Когда придёт время. История первой любви в письмах

– Замётано, – из последних сил выдавила я, не веря своему счастью. – В девять часов.

Что это было? Я только что назначила тебе новую встречу?

– Я пойду окунусь ещё быстренько, а потом решим, где поужинаем. Идёт?

– Идёт, – отозвалась Таня, пока я переваривала услышанное.

Ужин? У нас ещё будет ужин?

Я точно не сплю? Если сплю, не будите меня, пожалуйста. Я хочу здесь остаться.

– Пока всё идёт по плану, – шепнула мне Таня.

А что, у кого-то был план?

– Я гляжу, ты постоянно падаешь с доски прямо в его объятия.

Я изумлённо закашлялась.

– Да ладно тебе. Правильно всё делаешь. Нужно перед ужином забежать в номер и принарядиться. Пусть теперь он нас ждёт.

Я слушала всё это и не верила своему счастью. Второй день подряд вместе с тобой – сказка да и только! Оживший сон!

Вот же ты, в воде, в зоне видимости, и я могу смотреть на тебя, не стесняясь. Какой ты красивый, сильный. Какие у тебя широкие плечи, к которым так хочется прижаться. И не отпускать.

Перед глазами тут же всплыла картинка десятиминутной давности: ты ловишь меня в свои сильные объятия. Прикасаешься, смеёшься. И капельки воды блестят на твоих волосах, падают мне на лицо. Нам так легко, даже слов не нужно. И мне остаётся мечтать лишь о том, чтобы эти летние дни у моря продолжались как можно дольше.

Ты вышел из воды минут через пять. Эффектно встряхнул головой, и брызги сверкающим полукругом слетели с твоих волос. Ты отлично знал, какое впечатление производишь. От удовольствия даже начал напевать какую-то песенку – я расслышала её, когда ты почти подошёл к нам, – и мне стало жутко неловко, как будто я за тобой шпионю.

Мимо проходящая девушка в купальнике со смелым вырезом едва не свернула голову. Правда, ты, к моему удовольствию, не обратил на неё никакого внимания.

А вот от Таниного взгляда такое нахальство не ускользнуло:

– Смотри, не растай, – ничуть не смущаясь, хмыкнула она, и девушка, смерив её уничижительным взглядом, ускорила шаг и отвернулась.

– Жарко, – выдохнул Лёня, снова проводя рукой по волосам. Несколько капель упали на песок и тут же исчезли. Я снова подняла взгляд и сразу же утонула в твоих глазах. – Может, по мороженому?

Никто не возражал.

Ты постоянно что-то рассказывал, мы с Таней смеялись, а потом твой взгляд вдруг замер на моём лице, и я не успела даже смутиться, как всегда это делала.

– У тебя мороженое, – и улыбка – тёплое, как альпийское солнце, вновь озарила твоё лицо.

– Где? – заторможено отреагировала я.

– Хм, хороший вопрос, – почесал ты затылок. – Есть варианты?

И пока я приходила в себя, чувствуя, какую глупость сморозила, ты ловким движением выудил из подставки салфетку и коснулся моей щеки.

– Спасибо, – пролепетала я, чувствуя себя ужасно, хотя, наверное, должна была летать на седьмом небе от счастья.

Наверняка теперь уже догадался о моих чувствах! Или принял за дуру.

И то и другое одинаково ужасно.

Уже через два часа мы договорились встретиться снова и вместе отправиться ужинать. Не знаю, что бы я делала, не будь со мной рядом Тани. Уже по дороге в гостиницу она заявила мне:

– Надо тобой заняться.

– В каком это смысле? – опешила я.

– Есть у меня одно платье… Берегла для избранных случаев, но, видимо, в этот раз придётся заняться твоей личной жизнью.

Моё сердце трепетно билось в груди. Моей личной жизнью? Неужели у нас с тобой может быть личная жизнь? Общая.

