Неисправимый

– Зачем? – обернулась она к Климову-старшему. – Чтобы снова выслушивать оскорбления от твоей жены? Спасибо, наслушалась. Я тебе сразу сказала, что это плохая идея, поселить меня здесь. И не ошиблась, как видишь. Избавь меня хотя бы от ваших традиций…

– А вчера ты мне говорила нечто иное, Ульяна, – устало вздохнул отец. – Мы можем хотя бы один раз в неделю поесть нормально, без всяческих пререканий? – обратился уже к матери.

Та повела плечом в жесте «я-то тут причём?» и преспокойненько принялась поглощать салат. Отец же вновь обратил своё внимание на дочь, выжидательно приподняв бровь.

Яна едва заметно скривилась, но за стол вернулась, усевшись напротив меня.

– Только ради тебя, – произнесла почти неслышно для отца с хмурым видом. – Приятного аппетита всем, – пожелала уже громче и тоже принялась за ужин.

Сучка лживая!!!

Дальше я давился тем же, что и все остальные, открыто разглядывая девчонку, которая взора не поднимала от тарелки. Не переоделась ведь даже. Душ принять, судя по всему, правда, успела.

– Ульяна будет обучаться архитектурному проектированию, – заговорил отец, заметив мой интерес к своей, мать её, дочери. – У Мстислава другое направление, – обратился уже к ней. – Строительство высотных и большепролётных зданий и сооружений. Но учиться вы будете в одном университете, он перешёл на третий курс. К тому же, некоторые дисциплины пересекаются, так что вполне можешь рассчитывать на его помощь, – и снова ко мне: – Ведь так?

Да проще придушить дрянь!

– Конечно, почему бы и нет? – сказал я уже вслух.

Яна на это только неопределённо пожала плечами.

– Мстислав, утром я не успел Ульяне показать, что тут у нас, как и где, сделай милость, восполни после ужина, – продолжил отец. – Познакомитесь заодно поближе.

Кто бы знал, чего мне стоило не сказануть ему о том, что ещё ближе можно познакомиться только в одном случае, но, предположительно, этот случай ему сильно не понравится. Вот и промолчал, молча принимая информацию к сведению.

– Это не обязательно, – откликнулась девушка бесстрастным голосом.

На лице её тоже ни один мускул не дрогнул.

Салат был мною героически поглощён, только чудом каким-то не застряв в глотке, а подоспевшая горничная спешно убрала грязную тарелку, бросив на меня мимолётный смущённый взгляд, когда я перевёл на неё внимание. Фигуристая, младше меня на два года, вечно отчаянно краснеющая в моём присутствии. Прежде это просто забавляло. А вот сегодня заставило призадуматься кое о чём…

От мыслей отвлёк резкий скрип столовых приборов по тарелке. Конкретно вилки. Конкретно со стороны Яны.

– Ульяна? – развернулся к девушке. – Или можно просто Яна?

Едва ли мне удавалось тщательно маскировать злорадство в тоне, когда произносил имя, которым она мне представилась. Нервы потихоньку сдавали. Чем дольше смотрел на неё, тем больше хотелось закончить с этим спектаклем и банально вытрясти из неё… Всё! Объяснения, оправдания, вину, возможно, даже мольбу.

О последнем, кстати, зря подумал, ибо поганое воображение тут же нарисовало довольно двусмысленную картину, чей образ заполняла синеглазка-куколка, стоящая передо мной на коленях. Тряхнул головой, прогоняя тупейшие мысли.

– Как тебе больше нравится, – стало мне ответом наравне с внимательным взглядом исподлобья.

Отворачиваться не стал. Смотрел на неё не менее пристально и выразительно, нежели она сама.

– А тебя интересуют мои предпочтения?

В синих глазах проявилось недоверие, будто она не была уверена, что всё услышала верно.

– Да мне вообще фиолетово, – пожала она плечами в мнимом безразличии. – Хоть Улей назови, – отложила вилку и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди, больше не глядя на меня.

– Улей? – переспросил насмешливо. – Не-е, Яна мне больше нравится, – протянул нахально, отзеркалив её позу.

Кажется, мамочка была немного в шоке от такого моего поведения. Даже есть перестала, растерянно хлопая ресницами.

– Поздравляю. У тебя хороший вкус. Я себе тоже нравлюсь, – хмыкнула с виду довольно весело Яна, только щека слегка дёрнулась, выдавая её нервозность.

– Смотрю, вы уже почти поладили, – усмехнулся на это отец.

