СатАна

Вот Архад, на мгновение сжав Меотора своими ручищами как в тиски, откинул его в сторону. Тут же прыжок сверху на добивание. Перосец ушёл в сторону, но от очередного удара ему уже будет не спастись. Решающий момент и… ГОНГ!

Шестой раунд был закончен. Остался последний, и Меотор явно проигрывал, как минимум по очкам. Единственная его надежда – это стремительный нокаут, но где уж там?!

Джек понимал это, и потому, чтобы хоть на какое-то время отвлечься от трагичных мыслей, занялся уборкой рассыпавшейся закуски. Колени, кресло, пара палочек картофеля фри, лежащих под ногами. Вроде бы не так уж и плохо. Но, как оказалось, жирные следы картошки и кетчупа виднелись ещё и на соседнем сиденье, что явно не внушало оптимизма.

– Чёрт, Сати меня убьёт, – Джеку немного взгрустнулось от этой мысли, что тут же вернуло его к трагичности транслируемого боя.

В целом Джек никогда не отличался чистоплотностью. В его грузовичке – под ковриками или же на заднем сиденье – всегда можно было найти пустой стакан из под газировки или, к примеру, кусок позавчерашней пиццы. И это ещё цветочки, которые иногда обрастали и ягодками в виде пышной зелёной плесени.

Однако когда его напарником стала Сати, всё как-то само собой изменилось. Просто после пары совместных пеших марш-бросков на задания ввиду отказа садиться «в этот гадюшник», Джеку пришлось немного пересмотреть своё мнение о понимании чистоты и порядка.

Теперь его машина представляла собой нечто более-менее чистоплотное. И если личное место Джека и имело право содержать в себе «следы былого величия», то всё, что было здесь для напарников общим, а тем более личное имущество его протеже, должно было пребывать в полной чистоте и порядке.

Но сейчас его усилия не принесли никаких результатов. Да, кетчуп стёрся, но вот жирные пятна от картошки никак не хотели покидать насиженное местечко на обивке пассажирского кресла. Как бы насмехаясь, они взирали на Джека небольшими кляксами.

За окном что-то тренькнуло. Джек попытался вглядеться в окружающую темноту, но бесполезно. Даже зажжённый фонарик, в упор приставленный к боковому, а затем и к лобовому стеклу автомобиля, не принёс результатов. Под покровом ночи было ничего не разглядеть.

– Ай, и чёрт с ним, – выругался Джек и снова обратил внимание на столь тревожащие его пятна, – Ладно. Потом с вами разберусь, – прокомментировал он, – Нужно решать проблемы по мере их поступления. И если Сати и оторвёт мне сегодня голову, то это произойдёт лишь после того, как я досмотрю этот треклятый матч!

Любовь Джека к файтингу обуславливалась довольно-таки многими причинами, одной из которых была его собственная внешность. Высокий атлетичный брюнет – описание, которое подходило ему совершенно.

Не будучи совсем уж грудой мышц, но в то же время не оставаясь одним из тех пареньков, кого без труда можно побить в подворотне какому-нибудь хулиганью, он своевременно понял, что его телосложение отлично подходит для серьёзных занятий каким-либо видом единоборств. Конечно, непростое детство в непростом квартале в далёком от числа простых городе тоже сильно подстегнули его в этом направлении. И хотя он не достиг на данном поприще таких уж выдающихся успехов, как, скажем, Меотор, – чему опять же была масса своих причин, – но тяги к данному виду спорта, хотя бы в качестве зрителя, он не потерял.

Джек как раз вовремя вернулся к своему монитору, так как очередной гонг только что возвестил о начале последнего раунда. После секундной заминки Архад резко рванул вперёд, по-видимому, намереваясь покончить со своим соперником одним махом. Однако теперь и Меотор не хотел отступать. Он быстро разобрался в ситуации, уйдя от ударов оппонента, и сам пошёл вперёд.

Похоже, перосец во время передышки правильно расценил сложившуюся ситуацию и, всё обдумав, верно определил свой единственный шанс на победу в этом поединке. Только нокаут – и никак иначе! И сейчас он на всех парах мчался к этому шансу!

Вот он несколькими точными ударами оттеснил гарондийца к краю площадки. Архад, по-видимому, удивлённый непонятно откуда взявшейся прытью соперника, попытался уйти в сторону и контратаковать – но не тут-то было! Меотор принял всю мощь обрушившегося на него удара на локоть левой руки, и тут же правой произвёл апперкот точно в кончик челюсти нападавшего.

