Грань

В середине следующего квартала смотрителю уже стало видно, как серый монолит нижних этажей президиума раскачивается в раскаленном воздухе. Зенос перешел дорогу и быстрым шагом поспешил ко входу. Скрыться уже скорее за прохладой бетона и кондиционеров.

Пройдя в вестибюль, его привычно встретил ряд хромированных рамок. Перед ними за полукруглой стойкой сидел охранник.

– Высокий, что-то вы поздно! – приветствовал он Зеноса. – Как там снаружи?

– Очень жарко, – быстро ответил Зенос, взмахнул левой рукой возле сенсора ближайшей рамки и прошел под приятный мелодичный перелив свозь зеленое свечение.

Пройдя входной контроль, он оказался в широком фойе с фонтаном посередине. Перед фонтаном на полу из дорогой плитки был выложен герб Конкордии – черная хищная птица простирала свои могучие крылья над трехцветным щитом. В зале ближе к середине стояли ряды небольших кожаных диванов для ожидающих посетителей. Дальняя стена была выполнена полукругом. В середине этого полукруга располагался консультационный центр с рядом приемных окон. Возле некоторых из них стояли люди, образовывая небольшие очереди. По бокам от приемного бюро вверх уходили прозрачные шахты, в которых цилиндрические кабинки лифтов быстро сновали вверх и вниз.

Зенос подошел к одной из шахт и нажал кнопку вызова. Через несколько мгновений раздался приятный сигнал, возвестивший о прибытии лифта, и двери перед смотрителем разъехались в стороны. Зенос, не имея, в общем-то, на сегодня никаких важных дел, решил не затягивать с поручением начальника, ввел на сенсорной панели пальцем цифру 371. Двери закрылись все с тем же мелодичным звуком, и кабинка, плавно ускоряясь, полетела вверх. Через какую-то минуту цифры на дисплее показали 371, кабинка остановилась, двери открылись, и Зенос шагнул в освещенный широкий коридор. Серо-зеленый мрамор на стенах красиво блестел под спокойным теплым светом аккуратных светильников. Зенос неторопливо направился по коридору, свернул налево, прошел еще немного и нажал кнопку вызова на коммуникаторе на стене возле большой черной двери без ручки.

На экране коммуникатора зашипело, потом сквозь помехи стало различимо лицо молодого человека. Еще через мгновение большинство помех пропало, осталась лишь тонкая шипящая белая полоса внизу. Молодой человек откинул прозрачную пластину, закрывавшую глаза, рукой в чем-то наподобие металлического экзоскелета, сощурился. Затем, видимо, узнав визитера, он посмотрел куда-то направо, что-то нажал, и черные створки двери разошлись в разные стороны.

Зенос вошел в полумрак комнаты. Слева разноцветными огоньками перемигивались высокие металлические юниты серверов, соединенные запутанной сетью проводов и кабелей. Справа сидел тот самый молодой инженер за стеной из восьми мониторов разного размера, в два ряда установленных над его рабочим столом. Между массивом юнитов и рабочим местом инженера под полом, в подсвеченной синим нише, закрытой толстым прозрачным стеклом, проходили провода разной толщины. Юноша еще раз куда-то нажал, и каркас с укрепленными в нем мониторами уехал вверх и скрылся из виду. Инженер развернулся в своем кресле к Зеносу.

– Приветствую, старший! К вашим услугам.

– И тебе привет, Занг. Включай все свои игрушки, предстоит немного поработать.

– А что будем делать, старший? Это чтоб я понимал, что именно мне включать.

– Сказал же, все включай. Сейчас внедряться будем.

Юноша после этих слов заметно оживился. Пальцами под механической перчаткой нажал пару кнопок, аккуратно встроенных прямо в его лысый череп на левой половине головы. Потом взял один фосфоресцирующий проводок с подлокотника кресла и вставил себе в голову возле кнопочной панели. После чего проделал то же самое со вторым проводком. Накинул на глаза свою пластинку на специальном обруче, поднял руки и одним движением запястий защелкнул экзоперчатки. Хитро покрутил руками перед собой, затем быстрым движением откинул и убрал в сторону проекционную панель с глаз.

– Старший Зенос, я готов. Слушаю вас внимательно.

– Помнишь, с тобой психограмму сегодня утром смотрели с Земли-06?

– Разумеется.

