Арибелла. Последняя из рода Страут

Меня поражали простор и звуковое эхо от шагов, количество гвардии и дорогое оружие, выставленное в одной из двух галерей. А какие в залах были люстры – пугающие своей громоздкостью, многоуровневые, ослепляющие своим светом.

В тот день я ощущала себя так, будто попала в сказку. Вчерашний же день – мой побег, паника в городе и пиратский корабль – сейчас представлялся мне настоящим кошмаром.

Кошмаром, который я тем не менее почти пережила.

Рука непроизвольно потянулась к медальону – последнему, что осталось от моего родного дома, и я ощутила невиданную доселе решимость сражаться до самого конца. Фрегат уже вошел в гавань – полукруглый берег Имарки казался серой оскаленной пастью, но я не боялась. Стояла и смотрела на него, искренне надеясь на то, что найду так необходимую мне сейчас поддержку у Его Величества.

Король обязательно поможет мне – я яро верила в это. Вместе мы вернем спокойствие в графство Эредит. Вместе мы уничтожим Зверя, который убил моих родителей.

Из тягостных дум меня вырвал громкий приказ капитана:

– Приготовиться к швартовке!

Не ожидая услышать голос господина Айверса так близко, я едва не подпрыгнула на месте. Резко обернувшись, обнаружила его стоящим у меня за спиной. Так же, как и я, он неотрывно смотрел на берег.

Я же отвлеклась. Участвовать в швартовании меня, естественно, никто не допустил, поэтому мне приходилось следить за происходящим со стороны.

Команда действовала на удивление слаженно. Несмотря на то, что верхняя палуба едва не ломилась от пиратов, никто не путался друг у друга под ногами.

Разумеется, кроме меня.

– Не спи, доходяга, а то за борт вывалишься! – наставительно рявкнул прилетевший на плечо капитана Рич, когда меня оттеснили к самому краю палубы.

Именно в этот момент корабль ощутимо качнулся, и я тут же схватилась за поручень. Плавать за годы жизни в графстве, со всех сторон омываемом теплым морем, я так и не научилась – это было непозволительно для леди, а проверять на практике, получится ли сейчас, я совсем не желала.

Порт в Имарке считался не только самым крупным портом в нашем королевстве, но еще и самым дорогим. Пошлина здесь была в три раза дороже, чем в любом другом порту, – я слышала об этом от отца, но торговцы неизменно возвращались сюда, чтобы продать свои товары.

Потому что здесь же находился самый крупный рынок.

Впрочем, я вообще была не уверена в том, что пираты какую-либо пошлину платят.

Ну… Это же пираты.

– А зачем вы прибыли в столицу? – поинтересовалась я у пернатого кока.

Не то чтобы меня слишком волновал ответ на этот вопрос, ведь совсем скоро я намеревалась сбежать от морских разбойников, но отец всегда учил меня, что тот, кто владеет информацией, владеет и миром.

– Пополнить запасы и продать кое-что по мелочи, – стал перечислять Рич, за это время перелетевший с плеча капитана на край бортика. Господин Айверс ушел в неизвестном направлении. – Вообще-то мы планировали сделать это в прошлом порту, но не успели. Тебе бы, кстати, не мешало сменить эти тряпки. В Имарке есть товары на любой вкус.

О, я с радостью их сменила бы! Особенно ботинки, которые были мне не по размеру и то и дело норовили слететь. А еще приняла бы горячую ванну с душистым мылом, но увы. Сейчас мне об этом оставалось лишь мечтать. Но я была не в том положении, чтобы жаловаться.

Когда мы спустились на берег, аромат соленого моря так никуда и не делся. Здесь, в порту, он ощущался даже острее. В воздухе витали почти неуловимые нотки восточных специй – горький перец, казалось, оседал на языке, но при этом тошнотворно пахло тухлой рыбой.

А еще кругом валялся мусор, то и дело попадающийся под ногами.

Да уж… Не такой я запомнила столицу.

Меня слегка штормило. Голова не то чтобы кружилась, но некоторое время меня охватывало неясное чувство, будто картинка передо мной плывет. Даже широкая спина капитана, шедшего впереди, покачивалась.

Засмотревшись на его спину, я не сразу остановилась, когда в этом возникла необходимость, а потому врезалась в него и оступилась, едва не упав.

Едва.

