Продолжай трогать меня

Глава 3

Мне было очень стыдно перед Эдрианом. Я не хотела признаваться ему в сексуальных проблемах, боясь задеть мужское достоинство, а в итоге оскорбила его своей ложью. Еще устраивала этот ужасный спектакль с имитацией оргазма, как перед каким-то немощным неудачником, к которому девушка испытывает жалость и симулирует, чтобы хоть немного подбодрить.

Секс не был фундаментом наших отношений, но с него они начались. Наш брак строился на многих вещах: заботе, родстве душ, любви, но интимная жизнь тоже играла не последнюю роль. Она помогала нам еще больше открыться, прочувствовать каждую клеточку друг друга не только на ментальном, но и физическом уровне.

Я ценила нашу близость и старалась воплощать любые фантазии мужа. Он отвечал тем же, Эдриану нравилось доставлять мне удовольствие. Для него секс не был удовлетворением только собственных потребностей, на мой взгляд, дарить наслаждение он любил даже больше, чем получать. А я все испортила, стала злобным гномом, мешающим Санта Клаусу развозить подарки.

Не желая больше расстраивать любимого, придумала способ все исправить. Было одно место, где Эдриан всегда чувствовал себя счастливым. Там обитали те, общение с кем дарило жизненный тонус.

– Доминика, давай поскорее закончим твой квест, у меня еще много дел, – ворчал Эдриан, когда мы ехали в машине. Я заранее назвала водителю конечную координату и приказала не выдавать ее хозяину, а через опущенные на окна машины любимый не видел, куда мы едем.

– Чуть-чуть терпения, мистер Кроуфорд, – кокетливо сказала я и чмокнула мужа в щеку.

Эдриан никогда не злился на меня долго, мне удавалось быстро его задобрить. Сейчас причина конфликта носила не такой легкомысленный характер, как обычно, но все же надеялась, что смогу все уладить и на этот раз.

– Закрой глаза, – попросила я.

– Что за глупость, Доминика? Ты же знаешь, я это не люблю.

– Всего на секундочку, – настаивала я, и Эдриан послушался.

За руку я довела его до загона, где наездника уже ждал его верный конь. До наших ушей долетело ржание, и по улыбке мужа я поняла, что он догадался, куда мы приехали.

– Можешь открывать, – пропела я, – Зевс скучал по тебе.

Жеребец поприветствовал хозяина радостным ржанием, он даже встал на дыбы, демонстрируя степень своего счастья. Эдриан ласково гладил коня, что-то шепча. Я не подслушивала, эти двое имели право на мужские секреты.

– Ладно, миссис Кроуфорд, возможно, вы заслужили немного прощения, – сказал любимый, – каков ваш следующий ход?

– Покататься вместе, – объявила я.

Как оказалось, наездница из меня так себе: уверенно умею ездить, только находясь позади крепкой мужской спины. После нескольких неудачных попыток Эдриан сдался. Обучить меня верховой езде было невозможно. Сначала мой мужчина наслаждался одиночным катанием, затем садил меня позади, и мы скакали вместе.

– Я возьму себе Лилию, она самая спокойная, а ты Зевса, и вместе доедем до Золотого мыса, – озвучила я план действий.

– Дорогая, все мы знаем, что ты не доедешь, – по-доброму улыбнулся Эдриан.

– Я буду стараться ради тебя.

– Тогда сначала попрактикуйся в загоне, – предложил мужчина.

Эдриан был классическим мужчиной, кому нравится чему-то учить девушку. Ему подходила роль учителя, может быть, в альтернативной реальности он стал преподавать живопись, если бы не родился в богатстве и не унаследовал деньги, а вместе с тем уготованное заранее место в семейной компании. Муж делал вид, что раздражается из-за моей неповоротливости, я даже взобраться на лошадь нормально не могла, сразу валилась обратно на землю.

– Все, милая, перестань мучать бедную Лилию. Я оценил твои старания, но на мыс мы поедем вдвоем на Зевсе, будешь моим плюс один. Этот парень не против, – Эдриан потрепал коня по гриве, и тот покивал головой, словно давая утвердительный ответ.

Когда мы скакали верхом, я вспомнила нашу подобную вылазку во время игры «На ощупь». Тогда мои глаза были завязаны, но всем сердцем чувствовала, что Эдриан именно тот мужчина, для которого я всю жизнь копила свою любовь. Я любила его, как сумасшедшая, и продолжала любить. Такое ощущение, что за время трагедии разучилась демонстрировать свои чувства, а Эдриан заслуживал, чтобы отдавала ему всю себя, как раньше.