– Так вот, по распоряжению куратора Сольдена нужно осуществить вхождение в проекцию и связаться с обладателем психограммы.

– Ого! – воскликнул Занг. – Сначала смотритель Карх не так давно удаленно к мощностям подключался, а теперь вот вы… А до этого почти год по Земле все было тихо.

– Ну, такие вот дела, парень.

– Хорошо, – сказал Занг и быстро огляделся.

Затем он коснулся панели, на которой уже горел синим сенсорный интерфейс, и за столом зажегся свет, показывая еще одно устройство операторской. Это было большое черное кресло, в котором сидящий должен был находиться полулежа.

– Располагайтесь, высокий, – сказал юноша, указывая рукой на кресло. Я подключу вас, а потом сразу же начну поиск.

Зенос без лишних слов прошел к креслу, сел. Занг поднялся с рабочего места, подошел к креслу сзади и принялся подключать разные проводки и датчики. Когда закончил с проводкой, обойдя кресло, он стал настраивать и выбирать различные параметры на многочисленных сенсорных мониторах и дисплеях, которые были установлены перед креслом. Закончив, он вернулся обратно, опустил рамку с мониторами. Восемь экранов спустились с потолка. Занг нажал кнопку на сенсорной панели, и все восемь включились и зажглись светом. Накинув экзоперчатки на руки, инженер стал быстро печатать на панели. Перчатки эти обладали дополнительным пальцем, поэтому скорость ввода данных поражала. На мониторах стали быстро появляться разные изображения. На двух были графики, на двух других – черный экран с белыми символами кода. Еще один отображал жизненные показатели Зеноса: пульс, давление, пределы мозговой активности. На трех же оставшихся мониторах пока просто отображался интерфейс разных программ.

– Трекеры готовы. Сейчас в режиме ожидания. Уже настроены на определение сигнатуры утреннего объекта, – отрапортовал Занг. – Вы готовы, высокий?

Инженер повернулся на своем кресле в сторону Зеноса.

– Ваши показатели чуть выше нормы. Волнуетесь?

– А как тут не волноваться? – отозвался Зенос. – Давненько уже сам не внедрялся. Да и сколько уже работаю, а если честно, так до сих пор и не представляю, как все это устроено…

– Ну, на самом деле, всех тонкостей не знаю и я. Я ведь в основном просто оператор. Я понимаю код программ, а вот сам принцип… Знаю только в общем. Вся информация о фундаментальных механизмах внедрения строго засекречена.

– Я слышал, это все как-то связано с многомерностью нашей вселенной?

– Да, высокий, связано. И самым непосредственным образом. Вы же представляете теорию многомерности?

– Ну да, в общих чертах. Вроде бы мы работаем с 12-ю или 13-ю измерениями?

– На самом деле, мы пока знаем и можем оперировать 12-ю, да. Но современные теории говорят, что их гораздо больше, возможно, бесконечно много, зависит от того, насколько глубоко копать в устройстве вселенной. Но, как я уже раньше сказал, для того, что мы собираемся сейчас делать, достаточно 12-мерной модели.

– У меня, Занг, до сих пор в голове это так и не укладывается, – со слегка нервной усмешкой ответил Зенос.

В этот момент инженер обратил внимание, что пульс Зеноса вышел за 80 ударов в минуту и кровяное давление поползло вверх. Даже умудренный опытом старший смотритель, будучи всего лишь простым человеком, как ни крути, был подвержен волнению. И, как и многие люди, прятал волнение и неуверенность за напускной веселостью.

– А и не представите, высокий. Никто, я думаю, не представит. Однако наши ученые вместо представления предлагают следующую интерпретацию. Практически каждый из нас в состоянии представить себе стандартную трехмерную вселенную, где есть право и лево, верх и низ, вперед и назад. Также легко, например, на бумаге изобразить простые три оси в изометрической проекции. Рядом с ними есть еще и ось времени. Ее уже изобразить невозможно, но она есть. Теперь следующий шаг. Вы, естественно, знаете, что вселенная многомерна. Так вот, чтобы нам как-то попадать из одного измерения в другое, представим еще одни изометрические трехмерные координаты. Это еще три измерения. Можно сказать, что три вселенные расположены под углом 90 градусов друг к другу. Но вселенных не три, а гораздо больше, и считается, что еще одна трехмерная система отвечает за их сдвиги относительно друг друга. Наша наука полагает, что эти сдвиги обусловлены событиями пространства вариантов…

– Погоди, погоди, Занг! – перебил инженера Зенос. – Давай-ка теперь посчитаем, сколько получается. Да и вообще все как-то очень витиевато, путанно и непонятно.

