Толкала, толкла

Толкала, толкла

Ксения Салихова

Художник Камиар Рюккерт

© Ксения Салихова, 2021

ISBN 978-5-0050-9426-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О чём может писать красивая девочка? О королевах и цветах. Вот Ксения Салихова и пишет. Только они странные, эти королевы, и цветы пахнут землёй.

Я обогрею вас и осушу

горячей и густой смолой

на тополиной вате.

Иначе нам просто не о чем разговаривать:

на своей жизни учиться скучно,

интересно – на чужой

и мёртвой жизни, пейте,

пейте, милые,

этот сок лесной.

Это новая оптика: настоящая профессия (врач) даёт другой объём, иную подсветку. Если королева, то королева-король. История бедной девочки, которую одевали как мальчика и воспитывали как будущего короля, потому что не дал родителям бог сына. Она – за него.

Я обогрею вас и осушу

горячей и густой смолой

на тополиной вате.

Иначе нам просто не о чем разговаривать:

на своей жизни учиться скучно,

интересно – на чужой

и мёртвой жизни, пейте,

пейте, милые,

этот сок лесной.

По-другому теперь в стихах и не бывает: ушли нормальные слова, не шипят. Надо искать свои. Но слова – они везде одинаковы, и тогда понимаешь: ты просто должен шагнуть туда, куда никто ещё не шагал. И Салихова шагает.

щеки прозрачней белого дня

губы твердеют

язык хороня:

положил мне ребёнка

мимо меня

Я знаю, как рождались некоторые стихи. Ксения присылала мне большой текст, а я говорил: «Тут золото, тут ландыши, тут прах. А это пыль. Уберите пыль. Это обычная пыль, не смертная, как на пианино». И через день КС присылала мне новый вариант. Где были только ландыши и золото.

мой папа всегда меня очень любил

пока я делала вид что сплю

в соседней комнате пьяный он обронил кому-то

мне иногда кажется ксюша это христос

пред тем мы ругались

я плакала била его по щеке

он подставлял другую

ещё он любил другую

женщину, другую,

и ещё другую, и ещё другую, и ещё

В Ксении Салиховой есть главное, что должно быть у поэта: она слышит, как бежит кровь. В нас, в ней самой (кровь всегда бежит одинаково), во всех. Ксения знает, какая она там бежит, и не боится её.

А ещё имя «Ксения» означает «посторонняя». То ли чужая, то ли просто смотрит со стороны.

Не бойся смотрящего на тебя со стороны – он сможет тебе однажды помочь. Больше, чем трепетные, другие. Хотя бы тем, что расскажет тебе о тебе.

Дмитрий Воденников

…потому что только бесчувственными руками

можно сдержать детские коленки и слово

не написать об этом стихотворение

вот я и держу

Жребий

***1.В приёмной врача эстетической клиники многолюдно:красивые люди с плотными, до кости, губами,прокрашенными лиловым, бордовым, густым веществом;красивые дети с маленькими руками,большими глазами, наполненныминеизвестным мне веществом.И ещё, прислонившись к стене, сидит одноглазая мама,большая, тёплая мама с редкими волосами,с толстой кожей поверх левой глазницы,а правый глаз смотрит на сына-подростка, он рядом.Он в чёрном старом спортивном костюме,он в старых очках с крупными стёклами, он коротко стрижен,с птичьим профилем, сухой плотной кожей,покрывающей тело его как будто не полностью.Я спрашиваю врача: «Приглашаю к нам мальчика?Он там, он в приёмной, он, кажется, следующий».Но врач, понижая голос, снимая маску,мне врач говорит: «Это девочка, девочка.Я тоже сначала подумала – мальчик, мальчик.Потом слышу – глагольные окончания ала-ала.Это девочка, посмотри запись, зовут Ирина.Приглашай, позови, пусть проходит».И Ирина проходит,действительно, точно – Ирина.Я смотрю на ирины руки, они – красивые.С пальцами женщины, девушки, девочки,С правильными ногтевыми пластинами.2.У Господа так не принято – предупредить:«Это девочка, девочка».В приёмной всё смешано и, как всегда, многолюдно.Возможно, что ассистент Бога смотрит и думает:«Мальчик. Я приглашаю?»Или не успевает спросить и думает:«Мальчик. Я приглашаю».И приглашает, назвав его Павлом, Петром, Андреем,и девочке долго приходится соглашаться.Из уважения, из воспитания, из смирения.3.Так нас зовут, и так мы приходим,так приглашают, и мы идём —двуполые,смешанные,одетые не по погоде,не по половому признакуи не по возрасту,а так,словно бы не успевала,накинула первое попавшееся телои мамин живот скорее освободила,где долго потом было слышно:ала-ила,да кто же теперь разберёт.***

Каждое утро мы снимаем слепки с детских челюстей. Ложку и мягкую массу помещаем в рот ребёнка, прижимаем к зубам и удерживаем там, пока масса не застынет.

