Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты

Диана Соул

Не все леди хотят замуж

Игра Шарлотты

Пролог

– Знаменитая Шарлотта де Вуар. – Голос мужчины прозвучал преступно близко. Так близко, что его дыхание коснулось моего уха. – Наслышан столь о многом, что даже не поверил, увидев вас здесь.

Я попыталась обернуться, но парапет балкона спереди и мужская фигура, слишком плотно прижавшаяся ко мне сзади, сделать это не позволили.

– Немедленно отойдите, – прошипела я. – Иначе я буду кричать.

– Неужели? – Голос стал еще ближе, теперь даже губы мужчины коснулись мочки, а я терпела из последних сил. – Я бы послушал, как вы кричите, но только уже подо мной. Как-то довелось со стороны, и все никак не могу выкинуть ваш голосок из памяти…

Я вспыхнула.

Невиданное оскорбление! Но этот мужлан сам нарвался.

– Последнее предупреждение, – медленно произнесла я, сосредотачиваясь и продумывая, как отобью детородные органы этому типу. – Я главная фрейлина принцессы Клары, вхожу в состав дипломатической миссии, и если вы немедленно не уйдете…

– То что?! – В голосе послышалась усмешка.

Вместо ответа я прикрыла глаза, а в следующий миг с силой оттолкнулась руками от парапета, толкая назад фигуру за собой. Развернулась и без малейшего промедления ударила ногой туда, где у мужчины должны были находиться яйца.

На все ушли секунды, потому что я умела за себя постоять, иначе не была бы Шарлоттой де Вуар!

Но засранец успел отскочить.

– Неожиданно! – усмехнулся мужчина, снимая с себя полумаску и являя свое лицо.

А для меня это было еще более неожиданно.

Напротив стоял кронпринц Себастьян, будущий муж той, кого я привезла к нему же на помолвку, – принцессы Клары.

– До скорой встречи, графиня, – усмехнулся он, возвращая маску обратно, при этом немного взъерошивая свои черные как смоль волосы. – А сейчас, простите меня, вынужден удалиться. Кажется, скоро объявят последний танец.

Он непринужденно развернулся и вышел с балкона. Я же осталась сжимать кулаки и успокаивать свое негодование.

Я и раньше знала, что принц тот еще засранец, но одно дело знать, другое – в этом убедиться.

Хотя смущала одна деталь: я не помнила, чтобы мы с ним встречались до сего момента раньше.

Глава 1

Шпионов не учат в академиях, шпионами становятся по призванию. В моем случае – сразу рождаются.

Моя мать, будучи беременной, мечтала, что у нее родится прекрасная златовласая девочка. Голубоглазый ангелочек, которого она будет наряжать в воздушные платья. Мы будем вышивать вместе бисером и камнями заколки, вечерами читать стихи Шоурена, а после я буду играть ей на клавесине.

Отец же мечтал о сыне – продолжателе рода, воине, гордости фамилии.

Частично я выполнила желания обоих родителей.

Знакомьтесь, Шарлотта де Вуар – графиня Лестрейдская, двадцати пяти лет от роду, недурна собой, умна, хитра и очень проницательна.

Но в иных кругах меня зовут миледи.

* * *

Мечты моей матери всегда были слишком традиционны. Как и все леди из высшего света, она с десятилетнего возраста мечтала о выгодном замужестве и в шестнадцать повстречала моего отца. С ним ей однозначно повезло. Мне, впрочем, тоже.

Поэтому, когда мне исполнилось одиннадцать, мать впервые завела разговор о поиске подходящего кандидата в будущие мужья для дочери. Помню, как меня это ужаснуло. Отца – тоже.

Он уже тогда видел во мне таланты, которые нельзя было похоронить в скучной семейной жизни приличной матроны. Я умела вышивать, но ненавидела это дело. Зато я вслепую заряжала арбалет и могла попасть в яблоко за триста ярдов.

Мать же даже слушать ничего не хотела о таких глупостях, как ее дочь в мужском седле. Старшая леди де Вуар мечтала о внуках и как можно быстрее. Например, в мои шестнадцать-восемнадцать ее бы вполне это устроило.

А меня нет.

И однажды отец предложил выход.

Хорошо помню тот разговор.

– Шарлотта, в жизни тебе не повезло только один раз, – произнес он. – Родиться девочкой. В нашем обществе это равносильно пожизненной принадлежности мужчине, за которого тебя выдадут замуж.

