Лабиринты любви

Все герои и события вымышлены, совпадения случайны

Москва, наши дни

Герои книги

Алексей – друг Олега Северова.

Алина Северова – дочь Анастасии и Олега Северовых.

Анастасия Северова – жена Олега Северова, мать Алины Северовой, сестра Марины Жемчужной.

Иван Яковлевич Северов – муж Марии Сергеевны Северовой, отец Олега Северова.

Ирина Жемчужная – первая жена Николая Жемчужного, любовница Кирилла Петлеванного.

Кирилл Александрович Петлеванный – муж Татьяны Петлеванной, любовник Ирины Жемчужной.

Лариса Пересмешная – любовница Олега Северова.

Марина Жемчужная – жена Николая Жемчужного, сестра Анастасии Северовой.

Мария Жемчужная – дочь Ирины Жемчужной.

Мария Сергеевна Северова – жена Ивана Яковлевича Северова, мать Олега Северова, подруга Татьяны Петлеванной.

Николай Жемчужный – муж Марины Жемчужной, бывший муж Ирины Жемчужной.

Олег Северов – муж Анастасии Северовой, отец Алины Северовой, сын Марии Сергеевны и Ивана Яковлевича Северовых.

Ольга – подруга Ларисы Пересмешной.

Сергей Иванов – любовник Анастасии Северовой.

Татьяна Петлеванная – жена Кирилла Петлеванного, подруга Марии Сергеевны Северовой.

Глава 1. 23.09, четверг

Марина Жемчужная

– Марина, привет! – дежурно улыбаясь, сказала проходившая мимо коллега. Жемчужная молча кивнула, не поворачивая головы, и продолжала наблюдать за опадавшей осенней листвой через витражное стекло холла. В это время года вид из окна офиса был особенно завораживающим. С 12-го этажа юго-запад Москвы был как на ладони. Высотки РАНХиГС, здание Газпрома и многоэтажные жилые дома колоритно вписывались в желто-красно-зеленый пейзаж осени. Серые девятиэтажки тонули в тени современных 30-этажных зданий бело-красно-синих расцветок. Несмотря на уплотняющуюся застройку, в этом районе осталось место парковым зонам и зеленым площадкам.

Марина вспоминала, как отмечала первую годовщину свадьбы. Собрались самые близкие люди. Золотая теплая осень, тесный круг родных радовался за молодых и поторапливал с внуками – все выглядело безоблачно и надежно. Казалось, что ненастье не должно коснуться этой дружной и благополучной семьи…

Еще до свадьбы мама говорила, что стоит много раз подумать, прежде чем выйти замуж за разведенного с ребенком. В памяти всплывали слова: «Дочка, поверь, лучше, когда у двоих чистая история. В этом случае никто не будет вмешиваться в семейную жизнь. Ты думаешь, что бывшая жена оставит его в покое? Он же не бомжара какой или неудачник. Коля – большой начальник, много зарабатывает. Подумай, ты у меня умница и красавица – он не последний шанс». Сейчас мама обожала Колю и старалась сделать все, что от нее зависело, чтобы молодые были счастливы. Однако прошлая семья Коли постоянно «фонила».

Марина была эффектная и яркая женщина: длинные темные волосы всегда уложены в аккуратную модную прическу, заметный макияж и стиль одежды, подчеркивающий стройность ее фигуры. Она носила только брендовые вещи хорошего качества, которые покупала за границей.

С Колей они познакомились в самолете, когда летели отдыхать на Бали. Он сразу обратил внимание на манкую девушку с изящными манерами. Коля попросил пассажира, который сидел между ними, пересесть на свое место, и 11 часов перелета они непринужденно общались, как будто знали друг друга не один год.

Довольно быстро молодые люди дошли до ЗАГСа. Привлекательная девушка была уверена в своем женском очаровании и с самого начала обозначила, что не будет принимать участие в воспитании дочки Коли. Ей не было до девочки никакого дела, и она честно сказала мужу об этом. Он не возражал. В то время Марина совершенно не замечала присутствия бывшей жены Коли. Но оборачиваясь назад, она понимала, что сильно ошибалась. Ира не уходила из жизни Николая и не собиралась ослаблять хватку.

