А потом, солнечные няни и воспитатели кормили своих солнечных воспитанников вкусными солнечными завтраками и обедами, читали им интересные солнечные книжки, учили их рисовать солнечными цветными карандашами, или, солнечными красками с помощью солнечных кисточек, на белой, солнечной бумаге. А также, няни и воспитатели учили их лепить разных животных, и всякие предметы из солнечного пластилина.

Сразу после обеда солнечные няни и воспитатели укладывали детей спать в их маленькие, солнечные, кроватки.

Ну, а вечером, Тиша говорил всем: «До свидания!»

И, держась за руку мамы, по солнечной дорожке, через солнечные двери и калитки, возвращался домой.

Самому, без взрослых, или старших братьев и сестер, выходить со двора Тишке строго воспрещалось…

Огромная, вся разноцветная, бабочка села на забор, помахивая своими широкими, бархатистыми, крыльями.

Лучик подбежал к бабочке, но, та вспорхнула и перелетела на большой куст сирени, по ту сторону забора.

Бабочка сидела на кусте и взмахивала, время от времени, крыльями, будто, дразнилась, или приглашала поиграть с ней. Словно, говорила:

– Ну, догони, поймай меня! Что, слабо»? Мало каши ел?

– Ничуть и не слабо»! И кашу я съедаю всю, до капельки! И скоро буду таким же большим и сильным, как папа! – Закричал Тиша обиженно, открыл калитку и, что есть мочи, побежал к бабочке.

Он уже почти, казалось, схватил бабочку. Самую чуточку оставалось. Но, та, вдруг, вспорхнула и перелетела на высокий, с белыми лепесками и желтой серединой, цветок ромашки. А потом, бабочка села на нижнюю ветку раскидистого куста. А следом, полетела к синему васильку.

Так они и играли. Тиша бегал за бабочкой, а та улетала все дальше и дальше.

А потом бабочка улетела совсем. Наверное, ей надоело играть…

Лучик стоял среди, покрытого цветами, солнечного луга. Луг был большой. Куда, в какую бы сторону, Тишка ни посмотрел, вокруг был луг и луг. Словно, гигантский, цветочный, ковер, или безбрежное, цветочное, море. И среди этого цветочно-зеленого моря стрекотали солнечные кузнечики. А прямо над лугом, с жужжанием и гулом, летали, или садились на цветы и собирали с них цветочную пыльцу, и нектар, солнечные полосатые шмели, и пчелы. А высоко над головой бежали белоснежные, легкие, словно пушинки, облачка.

И, только, где-то вдали, у самого горизонта, виднелся их солнечный дом.

Тиша уже собрался бежать обратно, домой. Но, тут, вдруг, он увидел большую дыру неподалеку, прямо посреди луга.

Солнечному лучику очеь захотелось узнать: «Что это за дыра и, что в ней находится?»

– Я, только, на минуточку, сбегаю, посмотрю, и обратно. – Сказал Тиша и побежал к дыре.

Он остановился у самого края ямы и осторожно заглянул в нее.

– Ух, ты! – Воскликнул лучик.

Там, прямо под ним, плыли белые облака. А где-то далеко, внизу, расстилалась земля. Отсюда, из-за облаков все на ней казалось маленьким-маленьким, даже, крошечным. Крошечные, будто муравьи, люди, спешащие по своим делам. Маленькие, будто игрушечные, дома. И совсем игрушечные машины, мчащие по узким, чуть толще спички, дорогам. Малюсенькие коровы на лугах, похожих, отсюда, на зеленые заплатки.

А прямо под ним расстилался лес. Лес был большой, даже отсюда, с высоты. А вблизи, он был, наверное, огромным.

А еще, прямо от самой дыры, сквозь облака, к земле, спускалась лестница. Она была большая и была вся соткана из золотистых солнечных лучей.

Тише очень захотелось спуститься по этой небесной, леснице. Что бы посмотреть на землю.

