Кладбищенский цветок

Саша порвала конверт, клочки сунула в задний карман спортивных трико и вернулась в квартиру, она даже не подозревала, что лишь ненадолго отсрочила изменения в своей судьбе. Девушка щёлкнула замком, запирая дверь, сбросила тапки, чтобы не шуршать по полу и снова в них влезла, услышав, как Вячеслав громыхает посудой, сервируя стол для завтрака. В воздухе витал запах яичницы, свежих огурцов и кофе. Чайковская бросила газеты на тумбочку, юркнула в ванную, привела себя в порядок и только после этого появилась на кухне.

– Доброе утро, – Славка потянулся губами к щеке, держа в руках раскалённую сковородку с готовой глазуньей. – Ты рано встала сегодня?

– Как всегда, – Александра увернулась от поцелуя. – Почему ты чистишь зубы не до завтрака, а после?

– Не знаю, так принято в Европе, сначала утренняя пробежка, потом завтрак, а уж после душ, чистая рубашка и портфель под мышку.

– Не правильный распорядок, – упрямилась Саша. – Сначала гигиена, потом еда и свежая рубашка с портфелем. Вообще, рассуждаешь, как какой-то клерк из Амстердама.

– А ты знаешь европейских клерков? – улыбнулся Петровский, тем самым намекая невесте, что та никогда не переступала порог европейского союза. Увидев, как девушка раздражительно дёрнула плечами, примирительно продолжил, – Как скажешь дорогая, с завтрашнего утра поменяю свои привычки, а сегодня уже поздно, яичница остывает.

Ели без разговоров, только перебрасывались незначительными фразами. Петровский допил кофе, поставил чашку на стол и блаженно потянулся:

– Я счастлив, что теперь каждое утро будет таким.

– Каким? – равнодушно спросила Саша, пережёвывая бутерброд и рассматривая сирень во дворе. Кусты набрали цвет и скоро готовы были выбросить тягучий аромат. – Ты хочешь сказать, что это предел мечтаний – утром совместный завтрак, потом работа, вечером ужин, телевизор, по выходным поход в кинотеатр и кафе мороженое? – она повернулась и посмотрела в тёмные глаза, словно пытаясь выяснить, о чём же на самом деле думает жених.

– Жизнь вообще состоит из мелочей важных и не очень. Тебя раздражает, что я после сна первым делом не чищу зубы? Исправлюсь! – Петровский поймал руку Александры. – Понимаю, что тебе хочется экспрессии, страстей, какого–то экстрима, взрыва эмоций. Как-нибудь мы прыгнем с тобой с парашюта, прокатимся на американских горках и полетим в Тайланд. А хочешь, в Мексику? – мужчина понимал, что говорит совсем не о тех вещах, но не мог подобрать правильные слова. – Я люблю тебя, хочу чувствовать лёгкое дыхание, хотя иногда проскакивает храп, – мужчину улыбнулся, – так важно просыпаться рядом, и вот это тихое время завтрака, когда мы принадлежим только друг другу, ценю больше всего. Потом на службе общаемся с другими людьми, контактируем с продавцами в магазине, с пассажирами в маршрутке, с коллегами на работе, отдаём чувства и энергию, а вечером приносим всё в дом. А вот завтрак время святое, чистое! – Вячеслав поднял палец.

– Давай есть, – Саша высвободила ладонь и подвинула к себе тарелку, разрушив тем самым хрупкость трогательной минуты. Она прекрасно понимала, что мужчина ждёт от неё проявлений нежности, ну хотя бы тепла. Неожиданно Александра поднялась и прижала голову будущего мужа к груди. – Спасибо за то, что ты всё это делаешь!

– Что именно? – Петровский поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Ну, эта свадьба, банкет, гости, кольца, – Саша вернулась на место. – Да и вообще, что терпишь мой скверный характер.

– Пока ты, как Снежная королева, но скоро оттаешь, я приложу для этого все усилия. Всё от того, что ты так долго жила одна без мужской поддержки, росла без отца, а недавно похоронила мать.