У тебя наверняка есть девушка, и я не готова становиться разлучницей, даже если на кону стоит возможность осуществления моей мечты. Нет, нет и нет. Никогда.

– Тань, скажи мне, он хотя бы на меня смотрит? – спросила я нерешительно. —Ну, как-то по-особенному?

– Обычно он на тебя смотрит, – покосилась на меня подруга как на ненормальную. – Всё в твоих руках. Вы оказались с ним в правильное время в правильном месте. Теперь ты будешь ассоциироваться у него с отдыхом и теплом – тебе это на руку. К тому же он один. И ты… Да, может, мне не ходить сегодня?

– Танечка, ну пожалуйста, – вцепилась я в её руку с жалобным писком. – Я умру там одна.

– Боже мой, детский сад! Другая б на твоём месте схватилась за этот шанс. Ты, он, море – романтика!

– В другой раз, ладно? Мне надо привыкнуть.

– Другого шанса может не быть. Ладно уж, что с тобой делать.

Когда подруга достала своё «умопомрачительно-шедевральное произведение искусства» (с её же слов) светло-зелёного оттенка, я состроила задумчивую рожицу.

И это тот самый шедевр, который сделает меня красоткой?

Но когда я его надела, моё мнение кардинально изменилось. Платье и правда было потрясающим: в меру открытым, в меру нарядным, при этом не вычурным, но… слишком коротким. И ткань – она так приятно ложилась на тело, словно едва касалась его.

– Очень красивое, – проводя по платью руками с полным благоговением и разглядывая себя в зеркало в полный рост, произнесла я.

– Я знаю, что красивое, поэтому верни мне его в целости и сохранности, – заявила Татьяна. – И перестань одёргивать. У тебя ноги красивые, стесняться нечего.

Макияж я нанесла самостоятельно – всего лишь подкрасила ресницы и губы (а что ещё в жару нужно?).

Таня собралась очень быстро. Даже в обычных джинсовых шортах с потёртостями и белой футболке с принтом она ухитрялась выглядеть королевой. Хотя уверяла, что делает всё, чтобы я затмевала её:

– Себе в ущерб, между прочим.

До кафе мы добирались неспешным шагом: подруга собирала на себе заинтересованные взгляды прохожих мужского пола, я – тоже… Один или два. Ну, ладно, может, побольше. И это было так непривычно. Может, я просто не обращала на это внимание?

– Смотри, какая ты красотка! На нас все мужики пялятся.

– Это они на тебя пялятся, – буркнула я.

– Здрасьте! Глаза открой. У тебя слишком узкий кругозор: идёшь, думаешь о своём Лёнечке и ничего вокруг не замечаешь. Учись мыслить масштабно и не забивать голову раньше времени. Мы ещё не пришли, а ты паришься.

Да, у неё всё легко. А у меня всё сложно. Такие вот мы противоположности.

В этот раз ты пришёл вовремя, и, когда мы подошли к летней веранде кафе (всего на десять минут опоздали), уже ждал нас за столиком. Галантно приподнявшись со своего места, отодвинул нам стулья и лишь после этого сел. А ещё сказал мне, что я выгляжу «потрясающе красиво» и долго смотрел на меня – весь вечер фактически.

Я улыбнулась и снова почувствовала смущение. Не то чтобы мне никогда не делали комплиментов, просто услышать комплимент от парня, который тебе симпатичен – совсем другая история.

Я так мечтала, чтобы ты мной восхищался! Я мечтала ловить на себе эти взгляды. И вот – сбылось. Пусть даже тогда, когда я почти перестала в это верить.

Ты, откинувшись на спинку своего стула и сдвинув брови, оглядывал меня с ног до головы, особенно долго задержав взгляд на ногах. Честно сказать, я смутилась от такого неожиданного внимания и тут же ссутулила плечи, стараясь стать незаметной. От тебя не укрылась моя реакция, и ты тепло улыбнулся, как будто хотел разрядить ситуацию.

