Я никогда не…

– Это не везение. Просто я привык брать всё в свои руки, а не ждать случая или подсказки. Захотел заниматься ремонтом машин – накопил денег, открыл маленькую мастерскую, теперь снял в аренду побольше. Все вокруг с самого начала говорили, что я прогорю, что мастерских сейчас на каждой улице одна на одной, а вот не прогорел, потому что вкладывал в это дело не только деньги, но и душу, и мозги, и время.

– А чем ещё увлекаешься? – проглатывая комплимент про смелость (зазнается ещё!), поинтересовалась я.

– Люблю спорт, путешествия, знаю английский язык, сейчас осваиваю немецкий.

– И много где был? – припоминая его фотографии из социальной сети, задала вопрос я.

– Да в разных местах, – пожал он плечами, видимо, решив, что хвалиться излишне.

– И где понравилось больше всего?

– На Мальдивах. В Бангкоке. В Америке тоже.

– С друзьями летал?

– Когда с друзьями, когда один…

– В общем-то, мне всё понятно. У тебя в жизни есть всё для счастья, поэтому ты и не ищешь себе никого, – вернулась я к прежней теме, не сдержавшись.

Он улыбнулся, словно только этого только и ждал. Посмотрел на меня.

– А разве не так? Что такого мне может дать девушка, чего я не в силах обеспечить себе сам?

– Вкусные домашние ужины как минимум, – засмеялась я, сводя всё к шутке.

– Вкусную еду можно купить, а я если я соскучусь по домашней еде, смогу зайти к маме.

– У тебя на всё есть ответ, – возмутилась я.

Он засмеялся.

– Ну вот скажи мне, почему ты, такая вся правильная, до сих пор не замужем?

– Наверное, потому, что неправильных мужчин стало много.

Я невольно начинала вскипать, потому что казалось, что он издевается. Благо, до моего дома идти осталось не так уж долго.

– И какой в этом кайф? Устроить пышное торжество на семьдесят человек, потратить кучу денег на то, чтобы повеселить родственничков, потом полгода жить на овсянке, занимая в долг у соседей. Только оправишься, жене приспичит рожать, и потом на долгие годы погрязнешь в этих подгузниках, памперсах, криках, бессоннице. Потом учи, одевай, воспитывай, и так до самой пенсии.

– А, то есть ты хочешь прожить в одиночестве всю свою жизнь? Ни жены, ни детей тебе не надо в принципе? Может, тебя просто кто-то обидел, что ты стал таким принципиальным в этом вопросе?

– Никто меня не обижал. Просто согласен с теми, кто называет женитьбу хомутом.

Я издала мученический стон.

– Всё, хватит уже об этом. Всё ясно: ты закоренелый холостяк, которого всё в жизни вполне устраивает. Я придерживаюсь другой точки зрения, поэтому просто не будем портить друг другу нервы.

– А мне нравится с тобой спорить. И видеть, как ты злишься.

– Я не злюсь!

– Злишься, – засмеялся он.

К счастью, дверь моего подъезда оказалась прямо напротив, и я с облегчением признала, что рада уже распрощаться с этим источником раздражения.

– Ладно, спасибо, что проводил.

– А на чай ты разве не пригасишь? – опять улыбнулся он, видимо, догадываясь о моей реакции.

– Какой же ты наглый! Ладно, но если тебя не испугает тот факт, что я живу не одна, а с родителями.

– Разве я похож на пугливого?

– Да кто тебя знает? Вдруг ты и с родителями знакомиться боишься?

Он засмеялся, придерживая мне дверь.

– Не боюсь. Это в моей жизни уже случалось.

Я проглотила это, чувствуя легкое жжение в груди. Но, с другой стороны, ведь это вполне очевидно. Парню под тридцать, а я всё думаю, что у него никого не было? Просто удивительно, что он сумел дойти до стадии знакомства с родителями. Или его пугает исключительно свадьба?

Как бы то ни было, сейчас мы ехали в лифте с почти незнакомым парнем ко мне домой, и я сама себе удивлялась. Ведь буквально минуту назад хотела уже с ним расстаться и даже ждала той минуты. Всё-таки есть в нём что-то от наглеца. И зачем я вообще поддаюсь?

Глава 5

Чай затянулся на два часа. Мама задала Косте лишь пару дежурных вопросов и тактично оставила нас двоих. Ох и зря она это сделала. Мы успели найти ещё тысячу поводов, чтобы поспорить! Оказалось, что и животных он не переносит, и не представляет, как можно корчиться на нелюбимой работе лишь ради денег (это был камень в мой огород).