Чайковская наклонилась к тарелке, её глаза наполнились слезами, в памяти всплыло измученное болезнью лицо матери. Прошёл почти год после похорон, но девушка тосковала и горевала, как будто горе произошло вчера.

«Прав Славка, тяжело без поддержки, – подумала Саша и смахнула слезинку, – вот из этих соображений замуж лечу. Хорошо ли это без любви? Многие так живут, спят в одной постели и детей рожают».

Она пыталась уговорить сама себя, в конце концов, глубоко вздохнула, унимая волнение, и принялась усиленно жевать.

– Ты заедешь сегодня в ресторан?

Слава убирал со стола, а она мыла посуду.

– Обязательно, только после обеда, Светка поедет со мной, может что-нибудь подскажет в оформлении. У неё творческий подход, всё-таки занимается дизайном ногтей.

– Нашла художницу, – Вячеслав по-доброму усмехнулся, ему нравилась энергичная толстушка, но особо творческой натурой он её не считал. – Что это за картины, рисовать разноцветным лаком на ногтях?

– Не скажи, – Саша закрыла воду, вытерла полотенцем руки и повернулась. – Например, лаковая миниатюра Палех, Федоскино, Холуй, Мастёра. А роспись по металлу финифть или изделия из красной глины, расписанные по сырой эмали, обожжённые в специальной печи под названием майолика! Светка такие шедевры на ногтях вытворяет, не хуже старинных мастеров, у неё запись на месяц вперёд!

– Всё, молчу, молчу! Ваши женские примочки никогда не понимал!

– Их не надо понимать, ими надо любоваться, – не унималась Александра.

– А свадебное платье смогу увидеть до свадьбы?

– Конечно, нет! Говорят плохая примета. Хорошо, что напомнил, надо ещё к швее заскочить, подол длинноват, могу каблуком зацепить и порвать.

– Не забудь, сегодня ужинаем у матери, – Петровский переодевался в спальне и не видел, как Саша сквасила мину.

– Это обязательно?

– Она ждёт, готовит, – Слава вынырнул из комнаты и вопросительно глянул на будущую жену. – Привыкай, будем жить вместе. Мать стареет, её нельзя оставлять одну, да и тоскливо в одиночестве.

– Хорошо, как скажешь. Как закончу свои дела, поеду к ней, помогу с готовкой.

– Вот и правильно! – он чмокнул Александру в щёку и помчался в прихожую.

– А ты куда? – Чайковская потянулась следом.

– К приятелю заскочу, он обещал помочь с работой.

– После свадьбы и занялся бы поисками, – девушка села на тумбочку, сложив руки с влажным кухонным полотенцем на коленях.

– После бракосочетания я должен кормить и содержать семью.

Петровский чмокнул Александру в макушки и скрылся за дверями.

День промчался в суете. Чайковская забрала подругу из косметического салона и направилась в ателье. Давнишняя знакомая пообещала подрубить подол за два часа, а за это время подруги решили посмотреть зал в ресторане и придумать оформление. Они крутились по залу и так, и сяк, но на ум кроме примитивной надписи «Совет, да любовь», приколотой к шторам над головой молодожёнов, ничего на ум не приходило. В итоге отправились в прокат свадебных аксессуаров, выбрали нарядную драпировку для столов, огромные золотые банты на спинки стульев и новогодние гирлянды. Всю мишуру сложили в багажник старенькой японки и облегчённо вздохнули.

– Оформлять придётся вечером накануне регистрации, – Александра завела машину. – Сейчас к портнихе, надеюсь платье уже готово.

– Ага, завтра, – Светка мятым платком промокала пот, скопившийся на лбу.

– Сколько раз тебе говорила, пользуйся бумажными, разовыми салфетками, сейчас на каждом углу в удобных упаковках, есть влажные с ароматом клубники, зелёного чая, лимона! Ей богу, как старая бабка всё тряпками вытираешься, – Чайковская выехала на оживлённый проспект, но неожиданно надавила на тормоз, от чего Светлана пышной грудью почти прижалась к бардачку. – Как завтра? – Саша повернулась к подруге.

– Со своим замужеством совсем с ума сошла! Нервная стала, водишь, как малолетка!