Поймав меня за рваный ворот рубашки, господин Айверс на мгновенье оценил мою тушку придирчивым взглядом и неожиданно обратился к Эрни.

– Сначала свое продадим.

Согласно кивнув, управляющий двинулся дальше по широкой каменной дороге, что вела прямиком к рынку. Еще в тот момент, когда гавань только предстала перед нашими взорами, капитан определил тех, кто пойдет с ним.

Изначально я в этот список не входила, но мне удалось напроситься вместе с мужчинами. Кроме господина Айверса и Эрни с нами шли еще пятеро крепких матросов, которым предстояло проследить за тем, чтобы все купленное в целости попало на судно.

Я тоже вызвалась таскать мешки, чем заслужила громкий и обидный смех. Никто не верил, что такой доходяга, как я, может поднять что-то больше стопки тарелок.

Но тем не менее меня взяли, а я предпочла свою обиду оставить при себе. Просто потому, что была рада тому, что своей цели все-таки достигла.

Стоило нам ступить на территорию рынка, как на нас со всех сторон обрушились шум и гам. Кто-то бурно ругал некачественный товар, другие толкались, спеша по своим делам, а третьи кричали так громко, что я не слышала даже собственных мыслей. Торговцы старались увлечь покупателей к себе в палатку, поэтому даже за руки хватать не гнушались.

Высвободившись от захвата одной такой наглой торговки, я протиснулась между капитаном и Эрни, чтобы избавиться от чужих алчных взглядов. Их-то никто схватить не пытался!

– Два мешка муки, мешок сахара, четыре мешка капусты… – громко перечислял Эрни пункты из списка, который держал в руках. Остановившись у чужого навеса, где торговали овощами, он с возмущением спросил: – А у него харя не треснет?

Капитан отвечать не стал, лишь усмехнулся, обнажая белые зубы. Подойдя к лоткам, он осматривал предложенный товар. Выбрав яблоко покраснее, мужчина сначала понюхал его, а потом обтер румяный бок о свой плащ на груди.

Мне казалось, что он сейчас откусит от плода, но нет. Господин Айверс молча протянул его мне, вынуждая меня произнести тихое, но при этом удивленное: «Спасибо».

Взяла я яблоко скорее от неожиданности, однако есть не торопилась. Во-первых, потому, что фрукты обязательно нужно мыть, а во-вторых, потому, что не желала пропустить подходящий момент, когда смогу затеряться в толпе.

Мне казалось, что это легко при таком количестве народа да при условии, что тут постоянно кто-то носится, но моя первая попытка побега просто-напросто провалилась.

Юркнув в толпу, я растерялась всего на секунду, пытаясь понять, в какую сторону следует идти, но этого хватило, чтобы меня едва не затоптали. От незавидной участи спаслась я лишь чудом: капитан схватил меня за ворот рубашки, отчего и без того пострадавшая вещь жалобно затрещала.

Из-под колес телеги, груженной товарами, господин Айверс меня фактически вытянул.

– Не зевай, доходяга! – рявкнул недовольный моей нерасторопностью Эрни, появившийся рядом с нами. – Потеряешься – отплывем без тебя!

Это-то мне и было нужно, но я не знала, что будет, если скажу мужчинам правду. Вдруг они меня неправильно поймут или, того хуже, не отпустят. Не желая рисковать, я молча кивнула в ответ и поплелась следом за капитаном, незаметно поглядывая по сторонам.

Словно чувствуя мое замешательство и мои не самые честные намерения, господин Айверс пару раз оборачивался, чтобы проверить, что я все еще следую за ним, но возможность сбежать мне все же представилась.

Я скрылась в тот момент, когда капитан и Эрни сбивали цену, громко ругаясь с неуступчивым торговцем, а двое оставшихся матросов закидывали себе на плечи мешки с мукой, стоя ко мне спиной.

Скрывшись за тучным мужчиной, что был облачен в богатые одежды, я некоторое время шла спиной назад, чтобы потом свернуть на повороте, который мы уже проходили.

Сердце билось часто-часто. Пульс стучал в ушах, во рту было сухо от страха. С каждой минутой он нарастал все больше.

Из путаных лабиринтов рынка мне удалось выбраться не иначе как чудом. Вывалившись на смутно знакомую улицу, я старалась не привлекать к себе лишнего внимания.