Понурив голову, я слушала, боясь, что разговор окончится новостями о скорой свадьбе.

А отец продолжал:

– Мужья распоряжаются приданым жены, могут содержать на него любовниц, спускать на ветер, а ты им даже слова не скажешь. Но выход есть. Даже в таких условиях есть способы стать свободной.

Я подняла голову и взглянула на своего отца. Он уже был немолод: седина занимала всю голову, а лицо давно покрылось морщинами. И я понимала, почему он так сильно цеплялся за меня. Других детей у него уже никогда не будет, и я оставалась его единственной надеждой…

– И что за способ? – спросила я.

– У меня есть друг, очень давний. Так сложилось, что у него нет и никогда не было ни жены, ни детей. Он богат, стар, одинок и очень болен…

– Что-о-о? – ужаснулась я. Ведь я была неглупой девочкой, и такие слова от родного отца привели меня в ужас. Неужели он хочет, чтобы я вышла замуж за старого…

– Не спеши и выслушай, – строго одернул папа. – Графу Лестрейдскому осталось недолго. Несколько недель, быть может, и того меньше. И поверь, меньше всего на смертном одре его интересует твое приданое, прелести и невинность. А вот нажитое богатство ему оставить некому, собственно, поэтому он и согласился нам помочь. Точнее, мы поможем ему, а он тебе.

В тот вечер отец очень долго рассказывал о своем плане, и чем больше я его слушала, тем больше понимала – он прав.

В мире, где правят мужчины, свободу женщине можно получить либо обладая большими деньгами, либо став вдовой. А лучше и то и другое сразу.

– Но выбор за тобой, – закончил отец. – Выйти замуж за графа или продолжать жить дальше, как есть сейчас. Быть может, тебе посчастливится встретить хорошего молодого мужчину и выйти за него, а после родить ему детей.

Но меня аж передергивало от мысли, что придется посвящать жизнь домашнему хозяйству, погрязнуть в этой бытовой рутине, буквально похоронить себя в замужестве. И решение было принято молниеносно.

– Я согласна, отец. Я приму предложение графа.

Ох, как же гневалась мать, когда узнала, что я выхожу замуж и внуков ей не видать. Но я уже сделала выбор.

Своего мужа в итоге я видела только два раза.

В день свадьбы и в день его похорон на кладбище. Два события были разделены между собой по времени лишь несколькими днями, и все же я искренне скорбела по человеку, который дал мне фамилию и которого совершенно не знала.

По всей видимости, он был хорошим и добрым мужчиной, раз не посягнул на меня ни в одном из значений.

Зато после его смерти я стала независимой. У меня были деньги мужа, приданое от отца, новый титул, и – что самое главное – свобода в глазах общества.

Так я стала миледи.

* * *

И все же одного замужества было мало для того, чтобы заслужить в обществе вес и уважение. Это понимали и я, и мой отец.

Мы начинали с малого: с первых выходов в свет, где отец всюду брал меня с собой, знакомил с нужными людьми, обучал всему – от умения врать в лицо до тонкостей игры в кости и, что лукавить, немного шулерству в картах.

Я ездила на охоту наравне с мужчинами, могла позволить себе смех в обществе любого из них, когда сама захочу, а не когда этого требовал этикет. Меня мечтали заполучить в любовницы, но я раз за разом отвечала отказом.

Мужчины вокруг вообще не привлекали меня. Возможно, виной было то, что я знала о них порой даже больше, чем их собственные жены – ведь каких только слухов не узнаешь за игральным столом, когда лорды ставят целые состояния на кон.

Я была в курсе имен их любовниц, их жен, их слуг и запоминала – просто так, на будущее. Мало ли – пригодится.

В какой-то момент я стала вхожа даже во дворец короля.

Уже немолодой Леопольд Третий был страсть как увлечен шахматами, вторым его увлечением была жена – королева Маргарет. Он был одним из немногих мужчин, кто действительно любил супругу, и за это я его особенно уважала.

А потому сумела завладеть доверием монарха сразу по двум этим пунктам. Очень быстро я стала одной из приближенных к королеве фрейлин, а еще иногда составляла королю партию в шахматы.

– С тобой интересно играть, – сказал однажды монарх. – Ты не поддаешься.

– Так меня научил отец.

