Отморозки, часть 1

– Нормальный бизнес этот экстрим, Пашунь. Читала я в сети про фирмы такие. На Западе процветают. У нас о такой первый раз слышу. Почему нет? Тем более, что оплату достойную предлагают. Ну, а если почувствуешь, что нечистое что-то, то уйдешь и все. Кий твой от тебя никуда не денется и Савелий всегда тебя с радостью обратно примет, если что. А квартирку бы нам с тобой метров на двести свою получить… Ох!!!– Настена пригорюнилась, подперев кулачком подбородок за столиком кафе и Пашке стало ее жутко жалко и стыдно одновременно перед ней, что вот такой он "голь перекатная", но на всякий случай возразил все же:

– Зачем нам такая огромная?

– Огромная?– вытаращила на него глазищи Настена и Пашка понял, что для таких глаз не такая уж и огромная.

– Боюсь я, Насть, что подставить могут. Повесят гадость какую-нибудь и пойдешь потом паровозом. Мутный все же бизнес какой-то.

– Не подписывай ничего, кроме ведомости платежной,– нашла компромиссное решение дама сердца и, прильнув к плечу Пашкиному, промурлыкала.– Ты же у меня вумны-ы-ы-й.

– Вумный,– вздохнул Пашка.– Ты бы рожу этого Толяна видела. Крысиная.

– А что тебе его рожа? Его рожа – его проблема, Паш. Не парься. Я бы на твоем месте попробовала. Не предлагают что-то ничего такого.

– Ты учись, давай. Один курс всего остался и диплом. Не предлагают ей, видишь ли. Пусть только кто нибудь попробует предложить такое, ноги выдерну,– нахмурился Пашка.

– Кому ноги? Мне?– всполошилась притворно Настена.

– Всем остальным. Твои нельзя, я их вместе с тобой люблю,– буркнул Пашка.

Мнение подруги оказалось весомее родительских и Пашка, позвонив Коняеву после разговора с ней, договорился на сегодня и подъехал по указанному адресу. Правда, гостарбайтеры своим перфом подняли раньше времени, но нет худа без добра. Проспал бы еще. А Пашка опаздывать не любил. В общем, подъехал вовремя и удивился, когда оказался во вполне приличном офисе.

– Что таращишься? Думал, мы в сарае сидим?– протянул ему руку Конь, вырядившийся в костюм с галстуком и вполне походящий на мелкого чиновника.– Все по-взрослому у нас, брат. "Экстрим-досуг" – фирма солидная. На века создаем. Пошли в мой кабинет.

– У тебя свой кабинет есть?– Пашка совсем растерялся, не веря своим ушам.

– Есть и у тебя будет, если шугаться перестанешь. А ты думал я тут на ящике из-под стеклотары, на коленке контракты составляю? Эх, Паша, я тут технический директор. Я все организовываю. Без меня тут сразу коллапс настанет. Звиздец всему, если попросту. И мне зам нужен. Помощник. Зашиваюсь один. Ноги к вечеру гудят. Бросай ты ко всем чертям моего папахена и вали ко мне. Я ведь подожду, подожду и найду кого-нибудь другого. Просятся тут. Тогда уж извини, только менеджером низовым, с окладом, конечно, поболее, чем у тебя сейчас раза в три, но в замах-то ты поболее имел бы. Не жуй сопли, Кикс.

– А чего это пусто как-то у вас?– огляделся по сторонам Пашка, проходя по коридору вслед за Конем в его кабинет.

– Все в движении, Кикс. Вон, дежурная телка сидит, на телефоне контактном и принимает предварительные заявы. А все остальные работают в поле, как говорится. Ну и я здесь. Толян опять же у себя. Вот его нора,– ткнул в дверь, мелькнувшую мимо, Конь.

Кабинет у Мишки-Коня оказался крохотным, размером с чулан, но с окном и стол канцелярский с двумя креслами в него влезли.

