Понедельник. №8

Как правило, я задумываюсь над тем, что слышу или читаю. И тогда задумался: вот, какой-то научный сотрудник института языка, фамилию которого я сразу забыл, определяет целесообразность появления конкретного явления литературы. То есть определяет, сообразно ли появление конкретной книги целям литературы. И решает, что нет, не сообразно. Конечно, он сделал это не по своей воле. Он выполнял указания своего начальства, просьбу директора издательства или советчика из КГБ, которые полагают то же самое: что появление новой книги для литературы не нужно и не важно. Но это – а) неправда; b) глупая неправда, и наконец, c) гнусная неправда. Найдутся ли когда-нибудь писатели и издатели, которые докажут мне, что появление новой книги, в которой заинтересованы её авторы – целесообразно?

С тех пор прошло тридцать четыре года. Тот наш сборник так и не был издан. У каждого из его участников потом сложилась своя собственная литературная и личная судьба. Я больше не участвую в коллективных сборниках. Но вы все, все авторы «Понедельника», его составитель Наташа Терликова, его издатель Хелен Лимонова доказали: появление альманаха – целесообразно. Наглядно доказали. Очень целесообразно. Мы берём альманах – он отлично издан, – и читаем в нём имена авторов, а под ними – то, что эти авторы написали; то, что они хотели поведать «урби эт орби», городу и миру. Автор хотел сказать читателю нечто важное – вот как я вам сейчас – и он это сказал. По меньшей мере – имя своё читателям сообщил. По-моему, вышло очень целесообразно.

Но альманах нужен не только его авторам и читателям. Это я уже ко второму тезису перехожу. Альманах способен принести пользу и всему Израилю. Каким образом? Сейчас увидите.

Давайте-ка найдём для альманаха категорию наиболее заинтересованных читателей. Тех, кто испытает к этой книге направленный интерес. Это не только сами авторы и члены их семей; хотя, насколько я знаю, бывает трудно побудить внуков прочитать то, что написали их дедушки или бабушки. Практически все авторы приехали в Израиль в том возрасте, когда они уже прекрасно владели русским языком – именно поэтому альманах выходит на русском. А некоторые авторы «Понедельника» до сих пор остаются в России. И у каждого писателя были и есть друзья и знакомые, одноклассники и одногруппники, бывшие соседи или даже бывшие супруги, которые пока остались там, в стране исхода. И вот им-то было бы очень интересно прочитать то, что написал человек, которого они знают лично, с которым играли, пили чай или водку, а может, даже и целовались. Я в своей жизни торговал книгами, я знаю, насколько трудно всучить покупателю книжку молодого незнакомого автора. Но книжку своего знакомого земляка покупатель раскроет хотя бы из любопытства.

И вот ваши знакомые, бывшие земляки или даже совсем посторонние читатели открывают «Понедельник» – и что же они для себя устанавливают? Что в Израиле люди живут неплохо! Не скажу: живут богато, или с жиру бесятся, или попали в райские условия – но они стали жить лучше, по крайней мере, в сравнении с заинтересованными читателями. И первым доказательством этого служит то, что нам с вами здесь доступна не только личная, но и литературная жизнь. Причём я не говорю о темах произведений или о качестве конкретных текстов. В «Понедельнике» есть рассказы и стихи более мажорные и более печальные, есть рассказы грустные и есть весёлые – это личное дело авторов. Каждый автор предлагает читателю честный товар – изложенное словами своё понимание мира и общества. И ни один из нас не находится в таком состоянии, когда приходится только заткнуться и терпеть. Другими словами, никто пока не поместил на страницах «Понедельника» ходатайство об амнистии, жалобу в полицию или хотя бы просьбу о материальной помощи. Мне могут возразить: «Но ведь этот альманах издан авторами за свой счёт; в таком случае требования к качеству материалов бывают снижены, а снисходительность редакторов повышена бесконечно». Предвидя это возражение, отвечу: «Требовательность к качеству материалов – дело авторов; если они хотят, чтобы их читали – пусть постараются. А если произведение издано за свой счёт, то это свидетельствует хотя бы о том, что такой счёт имеется». В странах исхода, особенно в провинции, дела с этим обстояли и обстоят гораздо сложнее – как тридцать четыре года назад, так и сегодня.

Поэтому израильский «Понедельник» нужен не только здесь, но и в России, и в других странах нашего исхода. Как зеркало нашей литературной жизни; как привет тем, с кем авторы опубликованных опусов вместе росли. В Израиле работает немало чиновников, назначенных представлять нашу страну за её пределами. Одна месячная зарплата любого из них больше, чем нынешняя стоимость всего тиража «Понедельника». Но мы можем увеличить тираж! Мы можем помочь доставить «Понедельник» в руки к тем, кому он особенно интересен. Да и не только «Понедельник», но и множество других книжек израильских авторов. Пока Еврейское агентство ещё не догадывается об этом. Что ж, Сохнут нужно немножко пошевелить. И если у читателя в России возникнет мысль: «А неплохо они в Израиле устроились! Завидую», – значит, промежуточная цель достигнута. А может, у читателя в России возникнет другая, чисто писательская мысль: «Чёрт побери, какого успеха добился этот бездарный Сашка (или Игорь, или Витька) – роман написал, в „Понедельнике“ печатается. А ведь я всегда считался талантливее его, и писал лучше. Повезло ему в Израиле!» Давайте мы с вами не станем опровергать такую мысль. Пускай все люди думают, что Израиль – страна людей везучих, это полезно для страны.

