По ту сторону сказки. Как найти врата?

И как только прозвучали эти слова, перед Катериной начались настоящие чудеса! Конь выпрямился, как будто стряхнул с себя слой пыли, встряхнул гривой, вспыхнули, переливаясь, разноцветные искорки, пробежали по тусклой шерсти, тонкой и как будто молью побитой гриве, облезлому хвосту. И… Откуда в гараже стоит этот невероятной красоты конь? Грива длинная, шелковая, почти до пола, длиннющий хвост, вся шерсть переливается разными цветами, сивым, то есть серым, бурым, каштановым. Да и сам-то конь, оказывается, совсем молодой, полный сил. И куда только делись тусклые усталые глаза, тоскливо опущенная голова? Теперь глаза горят радостью, словно он летит над волнами травы, а перед ним бескрайнее поле и всё самое хорошее только начинается.

В углу гаража, поджав под себя хвост, в полном ошеломлении сидел пес Полкан и глядел во все глаза на творящиеся в гараже события.

Конь легко шагнул к Кате и низко ей поклонился.

– Спасибо тебе! Я уж и не ждал ничего хорошего. Когда Кот сказал, что он приведет человека, который сможет меня позвать, я, честно говоря, даже не поверил.

Катерина с трудом заставила себя ответить. – Как я рада, что я смогла тебе помочь! Но это же моя мама тебя спасла. У меня бы денег точно не хватило. Да и кто бы ребенку продал коня.

– Твоя мама молодец! Взрослые редко могут принять такое решение. Видимо, она не забыла то, что слышала и любила в детстве.

– А почему ты не мог вырваться от Гавриловых? Ты же вон какой сильный! – удивилась Катя.

– Понимаешь, я давно живу тут. Ну, не всё время, конечно. Когда еще в Лукоморье порядок был, мог возвращаться туда периодически, когда ворота открывали. Отдыхал дома, а потом снова сюда. Я возил и богатырей, и витязей, и воинов. В битве на Куликовом поле участвовал и при Бородино, и сам Кутузов на мне ездил, он тяжелый был, простым коням его тяжело возить. Последний раз участвовал в сражении в Великой Отечественной войне. Было такое сражение в сорок втором году. У станицы Кущевская, когда казаки остановили танковую атаку врагов, – Сивка давно не беседовал с людьми, и сам себе удивляясь, охотно рассказывал изумлённой девочке о своём прошлом.

– Как можно на конях остановить танки? – спросила пораженная Катя первое, что пришло в голову.

– Много чего можно, когда выхода нет, – невесело усмехнулся конь. – Тогда последний раз была использована конная атака – казачья лава. Понимаешь, когда на фашистов полетела конница, молча, страшно, всё увеличивая скорость, им стало казаться, что остановить это просто невозможно. Они забыли о своих танках, оружии и просто начали бежать.

Конь печально повесил голову.

– Так много тогда погибло, и людей, и коней славных.

Катя подошла к коню и обняла его за шею.

– Спасибо тебе, Бурушка.

– Да работа у меня такая, понимаешь… Потом, после войны, тоже надо было людям помогать. Я землю пахал, я все умею, когда нужно. Но машин становилось все больше и больше, лошади стали не нужны. И я стал не нужен. Витязи теперь на машинах да на танках. Богатыри во мне не нуждаются. И что мне делать-то? В скачках участвовать разве что. Так это видимость одна, а не дело. Вот я и затосковал, а отправиться в Лукоморье уже не мог, потому что ворота исчезли – некому было их открыть. А когда сказочный конь тоскует, он стареет. Вернуть обратно все можно и очень легко, и невероятно сложно. Нужно позвать коня по-сказочному. А это возможно только если меня нашли бы и поверили, что я – это я.

Конь опять вздохнул, и вдруг от двери раздался голос:

– Да, при Кущевской жестокая была битва. Мой дед там был. Он рассказывал.

