Диверсант. Дорога домой

Резкая боль выбила мысли о форме, о холодном ветре, да… обо всём выбила!

Я бы ужом извернулся, но помешали связанные руки и ноги.

«Ох!..

Как же больно!»

Вжих!

Второй удар оказался ещё больнее.

Я заорал.

Матом…

Вжих! Вжих! Вжих!

На шестом или седьмом терпеть сил не осталось. Слёзы катились градом, пот заливал глаза, а на спине всё горело огнём. Казалось, что с меня снимают кожу живьём.

И, наверное, со стороны оно так и было.

Спина превратилась в один сплошной комок боли. Настоящий оголённый нерв!

Не помню, когда вырубился.

Просто перестал чувствовать, и всё. Нервы отключились, как и сознание. А палач всё продолжал и продолжал наносить удары…

Вжих! Вжих! Вжих…

* * *

Сознание возвращалось медленно. Сперва перед глазами замелькали какие-то тени, послышались странные звуки… Нет… хрипы…

Я не понял, кто их издаёт, и только спустя несколько секунд догадался, что это я сам. Со стоном открыв глаза, увидел нечёткий силуэт, который смешно дёргал руками и, кажется что-то кричал. Но было непонятно, что. Звуков не было…

Я закрыл глаза.

Так прошла вечность.

Почувствовал, как надо мной наклонились.

– …свинья ещё дышит!

Голос раздался неожиданно.

– Он крепкий, герр Кляйн!

Говорившего я узнал по голосу. Вольф… Сукин сын! Ничего, настанет праздник и на моей улице… Я заскрипел зубами.

– Что с ним делать?

– Ты что, глухой, ефрейтор?! Я же сказал – в штрафной батальон его! Там он точно сдохнет!

– Может, его здесь добить?

Я увидел, как Кляйн повернулся к моему напарнику по пулемёту.

– С чего ты стал проявлять такое милосердие, Вольф? Запомни, этот русский – никто! Свинья, червь, да кто угодно… только не человек. Он недостоин такой смерти! Пусть лучше сгниёт там. – Кляйн ткнул рукой в сторону фронта. – В грязи! В дерьме! Мало мы их давили… Ничего! Скоро последние из них сдохнут…

– Но рабы нужны всегда!

– Больше нет. Ты ещё не в курсе, но принято решение об окончательном уничтожении этих недочеловеков. Они отыграли свою роль! Мы и так дали пожить им лишние семьдесят лет. Фюрер издал приказ. Секретный приказ…

Я быстро забыл про боль и навострил уши.

– Об этом ещё мало кто знает. Только СС и разведка. Как только разберёмся с чёрными дикарями, слугами этих выродков из Американских Свободных Штатов, мы покончим с этими азиатами окончательно.

– Это правда, господин гауптштурмфюрер?! – Голос Вольфа был полон восторга.

– Да! Поверь мне, Вольф. Мне рассказал об этом первый помощник гауляйтера.

– Наконец-то! Давно пора от них избавиться. Китайцы гораздо сговорчивее и работоспособнее их. И меньше спеси!

– Вот именно! Фюрер думает точно так же. Его терпению пришёл конец. Слишком много от них проблем. Через несколько месяцев в Москве соберётся комиссия, которая и будет решать данный вопрос.

Лицо Кляйна исказилось в жуткой ухмылке.

Я изо всех сил прикидывался, что до сих пор не пришёл в себя, хотя сдержаться мне было нелегко. Один Бог в тот момент знал, чего мне это стоило! Хотелось вскочить и отправить всех этих уродов на тот свет, если он, конечно, ещё существует. Отомстить им за всё! За унижение, за ненависть, за то, что они считают себя выше и лучше других… Этот мир сильно отличается от моего прежнего, здесь царят совсем другие законы, другое отношение к людям. Скотское, унизительное…

И оно меня не устраивало!

В своём мире я заплатил самую дорогую цену: отдал жизнь, чтобы никакие фашисты, террористы, маньяки никогда не причиняли вред простым, нормальным людям, но, видимо, этого оказалось мало. И по каким-то непонятным мне причинам я оказался здесь. Точнее, непонятным мне ранее, до того момента, как я услышал этот разговор. Сейчас я прекрасно понял, что мне надо сделать. Особенно после слов о том, что они собираются уничтожить мою родину!

Я должен любым способом помешать этим так называемым сверхлюдям исполнить их планы.

Любым!

Я заскрипел зубами.

Но это нелегко будет сделать! Мне нужно будет о многом подумать, приготовиться.