«Странно, как она свадьбу-то допустила, – грустно думала Марина, – наверняка отговаривала его как могла». Марина чувствовала, что Ира пробует разные способы, чтобы вернуть бывшего. Постоянные звонки и просьбы посидеть с дочкой начинали раздражать. Вместо того, чтобы по вечерам быть дома, Николай проводил время с бывшей. Он совершенно не замечал женских уловок, которые были, с Марининой точки зрения, очевидны. Не было ни одной объективной причины привлекать к воспитанию дочери Колю, кроме той, что Ирина не хотела его отпускать. Как Марину доставали ночные эсэмэски о том, что дочка легла спать или как она поела. «Как же вывести Иру на чистую воду и показать мужу истинные намерения?» – Жемчужная не могла выбросить из головы навязчивые мысли. Ей уже начинало казаться, что она становится параноиком. Когда муж был дома, Марина постоянно ждала звонков или СМС от Иры.

Из полета мыслей Марину вернул телефонный звонок коллеги – переадресация включалась автоматически. Поговорив об очередной служебной записке, Марина вернулась на рабочее место. У нее был отдельный кабинет – маленький, но уютно обставленный. Около двери стояли два кротона с мясистыми листьями, на подоконнике цвели розовые фиалки, удачно сочетаясь с пастельной кофемашиной.

Жемчужная набрала телефон сестры.

– Привет, Настя!

– Привет, Марина! Давно тебя не слышала! Как хорошо, что ты позвонила! Как у тебя дела?

– Что-то меня хандра осенняя захлестнула… Скоро зима, бр-р-р…

– Приезжай ко мне вечером. Сейчас не могу говорить. У меня совещание.

– Посмотрю, может, и заеду.

– Давай, а то немцы уже косо на меня смотрят, – Настя отключилась.

Не удалось поболтать и стало еще тоскливее. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Марина позвонила подруге, но та тоже не могла говорить.

Еще оставалось два часа до конца рабочего дня, и Жемчужная решила, что нужно отвлечься от гнетущих мыслей об Ирине. Марина стала смотреть афишу. Она очень любила «Современник» и выбрала два билета на спектакль «Двое на качелях», который смотрела уже два раза. Ей нравилась игра Чулпан Хаматовой. На ее спектаклях можно переключиться от серых будней и не думать о своих проблемах.

«Коля, мы через неделю идем в театр», – написала она в мессенджере мужу и следом отправила скрин билетов. Жемчужный тоже был театралом, и Марина знала, что он не откажется от похода в обожаемый ими театр.

«Чего опять тот же спектакль? У них недавно премьера была», —Коля отправил стикер удивленного лисенка.

Марина нажала на смайлик с нарядной пантерой:

«Чулпан много не бывает. Ты во сколько будешь дома?» – «Не знаю, думаю, что поздно». – «Ну и пожалуйста, – Марина отправила стикеры нескольких независимых и довольных зверюшек, – тогда я к Насте заеду». – «Давай».

«Наверное, опять к Ире пойдет, – с тоской подумала Марина, – а если бы я не спросила, где он будет вечером? Интересно, ему все равно, что я буду дома одна? Может, ему вообще безразлично, где я бываю?» Чтобы настроение не спустилось к «нулю», Жемчужная продолжила смотреть новинки театральной Москвы.

Выйдя из офиса вместе с ручейком спешащих домой сотрудников, Марина вдохнула осенний прозрачный воздух, зашла в небольшую кондитерскую, купила хлеб, яблочный штрудель, вишневые пирожки, положила шуршащие бумажные пакеты в багажник своего любимого «Ауди» и довольно быстро доехала до Насти.

Лариса Пересмешная

Олег Северов несколько лет работал в отделении неотложной помощи Склифа. Низкий рост и сутулую осанку он компенсировал модными костюмами и стрижками, которые менял раз в полгода. В его волосах появлялись то седые пряди, то рыжеватые оттенки. Северов привык следить за модными тенденциями еще со школы, когда жил с родителями в Европе.

– Олежа, выпей кофейку, – тихо сказала Лариса, гладя плечи любимого.

Он всегда расслаблялся под теплом ее нежных рук. После напряженного рабочего дня ему были необходимы тишина и ласковые прикосновения.

Был по-настоящему теплый вечер, когда еще слышится стрекот кузнечиков и не облетает поменявшая свой цвет листва. По Садовому кольцу мирно катились автомобили. Если не считать дежурную медсестру и пациентов, они на этаже Склифа находились одни. Из окон виднелись тенистые аллеи графского сада. Монументальная дворянская усадьба была построена графом Шереметевым более 200 лет назад. Главный корпус утопал в липах, а два крыла-полукружия подходили к Садовому кольцу, как будто хотели остановить нескончаемый поток машин. Яркие краски осени придавали зданию еще больше очарования и великолепия.