Авторы ЛитО «Понедельник», Израиль

Изабелла Милицина, Хайфа

Вернулась Домой в 1990 году. Пишу стихи, рассказы и повести. Считаю своё творчество особым состоянием души, которое лучше всего расскажет обо мне, чем все биографии вместе взятые.

Журавли в долине Хула

С небес струилась песня журавлей,Лучами разгоняло солнце тучи,В объятия заждавшихся полей,За клином клин стрелой вонзался с кручи.Восторгов птичьих оглушил накал,Накрыло сердце жаркою волною,Магический свершался ритуал,Небес с обетованною землёю.Хоть чувств моих январь не разделял,А рябь смущала озеро небрежно,Седой осот мне все же прошепталО той любви, невиданной, нездешней.Душа во мне очнулась наконец,Немыслимое возрождая зренье.Тень под сосною склевывал скворец,Пух ворожил, отринув тяготенье.Игры непостижимой не тая,Сметая все условности на свете,Дух проявлял мне смысл бытия,С усталых крыльев стряхивая ветер.

Бессонница

Разбился сони в зеркалах осколковиспугом отразилась тишина.В стекло скреблась сосновая иголка,ночь вышивая на канве окна.Самозабвенно ветер спорил с Богом,прореживая небеса до дыр,и душу возвращал к родным истокам,пролитый щедро звёздный эликсир.Суть ночи обнажалась перед взором:песок черпала жадная волна,прикидываясь ярким семафоромтянула в омут магии луна…И в том ином и неподдельном миресмеялась звонко армия цикаднад тем, как громв таинственном эфиреих скрипкам вторил гулко, невпопад.И апогеем в этом перезвоне,где ноте не сфальшивить,не свернуть,на рельсовом дрожащем ксилофонепоследний поезд завершил свой путь.

Левантийский триптих

Из новых стихов

1Прячет в дымку лунаЗапредельные тайны,Растревожила штильНа бескрайней равнине,И мелодию слух уловилНе случайно,Где-то ветер попалВ пару нот Паганини.А под утроСолёный туман наполняетВсе излучины мираОдну за другой.Помолиться…Дыхания мне не хватает,Словно жизнь на мгновеньеВзяла выходной.2А январь затаилсяИ не плачет дождями,Их за пазухой держитВ мохнатом пальто,Пальма воздух стрижёт,Больно раня листами,А собака судьбу обругаетРаз сто…И на грани тоскиОпьяняет сближеньеНеба серогоС нитью свинцовой воды.На холодном песке —Дел земных завершеньем —Тонкой подписью тянутсяПтичьи следы.3Остужая просторДо возможных пределов,До призывно манящихУютом полей,Выпускает зимаОперённые стрелыОбгоняющих времяСедых журавлей.И январь отряхнулсяПроливными дождями,Гулким громомО сути своей возвестив,Чтоб несущими жизньЛедяными ручьямиБлагосклонность небесДля меня донести.

Наталья Терликова, Холон

О себе писать трудно. В моей жизни было много незабываемых встреч, много успеха, ярких событий, а приключения находили меня сами. И боли много было, разочарований, сомнений… И наверно, что было, то и будет.

Потому что я неизлечимый оптимист. Очень люблю свою семью, особенно радуют внуки. Люблю свою маму, которая ушла из земной жизни в более тонкое счастливое пространство. Искренне верю, что нас всех связывают невидимые и живые нити, которые могут растягиваться до бесконечности и не порвутся никогда, даже в момент смерти тела.

Люблю авторов «Понедельника» и счастлива, когда в нашем творческом пространстве зажигаются новые звёздочки. Конечно, больно, когда слышу или читаю несправедливые и гадкие высказывания в свой адрес. Но всё равно радуюсь. Пусть лучше выбрасывают камни, которые прячут за пазухой, – а вдруг среди них попадутся драгоценные. И мы заложим их в прочный фундамент нашего Храма Литературы.

Книжная лавка

1.

Рой остановился у массивных резных ворот, неуверенно взялся за ручку калитки и потянул на себя тяжёлую дверь. Вход в «Лавку» приоткрылся, оттуда повеяло прохладой и знакомым запахом старых книг. Но дверь вдруг резко захлопнулась, а Рой потерял равновесие и упал на траву, которая росла прямо у ворот.

– Ну, что ты ломишься в парадный вход? – закричал Боб. – У этого особняка наверняка есть сигнализация.

– Ты прав, только полиции нам сейчас не хватает, – медленно произнёс Рой и зевнул. – Но я должен как-то проникнуть туда.

– Тогда давай искать какую-нибудь лазейку вроде окна, – предложил Боб и тоже зевнул.

