Взрастить чудовище. Следствие ведёт Рязанцева

Взрастить чудовище

Следствие ведёт Рязанцева

Елена Касаткина

Чудовища, восстающие из мертвых, несравнимы с теми, что живут в наших душах.

Макс Брукс

Корректор Преподаватель русского языка и литературы МАОУ СОШ им. героя Советского Союза С. П. Шпунякова Субота Галина Владимировна, г. Великий Новгород

Благодарности:

Работник культуры Иванова Светлана Анатольевна, г. Великий Новгород

© Елена Касаткина, 2023

ISBN 978-5-4493-1282-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Для городского жителя осень – не самое приятное время года. Низкие свинцовые тучи, повисшие на и без того унылом небе, навевают тоску. Раздражение вызывает любой пустяк, а если к этому ещё прибавляется грязь и слякоть, то сезонная депрессия даже самому оптимистично настроенному горожанину обеспечена.

То ли дело осень в деревне. Вот где природа демонстрирует свой талант художника, расписывая местный пейзаж яркими красками осенней палитры.

Последний тёплый денёк октября подходил к концу. Солнце, торопливо опускаясь за горизонт, выбросило в небо жёлто-розово-фиолетовые всполохи заката. Андрей подгрёб остатки осенней листвы в тлеющий костерок. Тонкая струйка дыма повисла в воздухе и наполнила его запахом жжёной листвы. Несмотря на безветрие, этот горьковатый привкус можно было ощутить даже в самых удалённых уголках посёлка. Андрей прислонил грабли к забору и посмотрел на сестру.

Упираясь носками ботинок в землю, девочка раскачивалась на самодельных качелях. Доска, с протянутыми сквозь отверстия в ней верёвками, была крепко привязана к ветке старой яблони. Андрей хорошо помнил, как пять лет назад они вместе с отцом мастерили эту нехитрую конструкцию.

Оля перевернула последнюю страницу и закрыла книжку. Для одиннадцатилетней девочки повесть о первой любви стала прикосновением к чему-то новому и неизведанно-прекрасному. До сих пор никакие сказки о любви принцев к золушкам не вызывали такого томящего чувства. Было жаль, что книжка закончилась. Оля мечтательно подняла глаза, и её взгляд встретился с пристальным взглядом брата…

Часть первая

Глава первая

Дожди не прекращались почти две недели. И всё же напоследок октябрь решил подарить жителям Москвы и Московской области ясный солнечный выходной. Люди, уставшие от затяжной непогоды, предпочли домашнему уюту свежий, умытый ливнями воздух парков и скверов. Но радость москвичей была недолгой, уже на следующий день небо снова заволокло тучами.

Следователь Елена Рязанцева подошла к окну и разочаровано посмотрела сквозь раскрытые жалюзи. На грязно-сером фоне неба видны были только чёрные кляксы ворон, будто кто-то нечаянно разбрызгал чернила.

«Интересно, почему ворона служит вестником смерти?» – подумала Лена. Она любила мистику, читала Эдгара По и для просмотра всегда выбирала «ужастики» пострашней, благодаря чему знала, что эта птица связана с загробным миром. Лена скептически относилась к таким утверждениям, считая их выдумкой писателей, но её старшая сестра Светлана уверяла, что ворона во сне – всегда к беде. А сестре Лена верила.

Света действительно обладала способностью предвидеть некоторые события, в основном плохие. Ей снились вещие сны, и если в сновидениях появлялся кто-то из близких в состоянии опьянения или испачканным в грязи, то со стопроцентной вероятностью можно было ожидать неприятностей. Чаще всего это были болезни.

Лена вспомнила, как пять лет назад ранним утром её разбудила надрывная трель телефона. Сестра звонила из Великого Новгорода.

– Алёнка, у вас всё в порядке? – Спросонья Лена не сразу узнала встревоженный голос сестры. – Все живы-здоровы?

Звонок был неожиданным, обычно сестра звонила по вечерам, и растерявшаяся Лена неуверенно промямлила:

– Не знаю, вчера ещё вроде всё было хорошо. А что ты вдруг?

– Сон мне плохой приснился, а ты же знаешь, мне сны не врут.

– И что там во сне, опять кто-то напился или упал в болото? – усмехнулась Лена.

– Не смейся. Это не смешно.

– Ладно, рассказывай, что там на этот раз. – Лена уселась поудобней в кресло и приготовилась выслушать очередную историю.

