Грязь

Грязь

А. Будник

© А. Будник, 2020

ISBN 978-5-4498-0293-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

«Дружба начинается с взаимопонимания». Именно эти слова приходят на ум первыми, когда речь идёт об Анне Будник. В первую очередь я познакомился с ней, как с куратором – человеком, который добровольно взвалил на себя ответственность за сотню человек моего первого курса в Литературном институте им. Горького. Я смотрел на неё и недоумевал – как этот полный энергии, целеустремлённый и знающий, чего хочет от жизни, человек оказался в мире литературы? Такие становятся менеджерами в крупных компаниях, рекламными лицами компаний, лидерами коллективов. Я задавался этим вопросом до тех пор, пока не познакомился с творчеством Анны. Так бывает иногда: может казаться, что ты понял человека полностью, а потом прочитаешь, что он пишет – и всё кардинально меняется. Рассказы Анны не изменили моего мнения о ней – скорее, дополнили её образ. Она чувствует людей, понимает их натуру. Она умеет вызвать улыбку удачной метафорой. Умеет так навязать своё видение мира, что читатель ещё долго не будет отличать его от собственного. Это очаровывает. Со временем мы стали друзьями: чуткость Ани к перипетиям жизни, ответственность и желание впрягаться в проблемы других, вкупе с хорошим чувством юмора, подкупают. Мы много говорили и смеялись – собственно, мы продолжаем делать это до сих пор. С некоторыми людьми просто приятно идти рядом. Смотреть, как в них развивается и вырастает в пламя искра творчества. Учиться у них и чему-то учить их. Вдохновляться и вдохновлять. Я рад, что именно в эту категорию попадает Аня. Сначала она открылась для меня, как лидер, потом – как писатель, и наконец – как друг. Долгий путь. Тем не менее, я не ожидал просьбы написать предисловие к (долгожданному!) сборнику произведений Ани. Я знаю, что каждый найдёт себя в её персонажах. И найдя, обязательно улыбнётся. Потому что лучше всего Аня Будник умеет вызывать улыбку. Приятного прочтения!

Эск. С благодарностью от второго курса Литературного института им. Горького.

Natas Eva

2010 год

1

– Проституткой.

Она всегда так отвечала. И ей никто не верил. Проститутки не могут одеваться так в повседневной жизни – врачи же не ходят в белых халатах в Диксон за пивом. Они выглядят как нормальные люди. И проститутки должны.

– Курьером.

Так она ответила мне. Я ее неправильно поняла.

Под словом «курьер» подразумевают кур, прячущих наркоту по паркам и подъездам. Я подумала, что это гениальная многоходовочка. Менты привыкли, что куры – это незаметные /чаще всего/ парни, одетые в серое и максимально не привлекающие к себе внимание. Такие вызывают подозрение. Ни один патрульный не подумает, что клад прячет девка в кожаных шортах с нарощенными до бровей ресницами.

На самом деле все оказалось прозаичнее. Камилла доставляла документы. Как она ухитрилась не вылететь с этой работы в первый же месяц для меня загадка, потому что она терялась на самых понятных маршрутах. Проблемы возникали даже если мы договаривались встретиться у главного входа в парк Горького, а тут нужно было искать офисы в Алтуфьево и Бибирево. Доставка затягивалась, но ни один клиент на неё не жаловался.

***

Камилла имела странную привычку – она наклонялась к человеку максимально близко, когда хотела что-то рассказать.

В день нашего знакомства она выглядела дико счастливой. Казалось, она забыла, что ей придётся ещё три дня ходить без ресниц. Пришлось их снять, чтоб сделать татуаж стрелок. Свою краткую историю модификаций лица она рассказала мне во вторую очередь. В первую она наклонилась ко мне и прошептала: «Я только что врезалась в Лолиту!»

В тот день мне было нечего делать, и я пошла на съемки «Голубого огонька». Камилле нечего было делать днём ранее, поэтому она поспорила с Верой, что за один день сможет сфоткаться с максимальным количеством звезд российской эстрады. А где ещё можно встретить всех звёзд, если не на «Голубом огоньке»? Только план провалился. Мало того, что «Голубой огонёк» снимается десять дней, так ещё и к звёздам было нельзя подойти. За этим строго следил бригадир массовки. Когда певец шёл по коридору, всем нужно было прижаться как можно плотнее к стене. Выходить из коридора нельзя. На площадке тоже нельзя вставать со своих мест, если не объявили перерыв-пятиминутку, что случалось, к слову, крайне редко. В такой обстановке не думаешь о фотках. Думаешь о том, что хочешь домой и курить. Чтоб из студии попасть на улицу, нужно было пробежать прямо по коридору, потом направо и снова направо. И именно на втором «направо» Камилла вырезалась во что-то мягкое и упала. Открыла глаза, посмотрела вверх. Лолита спросила, все ли нормально. Камиллаа кивнула, и Лолита ушла.