Катя обернулась – на пороге были бабушка и мама. Они стояли, глядя на коня в великом удивлении. Потом бабушка продолжила, обращаясь к Кате: – Мы тебя заждались на ужин, дед уж и спать ушел, а у тебя тут такие дела!

Они зашли в бывший гараж. Бабушка села на первый попавшийся ящик, от удивления ее не очень держали ноги, а мама внимательно смотрела на коня.

– Так вот ты какой, Сивка-Бурка. А я все в детстве думала, какой же ты.

– Мамочка, я сейчас все объясню, – заторопилась Катерина.

– Да уж, пожалуйста. Полкаш, иди сюда, мальчик, а то ты там совсем стенку продавишь от удивления.

Пес прокрался мимо задних копыт Сивки и припал к ногам хозяйки. Мама спокойно села на тюк сена.

– Я насчет тебя сразу заподозрила, что ты кот не обычный. Все-таки почти всю жизнь с котами общаюсь. Ты же Баюн?

Катя с удивлением смотрела, как Кот прямо-таки залоснился от удовольствия.

– Ну, надо же, узнали… Приятно так…

– Мама, а почему Баюн? – спросила Катерина.

– Баять, это говорить, толковать. Так что Баюн – это говорун, рассказчик.

– Аааа, вот почему Лукоморье с тебя начинается? Ты сказки рассказываешь! – догадалась Катя.

– Баю, если правильно. Да, так и есть, – Баюн довольно осматривался.

– Ой, подожди, Баюн же злой персонаж. Он же когтями рвет. Нападает.

– Ну, да, когтями я могу, конечно. Вот Гавриловых бы ваших пришлось, если бы у тебя не вышло. Я же не мог допустить, чтобы Сивку на колбасу сдали. Когда выхода нет, даже ваша кошка когтями действовать будет.

Тут Полкан, которому регулярно доставалось от своенравной старшей кошки Марго, жалобно вздохнул. Мама машинально погладила подсунувшуюся в поисках утешения морду и сказала:

– Что-то мне кажется, что мы заслужили, чтобы нам объяснили, что тут происходит. Мы очень стараемся, в обморок не падаем, кричать не начинаем, выгонять пока тоже.

Кот кивнул, аккуратно обернул лапы длиннющим хвостом и начал рассказывать, баять, если по-правильному.

Рассказ занял некоторое время, мама с бабушкой слушали внимательно и не перебивали.

– Да уж, – сказала бабушка, когда Кот закончил. – Никогда бы не поверила, если бы сама все не увидела и не услышала. Я только не понимаю, что наша внучка должна сделать еще, и не будет ли это опасно.

Кот с уважением посмотрел на бабушку и подошел поближе.

– Редкие вы люди, реееедкие, – замурлыкал он, явно пытаясь подольститься. – Надо же, действительно, в обморок не падаете, не орете истошно, с ружьем за мной не гоняетесь, а и такое бывало.

– Ты, давай не подлизывайся, а ответь нам, пожалуйста, на вопрос! – строго сказала мама.

– Ну, на самом деле, особенно ничего такого опасного быть не должно, – умильно промурлыкал Баюн.

– А не особенно опасное?

– Мы же присмотрим, и ничего такого не допустим, – спокойно сказал Сивка.

– Баба Яга будет рада вернуться, да и не страшная она сейчас для хорошего человека. Горыныч, эх, его найти еще надо, Горыныча-то. Может, и замшел уже совсем, тогда и не проснется. Лешие, те да, но они и в обычном лесу хулиганят, с ними столкнуться можно легко и без поисков. Водяные, то же самое. Черномор, вот редкий мерзавец, но девочка с ним и не должна общаться, если найдем специалистов из нашего мира.

– Я не поняла, а разве Черномор, это не дядька морских богатырей? – спросила бабушка.