Но сперва мне нужно выжить здесь, на этой проклятой войне, и, разобравшись в местных реалиях, уже взяться за дело всерьёз.

Я попробовал пошевелить рукой, и меня мгновенно пронзила острая боль. Не выдержав, застонал, до крови прикусив губу.

– О, очнулся! – Вольф повернулся ко мне. – А я уже думал, что ты сдох.

Я просверлил его ненавидящим взглядом и посмотрел на Кляйна. Тот презрительно сплюнул под ноги и кивнул двум гренадёрам, ожидавшим его приказа неподалёку.

– Убрать его! Мусор…

Те сноровисто отвязали меня от скамьи и потащили куда-то в глубь лагеря. От невыносимой боли и постоянной тряски я отключился, а когда пришёл в себя, то уже лежал на грязной кушетке на животе, а рядом со мной суетился низенький старичок в когда-то белом, а теперь багрово-грязном халате.

Он периодически наклонялся ко мне и наносил на спину какую-то липкую, мерзко пахнущую гадость, от которой жгло ещё сильнее, чем после ударов кнутом.

Я снова застонал.

– Терпи! – Доктор бесцеремонно двинул меня по плечу. – Если не хочешь схлопотать заражение.

– Зачем? – спросил я.

– Что зачем? – не понял он.

– Зачем вы меня лечите? Ведь я для вас никто! Недочеловек…

– Ха-ха! – Смех доктора был неприятен. Так пищит крыса. Мерзко и противно. – Даже таким, как ты, нужно иногда помогать. Странно, что ты не понимаешь… Рабочая сила, солдаты, вы приносите больше пользы, когда здоровы, хотя в чём-то ты прав. Ты никто. Но не волнуйся! На этом моя помощь закончилась. До утра полежишь здесь, пока мазь не впитается, а дальше тебя отправят в лагерь, а затем в бой. Будешь штурмовать вражескую высоту. Они уже достали нас своими пушками. Нужно выбить их оттуда.

Я скривился, потому что мазь начала жечься ещё сильнее.

Доктор тем временем вымыл руки и уже готовился уходить, но я остановил его. Нужно для начала хоть как-то прояснить своё местоположение.

– Где я нахожусь?

Немец странно посмотрел на меня и покрутил пальцем у виска.

– Что это за страна? Ответьте, пожалуйста…

– Франция. – Доктор покачал головой.

– А африканцы? Я видел чёрных людей…

– Я смотрю, тебе все мозги отбили на скамье. Или тебя привезли совсем недавно? – Доктор весело усмехнулся. Но всё же продолжил: – Идёт война. Янки наняли чёрных дикарей с ничейных земель, и они, прорвав нашу оборону, вклинились сюда километров на пятьдесят. Сейчас мы пытаемся их выбить.

– И как?

– Скоро сам узнаешь! – усмехнулся доктор, выходя из палатки на улицу.

Я тем временем закрыл глаза и попытался, пока было время, собрать все факты воедино, которые мне стали известны, попутно обдумывая, что мне делать в ближайшее время, как выжить, и мои последующие действия.

Получалось пока не очень. Жутко сбивало то, что болели спина, мышцы, рёбра, по которым прошёлся Вольф. Его я поклялся найти одним из первых. Но это всё потом!

Усилием воли я приглушил боль, сосредоточившись на безрадостных мыслях.

«Итак, поехали…

Времени у меня мало, поэтому терять его просто так не будем.

Что мне сейчас известно из тех крох, что удалось подслушать?

Рейх победил! Это катастрофа, но факт! СССР, Европа и Азия пали. С Африкой пока непонятно, но думаю, если немцы в нашем мире вели там успешную кампанию, то завершили её полной победой здесь со стопроцентной гарантией. Осталась Америка. Вместо США здесь непонятные Свободные Штаты. Они пока сопротивляются, но как долго это продлится, я не знаю. Ладно, об американцах ещё подумаем, а пока вернёмся к моей стране.

Судя по словам Кляйна, население сильно сократили. Они живут за каким-то периметром, и их даже за людей не считают, относятся как к скоту, постоянно унижая и истребляя!»

Кулаки сжались непроизвольно. К горлу подступил комок.

«Ничего, Колька! Доберусь я до них! Помогу уничтожить эту заразу! Помешаю немцам выполнить их план!»