– Кстати, о твоем отце – он ведь болен. Ты ведь знаешь, что он подал личное ходатайство, чтобы после его смерти все состояние перешло к тебе.

Я кивнула и “забрала” подвернувшуюся на поле ладью.

– Не буду делать вид, что удивлена. У моего отца больше нет наследников. Поэтому наша семья надеется на вашу милость. Шах.

Леопольд хмуро проследил, как срубленная фигура покидает поле, открывая линию обороны шахматного короля.

– По закону, – начал он, делая рокировку с оставшейся ладьей и пряча короля, – ты являешься вдовой графа Лестрейдского и получила свое состояние от мужа, став частью его семьи и одновременно с этим потеряв право наследования от родного отца. Поэтому корона имеет право забрать имущество де Вуаров сразу после смерти обоих твоих родителей.

Я тяжело вздохнула. Возможно, со стороны это выглядело наигранно, и тем не менее я была вполне искренна. Состояние отца оказалось под угрозой: закон есть закон, и без личного одобрения короля я не унаследую ни медяка.

– Мы надеемся на вашу милость, ваше величество, – произнесла я, “съедая” и вторую ладью и при этом ставя новый шах. – Все в ваших руках.

– И я готов эту милость оказать, – обманчиво улыбнулся Леопольд, напомнив хитрого лиса. – Пусть случай и беспрецедентный. Ведь тогда ты станешь самой богатой женщиной страны. Но все же я готов специальным указом вернуть тебе фамилию родителей и при этом оставить титул покойного мужа. Однако взамен хотел бы кое-что получить.

Я напряглась. Во-первых, монарх срубил моего ферзя, во-вторых, любое “взамен” предполагало под собой что-то не всегда приятное.

– И что же? – спросила я.

– Преданность. Не только государству, но и моей семье в частности. Я давно слежу за тобой, Шарлотта. Ты не похожа на многих других женщин, и я не буду лукавить: не отказался бы от такого сына, как ты. Однако Господь Бог послал мне дочь куда менее сообразительную.

– Ну что вы, принцесса Клара прекрасная и умная девушка. – Тут я откровенно польстила монарху.

Прекрасная – может быть, но крайне недалекая и избалованная девица. Однако об этом стоило промолчать.

– Мы сейчас не о Кларе, а о тебе. – Леопольд откинулся на спинку своего резного кресла, оглядывая издалека шахматную доску и заодно меня. – Ты умна, хитра, красива. Вхожа в любой дом высшего света и не только. Я ведь не ошибусь, если скажу, что ты получала предложения посетить другие страны.

Я кивнула.

Я вообще получала много предложений что-либо посетить: страны, клубы, дома, постели. В последнем случае всегда отказывала, хотя отец давал советы все же пустить слух, что у меня появился постоянный любовник.

– И что вы хотите от меня, ваше величество?

– Чтобы ты соглашалась. – Монарх передвинул очередную фигуру на доске. – Разумеется, когда этого будут требовать обстоятельства. Я не вижу ничего плохого в том, что ты иногда будешь посещать ту или иную страну. Заводить друзей среди мужчин и женщин, узнавать интересные новости, делиться ими со мной.

– Хотите, чтобы я шпионила? – Мне удалось съесть белого офицера.

– Можешь называть это как угодно. Причем что-то подсказывает мне: это занятие даже придется тебе по вкусу.

Я улыбнулась лишь уголками губ. Зачем лукавить? Он был прав. Более того, это предложение мне даже в чем-то льстило, но я не обманывалась. Преданность кому-то – это тоже форма лишения свободы, пусть и названная другим словом.

– Мне нужно подумать над вашим предложением, – ответила я.

Взгляд мой еще раз скользнул по шахматной доске. Исход партии был уже ясен.

– Мат, – изрек король. – Но о моих словах подумай.

Тем же вечером я советовалась с отцом. Он хмурился, но и выбора другого не видел:

– Ты должна согласиться, но придумай, как обеспечить себе пути отхода. Жизнь иногда поворачивается по-всякому. Не обещай королю слишком многого.

И на следующий день я передала свой ответ Леопольду через его жену. Подойдя сразу после утреннего туалета к королеве, которая, разумеется, уже была в курсе тонкостей вчерашней партии игры в шахматы, я произнесла:

– Для меня большая честь быть преданной вашей семье, моя королева. Но я хочу быть уверенной, что в случае если однажды решу завести семью или уйти на отдых, то получу обратно свою свободу.