– Приснилось, что я приехала в Молдавию к бабушке, открыла калитку во двор, а на меня стая ворон набросилась. Нехорошо это. К беде. Ворона – птица мистическая, связанная с тёмными силами бессознательного.

От этих слов Лене стало не по себе, тревога сестры передалась и ей. Вечером того же дня пришло известие – бабушку обнаружили мёртвой в собственной постели. Она тихо умерла во сне, за неделю до своего девяностолетия.

Звонок телефона прервал воспоминания, девушка взяла трубку и услышала голос Махоркина:

– Лена, зайдите ко мне.

– Ун момент, – обрадовано пропела в трубку девушка и, погрозив воронам пальчиком, выскочила из кабинета.

– Же ву салю лё патрон, – по обыкновению, на французском поприветствовала бывшего наставника Лена, как только вошла в кабинет. Махоркин отложил лист бумаги, который держал в руке и указал на стул.

– Присаживайтесь, коллега. Как дела?

– Да какие там дела? – Лена раздосадовано махнула рыжими кудряшками и села на предложенный стул. – Такое впечатление, что как только меня назначили следователем, мир стал идеальным, и люди больше не совершают преступлений.

– Уверен, что слух о вашем назначении достиг ушей преступного сообщества, и оно сразу же переквалифицировалось в добропорядочных граждан. – Махоркин улыбнулся и тут же добавил серьезным тоном: – Шутки шутками, а идеальным мир станет не скоро, во всяком случае, на наш век преступлений хватит.

С этими словами он взял со стола листок и протянул Рязанцевой.

– В элитном дачном посёлке Сосновка вчера вечером пропала девочка. Вот заявление её отца.

Лена взяла бумагу и стала читать. Заявление, написанное ровным, каллиграфическим почерком, было следующего содержания: «Прошу организовать поиски моей дочери Воронец Ольги, 1996 года рождения. 31 октября 2007 года, примерно в 19 часов вечера моя дочь исчезла…». Внизу стояла подпись и фамилия – С. Воронец.

«Воронец – ворон» – Лена поёжилась, вспомнив картину за окном. – «Что это, мистическое совпадение или знаки свыше? Ворон – вестник смерти», – снова пронеслось в голове.

– Девочку искали всю ночь, прочесали близлежащую лесополосу, но безрезультатно, – перебил ход её мыслей Махоркин. – Это дело будете вести вы. Необходимо выехать в посёлок, осмотреть место исчезновения ребёнка и собрать всю имеющуюся информацию. Там уже находятся оперативники. Котов с Ревиным опрашивают соседей, Волков выехал час назад, думаю, самое время и вам ознакомиться с обстоятельствами дела.

– А вы разве не поедете? – Лена с надеждой посмотрела на Махоркина.

– Я думаю, вы прекрасно справитесь одна, у меня и здесь дел по горло. А вам что, нянька нужна?

Нет, ни нянька, ни начальник ей не были нужны, и давно хотелось самой раскрыть какое-нибудь преступление. Она не знала, как это правильно сформулировать, но плечо Махоркина не помешало бы.

– Поезжайте, Лена, у вас всё получится. Вы же умница.

Лёгкий аромат духов «Пуазон» ещё долго висел в воздухе после ухода девушки, мешая Махоркину сосредоточиться.

Дачный посёлок Сосновка – почти заповедная часть Подмосковья. Лена была урбанисткой. Она любила город со всеми его недостатками. Эти недостатки, от которых большинство людей старается скрыться где-нибудь на лоне природы, казались ей достоинствами. Городская суета была привычной, ей нравилось находиться в гуще событий, и когда она попадала за её пределы, то чувствовала себя глухой и одинокой.

Недолгий путь в Сосновку успел нарисовать в воображении череду красивых каменных строений, огороженных заборами из красного кирпича с коваными решетками. На деле всё оказалось другим. Элитным посёлок назывался потому, что проживали в нём деятели искусств, лауреаты разных премий, музыканты, писатели и артисты второго, а то и третьего уровня. В общем, ни Киркорова, ни Баскова здесь не встретишь, и, соответственно, сооружений типа дворцов и замков не увидишь. «Понтов» Лена не любила, и потому Сосновка ей сразу понравилась. Аккуратные деревянные домики с резными ставнями не отличались помпезностью и вычурностью, а, значит, и люди в них должны были жить милые и добрые. Так ей казалось.