Лучик Кузя слышал про землю от старших. Но, до этого, лучик никогда землю не видел. Папа младшего сына с собой на работу не брал. Потому, что тот был еще маленький.

Взрослым брать малышей на работу нельзя. Потому, что дети балуются, шалят, и от работы отвлекают.

– Я лишь на минотучку! Посмотрю, и сразу обратно! – сказал Кузя и ступил на лестницу.

Вскоре солнечный лучик достиг облаков. Облака были мокрые, холодные и пушистые. Пролетая, они толкали и щекотали Кузю своими белыми, пухлыми, боками. С большим трудом тот удерживался за солнечные перила небесной лестницы, что бы не упасть.

Наконец, облака закончились. Теперь, они плыли высоко над головой.

Чем ниже спускался Тиша, тем больше становилось все, что было под ним, на земле.

Большие дома вдоль улиц, большие машины на дорогах, большие коровы на лугах. Сами луга, тоже, из крошечных, лоскутков-заплаток, вырастали в большие, словно зеленые покрывала великана, причудливые фигуры.

А большой лес внизу стал просто гигантским. И туда, в самую середину этого леса, и вела солнечная лестница, по которой спускался лучик…

Лес был зеленый, и пах грибами, ягодами, мхом и хвоей.

Тишка целый день ходил по лесу, слушал пение птиц, угощался красной, душистой, малиной. Играл в догонялки и прятки с солнечными зайчиками.

Вот уже и вечер! Скоро папа-солнце с работы вернется. Вон, он, уже, где! У самого горизонта. Заканчивает свой дневной обход по небу.

Наверное, лучика уже хватились, и ищут по всему солнечному лугу.

– Ох, и достанется же мне, когда вернусь!

Тиша посмотрел вверх, на небо. Там, высоко и далеко в стороне от того места, где он стоял, лучик увидел знакомую небесную лестницу. И эта лестница стремительно таяла. Чем сильнее вечерело, чем темнее становилось вокруг, тем больше таяла лестница, растворяясь в воздухе.

Вот она, уже и не золотистая, вовсе! От нее остался, лишь, еле различимый след, словно тонкая белесая лента, протянувшаяся от земли до неба.

Как не торопился солнечный лучик, как не бежал (он даже споткнулся несколько раз и упал, больно ударившись о какие-то коряги), но, не успел пробежать и половину пути. Небесная лестница окончательно растаяла в воздухе.

Расстроенный и испуганный, лучик Тиша присел на пенек и заплакал:

– Что же мне теперь делать? Как вернуться домой, на небо, к папе и маме?

– Неужели мне придется, теперь, ночевать этом в темном, незнакомом, лесу?

К тому же, Тишка очень устал и проголодался. Весь день он ел лишь малину и чернику. А разве одними ягодами можно насытиться? Даже, если ты – солнечный лучик.

Вскоре и совсем стемнело. Наступила ночь.

Большие, страшные, птицы заухали, полетели среди ветвей.

Кто-то завыл в лесной чаще. Заквакал хором неподалеку. Пополз, шипя и извиваясь, по мху и валежнику.

Сыростью и прохладой потянуло от ближнего болота.

– Ну, что так сидеть на пеньке? – Сказал себе Тиша.

– Надо идти, может дом по пути встречу. Порошусь, что бы пустили переночевать.

Тишка встал с пенька и пошел по лесной тропинке, освещая ее своим солнечным лучиком, словно фонариком, чтобы не сбиться с дороги.

Долго ли шел лучик, коротко ли, но, вдруг, услышал он, как кто-то плачет неподалеку тоненьким голоском.

– Кто бы это мог быть?

Лучик Тиша пошел на звук плача.

– Ах, вот оно что!

– Зверь махонький, косоглазый, с длинными ушами, и куцым хвостом, забился под кустик, и плачет, трясется от страха.

– Ты кто? – Спросил его лучик.

– Я зайчонок Длинные Уши. А ты кто? – Ответил длинноухий, еще больше трясясь от страха.