Свежий ветер, несущийся от моря в неизвестном направлении, обдувая мое лицо. Руками я вцепилась за сильную спину любимого мужа, такого надежного. Впервые за долгое время во мне теплилось счастье. Эдриан – моя сила, мой целебный источник, единственный мужчина, кого любила за все время. Я верю, что у человека в жизни может быть только одна любовь, и для меня это Эдриан.

– Вот мы и на месте, – объявил мистер Кроуфорд и спрыгнул с лошади, затем подал руку мне.

– Как же здесь красиво! – восхитилась я, приблизившись к самому краю мыса.

Перед нами открывались безграничные просторы моря, виднелись горы. На мгновение мы замерли, стараясь стать частью природного великолепия. Эдриан обнял меня сзади и поцеловал в затылок. Я повернула голову, чтобы добавить в воспоминание не только красоту стихии, но и лица любимого. Его глаза были такого же цвета, как море, словно вобрали в себя его самые яркие краски.

– Я люблю тебя, Эдриан, – прошептала я.

– Я тоже тебя люблю, Доминика, – улыбнулся мужчина и ласково меня поцеловал.

После свадьбы в наших отношениях стала доминировать нежность, а не страсть. Несколько дней назад я пришла к выводу, чтобы мне не хватает той необузданности, что была в начале, но сегодня поняла, что мне просто нужен Эдриан, с любыми эмоциями, в любом проявлении. Если он хочет быть ласковым, я буду любить его таким, если вдруг станет диким зверем, отдам себя на растерзание. Я буду любить его каждую секунду, пока бьется мое сердце.

– Вы сегодня такая задумчивая, миссис Кроуфорд, – Эдриан поцеловал мою шею, когда я сидела перед зеркалом за туалетным столиком.

Он все еще был в брюках, но без рубашки. Его сексуальная небрежность пробудила во мне желание. Какой же красивый у меня муж, и я безумно его хочу. И имею, между прочим, полное право.

– Думаю о вас, мистер Кроуфорд, – наши глаза встретились в отражении зеркала, – разве можно быть настолько безупречным?

Эдриан осторожным, но ловким движением пальцев коснулся моей бретельки, и она спала с плеча, потянув за собой мой пеньюар. Моя грудь оголилась, и в отражении я увидела, как в муже загорается похоть. Он повернулся меня к себе и поднял вверх, подхватив за бедра, я сразу обхватила его талию ногами и впилась в губы. Давно мы так страстно не целовались, сейчас нами словно завладела любовная жажда.

Стремительно мы переместились на кровать. Эдриан задрал вверх мой пеньюар, целуя голый живот и грудь, затем избавился от шелкового предмета одежды. Стянув с себя брюки, он сразу вошел в меня. Мое желание зародилось еще задолго до поцелуя, и теперь каждая клеточка была чувствительнее, чем обычно. Почти сразу я испытала оргазм, словно копила энергию слишком долго, и в хранилище кончился лимит, наконец, выпустив на волю прежнюю сладострастность.

– Узнаю мою девочку, – прошептал Эдриан, все еще находясь во мне и ощущая бешеную внутреннюю пульсацию.

Мужчина замедлил темп, давая моему телу возможность успокоиться. Затем мы снова занялись любовью, отдаваясь акту без остатка. Это было наслаждение, а не супружеский долг, и мы снова обрели ту связь, что зародилась когда-то в особняке во время игры.

– Я уже думал, нужно снова попробовать эротический массаж, – сказал Эдриан, вспомнив прошлое. Именно с помощью массажа я впервые почувствовала оргазм от мужчины, когда только началась игра «На ощупь».

– Ты справился и без него, но теперь наманил меня массажем.

– Хочешь, устроим сеанс? – игриво дернул бровями мужчина.

Я энергично закивала и улеглась поудобнее на спину в ожидании волшебных ощущений. Любимый возился слишком долго, что пришлось его окликнуть.

– Где это чертово масло? – выругался Эдриан. Я слышала какой-то шум и догадалась, что мужчина ненароком роняет мои баночки со всякими кремами и сыворотками.

– В нижнем ящике, – крикнула я.

И спустя секунду вдруг вскочила и понеслась прямо голая в ванную. К сожалению, я не успела до того, как Эдриан уже сам нашел то, что я хотела скрыть.