Сивка повернулся к ней и обстоятельно пояснил:

– Тот дядька морской, тоже Черномор, и он в Лукоморье. Ему здесь какая-то эхолокация очень мешает, голова от нее болит. А этот, с длиннющей бородой, который летать умеет, редкая пакость. Понятия не имею, куда он делся. За прошедшие лет сто от него ни слуху, ни духу, – он задумался, а потом сказал: – На самом деле, это хорошо, что вы все узнали. Катя, если вы согласитесь, нам может очень помочь. Не знаю, получится ли у нас ещё кого-то такого найти. Я вот за много лет такого человека так и не отыскал.

Кот Баюн, элегантно ступая, приблизился к Катиной маме, принял свой самый убедительно-серьёзный вид и произнёс: – Вот сама подумай, ты бы не жалела, если бы не смогла участвовать в таком сказочном приключении? Я ведь понимаю, что без твоего разрешения ничего не будет. Вспомни, как ты на велосипеде ездила и представляла, что это сказочный конь! Помнишь, какую ты ему песню напевала? «Крылья раскрывает белогривый конь, там, где полыхает зарево-огонь…»

– Ты… Как это… Не может быть… Откуда ты знаешь? – ахнула Катина мама.

– Я же Баюн. Я все сказки знаю, даже те, которые люди сами придумывают. Твой конь был потрясающе красивый, белый, – Баюн внимательно наблюдал, как сидящая перед ним женщина улыбнулась своим воспоминания, в которых по лесным дорогам мчался белоснежный конь. И счёл, что пора перейти к практической стороне вопроса: – Не волнуйся, мы присмотрим за Катей. Смотри, как я могу.

Кот зашипел и начал увеличиваться в размерах. Он вырос почти с коня, глаза его горели яростным зеленым огнем, когти стали напоминать изогнутые кинжалы. Потом Баюн встряхнулся, как будто от воды, и стал своего обычного размера.

Катина мама с трудом сняла с себя Полкана, который в поисках спасения залез ей практически на плечи.

– Дааааа, впечатляет. Ну, ладно, пока я подумаю, что со всем этим делать. А вы мне расскажите, где еще могут быть ваши потерявшиеся соплеменники.

Кот облегченно вздохнул, он и не сомневался, что после демонстрации его возможностей, согласие практически получено. Открыл было рот, но ответил на вопрос Сивка.

– Я знаю, где Волк!

– Где? – подпрыгнул Баюн.

– В зоопарке в Перми. В клетке.

– Да что он там забыл? Ему же любые решетки на один зуб!

– А он, так же, как и я ослабел. Сил сказочных совсем не осталось. Усох, съежился. Просто старый волк на первый взгляд. А больше к нему никто и не присматривается. Не интересно никому.

– А как нам его освободить? – запереживала Катя.

– Позвать, разумеется, – фыркнул Баюн. Он легко запрыгнул на спину Сивки. – Поехали?

Катя с сомнением посмотрела на сказочных героев. Ей уже страшно захотелось домой на кухню. Пить чай и есть пироги, отдыхать и обдумывать события прошедшего дня, и уж точно никуда не ехать. Чтобы чай был в любимой чашке, и кошка на коленях.

– Прямо сейчас? – жалобно протянула она.

И вдруг Катя ясно представила волка, того самого сказочного волка, который помогал Иванушке-дурачку, и Ивану-царевичу, и царевне верно служил. А она? Пироги могут и подождать, не убегут ведь.

– Куда это вы на ночь глядя собрались? – забеспокоилась бабушка – Нет-нет, поздно, нужно отдохнуть, сообразить, как туда доехать, подумать, наконец.

– Бабушка, я должна ехать сейчас, – вдруг твердо сказала Катя. – Как мы можем туда добраться? – обратилась она к Сивке.

Сивка тряхнул головой. – На мне, конечно. Садись верхом и поедем.

– Секундочку… А вы не поторопились? Может, действительно, лучше утром? И отдохнете все, и план действий продумаете, – возразила Катина мама, тоже не ожидавшая такого быстрого развития событий.