– Пристёгиваться надо! Завтра пятница?

– Ну да! – подруга вытянула ремень и пристегнулась. – Завтра твой последний свободный, холостой день! Интересно, Славка будет мальчишник устраивать?

– Вроде собирался, – девушка закусила губу. – Все дни перепутались, я думала, что ещё есть время.

– Время на что? – изумилась Света. – Все девочки мечтают выйти замуж, а ты хочешь оттянуть такой прекрасный момент!

***

Швея пожилая женщина, заметив в примерочном зале подруг, выглянула из-за тяжёлой шторы и махнула рукой, показывая, что она их видит. Через минуту портниха появилась, неся платье, как невесомое облако.

– Саша, ты должна примерить, если что-то не так, я быстро исправлю.

– Так переодеваться не хочу!

– Давай, давай, не ленись, потом времени не будет! – подтолкнула к примерочной кабинке Светлана.

Чайковская переоделась и на цыпочках, имитируя каблуки, вышла в зал к огромным зеркалам.

– Платье блеск! – портниха восхищённо смотрела на невесту поверх очков, сложив на груди руки. – Все невесты красивые в день свадьбы!

– Ага, – вставила Света, – на следующее утро просыпаются лохматые мегеры и фурии. Стараться незачем, кольцо уже на пальце, свидетельство о браке в сумочке. Ну-ка покружись, – подруга крутанула Александру за талию. – Свадебный танец жениха и невесты приготовили для гостей?

– Ещё чего! Как-нибудь провальсируем, даже не знаю, как в этом платье и на каблуках получится.

Александра неожиданно воодушевилась и закружилась в танце по залу, заглядывая на себя в зеркала. Внезапно, уловив знакомое лицо, сначала остановилась в растерянности, потом пулей метнулась к кабинке и задёрнула тяжёлую портьеру.

– А ты что здесь делаешь? – Светлана увидела застывшего у дверей Вячеслава.

– Брюки укорачивал, пришёл забрать – мужчина улыбался, – платье у моей невесты просто улёт!

– Вы и есть жених! – констатировала портниха, критически разглядывая Петровского поверх очков. – Плохая примета, видеть невесту в платье до свадьбы. Ну да кто сейчас верит в приметы. Подождите минуту, брюки принесу, готовы уже.

Когда швея удалилась, Вячеслав повернулся к Светлане:

– Вы с оформлением решили?

– Не волнуйся, сделаем всё в лучшем виде. А ты не хочешь помочь?

– У меня мальчишник, мы за городом встречаемся на даче у приятеля.

– Стриптиз заказали?

– Да что ты! Собираются мужики серьёзные, не оголтелые юнцы. Так, посидим, водки выпьем, шашлыком закусим, за жизнь поговорим.

– Ой, ой, знаю я вас, после первой рюмки на подвиги потянет, – Света погрозила пальцем перед носом Петровского. – Звонить будем каждый час, один раз не ответишь, мы на девичник в мужской стриптиз клуб отправимся, до утра будем кутить! Ладно, забирай свои штаны, а я помогу Сашке снять платье.

– Напомни ей, что ужинаем сегодня у матери.

– Хорошо. Увидимся в субботу, да кольца с букетом не забудь!

Ужин прошёл так, словно все члены живут на одной территории давно, уже привыкли друг к другу и не болтают разной ерунды, какая положена в гостях. Мать Петровского высокая строгая дама с безукоризненной укладкой на седых волосах, махнула рукой, унизанной перстнями и браслетами, указывая Саше, чтобы та не суетилась.

– Сиди, душечка, посуду Вячеслав поместит в моечную машину, а ты ещё в гостях. После свадьбы придёшь в дом, вот тогда и начнём распределять обязанности, – будущая свекровь со вкусом закурила длинную ароматную сигарету. Александра не выдержала и поплелась следом за Славкой на кухню.

– Я домой поеду.

– Меня не дождёшься?

Вячеслав ловко управлялся на стерильной кухне с перекинутым через плечо полотенцем.

– Две ночи до свадьбы ночуй здесь. В субботу утром приедешь, как положено с букетом.

– Мы завтра не увидимся?