– А с чего должно быть иначе? – отозвался я демонстративно удивлённо. – Делить нам особо нечего. Разницы в возрасте почти нет. Ты же меня на два с половиной месяца всего младше, да, Янусь? – задал вопрос младшей сестре, но ответа дожидаться не стал. – Мы даже учиться будем на одном направлении, а потом работать тоже вместе. Глядишь, так и проведём в обоюдном обществе все свои оставшиеся деньки, – подвёл итог этой ахинеи.

Девчонка, только-только взявшая бокал с водой, после последнего моего заявления едва не уронила его. Удержала. Как и бесстрастную маску на лице. А вот дрожь в руках скрыть не сумела, когда делала глоток. И если мать до сих пор пребывала в шоке, то отца мой монолог явно заинтересовал.

Жаль. Придётся притормозить.

В общем, оставшаяся часть ужина прошла в относительном спокойствии. Если таковое вообще было пригодно употреблять по отношению к нашей семейке. Да и кипящая во мне злость никуда не делась, хотя я старательно тушил свой гнев, размышляя большую часть времени о том, как совсем скоро сожму тонкую шейку и припру её обладательницу к стенке… во всех смыслах.

– Я буду в кабинете, завтра у меня важное совещание, надо к нему подготовиться, – выдал вместо прощания на сегодня родитель, как только поднялся из-за стола.

– И надолго? Это твоё важное совещание? – мрачно поинтересовалась мать. – Если забыл, ты обещал присутствовать вместе со мной у Павловых, на крестинах.

– Уверен, мой секретарь обязательно мне об этом напомнит и не даст пропустить столь важное событие, – холодно отозвался Климов-старший.

Не дожидаясь ответной реакции, он удалился. Мать же, сделав вид, что всё в порядке, решила остаться на месте, велев налить себе ещё вина.

М-да…

Всё, как всегда.

Зато на лице Яны, наконец, проступили живые эмоции. Она была явно шокирована таким общением. Обвела растерянным взглядом стол, служащих, нас с матерью, а после едва заметно с долей грусти вздохнула.

– Идём, Янусик, – поднялся на ноги и я, обошёл стол и остановился рядом с ней. – Исполним волю нашего достопочтенного отца и проведём тебе экскурсию.

– Прекрати паясничать, Мстислав, – покачала головой мама.

Не обратил на неё никакого внимания. Сосредоточился на девушке, которая на мгновение вжалась в стул, а после всё же отставила бокал с водой и поднялась, встав рядом. Вышло совсем близко, и она поспешила от меня отойти.

– Начнём, пожалуй, с внешней территории, – озвучил, жестом указав в сторону дверей, ведущих на террасу, и направился туда первым.

– Приятного вечера, – послышался за спиной мягкий голос девушки, обращённый к моей матери, а после она присоединилась ко мне.

Я уже успел спуститься с обоих пролётов лестницы, ведущей к бассейну, когда Яна ступила ещё на первый, так что пришлось немного подождать. Но оно того стоило. Я же не просто так именно сюда её повёл. Здесь, между бетонным спуском и узкой аллеей была слепая зона, куда не дотягивался обзор внешнего видеонаблюдения. К холодной опоре я и прижал девчонку, наконец, исполнив своё самое сокровенное желание за последний час, сомкнув пальцы на хрупкой шейке.

– Спятил? – опешила она, ухватив меня за запястье, глядя с непониманием.

– Представь себе, пока я ещё очень даже вменяемый, – отозвался, склонившись ближе, стараясь не обращать внимания не бьющий по нервам запах клубники, исходящий от её кожи. – Так что в твоих же интересах объяснить, какого х*ра ты со мной провернула, пока я не разозлился окончательно.

– Точно спятил, – пробормотала она. – И что же я с тобой провернула, позволь узнать? – съехидничала. – И отпусти ты меня! – ударила по руке.

Пришлось её ещё за запястья перехватывать.

– Что? – переспросил с холодной усмешкой. – Память отшибло? – сжал тонкие руки крепче. – Сегодня днём. Вчера. Что это, бл*дь, такое, а?

На меня посмотрели, как на идиота.

– А если поподробнее? Нет, я, конечно, понимаю, что ситуация преотвратная, но не до такой же степени, чтобы меня душить? Мне, знаешь ли, тоже приятного с неё мало, – дёрнулась в попытке вырваться из моей хватки, а в синих глазах блеснули слёзы.

Фонарь над нами светил хорошо, потому и слёзы различил.

Не поверил им.