Чтобы немного успокоиться, я потёр небритый подбородок, не обращая внимания на боль, заодно решая первоочередную задачу: как мне удрать от фрицев, пока меня не прикопали где-нибудь в местной грязной канаве. За Рейх, к тому же против африканцев или американцев, сам чёрт ногу сломит, я воевать не собирался. Но вот как мне сбежать, пока не знал. Кругом охрана, регулярная армия…

Я закусил губу, но никакие здравые мысли пока в голову не приходили. В голове крутились мысли только о судьбе моей страны.

«Я должен сделать всё, что от меня зависит! Помочь! Плохо, что я здесь один. Без поддержки, без снаряжения, без необходимых знаний, денег, документов… Да много без чего! Но ничего! Справимся! К тому же, я думаю, кто-то из наших борется и здесь, в этом мире, против этой заразы?! Не могло никого не остаться!»

Я стукнул кулаком по кушетке и тут же скривился от боли. Прострелило плечо.

«Проклятые фашисты! Ну ничего, ответите ещё за все ваши преступления! Сделаю ноги и буду пробиваться к своим, мстить Рейху за всё… Мне бы только наступление пережить…»

И тут меня осенило!

Конечно!

Наступление!

Вот он, шанс выбраться из этого пекла!

Там же будет царить полнейшая неразбериха. Стрельба, сотни трупов, грязь, паника… Никому не будет дела до одинокого пехотинца. Можно еду, оружие, документы с лёгкостью раздобыть. Немцы ребята щедрые, поделятся, куда они денутся!

Я усмехнулся, представляя эту картину. Но тут же приказал себе сбавить слегка пыл. Мозговой штурм мне явно удался, и теперь нужно отдохнуть, набраться хоть каких-нибудь сил. Завтра у меня такой возможности уже не будет.

Я почувствовал, как впервые за этот день чувство тревоги отпустило. План уже начал формироваться в моей голове.

Я закрыл глаза и сразу же провалился в темноту.

Без снов.

Глава 2

Под утро мне всё же что-то приснилось. Непонятное… какая-то муть. Она всегда снится перед тем, как надо вставать. Я куда-то бежал, затем плыл, с кем-то говорил. Но всё как будто в каком-то тумане. Неясно, неразличимо! Снился даже мой напарник. Нет, не Митька! Другой. Тот, из-за которого меня отправили на скамью и подвергли унизительному наказанию. Ох, и повстречаемся мы с ним! Чую! И для него это добром не кончится. Я умею ждать! И помнить!

Когда человек хорошо ко мне относится, я отвечаю взамен тем же. Но когда плохо… Лучше ему мне на глаза не попадаться!

– Встать!

Резкий крик заставил открыть глаза и почти мгновенно вскочить с койки. Тело прострелило острой болью, но, на удивление, не такой сильной, как ожидалось.

Напротив меня стоял рослый немец с голубыми глазами и светлыми короткими волосами. Настоящий ариец… Таких обычно рисуют на плакатах о Великой Германии.

Я вытянулся в струнку и отдал честь. Было мерзко, обидно, но необходимо…

– Имя, звание!

И вот тут я замялся.

Конечно, я уже пытался вспомнить и своё имя, и свою фамилию, откуда родом, но пока ничего не выходило. Тело, лицо были вроде и моими, а вроде и нет. Не такой спортивный, но и не хлюпик, достаточно крепко сбитый, без лишних шрамов… Это было пока всё, что я успел про себя выяснить. И меня всё время мучил один и тот же вопрос: «А как меня теперь зовут?..»

– Что, русский, скамья напрочь отбила память? – усмехнулся немец, не обращая внимания на моё молчание. – Ничего, в штрафном батальоне её быстро вернут, хотя она тебе может уже не понадобиться… – Он сделал характерный жест ребром по горлу.

Я промолчал.

Нарываться было нельзя! Второй раз скамью я не переживу.

– Значит так… рядовой Смирнов. Какая непонятная фамилия! Сколько служу здесь, никак не могу привыкнуть к вашим фамилиям…

Я ничем не выдал своего замешательства.

– Николай… так… – продолжал бурчать тем временем немец.

И хорошо, что он в это время смотрел в листок, который держал перед собой. Я едва не упал.

«Ха-ха-ха!

Николай Смирнов!

Это что, издевательство?! Театр абсурда?! Или всё-таки реинкарнация?»

– …назначается в первый батальон, вторая рота. Командир майор Штайн. Непосредственный начальник – сержант Большак. Так… что тут ещё. Непослушен, дерзок, склонен к опасным действиям, может проявить инициативу, имеет задатки лидера. Был обвинён в посягательствах на вышестоящих командиров…

Я поморщился.