Впоследствии она рассказывала эту историю всем новым знакомым. Причём рассказывала точно так же, как мне в тот самый первый раз. Взахлёб, осекаясь на полуслове, перемежая все с «ахренеть» и «ну ты представляешь???». Как будто она прикоснулась к чему-то прекрасному. И, что самое странное, слушателю эта история казалась очень удивительной и забавной. Мне тоже. В первый раз.

Потом история приелась.

Мы общались не так близко, но, когда меня выставили из общаги из-за пожара на кухне, Камиллаа предложила пожить у неё.

Она снимала трехкомнатную квартиру на проспекте Вернадского, в десяти минутах ходьбы от метро. Дом с консьержкой, огороженная территория с охраной. Три комнаты, две ванны, огромная кухня и балкон, правда, на первом этаже.

Единственный недостаток заключался в дяде Андрее. Дядя Андрей – местный бомж. Он каким-то чудом скорешился с охранниками, они его пропускали и, когда кто-то заявлял про бомжа на территории, делали вид, что искали, но никого не находили.

Возможно, дело было в даме дяди Андрея – Дашеньке. Даме-Дашеньке было чуть за шестьдесят на вид и чуть за тридцать в паспорте, она жила в далеком Подмосковье, в маленьком доме, где верховодила ее мать. Главным достоинством дамы-Дашеньки был самогонный аппарат, поэтому стабильно раз в две недели дядя Андрей на несколько дней пропадал, а возвращался уже вместе с дамой-Дашенькой и шестью-семью канистрами самой натуральной бормотухи. Скоро жильцы устали жаловаться на него и стали кормить. Мне кажется, даже полюбили по-своему. Как одноглазого кота.

Несмотря на дядю Андрея, квартира стоила немало. Разумеется, одна бы Камилла все это не потянула, поэтому снимала вместе с Верой и Лешей. Лёша год назад закончил Гнесенку и, как это подобает человеку со специальностью «Теория музыки» в дипломе, работал наставником в МТС. Вера ничего не закончила. Поэтому уже пять лет занималась наращиванием ресничек – в салоне; и наращиванием волос – на дому.

Я заселилась на балкон и чисто символически отдавала за него пять тысяч в месяц. За пару недель балкон из хранилища старой дребедени превратился в достаточно уютную, хоть и маленькую, комнатку. Я поставила туда диван, три невысоких шкафа, комод, маленький столик и протянула переноску. Благо, балкон отапливался. Жить, короче, можно.

Была только одна проблема. Дверь на балкон была в комнате Камиллы. Она была стеклянная, и если мне нужно было писать домашку ночью, свет мешал ей спать. Поэтому по будним дням я оставалась на кухне и спала там, разложив кресло-мешок на полу. Камилла постоянно говорила, что ей плевать и на свет, и на шум, но мне было неловко. К тому же, на кухне не было шансов проспать – кто-то обязательно придёт и начнет стучать шкафами и яйцами. Когда моя лень достигла апогея, я стала готовить завтраки сама. Лишь бы не будили.

Мышь

Стекляшка. Так Камилла называла магазины в центре города с огромными стеклянными витринами, как в американских фильмах. В других частях города магазины были похожи на пещеры – окна завешаны рекламными плакатами, внутри только искусственное освещение, часто, недостаточное. А витрины стекляшек были заставлены всякими прикольными штуками, очень необходимыми любому ребёнку.

В детстве Кмилла жила в самом центре то ли Курска, то ли Калуги. На пересечении Некрасова с Ленина и была ее стекляшка – сувенирный магазин. Витрина была заставлена фарфоровыми, стеклянными и гипсовыми фигурками. Камилла с подругами постоянно бегала смотреть на них. Больше всего они любили серию хуманизированных животных в разноцветных длинных платьях, стоящих на маленьких постаментах с подписью «Красотка».

На самом деле стекляшка и животные Камиллу мало интересовали. Бегала скорее за компанию, но родители решили сделать ей приятное и отвели туда на Новый год выбрать подарок. Камилла ткнула на самую красивую, по мнению всех ее подруг, фигуру мыши. У неё была кожа цвета «Пемолюкса», темные волосы, голубое длинное платье и – у единственной из всей серии – боа из меха.

