Темная Башня

– Очень хорошо, – кивнул Роланд.

Найджел сложил на груди свои тоненькие (но, безусловно, сильные) руки из нержавеющей стали и застыл.

– Вернулся, чтобы подобрать осколки стекла, – восхитился Эдди. – Может, «Тет корпорейшн» стоит наладить их продажу. Каждая домохозяйка Америки захочет купить двух: одного для дома, второго – для двора.

– Чем меньше мы будем связываться с наукой, тем лучше, – мрачно заметила Сюзанна. Несмотря на то что ей удалось хоть немного поспать, привалившись к двери между Федиком и Нью-Йорком, выглядела она неважно, изможденная, уставшая донельзя. – Посмотрите, что она сделала с этим миром.

Роланд кивнул Джейку, который рассказал, как он и отец Каллагэн провели вечер в Нью-Йорке 1999 года, начав с того момента, как такси едва не задавило Ыша, и закончив их атакой на «низших людей» и вампиров в обеденном зале «Дикси-Пиг. Не забыл упомянуть и о том, как они избавились от Черного Тринадцатого, положив его в ячейку камеры хранения во Всемирном торговом центре, где он мог лежать до июня 2002 года, и о том, как нашли черепашку, которую Сюзанна бросила, как записку в бутылке, в сточную канаву рядом с «Дикси-Пиг».

– Ты такой храбрый. – Сюзанна взъерошила волосы Джейка. Потом наклонилась и погладила Ыша по голове. Ушастик-путаник вытянул и без того длинную шею, чтобы максимально продлить удовольствие, полузакрыл глаза, лисья мордочка растянулась в улыбке. – Чертовски храбрый. Спасибо тебе, Джейк.

– Спасибо, Эйк! – согласился Ыш.

– Если бы не черепашка, они убили бы нас обоих. – Джейк говорил ровным голосом, но побледнел. – Что же касается отца Каллагэна… он… – Джейк вытер ладонью слезу и посмотрел на Роланда. – Ты воспользовался его голосом, чтобы заставить меня уйти. Я тебя слышал.

– Да, воспользовался, – кивнул Роланд. – Будь уверен, он хотел того же.

– Вампиры до него не добрались, – продолжил Джейк. – Он застрелился из моего «ругера» до того, как они испили его крови и превратили в себе подобного. Впрочем, я не думаю, чтобы они этим ограничились. Скорее разорвали бы на куски и сожрали. Они же обезумели.

Роланд согласно кивал.

– Последнее, что я услышал… думаю, он произнес это вслух, но полной уверенности у меня нет… – Джейк замолчал, вспоминая. Слезы теперь текли по щекам. – «Найди свою Башню, Роланд, проникни в нее и взойди на вершину!» Потом… Пуф! Он ушел. Как огонек свечи. В другие миры.

Он замолчал. Какое-то время молчали все, не решаясь нарушить тишину. Наконец Эдди подал голос:

– Ладно, мы снова вместе. Так что же нам теперь делать?

4

Роланд сел с гримасой боли, бросил на Эдди взгляд, который яснее любых слов говорил: «Ну чего ты испытываешь мое терпение?»

– Хорошо, хорошо, такая у меня привычка, – начал оправдываться Эдди. – Только не надо на меня так смотреть.

– Что за привычка, Эдди?

В последнее время Эдди редко думал о своем последнем годе, тяжелом, в наркотическом тумане, проведенном с братом Генри, но вопрос Роланда вызвал у него воспоминания о том времени. Только ему не хотелось об этом говорить, и не от стыда – Эдди действительно полагал, что стыдиться ему уже нечего, – а по другой причине: чувствовал, что Роланда выводят из себя его попытки объяснить что-либо, ссылаясь на старшего брата. И скорее всего правота была на стороне Роланда. В свое время Генри был определяющей, формирующей силой в жизни Эдди. Как Корт был определяющей, формирующей силой в жизни Роланда… но стрелок не говорил о своем старом учителе по три раза на дню.

– Задавать вопросы, на которые я уже знаю ответ, – ответил Эдди.

– И каков ответ на твой последний вопрос?

– Мы вернемся в Тандерклеп, прежде чем идти к Башне. Убьем Разрушителей или выпустим их на свободу. Ради спасения Лучей. Убьем Уолтера, или Флегга, или как он там себя называет. Потому что он – фельдмаршал, не так ли?

– Был, – согласился Роланд, – но теперь на сцене появился новый игрок. – Он посмотрел на робота. – Найджел, ты мне нужен.

