Я женщина

– Ты не будешь с ним спать. Уверен. – Он бросил сигарету в тот же горшок для цветов.

Глава 5

Лея

Они регулярно созванивались с Иваном – Лея, конечно, не особо верила в то, что это тот самый принц, но другого у нее на примете пока не было, и она решила не выпендриваться. Присмотреться. Может, что-нибудь и получится? Они не гуляли – погода не радовала, а Иван никуда ее не приглашал, кроме парка. Лея настояла на том, что нужно сходить в кино – это ведь так романтично. Аргумент на Ивана подействовал – и вот они уже стоят в «Киносити» в длинной-предлинной очереди за попкорном и газировкой. Фильм ей, конечно, не понравился – типичный тупой экшн с погонями и американским юмором. Иван, впрочем, очень громко смеялся. То и дело нырял в попкорн – практически сам весь съел. Когда они вышли из зала, Иван предложил ей все-таки сходить в парк. Он даже купил себе мороженое – это в минус семь!

– Иммунитет у тебя, конечно, на зависть! – заключила Лея, когда он опять грел ее руки в кармане.

– Да, я живучий – просто так ты от меня не отделаешься, – пошутил Иван. – А ты, кстати, откуда Пашко знаешь?

– А он тебе разве не сказал? Мы с ним встречались когда-то.

– Да ну на фиг? И как, серьезно?

– Кому как.

– В смысле – вы… это самое?

– Это самое – это секс? Да, а что тут такого?

– Просто Паша сказал мне, что ты девственница. Или не он сказал – я просто почему-то так подумал. Что ж мы тогда время-то теряем? По парку ходим?

Лея не успевала переваривать информацию, которая сыпалась на нее как снег на голову.

– Паша сказал, что я девственница? Ты ничего не путаешь? Погоди, а что значит – теряем время?

– Я хотел пригласить тебя на чашку кофе к себе домой. Но все как-то стеснялся.

– А теперь не стесняешься?

– Уже меньше. Так как, твое мнение?

– Может, хоть как-то еще ближе познакомимся? Узнаем друг друга получше… Я второй раз тебя вижу.

– Но я тебе хоть немного нравлюсь?

– Пока мне тяжело сказать… Я тебя плохо совсем знаю.

– Ты мне нравишься, – сказал он, как будто ей это было очень важно. – Ты очень симпатичная, красивая даже. И умная.

– Спасибо. Ты тоже симпатичный, – выдавила она.

А вечером она спросила у мамы:

– Что происходит, мам? Ему тридцать лет – а он только про секс думает. Нет, я понимаю, в восемнадцать-двадцать это нормально. Но не в тридцать!

– Погоди. Может, еще с Пашей получится?

– Нет, мама. Зачем бы Паша знакомил меня со своим придурочным другом, если я ему бы нравилась? Да и вообще – что в Паше хорошего?

– Ну как, дочка? У вас такие яркие отношения были – ты расцветала рядом с ним. Со стороны, по крайней мере, так казалось.

– Я не любила его?

– Нет. Но тебе было хорошо с ним.

Мама зрила в корень. Их темпераменты хорошо совпадали – наверно, для хорошего брака это немало – качественный секс, одинаковые интересы, стремление делать карьеру. Они были бы неплохой семейной парой. Лея, впрочем, хотела любви. Она ждала страстей и тех чувств, которые заставили бы ее потерять голову. Пока что, единственной ее страстью была работа. Сергей Половинкин – Павел. Этих мужчин она видела практически каждый день – и она не могла не думать о них обоих, в равной степени. Если с Павлом все было ясно – он к ней никак не относился, то со стороны Сергея она чувствовала странный интерес. Иногда ей даже казалось, что он в нее влюблен – так она объясняла его неловкость и робость. Что-то в Сергее притягивало ее глаз – но что, она пока не могла себе объяснить.

Однажды он пришел на занятие, необыкновенно нарядный – в нежно-верблюжьем кашемировом пальто и темно-синих джинсах. На шее был повязан теплый шарф. От него веяло свежестью Kenzo – и уверенностью, которой никогда не было. Аккуратно повесив пальто на вешалку, он сел рядом с ней – так, что она почувствовала все ноты знакомого аромата.

– А я сегодня не хочу заниматься. Давайте просто поговорим. Мы можем пройти в кафе? Тут недалеко есть отличная кофейня…

– Что Вы, Сергей! Нет, конечно. Вы платите за занятие – мы же не можем заниматься в кафе. Администрации это не объяснить. Хотите поговорить – давайте здесь.