Мать отказалась это покупать.

Это же мышь! Как ее не нарядить, она все равно останется серой мышью. Она ни чем не отличается от тех, что они травили на даче. Вместо красотки Камилле купили банальную заводную балерину – образец красоты и женственности.

Той же весной стекляшку закрыли, а через два года мать Камиллы умерла. Она говорила об этом без сожаления, как будто это была мимолетная деталь, не относящаяся к общей истории.

А сама мышь заставила Камиллу размышлять об относительности красоты половину ее осознанной жизни. К двадцати двум годам она решила, что лучше быть тюнингованной мышью, чем мириться со своей серостью. Поэтому она и завела дружбу с Верой, та бесплатно делала ей ресницы (3д, изгиб L, эффект лисий) и волосы (почти триста микрокапсул). Ресницы нужно было менять раз в месяц, волосы – раз в три.

Я ни разу не видела, как они меняли волосы.

На счастье?

Ребенком Камилла любила носиться по дому за своей собакой. Ей казалось, псина была огромной, хотя на самом деле это был молодой английский бульдог на коротких ножках. Они бежали вокруг новогодней елки, мимо маминого пианино, за телевизором и финишировали у беговой дорожки. Это был классический маршрут. Он всегда проходил без проблем. Дорога была свободной, и Камилле казалось, что родители специально приучили ее бегать именно по этому маршруту, чтобы она ничего не разломала.

Только в этот раз рядом с роялем отчим кинул свою электрогитару. Камилла ее уронила. Гитара разбилась. Казалось бы, это обычная ситуация для ребёнка. Только вот это была Электрогитара Урал. Та самая, о прочности которой ходили легенды. Когда какой-то музыкант пытался пафосно разбить ее о сцену – он проломил сцену.

В тот день отчим сказал, что Камилла станет рок-звездой, и впервые отвёл ее в ресторан, где подрабатывал вышибалой. Он познакомил ее с Дюбдичихой – местной звездой, которая за каких-то сто-двести рублей пела пьяным посетителям про купола и владимирский централ. Дюбдичиха оценила вокальный потенциал Камиллы и стала учить ее песням Круга, Шафутинского и Буйнова. Она же через пять лет научила Камиллу курить и тушить сигареты об язык.

Музыкальную школу Камилла так и не закончила. Сначала ее занятия фоно контролировала мать, но после ее смерти Камилла бросила, а отчим продал пианино.

И все шло по плану: Камилла занималась с Дюбдичехой, и скоро должна была начать работать с ней на одной ресторанной сцене. Всем нравилась эта идея, кроме владельца ресторана. Он сказал, что Камилла рожей не вышла. На этом музыкальная карьера Камиллы закончилась.

***

Мне нравилось смотреть, как она красится по утрам.

В ее комнате стоял туалетный столик с подсветкой, как в гримерках у голливудских звезд. Справа стояли помады, штук пятьдесят, не меньше, и кисти. Слева – консилеры, тональные крема, базы, стики для контуринга и фиксаторы. Все остальное пространство занимали палетка теней на 150 цветов и ещё две от Urban Decay.

Каждое утро она наносила косметику слой за слоем, смешивала и тушевала тени сначала на руке, потом на веках. Кисть за кистью, всегда в одном и том же порядке. Действия отлажены, как у китайского солдата на параде.

На заставке ее Сони Эрикосона стояла анимация с Леди Гагой, выбрасывающей маску в клипе Poker Face. Когда я это заметила, поняла, что Камилла каждый день краситься примерно так же, как Гага в этом клипе.

Ей и самой нравилось на себя смотреть. Красилась она почти автоматически, не обращая внимания на то, что конкретно делает. Вместо этого она следила за осанкой, положением своих рук, плавностью движений, мимикой.

Примерно ещё через неделю я заметила, что Камилла слушает себя, когда говорит. «Тут я зла, а тут высокомерна, сейчас побуду милой». Однажды я видела, как она репетирует перед зеркалом выход на кухню с последующей обычной утренней болтовней. Потом я видела подобное регулярно – для выхода в магазин и похода в офис.

Когда она замечала меня, делала вид, будто ничего не было. Когда я спрашивала, она не отвечала. Потом я спрашивать перестала.

Приелось.

Не любовь

Камилла не любила себя и свободно говорила об этом.

Причём говорила, как о достижении. Ей бы понравился человек с такой же внешностью, но не в зеркале. Слишком серая кожа, слишком карие глаза, слишком густые брови, недостаточно выраженные скулы.