– Не волнуйтесь, я же теперь не конь-доходяга, я легко доскачу и до Царьграда. А ночью проще. И нам прятаться в облаках не надо, и в зоопарке никого не будет, кроме сторожей. Но это уж Баюна дело. Он легко их убаюкает. А мы волка выпустим и обратно вернемся, ещё до рассвета. Что тут ехать-то…

Катя прижалась к маме. Все-таки очень страшно начинать действовать! Потом решительно подошла к коню и спросила:

– Сивушка, извини, пожалуйста, но как мне на тебя залезть?

Сивка шагнул к старому стулу, на котором дедушка любил сидеть и читать газеты, когда предполагалось, что он наводит порядок на гаражном стеллаже. Катя стала на стул, мама немного подсадила её, и Катя первый раз оказалась верхом на самом настоящем сказочном коне. Кот запрыгнул следом и уютно прижался к Кате, а потом обернулся к Катиной маме и бабушке.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, мы быстро. И за Катей присмотрим, и вообще, не волнуйтесь…

Последние слова он произнес уже на улице. Сивка, легко стал на снег, сделал несколько широких шагов, а потом шагнул в воздух. Как будто поднимаясь в гору, он продолжал двигаться все быстрее и быстрее, взлетая вверх и вперед.

Катины мама и бабушка, обнявшись, смотрели на стремительно уменьшающуюся точку, пока путешественники совсем не скрылись из вида.

Глава 3. Бурый волк

Лететь на сказочном коне оказалось совершенно несложно. Никаких ударов копытами не ощущалось, да и не могли копыта бить о воздух. Ветер свистел в ушах, и Катя, конечно, замерзла бы, если бы не Баюн, который прижался к ней и грел ее спину как печка. Катя боялась только соскользнуть со спины Сивки. Но как только она об этом подумала, Сивка повернул к ней голову и сказал:

– Не бойся, пожалуйста, упасть ты не сможешь, только если сама спрыгнуть решишь.

– А ты как узнал, о чем я думаю? – удивилась Катя.

– Любой конь чувствует страх человека или его уверенность. Ты испугалась, я это сразу понял.

Пока они говорили, под ними пролетали города и леса, замершие подо льдом реки, серые ленточки дорог, деревни и белые поля. И вдруг Кот громко сказал:

– Сивка, следи за местностью, мы над рекой Камой. Скоро Пермь.

Сивка сосредоточенно кивнул и начал внимательно смотреть на землю.

Катя подумала, что зря она не взяла навигатор, мама бы разрешила, но тут Сивка начал мягко снижаться.

– А мы уже прилетели? Как же ты знаешь, куда лететь?

Сивка уже коснулся копытами берега Камы.

– Да, мы на месте. Как знаю… Понятия не имею, просто знаю и все. Надо от берега немного пройти, через железную дорогу, вот и зоопарк.

И, правда, вот ограда, а за оградой явно животные. И запах такой, специальный «зоопарковый».

Конь легонько оттолкнулся от земли и перелетел через ограду, приземлившись прямо около вольеров. Справа тянулись вольеры с северными оленями, яками, кабанами. Слева было помещение для медведей. Рядом какой-то шутник прилепил на жвачку тетрадный лист с надписью: «До весны не будить». А дальше… Дальше были владения волков.

Сивка остановился и громко заржал. Ему откликнулись кони из зоопарковой конюшни.

– Да тише ты! Сейчас охрана прибудет, – зашипел Кот.

– Подууумаешь охрана, ты что, не заговоришь несколько человек? – насмешливо фыркнул Сивка.

– Да я-то заговорю, но нам надо Бурого добывать, а не лекции читать пермякам. Спускай Катю.

Сивка подошел к каменной тумбе, и Катерина слезла сначала на неё, а потом уже на землю.

Несколько серых теней вышли из глубины вольера, беззвучно приблизились, только глаза светились яркими, настороженными огоньками. Катя немного испугалась.

– Мне надо туда?

– Погоди.