– Хорошо. Говорю. У меня хорошая новость. Я решил уехать в отпуск на новогодние каникулы. В Лондон.

– Замечательно. Я Вас от души поздравляю.

Лея пока не понимала, почему он говорит так вкрадчиво. Его глаза действительно лучились счастьем, и ей, конечно, было приятно, что он хочет с ней поделиться – вдруг больше не с кем? Он вообще мало о себе рассказывал – все вопросы о семье и роде деятельности обходил – так что она ничего о нем не знала.

– А знаете, что самое приятное в моей новости? То, что, так как мне поехать не с кем, я предлагаю поехать Вам со мной. В качестве личного переводчика, гида и друга, так сказать. Уверен, со всеми этими функциями Вы справитесь.

– Что Вы имеете в виду? Поехать с Вами? Вы серьезно?

– Абсолютно. Если Вы смущены – можете купить перелет на свои деньги – а проживание, питание и развлекательная программа будут на мне. Так что, можете считать, что не за мой счет.

Увидев ее обезумевшие глаза, он продолжил:

– Понимаю, Вам тяжело поверить, что роднее Вас у меня никого нет. Но я вижу Вас пять раз в неделю – а на выходных думаю о Вас. Куда еще роднее? Я своих родственников реже вижу. И отношения у нас натянутые. А с Вами мне интересно.

Он был первым, кто сказал Лее эту фразу. Это не могло не подкупить.

– Подумайте. Я приду послезавтра – и мы все обсудим. Все Ваши вопросы, которые возникнут, запишите – все обговорим в среду. Goodbye.*

___________________________________________

*1 (англ.) – До свидания

Мария

Они, конечно, не развелись. Но с той ссоры прошла неделя – они не разговаривали. Спали в разных комнатах. А однажды она вообще не пришла ночевать – осталась у подружки, с которой они напились текилы в баре на Абдирова. Глеб не звонил ей. Даже в What’s App не написал. Значит, ему было все равно. Когда она вернулась домой на следующий вечер, Мария не смогла открыть дверь. Он сменил замки. Она стучала в дверь около часа. Он открыл, когда сил уже не было – ее кулаки были стерты в кровь. Глаза опухли от слез.

Она не зашла в квартиру – он взял ее на руки и занес. Положил на кровать. Снял шубу и сапоги.

– Ты была с мужчиной?

Она молчала.

– Не молчи – где ты была? От этого все зависит. Скажи честно. Ты изменила мне?

– Да, несколько раз, – хмыкнула она. – С Евой.

– Издеваешься опять? Я же серьезно. – Он прижал ее к себе. – Я все понял. Я больше не отпущу тебя. Никуда не отпущу.

Он снял пуловер и джинсы.

– Не прикасайся ко мне, – прошептала она. – Мы должны расстаться.

Но он уже не слушал. Расстегнул ее блузку, брюки. Начал ласкать ее тело.

– Уйди, пожалуйста. Прошу тебя. Посмотри – я содрала все руки в кровь.

Он стал целовать ее ладони.

– Я люблю тебя, слышишь? Скажи, что любишь меня.

– А если я этого не скажу?

– Не верю. Ты любишь меня, я это знаю. Иди ко мне.

Она слабо сопротивлялась – но его сила приковала ее к кровати. Он стал целовать ее татуировку.

– Тебе было очень больно? Скажи – зачем? Девочка моя. Глупенькая. Я буду любить тебя. Сильнее, чем раньше.

Уже когда он снял с себя и с нее всю одежду, она начала что есть силы вырываться.

– Не надо! Не надо! Я буду кричать.

– Я знаю, но чуть позже, – спокойно сказал он.

– Зачем тебе все это? Пожалуйста, не надо. У меня очень болит голова. Сними себе проститутку – не надо меня трогать. Мы ведь не будем вместе – я завтра соберу вещи и уйду. Я уже Еву предупредила. Первое время перекантуюсь у нее! Не надо…

Он закрыл ее рот ладонью.

– Больше никогда так не говори! Я же сказал – никуда тебя не отпущу.

– Куда ты денешься – я все равно уйду.

Тогда он открыл комод и вытащил противозачаточные таблетки.

– Да, кстати. Я их сегодня и вчера не принимала. Так что могу, как ты говоришь, залететь.

– Я их выкидываю. Иду на кухню и выкидываю. На твоих глазах.