Найджел опустил руки и поднял голову.

– Чем я могу вам услужить?

– Принести что-нибудь пишущее. Есть тут такое?

– Ручки, карандаши, мел находятся в кабинете надзирателя в дальнем конце палаты извлечения. Во всяком случае, были, когда я заглядывал туда в последний раз.

– Палата извлечения, – повторил Роланд, оглядывая ряды кроватей. – Так ты это называешь?

– Да, сэй. – А потом добавил, очень робко: – Интонации вашего голоса предполагают, что вы сердитесь. Это действительно так?

– Они привозили сюда детей, сотнями и тысячами, по большей части здоровых, из того мира, где многие рождаются больными, и высасывали у них мозги. Так с чего мне злиться?

– Сэй, я уверен, что не знаю. – Найджел, похоже, уже сожалел о том, что вернулся сюда. – Но я не принимал никакого участия в процедуре извлечения, заверяю вас. Я занимаюсь домашним хозяйством, в том числе и техническим обслуживанием.

– Принеси карандаш и кусок мела.

– Сэй, вы не собираетесь уничтожить меня, не так ли? Последние двенадцать или четырнадцать лет извлечением руководил доктор Скоутер, а он мертв. Вот эта леди-сэй застрелила доктора Скоутера из его же пистолета. – В голосе Найджела прозвучала очень явственная нотка упрека.

– Принеси карандаш и кусок мела, да побыстрее, – повторил Роланд.

Найджел отбыл.

– Говоря про нового игрока, ты имел в виду младенца. – В голосе Сюзанны вопросительные нотки отсутствовали.

– Естественно. У него два отца, у этого бей-бо.

Сюзанна кивнула. Она думала о том, что поведала ей Миа, когда Прыжок забросил их в покинутый всеми Федик, всеми, за исключением компании Сейра – Скоутера да Волков-мародеров. Две женщины, белая и черная, одна беременная, вторая – нет, сидели на стульях перед салуном «Джин-Пуппи». Вот там Миа много чего рассказала жене Эдди Дина, возможно, больше, чем кто-либо из них знал.

«Именно там они изменили меня», – сказала ей Миа. Под «они», вероятно, подразумевался доктор Скоутер и другие врачи. Плюс маги? Такие же, как Мэнни, только перешедшие на другую сторону? Возможно. Кто мог это знать? В палате извлечения ее сделали смертной. Потом, после того как сперма Роланда уже была в ней, случилось что-то еще. От этого отрезка времени у Миа сохранилась в памяти только красная темнота. Вот Сюзанна и задалась вопросом: может, как раз в это время к ней приходил сам Алый Король и залез на нее своим огромным и древним паучьим телом, или его сперму каким-то магическим образом перемешали со спермой Роланда. В любом случае младенец был самой чудовищной помесью, какую только могла представить себе Сюзанна: не вервольфом – верспайдером[47]. И теперь он находился неизвестно где. Может, далеко, а может – совсем рядом, наблюдая за ними даже в этот самый момент, когда они совещались, а Найджел вернулся с письменными принадлежностями.

Да, – подумала она. – Он наблюдает за нами. И ненавидит нас… но не всех одинаково. Больше всего дан-тете ненавидит Роланда. Своего первого отца.

Она содрогнулась.

– Мордред хочет убить тебя, Роланд. Такова его цель. Для этого он создан. Положить конец тебе, твоему походу, Башне.

– Да, – кивнул Роланд, – а потом править, заняв место отца. Потому что Алый Король стар, и я все больше и больше склоняюсь к мысли о том, что он в заточении. А если это так, то не он наш настоящий враг.

– Мы пойдем в его замок на другой стороне Дискордии? – спросил Джейк. За последние полчаса он заговорил впервые. – Мы пойдем, не так ли?

– Я так думаю, да, – ответил Роланд. – «Ле кас руа рюс»[48], так называют его древние легенды. Туда пойдет весь ка-тет, и мы убьем всех, кто там живет.

– Да будет так! – воскликнул Эдди. – Господи, да будет так.

– Ага, – согласился Роланд. – Но наша первая задача – Разрушители. Лучетрясение, которое мы ощутили в Калье Брин Стерджис, перед тем как отправились сюда, предполагает, что их работа близка к завершению. Однако если они не…

– Наша работа – не дать им довести ее до конца, – вставил Эдди.

Роланд кивнул. Выглядел он еще более уставшим, чем всегда.

