Стихи обо всем

Ему бы жить, любить и побеждать,

А не в степи под дождиком лежать.

20-й век.

Двадцатый век, пятном мартиролога,

на полке, в библиотеке городской.

Там столько было Пушкиных и Блоков,

И может не один там был Толстой!

Двадцатый век! С прилично доброй миной,

Зовут вперёд из бронзы господа,

им бы взглянуть в глаза людей, которых…

которых нет. Есть только имена.

На камне у огня, на сердце у народа,

На полке, рядом с «быть или не быть»,

Двадцатый век, кровавая дорога!

Двадцатый век. Запомнить ли? Забыть?

Беслан

Закончился мир. В нем нет больше ярких красок.

В нем есть террористы, за черною тканью масок.

И вся эта сволочь такое несёт нам горе,

Что все утонуло в сплошном материнском вое.

Лишь с фотографий глядят глазёнки,

Детей, погибших от рук подонков.

***

Их поставили к стенке. Скоро будут стрелять.

По натянутым нервам, ещё раз пробежать

В беззаботную юность, к её тёплой груди,

И дрожащие губы шепчут тихо: прости!

Перед выстрелом память сразу вывалит всё:

Как он жил, что искал, кем он был для неё.

Жаль, что где-то в дороге от неё или к ней,

Он вот так повстречался с судьбою своей.

Офицер отвернётся. Залп вспугнёт голубей,

И душа понесётся над отчизной своей.

Что во всём этом толку? Да совсем его нет.

Это к узким вратам нескончаемый след.

***(дяде посв.)

Мой старик ненормален, он кричит по ночам,

Когда из дальних походов возвращается к нам.

За большое спасибо он для родины жил,

И на Северном флоте весь свои срок отслужил.

Сквозь стекло перископа он любил этот мир,

В автономных походах он о доме грустил,

А сейчас он смеётся, и машет рукой:

Что ты, мол, понимаешь, ты такой молодой!

Он молчит, когда пьяный, вспоминает друзей,

Сколько их растворилось в водах разных морей,

Сколько их, молчаливых, но твёрдых людей,

Охраняют отчизну, для далёких семей.

Сколько их не вернётся уже никогда…

Ах ты чёртова водка! И морская вода!

***

Какое поле уместит

Двадцать миллионов крестов?

Какая память уместит

Столько не сказанных слов?

Какая совесть простит

Дорогу в светлую даль?

Какие руки забудут

Колючей проволки сталь?

Каких нам слов ещё нужно?

Каких нам нужно идей?

О, Боже, дай передышку

Стране заблудшей моей.

Дай нам по капле покоя,

Терпенья и доброты.

Прости нам наши дороги,

И непростые мечты.

***

Обагрённый кровью век закончен.

Страшно подвести его итог.

Миллионы убиенных жизней,

Я их все и сосчитать не смог.

Мой народ! Я преклоню колени.

Ты как Бог, распятый на кресте.

Сколько в этом мире есть мучений?

Кажется, ты выстрадал их все.

Холод, голод, пламя революций,

Страшную великую войну,

Цепи лагерей и конституций,

И свободы новой пелену.

Мы с тревогой век встречаем новый,

С чем проснёмся завтра, поутру?

Я просил у Господа покоя,

И любви народу моему.

***

Я из Донбаса! Мне девять лет.

Наверно, где-то живут без бед,

Полно игрушек, вдоволь конфет..

А в нас стреляют системой ГРАД!

Вчера к соседям попал снаряд:

Соседка Машка теперь одна..

Наверно, это моя вина,

Ведь я с бабулей – сепаратист,

За это в нас и стрелял фашист.

***

Мне тридцать лет. Смешной, должно быть, срок.

Но кто-то в двадцать жизни не сберёг,

Но для тебя и нашей детворы

Сберёг достоинство и честь своей страны!

И даже если ты его туда не посылал,

Но он там был! И нас там защищал!

***

Чёрным мрамором на стене:

Он геройски погиб на войне,

Выполняя священный долг…

Эх, братишка! Десантный полк!

Сволочная она война.

Был пацан и нет пацана.

А ему бы жить, не тужить

И девчонку свою любить.

Сволочная она война.

Наши жизни её цена.

Вот и ты себя не сберёг.

Эх, братишка, десантный полк.

***

Сколько их, монументов? Сколько памятных дат?

Сколько наших героев под звездою лежат?

Нет такого посёлка, нет деревни в стране,

Где бы, не потеряли детей на войне!

Возвращайтесь, ребятки! Утрите ей нос!

Эта гнусная тётка обойдётся без вас!

Хватит бронзовых статуй и из камня солдат,

Слишком много героев под ними лежат!

Для подготовки обложки издания использована фотография из личного архива автора.