Кот мягко спрыгнул со спины Сивки и подошел поближе. Неподвижная фигура, лежащая около решетки, тяжело поднялась на ноги.

– Дружище! Волк… Бурый, ты меня узнаешь?

Волк, пошатываясь, с трудом подобрался поближе и прижался головой к решетке.

– Катя, скорее, позови его! – заволновался вдруг Баюн. Он не ожидал, что Волку может быть так плохо, и испугался, что они не успеют.

– Как? Что я должна сказать?! – тут же запаниковала Катерина.

– Это ты сама должна придумать. Нет вызова как для Сивки. Сама, скорее!

Катя ахнула. Почему, ну, почему, она не спросила у Кота, что ей надо будет делать?! Расслабилась, всё разглядывала виды со спины Сивки. А что, если у нее не получится? Если волк просто упадет сейчас и умрет? Это ведь она будет виновата! Нет, надо успокоиться! Сейчас, сейчас, вот он волк и ему плохо. Как его позвать? Катерине вдруг стало так жалко этого слабого и седого, обессилевшего зверя, что слова сами по себе сложилось, выстраиваясь в нужном порядке.

– Завоет ветер, дождь споет,Остыл олений след.И волчья стая в даль идетНо бурого там нет.Он здесь, он сказочный,Он мой! Он друг, вернее нет,Он ищет след, он след найдет,Спасение от бед.

Катя и сама не поняла, как у нее это получилось, но Сивка одобрительно кивнул головой, а Кот прижался к Катиной ноге и замер, глядя на волка.

Волк медленно-медленно поднял глаза на Катю. Он смотрел пристально и очень внимательно. Катя сама себе удивляясь, легко шагнула вплотную к прутьям. А там происходили удивительные вещи. Волк вдруг внезапно подскочил вверх, но не приземлился на лапы, а ударился боком о землю. Катя ахнула и вдруг вспомнила выражение из сказок «ударился оземь». Волк подскочил в тот же момент, но уже совсем другим. Молодой, мощный, огромный зверь, с настороженными ушами и сверкающими глазами, лапы легко касаются земли, шерсть лоснится. Он щелкнул зубами и прут оказался перекушен так, как будто ножницы перерезали нитку. Второй прут, третий. Волк вышел из вольера и низко поклонился Кате.

– Спасибо тебе! Кто ты? – волчья морда оказалась совсем близко, и Катя невольно попятилась. Кот и конь все-таки не хищники, которые человека слопать могут. А тут не просто волк, а волк огромный. Катя вспомнила, как она удивлялась тому, что на волке Иван ехать мог, а потом и не один, а с царевной. Вот теперь-то она все поняла. На таком не только Иван с царевной, но и ещё пара человек с ними вполне спокойно могли бы покататься, если бы их не сожрали бы, конечно.

– Её Катя зовут! Катя – это Волк, Волк – это Катя, – представил их вежливый Кот. Покосился на Волка и фыркнул: – А нас ты, будто, и не замечаешь, да? Вот вроде, мы и не причем, и ты нам не рад!

Кот начал сердится и показательно обижаться. Для демонстрации этого вытянул вперед заднюю лапу и собрался ее вылизать.

Волк перевел взгляд на Кота и Сивку.

– Я не просто рад вас видеть, я счастлив! Правда, вы появились практически в самый последний момент. У меня сил уже не оставалось совсем. Ну, не серчай, дружище.

Он ткнул носом Баюна, отчего тот свалился с тумбы на которой сидел и, повернувшись к коню, прижался своей головой к его голове.

– Я так вам рад! Вы меня спасли…

И тут же события начали развиваться довольно неожиданно. На аллею вышел человек с фонариком, заметил стоящих и заорал что-то невнятное, но явно неодобрительное. Волки в вольере заторопились и начали подбираться к выходу. Катя перепугалась, прижалась к тумбе, с которой совсем недавно слезла.