– Когда? – Саша развела руками, – Пятница день сумасшедший: маникюр, педикюр, оформление зала. Да и ты уедешь на мальчишник.

– Ты права. Тебя увезти?

– Я же на машине.

– Хорошо. В субботу не проспи.

– Это ты, на мальчишнике меру знай!

Возле дверей жених с невестой обнялись и долго целовались, словно в последний раз.

– Ну, хватит, – Александра отстранилась. – Расстаёмся на один день.

– Следующий раз увидимся в женатом виде, – усмехнулся Вячеслав и открыл дверь.

На следующий день у Чайковской не нашлось времени нормально поесть. Она сама не знала от чего, но её нервно потряхивало.

«Наверное, так чувствуют себя все невесты перед ответственным решением. Хотя чего так мандражировать, некоторые ходят на брачное дело по многу раз».

Она стояла перед зеркалом в своей квартире и примеряла бижутерию, которая переливалась всеми цветами радуги.

– Серьги с браслетом вроде ничего, – Саша разговаривала со своим отражением, – а вместе с колье, словно новогодняя ёлка, и в тоже время без колье шея кажется голой.

Зазвонил телефон.

– Ты меня заберёшь с работы, – щебетала Светлана, – или мне самой добираться до ресторана?

– Сделай дозвон, как освободишься, я за тобой заеду.

Чайковская отключилась. Неожиданно телефон ожил снова.

«Светка что-то забыла».

Подумала про себя Саша, но на том конце звучал совсем незнакомый женский голос:

– Добрый день. Я хочу поговорить с Александрой Борисовной Чайковской.

– Я вас слушаю, – Саша насторожилась, накануне свадьбы совсем не хотелось никаких сюрпризов.

– Вас беспокоит секретарша из нотариальной конторы «Малькович и компания» города Москвы. Вы получали письмо, которое мы вам отправляли?

– Письмо? – осторожно спросила Саша. – Вчера я находила какой-то конверт без штемпеля и обратного адреса, но читать не стала.

– Мы отправили сообщение ещё неделю тому назад с оказией, сотрудник конторы поехал в командировку в ваш город и взялся доставить конверт. Нотариус Малькович Абрам Янович решил, что так будет надёжнее.

– Да я не заглядывала в ящик больше недели. А в чём собственно дело?

– Нотариальная контора «Малькович и компания» долгое время пыталась вас разыскать, но безуспешно. Наконец удалось обнаружить ваши следы, но вы снова не выходите на связь. Пришлось наводить справки через телефонную компанию. И вот сегодня последняя попытка с вами связаться.

– Так в чём дело? – не выдержала Чайковская.

– Потерпите, я перехожу к сути вопроса. Ваш дядя Чайковский Игорь Леонидович, брат вашего родного отца оставил завещание, в котором основной наследницей указаны вы.

– Я? – Саша несказанно удивилась, она толком не помнила отца, а о наличии дяди слыхом не слыхивала. – Что оставил родственник?

– Вот это как раз не телефонный разговор.

– Я могу приехать на следующей неделе, – Александра усмехнулась, – если это стоит того.

– Я не вправе разглашать по телефону нюансы, но в субботу истекает срок вступления в наследство. Если вы не появитесь завтра, то всё имущество перейдет или наследнику второй очереди, или в пользу государства. Дело в том, что Абрам Янович ради вас нарушил распорядок, и в выходной день будет ждать в конторе в течение дня.

– Завтра? Но это не возможно! У меня завтра свадьба!

– Свадьбу можно перенести, а вот дом в Подмосковье вы уже никогда не увидите!

– Что? – протянула Чайковская. – Дом?

– Это самое большое, что я могу вам сообщить.

– Говорите адрес, я запишу, – девушка кинулась на кухню, среди газет нашла ручку и на клочке нацарапала координаты, потом глянула на часы. – Сегодня уже не успею, а завтра утренним рейсом вылечу в Москву, к обеду появлюсь у вас.

– Прекрасно. Будем вас ждать для выполнения всех формальностей.

– Постойте, – Саша испугалась, что секретарша отключит телефон, – Может, вы знаете, где мой отец?