Последнее, к слову, удавалось из рук вон плохо. Чем ближе я была к дворцовой площади, тем чище и богаче становились улицы, а прохожие все чаще оглядывались, брезгливо морщились и перешептывались при виде меня.

И я их реакцию прекрасно понимала. В том виде, в котором я слонялась по улицам столицы, любой принял бы меня за бродягу. А те, как известно, в богатых районах ничем хорошим не занимаются.

К тому моменту, как впереди показался королевский дворец, я уже едва переставляла ноги, но вера в то, что Его Величество поможет, не забудет заслуги моей семьи, придавала мне сил.

Ровно до тех пор, пока меня попросту не прогнали гвардейцы, не позволив даже приблизиться к кованым воротам.

– Проваливай, бродяга, – лениво отмахнулся один из стражников. – Ищи подаяний в другом месте.

– Но я не бродяга! – возмущение в моем голосе смешалось с отчаянием. Сдернув с головы свой импровизированный головной убор, я взглянула на них, ожидая извинений, но ни один из гвардейцев даже не посмотрел в мою сторону. – Вы должны пропустить меня! Меня зовут Арибелла ар Страут! Мои родители – граф и графиня Эредит! Мне срочно нужно поговорить с Его Величеством! На нас напали войска императора Приалии!

На мои слова мужчины лишь громко рассмеялись. Увы, все мои попытки достучаться до гвардейцев оказались бессмысленными. Если ты выглядишь как бродяга, одет как бродяга и пахнешь как бродяга, для членов высшего общества и тех, кто имеет к ним хоть отдаленное отношение, тебя все равно что не существует.

Я испытывала самое настоящее отчаяние. Хотелось плакать, слезы бессилия подступали к уголкам глаз, жгли их, но я не давала себе разреветься. Только губу закусила до боли и непроизвольно сжала пальцы в кулаки.

Слезами я себе точно не помогу. Не вышло по-хорошему, значит, попробуем хитростью. Как именно попаду во дворец, я пока не знала, но не могла сдаться вот так, когда цель моя находилась так близко. Нас разделял только забор, миновать который вполне можно было и не через главные ворота.

Я никогда раньше не верила в существование Древних: аристократам было зазорно полагаться на богов, которых никто никогда не видел, но именно в эту минуту отчаяния Они, наверное, услышали мои молитвы. Ничем иным появление у ворот кареты маркиза Олданского я объяснить не могла.

Рявкнув на меня, чтобы не мешала проехать экипажу с гербом, на котором была изображена рыжая лисица, гвардеец поспешил дать сигнал к открытию ворот. Ровно в это же время маркиз выглянул из кареты через окошко, подтверждая мою догадку.

Я узнала его лицо: он являлся одним из тех, с кем отец вел дела. Этот немолодой мужчина один из немногих кто часто бывал в нашем поместье. Но главное – он узнал меня!

– Арибелла? Глазам своим поверить не могу. Это вы? Что вы здесь делаете? Что с вашей одеждой? – в голосе маркиза слышались удивление и растерянность, а еще искреннее беспокойство.

– Ваше Сиятельство, – отозвалась я, с облегчением выдыхая. Я пыталась быть сдержанной, но ноги слушаться меня почему-то отказывались. – Мне срочно нужно поговорить с Его Величеством. На наше графство напали люди императора Приалии.

Во дворец я все-таки попала, пусть и не прямиком к королю. Прежде по правилам мне следовало побеседовать с секретарем Его Величества и изложить мою проблему ему.

Тощий как жердь седой старик в узком камзоле мышиного цвета встретил меня хорошо, хоть и косился на мои одежды, не соответствующие ни титулу, ни статусу. Заверив меня в присутствии маркиза, что беспокоиться мне не о чем и монарх обязательно меня примет в самое ближайшее время, он распорядился о предоставлении мне гостевых покоев.

К встрече с королем я должна была подготовиться, чему совершенно не собиралась препятствовать. Молоденькие улыбчивые служанки в белоснежных чепцах тут же взяли меня в оборот, стоило мне ступить в выделенные комнаты.

Мои мечты о ванне стали явью.

Мои волосы мыли, мою кожу терли мочалками и натирали ароматными маслами. Наконец-то получив возможность расслабиться, я ненароком задремала, устав рассматривать светлую купальню.

Комната была большой, в отделке преобладали белые и мятные цвета, разбавленные золотом. Здесь было уютно и тепло, но долго сидеть в круглом бассейне я себе не разрешила.