– И когда ты выросла? – неожиданно произнёс ты.

Я подняла голову и удивлённо взглянула на тебя. В твоих глазах горел такой огонь, что у меня оборвалось дыхание.

– Чего вам хочется? – ловко подзывая к себе официанта, поинтересовался ты, не переставая улыбаться. Снова резко поменял тему, оставляя меня в лёгком недоумении.

Ну почему ты такой прекрасный? Не только красивый, но и воспитанный, щедрый. Хотя, конечно, с твоим материальным положением можно быть щедрым. Но ведь сколько есть миллионеров—скупердяев! А ты добрый. И воспитанный. И благородный…

Официантка корейской внешности весь вечер крутилась у нашего столика, улыбаясь и обращаясь только к тебе, что дало Тане ещё один повод для шуток. Я всё ждала, когда она выскажет девушке что-нибудь вслух, потому что мне и самой немного хотелось её урезонить, но подруга была настроена мирно: от колкостей вслух воздержалась.

Не знаю, почему я всё время тебя ревную. У меня даже нет на это особых причин. Глупо ревновать звезду с неба, ругая за то, что все на неё смотрят. По-другому и быть не может. К таким, как ты – открытым и тёплым – люди слетаются как бабочки на огонь.

В тот вечер я почувствовала, как изменилась.

Я смотрела на себя в зеркало и мысленно твердила, что смогу быть спокойной и стойкой. Я точно знала, что это мой шанс хотя бы прикоснуться к той стороне твоей жизни, в которой я никогда не была. Оставить хоть какой-то след в твоей жизни. И, внушая себе, что я уверенная в себе девушка, а не амёба, я чувствовала, как внутри меня появляется что-то ещё. Способность быть сильной и смелой. Не быть подавленной этим чувством, а наконец-то расправить крылья и просто парить, наслаждаясь каждой минутой.

Письмо пятнадцатое

Привет. Уж не знаю, как так вышло, что я снова пишу тебе, Лёня. И снова в моем безвольном крике души к тебе грусть.

Я пытаюсь убедить себя, что поступила правильно, но боюсь, что, убеждая себя быть уверенной, перешла черту и оттолкнула тебя. А вдруг навсегда? Парни ведь не понимают этих глупых женских игр в кошки-мышки, они воспринимают всё очень буквально, и если я оттолкнула тебя – не подумаешь ли теперь, что ты мне совсем безразличен? Ведь это не так…

Я убеждаю себя, что поступила правильно, отказавшись встретиться наедине. Иначе быть не могло. Иначе я окончательно растворилась бы в былом чувстве и позволила ему овладеть остатками своей независимости. Ничего хорошего из этого не вышло бы, я же знаю. Поэтому и сказала «нет». Вряд ли твоё самолюбие от этого пошатнулось, а я спасала себя как могла.

Или, напротив, лишила себя шанса?

Когда я открыла дверь после стука, то меньше всего ожидала увидеть за ней тебя. В светлой футболке и джинсовых бриджах ты был ослепительно прекрасен.

– Привет, – улыбнулся ты, наверняка осознавая своё превосходство.

– Привет, – ровным тоном ответила я, поглядывая на часы: девять утра, между прочим – может, я что-то забыла?

Меня саму поразило, насколько уверенно прозвучал мой голос, если учитывать, что сердце при этом чуть не выскочило из груди. Может быть, в этом и есть секрет общения с парнями? Может, просто надо всё время держать их на расстоянии вытянутой руки?

А я вечно всего боюсь. Боюсь смотреть тебе в глаза, потому что ты можешь понять по ним что-нибудь, в чём я сама ни за что не признаюсь. Боюсь начать с тобой диалог, потому что думаю: «Кто я такая?». И ещё – что ты озвучишь мой ответ своим друзьям, и они будут смеяться надо мной. Хотя какое мне дело, кто что подумает?!