Большое и логично обставленное пространство кабинета ординаторской располагало к отдыху и расслаблению. Лариса открыла нараспашку окно, и легкий ветерок тронул ее золотистые волосы. Она подошла к Олегу уже без халата. Легкий запах ландыша, нежность ее кожи и упругая грудь подействовали на Северова как бокал терпкого французского вина.

Олегу хотелось, чтобы его просто любили. Надоело постоянно что-то доказывать родственникам и выжимать из себя достижения. Отец ждал от него повышения, которое Олегу не «светило». Жена постоянно отказывала в сексе и была недовольна то зарплатой Олега, то должностью, то внешностью. «Выедание» мозгов настолько достало, что Северов стал приходить домой только поспать.

Как у них начался роман с Ларисой, он не мог вспомнить. Год назад они стали работать вместе. Лариса имела неброскую внешность. У нее был очень приятный пшеничный цвет волос, мягкие черты лица и полноватое телосложение. Она как будто обволакивала женственностью и добротой. Олегу было комфортно рядом с этим светлым человечком, хотя страсть отсутствовала. Последнее время он чувствовал себя счастливым только с ней.

– Ларочка, что будешь делать вечером? – Олегу не хотелось расставаться.

– Не знаю, – томно ответила Лариса.

Она ждала этого вопроса, и ей хотелось, чтобы Олег предложил покататься по Москве или посидеть в ресторане.

– Пора по домам, хочешь, я тебя подвезу? – Олег взял ключи и направился к дверям.

– Нет, спасибо, я прогуляюсь, пока погода не испортилась, – Лариса эффектно поправила бело-синий шарф.

Они нежно поцеловались, Олег направился к главному входу, Лариса вышла через правое крыло больницы. Наверняка в клинике знают про их роман. Но коллеги по привычке скрывали свои отношения.

Ларисе не хотелось идти домой, и она побрела по Садовому кольцу, вдыхая сладковатый воздух теплого осеннего вечера, смешанный с выхлопными газами плотного потока машин. Медленно передвигаясь в оживленной толпе спешащих людей, Лариса не замечала шума машин и сигналы светофоров. Она вспоминала крепкие объятия Олега, его загорелую кожу и сильные руки. Незаметно для себя она оказалась рядом с домом подруги. Они вместе учились в медучилище, обе не были замужем и знали друг друга лучше, чем родные сестры. Лара могла прийти в гости без предупреждения в любое время дня и ночи.

– О! Привет! Как я тебе рада! Я как раз хотела тебе позвонить, узнать о планах на вечер, – Оля с искренней улыбкой открыла дверь подруге.

– Нет у меня никаких планов, – Лариса стала снимать шарф.

– Такой прекрасный вечер! Может, прогуляемся? – Оля была высокой брюнеткой с близко поставленными глазами и чувственными губами, которые подкалывала раз в полгода.

– Да я давно уже гуляю. Может, просто кофейком угостишь и поболтаем?

– Хорошо, тогда давай на балконе посидим. Иди в комнату, я сейчас сладости принесу. У меня «Наполеон» есть, – Оля закрыла дверной замок и исчезла на кухне.

Лара прошла в просторную гостиную, ожидая почувствовать запах ванили. Он почему-то всегда держался в этой комнате. Огромная библиотека, по старинке хранившаяся на книжных полках времен СССР, создавала ощущение, что здесь живут милые старички-интеллигенты, а не молодая медсестра. Балкон выходил на Садовое кольцо, поэтому в комнате даже при закрытых окнах постоянно был слышен гул машин.

Ольга вернулась в комнату с подносом, на котором стояли две чашки капучино и тарелка с кусочками тортика. Она открыла балкон и поставила угощенье на плетеный столик, рядом с которым уютно устроились два кресла-качалки. Подружки взяли пледы и разместились как на летней веранде московского кафе.

– Как у тебя на работе? Хорошо, что сегодня уже четверг. Замучилась я со своим начальством. Постоянно придумывают новые нормы, то одно им не так, то другое, – Ольга недовольно поморщилась.

– Да, хорошо, что уже четверг. Может, тебе стоит поискать другое место работы? У нас все более или менее спокойно.

– Лара, я уже третье место меняю, и везде все одинаково, – Ольга махнула безнадежно рукой, – расскажи лучше, как Олег?