– О, милая Шарлотта. – Королева Маргарита потрепала меня по щеке. – Разумеется, семья – это ведь самое святое, что есть в нашем обществе. Никто не станет тебя неволить.

– Тогда я согласна на условия вашего мужа.

– Прекрасный выбор, дорогая, – игриво махнув веером, ответила она. – Добро пожаловать в высшую лигу, графиня Шарлотта де Вуар-Лестрейдская. Жду не дождусь увидеть лица этих напыщенных индюков-лордов, когда Леопольд объявит об этом официально! Вот это будет поворот!

Именно в этот момент моя жизнь пошла новым, совершенно иным для меня чередом. Более насыщенная, яркая – именно та, о которой я всегда мечтала.

Глава 2

Несколько лет спустя

– Утренняя корреспонденция, госпожа, – доложил мажордом, появляясь в дверях кабинета.

Я подняла на него взгляд, отвлекаясь от чтения записок, которые вчера вечером мне передали на балу. Их было около десятка, в основном все с ничего не значащими сплетнями. Ерунда, да и только, ничего интересного. И все же я не пренебрегала даже такой информацией. Кто знает, когда могут понадобиться знания, что содержанка герцога Роршера спит с его братом?

– Что там, Чарльз? – спросила, заметив в руках слуги кроме конвертов еще и деревянный ларец.

– Не могу знать, миледи. – Мажордом прошел вперед к моему столу и положил ношу на самый край. – Но это принес утром личный лакей посла Персиции. Похоже, вчера на балу вы блистали.

Я закатила глаза к потолку. Посол не давал мне прохода весь последний месяц, все зазывал погостить в его родную страну, посетить родовой дворец, окунуться в истинную восточную роскошь. Называл меня сладким рахат-лукумом…

Ножом для писем я поддела тонкую пряжку замочка, инкрустированного камнями, а после приподняла крышку шкатулки.

– Ах, какая прелесть, – не сдерживая сарказма, выдала я, глядя на алую бархатную подушечку с лежащим на ней огромным перстнем. – Неужели это то, что я думаю?

Рядышком нашелся и конвертик.

“Мой сладкий персик, услада глаз моих, Шарлотта! Не могу и минуты провести без мыслей о вас, рахат-лукум губ моих. Не представляю, как моя жизнь будет проходить вдали от вашей красоты. Смилуйтесь же над моими чувствами, графиня, и примите мое предложение руки и сердца. Я осыплю вас золотом, подарю дворец, сотни слуг будут лежать у ваших ног. Дарую безопасность, особенно в той нестабильной обстановке, которая сейчас сложилась с Англиканией. Я сделаю вас главной женой…”

Дальше я не читала, закрыла конверт и аккуратно вернула в шкатулку. Ишь ты, безопасность он дарует!

По колечку мазнула вполне равнодушным взглядом – дорогое, наверняка стоит целое состояние, но зачем мне оно? Всего лишь очередная безделушка, пусть и сделанная из драгоценностей.

– Отправь шкатулку обратно, – отдала распоряжение Чарльзу.

– А ответ? Вы напишете что-нибудь послу?

Понимая, что просто так отказы подобного уровня столь важные мужчины принимать не любят, я придвинула к себе стопку бумаги и аккуратно вывела на верхнем листе:

“Амир, свет очей моих. Ваше предложение столь лестно, что я разрыдалась от счастья, едва прочла его. Но мои слезы тут же сменились слезами горя, потому что я не могу принять ни вашу руку, ни ваше сердце. Я недостойна такого мужчины, как вы, и тем более его органов. Ваш народ также не сможет принять такую избранницу. Вы слишком идеальны для меня, и моя душа скорбит от понимания того, что мы никогда не сможем быть вместе.

С надеждой на понимание и дружбу, ваша Шарлотта”.

– Как-то так, – подвела я итог, передавая послание Чарльзу. – В меру легкомысленно, в меру вежливо. Надеюсь, он не слишком расстроится.

– Сомневаюсь, миледи. – Мажордом подхватил шкатулку со стола. – В прошлом месяце два лорда стрелялись из-за вас. Один до сих пор наблюдается у докторов. Посол же еще более несдержанный мужчина.