Рой почувствовал странный аромат не то хвои, не то полыни. Ему расхотелось подниматься, а тем более искать какую-то лазейку, чтобы попасть в этот дом.

– Давай потом, – прошептал Рой и продолжал лежать у входа, наслаждаясь приятным ароматом травы и сладкой истомой, которая распространялась по всему уставшему телу.

– Да я не против потом, – обрадовался Боб и развалился в тени под огромным эвкалиптом. – У меня тоже ноги гудят от усталости.

«Если у тебя есть мечта и желание, – вдруг Рой чётко услышал голос отца, – то ты пройдёшь сквозь закрытую дверь и даже прорастёшь сквозь асфальт».

Рой приподнял голову. Боб лежал под деревом и крепко спал, а рядом больше никого не было. Только маленький ёжик выполз из травы, громко протопал мимо и остановился у входа в «Лавку». Через пару минут по двери потекла вода, и деревянная поверхность превратилась в зеркало, а ёжик исчез, как будто растворился в своём отражении.

«Что за чертовщина?» – удивился Рой, с трудом поднялся и подошёл к зеркалу поближе. Как только он увидел своё отражение, вокруг закрутился вихрь, поднял его в воздух и пронёс сквозь зеркальную дверь «Книжной Лавки».

2.

Рой очнулся в нереально светлой комнате. Он плыл в прозрачном кресле среди вещей, которые казались сделанными из воздуха и тумана.

– Как ты попал в мой сон? – вдруг раздался голос из облака, которое плыло ему навстречу.

– А ты кто? – испугался Рой.

– Ромка, – ответило облако. – Сегодня мне исполнилось десять лет.

Сердце кольнуло, и он увидел грустного-грустного мальчика, который сидел внутри облака и прижимал к себе коробочку с ёжиком. Тем самым ёжиком, который исчез у входа в «Книжную Лавку».

– А почему ты плачешь? – спросил Рой и невольно вспомнил своё десятилетие, когда папа подарил ему ёжика Кешку, и в тот же день ушёл из дома навсегда.

– Сегодня меня бросил отец, – прервал воспоминания Ромка.

– Да не тебя бросил отец, – возразил Рой. – Родители сами по себе решили развестись.

– Откуда ты знаешь? – удивился Ромка и перестал плакать.

– А потому что ты – это я много-много лет назад, – улыбнулся Рой. – Тогда меня звали Ромой, и у меня тоже был ёжик Кешка. А Роем я стал потом, когда начал писать книги.

– Круто, – обрадовался мальчик. – Значит я стану известным писателем.

– Увы, – вздохнул Рой. – Прости, у меня не получилось стать известным.

Ёжик высунул мордочку из коробки и громко фыркнул. А Ромка снова заплакал:

– Ты испугался и отказался от мечты.

– А что ты сделал для того, чтоб стать известным? – разозлился Рой. – Сопли распустил, пожаловался Кешке на свою судьбу и выписал в отдельную тетрадку цитаты из очередной прочитанной книги. И всё думаешь, что завтра проснёшься знаменитым?

– А что я ещё могу сделать, – продолжал плакать Ромка, – когда меня бросил отец?

– Ты уже большой мальчик, – успокоил Рой. – Попробуй выслушать отца, понять и простить. Пока не поздно.

– Как это поздно? – спросил Рома.

– А так. Сегодня ещё вовремя, а завтра уже поздно, – ответил Рой. – Завтра ты можешь проснуться в мире, где нет папы.

– Я как-то об этом не подумал, – засомневался Ромка.

– А ты думай, будущий писатель, – строго сказал Рой. – Писать книги – это тяжёлый и неблагодарный труд. И если вдруг твои произведения начинают нравиться читателям, тут же откуда-то появляются завистники, которые обливают тебя грязью и делают всякие пакости.

Рой замолчал. Ему не хотелось впускать в эту светлую комнату свои неприятные воспоминания и боль, которую они тянули за собой.

– Да не обращай внимания на всякие сплетни, – воскликнул Ромка. – Я обещаю тебе, что утром позвоню отцу.

– А я забью на сплетни и продолжу писать книги, – рассмеялся Рой.

– Тогда у нас появится ещё один шанс, – серьёзно заявил Ромка.

На душе заметно полегчало, а кресло под Роем постепенно превращалось в туман, который поплыл по Млечному пути среди пушистых облаков и грозовых туч.

3.

Рой проснулся в удобном кресле незнакомого кафе. Здесь было довольно уютно. Полумрак, высокие потолки, стеллажи, наполненные антикварными книгами, живые цветы в больших напольных вазах способствовали чудесному настроению и навевали приятные воспоминания. Перед ним на столике стоял бокал с зеленоватым коктейлем, а рядом лежала книга «Р. Кон. В начале было сновидение». Рой сделал небольшой глоток из бокала и прислушался к странному разговору трёх женщин за соседним столиком.

– Что за кайф в этих бумажных книгах, – удивлялась одна. – Читать невозможно, а стоят бешеные деньги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.