– Приношу свои глубокие соболезнования, но вашего отца уже нет в живых. Информация точная, потому что нотариус проверял всех возможных наследников. Подробности при встрече.

Повисла небольшая пауза, после чего Чайковская отключилась, её сердце билось, как молот, в голове путались мысли и дрожали руки. С этого момента вся жизнь переворачивалась с ног на голову или с боку на бок? Время покажет! Но то, что у неё появился шанс изменить нудное течение времени это факт! Чайковская кинулась по комнатам, не зная, что предпринять в первую очередь, потом села на диван и задумалась. Саша углубилась в свои мысли, и когда снова зазвонил телефон, вздрогнула от неожиданности. В голове мелькнула мысль, что её разыграли и сейчас она услышит на том конце смех по поводу того, как легко, оказалось, провести наивную невесту. Однако в трубке верещала подруга Света:

– Ты можешь выезжать, я освобожусь через тридцать минут. Только по дороге где-нибудь перекусим!

– Хорошо, я скоро буду.

Чайковская растерялась и совсем не понимала, что предпринять дальше. Вместо того чтобы отправиться в салон за Светланой, она открыла компьютер и без труда нашла координаты нотариальной конторы «Малькович и компания», руководил конторой действительно Малькович Абрам Янович и находилась она именно по тому адресу, который назвала по телефону секретарша. Это уже совсем не походило на шутку. Она залезла на антресоли и достала коробку из-под сапог, где мать хранила старые фотографии и документы. После её смерти Саша не открывала коробку, не хотелось бередить душу, глядя на снимки молодой, цветущей, здоровой мамы. Зачем она туда полезла сейчас и что хотела найти, Александра сама не знала. Лихорадочно перебирая документы и снимки, взгляд наткнулся на свидетельство о разводе. По датам стало понятно, что расстались родители через несколько месяцев после её рождения, однако, несмотря на официальный развод, мать оставила фамилию мужа, а дочь носила отчество родного отца – Чайковского Бориса Леонидовича. Мать никогда не рассказывала о прошлом, которое связывало её с супругом, Саша не знала, любила ли его мать и по какой причине порвала все отношения.

«Сейчас мама уже ничего не расскажет, – размышляла Александра, совсем забыв о том, что её ждёт подруга. – Отец же не с Луны свалился, существовали родители, соответственно мог быть и брат, который в свою очередь знал о рождении племянницы! Родня то, что надо! При жизни никто знаться не хотел, про помощь и говорить нечего! Отец алименты не платил, денег не высылал, мать бы сказала, а может она сама отказалась от всяческих контактов с родителем? Характер у мамы был не простой, иногда даже жёсткий, – мысли девушки витали далеко. – Интересно, какой бы стала я, оставшись с ребёнком на руках в заводском общежитии и без всяческой поддержки? Значит, старый хрыч вспомнил о дочери брата! Своих наследников не нарожал или решил исправить ошибку молодости брата? Сейчас уже не имеет значения, оставил дом и славно! Проявлять принципиальность, смысла нет, никто не оценит! Мол, мы бедные, но гордые! Куда там, положено, поеду и заберу, старика за язык никто не тянул, сам завещание у нотариуса оформил и подписал! Можно сказать, от нужды замуж выхожу, а тут такая удача!»

Чайковская сгребла старые документы с фотографиями обратно в коробку, которую снова засунула на антресоли, отряхнула руки от пыли и оглядела себя в зеркале.

– Ну, что, поехали к подруге, надо объяснить ситуацию, – сказала Саша своему отражению, – а потом собирать чемодан.

Она снова замерла от неожиданной мысли:

«Утром ехать в аэропорт, без заранее купленного билета, нет смысла, можно просто не попасть на рейс, нельзя так рисковать, – Александра закусила губу. – Расстояние: чуть больше одной тысячи километров, сейчас шесть вечера, если прытко собраться, то по ночной федеральной трассе, к обеду можно попасть в контору Мальковича, – девушка снова метнулась к антресолям и, встав на цыпочки, вытащила чемодан. – Стоп, – осадила себя Саша, а как же объяснение с подругой?»