– Все верно, высокий. Это ведь всего-навсего мое понимание. То, как я вижу все эти высокие материи.

– А… Ну, так и говори, – протянул Зенос, – а то совсем голову задурил!

– Можно сказать еще проще, чтобы не вдаваться во все эти абстракции: для эффективного решения и работы с математической моделью всего этого безобразия подразумевается столько измерений. То есть все уравнения решаются в 13 измерениях, но для работы нам достаточно 12.

– Наконец-то! – облегченно воскликнул Зенос. – Не пойму, что мешало тебе сразу так и сказать? Однако из твоих объяснений я пока насчитал только 9 измерений.

– Пока получается 9, правильно. Но не стоит забывать про временное. Хотя тут ходят споры о том, течет ли время во всех мирах одинаково. Но мы с вами будем исходить из старой теории, что время зависит от скорости движения в выбранной системе. То есть чем система быстрее движется относительно точки отсчета, тем для объектов внутри системы время движется медленнее. Никто, по крайней мере, у нас, так и не разогнал ничего быстрее скорости света.

– Это я понимаю, ведь при движении со скоростью света масса была бы бесконечна. …В теории.

– Совершенно верно. Но путешествовать физически на большие расстояния можно либо как мы с вами сейчас будем делать, либо создавая огромный локальный массовый конденсатор, вокруг которого начнет изгибаться само пространство. И здесь мы как раз и подходим к оставшимся измерениям. Это так называемые измерения массы, или гравитационные. Гравитация, казалось бы, тоже должна распространяться трехмерно, но согласно математической модели измерений почему-то два. Таким образом, в сумме 9 координационных плюс одно временное и два гравитационных и дают нам 12. Или 13, если рассматривать гравитацию как трехмерное поле.

– Вот в этом месте мое абстрактное мышление упирается в тупик, – усмехнувшись, сказал Зенос. – Да, получается 12, если мы возьмем 9 пространственных, одно временное и 2 гравитационных. Но я не понимаю: а зачем гравитационные? Ведь очевидно же – физически мы никуда не путешествуем!

– Вы же слышали про квантовые пары, высокий?

– Термин слышал, но придумывать лишнего сейчас не хочу. Поэтому давай лучше ты продолжай свою лекцию.

– Можно создать такую пару, где обмен информацией между партнерами будет происходить мгновенно, игнорируя любые скоростные ограничения. В основе работы всего этого, – и инженер очертил рукой широкий круг, – как раз именно принцип квантовой запутанности. Сейчас, пока вы сидели в кресле и мы с вами мило беседовали, компьютеры создавали вашу квантовую модель, которую и будет внедрять аппаратура на Землю-06. Одно лишь условие – вы должны обязательно спать в этот момент.

– Хах! – нервно хохотнул Зенос. – Это уж я знаю. Такие внедрения доступны только во сне. Потому что, как я понял из всех этих несчитанных часов, что просидел на лекциях черт знает сколько лет назад…

Он перевел дух и продолжал:

– Поправь меня, кстати, если я что-то спутаю. Каким-то образом во сне наше сознание существует и, соответственно, может путешествовать по всем вселенным.

– Все верно, высокий. Даже наши ученые, как и в других мирах старшего кольца, насколько мне известно, все еще очень мало знают о том, почему так происходит. Пока мы с уверенностью можем сказать следующее. Подобно электрону, чье местоположение в момент времени нельзя четко определить, так же и сознание спящего, скажем, размазано по этим самым 12 измерениям. Задача нашей аппаратуры – вашу оформленную сигнатуру закинуть туда, куда требуется. Ориентиром служат психограммы сновидящего на другом конце. Ваша квантовая проекция, созданная компьютером, существует после внедрения одновременно в двух местах и по принципу квантовой запутанности передает информацию от своей копии обратно сюда, – Занг указал рукой на противоположную сторону комнаты, – вон на те серверы. А их дело – уже заниматься обработкой сигналов и их интерпретацией. Теоретически, да и что там, даже иногда практически, можно свое сознание направить, куда захочется, волей. В истории есть примеры, даже на той же Земле. Есть люди, которым это удавалось. Настолько хорошо они умели владеть своим сознанием!