«Быстро же про меня настрочили…»

Немец поднял голову.

– Хм, а по тебе и не скажешь. Ладно, одевайся и за мной! – Он развернулся боком. – Но запомни! На улице конвой. Шаг право или влево – стреляю без предупреждения. Попробуешь сбежать – никакого второго шанса тебе не дам.

Он показал рукой на дверь.

Я усмехнулся про себя, ценя его шутку.

Второй шанс?! Они что, издеваются?! Судя по тому, что сказал мне вчера доктор, меня и неизвестно сколько ещё смертников отправят в самое пекло. Тут не то что сбежать – выжить затруднительно, на взгляд немцев, конечно.

Но это и хорошо. Лучшего момента для бегства и придумать нельзя! Фашисты вряд ли будут этого ждать!

А после побега настанет черёд заняться немецкими выродками, которые задумали уничтожить мой народ. Человек должен всегда оставаться человеком. Независимо от того, где он находится. Защищать слабых, стариков, детей. Пока чётких действий я ещё не наметил, но кое-какие мысли уже были. В первую очередь нужно раздобыть деньги и документы. А затем уже добраться до Москвы, где будет проходить встреча нацистской верхушки, и помешать им.

Но это после, а пока нужно выбраться с поля боя живым…

– Чего молчишь?

– А чего говорить…

– Господин лейтенант!

– …господин лейтенант!

– Хм… – Немец вскинул брови от удивления. – Странный ты какой-то, русский. Вчера накинулся с кулаками на ефрейтора Вольфа, гауптштурмфюрер едва не захлебнулся собственной слюной от ярости, а сегодня такие скромные речи…

Я только пожал плечами.

Немец бросил на меня оценивающий взгляд, а затем скомандовал:

– А ну на выход, живо!

Я быстро выскочил на улицу, благо вещей у меня не было, и, подгоняемый лейтенантом и двумя конвоирами, буквально побежал в сторону огромного плаца, который был виден даже с той точки, где я находился. Он стоял обособленно, огороженный колючей проволокой, по которой изредка пробегали разряды электрического тока. Когда мы подошли ближе, я увидел, что плац был практически забит людьми. Они сидели, стояли, лежали, кто-то даже курил отдельно в стороне. Возле входа дежурили двое немцев с автоматами, а также я заметил недалеко вышку с пулемётом.

«Хорошая позиция. Отсюда весь плац как на ладони», – отметил я.

– Сержант, открыть ворота! – приказал охране мой провожатый. – Веду заключённого к месту отбытия наказания.

Один из охранников, видимо старший, окинул меня равнодушным взглядом, проверил документы и распахнул ворота.

– Заходи! – Лейтенант Вальц зашёл следом за мной. – Скоро построение!

Я протиснулся внутрь сквозь узкий проход и ещё раз огляделся, отмечая увиденные детали.

Штрафной батальон оказался абсолютно таким, каким я его себе и представлял.

Судя по тем лицам, что я увидел, здесь по всем плакала петля или, в крайнем случае, пуля. Смотря что здесь используется. Людей около сотни. Хотя к некоторым это высокое звание уже вряд ли относилось. Все грязные, небритые, кто-то со свежими ранами после побоев или синяками.

А запах…

Давно не стиранная, местами и вовсе рваная одежда, висевшая на многих обыкновенными лохмотьями. На какой помойке их отыскали? И этих людей хотят бросить на штурм?

Ха-ха!

Да я даже не отправил бы их рыть окопы!

– Стройся!

Голос лейтенанта зычным эхом пронёсся над плацем, заставляя меня прервать свои размышления на тему моих будущих однополчан.

Люди подняли голову. Кто-то с ленцой зашевелился и потянулся к центру, а кто-то и вовсе не обратил внимания на приказ и остался сидеть на земле. Однако резкий окрик старшего охранника и одиночный выстрел в воздух сразу заставили их пошевеливаться. Люди встали в некое подобие строя. Я пристроился с краю второй шеренги.

– Вы все… – Лейтенант в сопровождении двух конвоиров с автоматами подошёл к нам и недовольно нахмурился. Ему явно не нравилось происходящее, но он, как и все немцы, должен был выполнить поставленную задачу. И других бойцов у него для этого не было. – Ни на что не способны!

«Хм… – подумал я. – Неплохое, а самое главное, очень бодрое начало!»

