Отморозки, часть 2

– Ни фига себе,– не сговариваясь хором произнесли Пашка с Мишкой и озадаченно переглянувшись, заулыбались.

– Двое из яйца, одинаковых с лица,– опять заржал Конь.– Ха-ха-ха, иго-го… У дураков мысля опосля. Гы-гы-Ха-ха-ха,– пробило его опять.

– Сам ты из яйца,– надулся все же было Пашка, но Конь в ответ заржал так жизнерадостно, что он тоже не выдержал и прыснул, заражаясь его смехом.

– Хи-хи-хи,– поддержал компанию и Толян, перекосив крысиную мордашку в ухмылке и только Мишка хмурился и в общем веселье участие принимать не спешил.

– Ну, чего киснешь, тезка?– ткнул его кулаком в плечо Конь.– Чего еще не ясно? Бабки платят, работай от души, все остальное приложится.

– Не нравится мне все это,– упрямо мотнул головой в ответ Мишка.– Какую-то муть во всем этом чувствую. Проверки эти на дорогах. На хрена козе баян? У них своя служба собственной безопасности должна такими делами заниматься. Тут семи пядей не нужно быть во лбу, чтобы в первую очередь об этом подумать. Подляна какая-нибудь, сто пудов, корячится. Хрен потом отскребешь дерьмо с фейса.

– Ишь ты какой у нас оказывается деловой,– взглянул на него изумленно Толян.– А ведь верно все просек. И про службу ихнюю, и про дерьмо по всему рылу. Только нас за дурачков держишь, вроде как… Вроде как мы лаптем пайку хаваем и с мозгой не дружим. Конюшня подумали и спросили сразу клиентосов, что за хрень они учинить своим спецам через нашу контору удумали. Отмазка нормальная у них по всем сомнениям твоим. Служба ихняя примелькалась персоналу и сразу просекут бойцы, что учения очередные.

Шевелиться и вести себя станут соответственно – геройски все. А у Банка какие-то впереди крупные дела намечаются и им нужно точно знать, кто там на что способен. Кто под дурака косит и бабки носит за носильщика, а кто на самом деле спец и хрен его стволом напугаешь. Костьми ляжет за бабло чужое… как-то так. Короче, морды им нужны незнакомые чтобы на проверках были. Вот нас по этому и подписывают. И капусту отслюнявят фифти фифти. Слыхал такое выражение?-

Толян взглянул на Мишку привередливого сверху в низ, очевидно ему доставляло удовольствие демонстрировать свою крутость, ну и интеллект заодно, ввернув фразу не совсем российскую.

– Слыхал,– буркнул в ответ Мишка.– Я английский, хоть и хреноватенько, но целых пять лет пытался запомнить в школе. Только не понятно, каким боком тут "фифти фифти" это? Половина авансом, остальное после работы что ли?

– Фифти фифти, значит пятьдесят гринов отвалят,– скривился недовольно Толян.– Аванс… без авансов, сразу бабки на бочку, после каждой акции.

– А если менты, ну, теперь полицаи, подгребут и встрянут в проверку эту? У них тоже маслины фуфлыжные гарантируете?– не унимался Мишка.

– Ну, ты блин блинский, как один мудак в телесериале тупой любит повторять,– уставился на него осуждающе Толян.– Не будет там ментов или пентов. Могу лично гарантию тебе дать. Достаточно?

– Нет. Слов мне недостаточно и под пули лезть я ни за какие "фифти" не согласен,– уперся Мишка, вводя в такое же состояние и Пашку, который взглянул на ситуацию иначе, т.е. с его точки зрения. Поэтому он так же промолчать не смог и влез с репликой критической:

– Прав Миха. Сейчас по новому Закону о полиции они палить станут, даже не предупредив. Имеют право и ни хрена потом им не будет за то, что нас проверяющих и имитирующих нападение на тот свет спровадили. Почитайте Закон, там много чего веселого и все для нас – экстремалов понапридумано.

– Все! Кончай базар!– хлопнул вдруг ладонью потной по столу Толян.– Никто не неволит. Без вас желающих вон табунами безработными. Просто привыкли мы уже к вашим мордам лица и хотели дать бабло по легкому срубить. Не нравится работа? Валите на все четыре стороны. Ты по вагонам коробейничать,– Толян ткнул обличающе пальцем в Мишку.– А ты в клуб Михайлова папаши, по шарам стучать,– Толян так же уничижительно ткнул пальцем и в Пашку.