– На волка ты не похож. И на филина, или лисицу ты тоже не похож.

– Я, Тишка, солнечный лучик! – Сказал лучик. И рассказал зайчику, все про себя, и как он оказался в этом лесу.

– А я живу в этом лесу. – сказал зайчик Длинные Уши. – Только, я заблудился.

– Сегодня за мной гнался волк. И я так долго от него убегал и так петлял, что заблудился. Я теперь не могу найти дорогу в темноте. И ночью меня или съест волк, или унесет филин.

И зайчик снова заплакал.

– Не плачь! – сказал Тишка.

– Пошли искать дорогу вместе!

Зайчик Длинные Уши согласился. И даже приободрился, слегка осмелел:

– Ты будешь светить, а я буду дорогу искать. У нас, у зайцев, особые приметы. При свете мы их быстро найдем.

– И они пошли. Лучик освещал лес вокруг. А зайка знакомые, заячьи, приметы, указывающие дорогу к дому, искал.

Прошли они, так, немного, и вдруг где-то, неподалеку, заухало.

– Ай, это филин! – закричал Заяц в ужасе, и затрясся от страха.

А вот и он, филин! Из лесной чащи вылетел. Огромный, пятнисто-серый.

Увидел филин зайчонка, обрадовался. Когти большие, цепкие, на лапах распустил. Уши на большой голове торчком стоят. Глазищи огромные, круглые, желтым огнем горят. Клювом крючковатым щелкает. Вот-вот зайца когтищами, своими, схватит.

– Что делать?

И тут Тиша придумал. Собрал он весь свой свет в один, большой, луч, и прямо филину в глаза направил.

Ослепил филина яркий луч. Совы и филины, они же, ночные хищники, и при дневном свете плохо видят.

Заухал филин, полетел прочь от Тишки. Сослепу об сук стукнулся, в древесных ветвях путался. Об ствол сосны шмякнулся. Чуть до смерти не зашибся.

А лучик Тишка, и зайчонок Длинные Уши, пошли дальше. Дорогу к зайкиному дому искать.

Прошли они еще немного. Вышли на лесную поляну. Вдруг, слышит Тиша, воет кто-то. И глаза желтые в темноте горят.

– Ой, это волк! – закричал Длинные Уши. – Он меня сейчас съест!

И от страха заяц весь затрясся-заколотился.

– Убежать бы сейчас! Задать стрекоча. Да куда ж ты по темному, ночному, лесу побежишь? Только лапы поломаешь.

А вот и волк! Выходит на поляну. Оглядывается.

Увидел волк зайчишку. Облизнулся:

– А вот и поздний ужин! Давно я за ним бегал, гонялся. А теперь ужин и сам ко мне в пасть идет.

Стал волк подкрадываться к зайцу. Серая шерсть на волчьем загривке дыбом встала. Пасть зубастая оскалена. Распахнута широко. Вот-вот зайчика проглотит!

– Что делать? Чем помочь? Как спасти зайчонка от зубов волчьих?

И, тут, Тишка придумал, как не дать зайчишку в обиду.

Собрал он весь свой свет в горячий пучок и направил его прямо на волка, на его серую шерсть.

Задымилась волчья шерсть. Тлеть, подгорать, стала. Паленой псиной от волка запахло. Припекать ему стало нестерпимо.

Завыл волк. Закрутился. Про зайца, сразу, забыл.

Бросился со всех лап в чащу. Бежит. Только треск по ночному лесу стоит.

А Тиша, и заяц пошли дальше.

Прошли немного, а тут, словно рыжая молния, лисица!

Она давно кралась за Тишкой и зайцем Длинные Уши. И видела все, что с филином случилось. И как лучик волчью шкуру подпалил.

– Так им и надо, дуракам серым! – сказала лисица.

Она была лиса хитрая. Хотя, и не раз у курятников палками бита, и собаками кусана.

Не хочется лисице, что бы ей, ее рыжую, красивую, шубку испортили.