– Может, ты и что такое сознание мне расскажешь, – с очередной ухмылкой спросил сидящий в кресле Зенос.

– Ой, лучше спросите что полегче, высокий!

– Ну да, слышал я о таких «способных». Читал в хрониках. На этой самой Земле вокруг них потом даже целые религии создавались, представь себе.

– О! Почему нет! Способность и вправду незаурядная.

Все было готово, подключено и настроено. Через каких-нибудь пять минут возбужденный голос Занга нарушил тишину:

– Высокий! Есть сигнал!

– А, черт, чуть не забыл! Сколько у нас времени? Пока не усыпляй меня!

– Что такое? Сигнал пока говорит о том, что объект в первой фазе. Неглубокий сон. Не самое благоприятное время для внедрения. Вы что-то хотели?

– Подойди! Быстро!

Занг буквально вспорхнул со своего рабочего места и моментально оказался возле опутанного проводами Зеноса.

– Отстегни мне одну руку. Быстрее!

Инженер нажал кнопку сбоку правого подлокотника, и ремни, удерживающие руку, втянулись в фурнитуру. Зенос быстро достал откуда-то из недр мантии маленькое украшение-сережку. Украшение по форме напоминало католический крест в небольшом кольце.

– Создай отпечаток этого маячка, хочу передать объекту. Это для упрощения экстренной связи с ним. Может пригодиться.

– Сию минуту, – ответил Занг и убежал вместе с сережкой за свою панель.

Там он поместил ее в особую нишу и закрыл сверху крышку. Затем нажал на панель, запуская процесс сканирования.

– Буквально минута времени, высокий.

– Пусть пока у тебя там полежит, заберу потом.

– Как скажете.

– Все, Занг, я готов. Дело за тобой.

Инженер еще раз спрыгнул с кресла, подошел к смотрителю, застегнул обратно запястье и вернулся на место.

– Начинаем, высокий. Ввожу снотворные препараты.

После нажатия на пульте очередной комбинации кнопок глаза старшего смотрителя закрылись, его показатели быстро пришли в норму, и Зенос заснул. Инженер Занг, убедившись, что все идет согласно процедуре, углубился в созерцание мерцающих экранов.

***

Аня поднялась в гостиничный номер, после чего, лишь скинув ботинки, упала на огромную кровать и заплакала. Эмоции и тоска по родителям вытеснили воинственный настрой, который начал разгораться в девушке тогда перед разрушенной набережной. Анна вдруг ощутила себя совсем-совсем одной в этом городе, в целом мире. Она по факту и так большую часть своей взрослой жизни была одна, однако это было другое. Тогда был тыл – два самых близких человека, в чьей любви и преданности можно всегда быть абсолютно уверенной. Когда ты знаешь: случись что-то действительно плохое, даже если перед тобой будет рушиться весь мир, гореть огнем и проваливаться сквозь землю прямиком в преисподнюю, у тебя всегда есть место, куда вернуться. Место, куда можно убежать, отступить, переосмыслить все и перегруппироваться. Потому это и тыл. И в этом тылу тебя всегда встретят и поддержат люди, которые, несмотря ни на что, за тебя. До конца.

Здесь же, в гостиничном номере, на большой шикарной кровати лежала женщина в черном зимнем пальто, чей тыл сейчас перестал существовать. Поэтому было видно, да что там, и слышно, как тело женщины сотрясали рыдания. Из Аниной души сейчас выходили все эмоции, антидепрессантами задавленные на дно. Будучи там, на дне, они копились, встречались, общались между собой шепотом, так чтобы их хозяйка ничего не подозревала. А еще под прессом медикаментов они, словно под крышкой большой кастрюли, кипели в бурлящем питательном бульоне девичьих переживаний.

Так прошло какое-то время. Аня перестала плакать и теперь просто лежала неподвижно, приводя мысли в порядок. Со слезами вышла и большая часть жалости к себе.

Когда слезы кончились, девушка убрала светлые спутанные пряди с лица, стерла со щек соленую влагу. Чувства окружающего мира наконец-то вернулись к ней, и Анна ощутила, что ей жарко. Это было, в общем-то, немудрено, ведь все это время, пока она, рыдая, предавалась жалости к себе, на ней было пальто. Девушка быстро встала с кровати, скинула отличный финский текстиль. Почувствовав себя так в разы лучше и комфортней, она сразу ощутила, что ее глаза слезятся и щиплют. Но теперь уже не от слез, а от потекшей туши. Анна пошла в ванну, открыла кран и, как и любая женщина, особенно молодая, первым делом посмотрела на себя в зеркало.