– Садись. Тесновато, правда, но мне тут сидеть почти и не приходится. Чай, кофе?– Конь включил электрочайник и, улыбнувшись довольно, развалился в кресле вращающемся.– Ортопедическое, десять штук стоит,– не удержался и похвастался он. Затем спохватился и принялся выставлять на стол кружки.– Чифирнем и побазарим заодно,– объявил он программу неформальной встречи.– Окей?

– Да я дома позавтракал полчаса назад,– замялся Пашка.

– Тогда, так посиди. А я чифирну,– Конь высыпал в кружку полпачки чая и залив ее кипятком из чайника, вытащил из стола мини кипятильник и, сунув его в кружку, принялся колдовать, размешивая получившуюся смесь им же. Доведя смесь до кипения, он выдернул кипятильник, потом опять включил и так раз пять, пока половина содержимого из кружки не растеклась по столу.

– Все, харе. В самый раз,– Конь швырнул кипятильник обратно в ящик стола и, смахнув выплеснувшуюся заварку ладонью на пол, вытер руки об оконные шторы, удобного серого цвета, слегка прикрывающие оконный проем. Даже свежие мокрые пятна на них были почти не видны. Высохшие, предыдущие наверняка, тем более.

– Ынц-ынц и готово,– Конь, примял ложкой заварку и с блаженным выражением, сделал первый глоток.– Кайф, кто не понимает. Ну, так че ты решил?

– Пока ничего,– пожал плечами Пашка.– Хотелось бы узнать, какие, ну там, обязанности у меня будут, ну там, как с оплатой подробнее и рабочий день как?

– Перестраховщик, ты Кикс. На готовенькое хочешь заползти место теплое. Понятно все с тобой. А самому такое место слабо согреть? У нас сдельно-аккордная оплата. Я же тебе уже базарил в клубе. Берешь коммерса-буржуя и пасешь его весь его экстрим-отпуск. Получаешь в конце свои проценты. Как мой зам будешь иметь тридцать процентов. Треть считай. Десять штук вполне можешь окучивать в месяц. Это если выезжать далеко не надо в командировки. Будет у тебя в подчинении человек пять отморозков на все способных, с ними и будешь пасти клиента. Гарантами ему будете, чтобы экстрим-отдых без летальных последствий прошел. Работа, конечно, нервная, рисковая, беспокойная, но зато бабло сыпется само на карман. А главное, что опекать нужно клиента ненавязчиво, чтобы он вас не усек. Усекаешь?

– Нет,– честно признался Пашка.

– Ну, ты, тормоз. Ненавязчиво – значит незаметно. Чтобы кайф фраеру буржуйскому не обломать. Он должен почувствовать стопроцентное погружение в экстремальную среду обитания. Маячок, правда, мы на него навешиваем и камеры слежения суем там, сям по ходу. Но за ним следуем скрытно. Есть у нас уже три такие транспортные единицы. Пикапчики такие. В них и дежурить придется. Ничего. Зато бабки быстро на квартиру соберешь. И потом, мы ведь только начали, поэтому руководство само бегает, а потом расширимся и будешь только контрольные функции исполнять. А проценты те же. Просекаешь?

– Ну, почти,– кивнул неуверенно Пашка.

– Тогда так давай. Поработай недельки две с одним клиентом и потом решишь, годится тебе такая работа или нет. От папахена моего можешь на это время не увольняться. Возьми отпуск у него за свой счет на это время. Если не понравится у нас, вернешься к нему. Понравится, остаешься. Годится так?

– Давай, попробую,– согласился Пашка. Конь явно шел ему навстречу, как приятелю и подвохов никаких пока он в его словах и поступках не видел.

– Завтра и начинай. Утром подгребешь, с бригадой познакомишься и вперед. Пока как стажер будешь. У них свой бугор. Он тебя в курс в основном и введет.

Две недели стажерские для Кикса пролетели так бысто, что он и опомниться не успел, как по окончанию их уже подписал постоянный контракт в кабинете у Толяна. Помещение у него было посолиднее, чем у Коня и обставлено с претензией на элегантность, так что впечатление на Пашку сумело произвести благоприятное. Да и сам "крысеныш" в этом интерьере и рубашке белой с галстуком, выглядел как-то убедительно и можно сказать солидно.