– Ага. Убить их и выпустить на свободу. В любом случае мы должны помешать им в разрушении двух оставшихся Лучей. И мы должны прикончить дан-тете. Сына Алого Короля… и моего сына.

5

Найджел доказал свою полезность (впрочем, как потом выяснится, помогал он не только Роланду и его ка-тету). Прежде всего он принес два карандаша, две ручки (одну такую древнюю, что ею, возможно, пользовался писец Диккенса) и три куска мела, один в серебряном футляре, который выглядел, как женская губная помада. Роланд взял именно этот кусок, а другой отдал Джейку.

– Я не могу писать слова, которые вам легко понимать, но цифры у нас одинаковые или, во всяком случае, очень схожи. Пиши сбоку то, что я буду говорить, Джейк, и пиши правильно.

Джейк все сделал, как и просил Роланд. В результате появилась грубая карта с пояснениями.

– Федик. – Роланд указал на 1, потом провел короткую линию к 2. – А это замок Дискордия, с дверьми под ним. Из того, что нам известно, их там много. Должен быть коридор, которым мы можем пройти отсюда туда, под замок. А теперь, Сюзанна, расскажи, каким путем шли Волки и что они делали. – Он протянул ей мелок в футляре.

Сюзанна взяла его, не без восхищения отметив, что мел самозатачивающийся. Пустячок, конечно, но приятно.

– Они проходят через одностороннюю дверь, которая переносит их вот сюда. – Сюзанна провела линию от 2 до 3. Эту цифру Джейк назвал «Станция «Тандерклеп». – Мы узнаем эту дверь, потому что она должна быть большой, если, конечно, они не проходили через нее по одному.

– Может, и проходили, – вставил Эдди. – Если я не ошибаюсь, им приходится пользоваться лишь тем, что осталось от древних людей.

– Ты не ошибаешься, – сказал Роланд. – Продолжай, Сюзанна. – Сидел он не на корточках, а на пятой точке, вытянув правую ногу. Эдди оставалось только гадать, сколь сильно болит у Роланда правое бедро и есть ли во вновь обретенном мешке хоть капля кошачьего масла Розалиты. Он склонялся к тому, что нет.

– Волки скачут от станции «Тандерклеп» вдоль железнодорожных путей, во всяком случае, пока не оставляют позади тень… или темноту… или как это называть? Ты знаешь, Роланд?

– Нет, но мы скоро узнаем. – И он нетерпеливо вертанул левой рукой.

– Они пересекают реку, попадая на тот берег, где находятся Кальи, и забирают детей. Думаю, по возвращении на станцию «Тандерклеп» грузятся в поезд с лошадьми и пленниками и едут в Федик. Потому что от двери пользы им никакой.

– Пожалуй, так оно и есть, – согласился Роланд. – Они проезжают мимо девар-тои, тюрьмы, которую мы обозначили цифрой 8. На тот момент им там делать нечего.

– Скоутер и его врачи-нацисты использовали вот эти колпаки на кроватях, чтобы извлечь что-то из детей. Вещество, которое они дают Разрушителям. Детей и полученное вещество отправляют на станцию «Тандерклеп» через дверь. Потом детей возвращают в Калью Брин Стерджис, возможно, и в другие Кальи, а в то место, которое ты называешь девар-тои…

– Обед подан, – мрачно вставил Эдди.

И тут же раздался переполненный радостью голос Найджела:

– Желаете перекусить, сэи?

Джейк сверился со своим желудком и обнаружил, что последний урчит. Ужасно, конечно, проголодаться так скоро после смерти отца Каллагэна, но тем не менее желудок с энтузиазмом воспринял предложение робота.

– Здесь есть еда, Найджел? Действительно есть?

– Да, конечно, молодой человек, – ответил Найджел. – Но только, к сожалению, консервы. Зато я могу предложить вам два десятка наименований, в том числе тушеную фасоль, тунца, несколько видов супа…

– Мне – тунца, – прервал его Роланд, – но принеси все, что есть, если уж принесешь.

– Как скажете, сэй.

– Наверное, ты не сможешь приготовить мне сандвич «Особый Элвиса». – В голосе Джейка тем не менее слышалась надежда. – Ореховое масло, банан и бекон.

– Господи, малыш, – воскликнул Эдди, – не уверен, что при таком освещении ты сможешь это заметить, но я позеленел.

– К сожалению, у меня нет бекона или бананов, – ответил Найджел, – но ореховое масло есть, как и три вида джемов. А также яблочное масло.