– Я боюсь, что он никогда семью не бросит. Не знаю, сколько я смогу еще терпеть… У него отец дипломат, разве он примет меня? – в голосе звучали безнадежные нотки.

– Ну, Лариса, чего так далеко загадывать. Наслаждайся близостью.

– Знаешь, как на меня косо в клинике смотрят? Многие знают его жену, Северов ее звал на вечеринки в Склифе. Пока ребенок не появился, она была частым гостем на кафедре.

– Ну и плевать. Тебе какая разница, знают они ее или нет?

– А если Олег просто использует меня и не собирается семью бросать? Захотел молодого тела.

– Чего ты так заморачиваешься? Пусть все идет своим чередом. Ты же знала, что он женат, и сначала не хотела его из семьи уводить.

– А я и не хочу его уводить. Я хочу, чтобы он сам ушел, – Лариса допила кофе и поставила на поднос фарфоровую чашку. – Я, когда смотрю в его глаза, совершенно теряю голову. Он статусный блондин, с обалденными точеными чертами лица. Не знаю, зачем я ему нужна. А его карие глаза… Когда вспоминаю о нем, у меня мурашки внизу живота начинают бегать.

– Ты влюблена, – Ольга засмеялась, – я видела его фото. Ничего необычного. Парень как парень, и к тому же низкий. Раз он тебе нужен – подожди еще полгодика, а потом можно начинать давить, чтобы семью оставил. За это время еще больше к тебе привяжется.

– Давить не хочу, – Лариса обиженно поджала губу.

– Ну и дура! Чтобы ему было хорошо, в первую очередь нужно, чтобы тебе хорошо было. А тебе будет отлично, если он жену бросит. Вот смотри, познакомлюсь с ним – отобью у тебя, – и Ольга задорно подмигнула. – Ты думаешь, мало охотников за врачами?

– А как же его дочка?

– Пусть это Олег с его нынешней решают. Кому сейчас легко? Не ты, так другая его отобьет у жены. Раз у них разладилось, то теперь уже пиши пропало.

Они проболтали до двух часов ночи, и Лариса осталась ночевать у подруги. Идти в пустой дом, где нет Олега, ей не хотелось. Как же она прикипела к нему! «Нельзя было допускать столь сильных чувств с моей стороны, а если он меня бросит? Я не переживу. Как так получилось, что я в него влюбилась? Вроде он мне сначала просто как доктор нравился. Как мужчина он и непривлекательный», – тревожные мысли последнее время не оставляли Ларису. И спать она стала хуже, ей было сложно уснуть одной. А быть ночью с Олегом она могла только на дежурстве.

Не такую судьбу она рисовала в детских мечтах. Лариса должна была встретить доброго, уверенного и богатого мужчину. На праздники они собирали бы в своем загородном доме всех родных, а на майские праздники летали бы в Прагу. Их дети росли бы талантливыми и счастливыми.

Лариса хотела стать врачом-онкологом, после смерти от рака ее мамы. В медицинский институт она не поступила, решила пойти в медучилище. А после медучилища ей не хватило упорства, чтобы пойти учиться дальше. Парней в медучилище было мало, но на нее обращали внимание. Однако Лариса находила недостатки в любом, кто пытался к ней приблизиться. У одного нос слишком большой, другой шепелявит, третий пахнет плохо. Ей казалось, что она обязательно встретит единственного и неповторимого.

У Ларисы было табу на женатых мужчин. И как она умудрилась влюбиться – сама не понимала. Месяц сопротивлялась влечению, которое накрывало ее как летний ливень, проникающий в глубины московских парков. Но на ночном дежурстве после бокала шампанского Лариса отдалась своим чувствам. Табу растворилось в мире желаний и грез.

Анастасия Северова

Проехав по Гоголевскому бульвару, Марина повернула в Сивцев Вражек – переулок, где жила ее сестра. Переулок проходил параллельно Арбату. Эта улица помнила немало знаменитостей. Цветаева и Шолохов когда-то прогуливались здесь, вдохновляясь архитектурой и уникальной атмосферой арбатских двориков. Если есть места, которые хранят историю Москвы, то это одно из них.