Мои подруги – Таня, например, – никогда не сомневаются в том, что делают. Просто потому, что не боятся ошибок. Судя по всему, рано или поздно это приводит к нужному результату. Но я так не могу! Просто не могу.

– Не разбудил?

– Нет. Я уже встала.

Я хотела пригласить тебя войти, но вовремя вспомнила, что в моём номере царит творческий беспорядок. Да и вообще – не слишком ли это, приглашать парня к себе? Вдруг подумаешь что-нибудь не то…

Хотя, какая разница?

Или разница всё-таки есть?

А-а-а, хватит! Снова эта эпопея – «тысяча и одна мысль».

– Не хочешь прогуляться?

– Сейчас? Мы же, кажется, вечером собирались. Таня…

– При чём тут Таня? Я хочу погулять с тобой. Сто лет не виделись.

Мне потребовалось несколько секунд на то, чтобы осмыслить эти слова, а потом я решительно, поражая тебя и удивляясь сама, выпалила:

– Извини, сейчас не могу.

Кажется, ты немного опешил от столь резкого сопротивления. Или просто не привык к слову «нет»?

– Ты занята?

– Да, немного. У меня уже были планы, и я не могу их отменить.

– Вот как… Понятно. Значит, твои минуты расписаны даже на отдыхе? Что ж, буду знать и забивать время заранее, – подмигнул мне ты. – До вечера!

Я закрыла дверь, стоило тебе сделать лишь несколько шагов прочь, и медленно сползла на пол.

«Что я натворила? Я отказала Лёне?»

Я схватилась за голову и рассмеялась от смешенных чувств. Я до сих пор не понимаю, правильно ли поступила. Может быть, стоило быть помягче? Разве это не то, о чём я мечтала? А я просто взяла и всё испортила. Сама тебя оттолкнула. Оттолкнула свою мечту. Испугалась.

Я всегда слишком много думаю. И слишком много сомневаюсь. В этом моя беда. И пока я просчитываю ходы на десять шагов вперёд, мои подруги уже встречаются с третьим по счёту парнем и примеряют свадебные платья. А я до сих пор одна.

А теперь скажи мне, Лёня, хорошо это или плохо? Где грань?

Но, вообще-то, я не обязана встречаться с тобой наедине, даже учитывая, что мы знакомы с горшочно-ползуночного периода. Это слишком обязывающе что ли… И вдруг ты всё ещё встречаешься с Надей, Таней, Олей? Тогда это тем более будет выглядеть слишком двусмысленно. Для меня. А спросить у тебя напрямик я не могу.

Но ведь это просто прогулка! Не свидание даже! Какое свидание утром?

Нужно было идти…

Делиться своими мыслями с Таней я не стала. Но и молчать о том, что ты приходил, не было смысла. Подруга отреагировала спокойно, как будто такой поворот сюжета был само собой разумеющимся.

– Не мудрено. Он вчера весь вечер на тебя пялился, – проводя кончиками пальцев по перилам набережной, вдоль которой мы шли, хмыкнула Таня.

– Правда? – растерянно произнесла я.

Сердце в груди болезненно и тоскливо сжалось.

– Ага. И дело не только в платье.

– Не замечала, – честно призналась я, будучи уверенной, что подруга сильно преувеличивает.

Ты на меня смотришь? Я боялась в это поверить. До сих пор ты был для меня нереально далёким сказочным принцем, а я глубоко внутри по-прежнему оставалась маленькой девочкой, в восхищении глядящей на тебя снизу вверх.

– Правильную тактику ведёшь, подруга. Такие как Лёнька любят завоёвывать девушек.

А я не вела никакую тактику. Просто хотела сохранить остатки самообладания и чувства собственного достоинства. Сколько можно каждый раз морально готовиться к встрече с тобой и трястись от страха ляпнуть что-нибудь не то?