– Яблочное масло подойдет, – кивнул Джейк.

– Продолжай, Сюзанна. – Роланд повернулся к ней, как только Найджел ушел. – Хотя, полагаю, торопить тебя смысла нет. После еды, нам нужно будет отдохнуть. – По голосу чувствовалось, что идея ему не по душе.

– Я вроде бы рассказала все, – ответила она. – Звучит, конечно, путано… да и выглядит путано, в основном потому, что на нашей маленькой карте нет масштаба, но вот что важно: этот кольцевой маршрут они проделывают раз в двадцать четыре года или около того: из Федика в Калью Брин Стерджис, потом обратно в Федик с детьми, чтобы извлечь у них нужную субстанцию. После чего детей возвращают в Калью, а субстанцию везут в тюрьму, где держат Разрушителей.

– Девар-тои, – уточнил Джейк.

Сюзанна кивнула.

– Вопрос в том, что нам нужно сделать, чтобы разомкнуть цикл.

– Через дверь мы пройдем на станцию «Тандерклеп», – сказал Роланд, – а со станции направимся туда, где держат Разрушителей. А там… – Он по очереди посмотрел на каждого из членов ка-тета, потом выставил вперед палец и имитировал выстрел.

– Там будут охранники, – заметил Эдди. – Скорее всего много охранников. Что, если они будут превосходить нас числом?

Роланд пожал плечами.

– Не впервой.

Глава 2

Наблюдатель

1

Вернулся Найджел с большущим подносом. На нем хватило места горкам сандвичей, двум термосам с супом, говяжьим и куриным, прохладительным напиткам в банках. Найджел принес коку, спрайт, «Нозз-А-Ла» и что-то еще под названием «Уит-Грин-Уит». Эдди попробовал и объявил, что никогда не пил ничего более мерзкого.

Все они обратили внимание, что Найджел уже не тот добродушный парень, каким был бог знает сколько десятилетий и веков. Его ромбовидная голова постоянно поворачивалась из стороны в сторону. Когда шла налево, он бормотал: «Un, deux, trois!», направо – «Ein, zwei, drei!»[49] Из глубин корпуса доносилось легкое потрескивание.

– Сладенький, что с тобой не так? – спросила Сюзанна, когда робот поставил поднос на пол между ними.

– Система самодиагностики обещает полный выход из строя в период от двух до шести часов. – Найджел говорил мрачно, но спокойно. – Существовавшие логические дефекты, ранее блокированные, проникли в ЦМС. – Его голова резко дернулась вправо. – Ein, zwei, drei! Жить свободным или умереть! Грег тебе в глаз!

– Что такое ЦМС? – спросил Джейк.

– И кто такой Грег? – добавил Эдди.

– ЦМС – аббревиатура центральной ментальной системы, – ответил Найджел. – Таких систем две, рациональная и иррациональная. Сознание и подсознание, как сказали бы вы. Что касается Грега, так это Грег Стилсон, персонаж романа, который я читаю. И получаю удовольствие. Называется роман «Мертвая зона», автор – Стивен Кинг. А вот почему я упомянул его в таком контексте, не имею ни малейшего понятия.

2

Найджел объяснил, что логические дефекты – обычное дело для азимовских роботов, так он называл себе подобных. Чем умнее робот, тем больше логических дефектов… и тем скорее они начинали сказываться. Древние люди (по терминологии Найджела – Создатели) компенсировали возникновение дефектов введением карантинной системы, которой блокировали ментальные глюки точно так же, как, скажем, нынче блокировали территории, где возникала оспа или холера. (Джейк подумал, что это эффективный способ борьбы с душевными болезнями, но предположил, что психиатры встретят такую идею в штыки, поскольку лишатся работы.) Найджел полагал, что травма, связанная с потерей глаз, каким-то образом ослабила карантинную систему, и дефекты, копившиеся долгие годы, прорвались сквозь «блокпосты», что тут же самым негативным образом отразилось на дедуктивных и индуктивных возможностях его мозга и эффективности логических систем. Но Сюзанне он сказал, что за это не держит на нее зла. Сюзанна поднесла кулак ко лбу и поблагодарила его сильно-сильно. По правде говоря, она не до конца поверила старине DNK 45932, хотя и понятия не имела, по какой причине. Возможно, корнями это недоверие уходило в Калью Брин Стерджис, где робот, который внешне не так уж и отличался от Найджела, оказался злобным и злопамятным предателем. Но было и что-то еще.

Высоко сижу, далеко гляжу, все вижу, – подумала Сюзанна.

– Вытяни руки, Найджел, – попросила она.

Когда робот выполнил ее указание, они увидели жесткие волоски, оставшиеся в сочленениях пальцев. И капельку крови на… том, что у человека называлось костяшкой пальца.

– Что это? – спросила она, сняв несколько волосков и подняв их.

– Я очень сожалею, мэм, но я не…

Он не видит. Разумеется, нет. В распоряжении Найджела остался только инфракрасный диапазон, а зрения он лишился, спасибо Сюзанне Дин, дочери Дэна, стрелку из ка-тета Девятнадцати.

– Это волоски. Я также вижу кровь.

– Да, конечно. Крысы на кухне, мэм. Согласно заложенной в меня программе, я должен уничтожать грызунов, если засекаю их. В наши дни их, к сожалению, очень много. Мир сдвигается все сильнее. – И тут же, резко повернув голову влево, он перешел на французский: – Un-deux-trois! Minnie Mouse est la mouse pour moi[50]!

– Э… Найдж, старина, ты убил Минни и Микки до того, как делал сандвичи или после? – спросил Эдди.

– После, сэй, заверяю вас.

– Знаешь, я, пожалуй, воздержусь, – сказал Эдди. – Я съел пубой в Мэне, и он так и застрял у меня в желудке.

– Тебе следует говорить un, deux, trois. – Слова сорвались с губ Сюзанны прежде, чем она поняла, что собирается их произнести.

– Не понял? – Эдди сидел, обнимая ее одной рукой. С того времени как они собрались вместе, он не упускал ни одной возможности прикоснуться к ней, словно нуждался в подтверждении ее реальности, не доверяя своим глазам.

– Не важно. – Потом, когда Найджел выйдет из комнаты или окончательно сломается, она собиралась рассказать Эдди о своих интуитивных догадках. Она думала, что роботы типа Найджела и Энди, как и роботы Азимова, о которых она читала подростком, не могли лгать. Возможно, Энди модифицировали, или он модифицировался сам, но запрет на ложь был снят. С Найджелом, полагала она, проблема оставалась, можно сказать, большая-большая проблема. У нее сложилось ощущение, что у Найджела в отличие от Энди доброе сердце, но тем не менее он или солгал, или сказал не всю правду о крысах в кладовой. Может, и о многом другом. Так что, его ein, zwei, drei или un, deux, trois следовало воспринимать как способ стравливания давления. Хотя бы на какое-то время.

Это Мордред, – подумала она, оглядываясь. Взяла сандвич, потому что хотела есть, как и Джейк, просто умирала от голода, но аппетит как-то разом пропал, и она не сомневалась, что не получит никакого удовольствия, заталкивая куски в рот. – Найджел выполняет и его указания, а сейчас он наблюдает за нами. Я это знаю… чувствую.

И откусив первый кусок хранившегося долгое время, упакованного под вакуумом, загадочного мяса, объяснила себе причину:

Мать всегда знает.

3

Никто из них не захотел спать ни в палате извлечения (хотя они могли выбрать любую из более чем трехсот застеленных чистым бельем кроватей), ни в пустынном городке за стенами Экспериментальной станции, поэтому Найджел повел их в свои апартаменты, часто останавливаясь, чтобы повернуть голову и досчитать до трех на немецком или французском. А вскоре начал считать и еще на каком-то языке, которого никто из них не знал.

Их путь лежал через кухню, где мерно гудели машины из нержавеющей стали. Она разительно отличалась от той древней кухни под замком Дискордия, где Сюзанна побывала во время Прыжка, и хотя они увидели следы приготовления трапезы, которой угостил их Найджел, признаков крыс, живых или мертвых, не просматривалось. Впрочем, никто по этому поводу не высказался.

А у Сюзанны ощущение, что за ними наблюдают, приходило и уходило.

За кладовой находилась маленькая, аккуратная трехкомнатная квартира, которую и облюбовал Найджел. Спальни, само собой, не было, но за гостиной и еще одной кладовой, заставленной электронным оборудованием, обнаружился кабинет с книжными стеллажами вдоль стен, дубовым столом и креслом под галогенной лампой для чтения. На стоящем на столе компьютере они увидели логотип «Северного центра позитроники», что никого не удивило. Найджел принес им одеяла и подушки, заверив, что они совершенно чистые.

– Может, ты спишь на ногах, – заметил Эдди, – но, полагаю, читать ты любишь, как и все, сидя.