Волк моментально рявкнул на сородичей, и они как солдаты, выполняющие приказ полководца, послушно скрылись в глубине вольера. Кот взлетел на Сивку и скомандовал оттуда:

– Катюша, лезь скорее на тумбу.

Катя бы и рада, но тумба высокая, сбоку все обледенело, она попыталась было подтянуться, поскользнулась и чуть не упала, но ее мягко подтолкнула бурая волчья морда, и она ласточкой взлетела на тумбу, а с нее на Сивку.

Охранник бежал к ним, размахивая электрошокером и рацией, в которую что-то продолжал вопить, и вдруг замер как вкопанный.

– Этого не может быть, не может быть, не может…

На его глазах огромный конь легко подскочил и поскакал по воздуху, как будто там специально для него была вымощена дорога. На коне сидела маленькая фигурка, явно девочка. И за ней выгнув спину, огромная кошка.

– Ирбис? Украли ирбиса… – мелькнула в голове у охранника мысль, мелькнула и пропала, потому что прямо за конем в воздух взвился совершенно гигантских размеров зверь, который мог бы быть волком, если бы он, Василий Петрович, совершенно точно не знал, что таких волков в природе вообще не бывает, а если бы и были, летать они точно не могут. Охранник сел прямо на обледеневшую землю и уставился в небо.

Шокер потрескивал в одной руке, рация вопила в другой, а он все вспоминал, где же он видел такого волка. Потом, когда его нашел напарник, силой заставил пойти в комнату охраны и отпаивал его чаем, таким горячим, что кружку можно было держать только через рукавицу, Василий Петрович все-таки вспомнил, где именно он видал такую зверюгу! Вспомнил, как он читал в детстве сказку про Ивана-царевича и молодильные яблоки. Там как раз такой волк возил царевича, и мало того, что возил, так ещё и всё остальное делал за Ивана, который самостоятельно мог только попадать во всевозможные неприятности.

Охранники потом осмотрели вольер, где содержались волки, и ничего не поняли. Кто мог так перерезать прутья? Чем? И, главное, зачем? В зоопарке много очень дорогих животных, а волки не самые ценные и не редкие, да и потом, они же все на месте! Уже утром сотрудники зоопарка обнаружили, что исчез самый старый обитатель волчьего вольера. Старик, который едва двигался и уже даже не хотел есть. Василия Петровича подробно расспрашивали, что он видел, но он держался как партизан.

– Ничего не видел, шел, заметил, что прутья перерезаны, кинулся туда, поскользнулся, упал и заорал. Все. Ничего я не видел, ничего не знаю.

А что ему еще оставалось… Никто бы не поверил тому, что он видел, зато поверил он сам. Он потихоньку посмотрел в архиве, заинтересовавшись, когда тот волк попал в зоопарк и обнаружил, в одна тысяча восемьдесят восьмом году имеется запись о поступлении волка бурого цвета. Волка, который почему-то дожил до наших дней, перекусил прутья, резко помолодел, увеличился в размере в несколько раз и улетел вместе с конем в небо. Все это было так нереально, так… сказочно, что Василий Петрович поехал в деревню к маме, нашел там на чердаке свои старые книжки со сказками, привез их домой и начал читать своему сыну Вовке, насильно оторвав его от фильма про Человека-паука. Вовка сначала возмущался, а потом вдруг замер и начал слушать внимательно-внимательно.

Где-то очень далеко, за воротами Лукоморья, густой, тяжелый и душный туман, необычного зеленоватого цвета, заволакивавший землю мутным, непроницаемым покровом, тяжело вздохнул и немного отступил.

Но все это случилось потом, а пока Катя летит на коне и смотрит направо. Там, наслаждаясь каждым движением, летит Волк. Он то спускался до верхушек огромных елей и задевал их лапами, то взмывал к самой луне, то начинал петь. От этого пения внизу отзывались волки, а в городах и деревнях взлаивали собаки, услышавшие сквозь сон что-то такое далекое, забытое и удивительное.