– Неужели нельзя потерпеть первый год или полгода на маленькой ставке, занимаясь любимым делом, чтобы потом делать то, что нравится, всю свою жизнь уже за большие деньги? Как можно обрекать себя на неврозы и недовольство от того, что ты не на своем месте только из-за того, что сможешь купить на две или три шмотки больше?

– При чем тут шмотки?

– Ну а что дает тебе твоя работа? Ты за границей была?

– Не была.

– Что-нибудь важное купила? Машину? Стиральную машинку, в конце концов?

– Синтезатор, – призналась я, не понимая, почему чувствую себя виноватой. Почему он считает, что вправе меня отчитывать? – Послушай, я не хочу говорить об этом. Это мой выбор.

– И ты сама его сделала? Сознательно? – продолжал давить он. – Или это общество в лице родителей и окружения выбрало за тебя твою жизнь? Ну скажи мне, я просто хочу понять. Или ты смогла найти парня своей мечты на работе? Ты же с людьми работаешь? Что, ни одного достойного за всё это время не встретила? – его губы были сжаты, но в глазах явно читался смех.

– Замолчи, или я тебя сейчас выгоню, – пригрозила я.

– Свободомыслие сейчас под запретом. Подумай об этом, – приподнял он в воздух кружку и сделал последний глоток. – Ты замечательная хозяйка. Очень приветливая, – то ли в шутку, то ли всерьез заявил он, и я разозлилась еще сильней оттого, что не понимала, как воспринимать и реагировать на его фразы.

Я вышла в коридор вслед за ним. Таких удивительных гостей у нас ещё не было. Я вообще не понимала, как себя с ним вести. А мне-то казалось, что я неплохо разбираюсь в людях.

– Я провожу его до дверей, – сказала я выглянувшей на шум маме, снова включив радушную хозяйку.

Мама кивнула, прикрывая за нами дверь.

– Не стоило. Я не заблужусь, – улыбнулся Костя, и мне в который раз показалось, что я вижу в улыбке издевку.

Не удостоив его ответа, я первой зашла в лифт, и мы молча съехали вниз.

Выйдя из подъезда, остановились.

– Тебе туда, – махнула рукой я, чтобы сказать хоть что-то.

– Я помню, – не отводя от меня взгляда, снова улыбнулся Костя.

Мне стало немного неловко от столь пристального внимания, но вместо того, чтобы прятать глаза и смущаться, я с вызовом посмотрела ему в глаза.

А потом произошло то, чего я предугадать вообще никак не могла. Он вдруг, не отводя от меня глаз, стал наклоняться, одной рукой коснувшись моей щеки, и я, словно под гипнозом, не могла отвести взгляд и пошевелиться. Только когда его губы коснулись моих, я поняла, что происходит, но оторваться была не в силах. Наверное, где-то в глубине души я тоже хотела этого, потому что как же иначе объяснить то, что случилось сейчас между нами?

Костя прижал меня спиной к стене рядом с дверью подъезда, не отрывая губ от моих. Не знаю, сколько мы целовались. Знаю только, что мне совсем не хотелось, чтобы это кончалось. Может быть, потому, что я точно знала: больше такого не повториться. Я не позволю. В голове горел красный свет. Позволив ему поцеловать себя я словно позволила ему выиграть. Но это не правда. Всё останется, как и прежде. Он останется закоренелым холостяком, уверенным в своей точке зрения, я буду ждать хорошего парня, который подарит мне ощущение тепла и покоя…

Губы Кости были мягкими и теплыми, и я опять забыла об этих мыслях. Когда-нибудь я выйду замуж… Когда-нибудь… Но сейчас… Сейчас я не хочу думать вообще ни о чем…

В конце концов, улучив момент, когда он отстранился всего на один сантиметр, я прошептала:

– Нас могут увидеть.

– Кто? – так же шепотом спросил он.

Его волосы касались моего лица. Глаз было почти не видно, только остро очерченный нос, скулы и губы. Зачем я это делаю? Мне нужно домой. Мама ведь ждет. А если она догадается?

– Мне пора.

Он не стал спорить. Отступил на шаг, и я подавила вздох разочарования. Ну вот и всё.