В отражении предстала все та же солнечная блондинка. Правда, волосы были ужасно спутаны и кое-где склеены смесью из туши и слез. Глаза и все, что вокруг них, напоминали панду-индейца, боевым раскрасом сообщавшего всему свету о том, что он вышел на тропу войны. Щеки девушки раскраснелись от переживаний, а губы, и без того полные и красиво очерченные, сейчас раздались и выделялись на лице больше обычного. В общем, Анна принадлежала к тому типу женщин, которые под влиянием стресса и особенно слез начинают выглядеть еще лучше и соблазнительней.

Однако соблазн – это было последнее, о чем сейчас думала Анна. Она принялась долго и тщательно умываться, то и дело поглядывая в зеркало – узнать, как идут дела. Через некоторое время водных процедур основная масса туши была побеждена, алеющие жаркие щеки – охлаждены ледяной водой, а волосы перестали быть спутанными. В зеркале снова отражалась привычная Аня – красивая эффектная блондинка с умными синими глазами.

Довольная результатом, девушка закрыла кран, перешла в спальню и включила телевизор. Полежав немного и пощелкав каналы на ТВ, Аня ощутила, насколько чудовищно голодна. Еще бы, ведь ее желудок наблюдал последнюю пищу почти сутки назад.

Анна открыла ноутбук, покликала в интернете в поисках доставки еды. Выбор ее пал на паназиатские вок-коробочки. Голодными глазами девушка заказала себе сразу две, плюс салат из морепродуктов, суп Том Ям и вдобавок пару роллов. Благо в номере апарт-отеля был холодильник, куда все это можно было поставить. Ведь, подтвердив заказ перезвонившему оператору, Аня, не будучи дурой, понимала, что за один вечер ей одной точно все это не съесть.

Еду доставили, как и было обещано, через 45 минут. Под аккомпанемент новостей Первого канала Аня победила солидную долю привезенных блюд. С тяжёлым сердцем из-за давящего на него снизу желудка девушка пошла на кухню и сделала себе чай. Далее, раздевшись до трусиков и в одной белой блузке, она залезла под одеяло и приступила к дальнейшему просмотру российского бесовского телеэфира.

Почувствовав, что засыпает, Аня сделала звук на минимум, поставила кружку чая на прикроватную полочку и, откинувшись поудобнее на подушку, сомкнула глаза.

Тут резко и неприятно Анну как будто бы кольнуло в душу иголкой. Раз и все. Никаких дальнейших дум или тревоги не было. Несмотря на это, девушка тут же открыла только что закрытые глаза.

Странно, но ото сна, еще мгновение назад навалившегося приятным мягким прессом, не осталось и следа. Анна потянулась к кружке с чаем, пригубила. Чай, бывший менее минуты назад обжигающе-горячим, остыл до комнатной температуры. Мало что бесило Аню больше, чем холодный чай. И раз уж сна больше нет, то девушка планировала продолжить ТВ-просмотр, но для этого надо было обновить напиток. В связи с этой задачей Аня выскользнула из-под необъятного одеяла, взяла кружку с мерзким остывшим пойлом и босиком на носочках, так как пол был холодный, быстро пошла на кухню.

Анна включила чайник, и кухня озарилась синим сумрачным свечением – чайник был модный, с подсветкой. Пока вода вскипала, девушка подошла к окну, наблюдая за ночным городом. Раздался веселый щелчок, Аня взяла новый пакетик из коробочки Greenfield, опустила в кружку и налила сверху кипятка.

И тут та же самая иголка еще раз резко кольнула Аню в душу. Плюс к этому по номеру как будто пронесся легкий ветерок. Девушка подумала, что это, должно быть, шалит что-то в ее организме – ничего удивительного на фоне стресса. Взяла кружку с новым горячим чаем и пошла обратно в спальню к телевизору. И тут кружка выпала у нее из рук и разбилась о паркет, обдав босые ноги крутым кипятком. Аня вскрикнула и попятилась к кухонной столешнице, упершись в нее руками.