– Но… – Он сделал паузу. – Великий Рейх решил, что вы заслуживаете ещё одного шанса! Вы убийцы, дезертиры, насильники, воры… Но Рейх справедлив даже к вам! Хотя, будь моя воля, я бы вас всех к стенке… – Вальц усмехнулся.

Я посмотрел в его глаза.

Чем-то он мне даже начинал нравиться.

Спокойный, не бросающий слов на ветер, речь грамотная, наверняка из благородной семьи…

– Фюрер и Великая Германия даёт вам шанс искупить все ваши грехи! Сегодня состоится наступление нашей армии на силы американских наёмников, которые без зазрения совести топчут нашу землю. И если вы проявите в этом наступлении смелость, героизм, то фюрер даст вам помилование. Вы сможете начать жизнь с нового листа!

«Бред… – Я мгновенно оценил его слова. – Полный развод! Интересно, кто-то купился на эту туфту?»

Однако как и у всех стоящих, шансов отказаться быть почётным гостем на этом празднике смерти у меня не было никаких. Но я-то шёл в этот бой не просто так! Мне нужно было сбежать! И лучшего шанса не найти!

Лейтенант как будто прочитал мои мысли.

– Но если кто-то думает, что мы настолько глупы и дадим вам оружие, а вы сможете с ним удрать раньше, чем закончится сражение, или во время него, то он глубоко ошибается. На вас всех будут надеты специальные браслеты. Если вы побежите не в ту сторону или попытаетесь отсидеться в какой-нибудь грязной канаве, пока лучшие сыны Рейха будут проливать свою кровь, вас просто уничтожат. Всего одно нажатие кнопки и… – Вальц изобразил руками взрыв.

Я поморщился от его слов, в душе костеря немцев последними словами. Немцев я слегка недооценил. Что ж, это будет мне хорошим уроком! Эта нация никогда не была глупа. Они и на этот раз серьёзно подготовились. Это существенно усложняло мой план побега, но не делало его невозможным.

«Думай, Коля, думай!»

– А теперь, господа! – Лейтенант Вальц усмехнулся, произнося последнее слово. – Прошу вас следовать за мной для получения формы, оружия и последних инструкций!

Он отошёл в сторону, давая возможность охране окружить нас и начать выводить наружу. Солдаты быстро взяли нас в оборот, постоянно тыкая автоматами, и, выведя за периметр лагеря, повели в глубь расположившихся на этом участке вооружённых сил Вермахта, где вскоре я различил за деревьями и десятками палаток несколько однотипных зданий. Когда подошли ближе, то прочитал на одном из них старую потрескавшуюся табличку.

«Склад».

Лейтенант шёл впереди и, когда мы достигли входа, снова велел построиться. Он пересчитал нас, а затем поднялся по ступенькам мимо караульного и, открыв дверь, скрылся внутри. Прошло несколько минут, пока он не вернулся обратно в сопровождении пухлого немца, который, смешно дёргая руками, пересчитал нас в очередной раз, записал всё это в маленькую тетрадь и только после этого скомандовал заходить внутрь.

Мы по одному принялись проходить в высокие двери. От входа нас сразу же развернули в сторону лестницы, уходившей в подвал.

«Интересно, какое оружие нам дадут?» – подумал я, спускаясь по полутёмной лестнице вниз.

В моём представлении это были древние автоматы и винтовки, но тут же одёрнул себя.

«На дворе две тысячи восемнадцатый! Какие могут быть древние автоматы?! Тем более это наступление очень важно для немцев. Не думаю, что они станут экономить на патронах. Хотя они бережливые, черти…»

Нас тем временем подвели к новой лестнице, и мы стали спускаться ещё ниже, в подвал. Сразу стало холодно. Я зябко поёжился. Всё-таки не лето! Пока думал, как бы согреться, мы пришли к внушительной металлической решётке, за которой стоял длинный ряд оружейных пирамид, всяких разных ящиков, висящей на стене формы и многого другого барахла, не относящегося к военной амуниции.

Пухлый встал перед нами и, открыв дверь, скрылся внутри.

– Заходить по одному! – приказал лейтенант, всё время не отстававший от нас ни на шаг.

Первым внутрь прошёл рослый парень с перевязанной головой и синяком под правым глазом. Ему быстро выдали автомат довольно внушительного вида и незнакомой мне конструкции, с десяток гранат без запалов и пару ножей, а также сапёрную лопатку и комплект формы.

Как я заметил, патронов ему тоже не дали.

Всё правильно!

Безопасность дороже всего!

Скорее всего, боекомплект нам выдадут непосредственно перед боем.

– Следующий!