Позволив служанкам промокнуть мои тело и волосы большим мягким полотенцем, я отправилась в спальню.

Здесь использовались все те же оттенки и цвета, но их удачно разбавляла темная громоздкая мебель. Над большим комодом в окружении двух настенных канделябров висело красивое овальное зеркало. Кровать была спрятана под балдахином, а в углу рядом с дверью, что вела в небольшую гардеробную, стояли низкий квадратный столик и изящное кресло с тонкими ножками.

Наряд для меня принесли. Темно-синее платье выглядело безупречно. Высокий ворот закрывал шею, широкие рукава не стесняли движений. Пройдясь по комнате, я поняла, что мне удобно, как если бы наряд пошили специально для меня.

Но ведь этого не могло быть. Просто служанки отлично знали свое дело, выбрав среди свободных нарядов, пошитых модисткой для различных казусных ситуаций, тот, что пришелся бы мне впору.

Усадив меня в кресло, улыбчивая девушка с солнечным именем Лучия взялась за мою прическу, но ее вариант я отвергла сразу же, попросив заплести волосы так, как они были до нашей встречи. Красивые прически следовало делать для торжеств, а встречу с Его Величеством праздником я не считала.

Повод для нашей встречи был более чем прискорбным.

Я не хотела смотреть на себя в зеркало, но служанки ждали от меня одобрения, поэтому, чтобы их не обидеть, сделать мне это все же пришлось. Большое напольное зеркало стояло рядом со второй дверью, что вела в гостиную, но, приблизившись к нему, я прикрыла веки, сдерживая слезы.

Чистые, яркие, опрятные волосы, роскошное платье и туфли точно впору – вот такая я и была настоящей. Не грязная оборванка в обносках, на которую никто даже не взглянет, а леди с безупречными манерами; молодая девушка, к которой прислушиваются; наследница…

Мысль о приемных родителях вновь болезненно кольнула сердце. С момента нашей последней встречи прошло не так уж и много времени, но казалось, будто нас разделяла целая вечность.

Я до сих пор не могла поверить в то, что больше не увижу их. Больше не будет ни вечерних чаепитий за обсуждением приключенческих романов вместе с мамой, ни конных прогулок по утрам вместе с отцом, ни… ежедневных слухов от Пейди.

Я не могла простить себя за то, что оставила женщину, оставила их всех. Если бы я только лучше владела мечом и управлялась со своим даром, чтобы не нанести никому непоправимый вред… Если бы я только могла им помочь.

От самобичевания меня отвлек негромкий стук в дверь. Причем не в дверь спальни, а в дверь гостиной. Поблагодарив девушек за замечательно проделанную работу, я вышла в гостиную и разрешила слуге в светло-зеленой ливрее войти.

– Его Величество готов принять вас и ждет в своем кабинете, миледи, – оповестили меня, прежде поклонившись. – Мне велено сопроводить вас. Также вам надлежит взять с собой одну из служанок.

Подав знак Лучии, я первая вышла в коридор. Как и часом ранее, у дверей в кабинет секретаря стояли гвардейцы. Попасть в кабинет Его Величества можно было только через это помещение, хотя я не исключала того, что во дворце, как и в нашем особняке, имелись тайные ходы.

Тепло улыбнувшись секретарю, что встал при моем появлении, я получила утвердительный кивок. Путь для меня был свободен, и слуга поторопился открыть передо мной двери. В кабинет к монарху я вошла уже только в сопровождении служанки, отлично понимая, кто сегодня станет разносчиком новых сплетен.

Замерев на пороге, я присела в глубоком реверансе, не позволяя себе посмотреть на короля. Пальцы, придерживающие ткань платья, мелко тряслись от волнения. Ранее видеть Его Величество так близко мне не дозволялось, а уж говорить с ним и подавно.

– Арибелла ар Страут… – покатав мое имя на языке, будто силясь меня вспомнить, мужчина продолжил свою речь: – Помнится, мы с вами встречались, еще когда вы были совсем малы.

Три года назад мне едва стукнуло пятнадцать, но говорить об этом мужчине я постеснялась.

– Поднимитесь, – приказал он, в то время как ноги мои от неудобной позы или же от волнения уже начали порядком дрожать. – Присядьте и расскажите своему королю, что привело вас в Имарку. Признаться, объяснения моего секретаря оставили много вопросов.