Дом семьи Воронец по внешнему виду ничем не выделялся в ряду остальных, таких же скромных домиков, но Лена заприметила его почти сразу, как только он появился в поле зрения. За деревянным штакетником мелькали знакомые фигуры оперативников Котова и Ревина. Нажав на ручку, Лена толкнула калитку, которая ответила ей жутким, режущим ухо, скрипом.

Небольшой участок вокруг дома был убран от опавшей листвы. На ступеньках веранды, прислонив голову к стене, сидел красивый молодой человек. Его взгляд был пустым, парень как будто замер в немом оцепенении. Лена осмотрелась. Напротив входа в дом к ветке старого дерева привязаны качели, на земле в размазанной лужице грязи книга. Лена подошла к яблоне и подняла небольшое по размеру издание в сером переплёте. «Дикая собака Динго или повесть о первой любви» – это была одна из самых любимых её книжек в детстве.

– Решили не трогать до вашего приезда. – Послышался знакомый голос Олега Ревина. – Привет. Как добралась?

– Олег, давай без церемоний и сразу к делу. Что тут произошло? Вам удалось что-нибудь выяснить? – Официально строго прервала оперативника девушка.

– Допросили родных. Девочка весь день была во дворе, читала книжку. Рядом почти всё время был брат Андрей, вон он на крыльце сидит. Говорит, отлучился лишь на пару минут, зашёл в дом воды попить, когда вернулся, сестры уже не было. Сначала сам обошел всю округу, когда стемнело, вернулся домой, рассказал родителям. До утра искали всем посёлком, народ здесь дружный, осмотрели всю близлежащую территорию. Только утром обессиленные поиском родители обратились в милицию, сейчас с собаками прочёсываем лес до самой реки. Опрашиваются все, кто попадается на пути, но пока никто ничего не видел. К тому же непонятно, сама ли девочка сбежала или кто-то увёл её со двора.

– Мда, – задумчиво произнесла Рязанцева, – не интересовались у родителей, возможно ли похищение с целью выкупа? Кто они – эти Воронец? Видимо, состоятельные граждане.

– Я вначале тоже так подумал, всё-таки в посёлке живут люди известные, но Воронец вряд ли может представлять интерес с этой точки зрения. Он ведь ни артист, ни писатель, в посёлке есть люди более состоятельные, а этот – лишь руководитель школы. Да, престижной, но для киднепинга это малопривлекательно, на мой взгляд, – пожал плечами оперативник.

– А что родители сами думают? Куда могла уйти девочка? Были ли подобные случаи ранее? Не склонна ли девочка к бродяжничеству?

– В том-то и дело, по словам родителей и соседей, Оля Воронец была тихим ребёнком, со двора почти не ходила, всё время читала.

– Надо же, мисс Марпл собственной персоной пожаловала, – услышала Рязанцева позади себя неприятный голос Волкова, но решила не заострять внимание на его насмешках.

– Здравствуйте, Игорь Ильдарович, что можете сказать по существу дела?

– Прям, как на допросе. Ну понятно, сказывается влияние Махоркина, – фыркнул Волков.

Лена терпеливо выждала, пока судмедэксперт изольёт дежурную порцию сарказма и спокойным голосом повторила вопрос:

– Так что там с результатами вашего осмотра?

– Какие могут быть результаты? Трупа нет. Найдёте труп, зовите.

– Типун тебе… – Не выдержал Олег.

– А книга? Возможно, на ней есть отпечатки чьих-то пальцев. – Лена вопросительно смотрела на судмедэксперта.

– Я даже могу сказать чьих, – заговорщицки, почти шёпотом произнёс Волков, наклонившись к уху Рязанцевой.

– Чьих? – с интересом, так же полушёпотом спросила Лена.

– Твоих, детка, – громко хохотнул Волков.

– Очень смешно, – еле сдерживая себя, отреагировал Ревин. – И что ты за человек такой, Волков. У вас, патологоанатомов, напрочь что ли эмпатия отсутствует.

– Сам ты анатом, – огрызнулся судмедэксперт. – Отпечатками пусть криминалисты занимаются, это их работа, а я поехал, – и, откозыряв под красную кепочку, направился к калитке.

Лена повертела затёртую книжку. Она хорошо помнила содержание повести.

– Тот, кто любит читать, очень бережно относится к книгам. Бросить в грязь такую книжку девочка не могла. Для пятиклассницы эта книжка – всё равно что личный дневник.

