На грани

– Иди без меня, мне нужно проветриться, – тихим недоумевающим голосом ответил Виктор.

– Ты совсем с ума сошел, Виктор или ты вчера головой ударился?

– Я тебе сказал, иди без меня, туго доходит? – грубо ответил Виктор и его сердце начало биться в такт часам, которые висели в метре от его головы сзади на стене.

– Ты иногда такой подонок. Если меня отправят в ссылку, это твоя вина, понял? – лицо ВэЛа напряглось, и он почувствовал запах крови под носом, как тут же свалился на пол.

– Черт, ВэЛ, – вскричал Виктор.

Последующие несколько секунд ВэЛ лежал без сознания, но как только пришел в себя, его как будто подменили. Его лицо вздрогнуло и глаза налились дикостью, будто ему только что вкололи бешеную дозу адреналина.

– Валим отсюда, живее, – он вытер кровавые пятна рукавом и помчался к окну в конце класса.

– Что с тобой, все в порядке?

– Не в порядке, у нас минута, пока сюда не зайдет контролер…

– Откуда ты знаешь? – озадачено спросил Виктор. На минуту, он подумал, что ВэЛ бредит, но вспомнив свой кошмар, решил следовать указаниям.

ВэЛ ткнул пальцем в направление часов, которые висели над головой Виктора, и между этим открывал окно.

– Смотри, часы остановятся через три… две… одну… – один момент и часы правду остановились.

– Что? Как…?

– Нет времени, потом все объясню, полезай первый. – ВэЛ широко открыл окно и пропустил друга вперед, оглядываясь во все стороны.

Виктор выпрыгнул из окна первого этажа, и перед ним раскрылась промышленная индустрия во всей красе. Фабрики этого города плавят только тяжелые металлы и железо в таких количествах, что атмосфера потеряла большую часть озонового слоя. Глобальные потепления, климат, флора и фауна – это никогда не волновало правительство, так как самая главная цель заключалась в деньгах. Человечество не видело бумажные деньги несколько десятков лет назад, но теперь их нет. Золотой фонд уже не хранился в золоте, теперь это даже не золотой фонд. На место бумажных денег пришли циферки на банковских картах, а золотой фонд измеряется в драгоценных камнях – бриллиантах. Но еще этими камнями можно расплатиться за услуги на черных рынках или пабах, на окраине города. Виктор знал все это, он глубоко в душе ненавидел то место, в котором находится. Но как только он посмотрит на свой золотой с крупным бриллиантом перстень на правом безымянном пальце, который подарил ему его отец, в душе снова появится сила. Он надевает его очень редко, но сегодняшний день был исключением.

Со спины Виктора прозвучал стук закрывшегося окна и ВэЛ поторопился:

– Не спи, нам нужно к Михаэлю.

– Зачем? И вообще, что случилось, расскажи мне уже.

Друзья ускорились, шагая возле стен школы, и завернули в более скрытное место, на заднем дворе. Проходя через врата заднего двора, они увидели охранника, который ходил возле черного выхода по территории школы. Немедленно укрывшись, школьники услышали громкие стуки туфель и ускоренный темп ходьбы. ВэЛ слегка высунул голову:

– Здравствуйте, господин…

– Закрой рот и слушай, – вульгарно перебил охранника контролер школы, – два мальчишки сбежали, ВэЛ и Виктор. Я хочу, чтоб ты их привел через час в мой кабинет.

– Но как они выглядят?

– Мне плевать, я хочу их видеть у себя или ты уволен. А ты знаешь, что в твою трудовую книжку я это обязательно внесу. Работай! – Контролер ткнул в него указательным пальцем и немедленно скрылся.

– Ты это слышал? – поинтересовался ВэЛ?

– Слышал. Нужно бежать через парадный вход.

– Ты с ума сошел? Там же камеры.

– А ты хочешь, чтобы в тебя охранник 60 вольт пустил?

– Какой же ты урод… – глубоко выдохнул ВэЛ и продолжил. – Какой план?

– Смотри, мы сначала… – как только Виктор хотел что-то сказать, его боковое зрение заметило темный силуэт, по цвету, очень напоминающий униформу охранников их школы.

– Черт, бежим! – Вскрикнул Виктор и помчался по направление к парадному входу и лишь вдогонку услышал предупредительное "Эй, стоять, я буду стрелять!"