– В таком случае разбираться с ним придется лично королю, – подвигая к себе другие послания, ответила я. – В конце концов, я подданная Франциссии.

Добавлять, что я не просто подданная, но еще и шпионка в интересах родной державы, не стала. Дворецкому об этом знать не нужно было. Хватит и того, что он уверен, будто я главная сплетница страны и вечно собираю слухи, чтобы потом обмусоливать их на балах, встречах или за игральным столом в клубе.

Хотя были у меня и другие подозрения, например, что иногда мажордом Чарльз кляузничал на меня тому же Леопольду, возможно, через посредников. Но король всегда был в курсе дел моего дома.

Кстати, о короле! Я вытащила из вороха писем сероватый конверт из плотной бумаги. На первый взгляд ничем не примечательный, но только я уже по фактуре определяла, от кого пришло то или иное послание.

“D4. сегодня после ужина в библиотеке. Твой ход?”

Ни подписи, ни расшифровки. Впрочем, мне они не были нужны. Король описал начало шахматной партии, свой первый ход, как именно он передвинул пешку.

“D5”, – написала в ответ я.

Монарху этого будет достаточно. В назначенное время я приду в назначенное место, и фигуры уже будут расставлены по своим местам.

В принципе я догадывалась, о чем хочет поговорить Леопольд. В последние годы он никогда не вызывал меня поиграть в шахматы просто так, ради удовольствия. Всегда по делу, чтобы сообщить, куда именно я скоро поеду или что мне нужно будет разведать.

Обычно задания никогда не вызывали во мне особого протеста, но сегодня что-то неприятное кольнуло в грудь. Да и письмо от посла не настраивало на позитивный лад.

Очень не хотелось, чтобы король приказал не просто съездить в гости к персийцам, но и еще, не дай бог, выйти за посла замуж.

Время до вечерней поездки во дворец я провела в своих делах. Разобрала деловые бумаги, подписала несколько купчих, изучила отчеты по текущим сделкам. После смерти отца многие вещи свалились исключительно на меня, хотя в наследство и досталось с десяток толковых помощников.

Маменьке же и дела не было до финансов, и куда чаще она писала мне письма, чтобы я наконец взялась за ум и подарила ей внуков, ибо не дело это – в двадцать пять лет не иметь детей. Ведь скоро стукнет тридцать, а это самая настоящая старость!

На такие письма я обычно отвечала вежливо и сдержанно. Ругаться с родительницей не хотелось, но и объяснять, что дети в мою жизнь пока не вписываются, тоже.

В назначенный час я прибыла во дворец. Там меня уже ждали. Видимо, король заранее отдал приказ. Буквально с порога меня проводили в библиотеку, где, как я и предполагала, все было подготовлено: два кресла, обитых фиолетовым велюром, столик с шахматной доской и треск только что разведенного камина.

Сам Леопольда пока не пришел.

В ожидании я обошла несколько шкафов, заметила, что с прошлого раза в библиотеке появился еще один стеллаж, сплошь заставленный бульварными романами. Кажется, это новое увлечение принцессы Клары.

Ведь уже и не девочка давно, а все в сказки верит, всего на два месяца меня младше – замуж пора…

Я даже усмехнулась этой мысли: как легко мысленно отправила наследницу под венец, хотя сама туда бы не пошла ни под какими предлогами. Все же мне повезло стать вдовой, и теперь я могла выбирать, воротить ли мне нос или соглашаться, и вообще решать сама, чего хочу. У принцессы же такого раздолья точно не было и не будет. Я сомневалась, что Леопольд так глупо распорядится столь ценным ресурсом, как пусть и избалованная, но достаточно симпатичная дочь.

– Вы уже здесь, Шарлотта! – окликнул меня голос монарха.

Я обернулась и присела в вежливом реверансе.

– Приветствую вас, ваше величество!

– Прекрасно выглядите, графиня. Наслышан о вас на вчерашнем балу. Столько разбитых сердец!

– Ну что вы, – смутилась я.

– Однако как минимум об одном восточном сердце мне уже точно доложили, – лукаво прищурился мужчина, направляясь к шахматному столику и садясь в кресло. – Отправить кольцо обратно послу Персиции… Рискованный шаг.

Я напряглась.

– А вы хотели, чтобы я приняла его предложение?