– Что это? – не поворачиваясь ко мне, ледяным голосом спросил мужчина. Я не отвечала, потому что не могла придумать оправданий, – Что это, Доминика? – более суровым голосом повторил Эдриан.

Он, наконец, посмотрел на меня, его глаза пылали лютой злостью. Я получила разъяренного зверя, жаль, причина состояла не в сексуальном влечении, а ненависти. В руках мужчина держал упаковку с противозачаточными таблетками.

– Я не могу это объяснить, – прошептала я и почувствовала, как по щекам катятся слезы.

– Когда ты стала такой лгуньей? – прорычал Эдриан, но за пеленой злости были заметно, как слезятся его глаза.

– Давай поговорим, – попросила я и протянула к мужу руку.

– Не думаю, что ты сможешь сказать мне что-то кроме вранья, – отрезал мужчина.

Эдриан вышел, и по звукам из спальни я слышала, что он оделся и ушел. Мне не хватило смелости выйти, и все это время пряталась в ванной комнате, сидя на полу и тихонько плача. Я сама не понимала, когда ложь успела так плотно осесть в нашей жизни. Никогда еще не испытывала такую огромную ненависть к себе.

Посидев некоторое время в ванной, пришла к выводу, что все же схожу с ума. Любой нормальный человек, проанализировав случившуюся ссору, взвесил бы все за и против касательно противозачаточных таблеток. Я же приняла привычную дозу сразу, как Эдриан с яростью хлопнул входной дверью.

Что это? Знак протеста? Или очередная глупость? В глубине души все же находился ответ: я не готова к детям. Не готова впускать в сердце еще кого-то, кто сможет его разбить так же беспощадно, как это сделала смерть мамы. Знаю, что предпочла выбрать самый эгоистичный путь среди возможных, но пока мне так спокойнее. Есть я, Эдриан и наша любовь, которая уже висит на волоске благодаря таинствам моих мыслей.

Вытирая очередную соленую слезу, приняла решение откровенно поговорить с мужем. Он самый понимающий человек на земле, зря я пытаюсь бороться с тьмой в душе самостоятельно.

Каждый час в ожидании Эдриана уменьшал шанс на примирение, как и мою непоколебимую веру в его сострадание. Еще с детства привыкла ставить себя на место другого человека, чтобы понять его мотивы и поведение в той или иной ситуации. Если сейчас взгляну на все глазами супруга, возненавижу себя еще сильнее.

Как моя совесть могла позволить совершить такое? Ведь я была свидетелем его незаживающей раны после проклятой бывшей, что обманула со смертью ребенка. Чем теперь лучше ее я? Мысли жестоко ранили мое и без того травмированное, сердце. Я хотела остановить их хоть на минуту, но потеряла такую власть, когда предала любимого человека.

Глубокой ночью проснулась в той же ванной, где произошло глобальное уничтожение доверия. Все казалось прежним, но имело совсем другой смысл. Вот наши зубные щетки, которые мы всегда путали, и паста, которой измазывали друг друга, когда делили зеркало. Вот лежит махровое полотенце, им Эдриан всегда вытирает меня, ругаясь, что выбежала из душа вся мокрая. А этим гелем пахнет мой муж, когда целует по утрам перед уходом на работу.

Обесценив мельчайшие моменты, я упустила самое главное. Зарываясь в толще проблем и боли, создала между нами стену, толстую и нерушимую. Только желание все исправить смогло выместить бесконечное самобичевание.

Еле дождавшись утра, я отправилась туда, где, скорее всего, пропадал муж, чтобы отвлечься от проблем. На улице меня встретил сухой, но теплый ветер. Я не прогадала, надев поверх черной водолазки еще и кардиган. Волосы пришлось убрать в пучок, иначе скатавшиеся за ночь комки из-за торопливости пришлось бы отрезать, а не расчесать. В минуты горя никогда не слежу за ними, о чем потом дико жалею.

– Мисс, вы к кому? – остановила мой решительный напор новенькая ассистентка на ресепшен.

Она смотрела на меня с некой долей презрения, искренне не понимая, что могла забыть здесь такая неухоженная особа.

Сейчас я отнеслась к этому с небывалым безразличием, потому что оставалась увлечена только одной мыслью: мне необходимо поговорить с Эдрианом.

– Мне нужно уточнить, – надменно произнесла девушка, не поверив, что перед ней стоит жена мистер Кроуфорда. После одобрения в трубке, она все же пустила меня в приемную главы фирмы.