Девушка схватила телефон, но Светлана не отвечала, наверное, вышла на оживлённый перекрёсток, в ожидании подруги и не слышит звонка. Тогда она набрала Петровскго. Разговор с ним пугал, и вообще, как можно растолковать такие странные вещи по телефону? Мол, извини, меняю тебя на дом в Подмосковье! Жуть! Александра передёрнула плечами от предстоящих объяснений, мысленно подбирая слова. На десятом гудке, облегчённо отключилась, жених, скорее всего, в угарном мальчишнике, вообще забыл про телефон.

«Ладно, позвоню с дороги».

Чайковская заметалась по квартире, собирая вещи. Она не имела представления, как долго будет отсутствовать, поэтому, то складывала, то выбрасывала из чемодана вещи и обувь. Потом вдруг подумала, что не на себе же везти и не в самолёте с дозволенным багажом, можно сбрасывать всё подряд. Саша отключила холодильник, проверила краны, запоры на окнах и по традиции присела перед дорогой на диван. Взгляд упёрся в свадебное платье, которое висело на двери зеркального шкафа и слегка колыхалось от передвижений хозяйки. Чайковскую обжёг стыд.

– Что я делаю? – Саша говорила вслух и качала головой. – Славка так готовился, покупал кольца, костюмы, завтра придут гости. Хорошо, если он успеет всех предупредить, а что скажет? Невеста упылила за наследством? Его мамашу хватит кондратий! – Девушка рывком поднялась, отгоняя тягостные мысли. – Ничего, не смертельно. С дороги позвоню, а свадьбу перенесём. Да и нужна ли эта свадьба вообще!

Спустившись к машине, открыла багажник и увидела мишуру, которую они с подругой приготовили для праздничного оформления. В груди снова ёкнуло чувство похожее то ли на стыд, то ли на жалость. Саша втолкнула чемодан, сминая нарядную бумагу, и решительно захлопнула дверцу багажника, словно закрывая последнюю возможность для возвращения. Через тридцать минут Чайковская выехала на трассу, ведущую в столицу. За день она настолько была занята, что совсем забыла о еде и когда увидела вечерние огни заправочной станции, решила залить полный бак бензина и перекусить, да и наконец-то поговорить с женихом не мешало! Звонить Светлане она робела, Александра представляла, что подруга выльет на неё целый таз укоризны, а слушать стыдливые речи не хотела, под напором может свернуть с дороги. В здании станции пахло жареными сосисками и кофе. Чайковская умяла скудный дорожный ужин, запила жидким кофе, села за руль и съехала на обочину, чтобы вдали от чужих ушей поговорить по телефону.

– О, нет! – Саша в отчаянии ударила по рулю. Батарея на телефоне не подавала признаков жизни. И вместо того, чтобы вернуться на станцию и подзарядить телефон, девушка бросила трубку на колени и влилась в вечерний поток машин. Через какое-то время нестерпимо захотелось в туалет. Саша свернула на просёлочную дорогу, вышла из автомобиля, размяла затёкшие ноги и, раздвигая ветки, направилась в кусты. Она не волновалась, что её кто-то заметит, опустились сумерки и только фары, проезжающих автомобилей и большегрузных фур скудно освещали обочину. Александра снова села за руль и вернулась на прежний путь. Она не заметила то, что когда выходила из машины, телефон соскользнул с колен и беззвучно юркнул в придорожную траву, которая только-только начала пробиваться к свету.