– Тоже мне подвиг. Завтра ты купишь мне новую упаковку. Сегодня опять обманешь меня, используешь – а завтра все по новой. – Она залилась слезами. – Ты просто ненавидишь меня! Зачем ты меня мучаешь?

– Послушай меня! Я хочу, чтобы у нас был ребенок! Слышишь? Пусть у нас будет ребенок! Я не против. Ты больше не будешь пить таблетки. Если получится – родишь ребенка. Я не хочу тебя терять.

Мария молча смотрела в потолок. Потом вскочила с кровати. Подошла к нему. Выхватила из его рук таблетки, открыла окно и выбросила. Повернулась к нему – она уже знала, что он рядом. Глеб усадил ее на подоконник и, упершись руками в стену, вошел в нее. Через несколько минут они в изнеможении опустились на коленях на пол. Она потеряла сознание – от оргазма и счастья одновременно.

Всю последующую неделю они провели в постели. Перепробовали все давно забытые позы и приемы. Не отвечали на телефон. Почти ничего не ели – иногда лишь заказывали пиццу и съедали ее тут же, в постели, сразу после еды переходя к сексу. Нетрудно догадаться, что Марию потеряли на работе. Пытались звонить – подумали, что-то случилось. Ждали новостей.

Она появилась в офисе, когда ее уже никто не искал. Написала заявление об увольнении по собственному, когда начальница вызвала ее на разговор.

– Что случилось, Мария? Так же не делается!

– Понимаю. У меня была довольно тяжелая ситуация в семье – не хотелось бы особо распространяться…

Эх, была-не была.

– Дедушка у меня умер. Позвонить не могла – представляете, телефон потеряла. Поехала в Абай, где он жил, а там – ни домашнего телефона, ни Интернета. Ну я пока туда, пока обратно…

Никакого дедушки у Марии в помине не было – она вдохновенно врала. Тяжело было делать скорбный вид – глаза ее светились счастьем, но Мария все же убедила начальницу. Ей объявили выговор с занесением в личное дело. Не уволили. Обошлось.

Александра

Слава Богу, муж ничего не спросил, когда она вернулась домой. Дети играли в компьютер, Владимир смотрел телевизор. Они даже не поели – ждали ее, голодные. Василиса, правда, жевала конфеты, одновременно выигрывая у возмущенного Ромы в какую-то кровавую игру.

– Я звонил тебе…

– Представляешь, ждала автобус около часа. Хотела вызвать такси – сотка села. Пошла ловить частника – так все цены задирают. Пока не набралось три человека на остановке – так хоть разделили. Я с собой еще, как назло денег мало взяла… – зачастила Александра. Как вдохновенно можно врать, когда все придумано заранее, до деталей, до мелочей, до минут.

– Пойдем есть. Прости, что не встретил.

Он виновато улыбнулся. Какая она все-таки тварь. Он еще и извиняется. Как назло, вечер прошел в этом же ключе – его раскаяние, что жена два часа добиралась домой на перекладных, пока она грубо не заткнула его. Она вся напряглась, как струна. Не думала, что будет так тяжело. Самое тяжелое было в том, что он попытался загладить свою вину, когда они легли спать.

Александра пыталась отстраниться – но чувство безграничной жалости взяло верх. Она притворялась, что ей хорошо – и, наверно, он не заметил ее холодности. У них так давно не было близости, что он был доволен априори. Горд собой, что вернулся к полноценному мужскому образу жизни. Когда все закончилось, у Александры случилась истерика. Он, конечно, не мог понять – в чем дело. Она вспоминала молодого мужчину, который был с ней три часа назад. Его желание жить, получать наслаждение, абсолютный эгоизм – не имевшие ничего общего с любовью – так возбуждали. Желание угодить и бравада мужа казались ей глупостью. Она не спала всю ночь, выплакав все глаза. Теперь ей стало ясно – она может обмануть мужа и сделать вид, что ничего не произошло – но как обмануть себя и все забыть? Ее жизнь уже никогда не будет прежней.

Максим бросил английский. Но он не бросил Александру. Они регулярно встречались на той квартире. Он звонил ей в одно и то же время – это было обговорено – когда ни детей, ни мужа не могло быть поблизости. Она брала такси и ехала к нему. Владимиру сказала, что у нее новый ученик – как цинично, но назад дороги не было. Александра подсела, как сказал бы наркозависимый человек. Подсела на мужчину, годящегося ей в сыновья.