Кабинет Эдриана был полностью прозрачный, поэтому я легко рассмотрела происходящее собрание через стекло. Любимый не обратил на меня внимание, продолжая какую-то речь, которую все со вниманием слушали.

Как только наши взгляды встретились, я заметила некое замешательство. Мужчина поднялся так устало, словно его мускулы потеряли всякую упругость.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Эдриан, когда вышел из кабинета.

– Хотела поговорить.

– В таком виде? – продолжил допрос мужчина, но, очевидно, что собственное хладнокровие ему было в новинку.

Я ошарашенно взглянула на свое отражение в стекле, а затем увидела, как вместе со мной его разглядывают коллеги Эдриана. Кто-то шептался, а кто-то позволил себе даже хихикнуть. Мне стало стыдно, но окончательно добила и реакция супруга, краснеющего за мой внешний вид перед работниками компании.

– Прости, ты не пришел домой, и мне ничего не оставалось…

– Как заявиться без предварительного согласования? – продолжил за меня Эдриан.

– Дай шанс все исправить! – взмолилась в отчаянии, понимая, что еще немного и меня попросят уйти.

– Я все это время был терпелив к твоему состоянию, понимал, что тебе плохо. Оказывается не так уж ты и страдала, если успевала плести свою ложь. Я устал от твоих выходок и не хочу сейчас тебя видеть, – заканчивая фразу, Эдриан немного повысил тон.

Толпа зевак с замиранием впитывали каждое слово начальника, ликуя над будущими сплетнями.

– Ты жесток ко мне, Эдриан, – прошептала из последних сил, потому что слезы душили изнутри, вырываясь по горячим щекам.

– Познакомься с таким Эдрианом, теперь он всегда будет в твоей жизни, – заявил мужчина, а после вернулся в кабинет.

Глава 4

Несколько дней Эдриан не ночевал дома. Я сгорала от тревоги и темных мыслей, но сдержалась и не беспокоила его. Мужу нужно время, чтобы все обдумать, он должен побыть один. Даже не знаю, как бы сама справлялась с подобным. И о чем только думала, когда начинала все это вранье, действовала за спиной любимого мужчины? У меня было оправдание для себя самой, но вряд ли Эдриан его примет.

Смерть мамы не только разрушила мой мир, но и перевернула что-то в сознании Эдриана. Он стал чаще размышлять о скоротечности жизни и, видимо, эти думы натолкнули его на идею продолжить свой род, оставить потомков. Конечно, я хотела детей от любимого, мы часто говорили об этом и планировали семью, но идея Эдриана стала похожа на одержимость. Он не понимал, что сейчас не лучшее время, я еще не готова к беременности и ребенку. Разве можно сделать малыша счастливым, когда в душе такая рана, и она кровоточит?

Мне не хотелось вынашивать ребенка в своем нынешнем теле, наполненном боли и тревожных мыслей. Это не самое лучшее биополе для здорового развития. Я пыталась объяснить свою позицию мужу, но решение завести ребенка превратилось у него в идею фикс. А Эдриан был слишком упертым, если что-то хотел. Один раз в жизни он дал слабину в прошлом, согласившись на условия отца, а не следуя своим желаниям, и чувствовал ненависть к тому моменту постоянно. После уже никогда не сомневался в своих решениях и шел к цели до последнего.

Сейчас я понимала злость мужа, но понимала и себя. И только в моей власти найти компромисс и постараться снова свести частички, начавшие отдаляться, пока они еще не разбились. Тогда сделать это будет намного сложнее. Разбитое можно склеить, но оно уже никогда не будет выглядеть цельным и лишь останется жалким отголоском былой красоты.

Когда Эдриан вернулся домой после недолгой, но ощутимой разлуки, я пообещала себе вести себя спокойно, не устраивать истерик, а просто поговорить. Оказавшись дома, мужчина целенаправленно пошел в спальню.

– Мне нужно взять кое-какие вещи, – сообщил супруг, роясь в шкафу.

– Ты снова уйдешь? – не удержалась от вопроса.

– Сейчас нам лучше побыть врозь.

– Не думаю, что мужу и жене правильно жить раздельно.

– А я не думаю, что мужу и жене правильно жить без доверия, – парировал мужчина ледяным тоном.

На глаза сразу подступили слезы, и я вышла из комнаты, чтобы Эдриан их не увидел и не решил, что снова устрою сцену. Мне не стоит жаловаться, сама вызвала такое поведение мужа и заслужила каждое едкое слово.