Гарондиец, отпрянув назад, пошатнулся, однако не упал. Но по лицу его было видно, что он не понимает происходящего. Теперь об атаке с его стороны не могло быть и речи – даже возможность оборониться от направленных в него многочисленных ударов он и то находил с трудом.

– Ну, давай же! Так его! – взревел Джек, видя, что теперь его боец побеждает.

До конца боя оставалось не так много времени. Меотор, видимо, знал это, так что незамедлительно приступил к решающей атаке. Вот он проходит чуть мимо корпуса гарондийца. Удар по почкам. Резкий уход назад корпусом – и прямой в слегка открывшуюся голову. Обманный выпад – и новый прямой в ту же точку. И резкий апперкот…

Картинка плавно поплыла по экрану, вскоре сменившись рядами белёсых помех. Сопровождавшее данный шедевр шипение тут же заложило уши, заставив избавиться от себя, повернув тумблер громкости.

– Что за чёрт!? – выругался Джек, потеребив ручки настроек. Ничего не произошло, разве что линии помех стали чуть более размытыми, – Ну где же сигнал?! Я просто обязан узнать, чем закончился этот идиотский матч!.. Чёрт! Не уж-то что-то с антенной?

Времени раздумывать не было, ведь на кону двадцатка септинов, поставленная в катализаторе на победу перосца! Выскочив на улицу, Джек захлопнул за собой дверь и, опёршись ногой о подножку, полез на крышу грузовичка. Он сунул руку вперёд, чтобы проверить, всё ли хорошо с антенной… куда уж там! Крепление вырвано с корнем. Лишь проводок да несколько шурупов торчат. Куда девалась сама антенна непонятно.

– Что за чёрт тут происходит?! – выругался Джек, осматриваясь по сторонам, дабы отыскать виновника.

Темнота была всё так же непроглядна, однако здесь уже небольшой ручной фонарик помогал лучше. Во всяком случае, в нескольких десятках метрах вокруг можно было различить с добрую дюжину высоких деревьев, притулившихся тут и там, и густой колючий кустарник, обширно разросшийся на оставшейся территории. Спокойствие и глушь, как ни крути.

Так называемая «дорога», по которой они въехали в эти дебри, по сути, представляла собой всё тот же кустарник, но уже не тянущий вверх свои многочисленные цепкие ветви, а бесцеремонно вбитый в бурую землю тяжёлыми колёсами грузовика. Здесь тоже всё было спокойно. Никто их явно не преследовал, да и кому такое могло прийти в голову?

Но что же тогда случилось с антенной? Не могла же она сама просто взять и рухнуть от усталости?! А метеоритный дождь на сегодня точно не прогнозировали!

Сати тоже пока нигде не видно, а ей бы уже давно пора было вернуться. Может это она и подшучивает над ним от нечего делать? Ну, если так, то он этот недосмотренный матч ей припомнит!

Тяжко вздохнув, Джек махнул рукой на несбывшиеся ожидания, а вместе с ними и на пропавшую непонятно куда антенну, и спокойно спустился вниз. Нос к носу столкнувшись с тем, кого никак не ожидал увидеть…

Прямо перед ним застыл полуразложившийся, да и к тому же грязный как чёрт, мертвец, что, однако, не мешало ему тянуть к Джеку свои покрытые плесенью и ещё неизвестно чем руки. Несмотря на своё частичное отсутствие и местами практически полностью сгнивший вид, зубы его так же по-боевому были оскалены. Так что намерения мертвеца не представляли собой никакой тайны.

Однако и Джек был не из робкого числа. Да и рассматривал ходячий труп он явно не больше доли секунды. В следующий же миг он резко отстранился назад и одним хорошим толчком ноги в грудь опрокинул противника наземь, так что тот своего гордого звания «ходячий» тут же лишился.

Тем не менее, бой был ещё далёк от завершения, поскольку из-за грузовичка показалось ещё двое зомби – не менее злые, чем их незадачливый товарищ, но заметно более шустрые. Во всяком случае, те немногочисленные метры, которые отделяли их от жертвы, они преодолевали с завидным для покойников упорством.