– Пока, – чуть громче сказала я и, не оборачиваясь, открыла ключом дверь подъезда и закрыла её за собой. Взлетев по ступенькам на третий этаж и забыв про лифт, я вдруг остановилось. В груди возникло желание вернуться, посмотреть, может, он ещё там. Но я, конечно, не стала этого делать. Пешком добралась на свой этаж, открыла дверь, устало улыбнулась маме и прошла в свою комнату, решив не читая ложиться спать. Но уснуть так легко и быстро как мне бы хотелось, увы, не удалось. Виной всему – поцелуй, который я вспоминала снова и снова. Как я вообще допустила всё это? Я, которая всем и самой себе всегда казалась правильной девочкой, целовалась с малознакомым парнем, который в третий раз вижу, с которым меня ничто не связывает, и, словно мало того, вообще никогда не сможет связать, потому что мы смотрим на жизнь по-разному. Но вместе с тем в душе зарождался трепет при мысли об этом. Наверное, я не жалела. Наверное, это всё стыдно, но мне понравилось. Понравилось целоваться с Костей, который постоянно пытается вывести меня из себя. И вряд ли после этого я могу быть уверена в том, что умею собой владеть. Не умею. Есть вещи гораздо сильнее нас. Они рушат все представления, гранитные стены, принципы…

А что, если он всё спланировал с самого начала? Просто решил проверить, насколько моя теория вяжется с практикой? А я всё провалила.

Блин! Ну и ладно. Больше этого не повториться.

Глава 6

Костя опять пропал. Тщетно я ждала ветра в поле, заглядывая постоянно «ВКонтакт» и выискивая его глазами у дома: он ведь знает теперь, где я живу.

Ясное дело, теперь ему нечего возле меня тереться. Я такой типаж знаю.

Знаю, и всё равно попалась на его удочку.

Как ни пыталась я просто забыть об этом, как ни злилась на этого ловеласа, мне всё равно было больно. А кто виноват, кроме меня самой? Он тоже, конечно, гад, но ведь если бы я не позволила, ничего бы и не случилось.

«Всё пройдет», – говорят мудрые люди. Но поверить в это довольно сложно, хотя всегда именно так и случается. Время проходит, воспоминания начинают стираться, мелочи отбрасываются, и оттого становится не так больно, когда прикасаешься к ним снова.

Прошла неделя, и я смирилась, что никогда его не увижу. Это был лучший для меня вариант, потому что ничего хорошего Костя бы мне не принес. У нас абсолютно разные жизни и представления о ней, и, как ни крути, северное и южное полушарие никогда не сойдутся и не станут одним и тем же.

Через неделю я уже чувствовала себя свободнее и вспоминала о Косте не больше пары раз в день. Интересно, однако, как устроены некоторые люди, парни и девушки, которые при всей своей отрицательной роли производят на окружающих неизгладимый эффект и надолго заселяются в голову. Это вроде магнитного притяжения. Как красный сигнал светофора: знаешь, что нельзя, но так хочется нарушить правила.

Вечером в четверг я собралась в магазин, пополнить припасы и приготовить к возвращению родителей с работы что-нибудь вкусное. Ну или хотя бы что-нибудь. И только выпрыгнула из подъезда, у меня в буквальном смысле перехватило дыхание.

Костя.

Как ни в чем ни бывало стоял, облокотившись спиной о машину, прямо напротив двери подъезда и ждал.

Застыв на минуту от изумления, я быстро взяла себя в руки и прошла мимо, будто ни в чем не бывало. Будто вообще в первый раз его вижу, и ждет он кого-то другого. Но не тут-то было.

Он перегородил мне дорогу, и все попытки обойти его стороной не увенчались успехом.

– Дай пройти, – не глядя ему в глаза, а упираясь взглядом в его черную футболку, процедила я.

Он что думает, что ему всё можно? Что я только его и ждала? Что брошусь сейчас навстречу, крича от счастья? Да пошел он!

– Ты еще даже не поздоровалась, – излюбленным издевательским тоном произнес он.

Как же он меня раздражает!

– Привет. Но стоять здесь мне с тобой некогда.

– Привет. Я могу подвести, если ты куда-то опаздываешь.

– Я с тобой никуда не поеду. Можно пройти? – я наконец подняла глаза. Пусть не думает, что я сейчас трушу.

– Со мной? А что случилось?

– Ничего. Просто для тебя такое поведение, видимо, норма, а для меня нет. Так что лучше нам просто друг другу не мешать.

– Разве я что-то тебе обещал?

Вот козел! Он всё ещё издевается!