– Кстати, а что с волосами? Новая укладка? Тебе идёт, – быстро сменила тему подруга.

– В каком смысле? – опешила я, всё ещё находясь под воздействием мыслей о тебе.

На самом деле я всего лишь подкрутила кончики и уложила волосы на один бок, но подруга заметила и оценила.

– Ой, не умеешь ты комплименты принимать. Всё, проехали. Смотри, что это там?

– Где? – я обернулась в ту сторону, куда указывал Танин палец с кольцом.

– Вот, смотри. «Вечер открытий». Специально для тебя, – указала она на небольшое объявление рядом с кафе. – Давай подойдём.

«Ты молод и талантлив? Умеешь виртуозно играть на инструменте, обладаешь шикарным вокалом, громко и до глубины души читаешь стихи или круто танцуешь? Мы ждём тебя…», – и далее следовала дата (завтрашняя) мероприятия и время начала, а также объявлен приз – ужин на двоих за счёт заведения.

– Ты же вроде неплохо играешь на гитаре? – перевела на меня вопросительный взгляд подруга.

– Играю, но…

Я хотела сказать, что никогда не участвовала в конкурсах и это не было моей целью, только Таня перебила меня с решительным выражением лица.

– Если ты не пойдёшь добровольно, мне придётся вытащить тебя туда за ноги!

– Вот на это я бы посмотрел, – раздался голос прямо за спиной.

Резко обернувшись, я увидела тебя. Ты улыбался, а я готова была провалиться под землю – так стыдно мне было.

И вместе с тем – мурашки по коже… Снова.

– Ты играешь на гитаре? – твои брови изумлённо взметнулись вверх.

– Нет, – резко выпалила я.

В моменты сильного волнения я становилась необычайно агрессивной.

– Как это нет? – встряла Таня. – Конечно, играет. У меня даже видео есть в телефоне. Могу сбросить.

– Отлично, я с радостью посмотрю. Но предпочёл бы услышать вживую. Ты никогда не говорила об этом, – мальчик-мечта чуть-чуть укоризненно посмотрел на меня сверху вниз, и я опустила глаза.

А ты никогда ничего обо мне и не спрашивал…

– Я играю не так давно. Когда мы виделись в последний раз?

Ты неопределённо пожал плечами, а потом протянул мне руку:

– Предлагаю устроить баттл. Кто из нас получит меньше баллов на конкурсе – организует другому свидание.

– Свидание? Что-то я не слышала, чтобы друзья назначали друг другу свидания.

– Ты можешь назвать это как угодно. Я просто хочу, чтобы ты приняла участие.

– Абсолютно бескорыстно? – недоверчиво прищурилась я.

– Не совсем. Только можно я пока не буду раскрывать всех своих тайн? – в который раз засмеялся ты, отчего у глаз показались лучики морщин, придававших твоему лицу особое очарование.

– Просто признайся, что хочешь поесть мороженого за мой счёт, я не обижусь, – пошутила я, чувствуя, как волнение внутри понемногу рассасывается.

Как будто мы вновь очутились в том времени, когда были совсем ещё малышами, и я ничего не знала о безответной любви.

На самом деле я действительно мечтала сыграть для тебя, Лёня. Сыграть так, чтобы ты понял, что я чувствовала все эти годы и… И, может быть, даже влюбился. Только это настолько смелые и нереальные мечты…

Я давно не читаю сказки, но вера в чудеса, кажется, заложена в нас генетически и не зависит от количества прожитых лет и полученных синяков.

– И это тоже, – кивнул головой ты. – Так, значит, решено?

– Лёнь, ну какой из меня противник? Ты давно занимаешься, я знаю твои возможности и прекрасно отдаю себе отчёт в том, что не смогу с тобой соревноваться.

– А ты не соревнуйся. Просто сыграй. Для меня, – ещё один взгляд сверху вниз попал прямо в сердце, и я поняла, что уже приняла окончательное решение на этот счёт.