– Вы что, все под машиной что ли прятались? – буркнул Джек, неожиданно осознав, что в высоком кустарнике может скрываться ещё не один такой оглоед.

По спине пробежал холодок. Джек кинул грустный взгляд на оставленную в кабине разгрузку с оружием и фыркнул. Вот тебе и посидел удобно, чтобы ничего не мешало!

А мертвецы были уже совсем близко. Ближайшему до добычи оставалась буквально пара шагов. Не дожидаясь, пока его настигнут, Джек сам решил выйти навстречу – и, попытавшись сделать шаг, осознал, что в его ногу намертво вцепились склизкие пальцы уже, казалось бы, позабытого трупа.

– Да отвяжись ты уже, наконец! – выкрикнул Джек и свободной ногой пнул новоявленного знакомца в голову, да так, что та, отделившись от тела, по широкой дуге улетела куда-то в траву.

Между тем Джек вновь обратился к оставшейся парочке, однако, как оказалось, его внимания здесь больше не требовалось. Буквально у него на глазах зомби развалились на части, а лёгкий самурайский меч, последний раз сверкнув в воздухе, опустился в ножны.

Она появилась так же тихо, как и обычно. То есть бесшумно. Даже кустарник за её спиной не колыхался. Сати стояла, скрестив руки на груди, и взирала на него ярко-зелёными, явно наполненными магией, глазами. Но вот один взмах ресниц – и сияние угасло. И теперь лишь вялый свет из кабины с трудом различал её черты.

– Что, с парой трупов справиться не в силах? – как обычно с ехидством улыбнулась она.

Джек уже давно привык к этой её ухмылке и к некоторой едкости порой вылетавших из её уст слов, и потому даже не думал обижаться. Напротив, хочешь хотя бы чуть-чуть совладать с Сатаной, первой мечницей Гремора и верховным стражем клана Тарвати, значит сам переходи в атаку.

– Во-первых, они были не такими уж мёртвыми, как кажутся на первый взгляд, – заметил Джек, – Во-вторых, я в общем-то не просил о помощи.

– Она была тебе необходима, – всё тем же тоном пояснила Сати, с обратной стороны обходя грузовичок и распахивая пассажирскую дверь.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Джек и решил последовать её примеру, водрузив себя за обтянутый кожей руль. И тут же вспомнил о сиденье, которое он не так давно пытался оттереть, – Слушай, я тут случайно пару пятен поставил. Нужно будет потом в чистку заехать, убрать, – не дожидаясь, пока его напарница сама заметит результаты случившегося, буркнул он.

– Не имеет значения, – коротко взмахнув рукой, ответила она и повалилась спиной в кресло, – Едем в Клан.

Это было странно. Джек даже чуть было ключи из рук не выронил, – а после покосился на неё. Только теперь, при свете кабины, можно было разглядеть, как же всё-таки сильно потрепало её последнее задание. Тут и там на всём её теле виднелись многочисленные царапины. Некоторые из них были очень глубокими и в довесок ко всему изрядно кровоточили. Застывшая же на её лице гримаса говорила о том, что всё это было ещё и довольно-таки больно.

– Слушай, ты ранена. Может тебя перевязать? А ещё лучше давай сначала покажешься Грегору, а то он, должно быть, волнуется.

– Чепуха, со мной всё в порядке, – она слегка сдвинула брови, продемонстрировав решительное выражение лица, – Так что никакого Грегора. Едем в Клан – и точка!

– Ну, как скажешь.

Он завёл машину и, теперь уже задком, пробороздил единожды поломанные кусты. Небольшая чаща была пересечена ими всего за пару минут, и, выехав на просёлочную дорогу, грузовичок поколесил куда-то на запад.

– Ну, так тебе удалось добыть то, зачем мы сюда явились? – решил возобновить Джек так некстати затухший разговор.

Однако Сати, по-видимому, была не в настроении вести длинные речи.

– Да, – только и отозвалась она.

– Мне можно взглянуть?

– Думаю, не стоит. Этот камень обладает слишком большой силой, так что я бы и сама больше не хотела на него смотреть. Пусть лучше остаётся подальше от глаз.

– Понятно, – это всё, что только и мог он теперь ответить. Видимо, его напарница, действительно, была измотана, поэтому стоит ли лишний раз докучать ей своими расспросами?