Изображает жертву? Вполне удобно.

– Именем другим почему представилась?

С другой стороны, скажи она тогда мне даже иначе, всё равно бы не подумал ни о чём таком. Можно подумать, в нашем городе Ульян мало…

– Я представилась своим именем. Все с детства моё полное имя сокращают до Яны. Да что это за допрос такой вообще? – возмутилась она.

– Телефон почему вырубила? Я тебя в том парке минимум час искал, как последний придурок, – проигнорировал её возмущение.

– Разрядился. Так бывает, когда сутки едешь в поезде и не заряжаешь его, – вновь перешла на язвительный тон. – Ещё вопросы? Или может, объяснишь, наконец, к чему весь этот спектакль? Что конкретно ты хочешь узнать?

Хотелось ей верить. С каким-то мазохистким отчанием. Многое другое тоже, к слову, хотелось. Даже сейчас. Зная, кто она. Вот и отступил на полшага назад. Но руку отпустил только одну. Вторую перехватил удобнее и потащил за собой, огибая дом, заходя внутрь уже с другого входа, подальше от глаз матери.

– Хочу узнать, как так вышло, сестрёнка, – обронил уже по пути в её спальню.

Какая на х*р экскурсия может быть?

Когда в голове всё ещё пекло…

– Что вышло? – уточнила Яна раздражённо, послушно идя за мной следом.

Ничего говорить ей не стал, пока не оказались в нужной комнате. Там, как только щёлкнул замок затвора, я продолжил:

– Не строй из себя дурочку. Ты вообще понимаешь, что всё произошедшее, это как бы… ненормально? – выдал, не скрывая злости. – Или, может, тебя всё устраивает? А может, и продолжение будет?!

Последнее, определённо, было лишним.

Но всё равно уже сказал.

– Да какое к чертям продолжение! – повысила голос Яна. – Ты совсем что ли долбанулся на фоне того, что мы брат и сестра?

– Ты е*анутая что ли? – поинтересовался вполне искренне.

А то реально начал сомневаться.

– Я? Да это ты ненормальный! Несёшь какую-то ахинею!

Руки непроизвольно сжались в кулаки. И мой личный ядерный взрыв только что бомбанул заново, сметая остатки выдержки.

– Я? Это я, бл*дь, тебя в том кафе подцепил что ли?! Ты нах*ра мне свидание назначила, если знала, что ты – моя сестра?! Что за еб*нутые приколы, Яна?!

В синих глазах после моих слов отразился такой ужас, словно она чудовище перед собой увидела.

– Ты… – начала она говорить, но в итоге замолкла.

Ещё некоторое время безмолвно смотрела на меня, не отрываясь, а после хрупкое тело выпрямилось, плечи расправились, на губы скользнула ядовитая усмешка, преображая привычно милые черты в надменные.

– Прикол. Да, – кивнула девушка согласно. – Мне было скучно, – повела плечиком в полнейшем безразличии. – А тут ты… познакомиться захотел, флиртовать начал… – усмехнулась. – Я и подумала: почему нет? Согласись, это было забавно. Мне даже жаль, что всё закончилось, – вздохнула со скучающим выражением на лице. – Ты очень горячий, братик, – демонстративно оглядела меня с головы до ног и обратно. – Но раз уж мы всё прояснили, не мог бы ты оставить меня одну? – приподняла брови, взглядом указав на выход. – Я устала. Обещаю, больше никаких игр, – подняла руки в жесте сдачи. – С этих пор буду хорошей и послушной сестрёнкой для тебя, – мило улыбнулась, глупо похлопав ресницами.

Вместе с тем сказано всё это было таким равнодушным голосом, который я ни разу за эти дни от неё не слышал, полным льда и стали. Как в полную противоположность тому, что происходило со мной. В грудину будто раскалённый лом вогнали, а по венам лава потекла. Пекло столь сильно, что эмоции сдержать не удалось. Выместил их на чём попало. Деревянное покрытие хрустнуло и дало трещину под ударом кулака.

Когда уходил, покалеченную дверь оставил открытой.

Хотел получить ответ?

Получил…

Что с ним теперь делать?

И куда деть всё то, что его сопровождало…

Легче не стало и после того, как навернул несколько кругов в холодном бассейне. Впервые в жизни захотелось банально напиться. Пить не стал. Но позвонил Михалычу. Тот, ожидаемо, пребывал в шумной «весёленькой» компании, куда я и направился. Они тоже не пили. А ещё я понял, по какой причине мой камаро с огромной вмятиной на багажнике. Эти мудаки «случайно» уронили на тачку холодильник, а потом сдавали задним ходом, пытаясь его раскатать по газону. Просто потому, что нанюхались дури. То же самое употребляли и сегодня.