Теперь она жила двойной жизнью – и, как бы это не было горько, ее возбуждал этот флер тайны. Постоянный страх оказаться пойманными, его глаза, губы и руки, ложь, секс, скорость, татуировка на его спине… Так продолжалось бы еще долго, если бы не случай.

Она заметила какую-то перемену в дочери. Отстраненность, даже обиду. С Ромой все было в порядке – но Василиса беспокоила ее. Однажды, собираясь на очередное свидание, Александра одевалась и красилась – ах, этот ритуал приготовления! – когда к ней подошла дочь.

– Мама, я хотела у тебя кое-что спросить.

Александра поправила чулок и одернула юбку.

– Да, доча. Только я бы попросила в следующий раз не врываться без стука в комнату. Ты уже взрослая девочка.

– В том-то и дело, мама. Я все знаю.

Земля ушла из-под ног. Ее как будто пригвоздило к стулу.

– Что знаешь, котенок?

– Не отпирайся. Ты изменяешь папе.

– Откуда знаешь?

Александра на всякий случай закрыла дверь в комнату, чтобы сын не смог услышать.

– Я вас видела. Вы сидели в машине и целовались. Мама, как ты могла?

– Подойди сюда, дорогая. Не плачь. Успокойся. Все не так, как ты думаешь. Я люблю папу. Мы с ним не расстанемся.

– Но ты его обманываешь! И всех нас обманываешь!

– Не кричи! Еще не хватало твоих истерик! По-хорошему, это наше с папой дело. И я не обязана перед тобой отчитываться. Вы здесь с Ромой вообще ни при чем. Это моя жизнь.

– Он моложе тебя! Я это видела.

– Ты не поймешь меня в своем возрасте. Нет смысла сейчас с тобой это обсуждать. Люди влюбляются – и думают, что это навсегда. Рожают детей, создают семьи. А потом появляется новое чувство. И счастье.

– Значит, с папой и с нами счастья больше нет?

– Василиса, почему ты на меня нападаешь? Я что, развожусь с папой? Бросаю вас? Все останется как прежде. Просто я счастлива. И мы все счастливы.

– Ты расстанешься с этим… любовником?

– Я сама приму решение. Не сейчас. Не требуй от меня ответа.

– Ты идешь к нему? Накрасилась, расфуфырилась, как шлюха!

Александра развернулась и влепила дочери пощечину.

– Если ты еще хоть раз, соплюшка, хоть что-то подобное скажешь – я возьму ремень. А потом ты лишишься всего – и в первую очередь, Антона.

Василиса не успела парировать – в комнату вошел услышавший их крики Роман. Увидел заплаканную Василису, маму в ярости. Понял, что зря зашел.

– Сынок, уроки уже сделал? Я ухожу – папа проверит вечером. Ужин приготовила. Не ждите меня. Буду поздно. Тебя, Василиса, тоже касается – приду поздно, – подчеркнула она. – Подумай над своим поведением и не торопись с действиями. Последствия будут. Обещаю.

Глава 6

Лея

Как объяснить маме, что незнакомый тебе мужчина хочет взять тебя с собой в путешествие на край света, и ты сама не знаешь, хочешь ли ты ехать, но склоняешься все-таки к тому, что хочешь, хотя и не знаешь, почему?

Как все сложно. Она не понимала, что происходит. Но он что-то разбудил в Лее при их последней встрече – как же он притягателен! Она не представляла, как может ему отказать. Да, она просто не может сказать «Нет».

– Мама, я наверно уеду на зимние каникулы, в Англию… – начала она. – Вы же были в Таиланде – я тоже хочу развеяться.

– В Англию? А это не дорого? Почему в Англию-то? Почему не в Турцию, как обычно? И что значит – «я»? Одна что ли?

– Не одна. С мужчиной.

– С Пашей? – мама всплеснула руками. – Значит, все-таки все не зря! А я говорила, говорила тебе – просто так он тебе звонить не будет! Вот для чего ему английский был!

Лея даже обрадовалась, как все замечательно получилось. Мама все сделала за нее – ей даже ничего добавлять не придется.

– Ну да. Вот так вот. Надо ехать?

Эх, мама, не подведи! Лея скрестила пальцы под столом.

– Ну не знаю. Сама думай. Тебе он по-прежнему нравится?

– Даже больше, чем раньше, – пробормотала Лея, вспоминая мужчину в кашемировом пальто.

– Тогда, по-моему, все очевидно. Езжай. Я Паше доверяю. Так это дорого?

– Он половину оплатит.

– Значит, скоро предложит замуж. Поверь мне – вот увидишь. Пока еще не предложил?