Дело в том, что на кровати сейчас сидел мужчина в черной атласной то ли мантии, то ли балахоне. Мужчина был абсолютно лыс, голова его блестела в тусклом свете апартаментов. Он был коренастого крупного телосложения, кто-то сказал бы даже, что толстоват. Огромные мускулы на руках были видны даже через просторное одеяние незнакомца. Он посмотрел на девушку. На мясистом крупном лице даже анфас выделялся большой крючковатый римский нос. Глаза мужчины были чернильно-черными и внимательными, как у ворона. Они смотрели на Аню спокойно сквозь суженный миндалевидный разрез. В его левом ухе висела серьга в форме католического креста, частично вписанного в кольцо. Посередине креста отсветами играл маленький зеленый камушек. Сам крест с кольцом были как будто бы серебряными.

Мужчина поднялся с кровати, и Ане показалось, что его мантия перелилась темно-зеленым. Девушка в ответ на это лишь плотнее вжалась ягодицами в край кухонной столешницы.

– Здравствуй! – заговорил мужчина. – Не нужно бояться меня.

– Кто вы такой? Как вы здесь очутились? Что вам от меня надо? – Аня стала засыпать загадочного гостя вопросами срывающимся на хрип голосом. – Ни шагу ближе! Я буду кричать!

Мужчина вздохнул и, опустив голову, улыбнулся. Затем он сделал несколько шагов по дуге по направлению к Ане, как бы обходя ее слева. Аня зашарила непослушной рукой у себя за спиной – она помнила, что на кухне вроде бы стояла подставка для набора ножей. Пальцы нащупали холодную металлическую ручку и сцепились на ней мертвой хваткой. Девушка резко судорожно дернула, и подставка с грохотом полетела на пол, попутно рассыпая ножи. Аня двумя руками крепко сжала вынутый нож перед собой и потревоженной гепардом газелью прыгнула в сторону подоконника подальше от этого лысого.

– Не смейте! Ни шагу дальше, предупреждаю, – что есть силы завопила она. Однако изо рта был слышен то ли мышиный, то ли кошачий писк. – Даже не думайте приближаться ко мне.

И она угрожающе, как ей казалось, ткнула ножом в воздух по направлению мужчины.

– Пожалуйста, девушка, спокойней! – поднимая перед собой обе руки с раскрытыми ладонями, мягко проговорил ночной визитер. – Я здесь просто чтобы поговорить с вами. И уж тем более я не собираюсь причинять вам вред.

Мужчина снабдил свою речь убедительной улыбкой, и его вороновы глаза сузились чуть сильнее, подтверждая, что улыбка искренняя.

Аня же не собиралась расслабляться и так же жалась к подоконнику, стоя на цыпочках с ножом перед собой.

– Почему я должна вам верить? Кто вы такой и как попали сюда? Спрашиваю еще раз.

– Меня зовут Зенос, – отвечал мужчина, – а ты сейчас видишь сон.

– Зенос… странное имя какое-то, – немного успокаиваясь, сказала Аня. И голос ее начал возвращаться к привычному тембру. – Откуда вы? Одежда у вас какая-то странная, как у сектанта какого-то.

Тут Зенос искренне рассмеялся. Ане чисто инстинктивно понравился этот смех. Громкий, честный и добрый. «Скорей всего, плохой человек не способен так смеяться, – подумала девушка. – Да и если он хотел что-то со мной сделать, сделал бы, пока я спала (если это действительно так) или стояла у окна, пока вскипал чайник».

– Сектант… – переведя дух, сказал смотритель Земли, – так меня еще никто не называл, если правильно помню. Я что-то не подумал, в каком самообразе явиться перед тобой в первый раз, не до того как-то было, ты уж прости. Пришел как есть. Что, мрачно выгляжу?

– Просто странно, я бы сказала.

– Короче, приятно, что ты расслабилась немного и мы можем поговорить.

– Кто вам сказал, что я расслабилась? – ответила Аня с вызовом, поудобней перехватывая нож. – Только попробуйте что-нибудь выкинуть.

– Еще раз повторяю, девочка: и в мыслях не было. Впрочем, ранить меня ты все равно не сможешь, как и я не смогу тебе навредить. Повторяю: ты сейчас спишь.

– Раз это мой сон, то и правила мои, – немного подумав, ответила Аня, – и навредить я вам еще как смогу.

– Хм… А у нас с тобой может получиться плодотворное сотрудничество. Вижу, девушка ты неглупая. Действительно человек – хозяин своему сну. Если, конечно, сам осознает, что спит.