Думала лиса, думала, и придумала, как ей Тишку одолеть, и зайца съесть.

Все быстротой и ловкостью делать надо!

Выскочила лиса из лесной чащи и набросилась сзади на Тишку. Толкнула, повалила его лапами прямо в текущий рядом лесной ручей.

Упал лучик в холодный ручей. И сразу остывать, гаснуть, стал.

– Ну, все! – подумала лисица. – Нет больше у зайца защитника. Теперь его и съесть можно!

А тут и луна вышла из-за тучек-облаков. Ярко осветила поляну.

– Никуда теперь ушастому не спрятаться!

Хотела лиса повернуться к косому, что бы проглотить его. Но, тут, неожиданно, кто-то, как огреет лису, чем-то, по рыжей лисьей морде:

– Бах!

А потом, снова:

– Бух!

Завыла лиса: – Больно!

Смотрит лисица:

– А, ж, это заяц!

Стоит ушастый на задних лапах, а в передних огромный и толстый сук держит.

Очень удивилась рыжая.

– Где ж это видано, что бы зайцы лис били? Зайцы должны бояться!

А Длинные уши, когда увидел, как лисица Тишку в ручей столкнула, то сразу, напрочь, про свой страх забыл.

Об одном лишь думает:

– Как другу помочь?

А, ведь, известно, что страх силы отнимает, а смелость – прибавляет.

Сильный трус слабее малого зайчишки. И наоборот: маленький, но храбрый, всегда победит в бою.

Раскрыла лиса пасть широко и бросилась на зайца. Что бы его съесть. Да не тут-то было!

Зайчик проворно отскочил в сторону и, как огреет рыжую суком по голове!

Завыла лиска. Искры у нее из глаз так и сыпанули, брызнули.

На какие только хитрости не пускалась лиса, что бы зайчишку обхитрить, победить и съесть. И вокруг зайца бегала. И сзади тихо подкрадывалась. Но, все было бесполезно.

Едва, только, лиса приближалась к зайчишке, и казалось, что, вот-вот его схватит, как косой подпрыгивал на своих лапах-пружинах и дубиной своей, бац! Прямо по лисьей спине, голове, или оскаленной морде.

– Караул! Звери добрые, посмотрите! Что же это в лесу делается? Зайцы честных и порядочных лис бьют-убивают!

Наконец, не выдержала лиса. Помахала зайцу кулаком, и, мелькнув своей рыжей, побитой, шубой, скрылась в лесной чаще.

А Длинные Уши подбежал к ручью, стал Тишке помогать.

А лучик почти погас. Еле-еле, как маленькая звездочка, в нем свет теплится, горит.

Вытащил зайчик друга из воды. Обсушил, обтер мхом.

– Что же делать? Спасать надо Тишку!

Схватил зайчик Длинные Уши друга в охапку и побежал, поскакал, по лесной тропинке.

– А вот и дом родной, заячий!

Подбежал зайчишка к дому, постучал в окно.

Очень все удивились и обрадовались, что их Длинные Уши живой и здоровый.

– А мы думали, что тебя волк проглотил, лисица съела, или филин когтистый в свое гнездо унес.

– Не бойтесь, больше, волка! Не бойтесь, больше, филина! Не бойтесь, больше, лисицу! – Говорит зайчик Длинные Уши.

И он рассказал о том, что с ним в лесу произошло.

– Надо, теперь, лучику Тишке помочь. – Говорит зайка.

Взяли зайцы Тишку, положили его на теплую печку, напоили горячим чаем с малиновым вареньем.

Всю ночь зайцы заботились о Тишке.

И к утру, когда небо над лесом стало светлеть и розоветь (а это значит, что папа Тишки – солнце, вышел на работу), лучик был совсем здоров.

Тишка позавтракал с дружным, заячьим, семейством, и собрался в дорогу.

– Тишка, оставайся с нами! – Просили его зайцы, а особенно, зайчик Длинные Уши.