– Значит, кто-то вырвал её из рук девочки и швырнул в грязь, или книга выпала при нападении, – рассудил Олег. – Подошли сзади, девочка нападавшего не видела…

В этот момент раздался громкий скрежет калитки и недовольный голос Волкова:

– Ну и хозяева, не могут смазать, что ли?

Рязанцева оглянулась и задумчиво произнесла:

– Нет, незамеченным не получилось бы. Такой звук лучше любой сигнализации. Скажите, Андрей… – Лена повернулась к парню, сидевшему на ступеньках веранды, которого Олег назвал братом. Тот безучастно смотрел перед собой. – …вы когда в доме были, звук открываемой калитки не слышали?

Юноша медленно перевёл взгляд на Рязанцеву, но не произнёс ни слова.

– Извините, я не представилась. Следователь Рязанцева.

– Нет, – выдавил из себя парень, – ничего не слышал и не видел.

Лена взглянула на занавешенное прозрачным тюлем окно, которое выходило на веранду.

– Но ведь вы пили воду на кухне, как же вы ничего не видели и не слышали?

– Я потом в комнату прошел, переодеться, вспотел, листву убирал.

– И сколько времени вы отсутствовали? – допытывалась следователь.

– Точно не помню, минут десять, пятнадцать где-то, – понуро ответил Андрей.

– Понятно. А у Оли были подружки в посёлке?

– Была одна – Вероника Смирнова. Она в соседнем доме живёт, я туда первым делом зашёл, но Оли там не было. – Парень вновь опустил голову, и его плечи затряслись. – Это я виноват.

Лена хотела было утешить молодого человека, но она не умела и не любила этого делать. Она не была лишена сострадания, просто не могла позволить себе эмоции во время расследования. Боялась, что сказанные ею слова утешения будут выглядеть неискренними и только усугубят ситуацию. Всё-таки за год работы с Махоркиным Лена научилась главному – отключать эмоции, пока идёт расследование.

– Олег, вы тут заканчивайте, а я пройду к соседям, поговорю с подружкой.

Вероника Смирнова – курносая конопатая девочка с двумя тонкими косичками, перетянутыми яркими цветными резинками, вертела в руках длинноногую куклу Барби. Не замечая съехавшую на затылок шапочку, она что-то сердито выговаривала толстому серому коту, который виновато смотрел на неё и урчал в ответ.

– Всё из-за тебя, теперь достанется мне от мамы. – Девочка замахнулась на кота куклой, но сделала это только для того, чтобы напугать его. Кот, зная добрый характер хозяйки, не думал убегать, а стал тереться спинкой о её резиновый сапожок. – Уйди, Баська! – Девочка мягко оттолкнула кота и принялась растирать рукавом пальто грязное пятно на боку.

– Вероника! – позвала Рязанцева.

Девочка с любопытством взглянула на красивую и такую же рыжую, как она сама, женщину.

Почти в ту же минуту открылись двери дома. На пороге показалась высокая стройная дама лет тридцати пяти в голубом стёганом халате и тёплых вязаных носках, которая насторожено спросила:

– Вы кто?

– Здравствуйте, я следователь из Москвы Рязанцева Елена Аркадьевна. – Лена вынула из сумочки удостоверение. – Хочу поговорить с вашей дочкой по поводу исчезновения Оли Воронец. Вы можете присутствовать при разговоре, если хотите.

– Ладно, говорите, я отсюда послушаю. Вы проходите на участок, у нас открыто.

Лена повернула ручку и вошла на территорию. Калитка Смирновых при этом не издала ни звука.

«Вот и не знаешь, что лучше? – пронеслось в голове, – так можно незаметно проникнуть на участок кому угодно».

– Вероника, скажи, ты вчера Олю видела?

Девочка бесцеремонно рассматривала гостью. Красивая, молодая девушка-следователь из Москвы напоминала ей Русалочку из американского мультфильма.

– Ага, – пропустив мимо ушей вопрос, ответила Вероника, а про себя подумала: «Я тоже, когда вырасту стану следователем».

– А когда? – заметив равнодушие девочки, Лена понизила голос, надеясь таким образом вызвать в ней интерес.

Реакция последовала мгновенно.

– Вечером, когда стемнело, – подражая Рязанцевой, таинственно прошептала Вероника. – Я видела, как Олю увезли в чёрной, чёрной машине с красными занавесками.