Я хотела все исправить, но как можно сделать это, если мы с Эдрианом перестали видеться? Уже у входной двери, когда мужчина обувался, забыла о своих обещаниях самой себе и взяла его за руку.

– Пожалуйста, не уходи, – прошептала срывающимся голосом.

Супруг посмотрел на меня холодным взглядом, но, увидев слезы, смягчился. Все же мы были не чужими людьми, чтобы причинять друг другу боль. Эдриан молча разулся и прошел в дом, это подарило мне силы.

– Я остался только потому, что чувствую за тебя ответственность, – бесстрастно сказал Эдриан, словно был моим телохранителем, а не мужем.

– Спасибо, – прошептала я, – хочешь, я что-нибудь приготовлю?

– Я поужинал, – отрезал мужчина, – а ты?

– Я не хочу есть.

– Перестань морить себя голодом, Доминика. Я сейчас что-нибудь закажу.

Хоть Эдриан и пытался вести себя отстраненно, мне была приятна его небрежная забота. Этот мужчина думал обо мне даже в моменты злости, и за это я любила его еще больше.

В молчании мы поужинали пиццей, точнее, только я. Давно на меня не нападал такой жор, видимо, присутствие Эдриана благотворно повлияло. Несмотря на напряжение, которое должно бы было возникнуть, при натянутой тишине, я такого не ощущала. Было комфортно просто находиться рядом с мужем, это дарило мне покой. Лучше сидеть порознь, но видеть любимого, чем гадать, где он сейчас и с кем проводит время.

– Я пойду спать, завтра рано вставать, – равнодушно сказал супруг и направился в спальню.

Если уж решила задобрить любимого, не могла упускать случая показать, как раскаиваюсь через привычный для нас способ применения. Привела себя в порядок в ванной на первом этаже и поднялась наверх. Эдриан еще не спал, а сидел в кровати с книгой. Он не обратил на меня внимания, когда зашла, но сдаваться я не собиралась. Забралась на кровать, прильнула к Эдриану и начала ластиться, как кошка.

– Прекрати, Доминика, – попросила мужчина, но, конечно, это меня только раззадорило. Я начала целовать шею супруга, стараясь переключить его внимание от книги на меня.

– Но ты же тоже этого хочешь, – соблазнительно прошептала я.

Эдриан отодвинул меня, как назойливую собаку, выпрашивающую ласку. К его несчастью, мой настрой был слишком уверенным, и ласки мои продолжались. Внезапно мужчина резко оттолкнул меня, сразу вернув здравомыслие. Он смотрел яростно и с некоторым презрением, такого взгляда никогда раньше не было.

– Я сказал «Прекрати», – прорычал Эдриан, – ты выглядишь жалко в своих попытках извиниться. Неужели думаешь, что сможешь искупить вину сексом? Это не тот рычаг, на который стоит давить в этой ситуации. Все намного сложнее.

Мужчина поднялся с кровати, подошел к шкафу и начал одеваться.

– Что я могу сделать? – в отчаянии спросила я.

– Я не знаю, – Эдриан повернулся ко мне, – честно, не знаю, но сейчас мне неприятно тебя видеть. Надеюсь, это пройдет со временем.

– А если не пройдет? – вырвалось у меня.

Эдриан не ответил, а молча оделся и ушел. Я заплакала, уткнувшись в подушку, тихо и беспомощно, как маленький ребенок. Все тело заполнило ощущение бессилия. Снова оказалась одна во всем мире. Оба самых дорогих человека были не рядом. Я не могла вернуть маму, но самое горькое, что сейчас чувствовала, что и Эдриан ушел безвозвратно. С такими мучительными мыслями и заснула.

С бесконечными заботами, как сохранить брак, я совсем забыла заглядывать в почтовый ящик. Только проходя мимо, обратила внимание на его наполненность, и совесть призвала опустошить бедолагу и разобраться с кипой писем. Я догадывалась, откуда такое количество бумажных извещений: родственники со всей округи пытались выявить свое сочувствие касательно случившегося с мамой.

Не желая окунаться в негатив, который буквально поселился в моей вселенной, решила на все адреса отправителей послать короткое слово «спасибо», даже не читая содержимого. Единственное письмо отличалось от остальных знакомой печатью: фамильный символ Кроуфордов. Надеюсь, Эдриан не решил прислать бумаги о разводе таким образом. Открыв с нетерпением, удивилась: в конверте было вложено приглашение на семейный ужин в поместье отца моего супруга.