– Пока нет. Скоро предложит, наверно.

Они встретились в среду – он не выглядел так шикарно, как в прошлый раз – в этот раз надел спортивный костюм, явно дорогой. Наверно, готовился к дороге.

– Лея, у Вас возникли вопросы? На все готов ответить.

– Один вопрос – зачем Вам это надо?

– Я авантюрист – почему бы и нет? Вы приятны мне. Уверен, мы составим друг другу неплохую компанию – я надеюсь, вы скажете мне «да»?

– Когда выезд? Я еще не писала заявление на отпуск.

– В декабре, числа двадцатого, я думаю. Планирую там пробыть неделю, так что к новогодним праздникам мы вернемся. Вы сможете договориться с начальством?

– Смогу.

– Вот и славно. Так Вы говорите мне «да»?

– Пока не знаю.

– Не подумайте, что давлю на Вас – просто сегодня у нас, – он посмотрел на календарь в сотовом, – двадцатое октября. Билеты надо сегодня-завтра брать, номера в отеле желательно тоже заранее бронировать. Сами понимаете – у них будет Рождество. Билеты дорожают с каждым днем, время ограничено. Может, я Вам просто так сильно надоел за этот месяц?

– Нет, что Вы. Хотя есть немного, – улыбнулась она.

В ответ он обжег ее своей улыбкой. Глубокие карие глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели нежно и растерянно.

– Вы, конечно, можете мне отказать. Придется лететь одному. А я боюсь летать. Вжимаюсь в сиденье – в ушах наушники. Обычно беру с собой бутылочку виски. Но делаю глоток – и больше не могу – так все внутри сжимается. Спиртное меня не расслабляет – а наоборот. Будем с Вами говорить только на английском – обещаю. Все время в самолете. А, может, даже и в Лондоне. Приеду – и погружусь так, что мама не горюй. Забуду русский. Вы когда-нибудь были в Англии?

Она отрицательно помотала головой.

– Мечтала всегда.

– Тем более, я Вас не понимаю – Ваша мечта вот-вот сбудется. Такой шанс надо использовать. Не убегайте от своих желаний – я же вижу, вы этого хотите.

Она хотела быть с ним в эту минуту. Просто находиться рядом – и любоваться его глазами. Слушать его ломаный английский. Чувствовать Kenzo. Стоя возле Big Ben*, делать селфи с этим красавцем, я потом выложить в соцсети, на зависть всем подругам.

– Когда мы идем за билетами? – спросила она, сама краснея от этой неожиданной смелости.

________________________________________________

* 1 – одна из достопримечательностей Лондона

Мария

С тех пор, как Мария исчезла на неделю, а потом появилась, они перестали общаться с Леей. Если раньше они хоть как-то перекидывались сухими фразами типа «привет-пока», то теперь Лея просто начала игнорировать коллегу. Но Лее необходимо было сегодня попросить Марию об одолжении – завтра ей нужно в турагентство, вечернюю группу кому-то пришлось бы взять вместо нее. Мария как раз была свободна.

Мария сначала не поняла, что произошло. Лея зашла в учительскую – но она была сама не своя. Произнесла: «Привет, Маш. Как дела?» Улыбнулась.

– Привет, Лея. Я вообще-то уже три дня как вышла на работу. А ты меня только сегодня заметила. Дела нормально. У тебя как?

– Не очень. Представляешь – завтра надо в больницу вечером, это очень важно. А заменить меня некем.

– Кроме меня, да?

– Да.

– Так и поняла, что тебе что-то надо. То ты меня в упор не замечала – а тут здороваешься так любезно.

– Прости, Маш. Правда, я не здоровалась с тобой – злая была немного на тебя. Просто ты пропала – нам тут так тяжело пришлось. Я с утра до вечера работала, даже на обед времени не было. Переживали так все за тебя. А ты потом как ни в чем не бывало нарисовалась.

– В семье проблемы были.

– Понимаю. Ты меня тоже пойми, войди в положение, пожалуйста. Помоги по-человечески – я тоже в долгу не останусь. Ты какие конфеты любишь?

– Я «Хэнесси»* люблю, а конфеты не ем, – пошутила Мария. Подумала – Лея сейчас сдуется как мыльный пузырь.

– Хорошо, «Хэнесси» так «Хэнесси». Завтра в шесть группа. Их там пять человек. Уровень Intermediate…

– Погоди. Пошутила я. Не надо «Хэнесси». Раз надо срочно в больницу – иди конечно. Только что-то ты радостная для человека, который в больницу собирается.