– Обойдемся. Нэзамэнимых у нас нэт,– последнюю фразу Толян выдал с грузинским акцентом, явно подражая "Вождю всех времен и народов". Сталинскую эту крылатую фразу он произнес с таким апломбом, что все присутствующие не удержались от улыбок. Даже Мишка криво усмехнулся, но поднявшись со стула, произнес спокойно и твердо:

– Ты, Паш, сам решай. А я лучше в коробейниках по вагонам буду на хлеб с маслом зарабатывать, чем в гробу лежать в белых тапках. Там эти "фифти" на хрен не нужны. И поверь мне на слово, чуйка меня еще ни разу не подвела. Раз сказал, что подляна корячится, то обязательно там она и есть. Так что пока, господа наниматели. Спасибо за хлеб и соль,– Мишка повернулся и вышел.

– Вот гад,– проворчал Толян, когда дверь за ним закрылась.– Накаркал. Даже мне стремно стало. Понимаешь, Кикс…– вдруг заискивающе улыбнулся он Пашке.– Вообще-то это не моя инициатива была, а Смотрящих дядек,– Толян ткнул многозначительно в потолок.– Мы ведь не от себя тут крутимся и все бабок стоит. Сказано перетереть с котом этим и посодействовать в формате уставной деятельности. Вот я и суечусь. Встретился, перетер. Котяра эта на людей опять же сослался авторитетных. Все путем вроде как. Но вот, Миха… С ложкой дерьма в эту бочку меда… Хрясь и все завоняло. В общем уточню я кой-чего. Про пентяр этих, то, се. Но дело-то вкусное, согласись?

– А сыр?– не попался на фальшивое панибратство Пашка.

– Какой сыр?– не понял Толян.

– Который бывает бесплатным только в мышеловке?– подсказал продолжение житейской мудрости Пашка.

– Сыр бесплатный? А я про что? Уточню про сыр,– скривился недовольно Толян.– Прямо сейчас созвонюсь и с котярой, и с… В общем со всеми перетру. Придержи этого Миху пока. Не хочет мешки с бабками ворочать в мышеловке, пусть бомж-экстрим продолжает крутить. Вроде так-то он фраер правильный.

– Да нормальный он пацан,– замолвил слово за тезку и Конь.– Шлея ему сегодня под хвост, видать, вот он и кочевряжится. Поработает еще на фирму.

– Ладно,– опять хлопнул ладонью по столу Толян, ставя точку в дебатах.– Догони, Кикс, эту привереду. Скажи, что коробейничанье от него никуда не денется. До понедельника думать будем и прикидывать хрен к носу.

– Пока,– поднялся и Пашка со стула. Пожал с внутренним отвращением ладонь Босса и с удовольствием частично вытерев ее о ладонь Коня, вышел из кабинета.

Мишка, конечно же, ни куда еще не ушел. Перекуривал у входа в контору.

– Что решил?– прямо спросил он Пашку.

– Уточнять будут все до понедельника,– ответил Пашка.– Перетрут все тонкости экстрима этого. Но мне твоя позиция больше чем ихняя нравится. Да еще Толян брякнул, что криминальные паханы тут при делах. В общем муть, как ты правильно подметил.

– И что?

– Доживем до понедельника, как говорится. Послушаем, что там они придумали еще и свалим, если мути не убавится,– предложил Пашка.– Тебе просили передать, что "нэзамэнимых у нас нэт" – это не про тебя. Ты тут на хорошем счету, как исполнитель.

Глава 2

Тесть Собакина Льва Емельяновича – Кроликов Александр Иванович, в отличие от зятя, не комплексовал по поводу своей не совсем брутально звучащей фамилии и психоневропатологов по этому поводу не посещал.

Возможно, что наследственность тут сыграла роль положительную, в том смысле, что родился Александр Иванович в крепкой крестьянской семье, патриархальной и многодетной. Родители Александра Ивановича дали ему самое главное – крепкий иммунитет и не препятствовали в получении среднего образования в общеобразовательной поселковой школе.

