работают по своим планам, поэтому охрана объектов и общественного порядка не наша приоритетная задача. – на пару секунд задумавшись, полковник поправился: – Нет, это не значит, что мы ничего не делаем если видим грабёж магазина или уличную драку, но в тоже время все помнят свою первоочередную задачу и приоритет на ней. – Итак, задачи мобильных групп…

Сергей, как и наверное все присутствующие не сразу услышали и почувствовали нарастающий гул, который сложно с чем-то сравнить. Словно какой-то гигант дул в древнюю медную трубу, но начиная с самых тихих, едва уловимых звуков, постепенно увеличивая напор воздуха из лёгких. При этом гигант находился где-то глубоко в земле и звук шёл оттуда, снизу. И вот уже люди удивлённо огладываются друг на друга силясь понять, откуда исходит этот странный низкий, уже не просто гул, а какофония звуков совершенно неслаженного духового оркестра невидимых титанов.

Колени Вакуленко подкосились и качнувшийся пол заставил упереться рукой в колонну, возле которой он стоял. Вскрикнула стоявшая перед ним следователь, девушка лет двадцати-пяти, и ещё несколько криков и ойков раздались в фойе. Замолчавшему на середине фразы полковнику пришлось отступить в сторону, пропуская на выход нескольких офицеров, поспешивших выйти из здания. Ещё один такой-же по силе толчок снова заставил качнуться людей, и заставил выбежать ещё с десяток мужчин и женщин.

Сергей силой воли заставил себя оставаться на месте, хотя снова чувствовал этот необъяснимый первобытный страх, требующий немедленно бежать и спрятаться от непонятной, непостижимой опасности. Но в тоже время налёт цивилизации сделал этот страх слабее, позволив человеку контролировать его, уверил, что если сохранять спокойствие, то можно найти правильное и рациональное решение. Это, в своё время, уже спасло Вакуленко жизнь, когда в составе колонны попав в засаду, сумел за секунды оценить обстановку и не броситься, как его товарищ, из-за спасительного бэтэра в кювет. Укрывшись от пуль за защитой стального колеса, он вёл огонь пока противник не отступил. И в пылу боя не обратил особого внимания на взрыв за спиной. Взрыв противопехотной мины, которыми было усеяно дно кювета, в который впрыгнул товарищ, с которым успел подружиться буквально за неделю до этого, на подготовительных занятиях перед первой командировкой в зону антитеррористической операции. И когда перед капотом их джипа раздался взрыв, а по легкобронированному корпусу ударили первые пули, Сергей, пожалуй впервые в жизни, по настоящему почувствовал этот страх, как будто всё твоё тело пронизывает ток и остаётся лишь два решения – панически бежать или сжаться в комок, забиться, замереть и будь, что будет. Но усилием воли тогда открылась дверь, усилием воли тело выброшено на дорогу, усилием воли сделаны несколько глубоких вдохов-выдохов превратив в друга нахлынувший адреналин, этот электрический ток внутри тебя, теперь заставляющий делать всё правильно, быстро и осознано. Тот день дал первую острую боль утраты друга, когда между его светлым улыбающимся образом и видом истерзанного взрывом тела нет промежуточных месяцев и лет старения или долгой болезни, которые позволяют внутренне смириться с неизбежным. Поэтому умные люди на войне сторонятся дружбы, любви. Никто не желает боли утрат. Сергей после того случая стал «умным» человеком. А ещё приобрёл способность быстро распознавать этот страх и контролировать его, превращая адреналин в помощника. Ещё одним, правда сомнительным, приобретением стал этот повторяющийся сон, в котором перевраны ход событий и детали, и только липкий страх такой-же, как в реальности.

И вот сейчас Сергей внимательно смотрел на стены, отмечая про себя, что уже образовавшиеся ранее трещины не увеличиваются. Потолочные лампы и плиты «армстронга» подпрыгивают в своих нишах, но не выпадают. Оконные и дверные стёкла целы. А главное – бежать в панике на выход бессмысленно, оттеснив полковника к стене, в проёме уже скопились сотрудники, панически пытаясь выйти наружу, создавая толчею и тем самым не давая себе возможность покинуть здание. С оглядкой на это, быстрый выход реально возможен лишь через два запасных хода под лестничными клетками здания, но бежать к ним нет смысла. Да, это, пожалуй, самое сильное землетрясение из всех пережитых городом может и за всё время его существования, но здание устоит. Вакуленко почему-то был уверен в этом.

Наконец толчки прекратились. Стены, всё же, покрылись новыми крупными трещинами, из которых то тут, то там просыпались на пол тонкие жёлтые ручейки строительного песка. Одно из окон в фойе рассыпалось, и подвесной потолок коридора, так же сдавшись на последних секундах толчков, теперь лежал на полу в оседавших клубах пыли.

Почти все сотрудники были во дворе райотдела.

Полковник Радченко вместе с Андреем Карым, отряхивая одежду прошли в дежурку, где невозмутимый дежурный продолжал выдавать оружие тем, кто не захотел или не сумел сбежать из здания во время землетрясения. Остальные сотрудники не спешили возвращаться в здание опасаясь новых толчков.

Выйдя через несколько минут из помещения дежурной части, Радченко прошёл на крыльцо, попутно пригласив всех из фойе также выйти на улицу. Шедший за полковником начальник розыска подал Сергею руку для приветствия и сказал глядя на наручные часы:

– Сегодня ты со мной в группе, Вакула. Пойдём, послушаем пару минут, и двинем в мэрию на совещание. В 7.00 для нас. Там всю ночь всё совещаются, часов с трёх ночи.

– «Нас», это кого? – уточнил Сергей.

– Оперативников всех служб. У нас свои задачи. Кстати, ты конечно в форме красив неимоверно, но может заберёшь из кабинета одежду, а в машине или уже в мэрии переоденешься в гражданку?

– Угу.

– Жду на улице возле машины.

Сергей и сам не очень любил плотную уставную форму, поэтому выглянув в окно кабинета выходившее на фасад здания и убедившись, что полковник Радченко всё ещё не обращается ко всем, а о чём-то говорит со своими замами, решил переодеться сейчас. Спрятав пистолет в плечевую кобуру для скрытого ношения, как последний штрих превращения во внешне гражданского человека, затянул молнию любимой куртки неброского цвета хаки и зачем-то, словно прощаясь, осмотрел кабинет. – Ничего не забыто, сейф закрыт, свет потушен. – сам себе сказал вслух.

Закрыв дверь на ключи, бросил связку в висящую на плече сумку модного «тактического» кроя и быстро, перепрыгивая через две ступени, сбежал вниз.

В сквере перед фасадом райотдела находился почти весь его личный состав. Не меньше четырёхсот человек. Все они молча слушали, что говорил начальник райотдела. И первое мгновение Сергей буквально не слышал его, впечатлённый немного сюрреалистической картиной общего совещания райотдела в утренней дымке под открытым небом. Проезжавшие мимо по дороге редкие легковые автомобили сбрасывали скорость и двигались медленнее обычного – видимо их водители также почувствовали необычность происходящего и им было любопытно. Наконец Вакуленко вслушался. Радченко видимо продолжал постановку задач подразделениям и вызвал обиженный ропот сотрудников следственного отдела, объявив, что все они, без исключения, идут в усиление оперативных групп. Из толпы кто-то выкрикнул – «И до какого времени в наряде? У меня, между прочим, на сегодня следственные действия по двум делам, когда мне воспроизведение проводить, ночью?!». Одобрительные поддакивания из толпы прервал гневный окрик начальника следственного отдела, стоявшего рядом в Радченко: