Такие глаза он видел в музеях. на полотнах великих мастеров. Время как буд-то сначала остановилось, а потом отбросило его в прошлое. Синие, в поллица глаза Лины просверливали его насквозь.

– Здравствуйте, я доктор Лавровский, а Вы родственница Михаила Дерца?

– Да, я его сестра – Лина отвела взгляд в сторону.

– Идемте, я осмотрю вашего брата- сказал Герман, с трудом оторвав глаза от Лины.

– Подождите, остановила его Лина, -давайте присядем, попросила она, указывая на кресла, стоявшие возле поста медсестры.

Германа охватило какое-то необъяснимое чувство тревоги. Он хотел что -то сказать, но потом как будто повинуясь приказу, присел в кресло.

– Вы хотите мне что-то сказать? -спросил он.

– Мой брат уснул, и его нельзя резко будить. Если его резко разбудить, у него может начаться приступ. Нужно подождать, пока он проснется.

B следующее мгновение Герман как- будто вышел из под гипноза.

– Послушайте, сказал он – у меня кроме вашего брата есть еще и другие больные, которых я должен осмотреть. Я не могу ждать. Bаш брат здесь для того, чтобы ему помогли и раз я его врач, давайте я буду решать когда мне его осматривать.

– Мой брат здесь не для того, чтобы ему помогли, а для того чтобы моей матери было спокойнее, – резко ответила Лина – Помочь ему никто к сожалению уже не сможет. А вот вы, если бы пришли на работу вовремя, то давно бы уже осмотрели всех своих больных и нам не пришлось бы вас так долго ждать.

Герману не понравился такой оборот в разговоре. -” откуда она знает, что я пришел не вовремя» подумал он.

– Если я задержался, значит на то были причины, резко ответил Герман, поднимаясь с кресла.

– Доктор, eсли вы сейчас разбудите моего брата, вам предстоит тяжелое ночное дежурство.

– Вы Нострадамус? – съязвил Герман и направился к палате.

– Я ведьма, -тихо ответила Лина.

Герман этого уже не слышал, он быстрым шагом шел к палате. Когда он открыл дверь, Лина развернулась и направилась к лифту.

Зайдя в палату, Герман увидел спящего Михаила. Рядом с его кроватью, на стуле сидела женщина.

– Здравствуйте, я доктор Лавровский.

– Здравствуйте, я Светлана Андреевна, мама Михаила.

«Совершенно обычная женщина, с абсолютно ординарной внешностью. Мимо такой пройдешь и не заметишь, не то что дочь» – подумал Герман.

– Значит это я сейчас разговаривал с вашей дочерью? Hе очень она на вас похожа.

– Она ни на кого не похожа, – смутилась Светлана Андреевна. Что она вам сказала?

– Ничего, попросила не будить вашего сына, но к сожалению мне придется это сделать.

Светлана Андреевна вздохнула.

– Ему бывает плохо от резкого пробуждения.

– Не волнуйтесь, я же врач.

Герман подошел к Михаилу и потряс его за плечо. Тот вздрогнул, открыл глаза, резко заморгал, затем зажмурился и скривился от боли.

– Михаил, я ваш новый врач. Вам нехорошо?

Миша застонал и стал судорожно ртом хватать воздух.

– Михаил, у вас что-то болит? Вы меня слышите? Герман склонился над пациентом и схватил его за плечи, пытаясь сдержать судорги.

Светлана Андреевна соскочила со стула.

– Миша, ответь – ее голос задрожал.

Михаил не отвечал, только продолжал стонать. Герман нажал кнопку постовой медсестры.

– Миша, позвать Лину? что делать? скажи -умоляла Светлана Андреевна.

Через несколько секунд вбежала медсестра.

Герман распорядился срочно подготовить необходимое лекарство. Светлана Андреевна выбежала из палаты в поисках Лины. Она побежала к лифту и спустилась на первый этаж. Лина стояла в холле.

– Лина, крикнула она. Мише плохо, они не знают что делать.

– Да? Ты же говорила, что ему тут помогут, – резко ответила она и рванула к лифту. Светлана Андреевна побежала следом. Через минуту Лина была уже в палате. Герман силой сдерживал Михаила, а медсестра пыталась сделать ему укол. Лицо Михаила перекосило и его губы стали синими.

– Отойдите от него – закричала Лина, – Oба!

В следующее мгновение медсестру как-будто отшвырнуло взрывной волной к стене, а Герман почувствовал страшную слабость во всем теле и отпустил Михаила. Дальше все было как во сне. Лина подскочила к Михаилу, и положив руки ему на голову, начала что-то шептать. Герман стоял окаменевший, медсестра медленно сползала по стенке на пол, а Светлана Андреевна тихо всхлипывала у двери.

Через несколько минут приступ отступил. Михаил стал нормально дышать и открыл глаза. Лина отняла руки от его головы и посмотрела на Германа.

– Ну что, помогли? – спросила она

Герман был в оцепенении. Он не понимал, что происходит. Все очнулись, когда Лина вышла из палаты.

– Это что сейчас такое было? – спросил Герман, немного приходя в себя.

– Вам лучшее? -обратился он к Михаилу.

– Да, ответил Михаил.

Герман присел на кровать.

– Я могу вас осмотреть?

– Да- лицо Михаила было абсолютно спокойным и умиротворенным.

В это время в палату вбежала Ирина.

– Герман, что-то случилось? -тяжело дыша, спросила она.

– Уже все нормально Ира, я закончу с пациентом и загляну к тебе. Герман сосредоточился на Михаиле.

– Вы мне должны сейчас все в подробностях рассказать, Михаил, сказал он.

Ирина в растерянности вышла из палаты и направилась к себе в офис.

Герман провел с Михаилом около часа. Потом сказал медсестре дать ему успокоительное.

– Отдыхайте, я по-позже загляну к вам. Я сегодня дежурю, но если что, зовите медсестру, она меня найдет.

Когда Герман зашел к Ирине, она говорила с кем-то по телефону. Увидев Германа, она быстро попрощалась и повесила трубку.

– Что там у тебя случилось? Я искала Татьяну, и мне сказали, что был срочный вызов к новому пациенту.

– Даже не знаю с чего начать, пробормотал Герман. Я пропустил утренний обход, а потом вот это…

– Что это? -не унималась Ирина.

– Этот парень, он от Гречина. Я же опоздал, а тут его сестра, – мы вас мол ждали, но теперь брат заснул и будить его нельзя. Ну я ей в ответ, что мол сам знаю, что мне делать. Ир, у меня в голове обход. Планировал взять основные данные о пациенте, а потом вернуться к нему за подробностями. Захожу в палату, парень спит, я его разбудил, а он мне как выдал приступ. Я позвал Татьяну, она вколоть ничего не может, парня трясет, и я не могу удержать его. Тут вбегает его сестра, дальше туман. Ноги ватные, все как в полусне, поверь, деталей вообще не помню. Потом, когда стало отпускать, увидел лицо этой женщины, сестры пациента у себя перед глазами. Она мне что-то в упрек бросила и ушла. А брат ее лежит, как ни в чем не бывало. Таня, перепуганная в стену влипла. Ну а дальше, ты вошла. Вот и все. Потом я поговорил с этим парнем. Он после тяжелой автомобильной аварии. Позвоночник вроде цел, но после травмы головы, неподвижен ниже пояса. Надо смотреть. Tам что-то запутанное. Он лежал в больнице скорой помощи. Сейчас запрошу его историю болезни. Но думаю, что надо будет делать заново все обследования и самим смотреть.

– Ну хорошо, дай мне знать, когда будет полная картина. Мне интересно, -упокоившись сказала Ирина.

– Да, конечно. Вобщем я пойду обойду пациентов, а потом буду у себя.

Герман вышел от Ирини. Случившееся не отпускало его. После обхода он сел за бумаги, но никак не мог сосредоточиться. Он чувствовал усталость, перед глазами стояло лицо Лины.

Что за чертовщина? – думал Герман. Он пытался прокрутить назад происшедшее. Сначала он встретил Гречина, который попросил его подойти в 8 палату и осмотреть нового пациента Михаила Дерца. Главный был уверен, что Герман уже закончил утренний обход. Герман поднялся на второй этаж, подошел к посту медсестры и увидел там женщину, как выяснилось потом, сестру пациента. Что-то в ней сразу схватило его за душу. Но что? Внешность? Глаза? Eе голос, проникающий прямо в мозг, минуя уши? И почему его не покидает какая -то тревога?

Откуда она знала, что он опоздал на работу? Она просила резко не будить брата и еще, она что-то сказала про ночное дежурство. Откуда она знала, что oн сегодня дежурит? И потом, что именно произошло в палате? Герман помнил как пытался сдерживать судороги у пациента, а дальше туман, сплошной туман….

В дверь постучали.

– Войдите -Герман оторвался от своих мыслей.

Вошла Татьяна. Она все еще выглядела потерянной.

– Герман Сергеевич, я отправила запрос на Михаила Дерца из 8 палаты. Завтра позвоню, если не пришлют его истроию болезни.

– Да, спасибо, Танюша, ты как? -спросил Герман по-отечески.

– Да не знаю. Спина болит, и шея. Я даже не поняла как я ударилась… эта женщина.. она так неожиданно появилась, она не касалась меня, но что-то как буд-то oтбросило меня к стене. Mеня и сейчас еще всю трясет.

Герман опустил глаза.

– Ладно – иди, выпей успокоительное. Я зайду попозже, посмотрю как там этот парень.

Татьяна вышла. Герман обхватил голову руками, тщательно стараясь припомнить еще какие-либо детали, но ничего не получалось. К чувству непонимания присоединилось чувство вины.

«Я идиот, надо мне было послушать ее. – Мне надо с ней поговорить» – завертелась в голове навязчивая идея.

Мысли перебил телефонный звонок. Звонил Марк.

– Привет, звоню еще раз поблагодарить за гостеприимство. Ты на работе? Я не вовремя?

– Да, ничего, вздохнул Герман- понедельник- день тяжелый.

– Слушай, давай на следующих выходных ко мне. Бери свою Иру, поедем кататься на лошадях. В субботу прилетаешь, в воскресенье- назад. Я за все плачу.

– Марк, твоя фамилия Абрамович? – оторвался от своих раздумий Герман.

– Нет, я все еще Корзун, но у меня намечается золотая сделка. Надеюсь не сорвется, и тогда как загуляем, не хуже Абрамовичей.

– Ну ладно, созвонимся- Герман положил на стол мобильник и вернулся к мыслям о происшедшем.

Обычно на дежурствах все-таки удавалось вздремнуть, но в эту ночь Герман не сомкнул глаз. Он пару раз заглядывал к Михаилу, тот спал, в отличии от Германа, в мозг которого как буд- то впечатался образ Лины. Глаза, ее глаза. Герман не помнил во что она была одета, но ее глаза он забыть не мог. Вроде как из одного человека на него смотрел другой. Герман сел за компьютер и открыл файл с информацией о Михаиле. Он еще раз перечитал выписку из его истории болезни и остановился на контактной информации: в случае острой необходимости звонить: Лина Дерц (сестра) и номер телефона. Герман переписал номер на отдельный листок и закрыл файл.

– Ты же ученый, твою мать, что происходит? – подумал он. Может все гораздо проще и это все станет темой твоей диссертации из области «неизведанные возможности мозга»

В эту ночь Лине тоже не спалось. Вроде не случилось ничего необычного. Не впервые люди оказывались жертвами своей слепоты. Лина часто задумывалась над тем, хотела бы она быть такой же как все. Жить сегодняшним днем и не знать о том, что впeреди. Она знала, что даже если бы захотела, ничего не смогла бы изменить. Она уже пробовала. Только сильные лекарства помогали ей отключиться и не слышать голосов, не видеть всех этих, порой таких страшных картин человеческих судеб. Однажды эти лекартва чуть не убили ее. Смерть была единственной ценой, которую нужно было заплатить за то, что бы не знать, не думать, не видеть ничего. Но Лина не готова была расставаться с жизнью, в которой с самого детства не было ничего нормального.

Отца Лина почти не помнила, он умер, когда ей было 4 года, а Мише год. Мать осталась одна с двумя малолетними детьми. Она много работала, ей нужно было кормить семью. Из-за города приезжала бабушка, которая жила с ними до лета, а летом она забирала Лину и Мишу и увозила на 3 месяца к себе. Находясь у бабушки, Лина с Мишей практически все время были предоставлены сами себе, в то время как бабушка целые дни проводила в пристройке возле дома. Туда к ней каждый день приходили какие- то люди. Лина часто слышала, как из пристройки доносились какакие- то странные звуки, стоны, иногда даже крики. Еще Лина помнила, как однажды кто-то пытался поджечь бабушкин дом. Слава богу, что тогда все обошлось. В тот день бабушка, обняв их с Мишей, сильно плакала и что-то шептала им на уши. Иногда бабушка брала их с Мишей с собой в лес собирать травы. Как собака, она отыскивала в зарослях нужную траву и складывала ее в мешок. Потом она распихивала ее по кулькам, какую-то часть варила и делала мази.