Я кивнула, сдаваясь, и мы отправились подавать заявку на участие и есть фисташковое мороженое, вкуснее которого я никогда ничего не пробовала.

Да, я слабая. Я сдалась тебе, Лёня. Наверное, это произошло гораздо раньше, но отдала себе отчёт в этом я только сейчас.

Письмо шестнадцатое

Столько общих воспоминаний у нас давно уже не было, правда? И я не могу не воспользоваться моментом и не написать об этом в письме к тебе, чтобы ещё раз пережить внутри себя. Чтобы объяснить это так, как я видела, чувствовала, жила…

Утром, принарядившись для столь торжественного события – мы с Таней наконец-то собрались посетить музей истории и выставку современного искусства, – я спустилась на первый этаж, села в мягкое кресло ядовито-зелёного цвета и принялась ждать подругу, заранее набравшись терпения. Я без особого интереса поглядывала на мелькающие за большим окном лица и вдруг увидела в холле тебя. Странным образом ты уже не в первый раз прямо из моих мыслей оказывался передо мной наяву. Остановился ты в другой гостинице неподалёку – более популярной и комфортабельной, нежели та, где поселились мы с Таней. Туда, наверное, не пускают так просто, как здесь. Поэтому твоё нежданное появление меня удивило и взбудоражило.

– Доброе утро! Как спалось? – направляясь ко мне, с улыбкой поинтересовался ты.

Восемь лет я мечтала, чтобы ты наконец-то спросил, как мне спалось. Нет, я серьёзно.

Я лишь улыбнулась, на этот раз не избегая твоего взгляда:

– Доброе утро! Всё хорошо.

Сегодня ночью мне снился ты (и это не удивительно!), но знать тебе об этом вовсе не обязательно.

– Не меня ждёшь? – ты вольготно уселся в соседнее кресло и хитро скосил глаза в мою сторону.

– Подругу. У нас с ней культурное просвещение намечается. Если хочешь, можешь пойти с нами, – предложила я, надеясь, что ты согласишься.

– Она не опаздывает?

– Опаздывает. Но с ней это не впервые.

– Открою тебе великую тайну: она вообще не придёт, – прошептал ты, склонившись к моему уху, так что по спине от волнения побежали мурашки.

– Не придёт?

– Ну да, – с задорной улыбкой пожал плечами ты. – У неё наметились другие планы. Она пообещала, что ты не обидишься. Я тоже хочу сходить на эту выставку, только мне не с кем, – с милой улыбкой пожал ты плечами.

Не с кем? Любую свистни – она тут же примчится. Я же вижу. И ты это знаешь.

– ..А Тане не слишком интересно, но бросать подругу совесть не позволяет. Вот мы и придумали выход.

Пару секунд я приходила в себя, обдумывая услышанное. Это шутка или они и правда вступили в сговор? Когда успели-то? А вдруг это розыгрыш – я уйду, а Таня как раз появится?

– Ну, хочешь, сама ей позвони, – кивнул ты на мобильный в моих руках, заметив моё замешательство.

– А почему она сама мне об этом не сказала?

– Возможно, боится твоего гнева, – смешно сводя брови и изображая злость, которую я вроде как должна была испытывать в этот момент, произнёс ты. – Ну или у неё появились планы поважнее.

Я удивлённо приподняла бровь.

– Парень из номера напротив, например, – читая мои мысли, ответил ты.

– Что-о-о? И когда вы успели уже посекретничать?

– Да мы и не секретничали. Я просто заметил их вместе, мило беседующих… И, да, она представила его как парня из соседнего номера. Как зовут забыл, но это не суть важно.

– Интере-е-е-есно, – протянула я. – И что теперь делать?

– Как это что? У нас же есть план. Пойдём на выставку, как и собирались. Ты же не против моей компании?

Я засмеялась и отрицательно мотнула головой.