Так некоторое время они ехали молча. Песчаная дорога вскоре кончилась, уткнувшись в полноценную, абсолютно ровную трассу. Здесь уже можно было, не сбавляя скорости – обращая внимание на всяческие ямы и ухабы – ехать вперёд.

За окном проносилась ночная природа Эллидии. С одной стороны до самых небес громоздился вековой Аутинейский лес, ветви которого частенько нависали даже над самой дорогой. С другой – после небольшого овражка виднелись многочисленные поля и прилески, те, что поменьше Аутинейского.

Какие-либо жилые строения или трактиры с топливными заправками попадались пока крайне редко. Эта территория всё ещё оставалось дикой и местами даже непригодной для поселения. Однако, чем дольше они колесили в выбранном направлении, тем отчётливее вокруг просматривались следы цивилизации.

Первым весомым признаком того, что они приближаются к большому городу, были небольшие одинокие фонари, то тут, то там примостившиеся к дороге. Ещё до приближения одинокого грузовичка, они вспыхивали ярким светом и, несмотря на свой малый размер, умудрялись освещать довольно-таки внушительные пространства.

Такие фонари были «чудом техники» в прямом смысле этого слова. Функционируя согласно инженерной логике, проявлённой здесь в многочисленных электронных схемах, они работали сугубо на магических источниках энергии, чем и обуславливалась их эффективность вкупе с экономичностью. Срок их работы не ограничивался стандартной длинной человеческой жизни, а радиус действия распространялся на территорию размером в несколько сотен метров, не меньше.

Дальше стали попадаться многочисленные строения поселкового плана, своим внешним видом всё ещё близкие к природе, однако являющиеся уже достоянием деятельности людской. Или же, напротив, совершенно далёкие от природы и, даже более того, губительные для неё заводские здания, очистные и перерабатывающие сооружения. Пока всего этого так же было немного, но становилось предельно ясно, что город неумолимо приближался.

– Ну вот, мы почти прибыли, – обрадовал Джек, – Как думаешь, после твоего доклада об успешно выполненном задании, Совет Клана даст нам недельку-другую отпуска?

За время партнёрства Джек уже привык слышать в ответ даже на самые важные его вопросы короткие и зачастую ничего незначащие фразы. И сейчас, в контексте всей ситуации, простого «Хорошо бы» или даже коротенького, но вместе с тем весьма частого в употреблении Сати «Ну» вполне хватило бы. Но вот полного молчания он никак не ожидал. Она совсем что ли стыд потеряла?

– Сати, эй, ты что, спишь?! – бодро воскликнул он, внезапно осознавая для себя, что это действительно могло походить на правду. Тяжёлый день, сложное задание, долгая дорога – всё это наверняка оставило девушку совершенно без сил, вот она и поддалась сну, убаюканная трассой. Да и крови она, должно быть, потеряла немало…

– Чёрт, – сам на себя выругался Джек, сетуя на то, какой он болван, – Сати, очнись, живо!

Он потеребил девушку за руку, но та не подала никаких признаков жизни. Действительно, потеря крови, да и ещё неизвестно что… возможно яд… кто знает, чем были пропитаны когти у тех ходячих трупов – или с кем она там ещё встретилась? А он сразу даже и не обратил внимания… молчит, да и ладно… И сколько она уже в таком состоянии? Что, если весь проделанный путь?

– Сати, да очнись же ты! Сатана!

Безрезультатно. И тут Джеку стало по-настоящему не по себе. Он был совсем не уверен, что у девушки всё ещё есть пульс…

Странный коридор, а в конце его дверь. Маленькая, деревянная. Она уже проходила здесь. Или это были лишь сны? Она толкает дверь, но ничего не происходит. Толи потому, что заперто, толи потому, что она сама не хочет туда.

За дверью слышны голоса. Мужчина и женщина. Возможно, это её родители. Они что-то обсуждают, но слов не разобрать. Только голоса, то и дело срывающиеся на крик.

Неожиданно дверь распахивается, и её затягивает внутрь. Она оказывается в какой-то тёмной комнате, что-то вроде чулана, в которой совершенно ничего нет. Хотя стоп, здесь есть дверь, такая же, как и предыдущая, но уже не из столь плотно сбитых досок.

Она протягивает к ней руку и замирает. Дверь… сколько ж можно! Они что, специально сговорились? Если за этой будет ещё одна, то она явно выйдет из себя.

