Гекзаметрические страдания

Пролог

Как-то Пегас, пролетая, слегка меня стукнул копытом,

И родились эти строки, знакомым, друзьям на потеху.

Ныне же вам, досточтимые жители полиса ЛитРес,

Опусы эти смиренно на суд беспристрастный вверяю.

* * *

Ель родилася в лесу у холодных Данапра истоков

Там и росла она, стройностью взор услаждая

Зеленью радуя глаз и зимою, и летом

Зайца трусливого, что возле елки резвился.

Снегом зимою мороз ель укутывал нежно,

Пела метель колыбельные ёлке любовно,

Волки сердитые мимо рысцой пробегали,

Прыгали белки под сенью зеленою хвои…

Все изменилось в последнюю года неделю,

Утром раздался скрип полоза в мгле предрассветной –

То мохноногая лошадь, ведомая скифом свирепым

Резво бежала с повозкой по частому лесу.

Выбрался варвар из дровен, приблизился к ёлке

Вперил он в дерево взор, и остался доволен.

Вынул топор и сноровисто елочку нашу

Ловко срубил он под самый, под самый под корень.

В сани скиф ель уложил, и пустился обратно

В сторону Рима от мест этих диких, безлюдных…

В дивных нарядах та ёлка пришла к нам на праздник,

Море восторга доставив Великого Рима детишкам.

* * *

Громко рыдает Татьяна на бреге Тибериса славном,

Мяч уронив в полноводные речки потоки…

Цыц, неразумная, мячик в воде не утонет,

И не пристало печалиться дочери консула Рима!

* * *

Пусть неуклюже бегут пешеходы, спасаясь от ливня,

Мне безразличны ручьи, что на плитах Агоры струятся.

В день этот мрачный, промозглый совсем непонятно прохожим,

Мимо бегущим, зачем под дождем я играю на лире?

Трогаю лиры я струны, нисколько толпы не стесняясь,

Жаль, что в году день рождения раз у людей лишь бывает…

Радость и светлая грусть из-за этого сердце тревожат,

Слезы бегут по щекам, но они под дождем незаметны.

Вдруг прилетит чародей на Пегасе, идеями полон,

Чтобы поздравить меня с Днём рождения оригинально?

Нам он покажет спектакль о взятии Трои бесплатно,

Пир он закатит горой, не жалея вина и веселья.

Трогаю лиры я струны, нисколько толпы не стесняясь,

Жаль, что в году День рождения раз у людей лишь бывает…

Двадцать семь лет мне исполнилось, старость уж близко подкралась -

Песней своею хотел показать я восторг и смятенье.

* * *

В травке кузнечик сидел, огуречику цветом подобный,

Он и питался травой, никого из козявок не трогал,

С мухами дружен он был, музицировал часто на лире,

Также украдкой вздыхал он, на бабочек глядя.

Все изменилось внезапно с приходом лягушки,

Чье ненасытное чрево, как пропасть, бездонно,

Мерзкую пасть распахнула лягушка ширОко,

И поглотило кузнечика это болота отродье.

О, олимпийские Боги, ответьте, зачем вы герою

Нашему жизненный путь так внезапно трагично прервали?

Мог он и далее слух услаждать наш игрою на лире,

И стрекотать вечерами, досуг афинян украшая.

* * *

В кузнице жаркой подковы куют кузнецы молодые

Молотом машут, ведут разговор, чтоб развлечься:

«С нами пойдем, Евдокия, в лесок за рекой прогуляться,

Там мы сорвем лопушок, чтобы паллу пошить Евдокии.

Плащ этот лёгкий, любезная Дуня, носи аккуратно,

И надевай лишь по праздникам, римских богов восхваляя».

Вариант: не паллу (паллий), а гиматий. Тогда «И надевай только в праздник, эллинских богов восхваляя».

Во ку, во кузнице,

Во ку, во кузнице,

Во кузнице молодые кузнецы,

Во кузнице молодые кузнецы.

Они, они куют,

Они, они куют,

Они куют, приговаривают,

Молотками приколачивают.

Пойдём, пойдём, Дуня,

(и так далее)

* * *

Планы философов наших воистину великолепны:

Рай на земле, и всеобщее братство, и ломка устоев…

Все это было б вполне достижимо в ближайшее время,

Если б помехи под именем «люди» не существовало.

Люди мешают, желают чего-то, снуют под ногами,

Лишь неприятности только от них, а не помощь реформам.

Ты призываешь на штурм их, спасать всей Земли населенье -

Ну а они говорят: «нам бы надо сходить к брадобрею».

Если сегодня решаются судьбы всего государства,

Могут сказать: «не пора ли отведать вина из Самоса?»