– Нет. Но и я не обещала, что буду с тобой общаться. Ты, может, уже наконец-то меня пропустишь?

Он ухмыльнулся, сделал шаг в сторону, к клумбе, и я проскочила мимо. Однако дальше чем на пару шагов уйти не успела. Он снова возник передо мной с сорванным цветком – розово-белой петуньей.

– Ты что, не знаешь, что рвать цветы с клумбы нельзя? Тем более если это чужая клумба?

– Да? – он изобразил растерянность, но видно было, что на самом деле едва сдерживает смех.

– Теперь ты должен посадить вместо этого цветка новый.

– Легко, – он огляделся. – Где тут у вас семена продаются?

– Недалеко, – прищурила я глаза, готовясь к интереснейшему зрелищу. Наверняка он не думает, что я серьезно.

– Веди.

Магазин «Всё для садоводства» находился буквально через дом. Костя купил два пакетика цветных петуний и еще два – с бархатцами. Но купить в этом деле было самое легкое. Сажать ведь тоже предстояло ему.

Я принесла из дома воды и две пары перчаток (как-то уж совсем не по человечески это – смотреть, как парень корчится на нашей клумбе; да и цветы жалко, погибнут ведь).

Костя мастерски натянул перчатки, с улыбкой до ушей, словно готовясь к чему-то по-настоящему веселому (ну-ну), уселся на корточках над свободным участком земли и принялся веточкой раскапывать место для посадки. Я смотрела на это со снисхождением. Потом уселась рядом и принялась работать руками. Земля была мягкая, и буквально через десять минут моя часть работы была поделана. Только тогда я заметила, что Костя уже не работает, а вовсю смотрит на меня.

– Как ты это делаешь?

– Руками, – хмыкнула я.

– Ну я тоже пытаюсь руками, но у меня какие-то могилки для цветов получаются.

– Потому что ко всему нужно относится с любовью.

– Может, мне поцеловать их ещё?

– Не обязательно. Но если есть такое желание, – я пожала плечами, про себя усмехаясь. Не такой уж ты и мачо, когда дело доходит до полевых работ.

Он вздохнул и вновь склонился над своим участком. Через пару минут он закончил и поднялся, отряхивая руки и глядя на плоды своей работы.

– Ну не знаю, что из этого выйдет, конечно…

– Ты грязный, – заметила я.

Его черная футболка была заляпана грязью, на загорелых руках тоже виднелись разводы.

– Мда…

– Мда, – со смешком повторила я. – Придется опять звать тебя к себе.

– Ну уж извини, – улыбнулся он. – Могу загладить ущерб вкусным тортом.

– Сам испечешь?

– Увы, на такое мои подвиги не распространяются.

– Тебя в магазин в таком виде не пустят, – заметила я.

Он оглядел себя ещё раз и вздохнул, скривив губы.

– Пошли, – скомандовала я, направляясь к двери подъезда.

А что, у меня был какой-то другой выход?

Глава 7

Пока Костя принимал душ, я хлопотала на кухне. На скорую руку замесила блины (ну хоть что-то я готовить умею, иначе это стало бы ещё одним хорошим поводом для шуток с его стороны), заварила элитный чай, который маме привезла коллега из Индии. И почему я опять с ним связалась, если еще вчера была уверена, что, появись он снова в моей жизни, даже не взгляну в его сторону.

При мысли о том, что мы целовались, краска прилила к щекам. Так, о чем я вообще думаю? Надо верить в дружбу между парнем и девушкой. Как только я приму эту мысль, мне станет легче общаться с ним. Ведь нас ничто не может связать иначе. И мое смятение – это лишь вопрос времени.

Не помню, зачем я пошла в комнату, но когда возвращалась по коридору обратно на кухню, дверь ванной открылась и на пороге собственной персоной показался мой гость. В одном белом банном полотенце до колен, намотанном вокруг бедер.

Сказать, что я потеряла дар речи от этой картины – не сказать ничего. Нет, понятно, что он хорошо сложен, и, возможно, этот выход был включен в его план как еще один способ покорить мое сердце и окончательно сломить мою твердость и стрессоустойчивость, но… блин, план сработал. Я и правда ступила. Только, кажется, глаза удивленно расширила, за что тут же получила ещё одну саркастическую улыбку в свой адрес.

– А тебе не кажется, что это уже верх наглости – расхаживать в моем доме полуголым? – очнулась наконец я, стараясь не опускать взгляд на тело, а смотреть ему прямо в глаза.