Друзья бежали сломя голову, так быстро, будто их жизни висели на волоске, будто за ними гонится сама смерть, которая вот-вот утащит их в преисподнюю. Пятки сверкали под выстрелами электрических снарядов, дыхание подводило и в глазах, с каждым шагом, постепенно тускнело. ВэЛ и Виктор мчали со всех ног, и у них складывалось такое впечатление, что это их последний забег в жизни, особенно, когда вспышки света от выстрелов сверкали прямо возле ног. Заворачивая за последний угол перед финишной чертой, сердцебиение стало ощущаться сильнее и четче, как будто вся грудь сжималась и разжималась в такт сердцу, а кровь, пульсирующая в венах, повеяла холодом.

– Ах, гхх, еще немного, – прокричал Виктор напарнику.

– Впереди забор, агх, придется прыгать, – отвечая вдогонку ВэЛ.

ВэЛ бежал первый, поэтому тут же присел под трехметровым забором, выставив руки в замок для подсадки, зная, что Виктор плохо взбирается на стены. В паре шагов бежал Виктор, который тут же сориентировался и оттолкнулся от рук друга. Вмиг он уже лежал на заборе, вытянув руку для помощи. ВэЛ потянул руку как случилось ужасное. Охранник выстрелил электрическим снарядом, но попал в стену в миллиметрах от лица. Осколки разлетелись, и самый крупный осколок вонзился прямо в левый глаз ВэЛу.

– Аааааа, твою мать, черт, – ВэЛ схватился за лицо и сквозь его пальцы начала струиться кровь. Она текла по рукам, протекая сквозь пальцы, с такой же скоростью, как нарастала агония и дикая боль.

– ДАЙ РУКУ, ВЭЛ, – закричал Виктор и его глаза наполнились слезами.

– Черт, иди без меня, – он еле произнес это, так как кровь заливала все его лицо и даже рот.

– НЕТ, Я НЕ ПОЙДУ БЕЗ ТЕБЯ, – Виктор повысил тон и его глаза заметно намокли. Он не мог сдерживаться.

– Твою мать, иди без меня или тебе крышка, – разъяренно ответил ВэЛ.

В то время охранник со всех сил торопился к своей жертве, не замечая ничего вокруг, не замечая даже то, что он лишил человека зрения и, возможно даже, друга.

– Уходи! Место встречи изменить нельзя!

– Мес-с-с-то встречи изменить нельзя! – ответил весь в слезах Виктор.

Он спрыгнул с забора по ту сторону школы, скатился спиной на пол и сел. Его лицо было пустым, все его тело выражало апатичное состояние. "Сзади меня, за моей спиной, истекает кровью мой лучший друг.... Я больше никогда не увижу его.... Я ВИНОВАТ В ЭТОМ, Я ОТОМЩУ" подумал Виктор, резко встал, покрепче сжал скулы и побежал куда-то вдаль, подальше от этой чертовой школы.

Эпизод 2. "Сойти с ума"

Вечерело. Кроваво-красное солнце спускалось все ниже и тени от высотных башен становились длиннее. Блуждая по закоулкам большего города, забегая в тень, Виктор чувствовал себя отрешенным. Ему казалось, что он утратил частицу себя, самую важную частицу себя. В его голове блуждали навязчивые идеи и, забившись в угол неподалеку от мусорного бака, задней части какого-то отеля, он задумался о самоубийстве. Его руки закрывали лицо, ноги подпирали голову и выглядел бедный мальчик как приговоренный, готовясь к смертной казни.

"Что я наделал.... Я подставил друга, думая, что я избранный, какой-то, мать его, особенный. Я даже не понимаю, что творю…".

Виктор поднял голову на ели доносящиеся звуки возле мусорного бака. Похоже, что кто-то пытался подняться. С боковой стороны металлического бака показалась нога, в ободранных серых джинсах и порванных ботинках. Потом вторая и через секунду, перед ним уже стоял бездомный, с такой же потертой серой кофтой и, на удивление, очень большими миролюбивыми глазами. Но этот взгляд нес за собой что-то большее, чем просто симпатию. Виктор немного смутился и, слегка, замялся.

– Не куда идти? – понимающим голосом завел беседу брат по несчастью.

– Есть куда....

– Но так почему ты еще здесь сидишь? Самоистязание не поможет.

Виктор удивленным взглядом посмотрел на него, но внутри пронеслось чувство страха. "Как ему удалось так точно попасть?"

– Не понимаю, о чем вы.

– Меня ты обмануть сможешь, но и себя не удастся, – бездомный подошел ближе и присел рядом в нескольких метрах от Виктора. – Обычные люди не сидят где попало.