Марине открыла шестилетняя дочка сестры. Они жили в прекрасной квартире, которая Насте Северовой досталась от их бабушки. Марина помнила каждый уголок дома, где они в детстве часто проводили время, пока бабушка была жива. Три большие комнаты, 30-метровый холл и 15-метровая кухня, отремонтированные в современном итальянском стиле, создавали ощущение роскоши и изящества. Настя, так же как и сестра, любила все стильное и дорогое. Брендовая у нее была не только одежда, но и предметы интерьера. Сине-серо-белые тона стен и мебели создавали мир спокойствия и безмятежности.

Но Марина не могла отделаться от мысли, что в квартире стало не так уютно и тепло, как было раньше. Сначала она объясняла себе это лишь тем, что ей не хватает бабушкиных рук, той обстановки, которая окружала в детстве. Однако чем дальше, тем все более становилось очевидно, что в погоне за дороговизной и модой потерялась душа у дома, уют заменился на холодные материалы и современную графику.

– Привет, зайка! – ласково обратилась Марина к племяннице и потрепала ее по мягким волосам.

– Теть Марин, пойдем! Я тебе покажу рисунок! – радостно сказала Алина и потянула тетю в свою комнату.

– Погоди, – засмеялась Марина, – дай раздеться! Где мама?

– На кухне что-то делает, – девочка повела плечами.

– На-ка отнеси ей пакет, – Марина передала бумажный пакет из кондитерской Але.

– Как вкусно пахнет!

– Ага, сейчас чай попьем.

– Но сначала рисунки посмотри! – настаивала Аля.

Она сбегала на кухню, бросила пирожные на стол, вприпрыжку вернулась в коридор и потянула Марину к себе. Даже в детской комнате отсутствовали теплые оттенки и было ощущение, что здесь живет богатый, но одинокий мужчина.

– Да ты художницей у нас будешь! – в восторге от переливов красок сказала Марина, разглядывая детский рисунок. – Как тебе удается так смешивать цвета?

– Нас же в садике учат! Татьяна Ивановна здорово умеет рисовать.

Алина была худенькой, очень похожей на сестер озорной девочкой. Темные блестящие локоны спускались до плеч и обрамляли милое личико. Было ощущение, что порода Олега обошла девочку стороной, как будто доминантные гены были только со стороны матери.

В комнату вошла Настя. Она не успела ничего сказать, а Марина уже поняла, что сестра очень расстроена. Напряженный взгляд, нахмуренные тонкие брови и морщинки около плотно сомкнутых губ указывали на неприятности. Настя была на 3 года младше сестры – тоже эффектная брюнетка с тонкими чертами лица, безупречной кожей оттенка легкого загара. Тонкая аристократичная кость придавала фигуре легкость и изящество. Сестры были настолько похожи друг на друга, что в детстве их называли двойняшками. Маме это льстило, и она старалась одинаково одевать своих красавиц-дочек. Кроме изящных манер, привитых в семье, у сестер, благодаря гимнастике, которой они посвятили десять лет жизни, была пластика кошачьих, что заставляло мужчин оборачиваться им вслед.

– Сейчас я уложу Алину и поговорим, – Настя почувствовала пристальный взгляд сестры.

– Зайка, спокойной ночи! – поцеловав племяшку, Марина хотела выйти из комнаты.

– Мам, я не хочу спать, – Алина обиженно сложила губы, – мы же чай собирались попить!

– Это не обсуждается, – жестко отрезала Настя, – иди чисти зубы, пирожные поешь завтра.

Девочка поняла, что лучше с мамой не связываться, и, опустив голову, побрела в ванную. Марина пошла на кухню и заварила жасминовый чай. После работы очень хотелось есть, и она нашла в холодильнике кусок мяса.

– Насть, можно съесть мясо? – крикнула Марина.

– Да, ешь, – равнодушным тоном ответила сестра.

Уложив Алину, Настя вошла на кухню, налила себя коньяка и села напротив Марины.

– Давай попьем чай со вкусняшками? – Марина достала из пакета пирожные, – я рассчитывала на всех, поэтому вам еще на завтра хватит.

– Будешь? – Настя проигнорировала вопрос и показала на бутылку коньяка.

– Я же за рулем.

– Олег мне изменяет! – Настя залпом выпила спиртное, поморщилась и вновь наполнила рюмку.

Сестры молча смотрели друг на друга, как будто хотели во взгляде найти нужные ответы.

– Он сам тебе сказал? – Марина судорожно теребила свои волосы.

После очередной рюмки взгляд у Насти стал стеклянный:

– Да. Он пришел поздно домой, я спросила, где он был. Он начал орать на меня и в итоге сказал, что уходит к другой. Вещи он заберет, когда ему будет удобно.