Это совсем не страшно и не больно.

Но иногда очень страшно и больно – когда у ребёнка развивается рвотный рефлекс. В такие моменты чувствуешь себя беззащитным, ничтожным, жалеешь то себя, то ребёнка, а чаще себя именно потому, что ребёнок задыхается и кашляет, но держится и даже не трогает твою руку, не пытается оттолкнуть.

Ты же стоишь перед ним и продолжаешь давить, ждать, потому что нужно сделать эту работу качественно, потому что от неё зависит всё остальное, а он кашляет, и трудно дышит, и хрипит, и это всё какой-то ад.

Но есть такой приём.

Песенка.

Очень простая: состоит из одной буквы – «А».

Мы просим ребенка сидеть с ложкой во рту и петь песню «ааа».

Срабатывает физиология: мягкое нёбо принимает такое положение, что рвотный рефлекс ослабевает, дыхание идёт только через нос, ребёнку становится легче.

Вот этот приём – обоюдная работа мягкого и твёрдого, физиологии и звука – это мои стихи.

Когда тошнит, когда нечем дышать – нужно просто начать говорить. Произнести хотя бы один звук, первую букву алфавита.

Чью-то большую руку изо рта ты всё равно не вынешь. А дышать и говорить – сможешь.

***В ожидании осадков,над гипсовочным столом,отливаю моделидетских маленьких ротиков,взрослых ртов.По нёбному своду,по переходной складке,по уздечке течёт,в горло не попадает.Ничего не мешает?Язычок к нёбу приподнимите,дышите носом,ртом не дышите,пропойте песню,молитву,хорал.Язык небу тогда отвечал:«Ничего не мешает —Отче лишнего не замешает —только вода, вода, водаи осадочныйминерал».***Я работаю ассистентом стоматолога,такая помощница боговасобирать слюну, кровь, кости,говорить «сплюньте».До того, как другой пациент постучится в больницу,и накопит слюну, пустит кровь, оголит надкостницу,у меня есть пара минут убрать стол, помолиться,сказать «проходите» чужому гостю.Но иногдая не делаю так,я всё бросаю.Никому не молюсь, бранюсь,кусаюсь,говорю —Я не буду больше заливать свои руки аламинолом,он едкий, он страшный,от него больно.Не надо гипохлорана или паркана.от него остаются неровные шрамыс тонкой розовой кожей,подсвеченной изнутри,я смотрю на неё и другим говорю: смотри.Там стихи, посмотри, там стихи,вот как прямо сейчас.Вы же смотрите.Здравствуйте.Проходите.***Когда мне начинает казаться, что я поэт,кто-то докладывает: «К вам пациент».И я забываю про стихи.Я иду мыть руки,надеваю перчатки, шапочку, маску,закатываю рукава.Что болит? И когда началось?Но я молода,оттого моя вымытая рука дрожит, и слаба,и роняет на пациентавату, скальпель, пинцет и, наконец, слова.И я забываю, что я врач.Я иду мыть руки, тянусь за шапочкой – не нахожу,маска – гипсовая, надевать её не хочу.Ничего не болит, началось,закатываю глаза.На стихотворение падает скальпель, вата, и я забываю,что я хотела сказать.***что ты что тычто плачешь соколик не плачьмы намажем вареньем деснупольём сонной водойзаморозим микробовнадуем для зуба мячкакой тебе хочется? розовый? голубой?вот они копошатсяа мы их возьмём за хвоствот они убегаюта мы в них иглой иглойдом построили в зубках —так мы им разрушим доммы их выгоним выгонимвот они вот хватайи не плачет соколикему удалили нерви не плачет Татьяна Ивановна(врач с пятилетним стажем)только S.Mutans бредётпо кровавой костной землеи не может найти ни хвоста, ни домика, ни детейвот его отпускает и всасывает в трубувот он мчится в прозрачной пластмассе за чистой водойа за ним шарик катится – розовыйголубойсплюнь, соколик мой,сплюньи пойдём домой.

Родителей не выбирают

Родителей не выбирают,

а я – выбрала.

Пришла, говорю – устала

быть неодетой, невымытой,

ходить без пупка,

без пелёнок, вообще – ходить.

Хочу, говорю, заново —

спать на женской груди,

дышать влажной кожей, кричать красным ртом,

покрыться не пóтом – молозивом, а потóм —

как скажешь. Послушаюсь.

Он и ответил:

– Так слушайте.

У вас будет девочка. Ксюша.

***в одиннадцать с половиной месяцевя знала сорок словсорок слов я зналаа ходить не умелана год моего рождениямаме хотелось праздникаа мама волнуется дочь на праздник не придёт на руках принесута мамины руки усталия знала сорок словсорок слов я зналаи слышала как маме соседка сказаладай девочке в руки игрушкупоставь девочку на ножкисама встань сзади и ножницами понемножкуотрезай волосыглавное три первых шагатут она и пойдёт

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.