– Ты это точно видела? – с сомнением спросила Лена.

– Ага, я тут во дворе с Баськой играла. Смотрю, а страшный дядька в чёрном плаще и шляпе схватил Олю и затолкал в машину. Она даже пикнуть не успела.

– А ты рассказала об этом маме или родителям Оли?

– Нет, – замялась Вероника.

– Почему?

– Я испугалась, дядька погрозил мне пальцем и сказал: «убью».

– А как он выглядел, ты запомнила?

– Страшный такой, с чёрной бородой и усами.

– Понятно, ну что ж, до свидания. – Лена погладила кота и пошла к выходу.

Вероника смотрела вслед удаляющейся фигурке в малиновом пальто до тех пор, пока та не исчезла за поворотом. Потом поднялась на крыльцо и, прижавшись к матери, спросила:

– Мам, а я, когда вырасту, тоже такой красивой буду?

В отдел Лена вернулась только вечером и в дверях столкнулась с Махоркиным:

– Александр Васильевич, вы куда?

– Как куда? Домой, время-то уже позднее.

– Да, действительно. – Лена посмотрела на часы. – А я и не заметила.

– Трудно заметить, когда на улице так темно. – Махоркин улыбнулся, но, увидев расстроенное лицо девушки, добавил: – А не попить ли нам кофейку?

– Кофейку! – Обрадовалась Лена, которая только сейчас вспомнила, что после завтрака ей так и не удалось перекусить. За весь день она ни разу не вспомнила о еде, но как только об этом зашла речь, желудок возмущенно заурчал. Неожиданный внутриутробный звук смутил девушку, и она покраснела.

– Ууууу, да вы, похоже, не ели ничего. Ну что ж, значит, пойдём в кафе, я буду вас кормить, – командным голосом произнёс Махоркин.

Долго искать не пришлось. Кафе под названием «Синяя птица» завлекало клиентов изображением, видимо, этой самой птицы, очень похожим на взбесившегося синего петуха. Увидев свободный столик у окна, Лена поспешила усесться на мягкий, обитый синим дерматином диванчик.

– Комон сис же фатиге, – устало промолвила девушка.

– Значит, полноценный обед с первым, вторым и компот. Выбирайте. – Махоркин протянул меню в синей обложке. – Какое странное название для кафе, вы не находите?

– А что в нём странного? – Лена с интересом принялась читать название блюд в меню. – «Курица в ажуре из картофеля». Не пойму, как это – курица из картофеля?

– Не важно, зато у неё, кажется, всё в ажуре. Заказывайте, не ошибётесь.

– Ага, закажу курицу из картофеля, а на гарнир пюре из курицы. А ещё салат из помидоров со вкусом огурца, и огурцов со вкусом помидоров, – иронизировала девушка. В обществе Махоркина было комфортно, все тревоги дня отступали на второй план, и уже не хотелось говорить о деле. – Так что там с названием, почему оно странное?

– Смахивает на суповой набор советских времён, когда ещё не было упитанных бройлеров, а в магазинах «выбрасывали» замученных в неволе синих кур.

– Ой, а я помню, их носили в сетчатых сумках – авоськах. Тощие лапы торчали из отверстий, а тут же рядом бутылка молока и хлеб. И что странно, всё это без упаковки, и никакой тебе кишечной инфекции. А сейчас всё упаковано, всё стерильно, а только и слышишь, здесь кто-то отравился, там заболел.

– Просто раньше говорили только о хорошем, а сейчас в основном о плохом. Вот и складывается впечатление. А вы разве застали авоськи?

– Представьте себе. Правда, я тогда ещё совсем маленькая была, но прекрасно помню, у нас такая авоська в шкафу висела в прихожей. И кому только в голову пришла идея носить продукты в такой дырявой конструкции.

– Ну что вы, Лена, авоська – это символ советского времени. Она потому так и называлась, что купить в магазине всё равно было нечего. Каждый раз собираясь за продуктами, ты полагался лишь на «авось». Хотя мы с мальчишками использовали её в других целях.

– Так, так, так, очень интересно. Мне даже представить сложно, в каких ещё целях можно использовать сей аксессуар.

– Ну в каких целях могут использовать дети? В игре, конечно.

– В игре? – Лена захлопала длиннющими ресницами. – Это как же?

– Мы натягивали авоську на голову, руки просовывали в отверстия ручек и представляли, что мы рыцари.