Они общались исключительно по деловым вопросам, поэтому я не была знакома лично с Арчибольдом. Мать Эдриана не смогла вынести отвратительный диктаторский характер супруга и сбежала с уличным художником в Париж. Выбрав оставаться до конца жизни бедной, но счастливой.

Арчибальд плохо воспринял поступок жены, изрядно отыгравшись на и без того горюющем ребенке. Именно поэтому он был против увлечения Эдриана живописью. Поступление в соответствующую школу искусств послужило последним яблоком раздора родственников.

Все факты узнала из интернета, супруг никогда не делился наболевшей проблемой. Либо всегда хотел казаться сильным, либо каждое воспоминание о детстве приносило боль.

– Привет, нам нужно кое-что обсудить, – набрав номер любимого, сказала я.

– Мне некогда слушать твое нытье, – огрызнулся Эдриан, уязвив мою гордость.

Я, на самом деле, постоянно нахожусь в плаксивом состоянии, но это не повод так грубо разговаривать.

– Речь идет о твоем отце, он пригласил нас на ужин.

– Мне все равно на его приглашения, – ответил супруг.

В голове возникла безумная идея помирить отца и сына, чтобы хоть одна рана в сердце Эдриана затянулась.

– До него, наверное, дошли слухи о наших ссорах. Неужели ты хочешь, чтобы он вмешивался и в наш брак? – я расчетливо надавила на нужный клапан. Эдриан тут же поддался, посчитав мои аргументы, действительно, значимыми.

Когда мы подъезжали к особняку Кроуфордов, территория которого растянулась на многие километры, я пожалела о проявленной инициативе. Затянувшееся молчание в машине давало понять: то же самое предстоит и за ужином.

– Раз настояла на встрече, будь добра притворяться, – разрушил тишину Эдриан, когда машина припарковалась возле статуй греческих Богинь.

– Притворяться? – переспросила я, искренне не понимая, о чем говорит супруг.

– Что у нас все хорошо, – пояснил мужчина, вылезая из машины.

Внутренний холод сковал все движения.

Мне понадобилось пару минут, чтобы прийти в себя.

Дверь нам открыл худощавый дворецкий, а по бокам облепили еще пару слуг, помогающие раздеться. Я надела скромное черное платье с открытой спиной. Такой образ показался мне сдержанным и в то же время изысканным.

– Могла надеть что-то другое? Это платье, как для поминок, – недовольно сказал Эдриан, первый раз обратив на меня внимание.

Его фраза вонзилась острием в сердце. Супруг намеренно ранил меня, издеваясь над каждой мелочью. Растерянные чувства помешали произвести первое впечатление на хозяина поместья.

Статный высокий мужчина уже спускался по крутой лестнице к гостям, поправляя на ходу свой дорогой костюм. Седые волосы на висках придавали ему еще большего шарма, а огонь в глазах горел подобно молодому льву. На вид мужчине было около пятидесяти, но я знала, что, на самом деле, Арчибальд намного старше.

– Эдриан, какая она у тебя скромная. Кроуфорды отличаются хваткой, а не молчаливостью, – смеясь, произнес отец моего мужа.

– Дай ей время, и она покорит твое старое сердце, – парировал Эдриан с наигранным позитивом.

Мне оставалось только улыбаться и последовать в гостевую комнату огромных размеров.

– А где остальные гости? Мы приехали слишком рано? – вовлечено попыталась начать разговор сразу с двумя Кроуфордами.

– Тебе нас мало, деточка? – продолжал шутить Арчибальд.

– Отец не любит шумные трапезы, – пояснил Эдриан.

После этого мы обменялись еще парой незамысловатых фраз и перешли к самой ужасной части вечера – ужину.

Я до сих пор не научилась есть, как подобает изысканному обществу. Раньше Эдриан умилялся, глядя за повадками свинки, но теперь его раздражало буквально каждое мое движение.

– Эта вилка для салата, Доминика, – шипел супруг, позоря перед отцом и слугами.

– Эдриан, мог бы обучить девушку, чтобы потом вот так не краснеть, – ехидно ухмылялся противный Арчибальд.

На моем лице застыла гримаса полного смирения. Зато в душе циркулировала неистовая жалость к себе. Сама дала повод этим мужчинам втаптывать себя в грязь, и теперь обратного пути нет.