Отказываться открыто не стал. Да и ситуацией воспользовался. Когда ещё меня без лишних вопросов и хождений вокруг да около обслужит сразу парочка на всё готовых девиц? Ротики у них оказались вполне рабочими. Да и задницы тоже. Во всём этом я и тонул с головой, стараясь забыть лживую суку с сапфирово-синими глазами, что за каких-то два грёбаных дня вывернула всего наизнанку.

Завтра я обязательно буду в порядке…

Глава 7

Ульяна

«Я? Это я, бл*дь, тебя в том кафе подцепил что ли?! Ты нах*ра мне свидание назначила, если знала, что ты – моя сестра?! Что за еб*нутые приколы, Яна?!» – крутилось в голове как на повторе, пока я стояла посреди комнаты, глядя на испорченную дверь.

Вот, значит, какого он обо мне мнения…

Ни на миг не задумался, что я тоже ничего не знала. Просто взял и обвинил сразу во всех грехах. Вынес приговор без суда и следствия. Потому что…

А, собственно, почему?

Просто так? Захотел? Так удобнее? Или что?

Действительно верит в подобное?

Что вообще за бред!

Мало того, что мы с ним родственники, оказывается, так я теперь ещё и стерва, использующая парней для своих игр, чтобы разогнать скуку.

Зашибись!

А ведь можно было объясниться, сказать правду… Не смогла. Стало так обидно и больно от его недоверия. Ведь даже ни шанса не оставил мне… себе… нам…

От последней мысли по сердцу в очередной раз за последний час будто кинжалом полоснули. Но несмотря на то, что внутри всё пылало, внешне я по-прежнему оставалась безучастной. Внутри обливалась слезами, на деле же глаза хоть и пекло, но ни единой капли не скатилось по щеке. И все действия выполняла, скорее, механически, чем осознанно. Закрыла дверь, посетила ванную, переоделась, разобрала кровать, выключила свет, легла… и чуть с ума не сошла в возникшей темноте. Она вмиг напомнила чёрную бездну взора Мстислава. Едва не задохнулась от нахлынувшей паники. Встала, включила свет. И так и осталась стоять, не зная, что делать и как быть дальше. А потом пришла она… волна из боли, гнева, обиды и отчаяния. Попавшая под руку настольная лампа первой отправилась в полёт, с грохотом разбившись о стену. Следом за ней – всё, что лежало рядом: бумаги для черчения, тетради, карандаши, ноутбук…

Носилась по комнате, уничтожая всё, что попадалось по пути. Вымещая злость на ни в чём не повинных предметах интерьера. Только ни черта легче не становилось. Наоборот, с каждым пройденным мгновением становилось только хуже. Словно Мстислав по-прежнему продолжал меня душить. Уж лучше бы так и было. Потому что, пока он был рядом, у меня ещё получалось хоть как-то держаться, а теперь… словно в середину моря кинули и оставили барахтаться одну, со стороны наблюдая, выживу или потону. А я не хотела выживать. Я хотела тонуть. Медленно и неотвратимо опускаться на самое дно этой боли, чтобы она, наконец, отпустила меня. Но на деле в лёгких только сильнее давило. Будто мне грудную клетку наживую вскрывали в попытке добраться до сердца, которое билось лишь каким-то не иначе как чудом. И сидя на полу разгромленной комнаты, я только и могла, что безуспешно пытаться взять под контроль свои чувства, которые медленно, но верно, подобно самой ядовитой кислоте, разъедали мой разум. Слайды наших с Мстиславом встреч прокручивались в голове снова и снова, перемежаясь с тем мгновением, когда я узнала, кем он является.

«Брат, брат, брат…» – билось набатом в висках, пока я барахталась в своём отчаянии.

Будто в каком-то чёртовом романе оказалась, но, в отличие от них, никакого счастливого конца для нас не предусмотрено. Это не сказка, а жизнь, где чудес не случается. Оставалось только жалеть себя и пытаться как-то смириться с произошедшим и жить дальше. Но проще сказать, чем сделать. Хватило ужина, чтобы понять, что даже осознание нашего родства не унимало тех чувств, что пробудил во мне Мстислав. Так что, наверное, даже лучше, что он теперь меня ненавидит. Глядишь, станет держаться подальше от моей персоны. Мне так точно будет спокойнее.