Более того, отец Александра, из кожи вон лез, чтобы детям дать образование и экономя на всем, на тяге детишек к образованию не экономил. Всячески содействовал и будучи человеком работящим и скопидомным, содержа и выращивая постоянно массу живности на своем подворье, привлекая с младых ногтей домочадцев к труду, единственной уважительной причиной для отлынивания от этого для них считал приготовление домашних заданий.

Если его отпрыск сидел, склонившись над учебником, то это автоматически давало ему право на освобождение от домашней каторги. Всего отпрысков было пятеро и все они быстро сообразили, что следует делать для того чтобы уклоняться от процессов типа выгребания из свинарника навоза и усаживались дружно за учебники сразу после принятия пищи обеденной и до ужина.

Так что папаша Кроликов, так же не лишенный природной смекалки, и лишенный домашней рабочей силы, вынужден был этот процесс контролировать, врываясь неожиданно в помещения, которые отпрыскам отводились для занятий.

Врывался, выхватывал из их рук учебники и сверял читаемое с пометками в дневниках. Таким образом ему неоднократно удавалось уличать их в мошенничестве, за что тут же наступало для них /малолетних хитрецов/ наказание в виде принудительных работ на трудовом, домашнем фронте.

И никто из них при этом не роптал /папаня был в своем праве/, шел и вкалывал на этом фронте. Особенно доставалось домашним в так называемые праздничные и выходные, каникулы и прочие радостные для прочего учащегося люда дни.

Когда прочий люд с визгом катался со снежных гор в зимний период и так же радостно визжа, нырял в местной речушке в ее волны в летний период, все семейство Кроликовых в буквальном смысле ПАХАЛО. На собственном приусадебном участке, дружно повышая свое благосостояние.

Отмазка с приготовлением домашних заданий не прокатывала, не актуальной являясь в эти мрачные периоды. Подрастая, отпрыски разбегались из отчего дома кто куда, но в основном повышать свое образование /усидчивость, для этого столь необходимую, в первую очередь им папаша сумел привить волей неволей/.

И старший Кроликов не обманывал их ожиданий, помогал как мог, обеспечивая дополнительной стипендией и пропитанием в виде периодических продовольственных посылок. Отпрыски все были мужеского пола, все как на подбор любители хорошо покушать и помощь такая была им всем как нельзя кстати.

Впрочем, большинство Кроликовых младших звезд с неба все же не способны были хватать и чувствуя это, высоко и не стремились прыгнуть, поступая в основном в техникумы и претендуя в дальнейшем подвизаться на благо общества в качестве техников-технологов различных спецификаций.

На образование высшее замахнулся только один из них и был это… разумеется Александр, младший из братьев. Очень он озадачил этим Кроликова старшего, который не ожидая именно от него эдакой прыти, находясь в стереотипных представлениях что "старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак". В соответствии с русскими народными сказками и последующими их интерпретациями, типа Ершовского "Конька Горбунка", старший Кроликов полагал, что дав средне-техническое образование четырем старшим сыновьям, пятого протащит через семейный бюджет по инерции и малой кровью.

Поэтому, узнав из его письма, что в семье "не без урода" и младшенький сумел таки выдержать госэкзамен и конкурс в ВУЗ с непонятным названием МГИМО, буквально впал в ступор. Пребывал в нем с неделю, тупо соображая как отнестись к этому известию – толи радоваться за меньшого поскребыша, то ли соорудить себе пеньковую петлю и разом покончить со всеми проблемами, которые жизнь взваливала на его уже согбенную спину с завидным постоянством.

Здоровье уже было не то у старшего Кроликова, чтобы весело с прибаутками их на ней тащить. В итоге, посоветовавшись с боевой подругой /матерью всех пятерых сыновей, молчаливой и работящей/, которая как обычно всплакнула в знак согласия, старший Кроликов отписал своему самому /как оказалось/ продвинутому чаду письмецо.

В нем, после пары страниц с дежурными пожеланиями здоровья и передачей поклонов от всех родственников в радиусе ста квадратных верст, он все же благословил младшего сына на учебу в этом МГИМО и клятвенно заверил, что харчами, по мере сил, обеспечит.

Происходило все это в годы послевоенные и страна, испытывая некоторый дефицит в продовольственных товарах, только, только начала привыкать к жизни без продуктовых карточек, так что клятва эта была своевременна и энтузиазму Александру в процесс "грызни гранита знаний" добавила.