– Как тебе наш бизнес?– спросил он Пашку, сунув ему свою влажную, вялую ладонь, которую тот пожал с внутренним отвращением, подумав,– "Помыть срочно и с мылом".

– Вполне. Только я не понял, за что эти придурки деньги такие платят. Этот-то, которого мы выпасали, мог и сам к бомжам сунуться и бесплатно хоть год у них жить. Еще и морду ему там пару раз начистили. А он по штукарю, я слышал, в сутки отстегнул.

– Платит, потому что мы его ангелы-хранители. Гарантия, что мордобой белыми тапками не закончится. И не по штукарю, а по два. У богатых свои причуды, Кикс. Им поплакать в кайф. Ты рожу вспомни этого клиента в начале отпуска и в конце.

– Да, уж,– улыбнулся понимающе Пашка.– Сонная была, когда в первый день я его увидел. А когда прощался, то дергался и по сторонам озирался.

– Во-о-от. За это и заплатил. За адреналин. Только ты-то в самом простом экстриме участие принял, а у нас есть и покруче сценарии. За них клиент и по пять косарей зеленых слюнявит в кассу.

– Ну да!– не поверил Пашка.– Это куда же вы их суете?

– Поработаешь, сам увидишь. Мы не повторяемся. Творческий подход к каждому клиенту практикуем. Учитываем его психологический этот…– Толян поскреб лоб.-… Чего мы там учитываем, Михаил Савельевич?

– Психотип учитываем, Анатолий Дмитриевич,– подсказал Конь, присутствующий в кабинете.

– Ага… этот психотип. Ну, темперамент там и прочие параметры гороскопные. У нас для этого свой психический мазила привлечен. Проходят клиенты предварительное собеседование у него перед отпуском. А он рекомендацию потом нам пишет. Что этому кренделю можно, а чего нет. Ну и учитываем пожелания заказчиков, в рамках Закона, заметь. У нас и адвокатишка локтями елозит с самого первого дня. Шустрый такой. УК.РФ. наизусть цитирует. Сам проверил. Наум Рафаэльевич. Тебе с ним общаться частенько придется. Слушай, что будет базарить и ни шага в сторону.

– Солидно подошли,– вынужден был согласиться Пашка.

– А ты думал. И заметь, всего два месяца работаем. А что через пару лет будет? Да мы тут миллионами будем жонглировать, чтоб мне тюремной баландой захлебнуться. Подписывай и гордись, что вливаешься в нашу корпорацию. Подфартило тебе, Кикс. Джекпот этот… Бинго выдернул у судьбы косорылой,– Толян сунул под нос сидящему Пашке пару листов печатного текста.– Распишись там, где галками помечено и ты в шоколаде.

Пашка принялся читать контракт под ироническими взглядами двух пар глаз и, не выявив подвохов в условиях, подписал.

– С бригадой будешь работать с той же, только бугра мы на другую тему перекинем. Теперь ты у них начальник. Давай, кореш, дерзай и неси в клюве бабло в закрома,– напутствовал его Толян – Анатолий Дмитриевич.– Ни пуха тебе, ни хера.

И начал рубить Пашка бабки, только треск пошел. Так ему казалось, когда он расписывался в очередной платежной ведомости. Работа, конечно, беспокойная до предела и выезжать несколько раз в другие регионы страны приходилось, так что с Настеной они виделись теперь редко. А когда после первого месяца разлуки она увидела его, так буквально запричитала:

– Ой, Пашенька, похудел, осунулся, круги под глазами. Ты что не спишь совсем и не кушаешь?