Сколько бы так просидела, неизвестно. Дверь отворилась почти бесшумно. Шаги отца тоже были тихими. Он хмуро осмотрел созданный мною хаос, затем его бровь и вовсе недоумённо приподнялась, когда взгляд остановился на оставленной Мстиславом вмятине на двери. Послышался усталый вздох. Мужчина прошёл вглубь комнаты и уселся в кресло, аккуратно похлопав по подлокотнику в явном приглашении.

– И что вы не поделили?

Я же… рассмеялась.

Вот что ему сказать?

Папочка, понимаешь, я познакомилась с парнем, в которого втюрилась, как последняя идиотка, а оказалось – это мой родной брат, который меня теперь ненавидит, потому что с чего-то посчитал, что всё это было игрой и подставой, которую я с обиды подтвердила?

О да, папочка оценит!

Даже возникла мысль реально сказать правду. Посмотреть на реакцию. Может, тогда вместе посмеёмся, кто знает.

– Ульяна, – послышалось от него всё такое же хмурое. – Я спросил, что у вас произошло, и что вы не поделили, – помолчал немного, после чего добавил устало: – Хоть ты не ври мне, ладно?

Посмотрела на него затравленным взглядом и покачала головой.

– Это не важно, – произнесла я охрипшим после криков голосом. – Уже не важно, – повторила уже тише. – Всё хорошо.

Ну или будет. Когда-нибудь.

Зато путы истерики отпустили, позволяя, наконец, мыслить здраво.

– Мстислав вспыльчивый. Очень. Но отходчивый. Прояви терпение, – по-своему расценил случившееся родитель. – Я понимаю, тебе здесь пока некомфортно и неуютно. Но ему тоже нелегко привыкнуть к тому, что в его жизни теперь есть сестра. Сама понимаешь, я тебя не в предыдущем браке «нашёл», – заново похлопал по подлокотнику, подзывая к себе ближе.

Я на его слова согласно кивнула, осматривая убитую обстановку. Постаралась на славу, нечего сказать. А ведь никогда раньше не считала себя склонной к такому проявлению агрессии.

– Я сорвалась, – пояснила отцу, оставаясь на прежнем месте. – Прости. Не знаю, что на меня нашло. Такое впервые на самом деле.

– То есть рассказывать отказываешься? – насмешливо отозвался папа, сам поднялся на ноги, подошёл ко мне, подхватил под локоть и повёл прочь из комнаты. – Прям, как брат. Такая же упрямая, – проворчал беззлобно.

Пришли мы на кухню. Там была всего одна служащая, которой отец велел убрать в моей комнате. Сам же… принялся готовить мне мой любимый горячий шоколад. Ещё и мороженое из морозилки достал, поставив передо мной.

– Прости, я не спец по части женской депрессии, – улыбнулся виновато. – Срабатывает? – добавил участливо, кивнув на мороженое.

Невольно рассмеялась, но на этот раз искренне и свободно, чувствуя, как внутри меня, и правда, ослабляется тугой узел.

– Срабатывает, – кивнула чуть смущённо. – Спасибо, – взяла предложенную ложку и зачерпнула немного холодного десерта.

– Кажется, ещё полагается попкорн, мелодрама и куча бумажных салфеток, – призадумался, набирая мне чашку шоколада из кофемашины.

– Можно и без поп-корна, а вместо мелодрамы какой-нибудь триллер. А то, боюсь, мы с тобой оба заснём ещё в начале фильма.

Что поделать, не любим ни он, ни я всякого рода сопливые девчачьи фильмы. Скукота!

– С поп-корном, у нас и так напряжёнка, – удручённо вздохнул родитель. – Мы тут, понимаешь ли, только исключительно здоровой пищей питаемся, – поставил чашку передо мной и склонился, продолжив уже заговорщицким шёпотом: – Мороженое – нелегальное. Не сдавай меня.

И снова я рассмеялась.

– Ни за что! – пообещала ему. – Но только если ты обещаешь им со мной делиться! – добавила следом, продолжая уделять внимание мороженому.

– Договорились, – хмыкнул отец и отошёл за порцией кофе для себя.

– А за комнату прости, – шумно выдохнула я, опустив взор. – Правда, прости. Честно, мне не свойственны такие истерики. И я постараюсь больше не допускать подобного, – взяла чашку с шоколадом, закинула в него несколько ложек мороженого и принялась попивать напиток мелкими глотками.