Выпрямившись, я впервые посмела взглянуть на монарха так открыто. Король сидел в массивном, обитом дорогой тканью кресле. На столе его лежало множество бумаг. Узкие губы растянулись в располагающей улыбке.

Эта улыбка помогла мне собраться.

Присев на самый край низкого темно-зеленого дивана, я расправила юбку платья.

– Боюсь, Ваше Величество, я тоже не имею ответов на все вопросы. – Спрятав взгляд, я поймала себя на том, что пытаюсь сжаться, стать незаметнее, и тут же разозлилась. Вскинув голову, выпалила то, что давно обжигало язык: – Герцог ар Риграф под флагом своего императора захватил наше графство. Мои родители мертвы, но мне удалось бежать. Я с трудом добралась до Имарки, чтобы просить вас отстоять наши земли и… отомстить за графа и графиню Эредит.

Пока я говорила, все сильнее сжимая кулаки от злости, от ненависти к тому, кто разрушил мою жизнь, взгляд Его Величества становился все мрачнее. Его губы сжались в тонкую линию, а меж седых бровей залегла глубокая складка.

Нервно постучав пальцами по столу, точно размышляя, мужчина ответил:

– Сожалею о вашей утрате. Смерть ваших приемных родителей – огромная потеря для всего королевства.

– Значит, вы мне поможете? – спросила я с надеждой.

– В такой вопиющей ситуации я не могу оставаться в стороне, моя дорогая. Ваши родители хорошо послужили на благо нашего королевства, и теперь моя обязанность как вашего сюзерена позаботиться о вас. Я настаиваю, чтобы вы остались при дворе, пока в вашем графстве вновь не станет безопасно. Будьте моей гостьей.

Кабинет Его Величества я покидала с чувством выполненного долга и… грустью. Да, королевский дворец был прекрасен, Его Величество очень добр ко мне, но все-таки здесь я была чужачкой. Война могла затянуться на долгие месяцы, и одним только Древним известно, когда я смогу вернуться домой.

А я хотела домой, потому что там – в графстве Эредит – осталась вся моя жизнь.

В кабинете секретаря я едва не столкнулась с министром, он тоже был хорошо знаком с моим отцом. Кажется, мужчина занимал пост министра военных дел при короле, но я могла ошибаться.

Поприветствовав министра вежливой улыбкой, я в сопровождении служанки вышла в коридор. Не торопилась, шла медленно, любуясь золотым рисунком на обоях, но в дверях, ведущих в мои новые покои, неожиданно застопорилась, внезапно вспомнив о том, что так и не озвучила королю свою личную просьбу.

Я хотела узнать, что в действительности произошло с моими родителями. Я не видела их смерть своими глазами, а потому во мне до сих пор жила надежда, что тот парень, забежавший в таверну, просто ошибся.

А если не ошибся…

Меня интересовала их судьба. Я надеялась, что у герцога хватило чести похоронить их в семейном склепе Эредит, но, чтобы спать спокойно, мне нужно было знать это наверняка.

Гвардия короля не стала чинить мне препятствий. Вернувшись к кабинету в одиночестве – служанку я опрометчиво отпустила, как только оказалась в гостиной, – я вошла в секретарскую, надеясь, что секретарь короля временно исполнит роль моего сопровождающего, но мужчины на месте не оказалось.

Секретарская в принципе была пуста, а дверь в кабинет Его Величества немного приоткрыта. Не желая подслушивать – по ту сторону кабинета раздавались голоса, – я уже хотела занять место на диванчике, как вдруг выхватила из чужой речи обрывок, заставивший меня растерянно замереть.

– Графство уже потеряно, но ар Риграф не успокоится, пока не найдет девчонку, – голос короля был сильным, звучным, а потому его речь я слышала хорошо. – Мы не можем позволить себе еще одну войну. Она разорит королевство, и мы потеряем весь материк. Мы должны удержать свои позиции.

– И что же вы предлагаете? – послышался голос министра.

Он был низким, чуть хрипловатым и слегка подрагивал, выдавая волнение мужчины. Но его волнение было ничем по сравнению с тем, что сейчас испытывала я.

Король не пойдет войной на герцога, ему плевать на наш остров.

– Отдать ему то, что он ищет. Ему нужна Арибелла ар Страут, и он ее получит в обмен на независимость Имарки.