– Ну и фантазия у вас. Я бы в жизни не додумалась до такого, – захихикала Рязанцева.

– Вот именно фантазия. Отсутствие игрушек очень способствовало её развитию, приходилось использовать то, что было под рукой.

– Хотя я тоже в детстве цепляла на голову мамин шарф, будто это у меня длинные волосы и пела в расчёску.

– В какую расчёску?

– В круглую. Такая щётка, знаете? Представляла, что это микрофон, а я певица.

– Да, в фантазиях мы можем с вами посоревноваться.

Заливистый смех заставил оглянуться посетителей за соседним столиком. Лена покраснела и, с трудом удерживая эмоции, полушёпотом произнесла:

– Представила эту картину – вы в авоське, и я, поющая в расчёску, с шарфом на голове.

– Мда, – не удержался от смешка Махоркин. – Прямо рыцарь и принцесса.

Девушка в синей униформе с эмблемой компании подошла к столику.

– Что будете заказывать?

– Всё самое вкусное и питательное, – ответил Махоркин.

– У нас всё вкусное и питательное, – парировала официантка.

– Тогда мне курицу из картофеля… – начала диктовать Лена.

– Из какого ещё картофеля? – Официантка удивлённо приподняла бровь. – Что вы выдумываете?

– Ничего я не выдумываю, вот здесь же ясно написано. – Лена ткнула пальчиком в меню. – Курица в ажуре из картофеля.

Официантка уставилась в меню, хлопая ресницами.

– Так это же не курица из картофеля, а картофель выложен вокруг неё ажурно. А курица обыкновенная, мясная.

– Ну, слава богу, разобрались. Несите нам скорей этот ажурный картофель с мясной курицей, пока мы не запутались окончательно, – вмешался Махоркин, давясь от смеха. – И ещё это, это, вот это и компот.

– Компота нет, есть морс.

– Несите морс и эспрессо.

– Я столько не съем, – запротестовала Рязанцева, когда официантка принесла всё, что было заказано.

– Это вам кажется, вы ешьте и рассказывайте, только не торопитесь.

– Даже не знаю, с чего начать. – Сразу погрустнела Лена. От весёлого расположения духа не осталось и следа.

– Начните с салата.

– Да нет, я о деле. Вот вы говорите, что раньше только хорошее, а сейчас только плохое. Но вот дети раньше не пропадали, все жили одинаково, поэтому и выкуп требовать было не с кого. Я помню, мы целыми днями носились по округе, приходили домой заполночь, и родители не переживали. Зато сейчас на своей же придомовой территории исчезает ребёнок, и никто ничего не видел.

– Дети и раньше пропадали, но, вы правы, не с целью выкупа. Широкую популярность киднеппинг приобрёл только в 90-х, – согласился Махоркин. – А что, кто-то уже потребовал выкуп?

– В том-то и дело, что нет. Хотя ещё всё может быть, времени прошло не так и много. Но почему Воронец? Отец – руководитель престижный школы, знаменит успехами своих учеников. Мать – обычный воспитатель в детском саду. Есть ещё старший сын – студент военной академии, отличник, спортсмен. Вся семья характеризуется положительно. Сергей Воронец пользуется авторитетом среди коллег и учеников. Я заезжала в школу, все в один голос твердят, какой это хороший человек, причём совершенно искренне, это заметно. Мать Тамара Воронец – тихая, скромная женщина. Живут просто. Возможно, чуть лучше других, но не шикарно.

– А какие отношения были в семье? – Махоркин пил кофе и внимательно слушал всё, что ему рассказывала Лена. В его профессиональной биографии дел с похищением людей никогда не было.

– Замечательные! Со слов соседей, конечно. С родителями было трудно разговаривать, они в ужасном состоянии. Мать всё время плачет, отец не находит себе места, брат, кажется, впал в ступор. Я не стала их сильно тревожить, пусть немного успокоятся. Но, похоже, они ничего не знают и даже не догадываются, что могло произойти.

– Мне кажется, в версию похищения ради выкупа вы не очень верите?

– Даже не знаю. Всё может быть, конечно. С одной стороны, соседская девочка якобы видела, как Олю увезли на чёрной машине. Но насколько можно доверять рассказам маленькой девочки? С другой, увести ребёнка с участка так, чтоб даже присутствующие в доме люди не услышали ни звука. Там одна калитка только чего стоит.