Когда она училась в девятом (и последнем) классе, она пришла к своей классной руководительнице и сказала, что устала быть страшной. Лидия Николаевна сначала не поняла, что ей делать. Затем попыталась убедить Камиллу, что она красивая. Когда это не возымело эффекта, Лидия Николаевна достала косметичку и, усадив Камиллу перед зеркалом в лаборантской, начала объяснять, как казаться людям симпатичной. Вспоминая это, Камилла говорила, что ЛН научила ее только самым основам: как выбирать тональник, что такое бронзер и как выщипывать брови с канцелярской линейкой. Однако в то время для неё этого было более чем достаточно.

На восьмое марта отчим подарил ей первую косметику. На шестнадцатилетие Камиллы оплатил первые филлеры в губы.

К слову, ЛН составила для неё целую учебную программу. Курс «как стать красивой за три месяца или меньше» включал в себя правила о прямой осанке, хождении на каблуках и выработке полезных привычек (никогда не трогать лицо руками, пить витамины по утрам).

После выпуска они продолжили общаться. Когда Камилла решила переезжать в Москву, Лидия Николаевна познакомила ее со своим сыном – Лешей, и они вместе сняли квартиру. Вера присоединилась к ним намного позже.

За глаза Камилла называла ЛН мамулей. Родную только официально – мать.

Короче

Как-то раз мы с Камиллой тупили вдвоём в квартире. Камилла пела «Вдоль ночных дорог», я залипала на дядю Андрея под окнами. Этот вечно пьяный мудак решил, что жить на лавочке рядом с нашим подъездом – хорошая идея. А подпевать Камилле – ещё лучше. Камилла раз в пятнадцать минут орала, чтоб я закрыла окно, я – чтоб она закрыла рот. Так мы и перекидывались комплексом жалоб и предложений, пока домой не пришла Вера. Она заткнула нас обеих и позвала помогать ей капсулировать волосы, которые она только что купила у местного барыги.

Камилла спросила, срезают ли волосы для наращивания с трупов или бомжей. Я вспомнила волосы дамы дяди Андрея и решила, что второй вариант точно отпадает. Вера стукнула Камиллу по голове, и первый вариант тоже отпал.

Оказалось, волосы для наращивания покупают по тем самым объявлениям «куплю волосы дорого». Покупают, правда, дёшево и на вес, не платят налогов, соответственно, всё это нелегально. Я задумалась о диссертации на тему «Черный рынок волос для наращивания в России и других странах третьего мира», но вспомнила, что клялась преподавательнице по английскому никогда не поступать в аспирантуру. Расстроилась.

Когда мы закончили с капсулированием и вернулись в комнату, Камилла стала буравить взглядом стол. Сказала, что чего-то не хватает. Ещё через пять минут тупняка она поняла, что не хватает коробки с фотоаппаратом, который она купила в салоне у Леши на прошлой неделе. Зачем? Непонятно. Но фотоаппарат был. А теперь не было. И дяди Андрея под окнами тоже.

Мы сразу же вызвали милицию. Приехали быстро, дядю Андрея поймали ещё быстрее – он пытался втюхать Камиллин фотоаппарат нашим же охранникам за пятьсот рублей.

Камилла написала заявление. Фотоаппарат изъяли как вещдок, дядю Андрея как подозреваемого.

После разборок в милиции и получасового успокаивания Камиллы, мы с Верой решили скинуться и поехать к Леше за новым фотиком.

Мы знали только то, что сегодняшнюю ночь Лёша проводит на вокзале где-то на Комсомольской. Зачем работать в ночную смену на закрытом вокзале мы не поняли. Да ещё и забыли, что на комсомольской три вокзала. Лёша, как на зло, оказался в последнем, куда мы заглянули – Ленинградском. Мы наорали на него, чтоб он хоть иногда проверял аську, но он все равно был рад нашему приезду – наконец-то он закроет план.

Мы пересказали все наши приключения, и Лёша достал из какого-то шкафа фотоаппарат, сказав, что у этого микрофон даже круче, чем у того, что Камилла купила сама. Мы не поняли, но заплатили.

Вернулись мы на такси под утро. Камилла прыгала от восторга, и сразу же поставила фотик на стопку журналов. Сзади она прикрепила маленькое зеркальце, посмотрела на себя в отражении экрана и включила сначала «Вдоль ночных дорог» на телефоне, а потом и камеру. Так мы узнали, что Камилла весь день пела не просто, а для видео.