– Ненормированный рабочий день. И спать урывками иногда приходится и перекусывать как попало. Работа такая, Насть. Зато уже пять тысяч отложил на квартиру. Пару лет можно и потерпеть. Привыкну. Парни вон – напарники мои, говорят, что первый месяц тоже худели и бледнели, а потом привычка появляется и организм все восполняет,– успокоил любимую и прямо из-за ресторанного столика, где с ней ужинал, умотал в очередную командировку в славный город Севастополь. Это Украина, кто не знает. В Крыму. То есть за рубежом теперь.

В заграничном украинском городе-герое Севастополе его ждал очередной экстрим, расписанный в сценарии для очередного "денежного мешка".

Став иностранцами украинцы еще не успели окончательно утратить за прошедшие годы сермяжный менталитет и если бы с экранов телевизоров не "размовляли" на "ридной мове" дикторы, то Пашка и разницы бы не понял. Те же проблемы и матершина проскакивает насквозь русская, от которой, кстати, самостийники открестились, повесив ее родимыми пятнами исключительно на край осиново-березовый. Забыв напрочь, что Киев – мать городов русских. Или отец? В общем – ближайший родственник. Ну, а если папа с мамой не матершинники, то дети-то откуда все эти словеса заковыристые узнали? А главное загибают через слово нормальное по нескольку кряду, этажи из них громоздят. Загадка этнопсихологическая, впору поручить какому-нибудь профессору Похлебкину исследование провести, чтобы прояснить этот вопрос окончательно. Как с водкой. Правда, с водкой поляки бучу подняли и чуть народ русский не лишили сомнительного права, гордиться изобретением этого напитка. Так ведь сумел же вышеназванный профессор доказать, что ляхи не правы. Покопался в пыли архивной и заткнул рот соискателям. Нашел документы, убойно доказывающие, что Польши и в помине не было на картах географических, а русские уже водку из самоваров ведерных после бани ковшами хлестали, так и, называя – ВОДКА, а не горилка там какая-нибудь или, не дай Бог, виски. Вот так же и с матершиной нужно изыскания провести. А вдруг эти слова брендовые и не в России появились, и даже не на Московской или Владимирской Руси свое начало берут, а как раз из Руси Киевской вылупились и до наших дней благополучно доколдыбали.

Ну, самостийники с их трезубцем, все больше в западных областях "незалижной" кучкуются и возможно, что общаются между собой исключительно цензурно, а вот в славном городе-герое Севастополе народ уже на вокзале железнодорожном, встретил Пашку с бригадой, родным, хоть и не замысловатым увы, матерком.

– Поберегись, мать вашу за ногу,– вежливо попросил бригаду посторониться грузчик, с ворохом чемоданов на тележке. Сопровождающий семейство, прибывшее отдохнуть "на юга". Явно откуда-то с очень крайнего севера. Если по белизне лиц судить, то с какого-нибудь полуострова Ямал. Поезд скорый Санкт-Петербург – Севастополь прибыл в конечный пункт ранним утром и перрон заполненный, выползшими из вагонов сонными пассажирами, наполнился стуком каблуков, шарканьем подошв и гулом голосов.

Глава 3

Варфоломей слово свое сдержал и больничный Леониду организовал на другой же день. Сам, с утра пораньше, лично бумажку с печатями поликлиники домой и привез.

– Язва у тебя двенадцатиперстной кишки, ложишься на обследование. Звони на работу, ставь в известность руководство, обрадуй.

– О как. Скоренько,– удивился Леонид, у которого день был выходной, а на работу нужно было выходить завтра с утра.

– Мы, Леонид, тоже кой, в чем профессионалы,– улыбнулся довольно Варфоломей.– Можем и с отморозками посоревноваться.

– Бумажки оформлять? Эт да. Тут им не светит. Фору можете дать,– согласился Леонид, а Варфоломей поморщился и возразил:

– Не только бумажки умеем оформлять, но бегать и стрелять, например, тоже.

– Интересно бы было на такие соревнования командные посмотреть,– подмигнул ему Леонид.– Кто, к примеру, скорее броневик выпотрошит. Команда полицаев, аль мазуриков.