– Я как раз хотел попросить что-нибудь надеть. Не могу же я пойти домой в грязном.

– Ты на машине, – напомнила я.

– Но стекла у меня не тонированные.

Веский аргумент!

– Сейчас что-нибудь поищу, – быстро бросила я, исчезая в комнате. Потом вдруг опомнилась: зачем я пошла в свою комнату, надо же поискать что-то у папы. К счастью, Костя уже скрылся обратно, иначе он точно заметил бы мою утроившуюся рассеянность и поднял на смех.

Откопав наиболее чистую рубашку с коротким рукавом и домашние шорты (а что он думал, я ему парадные брюки притащу?), я постучала в дверь ванной комнаты.

– Входи, – раздалось изнутри, и снова со смешком.

Заходить я не стала, просто просунула внутрь руку с одеждой.

– На.

– Благодарю, – с патетикой и придыханием выдал он, словно случайно касаясь моих пальцев своими и на пару секунд задерживая их.

Захлопнув дверь, я вернулась на кухню и привалилась спиной к стене.

Боже мой…

От мыслей в голове стало нехорошо. Он круто целуется, и я никак не могу об этом забыть, хотя этого вообще не должно было случиться в моей жизни! И то, что он полуголый разгуливает в моей квартире, хвастаясь телом… Много ли девушек успело оценить его так же, как я?

«Забыть, забыть, забыть!» – приказала себе, чувствуя злость и возвращаясь к плите, чтобы занять руки делом. Заняты руки – занята голова.

Костя подошел через пару минут. И смотрелся он в папиной одежде довольно комично. Я не сдержала смешок.

– Ты самое лучшее, конечно же, выбрала?

– Что было, – пожала плечами я, стараясь не расхохотаться в голос.

Костя был меньше отца на пару размеров, и выше.

– Вот поэтому я и не люблю рубашки, – добавил он.

– Они тоже ассоциируются со свадьбой?

– Нет. Просто пуговки не люблю застегивать, – глядя на меня слишком пристально, произнес Костя.

«Ну, пуговки тебе мог бы застегивать кто-то другой», – пронеслось в голове, и я тут же устыдилась собственных мыслей. Здрасьте, приехали!

– Ну и, по всей видимости, ты хорошо готовишь, раз ни в ком не нуждаешься? – отворачиваясь к плите, чтобы вдруг не выдать своего волнения, поинтересовалась я.

– Яичницу и пельмени, – отчеканил он.

– Не густо. Как ты ещё жив-то при таком разнообразии блюд?

– Есть такая штука: кафе называется. Там вполне вкусно готовят.

– А, отличный заменитель женщины в доме.

– Хватит набиваться мне в жены, – фыркнул он.

Я резко к нему обернулась, но сказать ничего не смогла, как ни пыталась. Да не офигел ли он? Я тут ему готовлю, в ванне моей он моется, когда захочет приходит, когда не хочет – не объявляется, и при этом постоянно надо мной издевается! И, главное, как и зачем я позволяю ему всё это?

Забыв о правилах приличия и элементарной вежливости, я подошла к нему вплотную и толкнула по направлению к выходу.

– Вон отсюда.

– Да ты чего?

– Может, ты и уверен в своей неотразимости на сто процентов, но мне это надоело. Я тебе не очередная фифа, которая будет всё это выслушивать и терпеть. И цели за тебя замуж выйти у меня нет, потому что я и по доброй воле на это бы не согласилась. Не знаю, зачем вообще я с тобой связалась. Но терпеть это хамство мне надоело. Уходи немедленно!

– Слушай, ладно, я пошутил, – он поднял вверх руки, но поздно. Он разбудил вулкан, и теперь я не намерена была останавливаться. Точка. Он меня просто достал. Больше поблажек не будет.

– Уходи!

– А если я не захочу?

– Я позову соседей. Скажу, что ты пробрался ко мне в дом…

– Затем, чтобы поесть блинчиков, – продолжал насмехаться он.

– Кость, ты не понял? Мне вообще не смешно. Уходи!

Кое-как я заставила его подняться, но как только он это сделал, то оказался едва ни лицом к лицу со мной, из-за чего снова возникла неловкость. Я стушевалась.

– Остынь, – произнес он полушепотом, который, наверно, сводит девчонок с ума.

– Я хочу чтобы ты ушел.

– Точно хочешь?