– Я бы с радостью с вами остался, – вздохнул лучик, – но, моя мама-солнышко, и мой папа-солнце, и мои братья, и сестры, а так же, все-все все на небе, волнуются обо мне.

И я скучаю по своему солнечному детскому садику, по моим солнечным друзьям. А так же, по солнечным, детсадовским, нянечкам и воспитателям.

– Хорошо, тогда мы проводим тебя, – предложили зайцы, а особенно, зайчонок Длинные Уши.

Зайчики собрали разные гостинцы для Тишки. Сложили их в ивовые корзинки. И все вместе они отправились в дорогу.

Они шли, разговаривали, дурачились, прыгали и веселились. И никого не боялись.

А еще, зайцы пели свою незамысловатую, заячью, песенку. Задорно хохоча и перемигиваясь.

– Хорошо нам жить в лесу.

– Победили мы лису.

– Филина прогнали.

– Волку хвост надрали.

– А кого нам бояться, если у нас есть такие защитники, как лучик Тишка, и зайчонок Длинные Уши? – Говорили зайцы.

– Да и сами мы, огого! Мы, тоже, сильные потому, что дружные. А тем, кто дружен, никакой враг не страшен…

Вот и то место, где небесная лестница стояла?

А почему, стояла? Она снова на прежнем месте. Ее золотистые, нижние, ступени почти касаются травы. А вершина теряется где-то в вышине, за облаками.

А кто это, там, бежит вниз по ступеням, торопится? Так, это же старшие братья и сестры Тишки, солнечные лучики.

Они всю ночь бегали, искали младшего братишку по небесным лугам.

– И, вот, наконец, нашли его!

Старшие лучики спустились по небесной лестнице и сразу же хотели отругать непослушного малыша. А может быть, даже, и отшлепать его, слегка. Потому, что на небе все перепугались, когда обнаружили, что Тишка пропал. Мама-солнышко всю ночь плакала. А папа-солнце ее утешал. Он тоже расстроился очень сильно, когда узнал о пропаже младшего сына.

Папа-солнце даже решил не пойти на работу. Но, мама-солнышко его уговорила.

– Ты сам подумай, – сказала мама, – что это будет, если завтра все встанут утром, а тебя нет на небе?

– И птички проснутся, что бы петь свои прекрасные песни. А на улице ночь! И деревья, трава, и цветы пробудятся, что бы умыться утреней росой и первыми солнечными лучами. И пчелки и шмели полетят за свежим цветочным нектаром и пыльцой. Что бы отнести их в улей. Но, не найдут дорогу к цветам. И их детишки останутся голодные.

– Конечно, ты права, дорогая! – Сказал папа-солнце.

– Не было, еще, такого дня, что бы я не вышел на работу. И не будет!

И папа-солнце пошел обходить небосвод, и освещать и согревать небо и землю.

Так вот! Старшие братья и сестры, лучики, сразу хотели сильно отругать и немножко отшлепать Тишку. Но, Зайцы вступились за друга. Они рассказали старшим лучикам о том, что произошло. И, как Тишка спас зайчика Длинные Уши и научил его быть храбрым. А, благодаря им, и остальные зайцы сделались смелыми, и перестали бояться злых волков, лисиц, и филинов.

Тогда старшие братья и сестры Тишки не стали его шлепать. И ругать сильно не стали. Только так, слегка поругали.

Тишка, ведь, был героем. И он победил волка и филина. А победителей, что б вы знали, сильно не ругают. И по попе не шлепают.

Но, пора, уже, и возвращаться домой. Потому, что папа-солнце и мама-солнышко, и все остальные жители солнечной страны очень волнуются.

– Но, что это? Кто это там кричит и зовет их по имени?

Ой, да это же, папа! Оттуда, с высоты, из самого поднебесья, папа-солнце увидел их всех. Он улыбнулся и, протянув луч-руку, погладил всех по головам своей теплой ладонью.

На прощание все обнялись. А самые впечатлительные зайчихи смахнули с глаз слезы.