– Я ещё в музей хотела.

– И в музей сходим, – ты поднялся и протянул мне руку. А когда я поднялась, согнул руку в локте и положил туда мою руку. Так, под ручку, мы и вышли из гостиницы.

После посещения музея и выставки (по-моему, тебе они не очень пришлись тебе по вкусу, по крайней мере, твоё скучающее выражение лица и ставшая машинальной улыбка говорили именно об этом), мы почти синхронно высказали идею о том, что нужно бы подкрепиться. И это совпадение ещё больше укрепило меня в мысли о том, что мы не просто чужие люди, а, определённо, родственные души.

Я заняла крайний столик и наблюдала, как ты неспеша пошёл делать заказ и встал в очередь, как мило улыбнулась тебе девушка из-за стойки, как ты возвращаешься с полным подносом к столику, двигаясь с удивительной грацией. Я прямо залюбовалась тобой, глядя, какой ты стройный, высокий, широкоплечий.

– Ой, сколько ты всего понабрал…

– У меня проснулся зверский аппетит.

– У меня тоже.

На подносе стояли две большие тарелки с пиццей, картошка фри, два салата, две колы, мороженое и ещё куча всякой вредной еды, которой я жутко хотела отведать.

– Ужас, я не осилю.

– А мы не спешим, – подмигнул ты, усаживаясь напротив и протягивая мне колу.

– Это всё очень вредно.

– А ты прям такая правильная?

– Была, – поправила я.

Ты удивлённо приподнял бровь.

– Пока не поняла, что всё время жить правильно – скучно, – пояснила я.

– Вот это правильно, – произнёс ты и тут же засмеялся получившейся тавтологии.

Первые минут пять, пока поглощали еду, мы почти не общались – обменивались лишь редкими и незначительными репликами о погоде и море.

А потом… Уж не знаю, как именно мы затронули эту тему.

– Ты помнишь свою первую любовь? – спросил ты, доедая вторую порцию мороженого, пока я всё ещё пыталась справиться с первой.

– Помню, – улыбнулась я, подперев подбородок рукой. – Она была безответной.

– Почему? – удивился ты, как будто вообще впервые услышал такое понятие.

Я пожала плечами.

Наверное, потому что такие популярные мальчики никогда не влюбляются в таких девочек, как я.

– Давно это было?

Я усмехнулась. Сказать или нет? Интересно было бы увидеть твою реакцию. Ведь это не «было», это всегда со мной.

– Хм… Ну, если говорить про совсем первую – в начальных классах я была влюблена в Сергея Безрукова.

Ты хмыкнул.

– Неудивительно, что любовь была безответной.

– Она быстро прошла.

– А первой настоящей любовью, – выделил ты именно это слово – «настоящей», чтобы я уже не отвертелась.

Мда, сидеть напротив своей первой любви и рассуждать об этом – немножко попахивает шизофренией.

– Хороший хоть мальчик?

Ещё какой! Самый лучший!

Я ограничилась небольшим, но ёмким ответом:

– Хороший.

– А сейчас общаетесь?

– Немного.

Заметив, что тема приближается к опасной границе, я предпочла переключиться на твою историю.

– А твоя первая любовь?

– Моя? Ну, мы встречались несколько лет, часто ругались – вот это помню. Это даже не любовь была, наверное…

«Надя», – догадалась я.

– Почему ссорились? – задала я вопрос, прежде чем успела себя одёрнуть: кажется, я пытаюсь влезть в твоё личное пространство.

– Она ревновала, каждый раз устраивала сцены. Доходило до смешного, честное слово. Я не мог пойти погулять с друзьями или отвезти кота в ветклинику без предварительного звонка, иначе истерика, – ты недовольно поморщился, и я почувствовала, что наконец-то начинаю узнавать тебя – незнакомые мне выражения лица, жесты – было так интересно открывать для себя что-то новое.