– Погоди, может, вы просто поссорились? Хотя раньше не припомню, чтобы он уходил из дома.

– Не было такого. Это первый раз, – Настя потерла виски руками, – голова начинает раскалываться. Помнишь, как он долго ухаживал за мной?! Как же все быстро проходит… Минуло каких-то 10 лет…

– Погоди расстраиваться, вернется он. У многих мужиков бывают подобные заскоки.

– Отлично! Вернется домой от любовницы! Как это мило! И как мне это пережить?

– Большинство семей через это проходят, хотя я понимаю, что это слабое утешение, – Марина не знала, как можно помочь сестре. Любые слова не смогут перекрыть горечь обиды.

– Я не понимаю, как такое могло произойти! – Настя заплакала. – Лет 7 назад я бы спокойно с ним развелась, когда не было Алины. А теперь я привыкла к нему, привыкла к нашему быту, родственникам. Тогда я сделала ему одолжение, что вышла за него! Какой-то врач! Да кто он такой?! Какая же я была дура, что не вышла замуж за Егора, помнишь, молодого дипломата, который только что МГИМО закончил. Что мне Олег мог дать тогда и может дать сегодня? Он должен на руках меня носить – с моим образованием, работой и квартирой.

Марина обняла младшую сестренку.

– Тише, Алина же услышит, – Марина смотрела на Настю глазами, полными слез.

Она любила сестру и испытывала к ней еще и материнскую нежность, поскольку в детстве часть ответственности мать перекладывала на нее. Несмотря на спесивый характер Насти, Марине всегда удавалось с ней ладить.

– Он тебе рассказал какие-то подробности?

– Сказал, что полгода, что у него это серьезно. Ты понимаешь, он спал то со мной, то с ней! Почему моя жизнь не может стать спокойной?! Постоянно что-то происходит! Я страшно устала от этого. Изменить сейчас свой привычный ритм жизни я не готова… То мама болела, то у Алины сердце, то денег нет… Теперь вроде все устаканилось, и на тебе – новая «радость»!

– Ты постарайся успокоиться, – Марина протянула сестре штрудель.

– Да уж как тут успокоишься!!!

Настя всегда считала себя на голову выше других, как по внешним данным, так и по интеллектуальным способностям. И для нее такой поворот событий был страшным ударом.

– Не хочу я есть!

– Как часто вы сексом занимались?

– Раз в месяц, наверное. У меня совершенно нет желания.

– И давно так?

– Не помню. Наверное, давно. Не помню. Да так у большинства – только по праздникам.

– У многих и любовницы, и любовники, – Марина намекнула на то, что у сестры был долгий роман на стороне.

– Я же давно завязала с этим! – Настя поняла намек.

– Вот и получается, что ты завязала, а Олег развязал. Ему, наверное, хочется чаще, чем раз в месяц.

– А что, все только на сексе завязано? Ты его еще позащищай! То есть это я во всем виновата?!

– Я ничего не говорю, кто прав, а кто виноват. Давай подумаем, что можно сделать, чтобы вернуть Олега.

– Ты меня достала! Зачем мне что-то делать?! Он просто козел и должен быть в семье. И все! Я – ничего не должна. Это он мне должен, потому что я родила ему ребенка, – из серых глаз под длинными ресницами опять брызнули слезы.

Марина пожалела о своей последней фразе, в таком состоянии сестра по-любому не могла ничего решить.

– Какая у Олега семья интеллигентная… Столько лет они жили за границей, отец дипломат. И зачем я тогда повелась на это? Одно дело – отец и совсем другое дело – ребенок. Мало того, что мне нечего ждать от Олега в будущем, так он еще меня и бросает!

– Ладно, давай просто расслабимся, – Марина хотела прижать сестренку к себе, но та ее оттолкнула.

– Просто расслабимся?! Ты из ума совсем выжила? Или ничего не понимаешь? Как я могу расслабляться, когда все разрушено? – обычно милое выражение лица было искажено гримасой гнева и злобы.

Алкоголь быстро действовал на Настю, она становилось грубой и необузданной. Марина вышла на улицу в начале двенадцатого. Ее потряхивало от резких слов в свой адрес. «Скорее бы добраться до дома, надо было раньше уходить, – включая зажигание, думала Марина, – утро вечера мудренее, завтра нужно подумать, что можно сделать. Нужно успокоиться. Интересно, Коля уже вернулся?»