– Как жаль, что небесная лестница, сотканная из солнечных лучей, не сможет выдержать никого из вас, – вздохнул Тишка.

– А то бы я пригласил вас к нам, в гости. И познакомил бы вас с моим папой-солнцем и мамой-солнышком. А с моими старшими братьями и сестрами вы, уже, познакомились.

– Да, да! – Познакомились и подружились! – Хором закричали зайцы, обнимая старших лучиков.

– Но, тогда, вы сами приходите к нам в гости. Почаще приходите! – Попросили зайки.

– Обязательно придем! – Пообещали зайчикам старшие братья и сестры лучика Тишки, и сам Тишка.

Друзья еще раз обнялись, и старшие лучики, держа младшего брата за руку, стали подниматься по небесной лестнице.

Лучики поднимались все выше и выше. И вот они, уже, совсем крошечные, и их так трудно разглядеть в ярком солнечном свете.

– Мы вас ждем! – Прокричали зайки, махая лапками.

– Мы обязательно придем к вам в гости! – Донеслось сверху.

ЮМОР

ТИПА, МАЛЕНЬКИЙ КОНЦЕРТ

ВСТУПЛЕНИЕ

Уважаемый читатель!

Я рад, что Вы заинтересовались моим творчеством, уверен, что мы с вами не будем скучать. Я постараюсь, что – бы подобного не случилось. Как? Нет, вы спросите меня: – Как? Вы спросите! И я вам отвечу: Примерно так я скажу:

– Дорогие зрители! Перед тем, как мы начнем наш, типа, концерт, я имею к вам небольшое предложение. Конечно же, оно шуточное, но кто знает, кто знает… Не зря, ведь, говорится: «В любой шутке всегда есть доля истины».

Ну, так вот, давайте же мы с вами представим на какое-то время, что вы не просто открыли эту книгу, чтобы весело, от души, посмеяться, хотя, несомненно, это так и есть. Но, так же, представим, будто бы вы пришли на некий виртуальный концерт. И еще давайте мы в духе времени, нашей рыночной эпохи вообразим, что мы с вами совершаем здесь небольшой коммерческий бартер, наш маленький гешефт.

Для тех из вас, кто не знает, что такое бартер, я поясню: допустим, что у меня в левом кармане лежит шило. А у одного из вас в правом припрятан кусочек мыла; совершенно верно, вон у той гражданки, из партера.

– Обменяв шило на мыло, мы и совершим наш бартер.

– Для тех из вас, кто опять же понял мой, специфический, юмор, я поясню еще:

Как вы, наверное, знаете, 1 минута смеха заменяет собой 100 г. сметаны. Сметаны! А то вижу, некоторые услышали про 100 г. и сразу ушки навострили.

Ну так вот, значит, я на нашем концерте постараюсь, что бы вы не испытывали недостатка в этом полезном, кисломолочном продукте.

Между прочим, те из вас, кто пришел сюда с бидончиками, они правильно сделали. Очень предусмотрительные люди, знаете ли. Ну, в общем, так, сметаной я вас обеспечу, об этом мы договорись. Что, там, еще мы забыли, что упустили? Ага! Но, знаете, и вы со своей стороны тоже можете подарить мне кое-что.

Нет, конечно же, самый лучший и самый желанный подарок для меня, это ваше хорошее настроение, это ваши улыбки радость и смех.

Сразу должен вас предупредить – в нашем с вами бартере обсчет и недовес исключаются сразу. Договорились?

Ну, не стану и дальше томить вас ожиданием собственно того события, ради которого вы сюда и заглянули. Уверяю вас, оно неизбежно, как приход весны. И…я объявляю начало нашего концерта. Так что, как говорится: «Поехали!»

КОСМИЧЕСКАЯ ОПУПЕЯ

«Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна…»

Вчера мы с мужиками Кольку на поезд провожали. Ну, Кольку, друга нашего, кореша моего… «Провожали, руку жали»… В поезд посадили… Наверное… Честно говоря, не помню… Добавили там еще…

По утрени проснулся с бодуна дичайшего. С постели хотел слезть и… поплыл. В прямом смысле! А не в прямом я «поплыл» еще раньше, во сне. Куда ж без этого! Так сказать, издержки «культурного пития».