– Я рада, что мы помирились. Прости меня, ладно? Я была неправа.

И, насвистывая, она удалилась. Точно, как подменили.

С этого дня Лея и Мария больше не ругались. Даже иногда обсуждали учеников. Мария все так же приезжала на работу на машине, долго кружила возле офиса, в итоге неловко парковалась и спешила на работу. Теперь работа действительно приносила ей радость – не такую сильную, как заново возродившаяся любовь с супругом, но, тем не менее. Домой она летела на крыльях – знала, что придет и упадет в объятья – а потом они будут ужинать и обсуждать, как прошел день и строить планы на завтра. Порой он даже не давал ей домыть посуду – брал ее на руки и нес в спальню.

Но Глеб уехал в очередную командировку. Она страдала от одиночества, зачеркивала дни до его возвращения в календаре и долго не могла заснуть в пустой постели. Они общались в скайпе – но разговор обычно не длился более десяти-пятнадцати минут – муж был очень занят. А потом он пропал. Перестал выходить на связь и звонить по телефон. Мария решила сама позвонить – но он не взял трубку.

До его возвращения оставалось два дня, когда она узнала, что произошло несчастье – Глеб попал в больницу с сильным отравлением. Сорваться среди недели она не могла – пришлось дождаться субботы и выехать в Абай. Оказалось, что в воскресенье посещения

строго с пяти до семи – она не могла ждать до вечера, так как планировала выехать в Караганду пораньше. Пришлось дать взятку. Ее пропустили, но строго на полчаса.

Глеб, как выяснилось, отравился паленой водкой. Глупо, конечно – она так ему и сказала.

– Наверно, просто хотел увидеть тебя. Так что, оно того стоило. Я даже не расстраиваюсь. Поцелуй меня, жена.

Он крепко обнял ее. Сразу же съел приготовленное Марией пюре.

– Бедный мой супруг! Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась! Почему не позвонил, когда в себя пришел? Я так волновалась!

– А я телефон на квартире забыл. Потом попросил Санька привезти. Я, если честно, тоже скучал. Помнишь, как было в прошлый раз? Помнишь, что ты мне сказала? Что, даже когда будешь древней старушкой, будешь отдаваться мне с радостью?

– Даже когда у тебя не будет ни одного зуба? – рассмеялась она. – Я помню. Сейчас смешно об этом думать – что когда-то мы станем немощными и просто не сможем любить друг друга, как раньше.

– Знаешь, что мне пообещай. Когда я выпишусь и вернусь домой – дней через пять, я думаю, – встретишь меня с своем самом сексуальном наряде и мы сразу сделаем это?

– Два раза. Нет, три, – ответила она.

_____________________________________________

*1 (Hennessy) – один из старейших и известных коньяков.

Александра

После той ужасной ссоры с дочерью Александра старалась избегать общения с ней. Это было нетрудно – Василиса почти не бывала дома. Владимир даже заволновался однажды, когда пробило одиннадцать вечера, а Василиса еще не вернулась.

– Саш, а где Васька?

– С подружками гуляет, – пробормотала Александра.

– Не поздно? Может, позвоним? Она всегда раньше приходит. Ты знаешь, у кого она?

– Да, Господи, на улице они тусуются! В кино, наверно, пошли. Мало ли! Не переживай.

– Странное дело – ты сама всегда носишься с мобильником, названиваешь, а тут – спокойна совсем.

– Потому что я ей доверяю. Сказала, с подругами – значит, с подругами.

Через полтора часа ее спокойствие рассеялось. Александра стала обрывать телефон – сначала Вася – не взяла трубку, потом подруги – они вообще сегодня не видели ее дочь.

– Она у Антона, Володь. Только так.

– Значит, она весь день была у него. А нам соврала.

– Выходит, так.

– Звони Антону.

– У меня нет его номера, Володя. Я не знаю, что делать. Боже, как же страшно. А вдруг она вообще не у него? Вдруг что-то случилось?

– Начинается! Панику сеешь! Успокойся, Саша. Ты сама виновата – кто ей всё разрешает?!

«Вся в мать», – подумала Александра. Она, конечно, чувствовала свою вину в происходящем. Понимала – дочь сильно на нее обижена. Оставалось только надеяться, что завтра после школы Василиса придет домой.

Васька нашлась на следующий день. Александра отменила «занятие» с Максимом – Владимир был на работе, и можно было не бояться, что дочь ее сдаст.