Вместо того, чтоб бороться с тобою за правое дело,

Бой объявляют они лихорадке, чуме и чахотке.

В час, когда целого мира решаются судьбы, нужен им

Голубь, чтоб быстро письмо переслать для любимой на Лемнос.

Мы на пороге находимся новой счастливой эпохи –

А обыватели варят похлебку, пеленки стирают…

Можно ль могучую с ними построить державу эллинов?

Все рассыпается в прах, как сухая земля под ногами…

О обыватели, темное стадо, лишенное мысли!

Вы пережитки былого, что топчут лишь зря нашу землю!

Как же прикажете быть? Ведь нельзя же их всех уничтожить?

Ведь невозможно и ночью и днем им читать наставленья!

Если бы не было в мире людей, то тогда бы, тогда бы…

Одами вам не мешал я тогда, афиняне, своими!

Источник:

Ханс Магнус Энценсбергер

О трудностях перевоспитания

Воистину великолепны

великие замыслы:

рай на земле,

всеобщее братство,

перманентная ломка…

Все это было б вполне достижимо,

если б не люди.

Люди только мешают:

путаются под ногами ,

вечно чего-то хотят .

От них одни неприятности.

Надо идти на штурм – спасать человечество,

а они идут к парикмахеру.

Сегодня на карту поставлено

все наше будущее,

а они говорят: –

недурно бы выпить пива!

Вместо того чтоб бороться

за правое дело,

они ведут борьбу

с эпидемией гриппа,

со спазмами,

с корью!

В час, когда решаются судьбы мира,

им нужен почтовый ящик

или постель для любви

В канун золотого века

они стирают пеленки,

варят суп…

Ну скажите,

Можно ли с ними построить могучее государство?

Все рассыпается в прах!

Обыватели,

ходячие пережитки прошлого,

скопище жалких посредственностей,

лишенных мысли!

Как с ними быть?

Ведь нельзя же их всех уничтожить!

Нельзя же их уговаривать целыми днями!

Если бы не они,

если б не люди,

какая настала бы жизнь!

Если бы не было их,

о, тогда бы,

тогда…

Тогда бы и я не мешал вам своими стихами!

Перевод Л. Гинзбурга

* * *

Дремлют в ночной темноте гор высоких седые вершины,

Свежей заполнены мглою, безмолвны речные долины.

Пыль не стоит над дорогой, деревьев листва неподвижна –

Капля терпения, путник, и отдых блаженный       настанет.

Источник:

Johann Wolfgang von Goethe.

Über allen Gipfeln

Ist Ruh,

In allen Wipfeln

Spürest du

Kaum einen Hauch;

Die Vögelein schweigen im Walde.

Warte nur, balde

Ruhest du auch.

Перевод M.Ю. Лермонтова

Горные вершины

Спят во тьме ночной;

Тихие долины

Полны свежей мглой;

Не пылит дорога,

Не дрожат листы…

Подожди немного,

Отдохнешь и ты.

Раскаянье менялы Агапия

Часто я стал замечать – подменил меня будто бы кто-то,

Я не мечтаю о вечном, а только монеты считаю…

Вверх я, бывало, стремился, подобно орлу – не меняле,

Но до чего я дошел, коль копилку купил в виде Зевса?

Завтра пойду я по Полису, по закоулкам убогим,

Чтоб афинянам бездомным, их детям, дать мяса и хлеба.

Брошу привычки я вредные, буду гулять на природе –

Прежний Агапий исчезнет, подобно туману в долине.

То, что вчера со мной было, пора позабыть наступила,

В светлое завтра вступает теперь обновленный Агапий.

И не узнают меня в этом «завтра» друзья и соседи,

Лист перевернут, и новая жизнь наступает с рассветом.

Источник:

Романс кота Матроскина «А я все чаще замечаю, что меня как будто кто-то подменил…», стихи Э. Успенского, музыка Е. Крылатова (было написано 3 куплета, в мультфильме звучит лишь один).

Вместо эпилога

Повалил снежок-то, повалил,

Отогнал тепло он, отогнал…

Лета я желал, что было сил,

Только снег того не понимал.

И природа так ждала тепла,

И листва еще на ветках есть-

Снова середина октября –

И на лете можно ставить крест.

Облака, как лебеди, плывут,

Горизонт затянут серой мглой…

Облетает их лебяжий пух

И ложится под ноги горой.

Словно заморожены мечты,

Словно затухающий костер,

Августа стираются черты –

Замолкает птичий разговор.

Дует ветер, треплет верх сосны,

И как будто кто-то шепчет нам:

«Ухожу я в спячку до весны

Встретимся в апреле, господа!»

(октябрь 2018)