Вместе со злостью откуда-то пришла и уверенность. Больше ждать нельзя. Она потянула ручку на себя.

На удивление дверь поддалась абсолютно легко – ни чета предыдущей! – и девушка оказалась в просторном светлом помещении округлой формы. Но уже спустя секунду неясно откуда подул ветер, и как будто само пространство вокруг исказилось. Свет угас. Стало темно или, если точнее сказать, серо.

Девушка больше не чувствовала себя, да она уже и не была собой. Она видела впереди светящийся круг, горящий семью огнями. Символ Семицветья, или же символ страха, вцеплявшийся в её сознание словно когтями. Странный шёпот…

– Грядёт… не уйти… не избежать…

Всё резко завертелось вокруг. Странные видения, события, лица… Снова её родители: на миг появились, – и исчезли во тьме. Женский крик, оборвавшийся столь же внезапно, что и начался. Блеск заострённого лезвия, пронизывающий мрак. И две тёмные фигуры, застывшие в ожидании. Они были, как отражение одного целого. Она знала, это важно! Она рванула вперёд. Ещё мгновение – и они станут доступны её взору!

Но тут она как будто налетела на какую-то незримую преграду. А в следующий миг земля ушла у неё из-под ног.

– Сатана! – зловещим шёпотом раздалось во тьме. И две тёмные фигуры, казалось, улыбались, наблюдая за её неминуемым падением.

– Сатана, очнись!

***

Эстериол – славный и гордый город на самом берегу Силенциевого моря. Как и все крупные города Западного Союза, он впечатлял своими архитектурными сооружениями. Взять, к примеру, Великий дворец праотца Бернара. Несмотря на то, что последние постояльцы съехали отсюда уже более полувека назад, местными служителями он до сих пор поддерживался в роскошном состоянии.

Башни дворца – три высоких шпиля, уходящие в самые небеса, – обновлялись и реставрировались чуть ли не каждый год, загодя, чтобы не дать возможности дождям и ветрам, а так же другим природным факторам, способствующим к разрушению, испортить столь замечательные конструкции. Фасад здания так же содержался в надлежащем виде, ухоженный же сад ежегодно приносил немало плодов, коими, в основном, угощались местные ребятишки, доступу которых в сад никто не мешал. Дворец уже давно был достоянием народа, на радость которому и существовал.

И это здание было далеко не единственным среди местного ансамбля архитектурных шедевров. Особенно же красиво было в центральных областях Эстериола, которые почти вплотную примыкали к портовому кварталу и были чем-то вроде фасада города для приезжих, прибывающих вплавь.

Но помимо изящества построек, здесь радовало глаз и убранство улиц. Вымощенная отборным камнем мостовая, куда не допускались никакие ездовые средства, кроме, разве что, лёгких квазителег и скутеров, лишь изредка заменялась здесь стандартным заасфальтированным покрытием, что огибая три большие фонтанные площади, уходило от центра далеко вглубь города. Сами же улицы – начиная с фасадов как построек государственного уровня, так и лачуг, содержащих в себе всевозможные магазинчики и лавки, и заканчивая тротуарными ограждениями и рекламными вывесками – все лучились чистотой и новизной в равных пропорциях. Всё здесь подметалось, полировалось, намывалось, чистилось – и так до бесконечности, как будто местные обитатели только и занимались тем, что содержали свой город в чистоте и порядке.

Наверное, поэтому-то и было странным увидеть прямо посреди Центральной улицы небольшой обрывок газеты, который, подхваченный резким порывом ветра, быстро мчался вперёд, то и дело подпрыгивая на мостовой. Кто-то из местных обитателей, когда обрывок проносился мимо, не обращал на него никакого внимания, кто-то же, напротив, задумчиво чесал голову, пытаясь определить, откуда же тот появился.

Однако этого было уже не угадать. Возможно, кто-то просто оставил открытым окно на кухне, откуда и вырвался незадачливый экспонат. Или какой-нибудь продавец сувенирной лавки хотел завернуть в газетку одно из своих драгоценных изделий, но всему помешал сквозняк. А может кто-то просто был недоволен утренними новостями и, скомкав газету, с досады выкинул её мимо урны – такое тоже бывает. Однако какие столь важные новости могут быть утром?