А тут, натурально, по воздуху и башкой в окно, как въеб…, как въеду! Маленькое такое окошко, круглое.

Хотел открыть, потому как душновато что-то с этого дела. Да и после того тоже не продохнуть.

Толкнул пару раз, пристала, зараза, намертво, не оторвать. Краска присохла, наверное.

– Дай, – думаю, – с той стороны попробую, подергаю…

Там еще коридор такой и дверь тоже, как и окно это – круглая.

Вышел, темень на улице, холодрыга. – Ну, его, – думаю, – на фиг! Так и замерзнуть можно в майке и трусах… мокрых.

Хата эта, странная какая – то, вообще. Все в ней не как у людей. Нигде ни капли бухла, прикиньте! Вы у нас когда-нибудь такое видели, нет? То-то же!

В обед стучали в дверь. Так барабанили, чуть эту дверь не вынесли. – Чай не лето на дворе-е! Я спросил, – бутылка есть?

– Нет, – кричат, – у нас никакой бутылки, открывай!

Послал их – за пол-литрой. Потому, как нормальные люди в гости без бухалова не ходют…

Нашел море жрачки, все в тюбиках. Выдавил пару, развел брагу…

Установка еще там была. Написано: «Аппарат регенерации воздуха». Переделал аппарат в самогонный…

Жизнь понемногу налаживается…

Недавно прилетали инопланетяне. Выжрали трехлитровик и улетели. Даже на опохмел не оставили. Одно слово – нелюди!

– Да что я нанялся, всю Галактику самогоном поить?!!!…

Сегодня у меня гости, со своим.

Сначала, правда, все возбухали, наезжали, типа:

– Да ты, кто такой? Да ты, как сюда попал?

Плеснул им по кружке моего первача, фирменного, – подобрели…

От гостей много пустой посуды осталось. Санька – «Космонавт» вызвался слетать сдать. Принес три «бомбы». Мы их прямо в камере, (в смысле в шлюзовой), как жахнули! Аж всех пацанов по разным углам корабля разбросало.

Там по «ящику» (монитор называется), какой-то при галстуке все кричал, ругался, типа: – Программа, программа… Санек его ногой вырубил вместе с монитором…

Вчера Санька – «Космонавт» так «нахрюкался», его так шатало, что он сбил нас с какой-то орбиты. Теперь летим по прямой…

Прошли мимо Марса… Санек сумел «загнать» местным наш спускаемый аппарат.

– Ну и хрен с ним, с аппаратом этим! Все равно мы никуда отсюда спускаться не собираемся, а один «аппарат» у нас уже есть. Нам с ним и здесь хорошо!»…

Пересекли орбиту Плутона. Санек говорит, – Уходим в межзвездное пространство.

Датчики показали: – Уровень кислорода на нуле!

– Да ладно, не приоритет! Кому он нужен, кислород этот?

– Пока на борту бухалово есть, жить будем!…

…«И снится нам не рокот космодрома. Не эта ледяная синева. А снится нам трава, трава у дома, зеленая-зеленая трава»…

МОЙ ДРУГ САШКА

Сашке хорошо, он вольный, неокольцованный. А у меня – пожизненное заключение. Вечный бой. Каждый вечер домой, словно в тыл врага приползаю. Порог – линия фронта. Дальше – неприятельская территория. Жена. Теща. Попадешься – плен, пытки, мордование…

Сашке хорошо, дружбан на моем плече висит, словно он тяжело раненный. Я сам в таком же состоянии. Идем по улице, шатаемся, как те два колоска на колхозном поле. А для колосков, таких как мы, что главное? Главное, это не попасть в тот «хмелеуборочный комбайн», который летает по улицам родного города. А не-то подымут, вытрясут, да еще и «смолотят».

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4