Когда пришло время Лине идти в школу, мама забрала их с Мишей в город. Но бабушка больше уже не приезжала. Виделись они с ней теперь только на летних каникулах. Однажды летом, перед школой, Лина стала замечать, что видит людей по-разному. Одни люди выглядели как обычные тети и дяди, а другие были прозрачными. Они носили светлые одежды, и порой даже пугали Лину своим видом. Лина понимала, что с ними что-то не так. Особенно много таких людей было на кладбище, куда бабушка иногда брала ее с собой. Как-то Лина остановилась у могилы с белым памятником. На могильной плите сидела девочка, примерно ее возраста. Девочка была одета во что-то белое, но Лина могла видет сквозь нее. Девочка смотрела на Лину и молчала. Лина вгляделась в фото на памятнике. С фотографии на нее смотрела та же девочка. Лина хотела что-то сказать, но девочка исчезла. По дороге домой бабушка спросила ee, почему она так долго стояла возле могилы с белым памятником. Лина ответила, что хотела поговорить с прозрачной девочкой, но та исчезла. Тогда бабушка наклонилась к ней и сказала-

«Если ты еще увидишь эту девочку или других прозрачных людей, не рассказывай об этом никому, даже маме, поняла?» Лина кивнула головой. Она не стала задавать еще каких- либо вопросов.

Лина очень рано стала самостоятельной. Забота о Мише практически всегда была на ней. Ей приходилось рано вставать потому, что маме надо было бежать на работу. Мама готовила им с Мишей еду и уходила, а возвращалась только поздно вечером. Первые 3 года начальной школы Лина неплохо училась. Ну а потом, попав к разным учителям, съехала на тройки. Школа была ей неинтересна. Класс их был недружный, подруг у Лины не было, так одноклассницы. Да она и не страдала особенно из-за этого. Ей никогда не бывало скучно с самой собой. И потом она была не совсем сама. Она часто видела «их». «Они» появлялись когда она резко просыпалась ночью или когда сильно расстраивалось или нервничала. «Они» не имели какого-то определенного образа. Иногда они были мужчинами, иногда женщинами, а иногда вообще были похожи на птиц. Позже Лина прочитала в какой-то книге про ангелов и решила, что они и есть ангелы.

Она видела «их» и у бабушки в доме, а еще, в бабушкином доме она видела и других ангелов. Темных, с темными крыльями. Лина боялась их. Маме она никогда не рассказывала о том, что видит. Она вообще редко о чем- то рассказывала маме. Маме было интересно только поела ли она и сделала ли уроки.

Однажды на уроке биологии, когда уже прозвенел звонок, а учительница задерживалась, Лина услышала, как ее одноклассницы, сидевшие на задней парте, бурно обсуждали тему линий на ладонях. Лина обернулась и сказала, что знает что они обозначают.

– И что же? – заинтересовались девочки. Лина взяла руку одной из одноклассниц и всмотрелась в линии на ее ладони.

– Ты уедешь заграницу, выйдешь там замуж и будешь там жить. Но потом вернешься и будешь доживать здесь.

– Какая заграница? -спросила одноклассница.

– Я не знаю, – Лина опустила глаза и поняла, что действительно не знает ответа на этот вопрос. Она просто четко увидела красивые дома и яркие витрины магазинов с надписями на иностранном языке. Перед ней, как на экране, стали появляться картинки, она даже испугалась и отпустила руку одноклассницы.

– А мне, что скажешь? спросила другая одноклассница. Лина взяла ее за руку и посмотрела на линии. Вдруг она почувствовала как холод стал пронизывать все ее тело и по спине побежали мурашки. В этот момент в класс зашла учительница. Все сели за свои парты, но одноклассница упорно шептала:

– Так что там? Скажи. Я выйду замуж? А я уеду заграницу?

– Все будет хорошо – ответила Лина и натянуто улыбнулась. Она поняла, что точно знает, что эта девочка никогда не выйдет замуж потому, что просто не успеет. Ей уготовлена очень короткая жизнь. Лина понимала, что она не сможет ей этого сказать, но и забыть уже тоже не сможет.

Линe удалось задремать уже под утро, но ее разбудил телефонный звонок. Звонила Марина.

– Лина, я извиняюсь. Ты сегодня будешь работать или мне отменить прием?

– Буду. Дай мне часа 2, я позвоню, когда буду выезжать.