И хоть народная мудрость и утверждает, что "сытое брюхо к учению глухо", тем не менее голодный желудок и вовсе не способствует их усвоению так как мобилизует работу мозга исключительно в одном направлении. "Чеб пожрать?",– думает мозг, стимулируемый отсутствием пищеварительных процессов в этом самом желудке. Так что и голодное брюхо, не менее чем сытое, к учению так же глухо, а Истина как всегда посередине. К учению не глухо – полусытое брюхо.

Народная мудрость, она потому так и называется, что сам же народ в нее и вносит поправки довольно частенько и своевременно. Однако скоро только сказка сказывается, а жизнь течет нудно и постепенно, так что когда по окончании ВУЗа, с трудно запоминающимся названием, младший "поскребыш", заявившись в отчий дом, продемонстрировал отцу новенький, пахнущий типографской краской диплом, жизнь настолько согнула этого человека, что принял он этот документ высокий, рукой трясущейся и через пару месяцев сошел в могилу с улыбкой человека достойно выполнившего возложенные на него всей его жизнью обязанности.

Осиротевший молодой специалист с высшим образованием, смахнул скупую сыновью слезу с налитой щеки и поминал потом всю оставшуюся жизнь своего родителя с благодарностью соответствующей, особенно когда заполнял очередную анкету, указывая в ней свое социальное происхождение.

КРЕСТЬЯНСКОЕ, писал гордо и продвигался по служебной лестнице вполне успешно. И даже пожалуй более чем успешно, перескакивая порой через некоторые ступеньки довольно резво. И конечно же, не только по тому, что графа у него подходяще заполнена всегда была о социальном статусе и сообразительности благодаря тоже.

Не лишен был Александр Иванович Создателем этого качества. Сообразительность и усидчивость, что еще нужно человеку в этой стране чтобы сделать успешную карьеру в середине двадцатого века? Происхождение конечно же. Ну, с этим у Александра Ивановича был полный порядок, так что отучившись на факультете Международных экономических отношений и внешнеэкономических связей он благодаря вышеперечисленным качествам и фактам биографическим именно в этой сфере и подвизался.

О таких как он в народе принято говорить "сам себя сделал". Вот, мол, каков орел и самородок. Пробился в люди вопреки всему. И действительно не все так уж и гладко было в карьере Александра Ивановича, пока сумел он достичь высот почти заоблачных на поприще международных экономических отношений.

Были, были и трудности, как без них, но опять же как народ метко подметил, "препятствиями мы растем". И одним словом – ВЫРОС.

Так что когда страну накрыла ПЕРЕСТРОЙКА, Александр Иванович Кроликов не впал в уныние, смекнув что горизонты финансовые расширяются и по поводу развала СССР особенно не переживая, вписался в рыночную экономику своевременно и настолько успешно, что за какие-нибудь десять лет сумел реализовать свои дарования и в постперестроечной России.

В банковской сфере – само собой. Коммерческий банк, которым он управлял, процветал и открыл филиалы практически во всех крупных городах страны. Личный счет Александра Ивановича давно уже освоил числа с девятью нулями и так же как когда-то почивший в бозе папаша он мог приложив руку к сердцу заявить, что обязанности свои жизненные выполнил в полном объеме и даже с запасом на пару поколений Кроликовых вперед.

Правда, здесь жизнь слегка подгадила Александру Ивановичу, не предоставив ему наследников мужеского пола. Исключительно девочек предоставила от всех трех его супруг. Менял их Александр Иванович с периодичностью в десять лет именно по этой причине, но… Пятеро дочерей и ни одного сына в результате всех этих усилий.

Это обстоятельство несколько омрачало существование банкира. С остальным все было в полном порядке. А в связи с тем, что дочери выходя замуж, фамилию отчую меняли на мужнюю, по поводу брутальности пресловутой и вовсе Александру Ивановичу беспокоится причины не было.

А сам он к своей фамилии привык с детства и менять ее ему в голову не приходило никогда за всю его многотрудную жизнь, в отличие опять же от зятя Льва Емельяновича, к которому относился Александр Иванович вполне прилично, называя по свойски Левой и считая его хоть и придурком по жизни, но вполне безобидным при этом, а значит не слишком обременительным для бюджета с девятью нулями.