– Да не называй ты нас полицаями уже,– нахмурился Варфоломей.– Обидно это у тебя как-то получается. Пренебрежительно. Лучше уж по-старому ментами дразни.

– А за каким хреном название поменяли? Семьдесят лет при советской власти полицию оплевывали в пропаганде, а потом… Это в какую же тыкву идея такая пришла? Народ что ли позлить так решили? Так он и так вон весь на нерве.

– Известно, в какую голову,– Варфоломей ткнул пальцем в потолок.– А насчет соревнований… У нас, брат, эти соревнования каждый день и так проводятся. ЭТИ бегут, мы догоняем. Скоро изнутри все увидишь. Вот тебе списочек, держи,– сунул он Леониду два листа с компьютерным текстом.

– Ого!– оценил тот объем предстоящей работы.

– Это не "ого". Это сотая часть всех потенциально подозрительных. Если бы я весь список припер, то тогда бы было "ого-го". Здесь все пропечатано о фигурантах этих. Где живут, работают. По районам города скомпонованы. Пока займемся нашим – Василеостровским. Я на машине и к первому объекту, под номером один, подброшу. Грамотно список составлен. Или живет, или работает подозреваемый в нашем районе. Ну, ты-то днем будешь работать, так что тебе домашние адреса и без надобности. Звони сразу, если что. Я на твой номер деньги положил, а это на оперативные расходы. На транспорт, еду и прочие удовольствия,– протянул он Леониду пару тысячных купюр.

– А прочие – это что значит?– тут же влезла с вопросом, слушающая пока следователя молча, супруга Леонида – Галина.

Расположились муж с гостем ранним на кухне и она, обеспечив их горячим чаем, присела тут же.

– Прочие, Галина Ивановна – это жажду утолить, мороженого порцию скушать. А вы что подумали?

– Я ничего такого…– засмущалась Галина Ивановна, которую так никто до дня сегодняшнего пока не величал.

– Я ведь правильно понял, что у вашего супруга от вас секретов нет?– Улыбулся ей Варфоломей.– Просьба у нас к вам. О содержании нашего с ним разговора ни кого не информировать. Муж ваш, Галина Ивановна, привлечен Государством для важной работы по изобличению опасных преступников и если они об этом узнают, то непременно постараются помешать ему, вплоть до физического воздействия.

– Ох,– обомлела Галина.– А без Лени никак?

– Никак,– развел руками сожалеюще Варфоломей.– Без него уже месяц изобличаем и никак. А преступники-то, отмороженные на головы, народу невинного сколько уже перебили… Вот сами и рассудите.

– Да я-то что… А они Леню не перебьют?– забеспокоилась Галина.

– Под прикрытием он у нас будет работать и если никто им на него не укажет, то они и не догадаются, что он на нас работает. А про это только два человека знают. Я и вы. Так что убедительно вас прошу. Ни кому. Прямо забудьте. Заболел ваш муж и язву лечит. Ходит, анализы сдает. Понимаете?

– Понимаю,– всхлипнула на всякий случай Галина и погладила мужа по голове.– Ты там, Лень, осторожнее, не высовывайся из-под прикрытия особенно.

– Ладно, не высунусь ни разу,– успокоил супругу Леонид.– Поехали что ли? Чего сидеть? Тебе, пади, тоже на службу пора?

– Пора, пора,– согласился Варфоломей.– Эх, опасна и трудна и на первый взгляд как будто не видна,– процитировал он, не удержавшись.

– Да, она у вас и на второй не особенно чтобы видна,– тоже не удержался и съязвил Леонид.

– Напрасно, напрасно ерничаешь. Вот побегаешь в нашей-то шкуре, тогда и узнаешь почем у нас фунт лиха. Поймешь тогда каково… Не видна, на второй или как. Обязательно напомню я тебе, как ты тут язвил,– мстительно пообещал ему Варфоломей.

Первый подозреваемый оказался работником автосервиса и его Леонид разыскал без проблем. Автослесарь Вася, добросовестно копался в движке сданного клиентом в ремонт автотранспортного средства марки Фольксваген и на приветствие Леонида, обернувшись, ответил довольно жизнерадостно:

– Здорово, мужик. Тебе чего?