Вторым оказался щуплый мужик пожилого возраста в рваной гимнастёрке. Он слегка прихрамывал, но всё равно двигался очень шустро.

Получив такой же комплект оружия и формы, он вышел к нам в коридор и отошёл в сторону.

Теперь настала моя очередь.

Меня обслужили так же быстро.

Пухлый оказался настоящим профессионалом. Он на глаз, практически без заминки определил мой рост, вес и размер. Причём очень точно. Наверное, бывший портной…

Я сгрёб всё своё имущество в охапку и встал рядом с пожилым. Вся процедура не заняла и пары минут. Дождавшись, пока все получат оружие и форму, нас снова вывели на улицу. Там уже ждал огромный фургон. Как только мы построились, двери фургона распахнулись и на землю спрыгнули двое в штатском.

– Вытяните вперёд правую руку! – скомандовал лейтенант Вальц.

Мы быстро выполнили его приказ.

Гражданские быстро стали нацеплять на нас маленькие металлические браслеты с двумя лампочками. Красной и зелёной. Когда браслетами обзавелись все штрафники, один из штатских открыл чемоданчик, в котором я увидел что-то очень похожее на ноутбук. Ловкие пальцы программиста замелькали над клавиатурой, и вскоре зелёная лампочка на браслете, пикнув, загорелась ярким светом.

– Всё! – Штатский посмотрел на лейтенанта.

– Можете ехать! – кивнул тот.

Программист кивнул и передал чемоданчик лейтенанту, а сам запрыгнул в кузов и закрыл дверь. Автомобиль, рыкнув на прощание, тронулся прочь.

А я тем временем всё смотрел на чемоданчик в руках Вальца.

Вот он, ключ к свободе! Осталось только добыть его и отключить браслет. А там можно и ноги делать. Но как это сделать?!

Я задумался.

Единственное решение, посетившее мою голову, это напасть на лейтенанта во время боя и снять с его помощью браслет. Надо только выждать момент, когда он будет один, ну или с минимальным количеством охраны. Ничего более толкового придумать не получилось.

– Смирно! – Голос лейтенанта вывел меня из состояния задумчивости.

Строй вытянулся, Вальц прошёлся мимо нас и указал в сторону, противоположную той, куда уехал грузовик.

– Примерно через час начнётся наступление. Ваша задача скрытно выдвинуться вот на эту позицию под названием высота двести восемьдесят. – Лейтенант достал карту и ткнул пальцем в чётко выделенный на ней квадрат. – Затем, захватив важную стратегическую высоту, закрепиться на ней и огнём поддерживать наши войска, пока те не подойдут к вам. Ваш командир… – Вальц махнул рукой, и от дерева, росшего на противоположной стороне дороги, отделился невысокий худой мужчина лет тридцати и направился к нам в сопровождении нескольких солдат Вермахта.

– Знакомьтесь, сержант Григорий Большак. Это ваш командир. Я и майор Штайн, начальник штаба, будем осуществлять общее руководство операцией с командного пункта.

Я нахмурился, мысленно поливая всех последними словами. Весь мой план сейчас летел к чёрту! Я принялся лихорадочно перебирать варианты. Но всё было не то…

– Вам понятно? – Вальц строго посмотрел на нас.

Мы ответили молчанием. Каждому, если он не круглый идиот, было ясно, что мы просто смертники. Судя по карте, которую успел рассмотреть, высота находилась в непосредственной близости от расположения войск наёмников и с неё они осуществляли обстрел армии Вермахта. А значит, и охрана там будет соответствующая. И нам нужно было захватить её и уничтожить там всё живое.

– Сколько солдат будет нам противостоять? – Я поднял руку, пытаясь выжать максимум информации.

Лейтенант и сержант одновременно повернулись ко мне.

– Полная оперативная обстановка у сержанта. Он раздаст её каждому, как и боезапас, перед боем, после того, как начнётся артобстрел. Там вы всё и узнаете. Ещё вопросы есть?

Гробовое молчание.

– Прекрасно! – Вальц повернулся к сержанту: – Командуйте!

Большак развернулся к нам лицом и гаркнул:

– Смирно! На первый-второй рассчитайсь.

Мы начали считаться.

Нас оказалось ровно пятьдесят восемь. Полроты. Негусто. Чтобы неожиданно захватить высоту, такого количества людей, может, и хватит, а вот чтобы удержать её, точно нет. Единственно, если немцы сразу подойдут… а так всё будет напрасно. Но думаю, они всё продумали. Не дураки же.