– Лучше постарайся найти общий язык с Мстиславом, – покачал головой родитель. – Истерики в процессе адаптации не запрещаются. Нельзя постоянно всё в себе держать, – улыбнулся по-доброму. – Попросил бы тебя ещё и с Региной найти общий язык, но даже мне самому это за двадцать с лишним лет не удалось, так что таких подвигов от тебя требовать не стану, – хмыкнул в довершение и с самым благопристойным видом засел употреблять мороженое.

– Нельзя? – уточнила я со смешком. – Мама тебя не слышит. Она бы с тобой не согласилась.

– Это точно, – согласился мой собеседник. – Пятнадцать лет скрывать от меня дочь только потому, что обижена… – вздохнул устало.

– Ну-у… ты ведь сам уехал, обзавёлся другой семьёй… Как ты это себе представляешь? – улыбнулась я с горечью.

– Если бы она сразу сказала бы мне о своей беременности, может быть, тогда и не обзавёлся бы, – стало мне откровением.

Аж глотком горячего шоколада подавилась, уставившись на него в искреннем удивлении. До этого папочка не делился такими подробностями их с мамой отношений. Знаю только, что они познакомились в ресторане, куда мама заглянула с очередным кавалером, а папа отмечал там заключение успешной сделки. А потом они расстались. Папе нужно было возвращаться домой, а мамочка отказалась покидать свой город. А отец по возвращении ещё и женился почти сразу на другой. Ну, официальная версия была такая. И похоже, далеко не самая правдивая…

– Что ты так на меня смотришь? Я, конечно, не образец благодетели, но беременную бы точно одну не оставил, – скривился отец.

– Вот удивляюсь я вам взрослым. Натворите дел, а потом… – тоже скривилась я. – Ты вообще в курсе, что я с детства считала, что ты её беременную бросил, зная об этом? – вопросительно выгнула брови. – Что для тебя другая семья оказалась важнее? Точнее, сын…

– Ну, Наталья… – обречённо вздохнул он, вспомнив маму. – И, кстати, если вдруг ты тоже не знаешь, Мстислав должен был родиться позже тебя. Но Регина не доносила положенный срок. А ты, насколько мне известно, наоборот, решила посидеть у мамы в животике подольше, – припомнил и это.

– Правильно, как знала, что там лучше, – проворчала я на его откровения.

– Вот не были бы вы оба такими вредными, родились бы каждый в положенный срок, и была бы ты сейчас старшей сестрой, а Мстислав – младшим братом, – продолжил поддевать меня отец.

– А вот это неудачненько, да, – согласилась я с ним. – А так могла бы ему приказывать, как старшая. А вообще, давай, правда, отправим меня в общежитие, а? – уставилась на папу жалобным взглядом. – Ну, зачем мне обязательно жить здесь? Нет, я помню, что сама на это согласилась, но… может, не надо?

– Надо, – непреклонно произнёс папа. – Пусть привыкают.

– К чему им надо привыкать? На расстоянии тоже можно привыкать, в конце концов.

На меня посмотрели, как на глупышку.

– К тому, что ты у меня есть, – снисходительно фыркнул и щёлкнул меня по носу.

Шутливо стукнула его по ладони и потёрла потревоженную часть тела.

– Вот и ты у меня тоже драчунья, – «обиделся» родитель.

– Ну, как мама не скажет, дочь вся в отца, так что ничего не знаю, – показала ему язык.

В этот момент вернулась девушка, которую отправляли наводить порядок, и которая за обедом проявляла однозначный интерес к Мстиславу. Внутри снова заворочалось нечто тёмное и нехорошее. Но виду я не подала. В конце концов, девушка не виновата в том, что я тоже заинтересована в брюнете. Тут же одарила себя мысленным подзатыльником, напомнив себе о том, что это вообще-то мой родной брат и думать о нём в подобном ключе нельзя. А то, что было вчера и сегодня… ну, ошибки совершают все, тем более, на почве незнания. Хотя и это не освобождает от ответственности. Хорошо, что наше общение не успело зайти слишком далеко! Вот где была бы проблема. А от поцелуев ещё никто умирал… наверное…

– Всё готово, Вячеслав Николаевич, – сообщила тем временем девушка.

– Спасибо, Мариша, – кивнул отец. – Ну что, возвращаем тебя в твою обитель девичьей скорби? – обратился уже ко мне. – Мне вставать рано, – повинился следом.

Я на это только тяжело вздохнула и, согласно кивнув, первая направилась на выход из кухни. Папа проводил до комнаты, поцеловал привычно в лоб и оставил одну.