– О да, действительно, один-два-три, – ответил Найджел. – Мне нравится хорошая книга. Это заложено в мою программу.

– Мы будем спать шесть часов, потом уходим, – сказал им Роланд.

Джейк тем временем разглядывал книги. Шел вдоль стеллажей (Ыш, понятное дело, не отставал от него ни на шаг), иногда доставал книгу.

– У него, похоже, весь Диккенс, – прокомментировал он. – И Стейнбек… и Томас Вульф… много Зейна Грея[51]… еще какой-то Макс Бранд[52]… Элмор Леонард[53]… и всегда популярный Стивен Кинг.

Они все подошли, чтобы посмотреть на две полки с книгами Кинга, числом больше тридцати, как минимум четыре были очень толстыми, а две – просто кирпичами. Судя по всему, после Бриджтона Кинг уделял писательству много времени. Самый последний роман назывался «Сердца в Атлантиде», и в знаке копирайта стоял очень знакомый им год: 1999. Насколько они могли судить, недоставало только тех романов, в которых речь шла о них. При условии, что Кинг написал эти романы. Джейк проверил копирайты других книг и обнаружил несколько брешей. Но, возможно, нужного им вывода из этого и не следовало: Кинг и так написал очень много.

Сюзанна задала Найджелу соответствующий вопрос, и он ответил, что никогда не видел книг Стивена Кинга, персонажем которых был Роланд из Гилеада. Не читал он ничего у Кинга и о Темной Башне. А потом яростно повернул голову налево и на этот раз сосчитал на французском до десяти.

– И тем не менее, – сказал Эдди после того, как Найджел вышел из кабинета (внутри у него что-то пощелкивало и постукивало), – я готов спорить, что в этих книгах может быть много полезной нам информации. Роланд, ты не думаешь, что нам стоит собрать книги Стивена Кинга и взять их с собой?

– Возможно, – не стал спорить Роланд, – но мы их не возьмем. Они могут запутать нас.

– Почему ты так решил?

Роланд только покачал головой. Он не знал, почему так сказал, но не сомневался, что это правда.

4

Центр управления Экспериментальной станцией 16-го сектора Дуги находился четырьмя уровнями ниже палаты извлечения, кухни и кабинета Найджела. Туда вел капсулообразный вестибюль. Снаружи дверь в него открывалась тремя идентификационными карточками, которыми следовало воспользоваться одна за другой. На самом нижнем уровне «Догана» Федика звучала негромкая музыка, напоминавшая мелодии «Битлз», исполняемая Коматозным струнным квартетом.

Центр управления состоял из более чем десятка помещений, но нас могло заинтересовать только одно, с телевизионными экранами камер наблюдения и средствами контроля системы безопасности. Одним из элементов этой системы были маленькие, но очень опасные роботы-убийцы, вооруженные снитчами и лазерными пистолетами, другим – устройства подачи ядовитого газа (именно такой газ использовал Блейн для убийства людей в Луде) в случае захвата «Догана» врагами. По мнению Мордреда Дискейна, именно это и произошло. Он попытался активировать роботов-убийц и подать отравляющий газ на верхний уровень, но безрезультатно. А теперь Мордред, с разбитым носом, синяком на лбу и раздувшейся нижней губой (он свалился со стула, на котором сидел) катался по полу и ревел во весь голос, но эти младенческие крики и в малой степени не отражали распирающую его ярость.

Это ж надо, видеть их как минимум на пяти экранах и не иметь возможности убить, даже навредить! Неудивительно, что он просто кипел. Он чувствовал, как живая чернота смыкается вокруг него, чернота, которая свидетельствовала о надвигающейся трансформации, и заставил себя успокоиться, чтобы остановить процесс. Он уже убедился на собственном опыте, что переход из человеческой ипостаси в паучью (и обратно) требовал огромного расхода энергии. В будущем он мог об этом не беспокоиться, но теперь, пусть и на короткое время, следовало соблюдать осторожность, чтобы не умереть от голода, как пчеле на выгоревшем участке леса.

Сейчас я покажу вам нечто более странное, чем вам приходилось видеть ранее, и я заранее предупреждаю вас, что вашей первой реакцией будет смех. Это нормально. Смейтесь, если есть такое желание. Но не отрывайте глаз от того, что видите, пусть это будет глаз вашего воображения, ибо речь идет о существе, которое может причинить вам вред. Помните, у него два отца, и оба – убийцы.