– Хотел узнать, вам работники в охрану не требуются. И сколько платят тут?– выдал заготовленную версию Леонид.

– А чего ко мне? Я тут ничего не решаю. Это вон к буграм,– блеснул зубами Вася.

– Так я подумал, чего зря начальников теребить. Если нужны люди, то наверняка все про это знать должны. А к буграм чего соваться? Они правду про ваши порядки, наверняка, хрен расскажут. Обещают-то всегда горы, а потом глядь, а там хрень одна голая.

– Это точно. Обещают суки…– помрачнел сразу Вася.– А потом… Налоги, пакет социальный, страховка… Наплетут, а домой несешь копейки. Ты погоди малеха, скоро я отсюда уволюсь и, место точно будет одно рабочее,– обнадежил он Леонида.

– Не-е-е-т. Я слесарить не умею. Я сторожем, сколь себя помню, работал,– вздохнул с сожалением Леонид.

– А чего тут уметь?– удивился Вася.– Научишься. А в охрану нам вроде не нужен ни кто. Ходят вон с дубинами. Видишь морду в пятнах, зевотой давится? Егоркой кличут. Подойди к нему и узнай. Рядовой сторож, не бугор. Он тебе все лучше меня разжует.

– Спасибо,– сделал вид, что обрадовался Леонид.– Обязательно с Егоркой поговорю, хреново без работы-то.

– Выперли что ли?– задал дежурный вопрос Вася, нырнув в глубины подкапотные и потеряв уже интерес к случайному собеседнику.

– Не, сам ушел. Я инкассатором работал в банке. А тут в прошлом месяце наших постреляли отморозки какие-то, вот супружница и достала нытьем,– "Уходи, да уходи, детей сиротами хочешь сделать…".– Баба-дура, а где-то права в общем.

– Ну-у-у,– высунулся Вася.– Видел по телеку. Сто лимонов там у вас вроде сперли… эти-то?

– А хрен его знает сколько,– теперь Леонид потерял интерес к Васе, сняв с него подозрение.– Извини что отвлек, будь здоров.

– И тебе не кашлять,– разочарованно ответил Вася и, плюнув, ушел в курилку. Сравнив свою зарплату сдельно-аккордную со сдельно-аккордной налетчиков. Разница получилась такая, что без калькулятора не подсчитаешь.

Егорка в списке у Леонида не значился и с ним он знакомиться не стал, отправившись к следующему подозреваемому под номером вторым. Составители списка проявили и здесь профессионализм несомненный, разместив подозреваемых в порядке удаленности друг от друга. Второй трудился в двух шагах от первого, на той же линии Васильевского острова и был можно сказать коллегой Леонида. Торчал на КПП заводском. Звали парня Федором Никифоровым и, напротив его фамилии Леонид увидел восклицательный знак и приписку от руки.– "Служил в ВДВ – снайпер". Пометки такие сделаны были рукой Варфоломея почти напротив каждой фамилии, но вот со знаком восклицательным было всего две. Федя этот и в конце самом под номером пятнадцатым, еще один удостоен был этого знака препинания. Тоже снайпер и тоже ВДВ. Звали, правда, Виктором.

– Снайпер. Чего это Варфоломей им знак этот поставил?– пожал плечами Леонид.– Где там снайпер был нужен? Сам снайпером отбарабанил два года. Шмальнуть в упор из пистолета в охранника, любой придурок не промахнется. Эх, Варфоломейка, че-то ты не то чирикаешь тут,– Леонид впился глазами в фото подозреваемого. Их составители тоже добросовестно разместили сразу за номерком порядковым, но мелковатые по размеру, явно из паспортов. Еще и размытые при ксерокопировании они не совсем были удобны для идентификации личностей, но вот Васю Леонид по этой смутной физии сумел вычислить с одного раза.