Впрочем и польза от зятя придурковатого слегка тоже была иногда какая-никакая, как вот в этот раз, когда Александру Ивановичу срочно понадобились исполнители для очередной его финансовой комбинации, на которые он был большой мастер.

Та самая сообразительность что не позволяла Кроликову почивать на лаврах с девятью нулями и порой он из спортивного интереса практически, проворачивал некоторые комбинации, приносящие дополнительный вес нулям и моральное удовлетворение ему, как автору задумок.

Комбинации разумеется были многоходовые и исполнители, предложенные зятем, являлись исполнителями промежуточными, обеспечивая массовкой всего лишь пару ходов из задуманного десятка, но тут уж приходилось смиряться.

Где взять в наше время универсалов? Век узкой спецификации и Александр Иванович, учитывая недостаток этот ныне живущих людей, бормоча "с паршивой овцы хоть шерсти клок", разбивал комбинацию на несколько этапов. Вся она, пожалуй, заставила бы давиться от зависти слюной даже знаменитого комбинатора всех времен и народов – Остапа Сулеймана Берта Мария Бендера Задунайского, а вот отдельные ее этапы выглядели вполне обыденно и даже серенько.

А может быть это и есть высший пилотаж для комбинаторов подобного толка? Как знать. Александр Иванович с удовольствием нанял бы профессионалов, способных выполнить задуманное от и до на всех этапах, вернее без этапов, в один заход так сказать, но тут уж не до жиру. Увы.

В этот раз задумано было предприятие, способное увеличить личный счет Александра Ивановича на сумму столь значительную, что пожалуй моральное удовлетворение могло и в сторонке постоять при этом. Сотню миллионов свободно конвертируемых авантюра задуманная обещала автору, за минусом некоторых расходов накладных, совершенно в сравнении с ней незначительных. Что такое пара сотен? 0,2% от суммы на выходе приносили такие дивиденды, за которые по мнению автора "Капитала" Карла Маркса, любой буржуй способен был не только мать родную зарезать, но и живьем ее сожрать без соли.

Александр Иванович матушку свою чтил и разумеется жрать бы ее не стал ни за какие дивиденды, тем более что старушка ушла в мир иной вслед за батюшкой и осуществить сие действо не представлялось возможным и по этой причине тоже, но вот скажем зятя своего полудурочного, с его фобиями, доведись банкиру выбирать между ним и дивидендами, пожалуй бы не пожалел.

Впрочем, зять в задуманной комбинации играл определенную роль и не только как поставщик массовки, но и как непосредственный исполнитель, так что до окончания всех этапов жизни его ничто не угрожало.

А уж после удачного осуществления задуманного, тем паче. Как уже было сказано выше, не обременителен был Собакин Лев Емельянович для бюджета девятинулевого. Идея провернуть комбинацию по изъятию ста миллионов СКВ из хранилищ банка и укрепить ими свой личный счет, пришла в голову Александру Ивановичу совершенно спонтанно. А почему бы и нет? Денежные средства застрахованы и страховщики вынуждены будут восполнить утрату, так что банк коммерческий фактически не страдал, но… Только в том случае, если все будет выполнено так как задумано и никак иначе.

Комбинацию Александр Иванович обдумывал несколько недель и обмозговав все этапы до мелочей, приступил к ее осуществлению незамедлительно. Зятя привлек и события завертелись под его бдительным оком, развиваясь вполне правильно.

Первая накладка приключилась, когда казалось бы решенный вопрос с массовкой, предназначенной для выполнения роли грабителей неожиданно забуксовала. Огорчил Александра Ивановича зять-придурок, прибежавший в его кабинет и доложивший, что исполнители требуют очередную, внеочередную встречу и явно чем-то недовольны, судя по интонациям.

– Что их не устраивает?– пыхнул в сторону зятя клубом дыма тесть.– Всех все устраивало еще вчера и что за сутки могло такого произойти чтобы у них интонации недовольные появились? Предоплата, работа не бей лежачего и гарантии стопроцентные. Что они еще хотят?

– Не знаю, Александр Иванович. По телефону изложить не захотели. Мол, не телефонный разговор, то, се,– промямлил в ответ Лев Емельянович.

– Хорошо,– поморщился досадливо тесть.– Назначь им рандеву на нейтральной территории. В клубе каком-нибудь. Согласуешь и сообщишь, после …– банкир взглянул на часы.– Восемнадцати часов и до девятнадцати у меня есть час. Надеюсь, что это единственный сюрприз, которым ты меня решил порадовать, Лева?