– Я уже собирался уходить, – он поднялся и, быстро перебирая ногами, зашагал прочь. Не дойдя до мусорного бака, обернулся, так как в его голову забрался волнующий вопрос.

– Извините за вопрос, но почему вы еще здесь? Разве наше правительство не должно было вас уже найти и отправить по закону в ссылку?

На что бездомный прикрыл рукой лицо, ухмыльнулся и покачал головой. Виктору это показалось оскорбительным, и он продолжил идти. Вслед бездомный сказал то, что заставило мальчику не на шутку ужаснуться.

– Уже пять часов, иди к Михаэлю. Себастьяна сегодня не придет.

Виктора бросило в пот. Откуда он мог знать об этом вообще? Отбросив догадки, Виктор немедленно обернулся. Его изумлению не было предела. На месте, где только что сидел мужчина, в ободранной одежде, было пусто. Ни единой живой души и ближайший поворот на другую улицу был в нескольких сотнях метрах.

Он просто замер, глядя на то место, убеждая себя, что бездомный вошел в помещение, залез в мусорный бак или куда-то спрятался. В такие моменты, хочется верить во все, даже, что он сквозь стены ходит, только бы не признаться самому себе в отклонениях. Улавливая себя на очередной бредовой мысли, Виктор понял, что прошло уже порядка десяти минут.

"Нет, я не спятил. Себастьяна расскажет мне, что происходит и поможет мне. Нужно спешить, я успею вовремя". Отряхнувшись, поправив прическу и ощупав карманы на наличие драгоценных камней, Виктор поторопился.

Выходя из темных закоулков, мальчишка увидел свет, медленно стекающий по металлическим стенам. Он вышел на оживленную улицу, и все вокруг казалось каким-то не правильным и очень странным. Возможно, Виктор не замечал этого ранее, но сегодня взгляды озадаченных прохожих были с легким послевкусием отвращение. Мимо проходящие люди были странными, будто затевали что-то неладное, что-то коварное. Но первое, что бросалось в глаза Виктору это мимика. Она была пуста и совсем без эмоций, но то, что скрывалось за тупым взглядом, мальчишка чувствовал на себе. Еще Виктор подметил однотипную одежду у каждого без исключений. Темно-серый верх, такие же штаны и вычищенные до блеска черные туфли. Даже цвет волос был одинаковый. Все были одинаковое.

Виктор почувствовал дикое чувство смущение и легкое, едва ощущаемое чувство страха. Может белая рубашка, что была на нем, так сильно не понравилась обществу, либо его "живое" лицо так отвращало народ. Белая ворона ощущала себя нелепо, но это показалось смешным. До боли смешным. Виктор начал непроизвольно смеяться и вести себя как ребенок, забавно шагая и покачиваясь из стороны в сторону, будто это его самый счастливый день. Буквально минуту назад он был в полной растерянности, как вдруг в жизни появились другие цвета. "Ведь не только серый и черный цвет существуют в этом мире, солнце оно то, желтое".

Это было очень странное и не обычное поведение как для Виктора, но его можно было понять. Симптом непроизвольного смеха, резкие перепады настроения после потери друга и собственного я, это нормально.

"Человек человека лечит" – от нечего делать произнес вслух Виктор. Он всегда любил погружаться в собственные мысли, как не заметил, что солнце уже зашло, а его ноги тащатся по неблагоприятному району. Белая ворона в темных закоулках, какая ирония. Ведь паб "Ветошь" находился именно в одном из этих переулков. Важные разговоры, о которых никто не должен знать, всегда обговаривались именно в подобных местах, чтоб местные "законопослушные" ничего случаем не "вынюхали". В этих краях процветала проституция и наркоторговля, понятно, почему такие места еще живы. Больше денег – больше власти. Эдакое местное гетто, где ты либо умрешь, либо останешься без денег, никаких исключений.