– Эх, мать вашу, профессионалы,– скривился недовольно Леонид.– Натуральные могли бы подклеить, коль паспортные столы прошерстили. Что вот за морда лица тут. Вон две такие навстречу идут, а за ними еще три таких же,– сунув бумаги оперативные в карман внутренний кожаной куртки, он сориентировался и направился к проходной заводской с гостеприимно распахнутой входной дверью, через которую народ сновал довольно интенсивно. Дождь осенний, моросящий с утра, прибавив вдруг каплям размер, стал вполне полноценным и Леонид, ускорив шаги, нырнул под козырек над входной дверью заводской проходной. Лихие девяностые, этот монстр социалистической промышленности, сумел пережить вполне благополучно. Рухнув пару раз в банкротство это предприятие каким-то чудом сумело превратиться в монстра капиталистического. На базе этого чудища появилась корпорация, успешно собравшая под свое крыло десяток менее удачливых собратьев и вакансии, разумеется, здесь искать было бесполезно, но Леонид имел право об этом не знать, поэтому приоткрыв рот, озирался по сторонам. Увидев сидящих у столика двух парней в куртках с логотипом фирмы, он направился к ним и с простотой деревенской спросил, присев на свободный стул:

– Здорово, мужики, вы здесь пашете?

– Ну?– взглянул на него "мужик" постарше выглядящий.– Здорово. И что?

– Так это, хотел узнать, вдруг вам в охрану боец нужен,– расцвел в улыбке простецкой Леонид.

– Ты что ли "боец"?– хмыкнул второй "мужик", скептически оглядывая сидящего Леонида.

– А что? Я, между прочим, в войсках дяди Васи два года стропы парашютные тянул и лет мне пока всего сорок. Чем не устраиваю?– обиделся искренне Леонид.

– Да нам вообще-то по херу, будь ты хоть Чак Норис. Нормально выглядишь, в самый раз, только не нужны нам бойцы здесь. Может в филиалах. В отдел кадров сходи. Вон, видишь телефон на стенке, а рядом в рамочке список телефонный. Звякни и тебя сразу или постепенно пошлют. К нам так просто с улицы не забежишь. Рекомендации есть? Где раньше работал? Че ушел-то? Не те времена, мужик, чтобы бегать с места на место,– перекосился тот, что постарше.

– А че звонить, коль все одно пошлют?– вздохнул Леонид горестно.– Какие нахрен рекомендации? И лапы волосатой тоже нет. В банковской охране я работал.

– И за что выперли? Чего накосячил? Там вроде и платят, будь здоров, побольше, чем у нас,– спросил тот, что помоложе.

– Там еще и мочат, будь здоров,– вздохнул опять Леонид.– Про броневик-то слыхали расстреляный? Наш был.

– И ты сдрейфил?– взглянул на него холодно тот, что постарше.

– Че сдрейфил сразу? Жена против. Уходи, говорит, с этой опасной работы или я уйду,– выдал Леонид дежурную версию, уже сегодня озвученную успешно в автомастерской.

– Подкаблучник что ли?– среагировал первый "мужик" тот, что постарше и подумал, вдогонку фразы,– "Мудак видать. Шел бы в..... к своей бабе".– Нецензурно в общем и обидно подумал, но сегодня у Леонида никто пока сумку с квитанциями не спер и он малахольно улыбнувшись, признался почти искренне:

– А че? Моя Галка девка фигуристая. Готовит, стирает, вяжет и пацанов у нас двое. Мне, другую бегать, искать что-то не хочется. А ты, видать, холостяк или в разводе, раз не подкаблучник. И как жизнь?

– Нормальная у меня жизнь. Тебе такая не снилась, дядя,– набычился "мужик" и подумал,– "В рыло видать давно не получал, душара".– Мысль эту Леонид пропустил мимо внутренних ушей и уже собрался подняться, чтобы уйти, но мысль промелькнувшая в извилинах у второго "мужика", заставила его изменить намерения. Фамилия и имя прозвучавшие были те самые №2-а.