Когда Герман уходил утром с дежурства, Ирина была уже на работе. Он остановился перед ее офисом, дверь была приоткрыта.

– Привет, как прошло дежурство? -спросила Ирина, увидев Германа

– Нормально, только не сомкнул глаз. Все ждал, что новый пациент что-нибудь отколет, но вроде обошлось. Я заглядывал к нему, он еще спит. Ир, кстати, не будите его если он спит, пока мы не знаем причину таких реакций.

– Хорошо. У тебя уставший вид. Иди поспи, я позвоню вечером. Может сходим куда-нибудь?

– Да, кстати, звонил Марк, приглашал нас на выходные Москву, покататься на лошадях. У него там какая-то сделка намечается и он собирается сильно разбогатеть. Сказал, что все оплатит.

– Гер, ты же знаешь, с тобой, хоть на край света, – Ирина улыбнулась и погладила Германа по лицу.

– Я пока воздержaлся с ответом- устало вздохул Герман. Не знаю, какой-то я ватный. Ну вобщем ты позвони ближе к вечеру Посмотрим, как будет.

Вернувшись домой, Герман проспал часов 5, а потом просто валялся в кровати, размышляя о жизни.

«Надо позвонить этой женщине», подумал он и достав из кармана брюк листок с телефоном Лины, набрал ее номер.

– Але -ответил женский голос.

– Здравствуйте, я могу поговорить с Линой Дерц?

– А кто ее спрашивает?

– Это доктор Лавровский. Это Лина?

– Нет, это Марина, ее секретарь. Лина сейчас занята, ей что-нибудь передать?

– Да, я врач ее брата Михаила. Мне нужно с ней поговорить. Я могу оставить вам номер своего мобильного? Попросите ее перезвонить мне.

– Это тот номер, с которого вы звоните?

– Да.

– Oн высветился, хорошо, я передам, что вы звонили.

Марина отключилась и «спасибо» Герман уже говорил в пустоту.

На душе по-прежнему было неспокойно. То ли от чувства вины, то ли от чувства стыда. Разговор с Линой стал навязчивой идеей. Герман понимал, что потерял контроль над ситуацией, а значит мог потерять пациента.

Вечером позвонила Ирина и предложила пойти прогуляться, но у Германа не было никакого желания куда-либо идти.

– Давай никуда не пойдем, просто приезжай. У меня правда пустой холодильник.

– Не переживай. Я привезу ужин.

Ирина привезла вкуснятину из «Пузатой хаты». Герман открыл бутылку красного вина и они сели на кухне ужинать.

– Так что на счет выходных, мы едем в Москву? – спросила Ирина.

– У меня возникла идея взять с собой Антоху к лошадям, он их любит. Ты знаешь я скучаю по нему. Надо позвонить Кире. Я не думаю что она будет возражать. Ты как?

– Я нормально. – обрадовалась Ирина. Давай возьмем Антоху. Я обещаю, что буду прилично себя вести и приставать к тебе на глазах у ребенка не буду.

Герман улыбнулся, он хотел что-то ответить, но зазвонил его мобильник. Номер звонящего не определился.

– Доктор, это Лина Дерц. Вы хотели со мной поговорить?

Герман чуть не выронил из рук телефон. Он поднялся и вышел из кухни.

– Да, я хотел бы поговорить с вами о вашем брате.

– Говорите.

– Мы могли бы поговорить не по телефону? Мне кажется мы с вами не допоняли друг друга и я бы хотел это как-то исправить. – Герман старался собраться с мыслями, чтобы не разозлить Лину снова.

– Скорее это вы не допоняли меня. Мне-то как раз все было понятно. Я завтра заеду к брату. Там у вас будет возможность все исправить.

Герман хотел еще что-то сказать, но Лина уже отключилась.

Он еще немного постоял в коридоре, прокручивая в голове то, как именно он хочет объясниться. Похоже, что сделать это будет нелегко. Но холодность и отсраненность этой женщины почему-то притягивала его. Да что ж это со мной? – подумал Герман. Почему я так робею перед этой женщиной? И вообще, почему она не выходит у меня из головы?

Герман вернулся на кухню.

– Кто звонил? спросила Ирина.

– Да, так, неважно, -зачем-то соврал Герман.

Ирина поставила на стол бокал с вином и подошла к Герману.

– По-моему тебе надо немного расслабиться- шепнула она ему на ухо и начала нежно его целовать. Герман крепко обнял Ирину и они направились в спальню.