Для самого обрывка было уже совершенно неважно, откуда он появился. Теперь он жил своей жизнью, проносясь мимо невыспавшихся зевак и знавших своё дело тружеников, даже в этот утренний час поглощённых рабочим процессом. Он лихо проскочил по Центральной, а затем завернул на Полуденную улицу, промчался под холодной струёй Северного фонтана и почти уже упёрся в большую кирпичную стену, когда новый порыв ветра резко подхватил его вверх.

Теперь обрывок не просто путешествовал по улице – он проносился над ней, огибая крыши попадавшихся тут и там домов и заглядывая в случайные окна. Вот прачка стирает бельё, а вот какой-то мелкий купец натягивает рейтузы… и, наконец, перед обрывком открылся по-настоящему великолепный вид.

Если бы обрывок мог видеть, он наблюдал бы сейчас большой застеклённый купол на крыше цилиндрообразного здания. К нему так же подходили какие-то балкончики с красивыми балюстрадами и многочисленные наземные пристройки, о назначении коих можно было только догадываться. В совокупности всё это блистало различными оттенками голубого и синего цветов, как будто отражая в себе свечение небесного свода.

Таким было местное здание Центрального Научного Управления, в котором денно и нощно трудились многочисленные работники научного поприща вкупе с крупнейшими магоинженерами Эстериола.

Сразу за научным центром открывался вид на ещё одну замечательную постройку – Собор Всенадёжности, в котором располагался Верховный Анклав городского отдела церкви Пресвятейшего, а так же различные монастырские залы, усыпальницы и многие другие места, нужные во служении. Так же внутри собора находился Приют Благоденности, где каждый лишённый крова мог найти для себя пищу и ночлег и, конечно же, при наличии соответствующего желания, примкнуть к числу так называемых служителей церкви.

Но помимо многих выставленных напоказ церковных красот, были здесь и те, что оказались глубоко сокрыты от посторонних глаз. Как говорят, сам Собор когда-то был возведён на месте монастыря Старой Церкви, который в своё время также служили крепостью, где местные жители укрывались от различного рода вторжений. Точных бумажных свидетельств тому не сохранилось, однако именно это подтверждают многочисленные катакомбы, расположенные под фундаментом нынешнего Собора.

Обрывок не знал всего этого, да и «огромная церковь с куполами и шпилями» особого интереса в нём не вызывала. Поэтому, долго не задерживаясь внутри соборной анфилады, он полетел дальше.

Набрав необычайно высокую скорость, обрывок чуть было не врезался в шершавый серый зубец ещё одного городского строения, но, увернувшись в последний момент, пронёсся над самой стеной, тут и там обрамлённой острыми металлическими шипами, и устремился в сторону одной из громоздких каменных башен.

Это был Замок Скорби, местная тюрьма, в которую был преобразован старый королевский дворец. Когда-то здесь был самый центр города. Во дворце селились особы королевской семьи вместе с их многочисленными слугами и некоторыми другими людьми благородных кровей. Однако, после свержения старой власти и установления Нового Порядка, бразды правления разделились между различными торговыми гильдиями, клановой элитой и военной аристократией. Каждый держал под контролем свою сферу влияния, и хотя единый городской совет так и не был сформирован, сильным мира сего удавалось содержать город в порядке и даже обеспечивать его относительное процветание.

Сам же замок, потеряв свою былую значимость, очень быстро приобрёл новую. Сначала в нём содержались всё те же члены королевской семьи, казнь которых могла повлечь за собой слишком сильные волнения, свобода же была неприемлема с политической точки зрения. Однако после сюда стали свозить и прочих важных государственных преступников, альтернативой пребывания здесь которых была разве что виселица. Но таких тоже оказалось немного. Большинство помещений замка пустовало, что обусловило постепенный перевод сюда заключённых всё более низкого уровня. Пока, наконец, во дворец не начали ссылать прямо из залов суда и вовсе всякий сброд.

По ходу наполняемости замок постепенно менялся. Старые королевские усыпальницы и прочие светские комнаты обзавелись со временем стальными решётками как на дверях, так и на окнах. Те же решётки стали красоваться и на многочисленных бойницах башенных и коридорных помещений. Вся роскошная царская мебель из дворца была убрана, а ей на замену установили жёсткие деревянные нары и простенькие деревянные же столы, да и то не везде. Внешние же стены замка почти повсеместно «украсили» острыми металлическими шипами, которые должны были значительно снизить вероятность побега. Тюрьма стала называться Замком Скорби.