Виктор приближался к пабу, но никакого волнения он не испытывал, хоть и слышал про всякие жуткие истории здешних краев. Ему казалось, что бояться совсем нечего. "Я же не из теста сделан". Ну, либо, его видения заставили его так думать, ведь ощущение, что все вокруг может оказаться просто иллюзией, как-то успокаивает и, вроде, уже не так страшно, даже становится чуточку веселее. С ощущением легкости и безмятежности Виктор вальяжно подходил к пабу "Ветошь". Перед смельчаком стояла прямоугольная коричневатая коробка, дубового цвета, с круглым белым логотипом над входом, где внутри круга была какая-то темная посудина. Оттуда в пол лица выглядывало такого же цвета голова. По началу, выглядело безвкусно, но подходя чуть ближе, взгляд логотипа провожал Виктора до самой двери. Ему стало интересно, и он решил присмотреться. "Очень знакомый взгляд. Такие глаза… Это точно взгляд авантюриста, маньяка, еще и эти длинный французские усики, которые можно крутить пальцами. Черные волосы, слегка падающие на лоб ломкими неаккуратными кусками, темные живые глаза, острые продолговатые усы, которые выпирали и выползали из габаритов лица, ложась на белом фоне логотипа… выглядят интересно…" Виктор поправил свои воображаемые усы, как на логотипе и открыл дверь, войдя внутрь. Зазвенели колокольчики над головой, как при входе в магазин сувениров.

В пабе было человек десять от силы, включая бармена и одного официанта. Взгляд Виктора сначала примкнул к часам, которые висели возле двери в служебное помещение за баром. "5.55. Без пяти. Где же Себастьяна? Она всегда приходит на десять минут раньше…". Ученик осмотрел паб в поисках учителя, но ничего кроме пьянчуг, двух задир и четырех татуированных девушек с разными цветами волос, не нашел.

– Здравствуйте, проходите, присаживайтесь, – к Виктору подошла девушка официант. Легкая искренняя улыбка и замаскированный опечаленный взгляд встретили мальчишку. Она выражала глубокую тоску, но между всем этим, ее необычные глаза таили надежду.

Взгляды сошлись, и Виктор заметил, что у девушки расширились зрачки почти в два раза. Губы ее расслабились и чуток пересохли. Стоя напротив, он со страстным интересом прищурился, брови слегка свелись, и на его лице появилась ухмылка. Такую девушку он еще не встречал.

Такую…. Необычную…. И самое загадочное скрывалось за ее таинственными глазами. Всматриваясь в ее уточенный цвет глаз, он заметил, что ее левый зрачок разделен на половину…. Левая половина глаза отблескивала светло-зеленым светом, даже немного приближенному к мягко-синему. Из самого центра зрачков сочились искры и острые изгибы, словно взорвавшаяся планета, выпустила всю накопленную энергию. Эта половина глаз была грубая, с резкими обрывистыми скальными формами, пока вторая половина наоборот – была нежная, мягкая и плавная. С другой стороны глаза, напротив зеленовато-яркого обломленного кристалла, находилось спокойный невозмутимо-волнистый переливистый светло-голубой океан. Теплые изгибы другой половины медленно перетекали друг в друга, создавая умиротворенный морской штиль, который отдавал холодно-синим очертанием прибрежной вод, создавая клубково-дымную полу сферу.

– Присаживайтесь, я сейчас принесу вам меню, – в ответ на это, Виктор искренне провел ее взглядом и уселся за крайний столик напротив бара и входной двери.

"5.58. Опаздывать это не в духе Себастьяны. Может что-то случилось?" – подумал Виктор, как из дальнего угла послышались вопли пьяных клиентов. Для здешних мест подобное зрелище не в новину, но возмущения не прекращались. Грубый невнятный мужской голос отчитывал официанта за холодный кофе. Предложения и компромиссы он даже выслушивать не хотел, отказывался даже от бесплатного кофе. Пьяным лишь бы скандал устроить, да повеселить народ. Виктор недолго думая встал из-за стола и прошел пару метров навстречу скандалу, как…

– Заткни свою пасть, – жестко вскрикнул бармен и достал крупнокалиберный дробовик за барной стойкой. – Еще одно, мать его слово, и я вышибу тебе мозги. Кристаллы на стол и проваливай к чертям, – бармен перезарядил ружье и держал выскочку на мушке. Девушки, сидящие возле него, медленно оплатили счет, положили камни под тарелку и медленно вышли.

Официант отпрыгнула от пьяницы после звука перезарядки оружия, и увидела Виктора в том концу зала. Его кулаки были крепко сжаты, скулы напряжены, а лицо выдавало агрессию. Он пробежался взглядом по ее телу, на признак увечий и вернулся к себе за стол.

В считанные секунды зачинщик скандала бросил бриллианты на стол и сказал собутыльникам пойти прочь вместе с ним. Они поворчали друг на друга, но уже вскоре, в этом баре остался только Виктор, бармен и официант.