Вера посмотрела на все это, махнула рукой и ушла спать. Я стала расспрашивать.

Когда Камилла познакомилась с Лешей, в то время ещё строившим планы на музыкальное будущее, она твердо решила, что это знак. Приезжать в Москву нужно, чтоб стать звездой, или не приезжать вовсе. Камилла пожертвовала деньгами, накопленными на новую грудь, и купила их первый студийный микрофон. Леша в академии записывал на него аккомпанемент, приносил его не флэшке-плеере домой. Камилла слушала, запоминала и вечером записывала вокальную партию в шкафу, стараясь не запутаться в платьях и не раздавить туфли. Таким образом, за последние два года на компьютере Камиллы образовалась целая коллекция из сотни демозаписей и исходников, которые она категорически отказывалась удалять. Только вот что делать со всем этим дальше никто не знал.

Так Камилла и стала доставлять документы, в надежде, что рано или поздно ее отправят к какому-нибудь Лепсу, и она сможет вместе с бумажками подсунуть ему флэшку со своими песнями и контактами. Но доставляла она только договоры об аренде в адвокатские конторы.

А недавно по радио стали крутить «Baby» Джастина Бибера, и Камилла решила, что интернет – это ее последний шанс. Она завела канал на ютубе и страничку на MySpace, в сумме набравшие аж двести подписчиков.

***

После того как дядю Андрея забрали, в доме стало спокойнее. Теперь осталась одна шумная Камилла, но она хотя бы пела только в квартире и в ноты. С горизонта пропала даже дама-Дашенька. Охранники приуныли.

Дяде Андрею грозил реальный срок. Оказалось, это была его юбилейная, десятая судимость. Первое время жильцы, которые были не в курсе ситуации, о нем переживали. Даже стали спрашивать у консьержки. Через пару дней весь дом думал, что он в маске залез к нам через окно, пырнул Лёшу в ногу, угрожал нам розочкой, вынес полквартиры и все Камиллины серьги. При том, что у Камиллы не проколоты уши.

К слову, после покупки нового фотоаппарата, Камилле стала абсолютно безразлична судьба предыдущего и дяди Андрея. Днями она сидела перед камерой и пела МакSим, Пугачеву и, в память о нашей встрече, Лолиту.

Она делала это очень забавно – в темных пластиковых очках на пол-лица и закрывая волосами щеки. В мувимейкере накидывала эффект чб. Лица не было видно совсем. Труды Лидии Николаевны шли прахом.

Я пыталась ей объяснить, что если она хочет славы, то должна показывать своё лицо. Камилла с философским видом отвечала, что хочет, чтоб ее знали, а не видели. Я не понимала, что это значит.

В любом случае новые видео она выпускала почти каждый день. Некоторые из них набирали больше тысячи просмотров. Я думаю, половина были ее собственными.

Как-то утром Лёша ворвался в комнату Камиллы и хлопнул дверью с такой силой, что чуть не разбил зеркало с подсветкой. Он стал, размахивая руками, объяснять, что его сменщик показал ему программу, которая может накрутить на видео по пять тысяч просмотров за ночь. Камилла, не вылезая из кровати, ткнула большим пальцем ноги в системный блок и скомандовала вставлять флэшку.

Мой довод, что это не настоящие просмотры, был проигнорирован, и я пошла дальше спать. Когда я проснулась, Камилла сидела с русско-английским словарем за компьютером и что-то там искала. Оказалось, программа была на английском, и даже в словаре не было половины слов из меню.

Чтоб хоть как-то сгладить упадническое настроение Камиллы, я предложила ей другой вариант. Создать нам всем новые аськи, поставить на аватарки какую-нибудь не очень известную грудь и знакомиться с мужиками. В ответ на вопрос «что делаешь?)))» слать им Камиллины видео и с комментарием типа «круто поёт, да))?». Теоретически в день таким образом каждый из нас мог обрабатывать человек по сто. Итого четыре сотни просмотров в сутки.

Эта идея воодушевила Камиллу, и она стала выбирать видео для спам-атаки. Я заметила, что она даже не удосужилась поменять названия видео – все они шли как стандартный файл. Мы решили, что видео должны привлекать внимание, поэтому сразу же сменили названия на «Шок, послушайте это», «Голос сирены» и «Ее убили после того, как она выложила эту песню». Когда Леша показал последнее видео Лидие Николаевне, она была в восторге от песни. И в ужасе от названия. В итоге именно оно набрало больше всего просмотров.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.