– Не извольте беспокоиться, Александр Иванович,– растекся в политесе Лева.– Все в лучшем виде во всех остальных местах.

– Ну, ну. Жду,– отпустил зятя начальственным жестом Александр Иванович и после его ухода еще раз прокрутил в извилинах все этапы предстоящей комбинации. Деньги из хранилищ банковских им уже были изъяты и находились в надежном месте, в хранилище личном. Оставался сущий пустяк – оформить публичное исчезновение их из обращения с пальбой и прочими сопутствующими действами, призванными убедить страховую компанию, что ее не обводят вокруг пальца.

– Чем больше шума, тем лучше. И свидетелей побольше,– ухмыльнулся Александр Иванович и на встречу с представителем массовки – Анатолием Дмитриевичем /в миру Толяном/ прибыл в условленное место с выражением на лице недовольным.

– Что вы хотите еще?– взял он быка за рога, опустив прелюдии в виде разговоров о здоровье и погоде, как принято на загнивающем Западе и узкоглазом Востоке.

– Гарантий хотим дополнительных,– так же не стал тянуть кота за хвост Толян.– Есть сомнения некоторые.

– Какие сомнения?– приподнял удивленно лохматую бровь Александр Иванович.

– Например, по поводу полиции. Возникли некоторые опасения, что эти козлы могут появиться не вовремя и открыть пальбу. А нам не хотелось бы подставляться под их пули. Козлы же,– выдал первую претензию Толян.

– Анатолий, э-э-э…– Александр Иванович, сморщился пытаясь вспомнить отчество Толяна.

– Дмитриевич,– услужливо подсказал ему находящийся рядом зять.

– Анатолий Дмитриевич, прошу прощения за старческий склероз,– Александр Иванович взглянул укоризненно на представителя массовки.– Все с представителями правоохранительных органов согласованно. Сотрудников их в этом районе во время акции не будет совершенно. Ни-од-но-го,– по складам произнес последнее слово банкир, явно для пущей убедительности.

– Мы должны поверить вам на слово?– с сомнением в голосе выдал в ответ фразу Толян, вспомнив что гарантии как-то иначе должны подтверждаться.

– А вы чего ожидали? Письменных обязательств от полицейских?– вытаращился на него возмущенно банкир.– Мое слово – кремень. Весомее чем золото, милейший. Так что смело грабьте наши дилижансы, ни кто в вас стрелять не станет. Или нам подыскать других подрядчиков? Желающих хоть пруд пруди,– нахмурился Александр Иванович.– Плевая работа, а деньжищ мы вам за нее платим столько, что будь я лет на десять помоложе, так и сам бы не счел унижением, не погнушался бы. И заметьте – в СКВ. В свободно конвертируемой платим и никаких налогов, мил друг. Так какое ваше последнее слово?– Александр Иванович слегка приподнялся, намекая на то, что человек он занятой и рандеву явно затянулось.

– Ну-у…– Толян, все еще пребывающий в некоторых сомнениях, поскреб затылок и вынужден был сдаться. Письменные обязательства от полицейских начальников – это конечно нереальное требование и никто никогда ему их не предоставит, а оплата действительно весомая и работа плевая опять же, как ни крути, прав клиент.

– Хорошо, мы согласны при стопроцентной предоплате,– изменил он все же условия.

– Хорошо, хорошо. Предоплата будет произведена за два часа до акции. Проведем первую и вы убедитесь, что все с нашей стороны в высшей степени надежно,– поднялся банкир и пожав протянутую на прощание руку Толяну, поморщился с отвращением. Липкая ладонь подрядчика ему чрезвычайно не понравилась.

Так уж заведено у людей испокон т.е с времен очень отдаленных, что если кому-то из них в голову приходит какая-либо идея, как тут же кто-то обязательно ее норовит слегка обгадить или скорректировать в свою пользу.

Ну-у, за примерами далеко ходить не будем, взять хоть события в Эдеме произошедшие с прародителями Человечества – Адамом и его супругой Евой. Не успели они как следует обжиться в этом уютном во всех отношениях месте, как откуда ни возьмись приползла туда гадина не понятная /вернее приковыляла на каких-никаких, но ногах./