– Вот еще. – Леопольд совсем по-простому фыркнул и жестом указал мне присаживаться напротив. – Отдать одного из лучших агентов потенциальному врагу в гарем? Никогда.

Фух. Я мысленно выдохнула. Уже легче.

– Так уж и лучшего? – спросила я, усевшись. – Иногда задаюсь вопросом, зачем я вам вообще нужна, если вы и без меня все знаете. Как про посла например.

– Такая у меня слабость – все обо всех знать. – Король окинул доску взглядом. – Так, на чем мы остановились? D5?

Мужчина передвинул фигуру.

И некоторое время мы действительно просто играли в шахматы. Леопольд поставил мне мат, а после мы начали еще одну партию, только в этот раз белыми играла я.

– Ты ведь в курсе о ситуации с Англиканией? – неожиданно произнес он.

Вот, кажется, мы и подошли к сути встречи.

Я кивнула.

– Вы о новых землях, богатых месторождениями?

– О них самых. Спорные территории – сразу пять стран претендуют на них: мы, Индирия, Япувония и твоя “любимая” Персиция. Англикане подсуетились раньше, сумели себе урвать заветные кусочки – не подступиться. Теперь все зависит от того, кого они выберут себе в соседи.

– Самый очевидный выбор – это мы, – предположила я. – Наши страны уже много веков существуют рядом. Отношения вполне нейтральны.

– Если бы. А конфликт в прошлом году? – напомнил Леопольд. – Вооруженный. Наши люди едва не убили младшего брата кронпринца.

– Это была случайность, – воскресила я в памяти те события. – Англикане признали это и даже не требовали возмещения ущерба: все же младший Роберт и без того не жилец из-за болезни.

– И тем не менее отношения испорчены, и все об этом знают. Остальные страны уже предприняли первые шаги, чтобы переманить англикан на свою сторону.

– Что за шаги?

– Брак. В мире политики многие вопросы решаются через семейные узы. Кронпринц Себастьян вскоре будет коронован, а претенденток на роль королевы слишком много, так что он будет выбирать.

– Хотите сосватать за него Клару, – догадалась я, замечая, что за разговором мы отвлеклись от шахмат.

– Именно, – воскликнул король. – Себастьян – лакомый кусок и идеальный вариант для моей дочери и страны в целом. Правда, так не считают в других странах. Япувонцы и персицийцы уже выразили желание предложить принцу в пару особ своих королевских кровей и даже готовят делегации для знакомства. Индирийцы пока молчат, но, думаю, они тоже вступят в игру. По слухам, их принцесса Ганна умна и весьма недурна собой.

Я не поверила своим ушам. Мне довелось многое слышать о принцессах этих стран. Столько слухов, один другого краше.

– Неужели куш так высок, что столь знатных особ собираются отправить в другую страну на смотрины, как коров на ярмарку?

Леопольд недобро сощурился, так что его глаза стали похожи на узкие щелки.

– Поаккуратнее с выражениями, Шарлотта. Свою Клару я тоже планирую туда отправить.

Я осеклась и отвела взгляд. Не каждый день называешь принцессу коровой.

– Простите, ваше величество.

– Прощаю и надеюсь, ты отработаешь мое прощение.

Судя по тону, разговор с королем наконец вступил в мою нелюбимую фазу, а именно – мне дадут очередное задание, которое, скорее всего, меня в чем-то ограничит.

– Что мне нужно будет сделать? – спросила я, поднимая взгляд.

– Поедешь вместе с Кларой в качестве фрейлины, охранника и компаньонки. Ты вдова, поэтому твой статус вполне позволит это сделать. А дальше, не знаю как, но в бараний рог согнись и сделай так, чтобы Себастьян выбрал в жены Клару. Хочешь – устрани конкуренток, хочешь – подкупай, я даю тебе карт-бланш в действиях. Потому что моя дочь слишком глупа, чтобы справиться самой.

Ох-ох, тон Леопольда становился все жестче, намекая, что цель оправдывает любые средства.

– А в случае неудачи? – робко поинтересовалась я, хотя ответ уже в принципе знала.

– Неудачи быть не должно. У нашей страны сейчас тяжелое положение! Союз с англиканами необходим, а еще больше нужны их деньги, – четко припечатал король. – В общем, ты меня поняла, Шарлотта. Послезавтра вы выезжаете в Англиканию.

Глава 3

Что берут с собою в дорогу принцессы?