Глава 3

Богословский стоял под струями воды, смывая с себя липкий пот утренней страсти. Через стеклянную панель душевой кабины краем глаза он наблюдал, как любовник, напевая что-то себе под нос, вертится у зеркала, широкими жестами заглаживает стильную причёску и наносит специальный спрей на виски. Они встречались почти год. Сначала свидания проходили в номерах загородных и придорожных отелей, потом Эдуард снял жильё подальше от центра города, хотя его роскошная квартира пустовала. Жена обитала в особняке недалеко от Москвы. Однако приводить любовника в свои апартаменты не рисковал из многих соображений: могла неожиданно появиться жена Ирина, заскочить тёща, которой сам сдуру, в пьяном образе дал ключи или заявится сын с невесткой, да и нередко наведывалась сестра Виолетта. Об этой стороне жизни никто не должен знать! Для всех Богословский Эдуард Семёнович примерный семьянин, хороший отец, ведущий менеджер, член совета директоров крупной энергетической компании, ценитель искусства и вообще сорокадевятилетний мужчина, ведущий здоровый и праведный образ жизни. С женой их давно ничего не связывало, он удивлялся иногда, каким образом они умудрились родить и воспитать хорошего сына. Впрочем, дело было молодое, студенческое, тогда, наверное, они любили друг друга. Эдуард сначала догадывался, а потом узнал наверняка, что жена встречается с молодым любовником, да и вообще меняет мальчиков периодически, и, конечно, не потому, что смахивает на Софи Лорен или Бриджит Бордо в лучшие годы их жизни, а потому что щедро оплачивает карманных утешителей плоти. Однако эта информация совсем не всколыхнула душу, даже самолюбие не дрогнуло, пусть себе тешится, главное, чтобы похождения не вылезли наружу. Собственно такое не спрячешь, в их тусовке считается моветоном, если даму среднего возраста и высокого достатка не сопровождает карманный кобелёк. Ну, это так, для того, чтобы держать себя в тонусе, не более того, главное семья и соблюдение внешних приличий. А вот в его случае всё обстояло намного сложнее. Если окружение достаточно лояльно относится к адюльтеру женщины с молодым человеком, то мужчины, состоящие в отношениях с особью своего пола, подвергнутся резкой критике и остракизму. Нет, нельзя рисковать положением в обществе и должностью, да и зачем, всё и так хорошо складывается и совершенно устраивает их обоих. Богословский познакомился с сильным, эффектным блондином на какой-то выставке. Раньше случались увлечения молодыми мужчинами, но в этот раз чувства оказались глубокими. Эдуард Семёнович сам не помнил, в какой момент переключил своё внимание с женщин на парней. Не на тех, субтильных субчиков с оттопыренным мизинчиком и с манерами избалованной кокетки, а на мачо, похожих на Рики Мартина. Как-то в очень узком, если не сказать закрытом кругу на вечеринке, он закружился в оргии жриц любви и парней такой же профессии. Под воздействием алкоголя и лёгких наркотиков позволил себе расслабиться до такой степени, что слился в экстазе с юношей, как Аполлон. С тех пор женщины перестали его интересовать, то же самое относилось и к жене. А может к жене в первую очередь. Ирина его раздражала, бесила и доводила до трясучки. Как можно в сорок восемь лет выйти на публику без бюстгальтера? Она же демонстрировала свои надутые у пластического хирурга титьки на всех красных дорожка, модных показах и светских вечеринках! Жена надевала невероятно короткие платья в обтяжку и каблуки, как подковы у боевой лошади! Она спускала баснословные суммы в элитных салонах пластической хирургии. Наступило время, когда невинными массажами и уколами красоты уже ничего не изменить, тем более при любви к курению, загару и алкоголю. Да тьфу, на неё! В особняке за городом убирает прислуга, готовит повар, сад облагораживает ландшафтный дизайнер, а за гаражом присматривает шофёр. Ей даже заняться нечем! И пусть бы забавлялась, надувала скулы, выкачивала жир с живота, увеличивала грудь и зад, но зачем всем этим сомнительным добром трясти перед телекамерами! Одно утешение в объятиях Никодима! Может он и не Никодим вовсе, а Витя, Вася или Ваня. Придумал парень себе запоминающееся, звучное имя. Какая разница, не проверять же паспорт! Во время знакомства Эдуард сразу обратил внимание на светловолосого парня с синими глазами, их свела судьба в модной московской галерее. Выставку продажу организовал какой-то фонд помощи то ли спасения животных, то ли бездомных, то ли сохранения памятников древностей. Фондов сейчас развелось, как блох на бездомной собаке, каждый норовит пригласить богатых и знаменитых, а те в свою очередь с удовольствием таскаются по, такого рода, мероприятиям и перед камерой трясут мошной, чтобы заполучить кусочек славы.