Сердце пропустило удар. Затем еще один. Я замерла и, кажется, даже не дышала, не в силах поверить в предательство короля. Он мне солгал. Сказал, что спасет графство и позаботится обо мне в благодарность за службу моих родителей, а сам планировал продать ради милости чудовища!

– А зачем она герцогу? – удивленно спросил секретарь, который тоже присутствовал при величайшем собрании.

– Да кто бы знал! – со злостью ответил монарх, – Пишите письмо ар Риграфу. Укажите, что Арибелла ар Страут у нас. И что мы… требуем независимости от империи.

Глава 4: Истина на дне

Злость, страх, ненависть и отчаяние – все чувства смешались и захлестнули меня неудержимой волной. Мне потребовались неимоверные усилия, чтобы не сбежать прямо сейчас, не рвануть с места.

Если бы я это сделала, мое поведение однозначно вызвало бы вопросы у гвардейцев и меня бы тут же поймали и заперли, но до тех пор, пока король уверен, что я ничего не подозреваю о его планах, со мной будут обращаться как с гостьей.

А в том, что гостья Его Величества гуляет по дворцу, нет ничего подозрительного.

Выйдя в коридор, я тихо притворила за собой дверь и даже выдавила милую улыбку для гвардейцев, после чего медленно, как и подобает леди, прошествовала до первого поворота. Но едва скрылась за ним, тут же приподняла юбки и побежала в выделенные мне покои.

В гостиную я ворвалась, перепугав другую служанку, которая выносила мои прежние вещи из покоев. Наверное, с целью выбросить, а еще лучше – сжечь, но сделать ни того, ни другого я не позволила. Приказала оставить и вещи, и меня.

Стоило женщине растерянно выйти, как дверь, ведущую в коридор, я беззастенчиво подперла креслом.

Так быстро я не переодевалась еще ни разу в жизни. Скинув с себя дорогие одежды, я вновь обрядилась в обноски, спрятала волосы под замысловато свернутым плащом и распахнула окно.

К счастью, отведенные мне покои находились на втором этаже. Глянув вниз, я надеялась увидеть выступы, по которым могла бы спуститься, но вместо них обнаружила плющ, что покрывал эту сторону дворца до самого третьего этажа, захватывая как минимум шесть окон.

Тонкие стебли обрывались, а широкие листья мешались, щекоча лицо, когда я спускалась вниз. Правый ботинок слетел с ноги и приземлился раньше меня, угодив в цветочную клумбу. Я же скатилась по стене следом, благополучно спрыгнув в низкую траву.

Подхватив свою потеряшку, я припустила в сторону парка, ориентируясь на фигурно остриженные зеленые кусты. По дворцовому парку петляла и кралась, ощущая себя преступником. И пусть теперь меня было не узнать, я прекрасно понимала, что оборванцу в тряпье здесь едва ли обрадуются, а значит, попадаться кому-то на глаза мне было никак нельзя.

Я потратила с десяток минут, прежде чем отыскала рядом с высоким каменным забором подходящее дерево. По деревьям я лазать умела, но не каждое дерево подходило мне конкретно в этой ситуации. Мне нужно было найти такое, ветки которого касались, а лучше и вовсе выходили за пределы забора.

И такое дерево нашлось.

Карабкаясь наверх, помогая себе ногами, я до боли оцарапала ладонь о шершавую кору, но сейчас эта рана казалась чем-то совершенно незначительным.

У меня были проблемы гораздо серьезнее: предательство Его Величества и открывшаяся на меня охота. Я не знала, зачем герцог искал меня, но хорошо понимала, что попадаться ему на глаза мне не стоит ни под каким предлогом.

Потому что сейчас я ничем не могла помочь своему народу. Да что там народу? Сейчас я не могла помочь даже себе.

Стоило мне повиснуть на ветке и спрыгнуть на дорогу, выложенную брусчаткой, как стражники, охраняющие дворец по периметру забора, тут же заметили меня.

Я надеялась на шумные улицы и толпы людей, когда сворачивала в узкий проулок между домами, и не ошиблась. Мне удалось затеряться среди торговых рядов, не имеющих никакого отношения к рынку. Здесь были лавки, и покупатели выглядели иначе – презентабельнее.

Вжимая голову в плечи, стараясь спрятать лицо, я то и дело оглядывалась, опасаясь погони, что и стало для меня роковой ошибкой.