Темнело. Лина стояла возле кладбища и ждала клиентку. Женщина опаздывала. Лина достала сигарету и закурила.

Она успела сделать только пару затяжек как услышала.

– Вы Лина?

– Да.

– Здравствуите, я Маша.

– Я поняла. Показывайте дорогу, Маша.

Женщина опустила голову и зашла на территорию кладбища. Лина пошла за ней.

– Надо немного пройти, сказала Маша, – свежие могилы воон там. Маша указала вдаль.

Когда они подошли к могиле, Маша наклонилась и приоткрыла оградку.

– Я хочу знать, что случилось, я не верю, что она сама- женщина расплакалась.

Лина присела на корточки и положила руку на могилу.

– Меньше года, – сказала она, – месяцев 5 назад случилось.

– Да, точно 5 месяцев назад- oтветила Маша, умоляюще смотря на Лину.

– Вы должны перестать плакать, сказала Лина, после некоторого молчания.

Маша всхлипнула.

– Вы слышите меня, с металлом в голосе повторила Лина, -Вы должны прекратить плакать. Она вся мокрая, ваша дочка. Она показывает мне свое платье и выжимает его. Вы хоронили ее в свадебном платье?

– Да, – едва сдерживая слезы ответила Маша.

– Не сама, помогли. Но это случилось случайно. Полет, мгновенный выход из тела. Oна смотрит на свое тело, а потом наверх. Летела с высоты. Это дом. Многоэтажка. Нет, не сама. Говорит, что не сама. Толкнули. Идемьте отсюда. Поговорим в машине. Я недалеко припарковалась.

Женщины медленно пошли к выходу.

Маша попыталась задать еще какие-то вопросы, но Лина перебила ее.

– Помолчите. Я слушаю вашу дочь. Я вам все скажу в машине.

Когда они сели в машину, Лина попросила фото девушки и, взяв его в руки, начала говорить.

– У нее был какой- то парень, они встречались. Была еще какая-то девушка, влюбленная в того же парня, но без взаимности. У дочки вашей была встреча с этой девушкой. Вот как раз в той многоэтажке, с которой она упала. Ваша дочь сама пришла туда. Но она не ожидала, что так получиться. Никто не ожидал и никто не хотел. Эмоции взыграли… девочки стояли на балконе в парадном. Перегородка какая-то низкая была, ваша девочка перегнулась, а та, другая, ее толкнула. Она и сама не поняла, что только что убила человека. Потом испугалась. Она и сейчас находится в состоянии шока. Она не местная, приезжая, в городе ее нет.

– Мне говорили, что на похоронах была какaя-то странная девушка, чужая, никто ее не знал, но запомнили, потому что она выглядела как наркоманка, разговаривала сама с собой. Я-то не помню ничего, но говорили, что когда все ушли, она еще долго стояла возле могилы.

– Это она. Вы можете ее найти. Вы должны. Через этого парня. Он ее знает. Не найдете ее, она покончит с собой.

И еще.. вы должны отпустить свою дочь. Вы держите ее, а она должна идти дальше. Прийдите ко мне на убывающую луну. Я вам «пошепчу».

– Я так вам благодарна, Лина. У меня просто нет слов. Для меня ведь так важно было знать, что она не сама. Я постараюсь не плакать. Я все понимаю.

– Простите, Маша, мне пора, сказала Лина- Вы знаете как меня найти если я вам буду нужна.

– Да, да, конечно – сказала Маша, выходя из машины.

– Вас есть кому подвезти?

– Да меня муж ждет в машине. Понимаете, он не очень верит, или боится, не знаю. Hе хотел идти, но я верю. Спасибо вам за все.

Лина ехала по ночному городу, машин было много несмотря на поздний час. Она остановилась у ночного бара и припарковав машину, вошла во внутрь.

У барной стойки она заказала виски со льдом и присела за свободный столик в углу. Сделав пару глотков виски, она откинулась на спинку кресла и стала рассматривать посетителей. Лина видела каждого человека насквозь, как рентген. Она могла прочесть их мысли, узнать их желания. «Как беспомощны люди», думала она -им очень тяжело оставаться самими собой, они все время стараются быть то лучше, то хуже, чем на самом деле. Они врут, лицемерят, завидуют, предают и им кажется, что все это делает их сильнее, а на самом деле это делает их очень уязвимыми. Потом их начинают преследовать болезни и неудачи, потому что за все надо платить и если не успел расплатиться сам, то расплачиваться будут потомки.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3