В пабе повисла легкая не напрягающая тишина. Виктор беглым взглядом посмотрел на время и забеспокоился. "6.05. Где же она, я хочу знать, что она хотела сказать о моих родителях. В последнее время они ведут себя странно, может Себастьяна знает ответ. Но где же она…". Мысли беспокойного парня не утихали, но к нему плавно подошла официант, и на время разрядила обстановку одним лишь своим присутствием.

"АнастасИ…". Проговорил в своей голове Виктор, заметив бейджик чуть выше ее груди.

– Да, АнастасИ, мне, пожалуйста, зеленого классического чаю, – официант только хотела принять заказ, как Виктор опередил девушку. Он заметил ее слегка пересохшие губы широкие зрачки и приоткрытый рот, будто она хотела сделать глубокий вдох перед тем, как что-то сказать.

АнастасИ одобрительно кивнула и с уточняющим жестом быстро моргнула глазами. Это стандартный профессиональный этикет, но почему она с такими умениями работала в этом месте, не знал даже сам Виктор, хоть, он и хорошо разбирается в людях, особенно в деталях их психологии. Прошло буквально пару минут, как официант грамотно накрыл на стол, даже если был заказан один чай. Этикет не позволяет халатно относиться даже к самым мелочным заказам.

– Спасибо, АнастасИ, – официант искренне улыбнулась в ответ. – У вас такой профессиональный этикет и отличные навыки, почему вы еще здесь работаете?

Девушка сразу поняла, что перед ней не какой-то пьянчуга или псевдоинтеллигент, который здесь бы вряд ли проводил время. Перед ней сидит человек, который заглянул в душу чуть глубже, чем кто-либо. АнастасИ почувствовала легкую печаль и протянула левую руку ладонью вверх.

Виктор нежно обхватил ее руку и присмотрелся.

– Р… Р2? Что это значит? – озадачено спросил Виктор и через секунду уловил опечаленный похожий взгляд как на предыдущий вопрос. Взгляды сошлись и ее глаза хотели сказать, но не могли…

– Извините, мои уста закрыты.

– Я где-то уже слышал эту фразу. Почему вы не можете мне сказать? – он отпустил ее руку.

*Глубокий вдох* – Il tempo aprira il velo del mistero.

– Я не понимаю.

АнастасИ отвела взгляд. Она ощутила чувство долга перед чем-то.

– Я знаю, что сегодня у вас выдался тяжелый день, но мне очень нужно это знать. Я понимаю, что, если буду давить на вас, это не поможет. Мне нужно знать.... – Виктор повернул ладони к верху и немного протянул левую руку вперед.

Она увидела буквы "В.П" и ужаснулась. Такого еще никогда этот паб не видел, да что уж там, официант за всю свою жизнь никогда не видел подобного, хоть и работает с огромным потоком людей.

– Нет, извините, – АнастасИ сжала скулы, быстро развернулась и хотела уйти к барной стойке, но Виктор успел взять ее за руку.

Он пальцами обхватил ее ладонь и ощутил мягкую, теплую и нежную, как только расцветивший тюльпан, кожу. Поднял голову и заглянул в ее голубые глаза.

– Сегодня тяжелый день, я понимаю. Но я хочу, чтобы вы улыбнулись, у вас прекрасная улыбка. Вы достойны больше, чем эта отвратительная работа. Я не знаю, что у вас написано на руке и что это значит, я даже не знаю, что у меня, но это вообще не важно. Вокруг много разочарования, ненависти и лицемерия, но вы чисты. Я вижу вас и чувствую, что вы не такая. Просто улыбнитесь, честно, ваша нежная улыбка подчеркивает вашу красоту – Виктор улыбнулся и увидел то же самое в ответ. Глаза АнастасИ отдавали ярким блеском, отсвечивая свет фонарей, висящих вдоль стены. "Один, два… три", – вслух произнес Виктор, загадочно рассматривая ее глаза.

– Вы знаете, я вижу в ваших глазах три отблеска. Такое чувство, что в ваших глазах таится не один прекрасный мир, который сверкает яркими лучами, радуя всех, кто смог отыскать прекрасное в деталях истинной, но скрытой красоты. – Виктор улыбнулся еще шире и почувствовал, как его ладонь гладят пальцы АнастасИ, медленно проскальзывая по его руке и слегка прижимаясь, будто хотят ощутить что-то большее, чем просто тепло. – В этом мире много прекрасных вещей, но они такими становятся лишь тогда, когда рядом есть человек, который порождает это чувство любви ко всему, – девушка смотрела на него с изумлением и глубоко вдыхала прохладный, щекочущий грудь, воздух. Она впервые почувствовала себя нужной, будто вошла в теплую реку, где все живое двигается в унисон ее желаниям и нуждам. Она впервые почувствовала, что ее понимают и ценят ее личные границы. Еще один глоток воздуха и ее губы стали сухими. АнастасИ незаметно облизала их языком и слегка прикусила нижнюю губу изнутри.