– Абсолютно, – и голос не дрогнул. Я была очень зла. И правда хотела этого.

– Ладно. Нет проблем.

Он развернулся и направился к двери, но на полпути резко остановился, из-за чего я едва не врезалась ему в спину и снова оказалась на расстоянии пары сантиметров от его губ.

– И, может, дашь мне уже свой телефончик?

– Зачем это?

– Узнать, как всходят посаженный мной цветы.

– Придешь и посмотришь. К тому же тебе всё равно придется вернуть мне вещи. Не думаю, что ты захочешь тратить деньги на пересылку.

Он усмехнулся, а потом неожиданно обвил рукой мою шею и медленно провел пальцами за мочкой уха, отчего я почувствовала пробежавшую по телу дрожь.

«Сейчас поцелует», – мелькнуло в голове.

– Спи крепко, – прошептал он, развернулся и был таков.

И ведь как знал, подлец, что я буду долго ворочаться ночью, прежде чем смогу отогнать связанные с ним мысли и уснуть наконец беспокойным сном.

Глава 8

Всю ночь мне что-то снилось, и в каждом таком видении фигурировал Костя. Я знала, что это уже выходит за рамки допустимого, но контролировать себя, увы, не могла. Его тактика внезапности однозначно давала свои результаты.

В следующий раз он появился гораздо быстрее – на следующий день. Я вышла из подъезда и снова наткнулась на Костю. Он опять стоял у машины, болтал как ни в чем не бывало с соседкой-бабулькой с верхнего этажа.

«Быстро же он находит общий язык», – мелькнуло в голове. Может быть, у него такой план: очаровать всех соседей, чтобы они потом объявили мне бойкот?

Я про себя усмехнулась. Чего только не придумает воспаленный мозг.

Заметив меня, он улыбнулся и задержал взгляд дольше положенного.

– Доброе утро! – расцвела в улыбке соседка.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, не зная, останавливаться мне или идти дальше.

Костя неожиданно поднял вверх руку, и я заметила, что он держит пакет.

– Вот, возвращаю. Всё постирано и отглажено.

Я изумленно подняла бровь и под ещё более удивленным взглядом соседки приняла пакет с папиными вещами.

– Молодец, – хмыкнула я.

– Ладно, рад был познакомиться с Вами, – сказал он соседке, отчего та опять обо мне забыла и расплылась в улыбке.

Дальше, не прощаясь, лишь окинув меня быстрым взглядом он сел в машину и был таков.

Я тоже поспешила по своим делам, предвкушая ненужные мне расспросы со стороны соседки, и успела уловить лишь краем уха её восхищенное:

– Какой замечательный мальчик!

Да уж…

Ему опять удалось вывести меня из себя. Обиделся? Вдруг на этот раз он и правда больше не появится? С одной стороны, если так, можно вздохнуть спокойно, но с другой… С другой было жаль. Как бы я не пыталась уверить себя в том, что он меня раздражает и я терпеть его не могу, Костя сумел по-настоящему встряхнуть меня. Он вызывал эмоции, превратил мою жизнь в вулкан, а ведь именно к яркой жизни мы и стремимся. Это было страшно и весело одновременно. Похоже на американские горки. Но всем нам, увы, с детства прививают понятие, что так жить нельзя, что монотонная серая скучная жизнь – это норма, а вот излишние эмоции – зло. И люди, сами того не замечая, подавляют друг в друге сущность.

В этот день я отпустила самоконтроль и думала о Косте почти непрерывно, да ещё и на его страничку «ВКонтакте» заходила около пятнадцати раз. Что нового я ожидала увидеть? Значок «онлайн»? Кому от этого легче? Как будто это сможет сократить расстояние между нами. Обновлений у него не было уже несколько месяцев – парни не те, кто будет изливать душу обществу в умных постах в виртуальной реальности.

И с неожиданным для себя облегчением я вдруг увидела его через сутки у себя возле клумбы! Под предводительством той самой соседки и ещё парочки подъездных кумушек Костя вместе с другом устанавливали небольшой, сантиметров пятнадцать в высоту, цветной заборчик у клумбы.

– Чтобы машины не заезжали, – заметив меня, пояснила соседка. – Смотри, как красиво! Какие молодцы ребятки!

Для меня это казалось уму непостижимым.

Мы по-прежнему не общались, но Костя сейчас огораживал заборчиком мою клумбу. Где логика?

Я остановилась у того места, где не более пары дней назад мы сажали цветы.