К Катиной даче они подлетели, скрываясь за деревьями. Коснувшись копытами земли, Сивка аж заплясал, выстукивая подковами что-то залихватское и радостное. Кот спрыгнул на забор и одобрительно мурлыкнул: – Ну вот, у тебя все получилось, ты молодец, Катюша.

Катя думала только о том, как бы удержаться на спине пританцовывающего Сивки, но тот остановился сам и извинился:

– Не сердись, я не смог удержаться, я так рад!

Сивка подошел к огромному сугробу, на который ежедневно лазил Полкан, чтобы выглянуть, что происходит у соседей. Пёс утоптал снег так, что Катя ловко спрыгнула на сугроб со спины Сивки и съехала прямо под ноги Волка. Её глаза оказались прямо перед волчьей пастью, которая сомкнулась на воротнике. Волк легко поставил Катерину на ноги и теперь внимательно всматривался в её лицо.

– Удивительно просто, как же ты это придумала? Я сразу проснулся. Сразу же! Спасибо тебе!

Бурый стремительно шагнул и прижался к Катиному боку. Она так растерялась, что начала его гладить, как гладила Полкана, если он был чем-то расстроен или напуган.

– Ну вот, теперь Волчок, у тебя есть друг – человек. А то ты все переживал о… Ну, о своём человеке, – уютно мурлыкнул Кот.

В этот момент распахнулась дверь дома, и на крыльцо выскочили мама и бабушка.

– Вернулись, слава Богу! – ахнула бабушка и замерла, глядя на огромного волка, которого гладила ее внучка, а он стоял и совершенно явно блаженно улыбался.

Мама решительно шагнула с крыльца и сказала:

– Добро пожаловать! Мы тебе рады!

От этих слов волчья улыбка стала еще счастливее.

Глава 4. Как позвать избу

Если бы кто-то посторонний заглянул в гараж, он бы не поверил своим глазам. Обычное зимнее утро, обычный деревенский дом. В самом обычном кирпичном гараже, стоящем около дома, лежат тюки сена, на одном из которых с невозмутимым видом восседает огромный кот. Рядом стоит красавец-конь с длинной гривой, а на полу, на старом ковре, растянулся гигантских размеров волк, которого в четыре руки вычесывают Катя и её мама.

– Жаль, жаль, что вы, волки, не умеете так вылизываться, как мы. Коты всегда гораздо чистоплотнее выглядят! – важно заявил Баюн.

– Да и ладно, чистоплотный ты наш, это мы как-то и без этого обходимся, – насмешливо фыркал Волк.

Катя с мамой вычесывали из волчьей шкуры старые репьи, щепки, опилки, комки сбившейся шерсти. Под их руками шерсть начинала блестеть и переливаться густым бурым отливом.

– Так ты действительно знаешь где она? – спросил Сивка у Волка.

– Да, сова точно её описала. Это Баба-Яга. Больше некому! Она вылечила глупого совенка, который столкнулся с машиной на ночной дороге, да ещё и говорила по-совиному. Правда, это было лет пятнадцать назад, но я уверен, что найду её, – уверенно ответил Бурый. Волк отзывался и на это имя.

Катя наблюдала, как волчья шкура меняет цвет от грязно-коричнево-серого до густо-каштанового и размышляла о том, что вот с Бабой-Ягой ей сталкиваться совершенно не хочется. Она ее просто боится. И людоедка, и злодейка настоящая, особенно для детей.

Видимо, Катина мама думала о том же.

– А Катерине обязательно с Ягой встречаться? Она же сама волшебница, её-то будить не надо! – сказала Катина мама.

– Волшебница, конечно. Ну, как волшебница – ведьма по-нашему. И когда-то сама могла много чего делать. Но, когда я её видел последний раз, а с этого момента уже лет семьдесят прошло, летать она уже не могла. Ступа замшела. Метла еще слушалась, но с большим трудом отрывалась от земли, на метр, не выше. И летала медленно совсем. Изба, правда, бегала, – обстоятельно ответил Баюн.