– Хочется раствориться и пробыть в этом моменте вечность, не так ли? – Виктор будто прочитал ее мысли. – Вы мне понравились, АнастасИ… – не успев договорить свою мысль, входная дверь в паб резко открылась и колокольчики над нею зашумели. Рука Виктора плавно прошлась по руке девушки, и он взглянул на часы. "6.20… Прошло уже 20 минут, куда Себастьяна пропала?" Подумал Виктор и услышал уходящие шаги АнастасИ. Через пару мгновений все сразу стало ясно....

– Энди, какого, мать его за ногу, ты творишь? – в паб словно ворвался мужчина в черной кожаной куртке. Его лицо выражало дикую агрессию, кулаки были сжаты. – Ты выгнал мои деньги!

– Они угрожали АнастасИ…

– Да мне плевать, что они делали. Пусть хоть заживо ее съедят, но заплатят за это, – АнастасИ стояла неподалеку и делала вид, что работает, вытирая чистые столы. Она привыкла к подобным выходкам и не обращала внимания. – Ты поганишь наш бренд! Еще одна подобная выходка и твоя трудовая будет запятнана, ты понял? – он ткнул в него указательным пальцем.

– Да я понял, шеф…. – Энди опустил глаза вниз и почувствовал себя виноватым. Рискуя своим будущим, может даже и жизнью, он хотел искренне помочь официанту, но в этом мире так не заведено. Либо работаешь, выполняя любые прихоти начальства, либо ты никто.

Владелец кинул взгляд на камеру под потолком в углу паба, развернулся и пошел к двери. Он только хотел открыть дверь и оставить персонал в покое, но кое-что добавил.

– Убери уже этот поганый труп возле мусорных баков, если его увидят, то это попортит нашу репутацию, – шеф злостно распахнул дверь и быстро ушел куда-то вдаль.

Виктор подхватил выброшенные слова владельца и тут же выскочил. Подходя к мусорным бакам, возле черного входа паба, он увидел торчащие в каблуках ноги. С каждым шагом тело раскрывало портрет жертвы, и Виктор ужаснулся. Он упал на колени возле трупа и дрожащими руками прикоснулся к рукам мертвеца. Они были еще теплыми, но слегка посиневшими. Мальчик не мог в это поверить. Виктор не хотел верить в то, что это происходит именно с ним. Он не хотел верить в то, что перед ним лежит мертвое тело именно этой женщины. Это была Себастьяна…

Виктор хрипло простонал и проговорил "нет… неееет… почему хорошие люди умирают так рано… почему хороших людей убивают, пока ненавистники морали принижают других людей… почему именно она…". 18-летний мальчишка не смог смириться с этим. Его лицо в этот момент будто погибло вместе с Себастьяной. Его лицо уже не выдавало боли, горести и злости. Безразличный и пустой взгляд появился на лице Виктора. Он глубоко любил Себастьяну, уважал и почитал ее, но когда из твоей жизни один за другим уходит родные люди, то в твоей душе угасает смысл. Смысл жить и чувствовать. Вероятно, это был защитный механизм. Когда перестаешь пропускать через себя чувства и ощущения, когда в душе больше ничего не остается, когда отпускаешь все то, ради чего жил – на мгновение становится легче. Легче переносить удары судьбы. На момент, его жизнь стала лишь существованием. На момент его сердце стало ледяное, и душа заковала глубоко внутри все живое. Жизнь без чувств и любви – это просто существование.

Виктор смотрел на Себастьяну, как почувствовал легкое касание теплой ладони на своем плече. Он повернул голову чуть левее и вдохнул аромат прекрасных светло-пепельных волос АнастасИ. Ее локоны слегка развивались по ветру и мельком касались лица и шеи Виктора. Он поднял голову и взглянул ей в глаза.

– Она была дорога тебе? – АнастасИ опустила брови, в ее глазах собирались горькие слезы, и он посмотрела на Виктора так, будто хотела утешить не только его, но и себя.

– Да….

Виктор сжал скулы, и вокруг повисло неловкое молчание. Он вот-вот хотел обнять ее, прижать к себе даже самого постороннего человека, только бы не чувствовать одиночество в своей душе. Но этого так и не случилось.